Текст книги "Конец света сегодня"

Автор книги: Надежда Первухина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Они долго пребывали во тьме, но она наконец рассеялась. И взорам наших героев предстало совершенно невероятное сооружение. Оно напоминало обычный московский офис-«аквариум», слепленный из стекла, бетона и хромированных конструкций.

– Что это? – выдохнули все трое.

Анна Николаевна потерла лапками.

– Ничего не понимаю, – сказала она. – Такое впечатление, что мы не в Бардо, а где-нибудь в Охотном Ряду. Надо подойти поближе и выяснить, что это за мыслеформа.

– А вдруг это опасно? – засуетился Сидор.

– Не бойся, женщина, – покровительственно сказал Владимир Логинов. – В случае чего я сумею защитить тебя.

Анна Николаевна хмыкнула:

– Женщина! Скажешь тоже!

Владимир недоуменно посмотрел на нее:

– Я сказал что-то не то?

– Прости, лемуриец, но твое дальновидение подводит тебя, – сказала Анна Николаевна. – Это только по виду и плоти женщина, а по душе – вполне полноценный мужик. И звать его Сидор Акашкин.

– Что? – изумился Владимир. – Сидор Акашкин? Тот самый журналист, который написал про нашу стоматологическую клинику разгромную статью?!

– Упс, – сказал Сидор. – Ну допустим. Клиника какая?

– «Мастердент». Я там работаю. И я читал эту статью. Это позор журналистики!

– Так уж и позор. Я что критиковал?

– Все! Работу клиники, цены, персонал…

– Конечно. Ведь вы отказались поставить мне пломбу на левый коренной за полцены. Я и раздосадовался.

– Хулиган! – стиснул кулаки Владимир. – Словоблуд!

– Мальчики, мальчики, давайте не будем ссориться, – примиренчески развела лапки хитиновая Анна Николаевна. – Мы вместе в одной лодке и должны держаться друг за друга. Вольдемар, ты на Сидора не злись, ему и так не повезло. Видишь, он заточен в женском теле и вернуться в свое собственное уже не может, потому что тела Сидора Акашкина больше не существует. Его уничтожил бог Мара.

– Сочувствую, – иронически сказал Влад.

– Тебе бы так, – стиснул зубы Сидор.

Ссора была устранена, и взоры всей честной компании снова обратились к «аквариуму».

– Сколько странствую по Бардо, такого здания не видела, – прокомментировала Анна Николаевна. – На лепрозорий похоже.

– Да ладно вам, – усмехнулся Влад. – Офис как офис. Давайте подойдем поближе.

Они максимально приблизились к погруженному в темноту «аквариуму» и увидели, что вокруг него лежит пара акров заасфальтированной земли с разметкой для парковки.

– В Бардо еще и автомобили есть? – поразился Влад.

– Только если это чья-то персонифицированная фантазия.

Они ступили на асфальт. Тут же «аквариум» осветился изнутри мягким желтым светом и женский голос произнес:

– Добро пожаловать в информационно-сервисный центр Бардо. Если вам необходима информация или обслуживание, войдите и зарегистрируйтесь у дежурной дизы. Повторяю…

– У кого зарегистрироваться? – нахмурился Влад.

– У дизы, – повторила Анна Николаевна. – Ну надо же! Информационно-сервисный центр – и где! В мире мертвых, отягощенных кармическим проклятием!

– И все-таки… – Влад был настойчив. – Кто такая эта диза?

– Диза – это в тибетской мифологии фея дождя и облаков. На санскрите их называют гандхарва. Ну что? Пойдемте зарегистрируемся.

Они подошли к стеклянным дверям, створки разъехались прямо как в супермаркете, и наши герои оказались в совершенно невероятном месте.

Это был большой круглый холл. Полы его были выложены мрамором, причем так искусно, что создавалось впечатление старинного персидского ковра. Вдоль стен стояли обитые кожей диваны и кресла, меж ними, изящно чередуясь, цвели в кадках высокие пальмовидные растения. Где-то журчал фонтан, ему вторила тихая, ненавязчивая мелодия.

Посреди зала обнаружился круглый, похожий на пульт управления космического корабля блок рецепции. Гудели вентиляторы мощных компьютеров, но ни одной живой души не было видно.

