Текст книги "Ранетки. Все только начинается"

Автор книги: Н. Зарочинцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

А химию? – поинтересовалась Елизавета Петровна.

Химии завтра нет. Дашь пирожков, я ребят угощу, а то неудобно приходить с пустыми руками.

Нет-нет. – Мама встала у двери, всем своим видом демонстрируя, что не выпустит Женю. —

Сегодня звонила твоя классная руководительница, сказала, что ты съехала по успеваемости, что у тебя тройка по химии. И как на грех, отец взял трубку. Представляешь, что будет, если я тебя

выпущу?

Как раз в этот момент в коридор выглянул Женин папа.

– Что тут происходит? – сердито спросил он.

Женя разулась, скинула пальто и убежала к

себе в комнату.

– Женечка пошла химию учить, – извиняющимся тоном сообщила мама.

Лена открыла дверь и замерла на пороге: в квартире было темно,

– Дед, ты чего в темноте сидишь? – крикнула она, включая свет.

Кулемин не ответил. Лена прошлась по квартире, заглянула во все комнаты: пусто. Во входную дверь заглянул Василий Данилович.

– Вот, принес твоему деду журнал. Где он?

Дедушки нет дома, – взволнованно сказала Лена. – Я думала, он у вас.

Нет, ко мне он не заходил. Мы посидели, я к себе пошел, а он вроде в магазин собирался.

Давно?

Где-то час назад или около того. Не волнуйся, дед у тебя боевой! Ничего с ним не случится!

Надеюсь, – вздохнула Лена.

– Но если что, сразу звони. А я пока пойду. —

Василий Данилович отдал Лене обещанный жур

нал и ушел.

Еще через час в дверь позвонили. Лена радостно кинулась открывать, но это оказался не дед, а физрук Степнов.

Рассказывай, что произошло. А то ты по телефону как-то путано объяснила.

Дед потерялся, – всхлипнула Кулемина.

Ну он же не иголка, чтобы теряться. Что случилось?

Пошел в магазин и пропал. Я уже туда бегала, кассирша сказала, что дед заходил, купил продукты и ушел. Давно уже.

Ну не реви только. – Виктор Михайлович вытер Лене слезы. – В милицию, больницы звонила?

Нет.

Ну-ка давай телефон. Только не пугайся раньше времени, это чтобы исключить все возможные варианты.

Набрав несколько номеров, Степнов записал на бумажке какие-то данные. Лена смотрела на него, ничего не понимая.

Так, все нормально, панике поддаваться нечего, – сообщил физрук, кладя трубку. – Собирайся.

Куда. В больницу? – взволнованно спросила Лена.

Ну да. И деду вещи собирай – зубную щетку, мыло, поесть чего-нибудь. Я тебя провожу. Ты только не волнуйся, у него небольшой инфаркт.

Спасибо, Виктор Михайлович, вы мне очень помогли, – сказала Кулемина и захлюпала носом.

Ленка, не реви. Все с дедом нормально. У семидесяти процентов населения бывают инфаркты, некоторые даже об этом не знают. Собирайся давай: пока доедем, пока вернемся... И не плачь, а то одноклассников некому будет соблазнять!

Лена слабо улыбнулась.

Вечером Аня наконец-то решилась пойти к Антону. У нее был хороший повод – книга, которую Игорь Ильич попросил передать. К тому же ей жутко хотелось увидеть Маркина, особенно после его эсэмэски. Найдя дом Антона, Аня медленно поднялась по лестнице и с сомнением посмотрела на дверь его квартиры. Оттуда доносилась громкая музыка, смех и топот. Глубоко вдохнув, девушка нажала на кнопку звонка и быстрым движением поправила волосы. Дверь открыла Наташа. Первые несколько секунд обе стояли ошарашенные, не зная, что сказать.

– Привет, – тихо сказала Наташа, отпихивая

виснувшую на ней Агашу. – Тебе чего?

Аня вытащила из рюкзака книгу и протянула подруге:

Вот, Игорь Ильич просил Антону передать.

Я передам. – Наташа взяла книгу и захлопнула дверь перед носом у Прокопьевск.

В коридор выглянула Лера.

Я так понимаю, противник нейтрализован?

Отвали. – Наташа вернулась в комнату.

А где Прокопьева? —удивился Платонов. – Мы ее гут ждем.

Ушла, – спокойно ответила девушка.

А чего приходила?

Книгу от историка принесла. – Наташа протянула книгу Антону.

