Текст книги "Цена мечты (СИ)"

Автор книги: Надежда Федотова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 11 страниц)

Он отвернулся, давая понять, что всё сказал. Племянница, на которую в последние пять минут свалилось слишком много, растерянно посмотрела на родителей, но барон и баронесса хранили молчание. В кабинете стало тихо. Взрослые ждали. Кассандра не знала, чего именно – может быть, слезных просьб и уговоров, а может, того, что она все-таки отступится, не решится, сдастся...

Последний рубеж труден. Даже когда, казалось бы, все козыри у тебя на руках, решиться и сделать последний шаг, зная, что можешь не только взлететь, но и рухнуть вниз камнем – непросто. И сколько бы ты ни стремился к этому, сколько бы ни прокручивал в голове все возможные варианты, ты всегда оказываешься не готов. Кассандра была не готова. Ни к тому, что родители пойдут ей навстречу, ни, тем более, к тому, как они это сделают. Но ее судьба решалась сейчас. И дядя Астор прав – никто, кроме нее, не несет ответственности за ее выбор. Бороться и рискнуть, не имея почти никаких шансов? Кассандра прикусила губу. И после паузы, показавшейся всем, кто был в кабинете, вечностью, подняла голову. Синие глаза полны сомнений и тревоги, румянец покинул щеки, пальцы сжаты в кулаки, лишь голос тверд и почти совсем не дрожит.

– Может быть, я не стану наездником,– сказала она.– Но я хочу попытаться!

Барон на мгновение прикрыл веки, однако ничем своих истинных чувств не выдал.

– Что ж,– тоже после паузы промолвил он.– Значит, так тому и быть. Отзывать прошение я не стану и слово свое сдержу. Можешь идти, Кассандра, запирать тебя больше не будут.

Дочь, опустив глаза, скользнула к двери. Взрослые остались одни, каждый наедине со своими мыслями – и надеждами, среди которых не было ни одной сбывшейся.

В голую спину больно впивались ветки. Они же громко хрустели где-то по правую руку, совсем рядом. Медленно приходящий в себя Нейл шевельнул головой, тихо выругался, когда острый тонкий сучок царапнул щеку, и услышал сверху:

– Эй! Ты зачем тут лежишь?..

Голос принадлежал младшему брату. Что Мелвин делает один в саду?

– Нейл? Нейл!– многострадальные кусты вновь зашумели, и на плечо легла теплая маленькая ладошка. Старший брат медленно открыл глаза. Склонившаяся над ним мальчишеская мордашка – круглая, розовощекая и удивленная – расплылась в щербатой улыбке.

– Проснулся!– радостно возвестил Мелвин эль Хаарт, жизнерадостный карапуз четырех лет от роду, и тут же плюхнулся рядом, прямо на землю.– Ты тут спал, да? Я тоже хочу!

Земля была приятно прохладная, а вот обломанные кусты кололись, и больно. Мелвин, поерзав, скорчил сердитую гримаску:

– Неудобно... А тебе?

– Да не то слово,– пробормотал Нейл, с усилием садясь. Вместе с сознанием и способностью двигаться услужливо вернулась память: проклятый пруд, идея срезать обратный путь через подъездную аллею, испуганная молодая женщина с рыжими волосами, амулет на ее шее. 'Откуда она здесь взялась?– с досадой подумал Нейл.– И кто она такая? Еще и маг... Отец на службе, а у матери нет ни одной подруги. Может, от портнихи кто? Хотя нет, на примерку мама лично приезжает, а готовое платье с посыльным отправили бы. Ничего не понимаю!' Он, с подозрением прищурившись, огляделся вокруг, но сад за спиной и тенистая аллея были как обычно сумрачно-пустынными. Да и привратник должен быть на месте, у калитки! Как тогда эта решительная девица сюда пробралась и, главное, зачем?.. Нейл потянулся, разминая мышцы. Хмыкнул одобрительно – 'Морской волной' ударила, ты смотри. И ведь не промахнулась! 'А реакция у барышни что надо,– мысленно признал он.– Как я амулет-то не заметил?' Повернув голову, он взглянул на братца и сказал:

– Поднимайся. И так уже весь в земле, матушка будет сердиться. Ну, что ты тут разлегся, скажи мне?