Зато в избытке оказалось мертвых душ. Они сидели на диванчиках, толпились у стойки рецепции, бросали монетки в фонтан. Одна мертвая душа подошла к нашим героям.

– Благороднорожденные, вы зарегистрироваться? – с каким-то подозрением в голосе поинтересовалась мертвая душа.

– Да, пожалуй, – сказала Анна Николаевна.

– За мной будете.

– А здесь что, очередь?

– Как же иначе! – удивилась мертвая душа. – Все, кто умер, должны пройти регистрацию и получить талон на существование в Бардо. До реинкарнации. Некоторые, конечно, стараются пролезть без очереди, но мы за этим строго следим.

– Понятно. Хотя нет, непонятно! Ну все, кто умер, должны получить регистрацию, а если кто не умер? С ним как?

– В Бардо нет тех, кто не умер, – презрительно бросила мертвая душа.

– Есть, – сказала Анна Николаевна. – Это мы.

– Что-то вы мне не нравитесь, – сказала душа. – На бунтовщиков и чародеев похожи. От них, когда умирают, одни неприятности, скажу я вам. Покажите-ка свои правые ладони.

– У меня нет ладони, зато есть клешня, – угрожающе зашипела Анна Николаевна. – И этой самой клешней я тебе голову откушу, если ты от нас не отстанешь!

– Ай-ай! – завопила мертвая душа. – Среди нас бунтовщики из живых! Хотят пролезть без очереди! Лупи их, благороднорожденные!

– Бред какой-то, – прокомментировала ситуацию Анна Николаевна. – Что ж за везуха – куда ни придем, сразу в драку. Эх, шарахнуть бы хорошей молнией по этой богадельне!

Тут против наших героев сформировалась кучка крайне рассерженных и недовольных мертвых душ. Они выкрикивали оскорбления (впрочем, вполне пристойные) в адрес наших героев, угрожающе помавали дланями и посверкивали серебристыми глазками.

– Ну что вы, что вы, – миролюбиво заговорила Анна Николаевна. – Подумаешь, мы живые, вы мертвые. Всем нужна регистрация, все в равном положении. Мы займем очередь и подождем.

Наши герои отошли подальше от рассерженных душ и уселись на кожаный диван под раскидистой пальмой.

– Зачем мы здесь? – тоскливо спросил Влад. – Идет время, а я так и не нашел Лизу.

– Не волнуйся, в Бардо нет времени. Здесь царит вечное сегодня.

Сидор меж тем лорнировал толпу:

– И что, они все мертвые?

– Похоже на то.

– Досадно. Вон тот типчик в голубом сари мне так глазки строит!

– Сидор, не забывай, кто ты!

– Я вам теперь больше не Сидор. Я теперь несчастная Юдифь.

– Совсем сдурел. Сидор, когда мы вернемся на наш свет, я тебе могу вырастить тело при помощи магии. Аватара, – сказала Анна Николаевна.

– Спасибо, конечно. Только я мало верю, что мы вернемся.

Они сидели под пальмой и скучали. Пока к ним не подошла девушка в форменном костюмчике – строгий пиджак, плиссированная короткая юбка, гольфы. Она протянула поднос. На подносе стояло три бокала.

– Ваша прана, благороднорожденные, – сказала девушка.

Бокалы матово светились.

– Э-э, выпивка? – оживился Сидор. – Откуда?

– Вон тот господин в голубом сари послал вам. Это подарок.

– Очень любезно с его стороны, – сказал Сидор и взял бокал. Бокал был тяжелым и прохладным. – Прана, говорите?

– Не пей вина, Гертруда, – ввернула Анна Николаевна.

– Да пойдите вы, – хмыкнул Сидор и в два глотка осушил бокал.

– Придется не отставать, – сказала Анна Николаевна.

Они с Владом взяли свои бокалы, чокнулись (звон получился приятный) и выпили.

Потом все трое долго смотрели друг на друга.

– У меня рога не лезут? – спросила Анна Николаевна.

– Я не синею? – спросил Владимир.

– Хи-хи, – глупенько осклабился бывший журналист.

И тут они увидели, что господин в голубом сари скользящим шагом движется к ним. Подошел и поклонился. Нашим героям ничего не оставалось, как встать и поклониться в ответ.

– О благороднорожденные, – сказал «голубой», – позвольте мне назвать свое ничтожное имя. При жизни я был медиком и носил имя Атал Бехари.

