Текст книги "Там, где шумит океан и царит вечное лето"

Автор книги: Надежда Сушкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Другой, Альфа Я-й-я, из племени фульбе. Это был одаренный полководец, патриот и вдохновитель борьбы за независимость Гвинеи. Он умер тоже в изгнании в Порт-Этьенне (Испанская Сахара).

Политехнический институт был построен при дружеском содействии Советского Союза и начал функционировать в 1963 году. В 1968 году в Конакри состоялась торжественная церемония по случаю первого выпуска студентов этого высшего учебного заведения, на котором присутствовал президент Гвинеи. Согласно решению, принятому Политбюро Демократической партии Гвинеи, первому выпуску студентов в числе пятидесяти трех человек было присвоено имя В. И. Ленина, чтобы отметить волю Гвинеи к содружеству и подчеркнуть признательность Стране Советов.

Политехнический институт – военизированное учебное заведение. И надо сказать, что дисциплинированность и подтянутость студентов приятно обращают на себя внимание. Мне, например, никогда не приходилось наблюдать ни толкотни, ни шума, ни крика в студенческой толпе в перерывах между лекциями.

Все студенты носят одинаковую форму светло-бежевого цвета с головным убором в виде бескозырок с двумя традиционными ленточками сзади. В большинстве случаев высокие и стройные, студенты красиво выглядят в своих хорошо пригнанных и выутюженных костюмах. Ио особенно красива светло-синяя, обшитая галунами и украшенная аксельбантами парадная одежда учащихся. Можно залюбоваться, когда видишь, как в торжественных случаях они дефилируют в ней стройными рядами с саблями наголо.

Студенты получают от государства бесплатно жилище, питание, одежду и сверх того небольшую стипендию на личные расходы.

В институте имеются следующие факультеты: общеобразовательный, или подготовительный, на котором преподаются физика, химия, математика; геологический; агрономический; инженерно-строительный; историко-экономо-общественно-искусствоведческий.

Срок обучения в институте от четырех до шести лет в зависимости от факультета.

Студенты очень чувствительно относятся к оценке своих знаний и искренне огорчаются, если получают снижение привычного балла за свою работу. Получить же отличную отметку в Гвинее нелегко. Кроме устного экзамена студент должен написать несколько раз в году отчет – сочинение на заданную тему по курсу лекций.

В Гвинее принята двадцатибалльная оценка знаний. Оцениваются не только знания предмета, но и умение его изложить. На письменных проверках учитывается также грамотность и оформление работы.

Отметка ниже девяти баллов считается неудовлетворительной. Начиная с девяти балл расценивается как удовлетворительный.

Надо сказать, что высшей отметкой – двадцать баллов – почти никогда не оценивается работа студента, так как считается, что совершенных знаний у студента быть не может; обычно больше восемнадцати баллов ни за устные ответы, ни за письменные работы преподаватели не ставят.

Практикуемое в Гвинее выведение отметок по двадцатибалльной системе заимствовано из Франции, и нам, русским преподавателям, оно казалось слишком сложным, а главное, далеко не совершенным по существу.

Выведение отметки по этой системе, например, за сочинение как чего-то среднего из таких неравноценных показателен знаний студентов, как содержание написанного, его изложение, сделанные грамматические ошибки и чистота написания, вряд ли можно считать правильным; точно так же вычисление средней отметки за год, которое производится на основании тоже весьма спорных показателей, одинаково встречало веские возражения среди преподавателей.

Кроме того, сам метод исчисления балла настолько сложен, что не сразу усваивается даже преподавателем, который должен им пользоваться.

За какие-либо провинности со студентов взыскивается в институте очень строго. Они должны без малейшего опоздания приходить на лекции, а также на экзамены и вообще аккуратно следовать распорядку, принятому в институте.

Остановлюсь теперь немного на моих личных впечатлениях от работы с гвинейскими студентами.

Два раза в неделю я регулярно встречалась со слушателями моих лекций. Их было немного, и мы занимались в маленькой аудитории, что способствовало установлению непринужденно-товарищеских отношений между нами.

