Текст книги "Семья Усамы бен Ладена"

Автор книги: Наджва бен Ладен

Соавторы: Джин Сэссон,Омар бен Ладен
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 28 страниц)

Усама горел желанием отвезти меня туда вскоре после моего прибытия в Джидду – помимо очевидных причин этого желания, он еще и гордился тем, что правители королевства возложили на его семью заботу о священных мечетях в Мекке и Медине, а это величайшая честь для мусульманина.

Я помню огромное волнение, которое испытала по дороге в Мекку. Поездка от Джидды до Мекки занимает всего около часа, а когда за рулем Усама, и того меньше. Мекка расположена на высоте трехсот метров над уровнем моря, так что дорога все время медленно поднимается в гору. Я не была готова к ощущениям, охватившим меня в тот момент, когда город открылся моему взору и передо мной предстала картина, увидеть которую жаждет каждый мусульманин.

Вскоре мои ноги коснулись этой благословенной земли. Словно в полусне я шла по направлению к Великой мечети. К моему отчаянию, вскоре у меня появилась серьезная причина для огорчения. Носить чадру в священной мечети Мекки не является обязательным требованием, но мне пришлось надеть ее, повинуясь желанию Усамы.

Я еще не привыкла закрывать лицо. Саудовские женщины, с раннего возраста носящие абайю, могут выглядеть в ней изящно и элегантно. Те же, для кого это одеяние в новинку, не смотрятся в нем столь прелестно. Ткань, закрывающая лицо, закрепляется булавками, а абайя придерживается в запахнутом состоянии правой рукой, что требует от носящей ее женщины хорошей координации. Помню, что, будучи совсем неопытной, я боялась случайно приоткрыть лицо или выставить напоказ край одежды. Сначала поправила вуаль на лице и накинутый сверху платок, потом подхватила полы абайи правой рукой. И пока я пересекала огромное пространство мечети, молилась, чтобы не совершить ничего, привлекающего внимания, не унизить себя перед другими верующими.

Я была уверена, что выгляжу глупо. Шла, вцепившись в свое одеяние и с осторожностью вымеряя каждый шаг. Внезапно в самом святом месте мечети в моем воображении непрошено возникла комичная картина. Я вспомнила рассказ, который читала в детстве: о большой черной птице, которую хитростью заставили выронить сыр. Эта детская история не переставала крутиться у меня в голове, словно включенный кем-то автомат. Несмотря на отчаянное желание прочувствовать это священное мгновение, я никак не могла отделаться от глупой басни:

Удалось Ворону раздобыть кусок сыру, взлетел он на дерево, уселся там и попался на глаза Лисице. Задумала она перехитрить Ворона и говорит: «Что за статный молодец ты, Ворон! И цвет-то твоих перьев самый царственный! Будь только у тебя голос – быть тебе владыкой всех пернатых!» Так говорила плутовка. Попался Ворон на удочку. Решил он доказать, что у него есть голос, каркнул во все воронье горло и выронил сыр. Подняла Лисица свою добычу и говорит: «Голос, Ворон, у тебя есть, а ума-то нет».

Интересно, мои неграциозные движения выглядели так же глупо, как поведение того ворона? Эта мысль усилила мои опасения, но при этом я не могла удержаться от смеха. Я боролась со своими тайными мыслями, пока эмоциональное воздействие обстановки в мечети и моей близости к Богу не помогло разуму успокоиться и не стерло нелепую картинку.

Я продолжала неуклюже и неизящно топтаться среди толпы саудовских женщин, элегантно скользивших по мечети, словно искусные фигуристки.

К тому моменту, как я отыскала место, отведенное для женщин, черная птица уже вылетела у меня из головы. Я так и не отважилась поведать о своих неуместных мыслях мужу, которого разгневала бы подобная непочтительность к святыням. И чувствовала смирение, опустившись на колени и вознося к Богу свои искренние молитвы, зная, что Он простит все мои прегрешения, и малые, и большие. Душу наполнило такое благоговение, что глаза мои наполнились густой влагой и слезы стали стекать по щекам.

Примерно через год после замужества мое тело стало испытывать странные ощущения. Я призналась в этом тете Аллии, и она сказала, что по всем признакам я беременна.

