Текст книги "Тревога Харухи Судзумии (ЛП)"

Автор книги: Нагару Танигава

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

Зрители внимательно слушали.

Харухи отошла от нотной стойки к бас-гитаристке и протянула ей микрофон. Девушка поглядела на Харухи безумными глазами и тихо спросила ее: «Я?» Затем, наконец, крайне эмоционально представилась.

После этого Харухи подошла к барабанам и дала ударнице также представиться, потом быстро вернулась в центр сцены.

– Эти двое и отсутствующий лидер – настоящие участники группы. К сожалению, она больна. Извините. Я не была уверена, смогу ли хорошо выступать как заменяющая участница, но до начала шоу оставался всего час, и я просто должна была попытаться.

Харухи тряхнула головой, при этом ее заячьи уши тоже заколыхались.

– Так вот, если кто-то захочет послушать настоящие песни в исполнении лидер-вокалиста и ведущего гитариста, пожалуйста, подойдите чуть позже. Да, и мы дадим бесплатную копию любому, кто принесет с собой магнитофон или MD-плеер, правда?

Бас-гитаристка коротко кивнула на вопрос Харухи.

– Хорошо, вот и договорились.

Харухи впервые улыбнулась за все время пребывания на сцене – похоже, эта девчонка тоже умеет волноваться. Наконец, освободившись от того, что её сковывало, она улыбнулась той яркой улыбкой, которую мы часто видели в клубной комнате – ну, не такой яркой, как обычно, но яркость этой улыбки была не меньше 50 Вт.

Харухи повернулась и улыбнулась Нагато – та оставалось безучастной – затем громко прокричала в микрофон:

– А теперь последняя песня!

Уже потом я узнал, как все было, от самой Харухи.

– После того, как я закончила раздавать флаеры у школьного входа, когда я уже шла обратно в класс, – говорила Харухи, – я увидела, как в раздевалке кто-то стоял и спорил. Да, там были участницы этой группы, которые говорили о чем-то с людьми из Исполнительного комитета по школьному фестивалю из Ученического совета. Мне стало любопытно, и я решила подслушать, о чем же они так горячо спорили.

И ты была все еще одета в костюм девочки-зайчика?

– Что там на мне было одето, совершенно неважно. Услышав, о чем был спор, я поняла, что Исполнительный комитет не позволяет группе выступать.

Им не нужно было так шуметь, да еще и в раздевалке.

– Это все из-за группы, которую создали три старшеклассницы из клуба поп-музыки… их лидер, которая была ведущим вокалистом и гитаристом, неожиданно заболела. Я услышала, что у нее тонзиллит: она едва могла говорить, и видно было, что ей трудно даже просто стоять на ногах.

Девчонке действительно не повезло.

– Точно. Вдобавок к этому, дома она случайно упала и вывихнула правую руку. Она явно была не в состоянии выступать.

Если она была не в состоянии, зачем она тогда пришла в школу?

– Ну, она плакала и умоляла, чтобы ей разрешили выйти на сцену. Но она выглядела так, словно упадет в обморок, если ей немедленно не окажут медицинскую помощь, поэтому эти парни из Исполнительного комитета подхватили ее… вот так и вынесли, словно маленького зеленого человечка. Обе стороны настаивали на своем, и в конце концов оказались в раздевалке.

Но как лидер-вокалистка и гитаристка собиралась выступать, если она была больна и ранена одновременно?

– Волевым усилием.

А я-то думал, что только ты могла бы так поступить, если бы только это была ты.

– Они так много репетировали к этому дню! Ещё ладно, если только твои собственные усилия окажутся напрасны, но нельзя же похоронить заодно и усилия твоих товарищей. Я терпеть не могу подобных ситуаций.

Ты говоришь так, словно сама трудилась, не покладая рук.

– А еще их песни. Они не собирались перепевать второсортные попсовые песни, у них были собственные слова и музыка! Естественно, они хотели выступать во что бы то ни стало. Если бы песня могла говорить, она бы, наверное, закричала: «Сыграйте меня! Сыграйте меня сейчас же!»

И ты решила засучить рукава и помочь им?