И вот до сих пор я вспоминаю об этих встречах с гвинейскими студентами с радостью, потому что каждый раз я видела не обязательное, формальное внимание к моим лекциям, а настоящий, искренний интерес узнать что-то новое, полезное для своей будущей деятельности.

Стремление к знанию в стране огромно. И все то, что в какой-то мере расширяло познания моих слушателей, воспринималось ими с трогательной благодарностью. Это невольно вызывало и у преподавателя ответное желание как можно ближе и душевнее отнестись к запросам студентов.

Гвинейские студенты очень страдают от недостатка учебников и поэтому стараются как можно больше записывать на лекциях. Буквально все студенты ведут записи. Хочется отметить особую группу слушателей – это мечтатели. Иногда лекция захватывает их настолько, что они даже записывать перестают, не отрывают глаз от лектора, а в перерыв между лекциями подходят и точно по секрету сообщают: «Было так интересно, что до старости этого не забыть».

Гвинейцы очень чувствительны к вниманию и всегда отвечают на него искренней дружбой.

Я никогда не забуду того шума, крика и восторженных приветствий тех же студентов, моих слушателей, когда мы однажды в каникулярное время случайно встретились в Лесной Гвинее.

С точно таким же теплым чувством я вспоминаю о знакомстве с сотрудниками местного туристического общества. Каждый раз, когда я, собираясь в какое-либо путешествие, приходила в контору этого общества, все меня встречали так приветливо и так радовались, что я интересуюсь их страной и хочу как можно больше увидеть и узнать о ней, что это и с моей стороны вызывало ответное, дружески благодарное чувство к людям, так старавшимся дать мне возможность побольше посмотреть и наилучшим образом понять то, что я вижу.

Даже не часто встречающийся со мной один из служащих в приемной отеля всегда останавливал меня и интересовался, что нового я узнала за то время, пока мы не беседовали.

А как нас всюду радостно принимали, когда мы, как туристы, посещали отдаленные от Конакри места Гвинеи! Порою целая деревня выстраивалась с двух сторон по пути нашего следования, и мы все бурно аплодировали друг другу.

Часто для нас устраивались танцы на воздухе под музыку местных инструментов или давались акробатические представления, поражавшие своими фантастическими трудными номерами.

В праздник жертвы[25]25
  Сопровождается закалыванием баранов и раздачей их мяса бедным.


[Закрыть], который считается первым по своей значимости у мусульман, нас угощали зажаренным на вертеле барашком, как того требовал обычай.

Я уже отметила, что гвинейцы очень чувствительно реагируют на доброе отношение к их стране, что бесспорно говорит о развитом у них чувстве национальной гордости.

Мне пришлось видеть прощальные письма, написанные туристическим обществом их уезжающим иностранным клиентам. Это были письма, которые сочетали в себе европейские изысканные выражения и задушевную простоту и искренность. В них общество выражало признательность за интерес, проявленный к познанию их родины.

Еще вспоминается мне 7 февраля, проведенное в Конакри. Это был женский праздник, день, посвященный памяти Альфа Камара М’Балиа – женщины, пожертвовавшей своей жизнью во имя независимости Гвинеи.

Гвинейцы помнят своих героев и благодарны им.

Вся площадь перед Политехническим институтом была заполнена народом. Здесь находилась трибуна. Перед трибуной выступали с речами приехавшие представители соседних африканских государств, проходили бесконечные ряды различных женских организаций, крохотные девчурки из начальных школ в белых форменных платьицах, с многочисленными, как рожки торчащими вверх коротенькими косичками на головах, подражая взрослым, старательно чеканили перед трибуной свой шаг. У выставленных портретов членов правительства несли почетный караул девушки в черных юбках, белых блузках, белых перчатках и с саблями наголо. А в руках демонстрантов колыхались в воздухе плакаты с изображением слона – эмблемой Демократической партии Гвинеи.

Кончился парад, начались народные танцы. Заиграл женский оркестр из национальных инструментов, и гвинейцы – любители веселья и танцев – закружились в увлекательной пляске.

Так вспоминала Гвинея Альфа Камара М’Балиа – свою национальную героиню.