– Очень приятно. Я Юдифь, – сказал сами понимаете кто.

– Я Анна.

– Я Владимир.

– Я вижу, что вы исполнены добродетелей и решимости совершить доброе дело…

– Ну допустим.

– Я бы хотел вам помочь.

– Каким образом, господин Бехари?

– Я хочу подарить вам свою волшебную способность – абхиджну.

– Но что это означает?

– Абхиджна – это чтение мыслей, сверхъестественное зрение и слух, память о прошлых жизнях и возможность побеждать страсти. Эта способность много помогала мне. Но теперь я ухожу в Нирвану, а значит, там она мне не понадобится. Вам же пригодится.

– Спасибо, господин Бехари, – поблагодарила Анна Николаевна, а сама подумала: «#%^***#».

– Не сомневайтесь в моих словах, – воскликнул господин Бехари. – Как только вы выпили бокалы с праной, вы получили абхиджну. Теперь вы мудры, как драконы, и сильны, как львы. А теперь прощайте. Меня ждет Нирвана.

И господин Бехари растворился в воздухе, оставив после себя легкое сияние.

Тут раздался голос откуда-то с потолка (видимо, там были скрытые динамики):

– Три души из России, подойдите к терминалу пять. Три души из России, подойдите к терминалу пять…

– Слушайте, по-моему, это нас, – сказала Анна Николаевна.

– Но мы же не просто души, мы с телами.

– Кого это волнует? Пошли.

Они встали и ринулись в толпу мертвых душ в поисках пятого терминала. Терминал отыскался быстро. Они подошли к стойке из палисандрового дерева, вежливо оттерев тех, кто пришел раньше. Раздался нестройный ропот.

– В чем дело? – возмутилась Анна Николаевна. – Мы души из России, нас специально вызвали.

Ропот стих.

За вполне современным компьютером сидела вполне современно одетая диза и бешено стучала по клавиатуре. Потом она подняла утомленное лиловое личико на наших пришельцев и заученно произнесла:

– Приветствуем вас в информационно-сервисном центре Чёнид Бардо. Чем могу помочь?

– Вообще-то, – сказала Анна Николаевна, – нас только что попросили сюда подойти.

– А, так это вы из России? Очень приятно, дорогие гости. Сейчас вы пройдете обычную процедуру регистрации, а потом я подберу вам консультанта в соответствии с вашими запросами.

– Хорошо.

Девица вновь защелкала по клавиатуре.

– Назовите ваши Истинные Имена, – попросила она.

– Амидаль, – сказала Анна Николаевна. – Ведьма Амидаль.

Щелк, щелк, щелк.

– Амитаба. Лемуриец.

Щелчки клавиатуры.

– Сидор Акашкин. Журналист.

Девушка притормозила щелкать.

– Что это за раса – журналист?

– То же, что и человек, – сказал Сидор.

– Не то же, – шепотом съязвила ведьма Амидаль.

– Цель прибытия в Бардо?

– Туристическая, – буркнул Сидор.

Девушка удивленно приподняла изумрудные брови:

– Простите?

– Не слушайте дурака, дитя, – подала голос ведьма Амидаль. – Здесь мы находимся потому, что некая враждебная сущность похитила нашу подругу – человека.

– Живую?

– Да.

– И вы уверены, что она до сих пор жива?

– Да. И мы хотим ее найти.

Девушка все это записала. Потом щелкнула курсором по иконке «печать» и распечатала нашим героям три плотных листа бумаги.

– Вот, – протянула она бумагу, – ваши приблизительные маршруты в Чёнид Бардо. Здесь же вы найдете процентную вероятность правильности этих маршрутов. Желаю счастливого пути!

– Вы с нами уже закончили? – удивился Сидор. – А как же…

– Пожалуйста, проходите и пригласите следующую душу. Всего доброго.

Наши слегка ошалевшие герои отошли от терминала и присели на диван. Стали рассматривать распечатанные листы.

Ведьма Амидаль первой закончила чтение.

– Так-так, – сказала она. – У меня первым пунктом значится посещение Дворца Прета-Локи. А у вас?

– То же самое. Дворец Прета-Локи.

– И у меня.

– И как же мы туда доберемся?

– Я могу размыть пространство, но я не представляю себе этот Дворец. А для правильного размытия необходимо знание конечной точки пути.

