Текст книги "Он меня не отпустит (СИ)"

Автор книги: Надежда Борзакова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Мозг лихорадочно работал. Искал ниточки, соломинки, что нибудь за что можно было бы уцепиться. Удержаться. Спастись от падения в пропасть.

Я бросилась в рабочий кабинет Демида. Там, в ящике стола лежали документы. У него паспорт старый, книжка. А носит он его редко, в основном только водительские права.

Нашла. Открыла. Там штампы. Свадьба. Развод. Даты те же. И имя жены.

Нет. Ну нет, пожалуйста.

Сунув паспорт обратно в ящик стола, я опустилась прямо на пол. Ноги не держали. Было ощущение, что на плечах лежит что-то тяжелое, как бетонная плита. Давит на них, не давая встать. Не давая даже дышать.

Издалека услышала звонок домофона. Это Маша. Заехала за мной, чтоб вместе выбрать свадебное платье. Для нашей с Демидом свадьбы….

Глава 30

Демид

– Убью! Найду эту тварь и шкуру с нее спущу! – я метался по зале нашей с Сашей квартиры, как зверь в клетке.

Пустой квартиры. В которой вместо Саши, вместо моей невесты, пустота. И тишина. Звенящая тишина, от которой больно. В которой приговором звучат Машкины слова в трубке о том, что к Саше приехала Ольга и все ей рассказала. Как я ее избивал рассказала, как она заявление написала ментам после особо жесткого эпизода, а дело замяли потому, что я бабла отбашлял.

Вот он как было, оказывается! Да я ее за все время даже пальцем – ни разу. Даже когда нашел после того, как она меня на тонну бабла кинула – не трогал. Хотел, да. Вернуть хотел и убить хотел одновременно. Увидев понял, что вернуть больше не хочу. Противно. Но и тронуть не могу.

Я не этот демон.

Я ее отпустил. А она взамен вот что, да?

– Избивал я ее! Ага, да, конечно! А подставы, кидалова – этого всего не было. Стас, ты мне скажи – как было? Может я это, кукухой уехал и просто чего-то не помню?!

Стас сидел на диване в зале и наблюдал, как я на стены кидаюсь с выражением стоического терпения на лице. Бесил этим так, что хоть морду бей.

– Что бойцы наши? Нашли ее? Нашли эту тварь?

– Найдут – отзвонятся, – подал наконец голос Стас.

– Так все! Я поехал к ней. Под дверью буду сидеть, пока не выйдет и мы не поговорим. Пока не выслушает меня не уйду.

– Почему не уйдешь? Уйдешь. Точнее, тебя увезут. В отделение, люди ее папочки-полковника в отставке, – бесяче медленно протянул Стас.

– Я щас врежу тебе! – рванулся к нему.

– Угу. Давай. Врежь. А потом двигай к Саше и у нее двери ломай. Нет, лучше сначала дождись пока найдут Ольгу, спусти с нее шкуру и притащи к Саше. Так ты, конечно же, убедишь ее в том, что Ольга соврала, это стопудово.

От его слов кровь, застелившая глаза, слегка схлынула. Мать твою, Стас прав.

– Я уж промолчу о том, что ты раньше не опускался до того чтоб бить баб. Даже тварей. Даже за дело. А теперь планируешь это сделать что бы что?

– Она мне жизнь сломала! Два раза, – я выругался.

– Демид, – Стас сделал паузу, – Я никогда не лезу, ты знаешь. Но… Саше твоей что мешало у тебя спросить? Это ж невеста твоя, которая тебя любит. Типа. Что за любовь, если каждой шмаре, которая тебя дерьмом поливает, верит, м?

– Стас, мать твою… Ее Мартынов за волосы ночью на мороз выкинул. Ударил. Не раз, это точно. А про меня она много знает. Кто мой отец знает. Каким я неадекватом бываю знает. Я ей про бывшую ни слова… А теперь она приходит и такое. Что она была должна?