– Я как ты!– нимало не смущаясь, отрапортовал Мелвин. После чего тоже сел. Он сейчас был как раз в том возрасте, когда дети всё повторяют за взрослыми. Нейл, не сдержавшись, фыркнул. Потом поднялся, протянул брату руку и спросил как бы между делом:

– Мелвин, а что, у нас сегодня были гости?

– Нет,– помотал головой мальчишка.– Я не видел... Ой, какой ты чумазый! Ты играл в песке? Без меня?

– Нет,– рассеянно отозвался брат. Рыжеволосая незнакомка не шла у него из головы.– В пруду. И не играл, а...

– Плавал?!– вознегодовал карапуз, которому приходилось почти весь день куковать в детской.– Без меня плавал?!

Нейл вздохнул. И отложив 'повелительницу волн' на потом, успокаивающе улыбнулся братцу:

– Я его для нас чистил. Чтобы купаться. Хочешь, завтра хоть весь день там проведем? Мамы с папой не будет. Хочешь?

Мелвин, приоткрыв от восторга рот, быстро закивал. Еще бы он не хотел!.. Нейл снова улыбнулся. Ну хоть что-то за весь день удалось! А то одно сплошное расстройство, еще и о ветки ободрался – спина, наверное, вся в лохмотья. Старший брат почесал распоротую сучком щеку и потрепал младшего по макушке:

– Но сегодня купаться не будем, ладно? Вечер уже, не жарко... Да чтоб ее, эту 'волну'! Вечер?!

Только сейчас он заметил, что бывшее еще недавно густо-синим небо горячо зарумянилось, тени от деревьев протянулись почти до самого дома, а изматывающий зной растаял без следа. Вечер! Вот почему Мелвин бегает по саду без присмотра – слуги уже ушли!.. 'Это сколько же я в кустах провалялся?'– подумал он. И быстро спросил:

– Отец уже дома?

– Нет,– как всегда без запинки ответил братец.– Но уже сейчас ужин. Мама сказала, чтобы я тебя позвал. А тебя не было нигде. Я искал в саду и на заднем дворе. Потом к воротам пошел, чтобы у привратника спросить, а ты тут лежишь!

'Успел',– с облегчением подумал Нейл. И взял Мелвина за руку:

– Ты молодец, что меня... разбудил. Есть, наверное, хочешь?

– Да!

– И я хочу. Пойдем тогда скорее, уж верно батюшка скоро будет, он обещал к ужину... Только я сначала умоюсь и переоденусь, ладно?

– Ладно!

Мелвин никогда не думал над ответом больше секунды. Нейл, отыскав в кустах свой узелок с ботинками, сунул его подмышку и потянул самого младшего эль Хаарта к дому. Столкнуться на подъездной алее нос к носу с отцом ему сейчас хотелось меньше всего. Да еще эта талантливая девица... Поколебавшись, Нейл посмотрел вниз:

– И еще, Мелвин, дружище. Не говори никому, что я тут... спал. Ладно?

– Ладно! И даже маме?

'Вот уж ей – особенно',– подумал старший брат, а вслух сказал:

– Да.

– Хорошо! А почему? Это тайна?– заинтересовался мальчишка. Тайны он любил. Нейл кивнул:

– Да. Наша с тобой. Идет?

– Идет!– с готовностью пообещал брат. И, умолкнув на мгновение, вновь принялся весело болтать о чем-то своем. Нейл привычно поддакивая, слушал вполуха. Его занимали сейчас совсем другие вещи. Первая – как бы поскорее добраться до комнаты, минуя мать, а вторая – так кто же все-таки была та женщина в коричневом платье? Откуда она взялась и куда исчезла? И что ей тут вообще понадобилось?..

Герцог эль Хаарт, против своего обещания, к ужину все-таки опоздал. Ненадолго, всего на четверть часа, но это дало возможность его старшему сыну успеть привести себя в порядок. Два полных кувшина с водой для умывания – один на вечер, второй на утро – уже дожидались Нейла в его спальне. Слуги всегда оставляли их, прежде чем уйти, и сейчас это было как нельзя кстати. Попросив братца принести из прачечной таз, Нейл затолкал грязную и рваную одежду за сундук и вылил на себя оба кувшина. Мыла, конечно, ощутимо не хватало – присохшую тину и грязь он стер, а вот запах остался. Не такой сильный как раньше, но все-таки... Понадеявшись на то, что никто из родителей к нему принюхиваться не станет, старший сын герцога быстро растерся полотенцем, оделся в чистое и спустился к ужину.