Произнеся эту тираду, Анна Николаевна принялась ожесточенно скрести брюшко блестящими лапками.

– Но у нас же теперь есть сверхъестественные способности.

– Толку от них, когда не знаешь, где находится Дворец Прета-Локи!

– Благороднорожденные ищут Дворец Прета-Локи? – раздался тихий вкрадчивый голосок. – Я могу указать туда дорогу.

Все обернулись. Перед нашими героями стоял невысокий тибетец с бельмами вместо глаз.

– Но ты же слеп! – удивилась ведьма Амидаль.

– Это не мешает мне чувствовать и ощущать, – сказал слепец. – А дорогу в Прета-Локи я знаю лучше, чем свою душу. Я родился там и там умер. И теперь возвращаюсь туда, получив в Бардо возможность родиться вновь.

– Погодите, – сказал Влад. – Так Дворец Прета-Локи находится в Бардо или нет?

– Дворец находится на границе Бардо и тварного мира, – сказал слепой. – Одна его часть принадлежит Бардо, а другая – Шамбале. Но чтобы войти в этот Дворец, надо сначала отыскать выход из Бардо.

– Это бессмысленно, – заволновался Влад. – Лиза в Бардо. Зачем же нам уходить отсюда?

Слепой лукаво улыбнулся:

– Чтобы вернуться вновь. Согласны ли вы доверить мне свои жизни?

– Что ж, у нас нет другого выхода, похоже, – сказала Анна Николаевна.

– Тогда возьмите вот это.

И слепой протянул каждому из наших путешественников по золотой монете. Монеты были непривычные: в середине каждой зиял квадратный вырез. Вокруг квадрата были отчеканены иероглифы и полоски, как на зеркале багуа.

– И что нам с этим делать? – спросил Сидор. Блеск монеты завораживал его.

– Это ваши пропуска по мирам. Меня-то везде знают и пропустят, а вот вас… К тому же эти монеты помогут вам никогда не терять меня из виду. И путешествовать налегке.

– Да мы и так налегке, – возразил Влад. – Никаких вещей.

– Я подразумевал то, что в продолжение нашего пути вы не будете иметь нужды ни в пище, ни в питье, ни во сне. Вы воистину станете Буддами!

– Благодарим тебя, о добрый старец! – высокопарно сказала Анна Николаевна. – Назови же нам свое святое имя.

– Меня зовут Малыш Бун и никак иначе, – усмехнулся старец. – С этим именем я родился, с ним умер и веду посмертное существование. А теперь, если вам больше нечего здесь делать, идемте.

И наши герои последовали за Малышом Буном.

Они покинули «аквариум» с ожидавшими своей участи душами и пошли по еле заметной в красноватом сиянии тропке.

– Сейчас мы поднимемся в мир смертных людей, – предупредил Бун. – Вы будете невидимы и неслышимы, как, впрочем, и я.

– Мы поднимемся в реальность? – удивился Сидор.

– Да. Это первые врата, которые нам нужно пройти.

Однако до того, как эти врата отверзлись перед нашими героями, пришлось немало потрудиться ногами. Время не текло в царстве Бардо, и поэтому Сидору казалось, что и они стоят на месте.

Но нет, они двигались. Пейзаж менялся, «аквариум» остался далеко позади, в тусклом мареве воздвигались и исчезали башни, пагоды, дворцы…

Наконец они подошли к скале. В ней была солидных размеров расселина, из которой била струей прозрачная вода.

– Не вздумайте пить, это вода мертвых, – предупредил Малыш Бун.

– Куда же нам теперь идти?

– За мной. – Старик был немногословен.

И первым шагнул в расселину.

Они вошли в нутро скалы. Расселина была широкой и высокой, под ногами тек ручей, вокруг была темнота.

– Возьмитесь за руки, – приказал Малыш Бун. – Так больше вероятность того, что никто не упадет и не потеряется.

Они последовали его приказу. И снова шли, шли, шли.

– Старец? А старец?! – подала голос Анна Николаевна.

– Что тебе, ведьма-бабочка?

– А можно песню запеть?

– Смотря какую.

– «Поклонение».

– Ну пой.