– Не вали все в кучу, Демон. Ты не Мартынов, ты не твой отец. Ты – это ты. Раз баба замуж за тебя согласилась пойти, то должна твоему слову верить в первую очередь. Хотя бы дать возможность сказать его, это слово. А не просто собраться и свалить, вырубив телефон и оставив отгавкиваться бешенную подружку. Кто так делает?

– Знаешь, я глаза закрывал на то, как ты к ней относишься, но больше не буду! Уважай мою невесту, понятно?

– А где и как я показал, что не уважаю? Не было такого, Демид. А на мнение свое я имею право. Девочка-припевочка, сначала одного любила, а потом, как с одним не срослось, то сразу резко полюбила другого. Того, кто рядом оказался. Да так полюбила, что сразу и жить вместе и замуж. Но, вот беда, как первое недоразумение, так сразу – оба-на – и свалила. Новую “любовь” искать. Желательно чтоб при деньгах была только…

Кровь бросилась мне в лицо. И в бошку. Руки сжались в кулаки, мозг отключился. Точнее перешел в режим “убивать”.

В себя пришел лежа мордой в пол, скрученный Стасом в борцовском захвате.

– Злоба, брат, поганая штука в драке. Пропускаешь, техника страдает, – рычал он. – Злоба вообще везде поганая штука. Думать мешает. Нужна тебе Саша? Думай, что делать. Как ей доказать, что ты не верблюд. Садись и думай, а не быкуй. Скажешь, как будешь готов это делать.

– Отпусти, – выдавил сквозь зубы.

Отпустил. Даже руку подал, помогая встать. Рожа разбита вся. Ну я зверье отмороженое…

– Умоемся идем.

Потом обратно в залу. На диван. Думать. Стас в кухне два кофе сделал и принес. И еду какую-то. Картошку с курицей. Ее Сашка моя готовила. Сашка…. Что ж ты ушла-то, девочка? Что ж объясниться не дала? Это ж я, Сашка. Я…. Отбитый на голову, но не урод какой-то.

– Жри.

На полный желудок как-то попустило. Думать стало проще. Ольге ни к чему такое делать. Не приревновала же резко пять лет спустя, правильно? И, если бы хотела с меня бабла срубить, то бы уже связалась…

Стоп. Бабло. Кто мог бы ей отбашлять за такую подставу? Кому это выгодно?

– Ты сам знаешь, кому, – хмыкнул Стас, когда я ему все выложил. – Но, прежде чем соберешься ехать морду бить, то подумай вот о чем: Ольга заяву ментам упомянула, дело какое-то там. Даже если его закрыли, то сейчас не семнадцатый век, остается инфа в базе. Но искать ее лучше не через моих. А через лицо, которое как раз и заинтересовано в том, чтоб что-то на тебя найти. То есть нет, не так. Чтоб его цветочек аленький случайно не в те руки не попал.

Взяв в руки смартфон, я набрал номер. Трубку взяли почти сразу.

– Максим, добрый день…

– Привет! Что, звонишь руки моей дочери просить? – с беззлобной издевкой отозвалась трубка, – Так это надо было делать до того, как замуж ее звать, если что. И лучше приехать.

– Вы не в курсе…

– Не в курсе чего?

Александра

– Что он сказал? – выдавила я, когда Маша, выругавшись, положила трубку.

Побросав в сумку какие-то мелочи и документы я уехала в свою квартиру вместе с ней. Вырубила телефон и через какое-то время Демид стал ей звонить…

– Матом в основном. И притворился что “я не я и лошадь не моя”. Козлина! – качнув головой, Маша взяла из шкафчика чашки и включила кофемашину. – Без кофеина сделаю.

Я уронила голову на руки. Тяжелую, пульсирующую от долгого плача голову. Сил на слезы уже не оставалось, они иссякли оставив внутри дрожь и тянущее болезненное ощущение.

– О, суши приехали, – услышав звонок домофона, Маша пошла открывать дверь.