Ожидание ребенка оказалось прекраснейшим из ощущений, какие мне довелось испытать. Усама был счастлив, узнав эту новость, и, как любой саудовский мужчина, выразил искреннее желание, чтобы нашим первенцем стал сын. Будет прекрасно, если первым ребенком окажется сын, думала я, но, по правде, мне всегда хотелось иметь дочку, чтобы наряжать ее в прелестные платьица и заплетать в косы длинные волосы. Однако, как и большинство матерей, я прежде всего надеялась, что Бог пошлет мне здорового ребенка.

Все вокруг испытывали радость по поводу предстоящего события. Мой муж и вся его семья непрерывно молились о моем здоровье и душевном благополучии на протяжении девяти месяцев, так что я была весьма избалованной будущей мамой. Я получала всё, что пожелаю. И благодарила Бога за то, что не страдала во время беременности. Моим родителям тоже сообщили новость, и они были счастливы, хоть и выразили сожаление, что их не будет рядом со мной в столь важный период.

Поскольку беременность протекала легко, я была удивлена тем, что роды оказались весьма трудными и болезненными. Меня не отвезли в больницу, роды проходили дома, ко мне прислали опытную пожилую женщину. Я была так измучена после рождения ребенка, что мой обеспокоенный муж воскликнул:

– С этого дня Наджва будет рожать наших детей только в больнице.

Никогда я не испытывала столько счастья, как в тот день, когда увидела личико нашего первенца. Он оказался здоровым ребенком: благодарение Господу за благословение. Мы назвали нашего сыночка Абдуллой и были очень рады его появлению на свет. Это произошло уже очень давно, в 1976 году, но я все еще помню, что испытывала трудности с кормлением. Я была юной и неопытной матерью и имела ответы далеко не на все возникавшие вопросы. К счастью, со временем все проблемы разрешились, и Абдулла вырос здоровым мальчиком.

После рождения Абдуллы Усама нанял вторую служанку-эфиопку, по имени Наэма. Какие это были счастливые дни! Мы были юной парой, но не имели обычных для молодоженов проблем и тревог. У нас родился здоровый сын, нам посчастливилось наладить хорошие отношения с родителями друг друга, и у нас имелось достаточно средств на все наши нужды. Аллах нас благословил.

Как бы я хотела жить так же счастливо до конца дней!

Мы были настолько поглощены делами нашей молодой семьи, а муж к тому же так увлечен работой и учебой, что время проносилось, словно быстрый ветер. Моему сердцу и разуму казалось, что всё остается прежним, в то время как всё стремительно менялось.

Прошел год с рождения Абдуллы, он был весьма развитым для своего возраста малышом. А я забеременела снова. В 1978 году, когда я перестала быть подростком и разменяла второй десяток, Господь благословил нас вторым сыном, Абдул-Рахманом.

В начале 1979-го я снова почувствовала, что беременна, и была уверена, что на этот раз Бог пошлет мне дочку. Многие саудовские женщины завидовали мне: в нашей стране сыновья – самая большая ценность. А я втайне мечтала о рождении девочки.

Моему мужу должно было вскоре исполниться двадцать два, он учился в Университете короля Абдул-Азиза. Его специализацией были экономика и менеджмент, хотя он также проявлял большой интерес к изучению религии. Помимо этого, Усама уделял немало времени благотворительности, что весьма важно для истинно верующего.

И хотя я никогда не участвовала в общественной жизни, мне часто удавалось слышать разговоры о разных событиях, происходящих в мире. Я слышала о каких-то проблемах в Иране, мусульманской стране рядом с Саудовской Аравией, где недовольные правлением шаха выражали протесты и высказывались за религиозное правительство. В январе 1979 года шаха с семьей заставили бежать из страны, уступив место духовному лицу, Хомейни, который отныне стал править этой большой страной.

Когда мой муж повзрослел и стал образованнее, расширив свои познания о других странах, я заметила, что его ум все больше стали занимать события, происходящие в мире. Время от времени он выражал разочарование мировой политикой, и в особенности тем фактом, что к исламу не проявляется должного уважения. Никто в семье не испытывал опасений относительно его увлеченности политикой и религией, все высоко ценили его искреннюю заинтересованность в поддержке ислама.

Как-то вечером он пришел домой и объявил удивительную новость:

– Наджва, мы едем в США. Мальчики отправятся с нами.