И Анна Николаевна хорошим контральто стала выводить на санскрите:

 
Поклонение нищим, ибо они обогатятся;
Поклонение плачущим, ибо их слезы станут росой неба;
Поклонение благосердым, ибо они созерцают Будду;
Поклонение милостивым, ибо они веселятся на ложах своих;
Поклонение кротким, ибо они заградят пасти львам;
Да возрадуются все чистые сердцем, ибо они стяжали рай!
 

Анна Николаевна закончила петь, и долго после этого в маленьком отряде царило молчание. Наконец Владимир отважился спросить:

– Анна Николаевна, это что, Нагорная проповедь на санскрите?

– Что-то вроде того, – скупо усмехнулась ведьма.

– Мы пришли, – сказал Малыш Бун.

И их осиял свет.

Поначалу свет был им страшен. Казалось, на них излили лучи тысячи солнц. Но потом Малыш Бун объяснил, что это просто от долгого пребывания во тьме их глаза боятся света. А свет этот обычный, земной.

Они вышли из скалы. Вокруг, куда ни кинь взор, простирались величественные горы.

– Это гора Куньлунь, – немного торжественно сказал Малыш Бун, и тут Владимир заметил, что их проводник чем-то неуловимо напоминает Николая Рериха.

– Значит, мы в Китае? – удивилась Анна Николаевна.

– Да. И сейчас нам надо погрузиться в медитацию. Пусть каждый медитирует о своем.

Они приняли медитационные позы и закрыли глаза. Владимир поначалу ничего не ощущал, и на сердце у него было неспокойно. Но потом его сердце забилось ровнее, дыхание замедлилось, и Владимир увидел свою жену. Лиза стояла перед ним так ясно и отчетливо, что он уже готов был поверить в ее реальность. Но здравый смысл, который не покидал лемурийца даже во время молитвы или медитации, подсказал, что эта Лиза – лишь видение.

«Заговори со мной», – мысленно попросил Владимир.

«Муж мой единственный, – проговорила Лиза. – Как мне тяжело без тебя. Она удерживает меня и его. Она хочет, чтобы он снова обладал мною. Но я люблю тебя, и мое дитя, что ношу во чреве, – дитя от твоего семени. Скажи мне, ты, которого любит душа моя: где пасешь ты? Где отдыхаешь в полдень? К чему мне быть скиталицею возле стад товарищей твоих?»

«Если ты не знаешь этого, прекраснейшая из женщин, то иди себе по следам овец и паси козлят твоих подле шатров пастушеских…»

Владимир сам не понял, как в его медитационные размышления вплелась древняя, но от этого не менее прекрасная «Песнь Песней» Соломона…

«О, ты прекрасен, возлюбленный мой, и любезен! И ложе у нас – зелень; кровли домов наших – кедры, потолки наши – кипарисы…»

– Лиза, голубица моя, – прошептал Владимир и открыл глаза.

И увидел перед собой женщину.

– Лиза, – прошептал он, замирая.

– Нет, я не твоя возлюбленная, – проговорила женщина, покачивая головой. Была она прекрасна и совершенна.

– Кто ты?

– Я императорская наложница Янгуйфэй. Твои мысли о любви привлекли меня. Я увидела твои страдания и хочу помочь тебе.

– О Янгуйфэй, если бы я только знал, где она! Мир скрыл ее от меня, я в растерянности.

– Растерянность не подобает мужчине, будь верен и смел. Я же обращусь к Небесным Чиновникам с просьбой найти твою супругу.

– Ее удерживают в Бардо.

– Увы, это не так. Бросала я свой взор на Бардо, но там только мертвецы.

– Янгуйфэй, почему ты хочешь помочь мне?

– Потому что я не могу видеть влюбленную душу страдающей. Я и сама много страдала при жизни, но и много любила. Человек без любви – ничто. Итак, жди ответа от Небесных Чиновников.

И Янгуйфэй пропала, разлив в воздухе аромат лотосов.

Владимир вышел из медитационного транса. И увидел, что его спутники стоят кучкой у скалы и что-то яростно обсуждают.

Лемуриец подошел к ним:

– Отчего вы не пробудили меня? Вижу, тут у вас спор.

– Да мнения разделились, – сказала Анна Николаевна. – Видишь ли, Вольдемар, гора Куньлунь, где мы сейчас имеем честь находиться, считается священной горой у китайцев. В ней есть девять врат, ведущих к неимоверным сокровищам духа и прозрения. Эти девять врат охраняет Кайминшоу. С ним бы нам лучше не встречаться.