Мое сердце замерло. Что, если это он, Демид. Но, конечно же, это было невозможно. Он же не умеет телепортироваться…

– Ну-ка налетай, – нарочито бодро сказала девушка, расставляя на столе картонные коробки с роллами.

– Я не могу есть, Маш…

– А ты через не могу, дорогая. Еще не хватало из-за каждого козла себя гробить. Давай! Я жду!

Я послушно взяла палочки. Руки дрожали, в потому подцепить кусочек вышло далеко не сразу. Судя по виду, это были мои любимые, но вкуса я не чувствовала совсем. Вяло прожевала, запила теплым кофе.

Это же Демид. Мой Демид. Сильный, смелый, нежный, заботливый, любящий. Он хороший. По-настоящему хороший. Он не мог так ни с кем… Не мог!

– Маш, я вот думаю…. Какие у меня доказательства, что это правда? Только слова Ольги и все….

– Ну да, давай, – перебила подруга, – Сначала Степу оправдывала, теперь Демида начинай. Жди пока и тебе за что-то врежет…

– Они могли разбежаться по миллиону других причин. Что, если это просто банальная месть?

– Пять лет спустя – месть. Нет, ну он крутой, конечно, но что прям свет клином сошелся?

– За эти пять лет он не надумывал жениться, – возразила я. – Что если тригернуло? Одно дело не видеть что там у бывшего, а совсем другое узнать, как он счастлив без тебя.

– Тебе не кажется, что ты цепляешься за соломинку, Саша? Понимаю, как тебе фигово, но уже слишком все похоже звучит. Он так-то всегда няша, но заводится с полоборота.

– Заводится… Но это не значит, что может ударить. Меня он никогда…

– Ее по началу тоже. Демид темная лошадка, Саш. Мрачный, агрессивный. Я безумно хотела бы ошибаться, но… Один раз ты уже обожглась.

– Ты меня тогда предупреждала и оказалась права. Но с Демидом же все не так…

Это же Демид. Мой Демид. Сильный, смелый, нежный, заботливый, любящий. Он хороший. По-настоящему хороший. Он не мог так ни с кем… Не мог!

– Да, не так. Пока что. Ешь суши, Саша. Давай.

Я принялась вяло жевать. Слезы снова наполнили глаза и закапали на картонную коробочку.

Нет! Ну нет, ну пожалуйста! Как же так? Как он мог? А как я могла снова? Внутренний диалог изматывал, отнимал последние крохи сил и самоконтроля. Хотелось лечь на пол и завыть как раненное животное.

– Саш, ну Саш, ну не плачь…

– Я люблю его, Машка, – прохныкала я. – Сильно люблю. Степу так не любила. Степу я к концу вообще… А его люблю. Я не знаю, что делать, как жить, если окажется, что это правда.

– Иди сюда, – она обняла меня. – Нормально жить будешь, понятно? Нового себе найдешь, нормального. Без любви к мордобою и скелетов в шкафах.

– Не хочу-у-у я! Не хочу-у-у никого другого.

Я снова разрыдалась. Маша заменила кофе вином и заставила меня выпить целый бокал, закусывая роллами.

Ей позвонил Леша.

– Да. Я у Саши. Леш, я ночевать сегодня не приеду. Останусь у нее. Да там… Неприятности в общем. Я тебе потом расскажу, ладно? И я тебя! Пока.

Сколько бы я отдала чтоб сейчас позвонить Демиду. Чтоб услышать его голос. Услышать, что он любит меня. Узнать, что вот этот вот весь кошмар какая-то ошибка. Ложь. Вранье. Подстава. Что он хороший. Такой, каким я его знаю.

Хороший. Такой, каким я его знаю. А знаю ли я его настоящего? Почему он так мало рассказывал о прошлом учитывая, что я в курсе про его отца. Почему не рассказал про бывшую жену, если ему нечего скрывать? Не то чтобы я была фанатом разговоров о бывших, но все таки…

Слезы все текли и текли. Я думала в какой-то момент, что они иссякли, но нет. Я даже если и попыталась бы, то не смогла бы их остановить. Ощущала как рассыпаюсь на осколки и точно знала, что обратно не соберусь. Просто не смогу это сделать. Как я буду без него?