– На моем костюме нет рукавов. Эти из Исполнительного комитета по школьному фестивалю – болваны и подхалимы, которых назначили учителя, невозможно их слушать. Но… хотя я могу иметь разногласия со студенческим советом, но когда я увидела, как плохо выглядит лидер группы, даже я подумала, что она не сможет… И тогда я сказала: «Почему бы мне не выйти вместо тебя?»

И лидер, басист и ударник действительно согласились?

– Нужно было только петь, это не так уж сложно. Больная лидер группы долго глядела на меня, а затем сказала: «Ладно. Пожалуй, ты сможешь это сделать». Затем она улыбнулась мне, хотя выглядела ужасно усталой.

Все в «северной старшей» уже знают, кто такая Харухи и как она выглядит. Возможно, они также уже догадались, что она из себя представляет.

– У меня не было времени раздумывать: после того, как я посадила ее в учительскую машину, чтобы ее отвезли в больницу, я сосредоточилась на том, чтобы запомнить мелодию и слова, слушая демо-записи и читая ноты, потому что у нас оставался лишь час.

Ладно, а как насчет Нагато?

– Ну, для меня не так уж трудно было бы сыграть и на гитаре, но у нас уже не было времени, ведь я должна была запомнить слова. Поэтому я решила попросить Юки помочь с гитарой. И ты знаешь? Эта девчонка умеет все на свете!

Конечно, я это знаю, и даже лучше, чем ты.

– Когда я нашла ее, она предсказывала будущее своим клиентам. Когда я все ей объяснила, она тут же согласилась помочь. Я просто восхищена: она запоминает ноты сразу же, ей стоит только разок их прочесть, и потом она уже играет их совершенно безупречно. Интересно, где Юки так выучилась играть на гитаре?

Скорее всего, она начала учиться в тот момент, когда ты пришла просить ее о помощи.

После того случая прошло два дня.

Наступил понедельник, первый после школьного фестиваля. Дело было во время перемены перед четвертым уроком.

Харухи сидела передо мной и с радостным выражением лица писала что-то в тетрадке. Я не желаю знать, что это было, но кое о чем могу догадаться. Харухи была рада, что первый фильм, сделанный «Бригадой SOS», прошел на удивление хорошо, и раздумывала над продолжением. Я уже устал думать над тем, как бы изгнать эти мысли из головы Харухи.

– Там кто-то пришел! – сообщил Куникида, вернувшийся из уборной, – Они спрашивают Судзумию-сан.

Харухи подняла голову, Куникида указал на дверь. На этом роль вестника для него была завершена, и он быстро вернулся на свое место.

За открытыми дверями стояли три серьезные девушки. Рука одной из них была перевязана. Я вспомнил, где видел остальных двух… они были участницами той самой группы.

– Харухи, – я кивнул в сторону двери, – Кажется, они ищут тебя.

– Э-э-э…

К моему удивлению, Харухи выглядела смущенной. Она медленно встала, но так и не двинулась с места. Наконец она сказала:

– Кён, пойдем со мной.

Зачем мне идти с тобой? Спорить у меня не было возможности, поскольку Харухи схватила меня за воротник и со свойственной ей невероятной силой потянула ко входу в класс. Три старшеклассницы захихикали, глядя на это.

Затем Харухи заставила меня встать рядом с ней.

– Как твой тонзиллит, уже лучше? – спросила она ту девушку, которую я видел впервые.

– Да, уже гораздо лучше.

Старшеклассница погладила свое горло и сказала слабым голосом,

– Мы навсегда у тебя в долгу, Судзумия-сан.

И она поклонилась Харухи. Ее подруги сделали то же самое.

Потом я узнал от них, что вся школа (особенно девочки) бросилась в клуб поп-музыки, чтобы попросить копии оригинальных демо-записей. Теперь участники группы ходили по классам и разносили MD-копии.

– У нас так много заказов – это просто поразительно.

Когда я услышал, сколько заказов было сделано, я тоже удивился. Потому что люди заказывали не версии с участием Харухи и Нагато, а оригинальные записи. Это был совершенно неожиданный эффект.

– И все это благодаря тебе.

Все трое вежливо улыбнулись Харухи.