Летят крыланы[26]26
  Среди млекопитающих имеется единственная группа животных– отряд рукокрылых (Chiroptera), которая приспособилась к воздушному образу жизни.
  Отряд рукокрылых делится на два подотряда: плодоядных, больших рукокрылых, или крыланов (подотряд Megachiroptera), и на насекомоядных, малых рукокрылых, или летучих мышей (подотряд Microchiroptera).
  Для крыланов характерны крупные размеры (длина тела в среднем 30–40 см и крылья в размахе до 1,5 м), относительно большие глаза, менее совершенный летательный аппарат и некоторые другие признаки.
  Летучие мыши уступают крыланам по величине тела, которая никогда не бывает у них больше, чем у певчей птицы средних размеров (длина тела в среднем от 5 до 15–20 см при размахе крыльев от 7—45 до 20–30—50, очень редко до 70 см).
  Крыланы активны ночью и в сумерки. Днем спят на высоких деревьях, повиснув вниз головой на ветках. Иногда на одном дереве их собирается по нескольку тысяч. Питаются фруктами и плодами диких растений. Могут приносить большой вред садоводству. Мясо крыланов употребляют в пищу. Крыланы населяют тропические и субтропические области; в СССР не встречаются.


[Закрыть]. Каждый день заходит солнце на западе. Каждый день его красный диск подходит к горизонту и опускается в воды океана. Но не каждый день небо становится после этого красно-лиловым, а пальмы черными силуэтами выступают на этом фоне. Но когда это случается, мир теряет свою реальность и превращается в чудесную, фантастическую сказку. Все меняется кругом, меняется, как в театре, когда вновь открывается спущенный занавес и нежданно появляется перед вами нечто небывалое, несказанно прекрасное, вызывающее бурю аплодисментов зрителей.

В природе часто происходят такие же чудеса, но не всегда мы их видим и не всегда успеваем воспринять их взволнованным сердцем. Но тот, кто созерцал пожары солнечных закатов в тропиках, никогда не забудет величия и очарования потрясающей красоты их великолепных, роскошных красок.

И вот тогда-то, тотчас после заката, и начинают летать крыланы. Крыланы – это по виду большие летучие мыши с огромными крыльями, но не узкими на концах, как у птиц, а широкими, как натянутые паруса кораблей. Крыланы летят медленно, точно шлепая своими парусами по багровому небу. У них не видно хвостов, как у птиц. Это – «дьявольские твари», как называют их гвинейцы.

Сначала далеко, далеко появляются в небе бесчисленные мелкие черные точки. Приближаясь и увеличиваясь в размерах, они становятся крылатыми существами, и наконец тысячи, сотни тысяч, целые сонмы их безмолвно, в полной тишине несутся в небе перед моим балконом в отеле «Камайенн», неслышно опуская и поднимая вверх свои паруса-крылья.

Они летят с запада, с островов Лос, где они встречают утро и направляются ночевать к северу на материк. У них всегда неизменно одна и та же дорога. Точно следуя чьему-то неизвестному, властному зову, спешат они через все небо и бесследно исчезают, сливаясь с синевой горизонта вдали.

И кажется, что даже мои грифы, устроившиеся на ночлег на сейбе перед моим балконом, встревожены происходящим. Правда, они сидят неподвижно и их сутулые плечи, как всегда, подняты высоко, но они изредка медленно поводят из стороны в сторону своими головами на длинных голых шеях и, точно так же как и я, созерцают бесшумно пролетающих мимо них темных крыланов.

Процессия школьниц перед трибуной на площади Политехнического института в день памяти Альфа Камара М'Балиа

Почетный караул у портретов членов правительства перед трибуной

Крыланы летят не останавливаясь.

Только в середине декабря, когда начинают цвести сейбы, крыланы, отделяясь небольшими группами от общей стаи, делают около меня остановку, чтобы полакомиться цветами сейбы.

Садясь на ветки, они тотчас опрокидываются вниз головами и, быстро перебирая ногами и сливаясь в темноте, растекаются по низу ветвей, точно струйки воды, устремляясь к тем местам, где больше пищи.