Маша была рядом. Подливала вина, напоминала о еде. Молчала. Давала выплакаться. Не давила. Поддерживала самим фактом своего присутствия. Я сидела и понимала, что у меня есть самая лучшая подруга в мире. А в какой-то момент поняла и еще кое-что. Точнее вспомнила, да. Как снова и снова принимала оправдания Степы, как велась на его манипуляции, жила ими, позволяла им стать мной. Вытеснить мое я, мое чувство собственного достоинства, стереть мои границы.

Теперь у меня получалась другая крайность. И по отношению к кому? К мужчине, от которого я видела только хорошее. Да, он мог измениться. Да, он мог притворяться. И еще много-много всяких “да”. Но могло быть и так, что его оболгали. Что ему решили отомстить. Как, например, Леше… Вспомнилась та переписка. Там тоже все выглядело очень правдиво, а на самом деле…

А на самом деле получалось, что я поверила не любимому мужчине, а чужой девчонке. Любимому же не дала даже возможности объясниться. Просто потому, что сама когда-то пострадала от насилия. Сбежала совсем так же, как тогда, когда он вспылил. Вспомнилась Жанна и наша с ней работа. Как она учила меня делать выводы абстрагируясь от травматичного опыта.

Если бы не Степа, как бы я отреагировала сейчас?

Если бы к Демиду кто-то пришел и что-то про меня наговорил, как бы он поступил? И что бы чувствовала я, если б он меня осудил, поверив на слово – на слово – другому человеку?

– Пойду умоюсь.

– Дверь не запирай, – насторожилась Маша.

– Маш, я… Я не из таких людей, – слабо улыбнулась я. – Не волнуйся.

В ванной я не только умылась, но и душ приняла. Теплые и упругие струи это то, что нужно всегда когда требуется привести мысли в порядок. Я свои привела. И теперь точно знала, что буду делать и была уверена, что поступаю правильно. Просто взять и сбежать, отключив телефон, это тупой и детский поступок. Это ничего не решает. Разумные люди так не поступают. Разумные люди говорят друг с другом, когда это возможно. Наш с Демидом случай именно такой.

Это же Демид. Мой Демид. Сильный, смелый, нежный, заботливый, любящий. Он хороший. По-настоящему хороший. Он не мог так ни с кем… Не мог!

Когда выходила, меня поджидала у двери Маша с телефоном в руках.

– Маш, ну это уже глупо…

– Максим звонит. Возьми, – сказала она и с виноватым видом скрылась в недрах квартиры.

Папа? Что еще случилось?

*******

Поздним вечером мы с Демидом стояли напротив в прихожей моей квартиры. Разум Машиным голосом требовал подождать до утра, но я не могла. Потому заткнула ему рот, а саму Машу отправила домой, пообещав написать как я. Они с Демидом разминулись буквально на несколько минут…

Он был бледным. На скуле ссадина, костяшки сбиты.

– Что случилось?

– Да забей, Саш, – чужим, словно сорванным голосом, выдавил он.

– Идем в комнату.

Я не могла смотреть в его глаза. Они были бездной. Бездной боли. Бесконечной и черной.

– Твой… Максим наводил обо мне справки, – с трудом начал Демид, глядя куда-то в район моих губ. – В органах, в базах данных. Думаю, ты знаешь. Когда на кого-то подают заявление, то оно фиксируется в полиции. С номером личным и так далее. То же самое с уголовными делами, экспертизами всякими. Все в программе, удалить просто невозможно. Можешь об этом спросить у папы. На меня ничего такого нет.