– В результате, наши усилия не пропали даром. Мы так благодарны тебе за помощь. Судзумия-сан, ты действительно потрясающая. Фестиваль этого года был нашей последней возможностью выступить для клуба поп-музыки, и я бы вышла сама, если бы было возможно, но лучше найти замену, чем полностью сдаться. Мы просто бесконечно благодарны тебе за твое великодушие.

Даже я чувствовал себя смущенным, слушая столь искренние благодарности со стороны троих старшеклассниц, хотя благодарили вовсе не меня. Зачем я должен стоять тут с Харухи и смущаться вместе с ней?

– Мы бы хотели сделать тебе подарок в знак нашей благодарности.

Когда лидер группы произнесла это, Харухи энергично замахала руками.

– В этом нет необходимости, правда. Мне очень понравилось петь, и песни были действительно хорошие. Это было словно караоке, только с живой группой. Поэтому я буду чувствовать себя неправильно, если стану принимать от вас подарки.

Мне показалось, что слова Харухи звучат странно. Как будто бы она заранее подготовила свою речь. Хотя говорить со старшими так вот запросто – это было очень похоже на нее.

– Вам не нужно беспокоиться по этому поводу. Если вы хотите кого-то поблагодарить, скажите спасибо Юки. Это к ней я должна была обратиться за помощью.

Трое девушек ответили, что они уже сходили в класс Нагато-сан и поблагодарили ее.

Выслушав изъявления благодарности, Нагато просто кивнула, даже не изменив выражения лица, и затем молча указала в сторону класса Харухи. Нетрудно было понять, что она имела в виду.

– Ну, тогда…

Наконец сказала главная,

– Мы планируем провести еще один концерт перед нашим выпускным, так что, пожалуйста, приходи, и…

Она внимательно поглядела на меня.

– Не забудь взять с собой своего друга.

Но как же так случилось, что оригинальная запись оказалась настолько востребованной?

Ответ в конце концов был кое-кем найден. Только тогда этот пустомеля снизошел до того, чтобы разъяснить эту небольшую тайну. Иногда даже этот парень может быть полезен.

– Ты не заметил разницы между голосом Судзумии-сан и остальными ритм-секциями? Если быть более точным, разницы между ритм-секциями мелодии Судзумии-сан, гитарных риффов Нагато, баса и ударных.

Коидзуми продолжал:

– Разница была столь мала, что ее почти невозможно было заметить. Сыгранность была превосходна настолько, что никто бы и не подумал, что они лишь временные участники. У Судзумии-сан действительно уникальное чувство ритма – ей достаточно было три раза прослушать оригинальную запись, прежде чем идти выступать.

Нагато тоже была превосходна, она играла на гитаре почти профессионально. Но для нашей богини Нагато, на которую всегда можно положиться, такой фокус был несложен.

– Однако пение всё же не было безупречным. Всё-таки, все эти песни были написаны участниками группы. Исполнение группы, практиковавшейся день и ночь над созданными ими самими песнями, и пение Харухи, всего лишь трижды прослушавшей запись, различались в самой основе.

Это выглядит достаточно очевидным.

– Точно. Иными словами, басист и ударник (настоящие участники группы), Судзумия-сан, которая вынуждена была запоминать мелодию в спешке, а значит, неизбежно интерпретировать ее по-своему, Нагато-сан, которая, конечно, пыталась следовать за ритмикой певицы – как бы эти четверо не старались, они не могли действовать абсолютно синхронно.

Слушатели должны были почувствовать некую дисгармонию в песне, хотя они не могли понять, откуда эта дисгармония берется, поскольку она была основана на неосознанном чувстве.

Он всегда такой, всегда излагает вещи так, будто они действительно что-то значат. Нужно ли объяснять все на свете с психологической точки зрения?

– Это основано на моем анализе, и ты все поймешь, когда я закончу объяснение. Потом последовали вторая и третья песни, и ощущение дисгармонии у слушателей все усиливалось и усиливалось, хотя они и не осознавали, в чем дело, пока наконец не была сыграна последняя песня… Вспомни, что сделала Судзумия-сан перед тем, как играть последнюю песню?