Родители уже были в столовой. Там же обнаружился и Мелвин, который, доставив брату таз, сразу исчез. Мальчишка вертелся на стуле, вытягивал шею, голодным взглядом косясь на укрытые серебряными куполами крышек блюда и гадал, что сегодня подали на десерт. Правда, мысленно – болтовня за столом в семье эль Хаартов не приветствовалась.

– Мелвин, не вертись,– сказала герцогиня и обернулась на входящего в столовую старшего сына:– Садись, Нейлар. Где ты пропадал весь день?

– Да так,– уклончиво отозвался тот, исподтишка поглядывая на отца. Герцог, уже успевший сменить черный камзол магистра на свежую рубаху и домашний жилет, как всегда восседал во главе стола. Он не любил, когда кто-то из домашних спускался в столовую с опозданием, но сегодня, кажется, его это не слишком волновало. Точнее, не волновало вовсе – Кендал эль Хаарт был непривычно рассеян и даже, по своему обыкновению, не поблагодарил супругу, когда она поставила перед ним наполненную тарелку. Нейл, подал матери свою и, усевшись за стол, повязал салфетку. Скосил взгляд на отца. Что-то не то с ним сегодня, какой-нибудь неудачный опыт? Или что другое по службе? Кажется, он чем-то всерьез обеспокоен.

Однако герцог распространяться о своих тревогах не спешил, даже если они и были. Ужин прошел в полном молчании – Кендал был погружен в свои мысли, по обыкновению невозмутимая Вивиан ни о чем супруга не спрашивала, Нейл вообще старался всеми силами не привлекать к себе внимания, а Мелвин был слишком занят едой. И не то чтобы в доме эль Хаартов так редки были застольные беседы, но к тому времени, как дело дошло до десерта, герцог все-таки осознал, что слишком ушел в себя. Приняв из рук жены чашечку травяного чая (во второй половине дня Кендал бодрящих напитков не пил), он улыбнулся своей второй половине:

– Спасибо, дорогая. Прости, я сегодня все-таки задержался.

– Ничего,– улыбнулась в ответ она, раскладывая по тарелочкам печеные в меду яблоки, начиненные орехами.– Ужин не успел сильно остыть. Что завтрашний парад?

Его светлость мимолетно поморщился:

– Суета, столпотворение и как всегда ничего не готово. В общем, от прошлогоднего мало чем отличается. Нужно будет лечь сегодня пораньше – экипаж за нами пришлют на рассвете.

– Я уже предупредила Селестину, чтобы она явилась к пяти,– кивнула герцогиня. Селестиной звали вторую горничную, и без ее услуг завтрашним утром Вивиан было не обойтись: обычно герцогиня справлялась самостоятельно, но событие предстояло официальное, супруга магистра алхимии должна была выглядеть соответствующе. Платье было заказано сразу, как стало известно о переносе парада, благополучно сшито и доставлено еще вчера вечером, а вот волосы в парадную прическу сама себе не уложишь, увы.

Герцог сделал глоток чая, скользнул взглядом по сыновьям и, что-то вспомнив, поднял голову:

– Кстати, госпожа Делани была у нас сегодня?

– Да,– вновь кивнула супруга, наполняя свою чашечку и усаживаясь обратно за стол.

– И как она тебе показалась? Графиня Бэнтон говорила о ней едва ли не с придыханием, но лучше один раз увидеть, как говорится.

– О, весьма милая девушка,– чуть помедлив, сказала Вивиан.– И рекомендации превосходные: аккуратная, воспитанная, пунктуальная, прекрасный учитель! Явилась точно к назначенному часу, так что, по крайней мере, одно из перечисленных достоинств налицо. Что же касается всего остального...