Папа по телефону сказал только то, что нам с Демидом надо поговорить. И уже в тот момент я чувствовала что…

Своя боль иногда разрушает на куски. Боль любимого человека уничтожает. А если ты ее причина…

– Я должен был тебе рассказать про бывшую жену, Саша. Тогда бы этого всего не было. Но я не сделал это не потому, что мне было что скрывать, просто не хотел… Не знаю. Чтоб жалела не хотел, короче, – он скривился. – Да, я был женат. Любовь-морковь. Первый стартап. Крупный, на большие цифры. С шестью нулями. Конкуренты вышли на Ольгу, отбашляли ей денег чтоб все слила. Она это сделала. Я узнал слишком поздно и потому попал на бабки. На большие бабки, очень. А откатить ничего было нельзя, на тот момент у нас со Стасом были сильно короткие руки для этого. Сказать, что я не хотел ее прибить не могу – хотел. Но пальцем ее не тронул, Саша. Просто сделал чтоб нас развели и сказал валить подальше. На этом все.

Я закрыла лицо руками. Не могла, просто не могла ему смотреть в глаза и не была уверена, что когда-то смогу. Она, Ольга, его предала. Я сделала то же самое, поверив ей.

– Документы все есть, могу показать. Да и сама Ольга… Ее парни мои нашли. Препроводили в полицию на беседу по клевете. Фейк полный, но… Мне нужны доказательства. Для тебя.

Ледяные пальцы сомкнулись на моих запястьях, слегка потянули, отнимая руки от лица. Когда наши взгляды встретились, мне показалось что я просто не выдержу. Его боль, моя боль, вина, бессилие…

– Мартынов на нее вышел. Отбашлял ей, чтоб пришла к тебе и сказала что нужно.

Я зажмурилась. Выдернув руки закрыла ими уши. Не хотела слышать, не могла. Да, узнать, что Демид ни в чем не виноват было облегчением. Но вместе с этим я узнала и то, насколько сильно виновата сама.

Это же Демид. Мой Демид. Сильный, смелый, нежный, заботливый, любящий. Он хороший. По-настоящему хороший. Он не мог так ни с кем… Не мог! Как я могла хоть на секунду в этом усомниться?

– Дем, прости меня, – разрыдалась я. – Простии-и-и-и…

Сильные руки обняли меня и притянули к его широкой груди.

– Не смей больше плакать, Саша, – прохрипел он. – Честно слово, убить готов, когда это вижу.

Я перебралась ему на колени, прижалась всем телом и сама поцеловала первой. Обхватила его лицо ладонями и почувствовала под пальцами влагу. Хрипло застонав, Демид углубил поцелуй. Наши языки столкнулись, дыхание смешалось. Я почувствовала вкус крови и слез. А еще словно бы… Возрождения, да. Какого-то исцеления старых ран – моих и его -которое было возможным, наверное, только через новую боль.

Глава 31

Максим

– Я все вам рассказала! И в суде тоже готова все подтвердить. Честное слово! Я вообще все сделаю, все, что скажете! Только, пожалуйста, не надо в тюрьму!

Девкино нытье дико раздражало. Когда ж такие, как она, переведутся на свете и возможно ли это вообще? За многие годы работы в органах я их перевидал чуть ли не столько же, сколько бандюков.

– Умница какая, – хмыкнул, переглянувшись с Михаилом, моим преемником в отделе. – Осознала, раскаялась, сотрудничать готова. Прям молодец. А потом что? Ну вот отпустим тебя, а потом вдруг еще кто-то денежек отбашляет еще за какую-то подставу и дальше что? Опять нам работа лишняя.

– Нет! Нет! – затараторила девка. – Я уеду! Из страны уеду, честно! И больше никогда сюда не вернусь.

