Текст книги "Красавица и чудовища (СИ)"
Автор книги: Надежда Борзакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
– Ты ощущаешь вину, что полюбила вновь, – прервала мой сбивчивый монолог Алевтина Васильевна, – Но ведь это нормально. Любви жаждет каждый из нас, некоторые ищут всю жизнь и не находят. А тебе повезло дважды.
– Я почти что призналась ему… А он сказал, что я… я для него просто, – я запнулась, осознав, как глупо это звучит. Как ничтожно «сказал» по сравнению с «сделал».
– Это были всего лишь слова, Элиза. Не знаю какие, в какой момент и по какой причине сказанные, но всего лишь слова. А дела этого мужчины говорят о том, что ты дорога ему. Не каждый способен на бескорыстные поступки, а он совершал их ради тебя. Так долго ждал, что возможно дождавшись попросту испугался, или не поверил или что там еще – ты должна узнать. Добейся от него правды, развей сомнения раз и навсегда. Не отказывайся так просто и не стыдись своих чувств. Если тот, кто дал это кольцо действительно любил, он хотел бы чтоб ты была счастлива.
То, что она не знала всей правды, не меняло верности сказанных слов. Более того, просто проговорив сама я поняла, как вновь ошиблась. Но вовсе не в вере в Артура, в то что он вовсе не такой, каким хотел казаться, а в вере тем его словам. Как я могла позволить им перечеркнуть все эти месяцы. Десятки мгновений, пропитанных чем-то спрятанным так тщательно, чтоб казалось – его не существует. Да, я допускала, что может так и есть. Но пока не узнаю, не удостоверюсь, не перестану пытаться…
Я поблагодарила мудрую женщину, а она пожелала мне сил для прощения. Конечно, имея в виду всего лишь «его опрометчивые слова»…. Смогу ли я простить Артуру смерть Джейка, а себе любовь вопреки? Опять я не могла ответить. Зато знала, чего не смогу точно. Я не смогу не любить его.
– Почему не разбудила? – очень сонный и очень встревоженный Алекс наткнулся на меня при входе в отделение.
– Потому, что здесь еще минимум десяток ребят, которые меняются, а ты все время на ногах, – улыбнулась я.
– Мне нормально, – отмахнулся парень.
– Алекс, моя смена скоро закончится… Я хотела бы кое-куда съездить, – он нахмурился, и я поспешно добавила, – Не одна, конечно.
Парень согласился, но все равно оставался настороженным из-за странной просьбы прокатиться к речке. Однако мы поехали вдвоем, остальную охрану он не взял. Угадал мое желание побыть одной и осуществил его как мог. Хотя не должен был. Хотя ему может за это хорошенько влететь. И все же…
Зря я считала, будто Алекс рядом со мной выполняет лишь распоряжения Вадима. Еще одно “зря”…
Когда я поднималась на небольшой мостик, Алекс едва сдерживался чтоб не схватить за руку.
– Я топиться не собираюсь, Алекс, – улыбнулась я, – всего-то попрощаться, – он кивнул и отошел в сторону.
Я так и не узнала, где могила Джейка, существует ли она вообще. И прийти попрощаться было попросту некуда, но в конце концов не так это и важно. Наличие какого-то конкретного места все равно не изменило бы того, что его больше нет в живых. Что он частичка моего сердца, которая вечно будет его помнить и оплакивать. А все остальное сердце принадлежит теперь другому. Я приехала сюда – к воде, так похожей на время, которое непрестанно уходит и не возвращается. Некая ритуальность, ну и пусть.
Я сняла с пальца кольцо. Бриллиант сверкнул в лучах уже поднявшегося из реки солнца и засиявшего на синем-синем небе. Таком же, какими были его глаза.
– Прощай, – прошептала я и бросила кольцо в воду.
Глава 15
Сердце пропустило удар, когда увидела машину Артура во дворе. Тем жутким вечером он уехал, утром я отправилась на работу на сутки… Только сейчас в голове возник вопрос, где он провел все это время. Где и с кем.
– Ты какого хера телефон не берешь?! – едва Алекс открыл входную дверь, к нам бросился Вадим. Начальник охраны Артура обычно был почти столь же невозмутим как босс, сейчас же пылал праведным гневом, – Вас все ищут уже!
