Текст книги "Ранетки. Все только начинается"

Автор книги: Н. Зарочинцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Игорь Ильич, почему вы раньше молчали? – Потрясенный Савченко начал шарить рукой по столу в поисках стакана с водой.

Аня Прокопьева не виновата, – повторил Рассказов медленно, собираясь с духом. – Видимо, она таким образом пыталась защитить того, кого мы с вами и так заранее обвиняем. Смотритель в музее сказала, что видела в комнате с экспозицией мальчика... Судя по описанию, это был Семенов.

Игорь Ильич тяжело вздохнул.

Так почему же вы молчали? – спросил Шрек.

Я посчитал, что после того, как Аня попыталась его спасти, настоящий виновник должен был признаться сам.

Мы сами во всем виноваты, – громко сказала Кац. – Навешиваем на детей ярлыки, и они нас боятся. А им нужна помощь!

– Помощь нужна нам с вами, – с сарказмом

произнесла Борзова.

– Поэтому прошу вас, Николай Павлович, подписать мое заявление, – перебил ее историк, – признаю, что в педагогике я некомпетентен.

В эту секунду дверь учительской распахнулась, и на пороге возник запыхавшийся Семенов.

– Это я взял ложку, – мрачно произнес он.

Аня влетела в школу и помчалась в сторону учительской. На лестнице ее поймала Женя.

– Ты чего вернулась?

Аня не успела ответить, как рядом с ними возник грустный Семенов.

– Спасибо за вчера, не стоило, – тихо сказал

он. – Я сказал этим, что не ты украла. Так что

можешь идти, получать знания.

– Спасибо, а как же ты?

Миша пожал плечами.

– Ничего, девять классов есть, пойду в колледж, у меня там много друзей учится. – Онразвернулся и побрел по коридору.

– Женька, я должна рассказать, как все было. – Аня рванула с места.

– Я с тобой, я тоже видела. – Женя бросилась

за ней.

Когда девчонки забежали в учительскую, там уже никого не было, только уборщица тетя Лида поливала цветы. Аня помчалась в кабинет ди-

ректора, а Женя – к 10 «Б», который ждал урока алгебры.

– Ребята, Семенов случайно сломал ковш, а

его из школы выгоняют! – громко сказала Женя. – Нужно ему помочь.

Ученики 10 «Б» вломились в кабинет директора, где уже стояли Аня и Рассказов.

Что это за толпа? – возмутился Савченко.

Это у нас не толпа, Николай Павлович, а спасательная делегация, – разъяснил Южин.

Так, и кого на этот раз спасаете?

Семенова! – дружно ухнули ребята.

Он в общем-то нормальный парень, я его с первого класса знаю, – заявила Полина Зелено-ва, – просто ему не везет. Хотите, я его лично на поруки возьму?

Савченко задумался, но было видно, что он уже не злится,

– Ладно, считайте, что на этот раз вашему Семенову повезло. Только теперь вы все за него отвечаете. И передайте ему, что завтра может приходить в школу, но пусть не думает, что ему все сойдет с рук. С завтрашнего дня он на неделю поступает в распоряжение завхоза Елены Петровны. Она ему фронт работ очертит, пусть

потрудится на благо родной школы.

В дверь постучали, затем внутрь просунулась голова Лены Кулеминой.

Меня ребята послали узнать, у нас история будет?

Будет! – весело сказал Рассказов.

Значит, вы остаетесь? – завопили ребята.

Остаюсь. – Историк еле сдержал благодарную улыбку.

Вы очень хороший педагог, Игорь Ильич, – негромко произнесла Аня. – Просто с нами трудно!

Анин папа позвонил в дверь Лизы, ока открыла, обняла и поцеловала его.

– Чего стоишь как вкопанный, проходи.

Михаил Алексеевич замялся и нерешительно прошел в коридор. Лиза обеспокоенно заглянула в его лицо:

Что то случилось?

Нет, то есть да, – выдохнул Анин папа. – Сегодня я понял, что моя дочь значит для меня гораздо больше, чем я думал.

Очень хорошо, что ты это осознал, – тихо сказала Лиза.

Нет, ты не поняла. Аня ведь очень сильно обиделась, когда я ушел. Она даже перестала со мной разговаривать. Но потом у нее появились проблемы, и она поделилась со мной с первым. Доверилась...

Девочки вообще обычно больше отцов любят, – улыбнулась Лиза.