– Почему?

– Да потому что это жуткий зверь! Не думаю, что ему понравится, как мы проникли на священную гору!

– И тем не менее, – значительно сказал Малыш Бун. – Мы должны подойти к чертогам чудовища и поклониться ему. Иначе это будет неуважительно и разбудит в нем гнев.

– Вольдемар, как ты считаешь? Идти нам к Кайминшоу или нет?

– Идти, – ответил Владимир. – Раз на горе мы в гостях, то и должны выполнять правила гостей. Не съест же нас это чудовище!

– Съесть не съест. Но покалечит…

– Это еще вилами по воде писано. Кроме того, чудовище может знать хоть что-нибудь о цели нашего путешествия.

– Ну что ж, Вольдемар, ты сам решил. Ладно, – подытожила Анна Николаевна и вдруг пронзительно свистнула.

Этот жуткий свист пронесся по горе как порыв ветра. Там, где росла трава, появились обугленные проплешины. Скала ощутимо затряслась.

А в небе появилась темная точка, увеличивающаяся с каждым мигом.

Наконец они все увидели, что к ним, перебирая копытами в воздухе, явился сам цилинь – священный зверь, воспетый китайскими поэтами.

Цилинь опустился на землю, и наши герои смогли наконец подробно рассмотреть удивительное животное. У цилиня было тело оленя, шея волка и хвост быка, кожа его была усеяна твердыми зелеными и красными чешуйками. Из гладкого лба торчал перламутровый рог, на кончике которого сиял драгоценный камень.

– Позвольте представить вам священного и благочестивейшего цилиня Кэ, – сказала Анна Николаевна. – В моих длительных странствиях по Поднебесной и Подземной Кэ однажды явился мне, и мы заключили с ним дружественный союз.

– Почему вы единорога назвали цилинем? – удивился Сидор, который вообще плохо разбирался в чудесных животных. – Вообще-то он жуткий какой-то.

Сказал это Сидор по-русски, но цилинь понял. Он обнажил крепкие клыки и рыкнул.

– Ты оскорбил священное животное, Сидор, – вспылила Анна Николаевна. – Немедленно поклонись ему.

– Ну прошу прощения, – опасливо посторонился Сидор и поклонился чудесному зверю.

– Надобно вам знать, что цилини – самые древние единороги в истории, – заметил Малыш Бун. – Есть легенда о том, как бог Паньгу создал весь мир. Ему в этом помогали четверо животных: дракон, феникс, черепаха и цилинь. Когда работа была закончена, цилинь удалился в лес. Он может жить тысячу лет и считается животным доброго предзнаменования. Есть также легенда об императоре Фу Си. Однажды он увидел цилиня, выходящего из реки, на его спине были написаны магические знаки. Император скопировал их, и позднее они стали основой китайской письменности.

– Это, конечно, замечательно, – сказал Сидор. – Но для чего вы вызвали цилиня?

– Он отвезет нас туда, где находится Кайминшоу. Сама я этой дороги, к сожалению, не знаю.

Цилинь стукнул копытом о камень, и оказалось, что он запряжен в прекрасную вместительную повозку, украшенную коврами и молитвенными флагами.

– Благодарю тебя, Кэ, – сказала ведьма. – Ты, как всегда, заботлив.

Все забрались в повозку. Волшебный зверь снова ударил копытом, и пред ним расстелилась довольно широкая, мощенная булыжником тропа.

Цилинь поскакал, повозка покатилась.

– Пока мы едем, я хотела бы вам рассказать о Кайминшоу. Это удивительное существо. Ростом он выше четырех метров, туловищем напоминает тигра, а все девять голов у него человеческие. Он охраняет девять врат на горе Куньлунь, а также дворец, который называется Обителью Духов. Он довольно грозен, но умилостивляется хорошими стихами. Любит музыку, пение и танцы. А что касается горы Куньлунь, то на ней вообще обитает много удивительных существ. Одно из таких существ – огромная мышь, величиной более быка, живущая в волшебном пламени. Ее шерстинки тонкие как шелк и очень длинные. Когда мышь находится в пламени, она красного цвета, но стоит ей выйти из огня, шерсть ее становится как снег белой. Когда мышь выходит из огня, она обливает себя водой и умирает. Тогда ее шерсть стригут, прядут из нее нити и ткут ткань. Из этой ткани шьют чудесную одежду. Ее никогда не стирают, а если она все-таки пачкается, надо просто бросить ее в огонь, и она снова становится чистой.