Я была поражена. Это был первый случай, когда я сопровождала мужа в путешествии. В то время Абдулла еще только начинал ходить, а Абдул-Рахман был грудным младенцем – ему не исполнилось и года. Беременная, с двумя детьми на руках, я запомнила мало подробностей того путешествия. Помню только, что мы летели через Лондон, а потом добрались до места, о котором я никогда прежде не слышала – штата в Америке, называвшегося Индиана. Усама сказал, что должен встретиться там с одним человеком по имени Абдулла Аззам. Поскольку дела моего мужа меня не касались, я не задавала вопросов.

Я беспокоилась за Абдул-Рахмана: он плохо почувствовал себя в дороге, у него даже поднялась высокая температура. Усама записал нас на прием к врачу в Индианаполисе. Я успокоилась, когда этот добрый доктор сказал, что ребенок скоро будет в порядке.

Когда окружающие неожиданно выясняют, что я побывала в Америке, меня спрашивают, какое мнение у меня сложилось о стране и ее жителях. Мне на удивление трудно ответить на этот вопрос. Мы пробыли там всего две недели, и одну из них Усама был в отъезде – в Лос-Анджелесе, где встречался с какими-то людьми. Мы с мальчиками остались в Индиане. Со мной еще была подруга, имени которой я не назову ради ее безопасности и спокойствия.

Моя подруга была очень любезна и сопровождала меня в коротких поездках, которые я не рискнула бы совершить в одиночестве. Мы даже съездили в большой торговый центр в Индианаполисе.

Меня поразило, что ландшафт был совсем плоским – сплошная равнина; этот ландшафт сильно отличался от Саудовской Аравии. Впрочем, как и жители. Из небольшого опыта общения с ними, полученного во время этих коротких поездок, я составила мнение, что американцы учтивые и милые люди и с ними легко общаться. Что касается самой страны, то мы с мужем не испытывали ненависти к Штатам, хотя и не полюбили их.

В Америке произошел один случай, благодаря которому я поняла, что некоторые американцы мало знают о других культурах. Когда пришло время уезжать, мы с Усамой и нашими мальчиками ждали вылета в аэропорту. Я молча сидела в кресле, отдыхая и радуясь, что мальчики ведут себя тихо.

Внезапно какое-то чутье заставило меня оглянуться. И конечно, увидела какого-то американца – он таращился на меня во все глаза. Я сразу поняла, что столь неприятное внимание вызвано моим черным саудовским одеянием, состоявшим из абайи и головного платка, полностью закрывавшего волосы и лицо. Любопытство заставляло мужчину прохаживаться туда-сюда поблизости от меня.

Но он не знал, что мои глаза из-под чадры тоже пристально наблюдают за ним. Этот забавный незнакомец упорно изнашивал свои туфли, направляясь сначала в одну сторону, затем возвращаясь назад и с каждым разом подвигаясь ближе ко мне. С открытым от удивления ртом и расширившимися от любопытства глазами, почти вылезавшими на лоб, он наконец остановился возле меня и уставился на мое закрытое лицо. Я, разумеется, не реагировала, хотя он стоял долго, рассматривая меня со всех сторон.

Мне стало интересно, что думает по этому поводу мой муж. Я кинула взгляд в его сторону: Усама внимательно изучал глазами любопытного мужчину. Я знала, что муж никогда не позволит этому человеку приблизиться ко мне, и не беспокоилась о том, что может произойти.

Позже, когда мы с мужем обсуждали этот случай, мы говорили об этом как о забавном, а не обидном происшествии. Мы здорово посмеялись над тем мужчиной: было ясно, что он не имел ни малейшего представления об исламских традициях и не знал, что мусульманка скрывает свое лицо и тело под черной накидкой, потому что считает это правильным.

Больше никаких неприятностей с нами не случилось, и мы благополучно вернулись в Саудовскую Аравию.

К счастью, самочувствие Абдул-Рахмана улучшилось, и жизнь моя текла спокойно, когда на свет появился третий ребенок. Саад родился с улыбкой на устах. Конечно, Усама получил много поздравлений, став отцом третьего сына подряд.

В том же 1979 году произошли печальные события, принесшие много тревог мусульманам, хотя, по правде, я была так занята своими детьми, что почти не замечала происходившего за стенами моего дома.

Но самое важное событие того года негативно повлияло на жизнь моей семьи, включая малюток и еще не родившихся детей. В декабре 1979 года Советский Союз вторгся в Афганистан и начал жестоко притеснять наших мусульманских братьев. Многих саудовцев и мусульман других стран потрясло случившееся, а мой муж был взволнован этим куда сильнее многих. Он постоянно интересовался новостями о событиях в Афганистане, узнавал о них как из мусульманских источников, так и из западной прессы. И чем больше он узнавал, тем сильнее становилось его беспокойство.