Возможно, – продолжал Михаил Алексеевич. – Я вдруг понял, что дочь – это часть меня. Я хочу быть в курсе ее жизни, ее проблем. Я нужен ей, понимаешь?

Ты хочешь вернуться в семью? – ледяным тоном спросила Лиза. – Что ж, дело твое.

Анин папа продолжал стоять в коридоре, ничего не говоря.

Ну, чего стоишь?

Я так не хочу. Я хочу, чтобы ты поняла, – произнес он. – Я не могу без дочери.

Так беги к ней! Только имей в виду, назад я тебя не приму. – Лиза развернулась и ушла в комнату, плотно закрыв за собой дверь.

Анин папа постоял немного и вышел из квартиры.

Девчонки-«ранетки» сидели в школьной столовой и уплетали обед.

Вы к Кулеминой идете? – нарушила молчание Лера. – Что дарить-то будем?

Вот сидим думаем, – ответила Аня.

Я всю голову сломала, – пожаловалась Лера. – Хотела что-нибудь из косметики, так она не красится. И потом... времени мало в магазин бежать.

А может, подарить Лене новую песню? – предложила Аня.

А инструменты?

С собой принесем! Нам не привыкать.

Я Лехе звякну, – заявила Лера, доставая из сумки мобильник, – он обычно нам помогал.

Но у меня только стихи, – вздохнула Аня.

А мелодию Наташка напишет, – заверила Лера.

Эх, – вздохнула Женя, – а у меня сегодня этот репетитор дурацкий. Надо что-то придумать.

Хватит уже, напридумывалась, – серьезно сказала Аня. – Лучше позанимайся, а потом попроси нормально у родителей.

Ой! – воскликнула Лера, глядя на часы. – Мне пора на встречу.

Лера влетела в кафе с небольшим опозданием, держа в руках фотографию «Тихой гавани». Женщина, которую Лера искала, сидела за одним из самых дальних столиков в углу и читала томик стихов. Девушка подошла и плюхнулась на стул напротив.

– Привет, что читаем?

«Тихая гавань» вздрогнула от неожиданности:

Пушкина.

Банально, ну да ладно, – махнула рукой Лера. – «Тихая гавань», если я не ошибаюсь?

Ой, а вы «Шанхайский барс»?

Допустим.

Женщина вскочила и принялась собирать вещи.

Вечно мне не везет. В моей анкете, наверное, что-то напутали. Я пойду?

Что вы! – остановила ее Лера. – Не волнуйтесь, все правильно. Я Валерия, для вас просто Лера.

Галина, – протянула руку женщина, не переставая удивляться.

«Шанхайский барс» – это мой папа, – пояснила Лера, – его срочно вызвали на работу – долг превыше всего, сами понимаете. Но мы с ним так близки, он мне доверяет, как себе. Так что можете считать, сейчас он с вами сидит.

Ваш папа, да? – мечтательно произнесла Галина. – Чудно, и обожаю детей. Только вот своих пока нет.

А как у вас с готовкой?

Я готовила до язвы. Но я все помню: щи, кулебяки, блины с икрой.

А хобби? – продолжала опрос Лера. – Папа говорит, что человек обязательно должен чем-то увлекаться.

Галина улыбнулась и показала на томик.

Я поэзию люблю; Пушкина, Блока. Зачитываюсь!

Вот зачитываться не надо, – деловито предупредила девушка, – Папа считает, если сильно увлечься, происходит подмена действительной реальности иллюзорной.

Вы себе даже не представляете, как прав ваш папа, – всплеснула руками Галина. – У нас тут случай на работе был презабавный – я в библиотеке работаю, – ходил к нам один мальчик, брал книжки почитать. Много брал, и все сплошь старые издания. Мы думали, что он самообразованием занимается, радовались всем коллективом, вы же знаете, какая это сейчас среди подростков редкость, книжки ему раритетные из других библиотек доставали. А потом он как-то вдруг пропал. И оказалось, не поверите, что он специально раритетные издания собирал и куда-то там за большие деньги продавал.

– Извините, я на минуточку в дамскую комнату. – Лера пулей вылетела из-за стола.

Через несколько минут она вернулась довольная.

Может, у вас еще какая-нибудь история есть? Вы так хорошо рассказываете.

Лерочка, а ведь вы не первая, кто говорит, что я увлекательно рассказываю, – расплываясь в улыбке, сказала Галина. – Я даже, грешным делом, пописывать стала. Вот, послушайте, это из последнего: «Ночь. Заброшенный, заросший, заплеванный пруд. Торчит рука...»