Нейл так и застыл над десертом с вилкой в руке. 'Госпожа Делани'? 'Явилась к назначенному часу'? О ком это они? Имя кажется смутно знакомым. 'Демон меня раздери!– снизошло на него.– Так вот, значит, с кем я на аллее столкнулся!' Он положил прибор на край тарелки и, потянувшись за бокалом с водой, навострил уши.

– ...бумаги тоже в порядке, как будто,– тем временем говорила герцогиня.– Четыре года назад окончила общественную высшую школу Кэлхоуна. Не Мидлхейм, конечно, зато курс углубленный, преподавательский. И наивысший выпускной балл. Можно дополнительно всё это проверить, но я не думаю...

Нейл поставил бокал на стол и медленно стянул с шеи салфетку. Вот где он слышал имя 'Делани' – сегодня утром, здесь же, за завтраком! А слова матери о преподавательском курсе окончательно все прояснили. Няня для младшего брата?.. Он вспомнил удар 'Морской волны' и с сомнением нахмурил брови. Нет, не няня. Скорей, воспитатель. С расширенным, так сказать, кругом обязанностей... Он покосился на Мелвина, втихую тянущего с блюда уже третье сладкое яблоко, и почувствовал еле слышный укол зависти: у него самого няни в детстве не было. Тем более – такой хорошенькой. 'Интересно, возьмут ее или нет?'– подумал молодой человек. Как оказалось, этот вопрос интересовал не его одного:

– Подлинность магистерских грамот и рекомендаций я проверю, если пожелаешь,– сказал герцог.– Хотя графиня Бэнтон в свое время этим наверняка озаботилась и, судя по всему, осталась удовлетворена. Но как эта Делани лично тебе, дорогая?.. Не пришлась по душе?

– Отчего же,– задумчиво протянула супруга.– Она, конечно, молода, но опыт у нее имеется. И в обращении очень мила. Упрекнуть не за что. Мы беседовали с ней около часа, и мне... Да, мне кажется, она сможет найти с Мелвином общий язык. Думаю, нам стоит попробовать. Но сначала, если позволишь, я бы все-таки хотела...

– Рассмотреть других кандидатов?– понимающе закончил за нее муж.– Резонно. Торопиться с этим не стоит, в конце концов, и Мелвину, и нам придется провести с этим человеком бок о бок не один год.

Вивиан благодарно улыбнулась. И, отрезав маленький кусочек от своего яблока, вернулась мыслями в недавнее прошлое.

...Соискательница и правда оказалась гораздо моложе, чем могла предположить герцогиня эль Хаарт. Она готовилась увидеть женщину средних лет, и появившаяся на пороге гостиной молодая девушка несколько удивила Вивиан. Впрочем, ничем этого не выказав, хозяйка дома вежливо поднялась навстречу гостье. 'Добрый день, госпожа Делани',– произнесла она. Девушка приятно улыбнулась и поклонилась в ответ: 'Благодарю за оказанную честь, ваша светлость'

Горничная удалилась, прикрыв за собой дверь гостиной, и женщины остались одни. Герцогиня, опустившись обратно в кресло, легким движением руки указала на диванчик напротив: 'Присаживайтесь. Рекомендательные письма и прочее у вас с собой?' Соискательница, присев на самый краешек дивана, поставила на колени небольшой, потертый на углах ридикюль и откинула крышку: 'Да, ваша светлость. Вот, пожалуйста, здесь всё' Аккуратно сложенные листочек к листочку бумаги и несколько конвертов перешли в руки герцогини. Конверты оказались распечатаны. 'Значит, мы не первые',– поняла Вивиан, однако ничего не сказала. Поблагодарив госпожу Делани едва заметным кивком, она принялась разбирать бумаги. Письма от предыдущих нанимателей, школьные табели, короткая характеристика... С нее и начнем. 'Делани, Тесса. Круглая сирота. Мать, отец и прочие родственники неизвестны. Подброшена новорожденной в детский приют при храме богини Сейлан, в Кэлхоуне. Была передана в местный приют для обладающих даром. Из приюта, по прошествии восьми лет, переведена в общественную магическую школу Кэлхоуна. Окончила средний курс в шестнадцать лет с высшими баллами по всем дисциплинам и получила возможность продолжить обучение по выбору (преподавание). В девятнадцать окончила высший курс общей школы. Высший балл по всем дисциплинам. Имеет допуск к частному преподаванию теоретической и прикладной магии начального уровня (дети до десяти лет), а также общеобразовательных дисциплин: чтение, письмо, основы географии и пр. Дополнительные навыки: иностранный язык (алмарский), вольнослушатель' Герцогиня скользнула по гостье взглядом из-под полуопущенных ресниц: девушка сидела прямо, положив ладони на ридикюльчик и глядя на носки своих туфель. Туфли, как и платье, были аккуратные, тщательно вычищенные, но изрядно поношенные. Общественная школа... Ну, тут удивляться нечему, выпускники высших домашними учителями не нанимаются. К тому же, подумала Вивиан, откладывая характеристику и берясь за табели, Кэлхоун – не захолустье, а третий по величине город в Геоне, и общественные школы там хорошие. Тем более, 'высшие баллы по всем дисциплинам' – это что-то да значит! Герцогиня эль Хаарт развернула магистерские грамоты с гербом Кэлхоуна. Так и есть. Выпускной табель за средний курс, он же, но уже за высший, отзывы экзаменаторов, короткая резолюция от главы школы – всё на высоте. 'Талант или усердие?– подумала Вивиан отчего-то с легкой прохладцей.– Ну да сейчас проверим'