– Извини, Вадим, сеть не ловила, наверное, – невозмутимо проговорил Алекс.
– Это Артур тебе бошку снесет так, что не поймаешь…
– Это я попросила, чтоб только Алекс сопровождал меня, – Вадим перевел на меня взгляд, – А Артуру передайте – если б телефон был и у меня, то дозвониться было бы проще. Или это сделаю я. Кстати, где он?
Если требовалось позвонить – например маме с папой, что я делала довольно часто, то использовался «рабочий» телефон Алекса. На него же звонили пациенты и коллеги. Алекс принимал вызов и передавал трубку мне.
-В кабинете, – коротко бросил Вадим. Тратить на меня лишние слова он, видимо, считал ниже своего достоинства, – Идем-ка, – махнул рукой Алексу и тот последовал за ним, оставив меня в тишине огромного дома. Но та сменилась шумом ведущейся на повышенных тонах беседы, когда я приблизилась к кабинету Артура.
– … но чтоб с ее головы ни один волос…,– он умолк, когда обернулся и увидел меня в дверях. Прервал соединение и отбросил телефон. Тот громко стукнулся об пол, может и разбившись. Дверь за спиной грохнула еще сильнее, а я почти не обратила внимания, ведь оно все было сосредоточено на Артуре. На жутких ссадинах на лице, рассечении на левой скуле как попало заклеенном уже пропитавшемся кровью пластырем. Да кто же его так…
– Элиза! – он стремительно оказался рядом, – Прости меня! Прости, я не имел права отнимать твою любовь…
Опустился на колени, а его взгляд – жуткий, переполненный отчаянием, не отрывался от моего лица. Не просил ни о чем, вопреки словам, а просто бездной отчаяния темнел на разбитом лице.
– Артур, я…
– Я хотел, чтоб ты была рядом, – он опусти взгляд в пол и схватился за мои руки, – Плевать, какой ценой… Я не понимал… Нихрена, пока как сам не ощутил это долбанное чувство. Не понял какого жить с одуряющим страхом потери смысла жизни. Одна лишь мысль, что ты…. А я заставил тебя пройти через все это, – он вздохнул, – Элиза, то, что я наговорил тебе вчера – не правда. И никогда не было. Я просто…
Каждому из нас приходилось просить прощения и прощать. У меня это почти всегда были какие-то пустяки – из тех, что кажутся глобальными, когда случаются и теряют смысл спустя время. И потому сейчас – впервые в жизни я по-настоящему ощутила, что значит простить. Уже столько раз излечив тела, поняла какого это – излечить душу. Его и свою.
Скользнула на пол напротив Артура, осторожно обхватила ладонями его лицо заставляя посмотреть мне в глаза.
– Я простила тебя, – «это долбанное чувство», которое он так и не решился назвать светилось сейчас в серых глазах, – И себя…. Наверное. И ты должен.
Он засмеялся. Хрипло, надтреснуто. Смех перешел в кашель, и он схватился за ребра.
– Что с тобой случилось? – я обняла его за плечи, положила ладонь на грудь, – Кто…
– Это ерунда все, – прошептал, переведя дыхание, – Единственное что важно – мне неизвестно почему сегодня везет, – горько усмехнулся, – И я не упущу это. Вернее, попытаюсь не упустить. Элиза, мне никогда не заслужить того, что ты просто так даровала….
– Не просто. Я понимаю причины твоего поступка – этого и других. И я пытаюсь понять тебя.
– Лучше не надо.
– Кому лучше – мне или тебе? – он вдруг побледнел – так, будто краска волной схлынула с лица, – Артур! Просто дыши и…
Слова застряли в горле. Те же, что я говорила когда-то ему.
– Подняться можешь? – он кивнул, резко оттолкнулся от пола и встал на ноги. Качнулся, но я продолжала держать его за плечи, помогая устоять на ногах.
– Давай потихоньку. Обопрись на меня, – мужчина и не думал слушаться, но хоть не убрал оказавшуюся на моем плече руку. Мы без приключений одолели лестницу, добрались до его комнаты. Усадив Артура на кровать, я сбегала к себе за медикаментами и взялась обрабатывать раны. Наложила швы на скулу – без них было не обойтись.