От низкого, проникновенного голоса Галины у Леры мурашки побежали по спине, поэтому она с трудом скрыла радость, когда ее телефон наконец-то зазвонил.

– Алло, кто это? Не может быть... Но я не могу,

у меня важная встреча. Ну... хорошо.

Лера с грустью посмотрела на Галину.

Простите, но надо срочно бежать.

А когда же мы встретимся с вашим папой?

Не знаю, наверное, не скоро. Он все время занят, много работает. И поэзию не любит! – прокричала Лера, выбегая из кафе.

Лена с дедом, прогибаясь от тяжести, тащили из магазина пакеты с едой.

Это ж сколько ты человек пригласила? – поинтересовался Кулемин.

Где-то пятнадцать—двадцать, – осторожно сказала Лена.

Матерь божья! – воскликнул дед, остановившись.

В этот момент на горизонте замаячил физрук Степнов. Увидев Лену с дедом, он подбежал и поздоровался.

Как вы хорошо питаетесь, – весело сказал Степнов, покосившись на пакеты.

У Лены сегодня день рождения, она весь класс собрала, – пояснил Кулемин.

Одну минутку. – Физрук забежал за угол и вернулся с огромной плиткой шоколада в руках, протянул ее Лене. – Поздравляю! Кушай на здоровье. Может, вам помочь?

Неудобно как-то, – замялась Лена.

Не слушайте вы ее, – перебил дед. – Помочь-помочь.

Лифт в подъезде не работал уже несколько дней, так что Виктор Михайлович, отобравший все пакеты, обливаясь потом, поднялся по лестнице.

– Вот это я понимаю – учитель физкультуры! – восхитился Кулемин.

Степнов сгрузил пакеты в углу и скривился в странной позе.

Защемило! – сквозь зубы произнес он, держась рукой за спину.

Идите за мной, у меня в комнате коврик, – позвал Петр Никанорович.

Степнов опустился на колени и пополз по коридору. Лена еле сдерживала смех.

– Кулемина, тащи спирт! – крикнул дед из

комнаты.

Лена принесла бутылку перцовки и протянула деду:

Вот все, что осталось. Остальное вы с Василием Даниловичем уже усугубили.

Не наговаривай на родного деда, – грозно сказал Петр Никанорович, густо покраснев.

Он плеснул на руку перцовки и принялся растирать спину физруку.

Наташа сидела в палате у Антона вместе с Гуцулом и рассказывала о событиях прошедшего дня.

– В общем, Анька у нас теперь героиня.

– Да, весело у вас, – протянул Гуцул. – Ладно, Тоха, я пошел. Теперь тебя Наташа развлекать будет.

Он пожал Маркину руку и вышел.

Наташ, а ты не знаешь. Гуцул встречается с Аней? – спросил вдруг Антон.

Я что, слежу за ними? – возмутилась Наташа. – Так, видела вроде пару раз..

В это время Аня с пакетом апельсинов бродила вокруг больницы, заглядывая в окна и пытаясь понять, в какой из палат лежит Антон. Больше всего на свете ей хотелось зайти в подъезд и подняться по лестнице в палату к Маркину. Но Наташа, похоже, была еще там. Выйдя из больницы, Гуцул заметил Аню, бродившую по дорожке, и подошел к ней.

Девушка, мы с вами, случайно, незнакомы?

Привет, Гуцул! – сказала Аня, явно не очень радуясь встрече.

К Антохе пришла? Ждешь, когда Наташка уйдет? – догадался парень.

Аня покраснела от смущения.

Нет, просто Леру жду мы договорились.

А врать ты не умеешь, сразу краснеешь, – улыбнулся Гуцул. – Ладно, пока, как-нибудь еще встретимся.

Аня постояла немного, глядя вслед Гуцулу, потом решительно повернулась и пошла ко входу

в больницу. Уже почти взявшись за ручку двери Антоновой палаты, она услышала из-за двери веселый смех и тут же увидела маму Антона, идущую по коридору.

Здравствуй, ты ведь Аня? – спросила женщина ласково. – Что же ты не заходишь?

Я тороплюсь и уже ухожу, – буркнула Аня, протягивая пакет с апельсинами, – вот. передайте, пожалуйста, Антону. До свидания.

Она быстро пошла по коридору, не оглядываясь, и через несколько секунд была уже на улице.