Они так быстро движутся и так быстро становятся незаметными, переходя с ветки на ветку, что можно подумать, будто падают они в какой-то чудесный ящик, через который проходит бесконечный движущийся ремень, увлекающий их вслед за собой. Но нет, они никуда не исчезают. Вот снова те же самые крыланы щиплют цветы и даже тихонько трещат, ссорясь между собой из-за лучшего места.

Трудно оторвать взгляд от этих странных, бесшумно летящих существ. Зрелище живых созданий, неизменно и безмолвно стремящихся к какой-то определенной, но невидимой и неведомой для нас цели, всегда гипнотизирует, зачаровывает и волнует глубоко.

Двадцать-тридцать минут длится этот поток крыланов перед моими глазами. В нем есть что-то впечатляющее, даже мистическое, и, невольно вспоминаешь слова Антуана де Сент-Экзюпери («Маленький принц»), что «самого главного глазами не увидишь», а воспримешь лишь сердцем, добавляю я от себя.

Краски заката потухли. Тропическая тьма упала на землю. Вот пролетел последний отставший крылан. Я ухожу со своего балкона.

Это Гвинея, думаю я.

Эти багряно-лиловые закаты с темными безмолвно несущимися крыланами издалека и в новую даль – это тоже Гвинея. Это Гвинея, уводящая в неизвестную прекрасную сказку.

БЕРЕГОМ АТЛАНТИЧЕСКОГО ОКЕАНА

Местечко Дюбрека – преддверье нагорья Фута-Джаллон

Автомобильная трасса, идущая вдоль берега океана, соединяет Конакри с местечками Дюбрека и Форекарья, а также городом Боффа. Но, несмотря на то что на всем своем пути дорога проходит через прибрежную, низменную Гвинею, каждый из ее участков оставляет различное – то покойно-ласкающее, то волнующе-захватывающее – впечатление.

Итак, мы направляемся из Конакри прежде всего в Дюбрека.

24 декабря в 7 часов утра мы выезжаем.

На улицах ярко-желтыми цветами пылает кассия[27]27
  Кассия (Cassia sieberiana) – дерево до 12 м высотой из семейства цезальдиниевых (Caesalpiniaceae) с красивыми сложноперистыми листьями и крупными кистями желтых цветов. Кора, листья и корни используются для лечебных целей. Родина – Малайский архипелаг.


[Закрыть], огромные деревья манго увешаны еще не созревшими темно-зелеными плодами, качающимися на длинных тридцатисантиметровых плодоножках.

Утренняя жизнь пробуждается. Идут женщины с блюдами и тазами на голове, нагруженными горами апельсинов, бананов, папайи, мужчины в белых и черных халатах с широкими рукавами или в ниспадающих складками бубу. Некоторые держат в руках четки. Едут грузовики со стоящими в них вплотную людьми – они спешат на работу. Дымка тумана застилает огромный диск красного солнца, висящего над океаном.

За аэродромом начинаются плантации невысоких бананов. В большинстве случаев они значительно ниже, чем в Восточной Африке.

Изредка появляются единичные хижины – казы. Около них дымки костров, на которых готовят пищу. На деревьях сидят сутулые грифы. Кроны масличной пальмы и рафии[28]28
  Род рафия (Raphia) объединяет до 20 видов. Встречается в тропических частях Африки и Америки. К этому роду относится много полезных– видов. Различные части пальмы используются для плетения разнообразных изделий, в качестве мочала и, кроме того, как строительный материал. Один вид рафии, так называемая винная пальма (Raphia vinifera), при срезании ее молодых соцветий выделяет из стеблей сахаристый сок, сбраживаемый на пальмовое вино. Мне приходилось пробовать это вино. Оно очень вкусное.


[Закрыть] облеплены гнездышками ткачиков, похожими издали на огромные орехи.

Поодиночке стоят баобабы (Adansonia digitata) из семейства бомбаксовых (Bombacaceae). Эти деревья-гиганты– одни из самых толстых на свете. Многие из нашей группы в первый раз видели баобабы, и поэтому мы остановили автобус, чтобы подойти поближе и получше их рассмотреть.