А почему Аня не осталась? – спросил Маркин, задумчиво вертя книгу в руках.

Спешила.

Молодежь, а что это мы не танцуем? – прервала неловкое молчание мама Антона. – Движение – жизнь. Ну-ка, Коля, покажи класс!

Аня шла по улице быстрым шагом и размазывала по лицу слезы. Прохожие удивленно оглядывались на печальную девушку. В какой-то момент она побежала и через пару минут оказалась в своем дворе. Аня присела на пустую мокрую скамейку и, глядя на горящие окна дома, подумала о том, что не нужно было вмешиваться в отношения Антона и Наташи. Все-таки очень тяжело быть частью любовного треугольника...

ГЛАВА V

Аня стояла перед зеркалом и корчила рожицы.

– И так дура, и так дура, а так совсем дура, – сказала она своему отражению.

На столе стоял новенький ноутбук. Аня включила его и начала перепечатывать стихи из тетрадки. В комнату заглянула мама.

Ты почему еще постель не убрала? – Ирина Петровна посмотрела на стол и заметила ноутбук. – Так, а это откуда?

Папа подарил, – неуверенно произнесла Аня.

Папа? Недавно у него на карандаши не было денег, а теперь ничего себе подарочки! Ты его видела?

Мы встречались.

Бросил ребенка, а теперь подарками задабривает, – фыркнула мама. – И где же он сейчас? В мастерской или у этой своей...

Я не спрашивала, – бросила Аня.

Ну что ты раздражаешься? Я тоже могу! Вы там встречаетесь, а я никому не нужна. —

Анина мама присела на диван и вздохнула. – Тяжело мне, Анечка, обидно. Опять он пришел и ушел. Аня присела рядом с матерью.

Мам, может, он еще вернется. Ты только не обвиняй его бесконечно.

Как это? Он виноват, а я должна молчать? – Ирина Петровна случайно бросила взгляд на экран ноутбука.

Аня на автомате закрыла его рукой.

Не читай, пожалуйста.

В мое время у девочек не было секретов от родителей. Это что-то запретное?

Ничего запретного, это стихи... мои.

Мама Ани обиженно встала и вышла из комнаты, а Аня бросилась к звенящему мобильнику – это был Антон.

Привет, Ань. Ты вчера приходила, почему в квартиру не зашла? Что-то случилось?

Спроси у Наташи! – резко ответила девушка и отключила телефон.

Ань, я... – Услышав гудки в трубке, Антон встал со стула, на костылях доскакал до окна и сел на подоконник.

Проблемы, док? – поинтересовался Гуцул.

Да сам не пойму... Трубку бросила.

Слушай, Тоха, меня больше тема со студией парит. Скажи девчонкам: сегодня или никогда.

Я Толяна напряг, он согласился. Запись в студии, конечно, бабла кучу стоит, но сегодня момент подходящий, – Гуцул перешел, на заговорщицкий шепот, – хозяина нет! Толян проведет и в лучшем виде все сделает, а я ему за это комп программками заряжу.

Юные партизаны, блин, – усмехнулся Маркин. – Как бы не вляпаться!

А ты не каркай! Ладно, я пойду в школу заскочу, сам девчонкам сообщу. А ты отдыхай. – Гуцул скрылся за дверью.

Женя пыталась прикрепить к стене расписание уроков, но кнопки вываливались из рук на пол. Рядом стоял Женин папа, нетерпеливо топал ногой и отчитывал дочь.

Дожили! В десятом классе расписание уроков проверяем! Это же надо – до троек докатилась! Медалистка... Классный руководитель звонит домой, беспокоится, а ей хоть комар в ухо залети. Я всю свою жизнь кладу на то, чтобы она образование получила, в люди выбилась. А она тройки по химии получает!

Я всего одну получила! – не выдержала Женя.

Ты у меня поговори еще! – погрозил папа. – Я из тебя котлету по-киевски сделаю. А если узнаю, что ты там музычкой балуешься или на репетиции ходишь...

В коридор осторожно вытпла Женина мама и тихо встала у другой стены, наблюдая за мужем. Владимир Петрович, заметив ее, обернулся:

Значит, так! Отныне будешь водить дочь из дома до школы и обратно.

Ошейник купили? – съязвила Алехина.

Отличная идея, спасибо за подсказку, – ответил папа и неожиданно взвыл, подпрыгнув на одном месте.

Вовочка, в чем дело? – всплеснула руками Елизавета Петровна.