Она объяснила аудитории, что лидер-вокалист и ведущий гитарист отсутствуют, и она с Нагато их заменяют. Затем она протянула микрофон настоящим участникам группы, чтобы те представились. Вот как было.

– И этого было достаточно. Тайна разрешилась, и сомнения аудитории развеялись в мгновение ока. «А… Вот почему мы чувствовали эту странную дисгармонию»… и все их вопросы получили ответы.

Теперь, когда ты это сказал, кажется, я готов согласиться. Хотя я все еще не был убежден до конца.

– Пение Судзумии-сан и игра Нагато были гораздо выше того уровня, которого мог достичь школьный клуб поп-музыки. Аудитория, вероятно, подумала: «Если временные артисты настолько хороши, значит настоящие участники должны быть просто супер?»

Так вот почему так много людей заказали копии оригинальных записей?

– Пение Судзумии-сан было восхитительно, почти безупречно. И все же оно не было идеальным, что, однако, неожиданно дало хороший результат. Она отлично справилась.

Вполне возможно. Случайная встреча с Харухи принесла участникам этой группы действительно хорошие плоды. Но только… как насчет нас?

– Нас? Что ты имеешь в виду?

Как насчет участников команды SOS, так прочно связанных с Судзумией, как никто в этой школе? Сколько же нам еще ждать «хороших плодов» от встречи с ней?

– Ну… поживем – увидим. Да, пожалуй, нам очень повезет, если до самого конца мы будем чувствовать, что «не так уж все и плохо».

Три старшеклассницы ушли, едва зазвонил звонок на четвертый урок.

Харухи вернулась на свое место со сложным и не поддающимся описанию выражением на лице. Весь урок она пребывала в глубокой задумчивости, и это выражение не сходило с ее лица. Когда наступил перерыв на обед, она немедленно куда-то исчезла.

Я провел обеденный перерыв, сидя вместе с Куникидой и выслушивая оправдания Танигути. «Это правда. На фестивале не было ни одной нормальной девчонки, – я думаю, что эта школа стоит на проклятой земле. Эх, если бы не эта гора… Кажется, я пропускал всю эту болтовню мимо ушей, поскольку был слишком занят едой. Я прикончил свой бэнто [5]  [5]

[Закрыть]Японский термин для обозначения еды, упакованной в специальные коробки, которые японцы берут с собой, чтобы перекусить на работе, в школе или поездке.


[Закрыть]и встал.

Вдруг, совершенно без всякой на то причины, мне захотелось пойти прогуляться.

Некоторое время я бродил без цели, а затем почему-то мои ноги автоматически привели меня в центральный двор и далее по тропинкам к травяным полям возле коридора, ведущего в клубное здание, и именно там я увидел Харухи, которая лежала на покрытом травой холме.

Подложив руку под голову, она, казалось, внимательно разглядывала облака на небе.

– Йо,– сказал я, – Что с тобой? Ты ходишь с таким лицом с прошлой перемены.

– И что?

Харухи пробормотала в ответ что-то невнятное и продолжала смотреть на облака. Я решил проследить за ее взглядом и молча взглянул в небо.

Я не знаю, сколько времени мы молчали. Не думаю, что прошло больше трех минут, впрочем, я никогда не доверял своим внутренним часам.

В конце концов, окончив это бессмысленное состязание по молчанию, Харухи заговорила. Она выражалась неуклюже, как будто с трудом находя тему для разговора.

– Эээ… Я просто не могу успокоиться, интересно, почему?

Услышав голос Харухи, я понял, что она была взволнована. Я слегка улыбнулся.

– Откуда мне знать?

Это потому, что ты не привыкла к тому, чтобы тебя благодарили, в особенности малознакомые люди. И ты никогда не делала ничего, за что другие говорили бы тебе «спасибо» напрямую. Возможно, ты спрашиваешь себя, не была ли ты навязчивой, когда решила помочь им. Ведь ты, оказавшись в подобной ситуации, несмотря на больные связки и сломанные руки, без сомнения, волевым усилием выгнала бы себя на сцену, и никто бы не смог тебя остановить. Никогда тебе не приходило в голову попросить кого-нибудь о помощи.