Казы – хижины (район Дюбрека)

Перед нами были деревья-колоссы, стволы которых иногда бывают до сорока пяти метров в окружности (по литературным данным, диаметр может достигать десяти метров). Высота же баобабов не соответствует их толщине и не превышает двадцати-двадцати пяти метров. Эти деревья очень характерны для саванны; их всегда увидишь здесь издалека. В саванне часто не хватает влаги, и толстые стволы баобаба, заполненные очень рыхлой древесиной, позволяют дереву «запасать» в них воду. В связи с этим баобаб как топливо малопригоден. Но его мягкая кора (при сильном ударе кулаком остается углубление) волокниста и используется для изготовления веревок и грубых упаковочных тканей.

В сухой сезон баобабы сбрасывают свои крупные пальчатосложные листья и стоят с голыми ветвями, которые, как щупальца, поднимаются к небу, напоминая деревья, перевернутые вверх корнями.

Гнезда ткачиков на масличной пальме

Баобаб, сбросивший листву в сухой период

Отсюда возникла легенда, что будто вскоре после сотворения мира случилось необычайно сильное землетрясение, во время которого все баобабы перевернулись корнями кверху, да и остались навсегда в таком положении. Легенда, видимо, использовала сведения о долголетии баобабов – они живут четыре-пять тысяч лет.

При более поздних встречах с баобабами мы познакомились и с их плодами. Продолговатые, похожие по форме на огромные огурцы, они качались на длинных плодоножках, покрытые серой, мягкой, точно замшевой кожей, напоминающей мышиную.

Эти плоды содержат сочную, приятно кисловатую, маслянистую съедобную мякоть. Местное население употребляет их в пищу поджаренными или сырыми.

Но особенно любят плоды баобаба обезьяны, почему плодам и присвоили прозвище «хлеба обезьян», а само дерево часто называют «обезьяньим деревом».

Свежие пальчатосложные листья баобаба тоже пригодны для еды, а высушенные и истолченные служат приправой к местному национальному блюду кус-кус. Листья используются и в народной медицине.

Цветет баобаб в период дождей, покрываясь крупными (до двадцати сантиметров в диаметре) ярко-белыми цветами с сильным запахом. Цветы распускаются вечером, а к утру увядают. Интересно, что опыление цветов производится главным образом летучими мышами. Их привлекает сладкий нектар цветов, который они очень любят.

С не меньшей охотой и пчелы собирают нектар с крупных белых цветков баобабов. Мы часто видели похожие на большие колоды улья, повешенные на ветках этих деревьев.

Через несколько километров потянулись пастбища, где пасся скот, между которым расхаживали птицы волоклюи. Нам не раз приходилось видеть, как эти птицы вспархивали с земли, садились на спины быков и коров, нередко по пять или шесть одновременно, и начинали расхаживать, обирая с них тех или иных паразитов. Иногда же они устраивались неподвижно на одном месте, вытаскивая из-под кожи клещей и личинок оводов.

Волоклюи несомненно приносят пользу скоту, но в некоторых случаях могут и вредить, если растравляют ими же нанесенные подсыхающие и заживающие на спинах животных болячки, которые после этого начинают гноиться.

В Африке, в частности в Гвинее, волоклюями, личинкоедами или буйволовыми птицами называют две совершенно разные, не родственные между собой группы птиц, которых объединяет лишь одинаковый способ питания насекомыми, паразитирующими на спинах домашнего скота, а также и на спинах диких животных (слонов, носорогов, буйволов, антилоп и др.).

Одну группу волоклюев составляют так называемые буйволовые птицы (род Buphaga из сем. скворцов – Sturnidae). Два вида, принадлежащие к этому роду, живут исключительно в Африке и распространены почти по всему материку. Длина их тела достигает двадцати одного сантиметра. Держатся они стайками по шесть-восемь штук. Летают тяжело, но по животным лазают, словно дятлы.

Вторая группа волоклюев представлена так называемой египетской цаплей (Bubulcus ibis) из семейства цаплевых (Ardeidae), широко распространенной по всей Африке, на Мадагаскаре, в Западной Азии и у нас в Азербайджане.

Это премилая птица средней величины (длина тела пятьдесят сантиметров) на невысоких для цапли ногах, одетая в блестящий наряд из белых перьев. Ее постоянно можно видеть сидящей на спинах различных пасущихся стадами животных, как диких, например слонов, так и домашних.