Пришел черед рекомендательных писем. Целых четыре, однако! Ленивой госпожу Делани никак не назовешь. Герцогиня отложила табели и взялась за конверты. Надеясь, сама не зная, почему, увидеть в них хоть что-то не столь идеальное. Но увы. Отзывы от предыдущих нанимателей госпожи Делани мало чем отличались: в письмах не было ни намека на хоть какую-нибудь ее отрицательную черту или даже мелкую оплошность. Только 'ответственная', 'тактичная', 'ладит с детьми', 'знает предмет', 'любит свою работу', 'умеет найти подход к ребенку'... О качестве ее преподавания – весьма высоком – упомянул каждый. А двое из четырех в конце письма добавляли, что были бы рады оставить воспитательницу у себя еще на несколько лет. 'Ну просто образец,– мелькнуло в голове герцогини.– Хотя, конечно, письма она могла принести не все' Вивиан сложила бумаги в том же порядке, в каком получила и, вернув их девушке, оперлась о подлокотник кресла. 'Рекомендации превосходные,– сказала она.– Но я бы хотела задать вам еще несколько вопросов'

'Разумеется, ваша светлость',– с готовностью, однако без тени подобострастия отозвалась та.

'В таком случае, первое: вы давно ищете место?'

'С конца апреля, ваша светлость'

'Так долго? С вашими блестящими рекомендациями?..'

'Было несколько хороших предложений,– не стала скрывать госпожа Делани.– Но, к сожалению, не случилось.– Поймав вопросительный взгляд герцогини, она пояснила:– Я не вижу для себя возможности достойного преподавания более чем двум воспитанникам одновременно, не берусь заниматься младенцами – им больше нужны няня и кормилица, чем воспитатель – и не служу в домах, где есть только хозяин, но нет хозяйки. Это очень ограничивает поиски'

'И тем не менее, вы их не оставляете,– негромко протянула Вивиан. Девушка оказалась весьма здравомыслящей особой, несмотря на молодость.– Сколько вам полных лет?'

'Двадцать пять, ваша светлость'

'И с какого возраста вы работаете домашним воспитателем?'

'Почти с самого окончания школы. Во время учебы я подрабатывала приходящей няней – и где-то спустя полгода после выпускных экзаменов мне предложила место одна из моих прошлых нанимательниц'

'Да, припоминаю,– кивнула Вивиан, вспомнив первое рекомендательное письмо, от жены кэлхоуэнского стряпчего, – лично с ней, разумеется, она не была знакома, но помимо подписи самой нанимательницы внизу листа стояли подпись и печать ее супруга.– Отчего же вы ее покинули?'