Я не имела ни малейшего представления о том, что происходит в той далекой стране, но что бы ни происходило, это оказывало сильное влияние на моего мужа. Когда я собралась с духом и спросила об этом, Усама только сказал, что на мусульманской земле совершается величайшее зло. Происходящее в Афганистане расстраивало его сильнее, чем рассказы о невинных мусульманских женщинах и детях, брошенных в тюрьму и замученных до смерти.

Сведения, которые он имел и которыми не хотел поделиться, видимо, были чудовищны: мне казалось, что сердце мужа так пылает, что сгорит дотла.

К тому времени Усама во всех отношениях стал взрослым и реагировал на всё как мужчина, который знает, что нужно делать. Он был в первых рядах кампании, начатой в Саудовской Аравии для оказания помощи нашим осажденным собратьям в Афганистане. В самом начале эта оживленная кампания сосредотачивалась на сборе средств для оказания поддержки лидерам афганских племен, ведущих ожесточенную борьбу с захватчиками. Удалось собрать немало денег в мечетях и внутри большой семьи бен Ладен, многие члены которой были весьма щедрыми людьми. Все хотели внести свой вклад, но мало кто сделал так много, как Усама, чтобы добыть средства для пострадавших от печальных событий в Афганистане.

Вскоре война в Афганистане заняла главное место в жизни моего мужа.

Усама строил планы поехать в Пакистан, страну, граничащую с Афганистаном, где собрались многие мусульмане. Муж сказал, что возьмет собранные средства и купит на них еду, медикаменты и оружие, а прибыв в Пакистан, наймет грузовики и водителей, чтобы доставить всё это афганским борцам.

Перед тем как отправиться в поездку, Усама, к моему удивлению, приобрел огромное здание из двенадцати квартир в Джидде, недалеко от дома его матери. Он сказал, что теперь это наш новый дом. Я испытывала смешанные чувства: с одной стороны, наша семья разрасталась и требовалось больше места, но с другой – мне было грустно, ведь я привыкла к обществу его матери и ее родных – я их всех любила.

Усама отвез меня посмотреть наш новый дом, располагавшийся по адресу Азазия Вилладж, 8, рядом с улицей Макарона. Здание было выстроено из красивого камня нежного цвета. Меня поразил размер дома. Я подумала, что никогда не смогу родить столько детей, чтобы заполнить это огромное здание.

Когда мы вошли внутрь, я увидела, что многие комнаты довольно просто обставлены: в них лежали традиционные персидские ковры, а вдоль стен – подушки в арабском стиле. Я всегда мечтала украсить наш дом красивыми драпировками и занавесами, изысканной мебелью и всякими мелочами. Но оставалось ждать, пока Усама не вернется из Пакистана. Нечего было и думать о том, чтобы ездить по городу одной, приобретая новую мебель.

Вскоре после этого Усама организовал наш переезд в новый дом и отправился в Пакистан.

Хотя мой муж всегда оставался внимательным и добрым ко мне, я чувствовала, что его ум полностью занят делами, не связанными с домом и детьми. Я во всем его поддерживала и желала успехов на его поприще по двум причинам: во-первых, мне хотелось, чтобы афганцы могли жить в безопасности и восстановить свою разрушенную страну; во-вторых, мечтала, чтобы мой муж и отец моих детей вернулся домой и возобновилась наша прежняя жизнь.

А пока случилось так, что я осталась одна с тремя малышами.

К счастью, тогда я не знала, что мы уже никогда не вернемся к нормальной жизни. С тех самых пор Усама чаще бывал за пределами Саудовской Аравии, чем в родной стране. И то огромное здание так и не стало изысканным домом, о котором я грезила в первые годы своего замужества.

Хотя служанки помогали мне с мальчиками, а шофер отвечал за доставку всего необходимого, моя жизнь напоминала быстро вертящееся колесо прялки. Я боялась упустить хоть один важный момент в жизни моих малышей, и часто возня с ними доводила меня до изнеможения. Мое утомление стало усиливаться, и в июле 1980-го я поняла, что снова беременна.

Четвертый ребенок, когда я его носила, толкался с такой энергией, что я испытывала постоянные страдания. После рождения трех сыновей я полагала, что пришло время для появления дочери, но трудно было представить, что ребенок, с таким неугомонным энтузиазмом ворочавшийся во мне, может оказаться хрупкой и нежной девочкой. Несомненно, это мальчик!