Гнездится цапля на деревьях, и к вечеру перед заходом солнца великолепное зрелище представляют собой деревья, сплошь украшенные сидящими на них тонкими, вытянутыми фигурами белоснежных цапель.

А дальше по дороге нам повстречалась девочка. Она несла на голове табуретку, но это не помешало ей вертеть своей головкой во все стороны, с интересом рассматривая наш автобус и нас самих. Мы же с не меньшим интересом смотрели на нее и изумлялись, каким чудом скамейка удерживается на ее любопытствующей головке.

Затем мы посетили район масличных пальм, где сосредоточено производство пальмового масла, которое считается выше нашего подсолнечного, оно вываривается из плодов масличной пальмы, собранных в огромные соплодия, величиной и формой похожих на голову человека.

После этого мы миновали участки злаковой травы, достигающей высоты двух метров, и в девять часов показалась гора Какулима. Для Гвинеи она высокая – поднимается на 1007 метров. Сквозь легкую дымку тумана просвечивает ее левый острый зубец. За ним видна седловина горы, край которой, постепенно снижаясь, переходит в величественную лестницу столообразных выступов, теряющихся вдали.

К Какулиме примыкает гора «Собака, которая курит», названная так по сходству ее профиля с лежащей собакой; прибавка же «которая курит» объясняется тем, что тонкое облако тумана, похожее на дым, почти всегда окружает «голову собаки».

Хлебное дерево – джек-дерево с плодами на стволе (каулифлория)

В дальнейшем наша дорога проходит у подножия этих двух гор, ограничивающих здесь нагорье Фута-Джаллон, высшая точка которого достигает 1515 метров над уровнем моря.

Нагорье поднимается от прибрежной полосы террасами все выше и выше. На одной из них находится бассейн пресной воды для купания, сооруженный еще французами.

В нескольких сотнях шагов отсюда помещается маленькая деревушка Дюбрека из семи-десяти каз. Около них стоит еще одна, очень маленькая каза, имеющая не более метра в диаметре. Это – общий курятник деревушки.

Между казами высится большое красивое хлебное дерево с лопастными листьями и с зелеными плодами величиной с крупный апельсин, но только овальной формы. Они висят на концах ветвей. Латинское название этого дерева Artocarpus incisa из семейства тутовых – Могасеае. Хлебное дерево родом из тропической Азии, но теперь распространено в тропиках повсеместно.

Другой вид хлебного дерева называется Artocarpus integrifolia, или джек-дерево. В отличие от первого джек-дерево имеет цельные листья и дает плоды (соплодия) до сорока сантиметров длиной и до двадцати четырех сантиметров в диаметре. Эти огромные «тыквы» до двадцати-двадцати четырех килограммов весом вырастают на стволах или на толстых ветвях растения. Такое развитие плодов непосредственно на стволах или крупных ветвях деревьев часто наблюдается в тропиках и, как указывалось, носит название каулифлория.

Плоды обоих видов хлебного дерева богаты крахмалом и употребляются в пищу в вареном или поджаренном виде. В последнем случае их разрезают на ломтики, как лепешки.

Плоды после брожения дают вязкую массу вроде теста, из нее тоже пекут лепешки. Отсюда, видимо, и произошло название «хлебное дерево».

Урожай одного дерева в возрасте пятнадцати-двадцати лет может прокормить в течение года двух-трех человек. Древесина же его идет на постройку и разные поделки.

Около каз было еще одно небольшое оригинальное деревце, о котором уже упоминалось. Это дынное дерево, или папайя.

Пройдя деревню, мы начали спускаться к речке Дюбрека, впадающей в океан. Внезапно чей-то крик привлек наше внимание.

Преддверье нагорья Фута-Джаллон. Останцы на саванне среди масличных пальм с гнездышками ткачиков

«Смотрите, смотрите, что это шевелится на верхушках деревьев!» – услыхали мы.

И вот на наших глазах крупная обезьяна со всего размаху перепрыгнула с одного дерева на другое. А вслед за ней появились три, не менее крупные ее товарки, которые перешли через нашу дорогу.