– Вот. Вот это уже правильная мысль, девочка. Уезжай. Мы тебе даже билет уже купили. В один конец. Но прежде запомни вот что, Олечка, – вкрадчиво проговорил, наклоняясь над столом, за которым она сидела и наблюдая, как девка втягивает голову в плечи, – Мы все тебя запомнили. Очень хорошо. Вся инфа на тебя есть. И если вдруг совершенно случайно ты будешь где-то замечена, то может случиться так, что сядешь, поняла? За что найти не трудно. И, как видишь, помочь тебе некому. Ты уже третий день здесь… Миша, тебе кто-то по Ольге звонил?

– Нет, – он отрицательно качнул головой.

– Видишь, нет. Никому ты не нужна. Ты расходный материал. Отработала? Все, в утиль.

Девка громко разрыдалась. Красиво это сделала, нечего сказать. Великая актриса, твою мать.

– На меня смотри! – рявкнул и девка вмиг успокоилась. – Что ты должна сделать? – снова вкрадчиво.

Пусть кипешует от смены тона, забавно наблюдать.

– Уехать.

– И больше никогда не возвращаться в страну.

– Я…. Я п-поняла.

– Вот и ладушки. Вставай, поехали.

– Куда?

– Как куда? В аэропорт. Лично отвезу и в самолет засуну. Пять минут тебе чтоб в порядок себя привести.

Отвез. Посадил. Заехал потом машину помыть потому что всерьез казалось, что вся она пропиталась мерзким дешевым запахом продажности. Самому тоже хотелось помыться, но это уже дома. И не прям сейчас потому, что пора уже на другую встречу. С очень большими “звездами на погонах”, так сказать. Настолько большими, что мне было бы ни в жизнь не дотянуться, если б когда-то не получилось так, что я спас жизнь дочери их обладателя.

Встреча в ресторане. Сделав заказ стал ждать пока приедут “звезды”. Он не опаздывал. Четко ко времени обеда прибыл. Это я приехал раньше, чтоб наверняка уже.

С охраной. Трое крепких пацанов уселись в нескольких точках зала, а он сам двинулся ко мне.

– Геннадий Павлович.

– Максим Иванович.

Обменявшись рукопожатиями сели напротив. Павлович принялся изучать меню. Я ждал.

– Ну-с, как дела, рассказывай? – сделав заказ, спросил он.

– На пенсию вышел. Но, как видишь, скучать не приходится.

– А меня вот все никак не отпускают, – хохотнул Павлович.

– Как Илана?

– О, Илана беременна. Внук у меня будет. Третий. Снова пацан, представляешь?

– Поздравляю.

– Да. Если б не ты, то не было бы у меня ни единственной дочери, ни внуков. Я это всегда буду помнить, Макс, – веско сказал он.

– Это моя работа. Была. Но сейчас мне и правда нужна твоя помощь. Точнее, моему сыну по большей части.

– У тебя же вроде только дочь. Или я чего не знаю? – усмехнулся.

– Ну, это зять мой. Жених ее.

– Ого! Чтоб ты кого-то сыном назвал… Ну, слушаю.

– Саша с бывшим плохо разошлась. Руку на нее поднимал. Но так, что закрыть его не вариант было. Ограничился парочкой проверок по бизнесу. Думал, дойдет, но нет. Подставу зятю устроил, девку подкупил, чтоб оболгала его. Сашку мою снова расстроил. А зять хороший парень, реально. Многое в жизни повидал, но не опаскудился, а наоборот мужиком вырос. Хочется подстраховать его как-то. Чтоб понял каково это, когда есть на кого в жизни опереться кроме себя самого.

– Понимаю. Так а с тем, до кого не дошло, как будем?

– Думаю, ему пора попробовать другую жизнь. Ну, чтоб с нуля все начать и самому подняться, а не просто в папино кресло сесть. Может быть перевоспитается.

– Перевоспитывать, это наше все, Макс, – согласно кивнул Павлович.

Эпилог

15 лет спустя

– Вот, смотри, Катюша, духовка уже нагрелась до ста восьмидесяти градусов, – присев на корточки, я показала дочке индикатор температуры. – Давай теперь выложим тесто в форму.

– Можно я сама? – попросила малышка.