К счастью, Усама был достаточно внимателен ко мне и отметил у себя в календаре март 1981 года, чтобы вовремя вернуться домой и быть рядом во время родов. Когда я сказала Усаме, что пора ехать в больницу, он был взволнован так же сильно, как в первый раз и во все последующие. Муж повел себя как человек, выполняющий важное задание. Он посадил меня поудобнее в своей машине и помчался в больницу Бакшан, пересекая Джидду так стремительно, что знакомый пейзаж за окном превратился в размытое пятно.

Несмотря на то что тело мое разрывалось от боли, вызванной схватками, я чувствовала себя счастливейшей из женщин.

Комментарии относительно политической деятельности Усамы бен Ладена
Джин Сэссон

В те годы, когда Наджва Ганем вышла замуж, переехала в Саудовскую Аравию и начала рожать детей, Усама бен Ладен завершил среднее образование в школе «Аль-Тагер» и в 1976-м поступил в Университет короля Абдул-Азиза в Джидде, где изучал экономику и менеджмент. Наджва утверждает, что он так и не окончил университет (хотя имеются и свидетельства иного характера), бросив учебу через три или четыре года после поступления, всего за несколько семестров до выпуска. Пробуждение личности заставило Усаму присоединиться к политическому движению, охватившему тогда весь Ближний Восток.

В важные для формирования личности Усамы годы учебы мусульманский Ближний Восток переживал период возрождения ислама. Истоки его имеют связь с 1967 годом, когда шла война с Израилем, в которой Египет, Иордания и Сирия потерпели болезненное, деморализующее поражение. Именно тогда тысячи арабских мужчин поставили под сомнение правильность действий своих лидеров и внутренней политики их стран и начали задаваться вопросом, почему они проиграли Израилю. Исламское возрождение стало набирать силу, когда многие молодые арабы начали требовать перемен.

Хотя в те годы Усама не принимал участия в политике, уже формировалась его страстная увлеченность джихадом, священной войной. Именно тогда Усама встретил своего первого наставника, палестинского активиста движения джихада, учителя и писателя Абдуллу Аззама, вдохновившего его на то, чтобы посвятить жизнь чему-то большему, нежели преумножение богатства семьи бен Ладен.

Абдулла Аззам родился в деревушке Эль-Хартие, в Палестине, в то время, когда британцы оккупировали его страну. Он ходил в школу в своей деревне, потом учился в колледже Хадорри и преподавал в Иордании, а затем получил степень бакалавра религиозных наук в Дамаске. Когда израильтяне оккупировали Западный берег, победив в Шестидневной войне в 1967 году, Аззам бежал в Иорданию, где присоединился к организации «Братья-мусульмане Палестины».

Оставшись в Иордании, Абдулла Аззам вошел в палестинскую коалицию сопротивления, но вскоре его презрение к арабским правителям стало расти. Он почувствовал, что они довольны существующим положением и хотят его сохранить. Абдулла Аззам решительно выступал за то, чтобы карта Ближнего Востока, появившаяся благодаря усилиям Великобритании и Франции после Первой мировой войны, была изменена арабами.

В 1978 году тлевшие угли проблем в Афганистане привели к пожару. Стремясь к большему влиянию в регионе, Советский Союз поддержал переворот в Афганистане в целях создания коммунистического правительства. Однако второй переворот скинул правительство коммунистических марионеток, а афганский президент и большинство членов его семьи были убиты. Но вскоре у власти был поставлен другой поддерживаемый советским руководством президент. И в декабре 1979 года советские войска вторглись в Афганистан.

Почти сразу после этого мусульманские партизаны начали джихад против советских атеистов. США, Великобритания и ряд мусульманских стран поддержали партизан. Советские войска были поражены стойкостью сопротивления, а вскоре и понесли тяжелые потери.

Проникшись политическим посланием Абдуллы Аззама, Усама бен Ладен проявил внутреннюю готовность ответить на советское вторжение в Афганистан. Вскоре после этого он оставил университет и посвятил себя деятельности в поддержку афганских борцов сопротивления, известных как моджахеды. Абдулла Аззам стал его соратником, они встретились в Пешаваре, близ пакистано-афганской границы, и вместе занялись организацией доставки продуктов, медикаментов и оружия моджахедам.