– Шрам останется.
– Я буду рад носить его, – слабо улыбнулся пациент.
Задрать футболку он отказался, пришлось просто ощупать ребра, проверяя целы ли. И вроде бы так и есть, но рентген бы не помешал. Конечно же о нем Артур не желал слышать.
– Были бы сломаны – я б знал. Не в первый раз.
– Раз такой профи, укладывайся в постель и отдыхай, – он привстал, взялся за ремень джинсов, и я отвернулась, делая вид, что собираю медикаменты. И вдруг почувствовала тепло его дыхания на шее, обернулась и уперлась взглядом в изогнутые в улыбке губы.
– Я думал, доктора не стесняются наготы пациентов.
– Так и есть, кроме того, ты вполне одет, – предательски дрогнувшим голосом, ответила я, – Ложись-ка в кровать.
Протянула руки – поддержать на всякий случай, а он завел их себе за талию, а потом обнял меня. Склонил голову, зарываясь между шеей и плечом, медленно втянул носом воздух, будто смакуя запах.
– Мне работать надо. А вот ты иди спать – сколько на ногах уже? Двое суток?
– Артур ты еле стоишь – какое «работать»? – его лицо сделалось непроницаемым, – Не будешь спать, и я не буду.
– Это легко изменить.
– Что силком мне какую-то дрянь уколешь, как в ту ночь? – он вздрогнул как от удара. Болезненно поморщился и отвел взгляд. Я ведь не хотела… Не за этим…
– Нет, – тихо прохрипел, – Я не стану принуждать. Никогда больше, если только это не касается твоей безопасности. Я…Хочу попытаться изменить все.
– Я знаю, – погладила его по щеке. Артур чуть повернул голову, прижался губами к ладони, – И я бы тоже этого хотела, – в глазах мужчины заискрилась надежда. Такая резкая, разительная перемена от пары моих слов, что сердце болезненно сжалось. Я чувствовала, какого ему сейчас. Его и мои эмоции захлестывали, но я упрямо сосредоточилась на вещах поважнее, – Но ничего не выйдет, если ты и дальше молчать будешь.
– Еще один вопрос – ответ, – он взял меня за руку, – Давай?
Я потянула его к кровати. Фыркнув, Артур все же лег, а я забралась с другой стороны, устроившись поверх одеяла.
– С кем ты подрался?
– Это не драка, а бой, – и увидев, что я ждала продолжения, – Смешанные единоборства. Я иногда балуюсь, чтоб расслабиться.
«А правда, что он начинал обычным бойцом на тотализаторе?» – всплыло в голове старое воспоминание. Вопросы рвались с языка, но я молчала, выжидая.
– Характер от папаши достался, – горько проговорил после паузы, – А так нагребает реже.
А дальше он подтвердил догадку Кристины. После случившегося с родителями, Артур попал в детский дом, где пробыл три года и сбежал. Скитался по улицам, промышляя мелким грабежом, часто ввязывался в драки. За одну из них загремел в милицию. Именно там получил предложение от некоего Соловья – одного из «центровых авторитетов». Если будет участвовать в боях на тотализаторе, тот его отмажет. Артур согласился. Шло время, и Соловей «решил, что гожусь не только морды бить». Сначала в охране, потом «к делам» подтянулся. Постепенно приобрел опыт и связи, с Виталием «спелся». Они «отделились» и начали «легализовать бизнес».
– И вот я здесь, – прошептал Артур.
– А Соловей этот?
– От дел отошел – почивает на лаврах уважаемого человека. Ну и клуб держит.
– И ты что обязан продолжать драться?!
– Ну нет, Элиза, я ведь сказал, – помрачнел Артур.
– Не дерись больше, – я села напротив, сжала его руку, – Я не верю… У тебя свой взгляд на себя, но… Ты не такой, как твой отец. Иначе бы…
– Если ты этого хочешь – хорошо, – перебил мужчина, – Больше никаких боев – даю слово.
– Вот так просто?
– А что сложного? – хмыкнул в ответ.
– Еще много чего. Но я больше не поведусь, просто услышь, – его взгляд потемнел.