Владимир Петрович наклонился и вытащил из подошвы кнопку.

За завтраком Лера решила поинтересоваться у отца, как он сходил на свидание.

Как тебе «Палящее солнце»? – спросила она, дожевывая бутерброд.

Какое солнце? – удивился Андрей Васильевич.

К которому ты вчера на свидание ходил. Забыл?

А, Маша... – Лерин папа расплылся в улыбке.

Ты чего, как мартовский кот, замурлыкал?

Валерия, не забывайся, – посерьезнел папа, – я все-таки твой отец, а не подружка.

Не подружка, а друг, – поправила Лера. – Не парься, товарищ подполковник, отец по совместительству. Все с тобой ясно.

В коридоре зазвонил телефон, и Лера побежала снимать трубку.

Алло?

Доброе утро, девушка, мне бы «Шанхайского барса», – попросил приятный женский голос.

Опоздали, у нас уже есть одна кандидатка, – сказала Лера, вешая трубку и тихо добавила: – Чует мое сердце, зря я нашла эту Машу.

У школы Гуцул заметил Аню и громко окликнул ее. Девушка повернулась и, увидев его, смутилась.

Привет, ты что тут в такую рань делаешь?

Тебя поджидаю. Вот, решил украсть, – улыбнулся парень.

Аня занервничала и, рассеянно глядя по сторонам, завидела вдалеке Леру и радостно позвала ее.

– Ты что, боишься оставаться со мной наедине? – догадался Гуцул. – Зря, я человек адекватный: сказали «нет», значит, нет. Ты забавная девчонка, не хочу потерять тебя как друга.

Спасибо, я тебя тоже, – улыбнулась Аня. К ним подошла Лера.

О чем разговор?

– Да так,, ерунда, – театрально произнес Гуцул. – Мой друг – звукорежиссер – готов сегодня рискнуть своей работой, чтобы оказать мне небольшую услугу... записать диск для каких-то там «Ранеток».

Ничего себе ерунда! Супер!!! – Лера кинулась на шею Гуцулу. – Спасибо, спасибо, спасибо.

В общем, к трем часам подгребайте, – парень протянул лист со схемой проезда, – я тут адрес накидал и внизу телефон Толяна написал. Только проникновение у нас будет нелегальное, так что не болтайте.

Bay, шпионские страсти! – обрадовалась Лера. – Гуцул, а ты, оказывается, такой прикольный.

Я такой, издалека не проглядишь, – ухмыльнулся Гуцул, косясь на Аню. – Ладно, пошел. До скорой встречи.

Мимо девчонок молча пропилила Наташа.

Липатова, зазналась? – удивленно прокричала ей вслед Лера.

Это она со мной разговаривать не хочет, – пояснила Аня.

И как же вы теперь собираетесь в одной группе играть?

Аня пожала плечами. Лера помчалась за лучшей подругой, а Аня осталась стоять у школы. Она заметила, что Женю Алехину ко входу подвела мама.

Кого высматриваешь? – спросила Лена, заглядывая Ане через плечо.

Бедная Женька, ее родители в школу уже под конвоем водят.

Счастливая, – вздохнула Лена. – Я бы сейчас все отдала, чтобы мама с папой были рядом.

Ничего нового не слышно про них? – спросила Аня, с сочувствием глядя на подругу.

Молчат. Я почти всю ночь смотрела, гоняла по всем каналам. Думала, хоть что-нибудь скажут, но бесполезняк...

Все будет хорошо! – заверила Аня, гладя Лену по плечу.

Лиза хлопотала на кухне, раскладывая продукты, которые привез Михаил Алексеевич. Он сидел рядом еще с несколькими пакетами в руках и с нежностью смотрел на Лизу.

Ты столько всего накупил! Хоть полный дом гостей собирай, – восхитилась она.

Просто я соскучился по домашней еде, – пояснил Анин папа.

Ты мой хороший! Я тебе сегодня наготовлю целую кучу вкусностей, устроим день обжорства. А хочешь, я даже торт испеку? «Наполеон» слоеный с кремом. Ты любишь?

Это любимый торт моей дочери... был, – вздохнув, грустно сказал Михаил Алексеевич.

Почему был? Пусть приходит, я уверена, мой «Наполеон» ей понравится.

Даже не знаю. Думаешь, она захочет прийти?

Я была бы рада, – сказала Лиза, пожимая плечами.Михаил Алексеевич неуверенно набрал номер Ани.