Однако ты не только спасла ситуацию, тебе удалось поднять популярность этой группы. Все получилось благодаря твоим усилиям, помогшим выстоять против Исполнительного комитета. Благодарность старшеклассниц была искренней и исходила из самого сердца. Таким образом, решение, которое ты приняла, оказалось одним из лучших, если не самым лучшим. Каково это, Харухи? Теперь ты знаешь, как важно помогать людям. Почему бы тебе не поклясться помогать другим всю свою оставшуюся жизнь?

…Я не сказал ничего этого Харухи, решив оставить все при себе. Поэтому я лишь стоял возле нее и смотрел в небо. С тех пор, как завершился школьный фестиваль, осень окончательно вступила в свои права, и ветер в горах начал разгонять жидкие облака.

Харухи тоже хранила молчание. Она, вероятно, намеренно хмурилась, чтобы досадить мне. Внутри она, должно быть, испытывала совсем другие чувства.

– Ну?

Лежащая пластом на траве Харухи устремила на меня пронизывающий взгляд.

– Ты хочешь что-то сказать? Так скажи же, не тяни! Хотя скорее всего, это какая-то бессмысленная чепуха, но ты когда-нибудь сойдешь с ума, если будешь все время держать все в себе.

– Да нет, ничего особенного, – ответил я.

Харухи села, сжала руками пучок травы, вырвала его и швырнула в меня. Но, похоже, даже боги, повелевающие погодой, были на моей стороне, поскольку внезапно поднялся ветер, который сдул зеленую траву прямо в лицо Харухи.

– Проклятье!

Выплюнув траву, которая попала в рот, она снова легла.

Я поднял голову и посмотрел на клубное здание. Было видно окно литературного клуба. Мне показалось, что я вижу тонкую фигуру с короткими волосами, которая смотрела на нас, но на самом деле, я ничего не видел. В принципе, это обычно для меня – ничего не замечать.

Прошла минута тишины, и она начала говорить сама с собой,

– Я чувствовала себя совсем неплохо, когда пела на концерте. Хотя на какую-то минуту я заволновалась, смогу ли я петь хорошо… но мне это очень понравилось. Как бы сказать? Я здорово увлеклась всем этим.

Если для того, чтобы почувствовать себя счастливой, тебе достаточно одеться в костюм девочки-зайчика и петь по бумажке в качестве певицы-дублера, значит, у тебя неисчерпаемый запас энтузиазма, хотя это мне и так давно уже известно.

– И именно потому, что это так здорово, больная старшеклассница так умоляла Исполнительный комитет позволить ей выйти на сцену.

– Да…

Наверное, я сам виноват. Не следовало терять бдительность.

– Эй!

Хранившая до сих пор серьезность Харухи вдруг прыгнула вперед и оказалась прямо передо мной. Я инстинктивно попятился, но споткнулся. И теперь эта драматическая героиня, настроение которой, как всегда, переменилось в мгновение ока, улыбалась великолепной улыбкой и почти кричала:

– Кён, на чем ты умеешь играть?

Зловещее предчувствие закралось в мое сознание. Я быстро замотал головой.

– Ни на чем.

– Давай создадим группу к следующему школьному фестивалю. Даже если мы не вступим в клуб поп-музыки, мы все равно сможем выйти на сцену, пройдя прослушивание. Мы легко его пройдем. Я буду петь, Юки играть на гитаре, а Микуру-тян может стучать в бубен и украшать собой сцену. Отличная идея, а?

Нет, это не отличная идея!

– Конечно, мы должны поработать также над продолжением к фильму. Да! Нам предстоит так много сделать! В новом году у нас будет гораздо больше задач, чем в предыдущем!

Подожди-ка минутку.

– Пошли, Кён.

Стоп, стоп. Куда мы идем? И что мы делаем?

– Мы должны достать инструменты! Мы, наверное, найдем что-нибудь подходящее, если заглянем в комнату клуба поп-музыки, кроме того, я хочу спросить у той группы, как писать песни. Прикольные вещи нужно делать быстро!

Для тебя это, может быть, и прикольно, но не для меня! Но Харухи проигнорировала мои сомнения, схватила меня за руку и потащила…

Очень-очень быстро.