Женя занималась английским с репетитором у себя дома. Вадим Вадимович нервно поглядывал на часы и теребил в руках мобильный телефон. Наконец он зазвонил.

– Вероника, я скоро буду, – ответил репетитор, расплываясь в улыбке. – I kiss you my

navely...

Женя открыла словарь, перевела сказанную репетитором фразу и хохотнула.

Что смешного? – спросил Вадим Вадимович, убирая телефон в карман.

Я теперь знаю, как будет по-английски пупок – navel.

Так, Евгения, – серьезным тоном сообщил репетитор, – посмотрите в оранжевом учебнике

грамматику и почитайте в новом второй текст, в следующий раз пересказ. Все, я побежал.

Вадим Вадимович скрылся за дверью, а Женя бросилась к зеркалу и наспех накрасилась. Выбежав в коридор, она наткнулась на отца.

– Сто двадцать долларов, как с куста, – проворчал он и, посмотрев на дочь, округлил глаза. – Это что такое? Ты на факультатив по алгебре

собралась или в кабак? Быстро в ванную!

Подъехав к дому Лены на Лехиной машине, девчонки выгрузили музыкальные инструменты и втащили на лестничную площадку. Дверь Лениной квартиры открыл Степнов.

Новикова и Липатова, вы почему лыжи опять прогуляли? – шутливо спросил он.

Это вообще какая квартира? – ошарашенно спросила Лера.

Та самая, проходите!

Надеюсь, директора школы тут нет? – опасливо поинтересовалась Наташа.

Девчонки прошли в кухню, помогли Лене нарезать салаты и накрыть на стол. Когда все гости расселись по местам, Платонов объявил:

– По персональному заказу и только сегодня на дне рождения Кулеминой играет легендарная группа «Ранетки».

Девчонки встали за инструменты и сыграли веселую песню про Лену и ее деда, которую

сочинили в этот же день. Когда они закончили, ребята засмеялись и зааплодировали, а Степнов засуетился на диване, пытаясь найти пульт от телевизора.

– Я буквально на полминутки включу, счет посмотреть. Сегодня моя любимая волейбольная команда в полуфинале играет, – объяснил он.

Но вместо счета все услышали совсем другие новости.

«Срочное сообщение из Нигерии, – объявил диктор, – группа неизвестных взорвала ворота в поселке российской нефтяной компании близ города Маидугури. Бандиты захватили пятерых российских граждан, среди заложников также находятся двое ученых-медиков. Они жили на территории поселка компании, оказывали медицинскую помощь сотрудникам и местным жителям».

На экране появились фотографии заложников, и Лена в ужасе закрыла лицо руками:

– Мама! Папа!

Праздник закончился...

По дороге домой, вытирая слезы, Аня позвонила папе:

– Привет, пап. Ты где сейчас?

– В мастерской. Что-то случилось? Почему у тебя такой голос? – обеспокоенно спросил Михаил Алексеевич.

У Лены Кулеминой родителей в заложники взяли, – разрыдалскгь в трубку Аня. – Пап, я так хочу, чтобы мы все были вместе: ты, я, мама... Всегда!

Не плачь, слышишь! Я сейчас приеду, – пообещал Анин папа.

Аня медленно шла к дому и думала о том, что с родителями бывает очень сложно и порой хочется скорее вырасти и жить без них. Но когда остаешься в одиночестве, понимаешь, что мир полон опасностей и только их любовь защищает тебя.

ГЛАВА IV

Лена с дедом сидели перед телевизором рядом со столом, полным еды и грязной посуды. Гости уже ушли, и Кулемин каждые несколько минут переключал каналы, пытаясь поймать новости.

«К сожалению, о судьбе заложников пока ничего не известно», – сообщил диктор.

На экране снова появились фотографии россиян, и Кулемин схватился за сердце.

Хватит одно и то же смотреть и за сердце хвататься! – воскликнула Лена. Она вскочила, выключила телевизор и принялась убирать со стола посуду.

Ты что, могут ведь что-то новое сказать. – Петр Никанорович нажал на кнопку пульта и уставился в экран.

Лена случайно задела бокал, он упал на пол и со звоном разлетелся на тучу осколков. Не выдержав, Кулемина разрыдалась, дед бросился ее успокаивать:

– Леночка, не плачь. Все будет хорошо, вот увидишь! Это я тебе говорю, твой дед.

Мама Ани встретила дочь на пороге квартиры.

Это уже не смешно. Где ты ходишь?