Привет, дочь. Какие у тебя планы на сегодня?

Еще не знаю, а что? – Аня сидела в столовой с Женькой и пила чай.

Хотел тебя в гости пригласить.

На работу? В мастерскую?

Нет, – папа Ани пытался найти нужные слова, – к Лизе... домой.

Аня изменилась в лице и сухо произнесла:

– Не получится. Мы сегодня с девчонками в

студии демодиск записываем.

Она вышла с телефоном в коридор, прислонилась к стене и тихо сказала в трубку:

Пап, как ты вообще можешь звать меня к своей какой-то там... Я даже слова не подберу.

Извини. – вздохнул Михаил Алексеевич. – Но ты все-таки подумай и перезвони мне.

Оставшись за столом одна, Женя с завистью посмотрела на сидящую неподалеку Зеленову и попробовала втянуть живот, чтобы выглядеть стройнее. Заметив ее взгляд, Полина подозвала Женю.

Ты чего там сидишь, как сирота, и не ешь ничего? – с наигранной заботой спросила она, когда Алехина устроилась рядом.

Я на диету села вчера, – грустно сказала Женя.

Глупости все это, – махнула рукой Зеленова, – все эти диеты никому не нужны. Вот посмотри на меня: фигура супер, а ем булки. Ем булки и худею.

Не знаю, наверное, ты права, ты лучше в этом разбираешься, – неуверенно сказала Женя.

Конечно! И все мужики мои – любого могу закадрить, – заявила Полина. – Смотри вот!

Она уставилась на симпатичного одиннадцатиклассника Зорина, и он в ответ посмотрел на Зеленову.

Ой, мамочки, – взвизгнула Рита Лужина. – Сам Зорин на нас смотрит!

Что ему может быть надо? – хмыкнула Полина. – Можно подумать, сама не знаешь.

В это время старшеклассники обсуждали девчонок. В ходе дискуссии парни пришли к выводу, что у Зеленовой неплохая внешность и всем бы хотелось добиться ее внимания. Зорин, ни на секунду не сомневаясь в своем обаянии, поспорил, что сможет поймать Полину на крючок, и, подойдя к столу девочек, протянул ей написанный на бумажке номер.

Привет, красивая. Позвони мне.

Мамочки, я балдею, – с придыханием произнесла Рита, когда он ушел, – Зорин Полинке телефон дал...

Ну вот видишь, сам подошел, – со знанием дела сказала Зеленова, глядя на смущенную Женю, – думает, я ему звонить буду.

А разве нет? – удивилась Алехина.

Нет, конечно, что я, дура? – Полина сделала вид, что ей все равно, но сложила бумажку и спрятала в сумку.

В самом начале перемены Степнов собрал «Ранеток» в спортзале на репетицию. Не хватало только Ани и Жени.

Давайте без них песню выберем, – предложила Наташа.

А играть вы тоже думаете без них? – взорвался Степнов. – Где ваш командный дух?

В эту секунду в зал ворвались Аня с Женей и схватились за свои инструменты.

Готовы к труду и обороне? – задорно крикнула Лера.

Я-то да, только меня предки сегодня из дома не выпустят, – грустно сказала Женя.

А ты скажи им, что идешь к кому-нибудь заниматься.

Кажется, я знаю, к кому обратиться, – просияла Алехина. – Светка Павлова из десятого «В» в прошлом году меня на олимпиаде по химии обошла. Главное, чтобы мама поверила, а там выкручусь.

Считайте, я этого не слышал, – подал голос физрук. – Давайте начинайте!

Девчонки заиграли, но сбились в одном и том же месте. Попробовали еще раз, но снова оста-

новились. Перемена закончилась, и «ранеткам» мешали ученики, ломившиеся в дверь на урок физкультуры.

– Ладно, чего расквасились? Справимся! – Лера попыталась ободрить подруг. – Если будем каждый раз расстраиваться, то у нас точно ничего не получится.

После уроков Женина мама встретила дочь около школы.

Мам, у меня оценки немножко ухудшились, – начала Женя трагичным голосом, – и я хочу все исправить. Отпусти меня к Свете Павловой, ненадолго, мы позанимаемся у нее. Она мне все объяснит, подтянет...

Нет, больше твои уловки не пройдут! – решительно заявила Елизавета Петровна.

Ну и пожалуйста, вот закончу на двойки, будете сами виноваты.

Хорошо, если тебе это так надо, пусть эта Света к нам приходит, я вам пирожков с капустой напеку.