– Элиза, ты не можешь не понимать, что кроется в моем прошлом – том, о котором рассказал максимум четверть, и в настоящем. Не можешь не понимать, кто я….
– Я понимаю, – пришла моя очередь перебивать, – Понимаю, какой ты. Не «белый и пушистый». Но и не такой, каким хочешь казаться.
– Для тебя не хочу, – он приподнялся и сел, сближая наши лица.
– Это не так. Или было не так. Не знаю. Вообще мало что знаю, помимо того, что больше не боюсь тебя, а наоборот чувствую себя в безопасности, когда ты рядом, – и люблю, – Мне этого достаточно. Пока.
Артур не ответил. Только открыл объятия, и я прижалась к его плечу, осторожно обхватив рукой за талию. Мужчина набросил на меня противоположный край большого одеяла и привлек ближе.
Глава 16
Скачано с сайта
Я проснулась, чувствуя на себе его взгляд. Мы лежали в той же позе, в которой уснули. Вернее, уснула я. По виду Артура не было похоже, что он спал хоть минуту. Однако усталость на его лице меркла перед вселенной других чувств. Щемящей нежности, смешанной с диким голодом, что пылал в серых глазах. Раньше редкие проблески, а теперь вот абсолютная наполненность. Никто и никогда не смотрел на меня так. Жадно, алчно, будто желая сожрать и в то же время боясь даже прикоснуться. Его взгляд притягивал магнитом – не оторваться, да я и не хотела. Давно уже не хотела, хоть сколько сопротивлялась, подавляя в себе желание, вспыхивающее от каждого его касания. Мимолетного, невинного, без малейшего однозначного намека, даже когда обнимал, а все равно наполненного страстью, которая жарко сливалась с моей в предвкушении.
– Поспи еще, – севшим голосом проговорил Артур.
– И не подумаю, – профессиональный долг вырвал меня из объятий мужчины, – Мы прямо сейчас поедем делать снимок.
– А если я откажусь? – нехотя отпустив, Артур насмешливо изогнул бровь.
– Как знаешь. Но трещина может углубиться и трансформироваться в перелом, а уж он без адекватного лечения чреват необходимостью оперативного лечения с последующей длительной реабилитацией или же в худшем случае частичным лишением подвижности. С тем, что это правая рука…
– Ладно, я понял, – он резко соскочил с постели и поморщился от боли.
– Ребра тоже, – бросила, выходя из комнаты.
Артур послушно прошел все назначенные мною обследования. От того, как мы с ними затянули из-за того, что я не потащила его в клинику сразу было не по себе. Но, к счастью, внутренние органы оказались целы. А вот рука и ребро были сломаны, хоть и без осколков.
– Как ты меня представляешь на встречах с долбаным гипсом? – “для вида” возмутился Артур. Будто ему было не все равно, – На лице хоть заживет скоро…
– Ага, недели через две как минимум. Стоило думать об этом до того, как выходить на ринг, Артур Дмитриевич, – подыграла я, – В вашем возрасте кости уже не столь крепкие, стоило бы это учитывать. Все-таки, не двадцать лет уже.
По возвращении мы направились обедать. От нервов кусок не лез в горло, но Артур был непреклонен. Я одолела половину порции овощного рагу и объявила, что на этом все. Мне же “как доктору” виднее. Аргументов против у него не нашлось.
– А прогуляться – то можно, как считаете, доктор?
– Не может быть и речи, вам предписан постельный режим…
– Неужели?
-… и полный покой.
Мы поднялись к нему и я включила милую романтичную сказку на ноутбуке.
– Только положительные эмоции, – невинным тоном произнесла, наслаждаясь его выражением лица. Тем, что он не скрывал эмоции даже по таким мелочам.
Сбегав на кухню, сделала нам пару бутербродов под причитания Марины Павловны о том, что это ее работа. Когда вернулась, Артур спал. Осторожно пристроив тарелку на тумбочке, я забралась в кровать.
– Элиза…, – сонно пробормотал мужчина, обнимая меня. Я убавила яркость экрана до минимума и, надев наушники, все же включила фильм.
– Думаешь, в реальности он тоже смог бы стать прекрасным принцем для нее? – когда пошли финальные титры, спросил Артур.
– Так и не дала тебе поспать, да?