– Не волнуйся, музыку и стихи я беру на себя. Конечно, я также займусь продюсированием и хореографией!

Я вздохнул. Внутри Харухи снова щелкнул и заработал таинственный генератор, выдающий безумные идеи. Даже инопланетяне, задумавшие меня похитить, не тянули ли бы мою руку с такой силой. Я обернулся в поисках кого-нибудь, кто мог бы меня спасти.

У клубного окна по-прежнему никого не было видно. Маэстро-гитарист и инопланетная волшебница сейчас, вероятно, была глубоко погружена в мир книг, ведь осень – это самое подходящее время для чтения.

– Давай двигай ногами – ты же в состоянии идти самостоятельно? Ну же, если прыгать через три ступеньки, мы мигом заберемся по лестнице!

Харухи обернулась, ее глаза сверкали, она все ускоряла шаги и в конце концов пустилась бежать.

Мне ничего не оставалось, кроме как побежать вслед за ней.

Зачем, спросите вы?

Потому что Харухи все еще держала мою руку.

Приключения Асахины Микуру, эпизод 00

Мой первый фестиваль в старшей школе отшумел и закончился вместе со сменой сезона, но эхо от него в голове Харухи всё не желало затихать, и порождало разнообразные рекламные плакаты с надписями «Закажите свой билет заранее», «Этот фильм потрясёт Америку (скоро)» и «Год на замысел, (почти) месяц на съёмки».

Короче говоря, она уже приступила к созданию второго фильма, который собиралась показывать на следующем фестивале. Должны же и непоседы знать меру!

Я словно грузчик, который закончил перенос тяжеленного багажа, и с облегчением вздыхает, собираясь, наконец-то, пойти домой отдохнуть, а тут выясняется, что его дожидается ноша тяжелее прежней. Мне только и остаётся, что трепетать от страха вместе с нашей главной героиней – а та паникует, словно мелкие зверушки, попавшие на звериной тропе в засаду бенгальского тигра. Дрожим мы из-за нашего не слишком внятного фильма, который крутили на проекторе пару дней назад.

Насколько невнятным он был – вы сейчас увидите сами.

Приключения Асахины Микуру, эпизод 00.

Её зовут Асахина Микуру. На первый взгляд она кажется обыкновенной, милой и жизнерадостной девочкой, но на самом деле она гостья из будущего. Кстати, предупрежу: если вы волей случая знаете кого-то ещё по имени «Асахина Микуру», это случайное совпадение.

Так вот, на самом деле Асахина Микуру – боевая официантка из будущего. Зачем официантке прилетать из будущего? И почему ей обязательно быть официанткой? Бесполезно интересоваться такими мелочами. У меня нет других объяснений, кроме «так вышло потому, что вышло так». В этом рассказе нет ни одного героя, появление которого можно было бы как-то разумно объяснить.

…Всё было просто продиктовано нам доносящимся откуда-то голосом бога.

Давайте пока незаметно понаблюдаем за Асахиной Микуру.

Обычно она наряжается девочкой-зайчиком. Видите ли, работа Микуру состоит в том, чтобы завлекать посетителей в местный торговый центр. Каждый вечер она переодевается в костюм девочки-зайчика, встаёт возле магазинов с большой пластиковой табличкой на шесте и рекламирует их робким голоском. Иными словами, она добывает на хлеб подработкой.

Ей, прилетевшей из будущего, полагалось бы уметь зарабатывать деньги и более действенными способами, но поскольку нашу историю сочиняли безо всякой оглядки на такие вещи, предупреждаю – не раскатывайте губу.

Итак, перед нами боевая официантка из будущего в костюме девочки-зайчика.

Прежде, чем вы спросите, зачем же так одеваться, хотел бы предупредить вас, что ответа на этот вопрос вы почти наверняка не узнаете. Иначе говоря, смысла тут нет, а если и есть, никто не сможет его найти. То есть, его всё равно, что нет. Никакой разницы.

Сегодня Асахина Микуру, как обычно, одета в свой костюм девочки-зайчика и машет объявлением возле магазинов, помогая их владельцам сводить концы с концами.