Еще несколько минут – и мы у речки. Обрамление ее берегов походило на простеганную, «буграми» выступающую зеленую вату из переплетающихся между собой деревьев, кустарников и лиан. В этой зеленой стене не было ни одной щели. Вдали же виднелся мост, около которого, как говорилось выше, в один из воскресных дней наши товарищи по работе в Политехническом институте удили рыбу и видели на воле двух питонов, отдыхавших на ветках деревьев.

А дальше, когда мы вышли на открытое место, нас ожидало еще одно необычное зрелище. Перед нами во всей красе своей явились каменные останцы – каменные осколки, отделившиеся в свое время в результате выветривания от стен нагорья Фута-Джаллон и навечно оставшиеся лежать среди степных трав, покрывающих прибрежную низину.

Как какие-то вздувшиеся каменные шишки, поднимались они иной раз с равнины кверху, но чаще эти каменные громады были плоскими и лежали разбросанно, словно отдыхающие в степи гигантские животные среди одиночно стоящих безмолвных масличных пальм.

Это было необычно и очень красиво.

Это было преддверие нагорья Фута-Джаллон.

На Боффа

Грозно-величественный Фута-Джаллон. Наша вторая поездка по прибрежной Гвинее была продолжением предыдущей, но теперь мы направились дальше на север, по побережью до города Боффа.

Перед нами снова наши старые знакомые – гора Какулима и прилегающая к ней слева «Собака, которая курит». На этот раз мы видим их с более близкого расстояния. Какулима – вся густо покрыта лесом, только у вершины пятна обнажений. Мы снова видим зубец на краю ее седловины, и каменные ступени, уводящие гору вдаль. «Собака», окруженная легким туманным облачком, действительно словно курит. Наш путь пойдет мимо этих гор и будет почти все время пролегать у подножия Фута-Джаллона.

Вдали показываются причудливых очертаний горы, но они смотрятся скорее как модернистически оформленные декорации с неестественным, несвойственным природе, иногда волнообразным характером очерчивающих их линий или нередко перпендикулярных друг другу.

И вот с этого момента спокойствие покидает вас. Вас тревожат, волнуют эти странные формы стен нагорья Фута-Джаллона. Они то однотонно гладкими, то «полосатыми»[29]29
  Полосатость зависит от нагромождения друг на друга горизонтальных слоев горных пород.


[Закрыть] обрывами падают вниз с высоты, то лестницами широких гигантских ступеней шагают в неизвестную, неясную даль, то прочерчивают по небу диковинные дороги из вытянувшихся в ряд столообразных громад, ограниченных линиями, сходящимися под прямыми углами.

Останцы нагорья на берегу океана

И этот причудливый рисунок контуров гор смотрит на вас отовсюду, как только вы вступаете во владения нагорья Фута-Джаллон. Это искажение, необычность, неестественность форм в ландшафте природы удивляет человека, непонятна ему и страшит.

Высоко в небо поднимаются огромные плоские вершины в виде грозных трапеций. Их чуть наклоненные склоны, словно скользя друг по другу, вертикально, как каскады водопада, ступенями падают вниз. Вот лежат, будто разрезанные пополам, гигантские караваи хлеба из камня. А там – огромные, грозно загнутые каменные клювы заглядывают в ущелья сверху вниз.

Высокие круглые «сторожевые» башни Фута-Джаллона грозно безмолвны. Бесконечно длинными поднебесными дорогами тянутся плоские узкие вершины смежных рядов гор.

Нет ни одного повторения в рельефе нагорья, нет конца разнообразию его причудливых, неестественных форм. Что-то зловещее чудится в этой мрачной, но несказанно-прекрасной, холодной картине Фута-Джаллона, но есть в ней и что-то, что, угрожая, одновременно и привлекает к себе и манит.

В Африке лишь горы Атласа на территории Марокко, Алжира и Туниса да Капские горы на крайнем юге материка поднимаются привычными для нашего глаза островерхими хребтами до высоты 2325–4165 метров. И всякий, впервые попавший в Африку, невольно дивится необычайному рельефу Фута-Джаллона и задает себе вопрос: как мог он возникнуть?