– Конечно, давай, – я отдала ей миску с тестом и ложку и принялась смотреть, как Катюша с сосредоточенным видом заполняет форму для выпечки.

Никогда не могла подумать, что наша дочка так рано заинтересуется готовкой, однако это случилось. Катюше всего семь лет, а она уже предпочитает зависать со мной на кухне вместо того чтоб играть на планшете.

Внезапно дочкина рука дрогнула и тесто соскользнуло с ложки мимо формы прямо на пол.

– Ой. Мам, прости…, – испугалась малышка.

Должность главного врача ветеринарной клиники отнимала у меня очень много времени. Да и в принципе я только недавно стала разрешать дочке более-менее серьезно помогать мне с приготовлением блюд, а не только наблюдать, из страха что она может снова серьезно пораниться, как это уже случилось, когда Катя взялась делать бутерброды. Потому девочка очень это ценила и боялась лишиться, хоть я никогда ее сильно ни за что не ругала.

– Да ничего. Вон, возьми пару салфеток и убери с пола. А потом поставим в духовку.

Катя старательно начисто убрала с пола и выбросила салфетки в мусор. Я дала ей большие рукавички-прихватки.

– Так, давай, открывай духовку. Теперь крепко бери форму с двух сторон и ставь на решетку.

Когда дочка справилась, я тихонько выдохнула и похвалила ее.

– Вот, умница. Теперь ставь таймер на пол часа. А пока пирог готовится, можем поубирать. Давай ты сложишь продукты на место и вытрешь стол, я помою посуду, а ты потом ее вытрешь и уберешь в шкаф?

Согласно кивнув, Катя занялась делом. Я надела перчатки, включила воду и принялась мыть посуду, краем глаза наблюдая за дочкой. Она у нас умница. И Мишка тоже. Кстати, насчет Мишки…

Поставив посуду на сушку, чтоб с нее стекла вода, я выглянула в окно. Был солнечный и теплый день ранней осени. Золотистые лучи играли на все еще зеленой траве безупречного газона на лужайке возле нашего дома и на темноволосых макушках борющихся в ней парней. Точнее, мужчин.

Потому, что Мишка в свои четырнадцать уже вырос так, что доходил Демиду до виска и, благодаря их тренировкам, раскачал “раму” на зависть сверстникам. Короче говоря, издалека он выглядел уже совсем взрослым. Ах, еще бы поскорее научился не махать кулаками в любой непонятной ситуации. То есть, стараниями Демида, он всегда “за дело”, но… Хоть бы из школы не выгнали, честное слово.

Весь в отца.

Эта мысль заставила меня улыбнуться.

– Я все, мам, – сказала Катя, заперев посудный шкафчик.

– Умница, спасибо тебе за помощь, – я поцеловала ее в щеку.

Потом открыла большую жаровню в которой тушилось жаркое и проткнула вилкой один из самых больших кусков картошки, а после проверила мясо. Так-с, готово. Я выключила плиту.

В этот момент запищал таймер.

– Давай посмотрим, как пропеклось, – предложила я Кате.

Дочка уже знала что делать. Открыв духовку и немного вытянув форму, она проткнула пирог посередине деревянной палочкой. Потом потрогала ее.

– Сухая.

– Значит, готов, – сказала я. – Все, зови пацанов тогда. Пусть умываются и за стол.

Пока дочка бегала на улицу, я принялась накрывать на стол. Когда расставляла тарелки, в кухню зашел Демид. Точнее влетел вихрем. Раскрасневшийся, весь взмокший, вымазанный в траве и неимоверно довольный.

– Попалась, – подхватил меня на руки и закружил.

– Ахаха, милый, ну ты же весь грязный, – со смехом запротестовала я.

– Так давай меня помоем, – хрипло пророкотал в мои губы.

– Демид, еда…

– Да-а, я капец какой голодный, любимая, – имея в виду отнюдь не еду сказал Демид и отнес меня наверх, в ванную.

12.03.2023

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Конец