Я же говорила, я на дне рождения была у Лены Кулеминой, – устало сказала Аня.

Ты на время смотрела? Какой день рождения? Почему трубку не брала? Я звонила...

У Лены родителей в заложники взяли в Нигерии. – Аня всхлипнула и обняла маму. – Мамочка, как хорошо, что ты у меня есть, что ты рядом.

В дверь позвонили, и в квартиру вошел Михаил Алексеевич.

Мне Аня позвонила вся в слезах, я не мог не прийти, – виновато сообщил он.

Проходи, конечно. – Анина мама пошла в кухню и включила телевизор. – Здесь про заложников говорят, идите сюда!

Аня с папой влетели на кухню и сели перед телевизором.

– Кошмар. А нас с папой в свое время в Алжир приглашали, – тихо сказала Ирина Петровна, – хорошо, что не поехали.

После ужина Михаил Алексеевич засобирался в мастерскую, но Аня выразительно посмотрела на него:

– Пап, может, останешься?

Действительно, Миш, куда ты на ночь глядя? – согласилась Анина мама.

Я не маленький уже, а до мастерской недалеко.

Анин папа снял пальто с вешалки и заметил, что она покосилась под тяжестью одежды – вот-вот упадет.

Ну-ка, дочь, сгоняй за молотком и гвоздями, – попросил он.

Будет исполнено! – радостно воскликнула Аня и убежала за инструментами.

Брось ты эту вешалку. Оставайся, а завтра прибьешь, – предложила Ирина Петровна. – Нам тут мужские руки требуются. Стулья вон все рассохлись...

Точно-точно, – подтвердила Аня, вернувшись в коридор, – как ты ушел, у нас все сохнуть стало – напасть какая-то.

Подумав пару секунд, Михаил Алексеевич снял пальто и ботинки.

– А ты марш спать, а то утром тебя не добудишься, – пригрозила Ирина Петровна дочери.

Аня подмигнула папе и ускакала в свою комнату.

С утра, войдя в кухню, Аня увидела пустую раскладушку и свернутое постельное белье на ней. Мама привычно готовила завтрак.

– А где папа? – грустно спросила Аня, —

Я думала, вы вместе.

– Он ушел. Мы поссорились, – сообщила Ирина Петровна.– Как представлю, что он другую женщину обнимал… Не могу простить.– Ты же сама хотела, чтобы он вернулся. И папа хотел.– А ты думаешь, все так просто? Захотел – ушел, захотел – вернулся?– Я хочу жить с папой, – решительно сказала Аня и выбежала из кухни. Перед уроками весь 10 «Б» обсуждал происшествие с Лениными родителями. – Ребята, давайте организуем пикет у посольства! – предложила Инесса Стародубцева. – Приедут журналисты, общественный резонанс… – В ситуации с заложниками нельзя делать резких движений, – деловито заметила Лера. – А может средства какие собрать? – Поллимона долларов? – ухмыльнулся Платонов. – Откуда? В класс вошла Лена. Стараясь казаться веселой, она села за парту и стала выкладывать учебники, время от времени поглядывая на ребят. – Что, все обсуждаете? – Лен, мы просто переживаем за тебя, – поянила Лера.– А вы не переживайте, бросила Лена. – Занимайтесь своими делами.

Хотя выглядела она спокойной, всем было ясно, что в глубине души Кулемина очень переживает. Просто не хочет, чтобы все ее обсуждали.

Но новости быстро облетели школу, и учителя в учительской говорили только о заложниках в Нигерии,

Какой ужас! – качала головой Круглова. – По радио передали, что мать в положении. Собиралась сюда ехать рожать.

Мне, конечно, жаль их, – сказала Борзо-ва, – но во всем виноваты поездки за рубеж. Можно подумать, у нас в стране некого лечить. Погнались за рублем, оставили девочку одну, и вот вам. Все-таки Родина не прощает. Человек должен жить там, где родился. Иначе нарушается баланс.

Какой баланс, Людмила Федоровна? – поинтересовалась Зоя Семеновна Кац.

Почитайте Панарина, там все сказано.

У Панарина о другом! – воскликнул Рассказов, не сдержавшись.

Простите, пожалуйста, вы же у нас самый умный! – оскорбилась Терминатор и вышла, громко хлопнув дверью.

Круглова печально посмотрела на историка.

– Ведь должен быть какой-то выход! Мы

должны помочь девочке. Давайте хотя бы с ней

поговорим.