– Не проходите мимо! Сегодня у нас завоз свежей капусты! Ненадолго объявлена распродажа! Всего час капуста за полцены! Заходите к нам!

Мы видим, как Микуру стоит возле продуктового магазина и восклицает напряжённым голоском. Вся её хрупкая фигурка вздрагивает, из-за этого покачиваются на голове ушки, и не только они, а также и другая часть тела Микуру. Конечно, я сомневаюсь, что такие трюки сработают на пришедших в овощную лавку за покупками домохозяек, но вид Микуру, изо всех сил пытающейся привлечь посетителей, трогает сердца и вызывает улыбку у всех проходящих мимо, после чего они, естественно, уже не прочь потратить здесь деньги.

– Ты как всегда полна энергии, Микуру!

Эту шаблонную реплику произносит какой-то прохожий, а Микуру улыбается ему яркой солнечной улыбкой:

– Спасибо! Я стараюсь! – отвечает трудящаяся без устали девочка-косплейщица и продолжает распространять своё невинное очарование по торговому ряду.

Только и остаётся удивляться, глядя, как это магическое очарование позволяет ей менять планы покупателей на ужин, внося в них капустный бульон:

– Поспешите! Капусты мало!

Продуктовый магазин немедленно заполняется народом. Вскоре вся капуста со скидкой уже распродана.

Затем Микуру зовёт к себе хозяин магазина, Моримури Киёсуми-сан (46 лет) и вручает ей конверт с зарплатой:

– Ты всегда нас выручаешь, Микуру. Здесь немного, но, пожалуйста, возьми.

Микуру берёт конверт из иссушённых годами крови и пота рук Моримуры-сан, и отвечает:

– Не стоит благодарности. Вы слишком добры ко мне, всегда присматриваете за мной, а я ведь больше ничего и не умею…

Микуру кланяется и благодарит его, в любой ситуации не прекращая оставаться вежливой девочкой. Она прячет конверт в весьма откровенное декольте и говорит:

– Мне ещё надо помочь мяснику, так что прошу меня извинить. До свидания!

Неся с собой пластиковую табличку, Микуру бежит по торговому ряду. Она уже стала на этой улице незаменимым талисманом и очень популярна среди местных жителей.

Удачи тебе, Микуру. Верни назад всех покупателей, что украл открывшийся в прошлом году Wal-Mart в нескольких кварталах отсюда. Судьба местного сообщества и маленьких семейных магазинчиков покоится на твоих плечах…

…Хочется произнести, глядя ей вслед.

Однако не для того Микуру прилетела из будущего, чтобы спасать теряющий популярность торговый ряд. Её внешность девочки-зайчика – это просто прикрытие, поскольку, не забывайте, она – боевая официантка. По правде сказать, большой разницы нет, одета она девочкой-зайчиком или официанткой, но так уж в нашем рассказе положено.

А положено так потому, что рассказ наш – плод внезапных случайных озарений одной известной личности, и как следствие, сюжет в нём лишён какого-либо плана.

Так вот, настоящая задача Микуру, её подлинная цель в том, чтобы тайно охранять одного молодого человека.

Этого молодого человека зовут Коидзуми Ицуки. На первый взгляд он смахивает на старшеклассника, каких везде полно, но на самом деле он экстрасенс. Если вы однажды встретите кого-нибудь по имени «Коидзуми Ицуки», уверен, вы и без объяснений поняли, что это будет просто совпадение.

Хоть он и экстрасенс, Коидзуми Ицуки сам об этом не знает. Возможно, однажды, по какому-нибудь особому случаю в нём и пробудятся его сверхъестественные способности, но сейчас это совершенно невозможно: он ведёт, с какой стороны ни глянь, самую обыкновенную и лишённую событий жизнь старшеклассника.

Вот и сегодня Коидзуми Ицуки возвращается из школы и с обычной пустой улыбкой на лице несёт свою сумку. Он всегда проходит этим торговым рядом по дороге в школу и обратно домой.

– …

За Ицуки тайно наблюдает некто, стоящий в тени. По длинным заячьим ушкам и практически полному отсутствию одежды несложно заключить, что этот некто и есть Микуру. Обычно если люди кого-то выслеживают, они не одеваются вызывающим образом, поскольку это обращает на себя внимание, но для Микуру такая одежда – повседневный наряд, выбора у неё нет.