Ответим на это коротко. Это случилось давно, так давно, что даже трудно себе представить столь грандиозные промежутки времени. 1750, а по другим данным– 2185 миллионов лет назад появились первые устойчивые участки земной коры на поверхности нашей планеты. Постепенно уплотняясь, они превратились в неподатливые, «жесткие» пространства суши, так называемые платформы, промежутки между которыми заполняло море.

В силу такой «жесткой» несминаемой структуры, некоторые платформы не могли больше образовывать складок, как это происходит с более податливыми, подвижными участками земной коры при горообразовании, но обладали способностью колебаться вверх и вниз, то погружаясь в море и покрываясь на большие или меньшие пространства его водами, то поднимаясь на значительную высоту в виде обширных плоскогорий. Эти первые известные нам возникшие платформы стали как бы ядрами современных материков.

В настоящее время известно, что платформы имеют двухъярусное строение. Нижний, более древний ярус носит название щита, а наружный, верхний именуется чехлом, который формируется почти исключительно из осадочных пород.

Интересующая нас Гвинейская Республика расположена в пределах Либерийского щита, покрывающего Африкано-Аравийскую платформу.

Процесс формирования рельефа Африки, в том числе и Гвинеи, проявлялся главным образом не в сминании горных пород в складки, что приводило всегда к образованию резко выраженного рельефа в виде островерхих горных цепей, а в вертикальных движениях отдельных частей материка – в их поднятии и опускании, что вызывало образование столообразных возвышенностей, прогибов, разломов и сбросов.

Каждый, добывавший на плоскогорье Фута-Джаллон, занимающем огромное пространство на территории Гвинеи, несомненно навсегда запомнит грозную красу вертикальных разломов, провалов, рассекающих, разламывающих это высокое нагорье.

Интересно также отметить отсутствие известняков среди осадочных пород Гвинеи. Видимо, экологические условия соответствующих эпох, а именно недостаточно высокая температура морской воды и отсутствие мелководных бассейнов, препятствовали развитию кораллов, образующих известняки. Кораллы не переносят прохладной воды и развиваются только в мелких водоемах.

Указанные характерные черты геологического строения Гвинеи можно считать типичными для всей Африки. Почти весь Африканский континент принадлежит к числу тех древних платформ, где позднее чем за почти 500 миллионов лет до нашей эры не было складкообразовательных движений земной коры, приводящих к возникновению складчатых островершинных (так называемых геосинклинальных) гор.

Разломы, трещины в земной коре, играющие огромную роль в формировании рельефа Гвинеи, привели на востоке Африки к образованию грандиозных, величайших в мире разломов протяженностью свыше 6000 километров, простирающихся от Мертвого моря на севере до устья Замбези на юге. Эти разломы образовали здесь длинные впадины, называемые грабенами. Глубина наиболее крупных грабенов достигает двух километров.

В заключение скажем, что если современные столообразные поднятия, сбросы и разломы в Гвинее не столь грандиозны, как возникшие в древнейшие геологические эпохи, отделенные от нас многими миллионами лет, то все же отвесное падение на равнину и причудливые формы их очертаний оставляют впечатление неизгладимое.

Город Боффа. Следуя своему маршруту, мы пересекли железнодорожный путь на город Фриа. Эта небольшая ветка отходит от железнодорожной линии, соединяющей Конакри с Канканом. Сообщение по всей остальной стране в основном осуществляется либо самолетами, либо автомашинами по шоссейным дорогам, которые, надо заметить, поддерживаются в прекрасном состоянии.

Но вот долго сопровождавший нас Фута-Джаллон постепенно начинает уходить вдаль, теряясь в степных просторах.

Направляемся к океану. Становится жарко. Растительность редеет.

По четырем мостам переезжаем через четыре рукава могучей реки Конкуре, стекающей с Фута-Джаллона в. океан. У реки низкие красно-желтые «слоистые» берега, и вода такого же цвета пенится местами на перекатах. Картина очень эффектная, но, как потом выяснилось, созданная не природой, а заводами города Фриа, расположенными выше по течению реки. Это они перекрасили природу в рыжий цвет, сбрасывая в Конкуре отбросы, накапливающиеся при обработке бокситов.