Она не пойдет, и у нее аллергия на капусту. – Женя не сдавалась. – Она тут недалеко живет. Я тебе ее телефон дам.

Я с тобой пойду, – заявила Женина мама, вертя в руках листок с телефоном.

Мам, надо мной и так уже вся школа смеется, – заныла Алехина.

А что мне, как собаке, ходить по улице вокруг дома, пока ты там заниматься будешь? Отец велел с тебя глаз не спускать.

Что за крайности? Каждый может оступиться, людям надо доверять, – сказала Женя и помахала рукой Свете. – Привет, пошли заниматься!

Дома у Павловой Женя не отходила от окна – следила, когда мама уйдет смотреть свой любимый сериал. Уж что-что, а такое она пропустить не могла. Как только Елизавета Петровна скрылась за углом, Алехина выскочила из подъезда и помчалась в сторону студии.

Девчонки во главе со Степновым уже выгрузили все инструменты и стояли на месте, под окном звукозаписывающей студии. К ним подскочил Гуцул:

Так, бойцы, необходим точный маневр, направленный на окно. Вражескую агентуру отвлекает Анатоль изнутри. Если цель ясна, можно приступать.

Что еще за окно?

Вот это! – Гуцул махнул в сторону стены.

Я против, – замотал головой физрук. – Это незаконно. Если нас поймают, останемся без инструментов, еще и должны будем.

Виктор Михайлович, мы денег на студию все равно не найдем, это наш шанс, – взмолилась Лера. – Давайте рискнем?

Окно открыл изнутри Толик – друг Гуцула. Степнов, смирившись с ситуацией, начал перебрасывать ему инструменты.

– Папа свалил, теперь я командую, – радостно сообщил Толик. – Лезьте!

Физрук подсадил по очереди девчонок, потом залез в окно сам, не переставая ворчать и причитать, что все незаконно.

Вот это марафон, – выдохнула Лера, оказавшись в студии.

Быстренько, не спим, настраиваемся! – скомандовал Толик.

Сфотографируйте нас на память, когда играть будем, ладно? – попросила Лера.

Без проблем, – ответил физрук.

Там Женька на улице, ее охранник прогнал, – перебила их Аня.

Вот Алехина, куриная башка! – возмутилась Лера. – Сказали же позвонить, когда придет.

Теперь главное без палева, – предупредил Толик.

Гуцул отправился к открытому окну и попытался втащить внутрь Женю, но в самый неподходящий момент в коридоре появился охранник, и Алехина спряталась снаружи у стены.

– Что это ты тут, парень, окно открыл? – сурово спросил охранник.

Да вот покурить вышел, – не краснея, соврал Гуцул. – Я у вас тут сольник записываю, поругался со звукачом, думал, убью его...

Понятно. Только ты кури в установленных местах, – посоветовал охранник и запер окно на ключ.

Когда он ушел, Женя с Гуцулом попробовали открыть замок, но безуспешно. В конце концов они нашли незапертое окно в туалете, и Гуцул с трудом втащил девушку внутрь.

Не поднимешь! – буркнул он себе под нос. – Маленькая, а такая тяжелая...

Я худею, – краснея, сообщила Женя.

Они забежали в студию, как раз когда девчонки разыгрывались. Женя встала за клавишные, всем видом давая понять, что она готова.

В середине песни Толик вдруг нажал не на ту кнопку и замахал руками,

Заново!

Ты что, запорол? – спросил Гуцул.

Что за мысли? – возмутился парень. – Все супер, только надо последний кусок повторить, немного грязновато получилось.

Толик включил запись и подошел к телефону.

Да, это «Музо-студио». Нет, ваш заказ перенесен на завтра, сегодня профилактика аппаратуры.

Тебе от хозяина не влетит? – поинтересовался Гуцул. – Третий заказ отменяешь.

– Да пусть он такого звукача найдет! – с

гонором ответил Толян. – Меня все студии на

куски рвут.

Девчонки доиграли, Толик вручил диск Гуцулу, все начали собираться. В эту минуту дверь в студию открылась, и вошел хозяин со своими людьми.

– Так, что здесь происходит? – закричал он. – Коржов, какого черта ты делаешь за пультом? Тебя кто к нему допустил? Почему Льва Гавриловича завернул? Ты вообще представляешь, сколько я денег на этом потерял? Твое дело бумажки в нужное место отвезти, людей встретить...