– А что же с мышью?

– Каждое полнолуние она оживает и снова уходит в пламя. Мышь очень почитают в Китае. Там нет выражения «беден, как церковная мышь», там мышь – символ богатства и благополучия… Так-так. Мы, кажется, приехали.

И действительно, повозка остановилась. Запряженный цилинь повернул голову и приглашающе поглядел на Анну Николаевну. Та вместе с остальными сошла с повозки и низко поклонилась цилиню.

– Благодарю тебя, высокорожденный Кэ. Пусть твой дом не скудеет, а сила в членах не ослабевает.

Цилинь издал короткий рык и исчез вместе с повозкой.

Перед нашими путешественниками высилось двухэтажное строение, по длине напоминающее обычный барак. Но это строение отнюдь не было бараком! Оно все было вытесано из кедровых стволов, обшито лаковыми панелями с изображением изысканных томных красавиц в китайских национальных платьях. Круглые окна были забраны узорчатыми тонкими золотыми решетками, а на коньке крыши красовался резной разноцветный дракон с изумрудными глазами.

– Наверное, это и есть жилище Кайминшоу, – сказала Анна Николаевна. – Подойдем поближе.

Они подошли и увидели, что перед домом разбит небольшой огород. В нем росли тыквы, пряности и ароматные травы для благовоний. Между грядок, склонившись, стояла старушка и поливала солидных размеров тыкву.

– О почтеннейшая! – обратился к ней Влад. – Простите, что мы отрываем вас от дела, но не могли бы вы сказать нам…

Старушка распрямилась. И оказалась совсем не старушкой, а привлекательной и даже очаровательной женщиной средних лет в простом сером платье, ярко-красном с золотом переднике и голубом платке.

– О боги! – воскликнула женщина. – Кого к нам привели вы на сей раз?

Она сделала движение, будто порываясь сбежать.

Анна Николаевна заступила ей дорогу.

– Спокойнее, милочка, – прожвалила она на хорошем тибетском. – Мы не причиним вам зла и не тронем ваши тыквы. Просто скажите: это жилище великого Кайминшоу?

– Да, – кивнула женщина. Она разгладила передник и, судя по всему, успокоилась. – Здесь живет Кайминшоу.

Женщина сложила руки на животе, и стало видно, что она находится в самом приятном для женщины положении.

– О, – сказала Юдифь-Сидор. – Милочка, да вы беременны! А где же ваш муж?

– Осматривает долину Пей Мей. Позвольте узнать, кто вы.

– Мы все – странники, ищущие Дворец Прета-Локи. Нам нужно спасти возлюбленную вот этого лемурийца.

«Странники» назвались. Причем Сидор представился Юдифью, чтоб не смущать красивую огородницу.

– А вас как зовут, почтенная? – спросила Анна Николаевна.

– Вашу покорную слугу зовут Мой-нян, – ответила женщина. – Я жена Кайминшоу. Я приглашаю вас под кров нашего дома и постараюсь немедленно приготовить праздничную трапезу.

– Ой, с ума сойти! Как нам повезло – встретить саму супругу господина Кайминшоу. Будьте милостивы к нам, почтеннейшая хозяюшка, и мы надеемся, что ваш супруг также будет к нам снисходителен.

– Мой супруг не свиреп, – улыбнулась Мой-нян. – Прошу в дом. Мы не держим обычных слуг, поэтому вам придется подождать, пока я приготовлю трапезу. Любите ли вы цыплят с базиликом?

– О конечно.

– Замечательно. Тогда я прошу вас, Юдифь-нян, прихватить с собой вот этот базилик, а Владимир-чжи пусть поймает в загоне с дюжину цыплят.

– Я, конечно, поймаю, – сказал церемонно лемуриец, – но не будет ли это посягательством на право собственности?

Он так вычурно говорил только потому, что ему не хотелось ловить бедных цыплят и откручивать им головы.

Мой-нян заверила Влада, что урона собственности он не нанесет, и значит, цыплят можно ловить беспрепятственно. Влад вздохнул и пошел, куда ему было указано.