– Фух, – облегчённо вздыхает Микуру. Кажется, она рада видеть, что с Ицуки пока ничего не случилось. Она похожа на школьницу, вздыхающую оттого, что у неё недостаёт храбрости поприветствовать старшеклассника, в которого она влюблена. Впрочем, даже мысль об этом сравнении выводит меня из себя, так что я, пожалуй, такую возможность исключу.

Проводив взглядом Ицуки, Микуру фломастером выводит на своей пластиковой табличке «100 грамм грудинки всего за 98 йен» (украсив надпись сердечками и миленькими коровками). Затем, с несколько удручённым видом она направляется в сторону, противоположную той, куда ушёл Ицуки.

Кланяясь всем встречным в ответ на приветствия, Микуру является к дверям плохо освещённой лавки канцелярских товаров. Владелец этой лавки, Судзуки Юсукэ-сан (65 лет) – управляющий торгового ряда, а также тот, кто предоставляет Микуру её нынешнее жилище.

– Добрый день, Микуру-тян. Устала на работе? – вежливо приветствует гостью Судзуки-сан, улыбаясь мягко, как добрый дедушка.

– Н-нет, ничего. Покупали сегодня много. Огромный спрос.

– Рад это слышать.

Кланяясь и благодаря Судзуки-сан, Микуру поднимается по довольно крутой лестнице. Пройдя узким коридором, она входит в маленькую спальню в японском стиле. Здесь Микуру обитает в этой плоскости времени.

Поскольку сам Судзуки-сан живёт отдельно, эту комнату раньше не использовали. Подробностей я не знаю, но теперь здесь поселилась гостья из будущего Микуру.

Закрыв за собой дверь, Микуру начинает неторопливо снимать предметы костюма девочки-зайчика. Увы, этот соблазнительный момент вырезали при монтаже. На следующих кадрах мы уже видим, как она забирается в кровать в очень свободной майке, и на этом сцена заканчивается.

Но ещё одна тень наблюдала за Коидзуми столь же многозначительным образом.

Имя этой тени – Нагато Юки. Даже с виду она необычна, на типичную девочку непохожа, а на самом деле, так вообще – злая колдунья-пришелица. Об этом можно догадаться по странному костюму: широкополая остроконечная шляпа и большой плащ на плечах. Кстати говоря, если вы случайно знакомы с кем-то по имени «Нагато Юки», это просто совпадение. Вам наверняка уже надоело это слышать.

– …

С невозмутимой, лишённой чувств физиономией, Юки стоит на крыше школьного корпуса. Эта школа – та самая, в которую ходит Ицуки. Судя по всему, Юки что-то про него замышляет. Но, глядя по времени, когда сцена была снята, Ицуки уже ушёл домой. Другими словами, Юки стоит на крыше школы, когда Ицуки в школе уже нет. Странная какая-то вставная сцена.

Только что, в торговом ряду, было заметно, что дело идёт к закату, а вот сейчас солнце стоит высоко над головой Юки и светит куда сильнее прежнего. Сколько не старайся это спрятать, всё равно легко сообразить, что сцену снимали на обеденном перерыве. Отсюда ясно видно, сколько головной боли доставляет режиссёр операторам монтажа, когда плюёт на связность и последовательность сцен.

Из последующих сцен это тоже ясно видно.

Поскольку времени у нас мало, перейдём сразу к первой битве между Микуру и Юки, опустив какие-либо объяснения.

Битва эта почему-то происходит в парке. После бессмысленной сцены, в которой Микуру бегает сквозь тучу летающих голубей, начинается само сражение.

Сейчас Микуру одета уже не в наряд девочки-зайчика, а в костюм официантки, мини-юбка которого определённо чересчур коротка. Очарование её выросло десятикратно оттого, что она завязала волосы в два хвостика. Микуру держит в руках тяжёлый на вид автоматический пистолет, и лицо её напоминает лицо мученицы, готовой пожертвовать своей жизнью. Такое выражение оно приняло не по указанию режиссёра, а выдавая подлинные чувства актрисы.