– Тратить такие минуты на сон, – усмехнулся мужчина, – Так что?
– Думаю, в реальности он не был бы ни чудовищем, ни прекрасным принцем.
– Эталон, не существующий в природе. Помню. Вот только это не так,ведь я уже видел один.
Эту ночь мы провели в одной постели. Просто уснули вместе за просмотром очередного выбранного мною фильма. Утром меня ждал огромный букет пионов и сообщение, что Артур уехал “по делам” и просил “доктора проявить милосердие”.
Первые его цветы для меня. Раньше не дарил. Вместо приятных банальностей возвращал мне меня по частичкам. Начиная с работы и заканчивая появившимся чувством, что восстала из пепла. Не стала прежней – ведь это попросту невозможно. Но родилась заново рядом с ним.
Прошло две недели. Артур “послушно” работал дома, передавая через Виталия те инструкции, для которых было мало почты и телефона. Как оказалось, проспав всего одну ночь вместе, в последующие я едва могла засыпать в одиночестве. Судя по темным кругам вокруг глаз, никак не связанных с последствиями боя, Артуру тоже не слишком-то хорошо спалось. И еще одной причиной проблем со сном в обоих случаях, уверена, было то, мы оба не знали, как себя вести после того утра.
Все должно бы стать проще, но вышло наоборот.
Ведь один разговор, хоть сколько было открыто и сказано, не мог затмить все эти месяцы. Наполненные недосказанностью, взаимными обидами и взаимным же притяжением – физическим и эмоциональным, тщательно отрицаемым с обеих сторон.
– Элиза, у тебя все в порядке? – напряжение, исходившее от Алекса передавалось мне всякий раз, как я позволяла себе задуматься о причинах. Мы стояли на балконе в больнице, наслаждаясь закатом. В городке в виду отсутствия высоток почти с каждой точки невероятный вид.
– Алекс, что именно ты имеешь в виду? Уж точно не наличие проблем на работе.
– То, о чем пожелаешь рассказать, – он прижался спиной к перилам и теперь мы стояли почти напротив.
– У нас получаются странные отношения, не находишь? – хоть с кем-то стоило разобраться прямо сейчас, – Твоя задача меня охранять, в том числе следить чтоб не сбежала, а моя делать то, что ты велишь в этих целях. Еще мы можем обсуждать погоду и работу – любые темы, не касающиеся причин, по которым мы знакомы.
– Я хочу освободить тебя, – произнес горячо настолько, что я вздрогнула. Встретилась взглядом с пылающими глазами мужчины. О том, чем было это пламя я не желала думать. Знала только, что это может стать проблемой, – Но не могу пока, Элиза. Слишком много власти…
– И не надо! Я не пленница, – перебила я.
– Повелась все-таки, – пристально посмотрев мне в глаза проговорил парень, – Серьезно думаешь стать его женщиной или даже женой? Превратиться из трофея в мать наследников и спутницу жизни?
Он сказал так не с целью сделать больно. Просто выразил мнение – свое и остальных. Тех, до кого мне нет дела. Но это пробудило задремавший было где – то внутри меня страх оказаться таковой и для Артура.
– Не думаю, – получилось ответить спокойно.
– А я бы сделал, Элиза. И сделаю, если получится.
– Алекс, меня не устраивает такое твое отношение, – ужаснувшись последствиям подобной попытки для этого глупца, проговорила я, – И лучше будет если попросишь тебя сменить или вообще уволишься.
– Да ты меня неправильно поняла, Элиза, – тон ровный, а глаза гневно сверкали, – И потому менять охрану для тебя незачем. А работой я дорожу.
– Надеюсь, что так и есть. Извини, – я обошла его и направилась обратно в отделение, отметив про себя что не стоит общаться с Алексом больше нужного. Поздновато, конечно. Но могла ли я представить, что кто-то из безусловно верных Артуру людей положит на меня глаз? Должна была!
Впрочем, что уж теперь-то? Только необходимость предотвратить последствия его отношения ко мне. Ведь если Артур узнает о самом намерении “освободить” меня… Смерти Алексу я не желала. А ответ на болезненный вопрос уверенно обосновавшийся в подсознании получила пару дней спустя.