Все остальные прошли в дом. Миновав небольшой, устеленный дерюжными дорожками коридорчик, наши друзья попали в солидных размеров широкую комнату, где вдоль стен стояло множество обитых камчой и мехом лавок. Возле каждой лавки стояло по небольшому резному столику. Также здесь были высокие расписные вазы с шелковыми цветами (Анна Николаевна слегка сморщила жвалы при виде искусственных цветов, потому что недолюбливала их и считала безвкусицей). В восточной стороне комнаты находился домашний буддистский алтарь. Статуи Будды и Гуаньинь украшены были позолотой и парчовыми тканями. В ароматической лампе курились благовония.

Мой-нян усадила гостей и подала им легкого вина. Впрочем, гости сидели недолго. Пришел Владимир с цыплятами, а значит, нужно было идти на кухню и готовить. Малыш Бун сказал, что он непревзойденный мастер по части базиликового соуса, Анна Николаевна вызвалась ощипывать и потрошить цыплят, а Сидор сказал, что будет чистить топинамбур, заменяющий в горах картофель.

Итак, в кухне всем нашлось дело. Тут все жарилось, булькало, кипело и шкварчало. Мой-нян очень резво принялась готовить салаты по одной ей известным рецептам, цыплята томились на сковороде, а с соусом Малыш Бун показывал просто чудеса. За делами время пролетело незаметно, к тому же и гости, и хозяйка практически ни на минуту не закрывали рта.

– Раньше-то я держала дом певичек и танцовщиц в столице Шамбалы городе Чакравартине. И дом этот – а назывался он «Озорная пташка» – приносил неплохой доход, – рассказывала Мой-нян. – Но однажды туда заглянул на огонек совершенно удивительный человек. Я бы и простым человеком его не назвала. Выглядел он как небожитель: волосы из тонкой золотой проволоки, сам рослый и статный, богатые одежды. Звали его Друкчен. С ним спознались местные разбойники и сделали его своим главарем. Я, конечно, увлеклась Друкченом, тем более что он такая знаменитость!

– И чем же он знаменит? – спросила Анна Николаевна.

Мой-нян улыбнулась:

– Сразу видно, что вы никогда не бывали в Шамбале. В этой стране все знают Друкчена как спасителя волоокой принцессы Ченцэ, приемной дочери императора Эли и императрицы Ен.

– И как же он ее спас?

– Принцесса раньше не была принцессой, как рассказал мне Друкчен, была простой русской девушкой, приехавшей с отцом в Тибет для поклонения священной горе Кайлас. Друкчен же был их проводником. И вот, будучи в Тибете, отец девушки заболел неисцелимой болезнью – гнилостной водянкой. Его отвезли в храм целителей Дзунг, но исцелить тело было невозможно. Душа русского воспарила в Небеса и, воплотившись вновь, стала Буддой сирот – Аминукашну (да услышит он наши молитвы!), Друкчен же с девушкой хотели возвратиться к Кайласу, но по дороге в тело девушки вселилась, вытеснив прежнюю душу, душа принцессы Ченцэ, доселе бесприютной скиталицы. Об этом рассказал мне сам Друкчен. Дальше его слова были малосвязными. Он говорил о том, что их с девушкой охватило пламя, они куда-то падали, а очнулся он уже на ложе целителей в Шамбале.

– Господи святый! – воскликнула доселе молчавшая Анна Николаевна. – Я теперь понимаю, что это за Друкчен и что за русские! Эти русские мои родственники. Дальние. Валерий и его дочь Ангелина Алейниковы. Все сходится. Это я отправила их в Тибет, потому что мне нужно было их жилище. А до этого я сама побывала в Тибете, в Лхасе встретилась с Друкченом и назначила его проводником Валерки и Лины. Нет, как все закручено! Я помню этого Друкчена – тщедушный мужичонка, вдовец с малым дитятей на руках (интересно, где сейчас этот ребенок). Значит, он попал в Шамбалу?

– Да, госпожа, – кивнула Мой-нян, опасливо косясь на жвалы Анны Николаевны. – Осмелюсь спросить вас, почтительно преклоняя колена, вы человек, или дэв, или ракшас?

– Я не дэв, не ракшас, но и не человек, – сказала Анна Николаевна. – Я ведьма, а выгляжу так потому, что была в Бардо. Там слишком много враждебных мыслеформ, лучше поддерживать себя в образе бойца. Когда я выполню свое предназначение, я вернусь в свое обычное тело.