Захочет ли Лена с нами разговаривать? – развел руками Игорь Ильич.

Можно попросить Яну Ивановну с ней побеседовать, она же психолог.

Агнесса Юрьевна, вы чудо. Как я сам не догадался? – Рассказов вскочил и выбежал из учительской.

В коридоре он почти сразу наткнулся на психолога Малахову.

Яна Ивановна, а я вас как раз ищу.

Что-то случилось? – обеспокоенно спросила Малахова, заметив настроение историка.

Это насчет Лены Кулеминой. Может, вы с ней поговорите? Вы наверняка знаете, как помочь в подобной ситуации.

Яна Ивановна вздохнула:

Тут есть одна проблема – ни один психолог не в состоянии помочь человеку, если он сам этого не захочет. Пока Лена ко мне не обратится, я не смогу с ней поговорить. Но есть один выход – надо ее чем-то занять, отвлечь. Что-нибудь важное и срочное. Надеюсь, мой совет поможет.

Конечно, я абсолютно в этом уверен, – просиял Рассказов. – Спасибо вам.

Не стоит благодарности, – смутившись, ответила психолог, – это моя работа.

Проводив Яну Ивановну взглядом, историк подошел к девчонкам, живо обсуждавшим что-то посреди коридора.

Девочки, у меня к вам важный разговор. Я о Лене Кулеминой. Переговоры об освобождении ее родителей будут идти не день и не два. Мы должны как-то отвлечь ее от всего, придумать интересное занятие.

Может, выступление? —предложила Аня.

Где? – поинтересовалась Наташа. – Так нас везде и ждут с распростертыми объятиями. Чтобы в нормальном месте договориться, нужно демо, а у нас даже приличной записи нет.

– Вот! – оживился Игорь Ильич. – Пусть первым важным делом будет срочная запись

диска.

Тогда нам нужна студия, а это стоит немерено, – сообщила Лера.

У Гуцула есть какой-то знакомый звукорежиссер, – спохватилась Наташа, – узнаем сегодня у Антона, мы как раз всем классом к нему в гости собирались – его вчера выписали.

– Вот и отлично, – улыбнулся Рассказов. – Займитесь этим, ваше внимание Лене сейчас очень нужно.

Прозвенел звонок, Лера и Наташа побежали в свой класс, а Женя и Аня пошли вместе с историком. На ходу Игорь Ильич достал из сумки книгу и протянул Прокопьевой:

– Ты же идешь сегодня к Антону? Передай

ему, пожалуйста.

– Хорошо. – Аня кивнула.

Анин папа и Максим Агеев рассматривали на мониторе компьютера трехмерный проект торгового центра, когда в мастерскую вошла Лиза. Агеев взял сигареты и вышел, оставив Лизу и Михаила Алексеевича одних.

Я блокнот принесла, ты забыл, – сказала Лиза, протягивая блокнот.

Спасибо, – Анин папа взял ее за руку, – подожди, не уходи.

Я тороплюсь, извини. И нам: лучше не встречаться. Я и так без тебя места себе не нахожу, – грустно произнесла Лиза.

Михаил Алексеевич хотел было обнять ее, но у него зазвонил телефон. Это была Аня.

Ты чего сегодня сбежал? – обиженно сказала она. – Мог бы хотя бы меня дождаться, доброго утра пожелать,

Все непросто, Анечка, – вздохнул папа, глядя на Лизу. – Хочешь, встретимся вечером?

Давай, у меня сегодня семь уроков и репетиция, я тебе позвоню, как освобожусь.

Аня отключила телефон и задумалась. Они с Женей сидели в столовой и грели замерзшие руки о чашки с горячим чаем. Мимо проплыла Полина Зеленова, Женя с завистью посмотрела ей вслед.

– Какая же у Зеленовой фигура классная! И лопает ведь все подряд. А я постоянно на диете и никак похудеть не могу.

– Дурочка ты, – засмеялась Аня, – куда тебе еще худеть? А пухленькие щечки тебе очень идут.

Женя надула щеки.

– Привет, хомяк! А шмотки ее ты видела? А макияж? Она всегда выглядит на все сто. Вот родись такой, и ничего тебе уже не надо в жизни делать, только комплименты слушай.

Женя достала из рюкзака модный глянцевый журнал и показала Ане фотографию одной из светских львиц.

Как думаешь, мне пойдет, если я так накрашусь?

Зачем тебе это? – удивилась Аня. – Зачем подражать кому-то? Каждый должен иметь свою индивидуальноеть. Посмотри в зеркало! У тебя такое лицо, что не оторвешься!