Толик молча стоял, бледный, как привидение, «Ранетки» замерли у дверей. Хозяин студии заметил девчонок и взревел громче прежнего:

– Ты кого сюда понавел?

Степнов вышел вперед и авторитетно заявил:

– Мы – школьная рок-группа. Вам за проявленную благотворительность грамоту из префектуры пришлют и, может, даже наградят вас и ваших сотрудников.

Физрук подошел к хозяину и пожал ему руку, а потом с достоинством вышел, подгоняя девчонок.

– Ну вы даете, Виктор Михайлович, вот это реакция! – восхитились девушки, когда все вы шли на улицу.

А Толика что, уволят теперь? – обеспокоенно спросила Акя.

Зови своего кореша к нам в школу, – предложил Степнов. – Надо будет директора упросить радиорубку открыть, он будет там главным по звуку

Когда Женя влетела в квартиру Светы Павловой, та ходила по комнате с телефоном и разговаривала с Елизаветой Петровной, Женя перехватила трубку и, стараясь не дышать часто и говорить спокойным голосом, сказала:

– Привет, мам. Да, мы занимаемся, но скоро заканчиваем.

Повесив трубку, Алехина рухнула на стул.

Фух, чего ты ей наговорила?

Я рассказывала, как размножается тычиночный шестикрыл,– гордо сказала Павлова. —

Надо же было как-то время тянуть.

После записи диска Лена встретилась с Рассказовым, и они вместе отправились в больницу проведать деда. Войдя в палату, они заметили, что Кулемин что-то пишет в блокноте.

Привет честной компании! – радостно воскликнул Петр Никанорович, пихая блокнот под подушку.

Доставай свои писульки, – с укором сказала Лена. – Представляете, Игорь Ильич, ему нельзя, а он пишет.

Историк улыбнулся и, достав из сумки журнал, протянул Кулемину.

Это журнал «Паровоз», издание «Семафора», они напечатали отрывки из вашего романа.

Приятно, черт. Спасибо вам, потешили старика. – Дед выхватил журнал и начал его листать.

В палату вошел врач, по лицу его было видно, что новости только хорошие.

Результаты ЭКГ у вас. удовлетворительные, остальные анализы тоже неплохие, в общем, картина вырисовывается благоприятная, – сообщил он. – Но полечиться еще надо, и нога ваша меня беспокоит. Постельный режим соблюдайте, и я тут выписал вам некоторые лекарства...

Доктор, зачем мне лекарства? Я здоров как бык! Хоть сейчас на поле. – Кулемин приподнялся было на кровати, но тут же лег обратно.

Врач покачал головой:

– Я вас, конечно, выпишу, как вы и просили.

Но, Петр Никанорович, дайте честное слово, как

только малейшее ухудшение, беспокойство, сразу звоните. Под ответственность вашей внучки.

Врач ушел, Лена снова с укором посмотрела на деда.

Не могу я здесь, – пояснил Кулемин. – Соседа выписали, страшно одному по ночам.

Ой, а мы сегодня наш первый диск записали, представляешь? – сказала Лена, пытаясь

сменить тему на более веселую. – Там такое приключилось...

– Ну-ка рассказывай, – оживился дедушка.

Наташа забежала проведать Антона и теперь сидела у его кровати, уплетая шоколадные конфеты из коробки.

Зря отказался, конфеты – объедение, – сказала она, аппетитно причмокивая.

Я не хочу, – мрачно ответил Маркин, глядя в потолок, – у меня от сладкого зубы болят.

Ну и ладно, мне больше достанется. Слушай, мы же диск записали – улет. – Наташа поставила диск с песней и сделала погромче. – А Степнов фотосессию провел, я тебе потом фотки покажу.

Не обращая внимания на ее слова, Антон продолжал пялиться в потолок и думать о чем-то своем.

Тебе неинтересно? Я не буду рассказывать, – обиженно произнесла Наташа.

Мне интересно... – задумчиво протянул Маркин. – Мне интересно, почему Аня на меня обижается? Почему она не зашла тогда ко мне? И почему она сказала «спроси у Наташи»?

Еле сдерживая эмоции, Наташа медленно вытащила диск из музыкального центра и, отвернувшись от Антона к окну чтобы он не видел ее лицо, вздохнула.

– Я понятия не имею.

Не ври, вы же подруги, что происходит? Отвечай, Липатова. Иначе я вообще не буду с тобой разговаривать. Для меня это очень важно.