'Моему воспитаннику через год исполнилось десять,– просто ответила девушка.– Как и следующему – они были почти ровесники. Именно его матушка рекомендовала меня графине Бэнтон – с ее сиятельством я и переехала в Мидлхейм' Вивиан, кивнув, чуть прикрыла глаза. У нее был хорошая память на даты – согласно тем же рекомендательным письмам, далее госпожа Делани два года служила у графини воспитательницей ее дочери, а последний год – в дворянской семье, тут же, в столице. Откуда ушла по собственному желанию, хотя ее воспитанник был еще достаточно мал. 'Почему вы оставили предыдущее место?– спросила Вивиан.– Ваша хозяйка очень тепло отзывалась о вас. И ее сын, по ее же словам, был к вам очень привязан'

'Я к нему тоже,– тепло улыбнулась соискательница.– Но хозяин был из семьи потомственных военных, и хотел, чтобы сын пошел по его стопам. Он решил взять другого учителя, когда Рустер достаточно подрастет – чтобы тот готовил мальчика к будущему поступлению в военную школу. Хозяйке не хотела отказывать мне от места, но я предпочла уйти, чтобы не обострять ситуацию'

'Понимаю,– сказала герцогиня. И, помолчав, спросила:– Вам двадцать пять, вы сказали. И вы не замужем? Может, помолвлены?'

'Нет, ваша светлость,– без тени смущения или сожаления ответила госпожа Делани.– Я не замужем и помолвлена никогда не была'

'Отчего же?– герцогиня чуть приподняла брови.– Вы молодая, привлекательная девушка...' Госпожа Делани мягко улыбнулась: 'Я не противница брака, ваша светлость,– честно ответила она.– Но у меня пока другие планы на будущее. Я хочу вернуться в свою школу уже преподавателем, но для этого моего образования недостаточно. Нужен другой допуск – а, значит, двухлетняя магистратура, которая к тому же стоит немалых денег. Что-то я скопила, но... И работы, и учебы мне еще предстоит очень много. Это трудно совместить с семьей'

'Понимаю',– после паузы повторила Вивиан эль Хаарт. И, задав еще несколько вопросов касательно методов воспитания, распрощалась с соискательницей, пообещав непременно уведомить ту о своем решении. Госпожа Делани ей понравилась. И бумаги у нее скорее всего действительно в порядке – иначе к Бэнтонам она бы просто не попала, муж прав. Но...

Но сейчас, вспоминая дневную беседу в гостиной, герцогиня хмурилась. Она решительно не могла взять в толк – что ее так смущает в соискательнице?.. Молодость? Вряд ли. Можно и в пятьдесят не иметь ни ума, ни способностей к преподаванию. Общественная школа? Так ведь требовать от домашнего воспитателя полного высшего курса было бы глупо. И рекомендации такие, что хоть сейчас ее бери – супругу графа Бэнтона, в отличии от жены стряпчего из Кэлхоуна, герцогиня знала лично. Лиллиан Бэнтон была от воспитательницы младшей дочери в совершенном восторге! 'Да что же мне не так, в конце концов?'– с легким чувством досады подумала Вивиан.

И вдруг поняла, что. Тесса Делани была слишком хороша. И в учебе, и в работе, и в обхождении, и в суждениях – буквально во всем! На ней, казалось, даже с увеличительным стеклом не разглядишь ни одного темного пятнышка. А ведь они, как известно, есть даже на солнце, не так ли?..

Глава VI

Столицу лихорадило. И без того шумная, многолюдная, сегодня она превзошла самое себя – не только центральная улица, но и с пару десятков прилегающих к ней были забиты плотной и пестрой толпой, на балконах не осталось ни одного свободного места...

Да что там балконы! Немало было смельчаков из числа домашней прислуги, которые, проиграв в битве за чердачное окошко, выбирались на крыши. Законом это не поощрялось, но даже возможный нагоняй от хозяев и ощутимый удар по жалованию редко кого останавливали. Игра стоила свеч! Откуда, как не с самой крыши, до последней черточки разглядишь парящих в небе драконов – прекрасных и пугающих одновременно? Они опускались так низко, мелькали так близко, что у храбрецов захватывало дух и сердце уходило в пятки. Зато как потом сияли глаза хорошеньких горничных и судомоек, когда вчерашние герои, сидя за столами в общей кухне, расписывали свой подвиг и так и эдак, раз за разом вспоминая новые подробности! Чего стоил пронесшийся в футе от головы штурмовой дракон – ей-ей, чуть было с крыши не снес, шутка ли?.. А та пара мелких, шкура – ну чистое серебро, а зубы-то, зубы-то, что вот этот нож, боги свидетели!.. И чешуйку один прямо к ногам уронил, кто не верит, так вот же она – видали, как сияет?.. Кокетки в белых чепцах и фартуках восхищенно ахали, храбрецы купались в этом восхищении, как в меду, посрамленные соперники исходили жгучей завистью... Да, игра стоила свеч, ох, как стоила!