Ты серьезно? – Женя улыбнулась и покраснела.

Лене пришлось уйти с уроков, потому что их с Петром Никаноровичем вызвали в посольство Нигерии. Теперь они возвращались домой грустные и усталые: ничего определенного им не сказали, только посочувствовали.

Тоже мне дипломаты, – ворчал Кулемин, – и пяти минут с нами не поговорили.

Ну а что они могут сделать, дед? – Лена пожала плечами. – Спасибо, что позвали.

Дома дед совсем раскис: уткнулся в плечо навестившему его Василию Даниловичу и запричитал:

На старости лет такое горюшко... Говорил я им, зачем вам эта Африка?

Ну хватит реветь, – взмолилась Лена. – Даже я не реву. Ты же сам говорил, что все будет хорошо.

Зазвонил телефон, и Кулемина нехотя сняла трубку:

Алло. Жень? Нет, я не смогу на репетицию прийти – с кем я деда оставлю? Давайте как-нибудь без меня.

Иди-иди! – замахал руками Петр Никанорович. – Развейся, отвлекись, а мы тут с Даниловичем посидим.

Антон торчал дома и резался в очередную компьютерную игрушку, а его сестренка Агаша прыгала рядом и постоянно говорила под руку:

Врежь ты ему. Да нет, не так! Ничего ты не умеешь.

Отстань, – бросил Маркин, продолжая виртуальную стрельбу. – Вот видишь, это из-за тебя я проиграл.

В дверь позвонили, Агаша бросилась открывать и вернулась, держа за руку Гуцула.

– Здорово, перец! – помахал тот Маркину.

Привет. Агаш, иди в свою комнату поиграй.

Ты что, опять из-за скейта напрягаешься? – спросил Гуцул, когда девочка ушла.

Я из-за этого уже давно не напрягаюсь.

Понятно, из-за Ани... – Гуцул присел рядом с другом. – Все в прошлом, у нас с ней даже дружба не сложилась.

Ладно, проехали. – Антон просиял. – Хорошо, что ты зашел – дело есть. Девчонки из «Ранеток» хотят сделать демозапись. Сможешь помочь?

Гуцул почесал голову:

– Попробую Толяна напрячь. Он, типа, крутой звукорежиссер. А ты в следующий раз из-за баб друга терять не спеши.

Антон схватил мобильник и накатал Ане эсэмэску: «Привет! Гуцул договорился по поводу записи. Есть крутой звукорежиссер – Толик. Я дома, приходи сегодня, буду рад тебя видеть. Болотниковская, 22, 56».

В этот момент Аня стояла посреди спортзала – вот-вот должна была начаться репетиция, ждали только Лену.

Антон нашел нам студию. Гуцул обещал договориться, – громко сказала Аня, светясь от счастья и улыбаясь во весь рот.

Я только не пойму, почему он это тебе написал, – процедила сквозь зубы Наташа, – вроде я ему звонила.

Какая разница? – пожала плечами Женя.

Любит или дразнится... – закончила фразу Аня и засмеялась.

Очень остроумно, – сказала Наташа, закатывая глаза.

Липатова, что с вами сегодня? – удивился Степнов, следя за перепалкой.

Между ними, наверное, черная кошка пробежала, – предположила Женя.

Или кот, – хихикнула Лера, но тут же поняла, что зря это сказала.

Наташа так выразительно посмотрела на подругу, что Лера отошла подальше. В зал влетела запыхавшаяся Лена.

Я только ненадолго, за деда беспокоюсь!

Ну давайте тогда играть, – предложил физрук.

Девчонки взяли в руки инструменты и начали разыгрываться.

Подождите, у меня сюрприз! – крикнул Рассказов, входя в зал под руку с учительницей музыки Крутловой. – Агнесса Юрьевна послушает и позанимается с вами перед записью диска, чтобы все получилось на высшем уровне.

Какую песню будете исполнять, уже решили? – спросила Круглова, поудобнее усаживаясь на стул.

Давайте про любовь? —выпалила Аня.

– Кому сейчас нужны эти слюни? – Наташа

скривилась.

– Решим мирным путем, – предложил Рассказов. – Сначала сыграете песню, которую

предлагает Аня, а потом – которую Наташа.

Лера взяла в руки палочки и принялась отбивать ритм, за ней вступили все, кроме Наташи, в результате пришлось остановить музыку.