Если тебе так важно, то сам и выясняй! – взорвалась Наташа. – А мне наплевать и на тебя, и на твою Аню.

Наташка, ну объясни мне все, пожалуйста, – мягко попросил Антон, меняя тактику, – понимаешь, мне Аня очень нравится и...

Наташа стояла посреди комнаты, не в силах что-либо сказать. Она до сих пор не могла поверить, что услышала слова, которые так боялась услышать. Чувствуя, что комок подступает к горлу, она схватила рюкзак и выскочила на улицу.

Аня шла из магазина с пакетом, полным продуктов, когда на нее налетела Липатова.

В магазин ходила, да? – язвительно спросила Наташа. – Маме помогаешь? Какая умница!

Наташ, ты чего? – недоумевала Аня.

А ничего! Пришла сообщить тебе радостную новость. Я была у Антона, и мы поссорились. Первый раз за все время. Из-за тебя!

Аня удивленно моргала глазами, не понимая, правду говорит Наташа или только шутит.

– Ты, наверное, рада? – не унималась Липатова. – Ты победила! Не волнуйся, я, в отличие от тебя, не буду путаться у вас под ногами. Вы меня больше не увидите: я уйду из школы, из группы, и вообще. Желаю счастья!

Заливаясь слезами, Наташа побежала по улице, а Аня так я осталась стоять с пакетом в руках. Из ступора ее вывел звонок отца.

– Знаешь, дан, я передумала, – сказала Прокопьева, решив, что хуже уже не будет, – я приеду к тебе.

Через полчаса она вошла в квартиру Лизы, осторожно озираясь по сторонам, как шпионка в стане врага. Лиза и Михаил Алексеевич засуетились – ситуация была неловкая.

Вот, тапочки надень, а то пол холодный. – Лиза протянула Ане тапки.

Спасибо, – натянуто ответила Аня, без стеснения разглядывая женщину.

Ой, у меня же пирог в духовке, – спохватилась Лиза и убежала в кухню.

Анин папа наклонился к дочери и прошептал:

Ань, я все понимаю, но ты постарайся нормально, а?

Я постараюсь. Но обещать ничего не буду, – гордо сказала девушка.

Лея прошла в комнату, где уже был накрыт большой стол. Она недовольно уселась за него, всем видом показывая, что не собирается ничего есть. Вбежала Лиза с «Наполеоном» и принялась раскладывать еду Ане и Михаилу Алексеевичу. Анин папа тут же начал есть.

Аня, а почему ты не ешь? – озабоченно спросила Лиза.

А я не хочу, я дома поела.

Ну хотя бы попробуй, – попросил папа, – Лиза так старалась.

Аня нехотя взяла вилку и принялась есть.

Салат «Мимоза» у мамы вкуснее получается, – язвительно сказала она, дожевывая.

А пирог? Он просто необыкновенный! – похвалил Анин папа.

Тоже ничего, но мне вот тот салат понравился, с ананасами.

А это я не сама, – смущаясь, ответила Лиза. – Это мы с Мишей в магазине купили.

Повисла неловкая пауза, и Михаил Алексеевич решил сменить тему.

А знаешь, как Лиза здорово играет на гитаре! Все на слух может подобрать. Лизонька, сыграй нам что-нибудь.

Ерунда, на самом деле, – скромно ответила Лиза, доставая гитару.

Женщина начала играть романс, и Аня невольно заслушалась. Оказалось, что Лиза и правда потрясающе музыкальна, и в какой-то момент Ане даже захотелось взять у нее пару уроков, чтобы поразить девчонок. Когда Лиза закончила, Михаил Алексеевич и Аня зааплодировали.

– Аня у нас тоже играет. У них в школе даже своя рок-группа, – похвастался папа.– Сыграешь? – спросила Лиза, протягивая гитару.

После вас не буду, – ответила Аня.

Теперь ей было стыдно за свое поведение. Лиза оказалась не таким уж плохим человеком, и, в конце концов, она не была виновата в том, что полюбила ее отца.

Степнов и водитель такси выгружали носилки с Кулеминым, а Лена носилась кругом, стараясь помочь. Увидев в глазах деда слезы, девушка засуетилась еще больше.

Дед, тебе больно?

Да нет, войну вспомнил, – старик смахнул слезу, – меня однажды так же вот два лейтенантика тащили, в квартире Петра Никаноровича сгрузили на кровать, Лена принялась его укрывать.