Простой люд, из тех, кому не посчастливилось служить в богатых домах, от вышеописанных не отставал: конечно, на крыши путь ему был заказан, но и тут, внизу, было на что посмотреть. Торжественно шествие вдоль центральной улицы никто не отменял – и мастеровые, ремесленники, конторские давили друг друга, напирали плечами, стремясь протиснуться как можно ближе к двойной цепи гвардейцев, за спинами которых один за другим величественно проплывали драконы. Рукой подать – и никакого риска! Ну, разве что ноги в толпе отдавят, так что ж? Раз-то в год можно и потерпеть...

Знать не волновалась ни о ногах, ни о драконах. Парад был для нее не целью, а средством: светские щеголихи хвалились друг перед другом нарядами, один роскошней другого, и зорко лорнировали конкуренток на ближайших балконах. Их юные сестры и дочери то и дело кокетливо опускали ресницы, ловя на себе взгляды франтоватых юнцов, а отцы и мужья, глядя на текущий внизу непрерывный поток глянцевых спин, вполголоса обсуждали свои дела, никак не менее важные. Удастся ли на вечернем балу во дворце встретиться с его светлостью герцогом N? Решится ли сегодня дело по апрельскому прошению? Действительно ли третий советник ее величества намерен уйти на покой, и если да, то кого прочат ему в преемники?..

Столицу лихорадило. Привычно, но от того не менее сильно. Грохотал идущий во главе процессии военный оркестр, летели на мостовую цветы, трепетали растянутые по стенам домов серебристо-голубые полотнища с гербами королевского дома, взрыкивали истомившиеся драконы... Лишь их наездники неподвижно возвышались в седлах, спокойные и невозмутимые, как бронзовые идолы. Казалось, что собственный праздник нисколько не трогал их. Руки в кожаных перчатках сжимали поводья, ноги – ходящие ходуном чешуйчатые драконьи бока, а чуть прищуренные глаза смотрели только вперед, туда, где далеко за зеленью аллей и парков, ослепительно сияя на солнце, тянулся к небу тонкий шпиль храма Верховного бога.

'Что за пекло!– думал Астор Д'Алваро, прислушиваясь к хриплому дыханию Неро. Дракон изнывал от жары, как и он сам – а ведь был еще только полдень.– Демон бы побрал все эти церемонии! Ни самому напиться, ни зверя напоить... И до площади тащиться не меньше часа' Маркиз едва заметно поморщился. Он совершенно взмок в своем плотном парадном мундире, спина ныла, а голова раскалывалась от грохота барабанов и шума толпы. Дрожащий знойный воздух обжигал на вдохе. Нет, в августе все-таки было куда как легче! Астор, не поворачивая головы, скосил глаза на едущего по правую руку барона Д'Освальдо. Карлос, ближайший сосед и старый боевой товарищ, держался сносно, но и он, судя по тяжело нахмуренным бровям и совершенно багровой бычьей шее, был уже сыт этим парадом по горло. Тучный, отяжелевший с годами барон хоть и был южанином по отцу, однако холод переносил куда как лучше жары. И сейчас очевидно страдал. Да только куда деваться?..

Словно почувствовав на себе взгляд соседа, Карлос Д'Освальдо обернулся и знакомо скривил губы. Его квадратное лицо блестело от пота, аккуратно подстриженная черная бородка висела жалкой сосулькой, а в глазах читалась такая неизбывная скорбь, что Астор помимо воли улыбнулся. И, легонько шевельнув плечом, понимающе прикрыл веки: держись, мол, дружище, недолго осталось. Барон, мученически вздохнув, вновь уставился на серебряную иглу храмового шпиля. Натужного оптимизма маркиза он явно не разделял – торжественная процессия ползла по раскаленной мостовой как улитка по стволу дерева, и конца-краю этой пытке было не видно... 'Хоть ветерок бы поднялся,– тоскливо подумал Астор, с трудом удерживаясь от желания хорошенько размять затекшую шею.– Ведь намертво же к седлам присохнем, отскребать придется' Он переложил поводья из левой ладони в правую, ласково коснулся укрытой чешуей лопатки Неро – и почувствовал, как в затылок ударила первая воздушная волна. Ну наконец-то!..