Артур приехал меня встречать после очередного дежурства. В драных джинсах и черной футболке, сменивших костюм с рубашкой, со следами ссадин на лице, отросшей щетиной и растрепанными волосами он походил сейчас на уличного хулигана, а не владельца нескольких крупных бизнесов де юре и одного из самых опасных представителей теневой власти страны де факто.
– Устала?
– Нет, даже удалось поспать несколько часов, – я с улыбкой вложила руку в протянутую ладонь.
– Это хорошо, ведь вечером нам нужно быть кое-где и придется подготовиться.
– Нам? – изогнув бровь уточнила я. Если мы и гуляли где-то, то лишь вдвоём, не считая охрану.
– Если ты не против. У Соловья юбилей, и он зовет нас.
– Зовет тебя, – уточнила я.
– Меня и мою женщину, – невозмутимо сказал Артур. Его женщину. Меня. Радость, охватившая от этих слов померкла от пришедшей в голову мысли.
– Артур, я же… Ну…
– Я понял, – по-своему истолковав мой лепет, тихо сказал Артур. Не изменился в лице, только взгляд отвел.
– Ничего ты не понял! Как всегда, впрочем,– я стала вплотную, заглядывая в лицо, – Я же… Все и каждый на этом приеме знают, кем я была. Кем вошла в твой дом… С такими отношений не бывает, – меня уже несло, – А иначе весь твой авторитет…
– НЕ СМЕЙ! – дико проорал он, – Никогда не смей о себе так….
Навис надо мной, пылая яростью. Глаза казались сейчас почти черными, а вся кровь будто прилила к лицу.
– Артур! – Вадим осторожно приблизился. Положил ладонь на его плечо, но Артур ее скинул. Единственное его движение, а так застыл жутким изваянием тяжело дыша сквозь стиснутые зубы.
– Артур, давай уедем, – голос дрожал. От напряжения, не от страха – ведь даже сейчас его не было. Я знала, в каком бы состоянии он не был, меня не тронет. Просто знала и все.
Положила руки на каменную грудь, потом провела по шее. Встала на носочки и обняла, прижимаясь все крепче. Из-за его плеча увидела, что двор пуст. Это хорошо, свидетели уж точно были бы некстати.
– Давай закончим дома, пожалуйста, – прошептала, гладя по затылку. Чувствовала, как он расслабляется, как обнимает меня, зарываясь в волосы лицом. Медленно дыша, пытаясь успокоиться.
Потянул к машине, не разжимая рук, а Вадим шумно выдохнул.
Ехали молча. Артур продолжал обнимать-или скорее держаться как утопающий за спасательный круг. Мне больно и стыдно за свои сомнения и за то, что я “нашла время и место для разговора”.
В доме медленно увел меня наверх. Осторожно запер дверь своей комнаты.
– Никогда не смей себя унижать. То, что ты полюбила… Его, не определяет тебя. И я убью любого, кто считает иначе. Любого, кто посмеет не то сказать, не так взглянуть или даже не так подумать.
– Я знаю… Но боюсь, что из-за этого будет с тобой.
– Думаешь, я такой слабак, что не могу трезво мыслить, если меня задеть?
– Я не считаю тебя из-за этого слабым. Ни из-за этого, ни из-за чего другого. Потому, что ты не такой. А эмоции-не слабость. И доверие не слабость, а одно из наибольших проявлений силы и смелости. Особенно вопреки прошлому опыту.
– Не было прошлого опыта, Элиза. Я никого и никогда не… Не любил до тебя, – закончил почти одними губами, скорее выдохнул, чем проговорил.
Прижался губами к моим губам, осторожно и нежно, будто пробуя на вкус, а через секунду жадно и страстно сминая их. Скользнул языком по их внутренней стороне, потом проник им внутрь и слился с моим в сумасшедшем танце.
Я не помнила, как мы избавились от одежды, как оказались в постели. Артур подмял меня под себя, вжимая в матрац.
Ставшая сверх чувствительной кожа горела под его жадными руками. Когда они накрыли налившиеся от желания полушария, я выгнулась, прижимаясь еще сильнее.
Воздуха не хватало, я задыхалась. Твердые губы не отрывались от моих, щетина царапала кожу, от чего было только жарче.