Виктор Михайлович, вы прямо наш спаситель! – восхищенно сказал Кулемин, глядя на Степнова. – Сначала роман таскали, а теперь вот автора.

Сколько я вам должна за машину? – спросила Лена.

Ты, Кулемина, думай, что говоришь! – возмутился физрук, замахав на нее руками. – Какие деньги? И знать ничего не хочу.

Ленка, не спорь с педагогом! – пригрозил дед.

...Наташа прибежала домой в слезах, заперлась в своей комнате и принялась громко бренчать на гитаре. Несколько раз она пыталась сыграть любимую мелодию, но у нее не выходило. В конце концов девушка швырнула гитару на кровать, упала рядом и, зарывшись лицом в подушку, заревела.

В комнату вошла Ольга Сергеевна, села рядом и потрясла дочь.

Наташенька, деточка, успокойся. Расскажи маме, что случилось, я помогу.

Мне ничто не поможет, – проговорила девушка сквозь слезы.

Ну скажи, кто тебя обидел? Что случилось? – умоляла мама.

Наташа только молча покачала головой, не унимаясь.

– Вот как я тебя оставлю? Мне на съемку надо убегать. Останусь без работы, тогда вместе поплачем.

Мама вышла из комнаты и вернулась с кружкой воды и таблетками валерьянки.

– На-ка, выпей.

Наташа потихоньку стала успокаиваться, и Ольга Сергеевна, у которой уже разрывался от звонков коллег мобильный телефон, смогла наконец уйти. Буквально через пять минут в дверь позвонили.

– Опять что-то забыла, – проворчала Наташа

и пошла открывать.

На пороге стоял Борис Лагуткин с гитарным кофром в руках. Увидев Наташу, он немного смутился. Девушка в свою очередь онемела от удивления, но пустила отца в квартиру. Лагуткин прошел в комнату, с интересом оглядываясь по сторонам.

Хорошее фото, – сказал он, заметив детскую фотку Наташи на стене, – сколько тебе лет?

Кажется, три.

А мама дома?

Она на съемках, только что ушла. Удивительно, как вы не столкнулись в подъезде.

Лагуткин пожал плечами.

Оля стала актрисой, как и хотела?

Нет, она ассистент по актерам, носится с ними целыми днями как угорелая.

Сколько лет прошло, а она все такая же неутомимая, деловая, – улыбнулся Борис и, обведя взглядом Наташину комнату, заметил в углу гитару. – Это же моя старушка, – он бережно взял инструмент в руки и провел рукой по струнам, – сколько мы с ней повидали... Сыграешь мне?

Наташа потянулась к гитаре, но отец остановил ее жестом:

– Нет, подожди. Пусть у каждого из нас будет своя память. – Он вышел в коридор, достал из чехла новенькую гитару и, улыбаясь, вручил ее

дочери.

Bay, «Гибсон», о какой я мечтала! – всплеснула руками Наташа. Она взяла гитару в руки и сыграла одну из своих песен. – Плохо? – спросила она, смущаясь. – Мне до вас далеко.

Нет, ты молодец, – заверил Лагуткин. – Забавная ты девчонка. И называй меня на «ты», а то как-то странно получается. Как будто чужие. Да, чуть не забыл...

Лагуткин протянул дочери номер «Огонька», который она отдала ему когда-то.

Нет, оставь себе, пусть у тебя будет.

Приезжай ко мне в Германию, – предложил Борис. – Я тебе вышлю приглашение.

А твоя семья не будет против?

У меня нет семьи. Я вольный художник, – улыбнулся музыкант. – И еще знаешь, дам один совет. Не надо замыкаться в себе, даже если совсем хреново. У меня тоже так было, жизнь не мила. Я тогда бросил все к чертовой матери и начал с чистого листа.

В Германии?

В Германии.

Поздно вечером Ольга Сергеевна вернулась домой и застала дочь в нормальном настроении. Наташа красила ногти и выглядела вполне счастливой.

– Я смотрю, все в порядке? А я неслась, вся в мыле. – Наташина мама опустилась на диван и заметила новую гитару. – А это что?

Это мне отец подарил.

Лагуткин? Он был здесь? И теперь он у нас, оказывается, отец.

А что тут такого? Это правда.

А, ну да, – с сарказмом заявила Ольга Сергеевна, – подарил гитару, и всех этих лет как будто не было. Что он вообще здесь делал? И как адрес узнал?

Мам, а напишешь мне разрешение на выезд за границу? – спросила Наташа, не слушая ее.