– Липатова, заснула? – спросила Лера. – О чем думаешь?

– О чем может думать молоденькая девушка? Конечно, о любви! – улыбнулась Агнесса Юрьевна.

Это было последней каплей: Наташа швырнула гитару и вылетела из зала, оставив шокированных девчонок и учителей. Рассказов пошел за ней и нашел Наташу в раздевалке – она уже натягивала пальто и собиралась уходить,

– А как же запись демодиска? Ведь ты сама предложила, – напомнил историк. – Подумай о Лене. Разве ты можешь так взять и уйти?

Когда Игорь Ильич и Наташа вернулись на репетицию, Круглова объясняла девчонкам, какая аранжировка лучше подойдет для их песни.

– Давайте я разберу мелодию на составные части, чтобы вам было понятно, – предложила она.

« Ране тки» кивнули.

После работы Лерин папа завалился в квартиру и с порога спросил:– Валерия, покормишь папу? Очень кушать хочется.

Пока Лера разогревала обед, Андрей Васильевич плюхнулся за стол и заметил лежащие там фотографии молодых женщин с сайта знакомств.

– Какой ужас! Это из рубрики «Их разыскивает милиция»? Или фото на конкурс из какой-то газеты?

Лера обернулась: в руках он держал фотографию «Японского цунами».

А эта тебе нравится? – Она протянула отцу карточку «Палящего солнца».

Да, вот это я понимаю, нормальная женщина. Аккуратная, одета хорошо, прическа...

О, погоди! – Лера кинулась в комнату и набрала номер «солнца». – Здравствуйте, вас беспокоит референт «Шанхайского барса». Он назначает вам свидание сегодня, часиков в семь, сможете? Прекрасно, у памятника Гоголю.

Подскочив от радости, что все так складывается, Лера побежала в кухню.

Пап, у меня важная новость.

Что еще? – буркнул Андрей Васильевич.

У тебя свидание. Ты только не сердись. Просто мне кажется, что ты очень одинок.

По-моему, у тебя навязчивая идея. Может, ты заболела? – Лерин папа пожал плечами.

Нет, со мной все в порядке. А вот с тобой нет: ты постоянно работаешь, с друзьями не

общаешься. Я подумала, что тебе нужна женщина.

Кто? – Андрей Васильевич все еще не понимал, правду говорит его дочь или шутит.

Короче, у тебя свидание через час. С той милой тетечкой с фотографии, «Палящее солнце», она тебе понравилась.

Папа встал и грозно направился к Лере, но она ловко юркнула в комнату.

– Какое свидание? Что ты несешь? Какое палящее солнце?! Сейчас же звони и все отменяй!

Иначе я за себя не ручаюсь. Это тебе не игрушки.

Конечно, все очень даже серьезно! – опасливо сказала Лера, прячась за шкаф. – Но я не могу отменить это свидание, у меня нет ее телефона. Мы по почте переписывались.

Тогда пиши!

Поздно, она уже уехала к тебе на встречу. – Лера достала из шкафа галстук и протянула отцу. – Надень этот, он к костюму больше подходит.

Андрей Васильевич посмотрел на часы и расстроенно опустил руки.

– Погладь мне быстро голубую рубашку. Но не думай, что тебе это так сойдет! Я объяснюсь с этой дамой, вернусь домой и такое тебе устрою...

Михаил Алексеевич зашел в мастерскую. Аня уже сидела там и писала стихи в большую тетрадь.О, ты уже здесь, извини, я задержался, – он протянул дочери коробку, – а это тебе. Ты ведь давно мечтала о ноутбуке.

Пап, ты какой банк ограбил? – Аня рассеянно посмотрела на подарок.

Просто получил небольшой гонорар. У тебя плохое настроение? Сейчас поднимется – – я «Наполеон» купил, ты в детстве его очень любила.

Аня грустно посмотрела на торт:

– Па, я его уже давно не люблю.

Словно не замечая этой фразы, Михаил Алексеевич разрезал торт и накрыл на стол.

– Твои стихи? – поинтересовался он, заметив тетрадь на диване. – Почитаешь?

Аня задумчиво взяла тетрадку, закрыла ее и спрятала в рюкзак.

– Давай в следующий раз.

Как выяснилось, ни ноутбук, ни торт, ни стихи не могут поднять настроение, когда родители в ссоре.

Женя уже собралась к Антону в гости и подошла к маме отпроситься.

Мам, я на завтра все уроки сделала.