Запутулась пальцами в его волосах, лихорадочно гладила твердые мышцы спины и плеч – куда дотягивалась. Они были напряжены и подрагивали от нетерперия, но Артур медлил, лаская меня.
Спустился по шее к груди. Прошелся языком по горошинке соска и втянул его в рот. Показалось, что электрический разряд пронзил меня всю и устремился к низу живота.Проложил дорожку поцелуями к другому и снова….
Вернулся к губам, с голодным напором нырнул языком в рот. Пятерни сжали мои бедра, втискивая в его пах. Артур хрипло застонал, ощутив, как у меня между ног все мокро и горячо для него.
Надев презерватив, медленно, будто смакуя ощущения, стал погружаться в мое лоно. Растягивая пылающие стенки, переполняя меня. Вышел и вновь внутрь.
Я повела бедрами, цепляясь за его плечи. Двинулся снова, сильно настолько, что подбросил вверх по простыне. Глядя мне в глаза своими – потемневшими, наполненными голодным обожанием и чистой похотью, от которой кружилась голова.
Казалось, я сходила с ума. От этого взгляда, от алчных касаний сильных рук. От неистовых толчков внутри, заставляющих балансировать на грани.
Ставшее податливым тело плавилось как воск. Никогда я не чувствовала настолько остро, никогда не кончала больше раза и то от пальцев…
Сейчас же потерялась в наслаждении, забылась в ощущениях. Артур накрыл ртом пульсирующую жилку на шее и, не сдержавшись, прикусил пылающую кожу. Толкнулся до упора и кончил с рыком.
Глава 17
– Не дергайся, а то промахнусь и случайно отрежу лишнее, – прозвучало очень двусмысленно.
– А я – то думал, что в надежных руках, – буквально промурлыкал Артур, поднимаясь рукой от талии к груди и сминая ее сквозь ткань рубашки. Рука с триммером дрогнула, но кожу он не задел.
– И вообще, ты сама захотела, – воспользовался паузой Артур, – Мне и так было нормально. Это время можно было бы использовать с большей пользой, – рука забралась в расстегнутый ворот, и я слегка шлепнула по ней.
– Ну не-ет. Настолько длинная борода не идет к изысканному костюму джентльмена.
– Поехал бы футболке и джинсах, вспомнил бы так сказать юность.
– Тихо, – я коснулась его губ кончиками пальцев. Поцеловав их, мужчина все же позволил закончить работу. Я слезла с его колен и оценила результат.
– Вот теперь намного лучше.
Артур поднялся с очень нелепо смотревшегося в ванной стула и шагнул ко мне.
– Царапаться будет сильнее, – тихо проговорил, прижимая к себе и давая ощутить свой каменный стояк.
– Так что, будем ждать, пока вновь отрастет?
– Только если ты этого хочешь.
– Не хочу, – прошептала за миг до того, как он поцеловал.
Каким-то чудом я все же умудрилась после успеть подобрать наряд, туфли и собраться всего за десять часов. Звучит долго, но и предстоял ведь не простой поход в ресторан. Впрочем, если бы вместе с выбранным в сети платьем не прибыла швея, оно ни за что бы не смотрелось так как сейчас на моей худощавой фигуре. Простого кроя – открытые плечи, облегающий силуэт и длиной до колена. Главным его украшением, помимо струящейся ткани, был насыщенный цвет марсала и таинственно мерцающая в вечернем свете золотистая вышивка на корсаже. Золотистые же босоножки – на среднем каблуке, хоть рост Артура позволял выбрать какую угодно высоту, я предпочла удобство. И так будет от чего понервничать, не хватало еще еле стоять из-за неудобной обуви.
Стараниями парикмахера мои волосы мягко вились локонами, спускаясь чуть ниже груди. Я предпочла распущенные какой-то сложной прическе. А красилась сама, не желая превращаться в куклу. Закончив со сборами направилась к Артуру.
Он стоял в гардеробной, пытаясь застегнуть рубашку и матерился сквозь зубы словами, каких я не слышала никогда в жизни. Рука постепенно заживала, но гипс снимать в лучшем случае через неделю, но даже без него о прежней подвижности пока не могло быть и речи. Артур не ездил в офис, потому скрепя сердце носил футболки и регланы вместо рубашек и необходимость застегивать пуговицы была сведена к минимуму до сегодняшнего дня. И, конечно же, помогать ему не позволялось ни в чем.