Дрожащая тень медленно наползала с востока, фут за футом накрывая собой центральную улицу. Солнце померкло. Широкий драконий клин, вспарывая воздух множеством крыльев, спасительной дланью простерся над головами наездников и над взревевшей толпой. Крякнув, гвардейцы слаженно сомкнули ряды. Чей-то потрепанный букетик пролетел перед самым носом маркиза Д'Алваро и мягко плюхнулся в дорожную пыль. Оркестр грянул марш.

Круглая, совершенно пустая храмовая площадь казалась одинокой и почему-то заброшенной, хотя мраморные плиты, прошлой ночью отмытые каждая вручную, ослепительно сияли, бросая вызов солнцу. Ясное июньское небо, не успевшее еще перецвести из нежной лазури в глубокую синеву, сейчас казалось блеклым, а темно-зеленые кусты гратии, что кольцом стягивали площадь, и вовсе будто отодвинулись, скрылись под знойной дымкой, как под вуалью, признавая полное свое поражение. Один только беспечно бьющий фонтан в самом центре нарушал общее безмолвие. Он знал, что тишине недолго длиться – вот-вот прокатится над гладким мрамором барабанная дробь, задрожит неподвижный горячий воздух, победно захлопают крылья...

Рауль Норт-Ларрмайн, наследный принц Геона, приложил ладонь к глазам. Темное облако в небе он увидел еще четверть часа назад, а теперь, судя по клубам пыли, показавшимся из-за поворота на центральную улицу, пришел черед пешей процессии. Наездники в небе придержат драконов, чтобы явиться к храму вместе с остальными, хотя больше половины из них так и не спустится вниз: слишком их много, в отличие от места на площади. Рауль кивнул к стоящему рядом графу Бервику, и тот, поклонившись, взмахнул рукой, отдавая безмолвный приказ кому-то позади.

– Они прибудут с минуты на минуту, ваше величество,– негромко сказал Рауль, поворачиваясь к высокому резному креслу с золоченым вензелем на спинке, что стояло по левую руку. Массивные ножки кресла были утоплены в две длинные толстые жерди для переноски, складной навес от солнца убран – широкое крыльцо храма было еще в тени. Шестеро мускулистых носильщиков в одинаковых белых туниках, подпоясанных серебристыми кушаками, замерли по трое у каждой жерди, опустившись на одно колено. Их склоненные бритые головы блестели, будто смазанные маслом. За креслом с опахалами в руках вытянулись во фрунт две рослые фрейлины. А на обитом бархатом сиденье, откинувшись на вышитые подушки, полулежала невысокая, грузная женщина, затянутая до подбородка в черный шелк. Стефания Норт-Ларрмайн, Стефания Первая, недовольно тряхнула головой – покоящаяся на совершенно седых, но удивительно густых еще волосах маленькая острозубая корона опасно качнулась. Крупный сапфир в центре на мгновение вспыхнул синим огнем.

– Да уж вижу, что скоро,– сказала ее величество, цыкнув на сунувшуюся было придержать корону фрейлину.– С глазами у меня, хвала богам, пока еще все в порядке. Как и с памятью. Я этих парадов видела за свою жизнь больше, чем ты. Нынче у нас какой по счету?

– Восемнадцатый,– внутренне улыбаясь, отозвался Рауль. Венценосная бабушка торжествующе фыркнула:

– Двадцать второй, неуч!

– Так ведь я же только со дня победы считал.

– Победа не делается в один день,– наставительно произнесла королева. И добавила с деланым сожалением:– Как на тебя страну оставишь?..

Рауль посмотрел в ее смеющиеся глаза – голубые, чуть выцветшие за прожитые годы, но не растерявшие прежней цепкости взгляда – и, склонив голову набок, весело предложил:

– А вы не оставляйте, ваше величество!