– Как не стыдно – и это взрослый, уважаемый человек, – обернувшись, он буквально замер, пожирая меня взглядом, – Ругаетесь как гопник, Артур Дмитриевич. Даже хуже.
Тая от его реакции, я приблизилась и начала застегивать пуговицы. Намного больше хотелось их расстегнуть, самой выбраться из платья и вернуться в постель. Или же прямо здесь…
– Не пойдем никуда, – хрипло прошептал, привлекая к себе, – Не хочу, чтоб на тебя пялились другие мужики.
– Если рядом будешь ты, он побояться и подумать об этом.
– Да уж, много толку от меня сейчас, – кивнул на сломанную руку мужчина. А я вспомнила что они вытворяли со мной, обжигая и сквозь повязку и почувствовала, как заливаюсь краской.
– Рука заживет. А будешь делать упражнения, она совсем скоро станет прежней. Уверена, ты и сам это знаешь, – закончив, я разгладила невидимые складочки. Потом ловко повязала галстук.
Надев пиджак, Артур галантным жестом предложил опереться на его локоть и мы, подобно почтенной супружеской паре, медленно направились к выходу.
– Ой, а что мы ему подарим? – осведомилась, когда мы садились в машину. И как раз в этот момент Вадим передал Артуру прямоугольный футляр красного дерева, а сам сел рядом с водителем. Между передними и задними сидениями медленно поднялось темное стекло.
Артур тем временем откинул тяжелую крышку и под ней оказался утопающий в красной же коже антикварный пистолет. Его вид навеивал ассоциации с началом минувшего века, балами и дуэлями. Немудрено, ведь “родом” он скорее всего именно из того времени.
– Конец девятнадцатого века, а стреляет как новенький, – надо же, я почти угадала.
– Выглядит потрясающе, – осторожно, едва касаясь потрогала деревянную резную рукоять.
– Дуэльный, – продолжал Артур, – Кто знает, сколько раз с ним в руке отстаивали честь или сражались за любовь.
– И погибали лишь потому, что не умели разрешить спор, не проливая кровь. А любовь так все равно не завоевать – она вспыхивает сама иногда вопреки всему.
– Как мало изменилось, не находишь? – тихо проговорил.
– Предательство в вашем мире смертный приговор. Непомерно дорогая цена, которую я могу понять, но не принять. Он сам к этому шел, ты лишь ускорил финал.
Артур промолчал в ответ. Лишь поднес мою руку к губам и поцеловал. А я поняла, что в глубине души давным-давно сама это знала.
Вскоре мы остановились у еще одного высокого забора – лишь на несколько секунд, ведь ворота открыли почти сразу. Я довольно часто представляла себе этого Соловья, настоящего имени которого узнать так и не удосужилась. Всякий раз мысленный образ походил то на одного, то на другого персонажа соответствующего фильма или книги. Что до дома подобного человека – он представлялся аляповатым, с обилием золота и мрамора. И, хоть я очень старалась отделаться от штампов – пора бы, в конце концов, учитывая близкое знакомство с в общем-то ничем не отличающимися от того, с кем предстояло встретится людьми, воображение упрямо рисовало пузатого или же наоборот слишком худого мужчину с неприметными чертами лица, одетого в дорогой костюм и обязательно с цепью на шее в палец толщиной, обитающего в доме, похожем на безвкусную копию дворца.
В реальности же передо мной предстал трехэтажный особняк из красного кирпича с бордовой черепицей, мраморными ступенями и изящными колоннами у входа. Сам хозяин встречал нас в просторной зале, выполненной в стиле ампир. Возраст – около шестидесяти, выдавало лишь покрытое морщинами лицо с орлиным носом и живыми синими глазами и аккуратно подстриженные почти полностью седые волосы, а подтянутой широкоплечей фигуре этого мужчины могли бы позавидовать многие более молодые люди. Никаких цепей – только одна золотая печатка на безымянном пальце, а вот наколотых четыре. Костюм стального цвета со сливовой рубашкой выглядели безупречно.
