Текст книги "Ранетки. Все только начинается"

Автор книги: Н. Зарочинцева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

Н. Зарочинцева

Ранетки. Все только начинается!

Книга 2

ГЛАВА I

Аня перевернулась во сне, сладко потянулась и, приоткрыв глаза, вздрогнула от неожиданности: на краю кровати сидела мама,

Фу-ты, напугала, – облегченно выдохнула девушка. – Ты чего?

Да тоскливо как-то, – упавшим голосом произнесла Ирина Петровна.

Аня приподнялась и обняла маму:

Не грусти, все будет хорошо.

И правда – хуже некуда, – с сарказмом ответила та. – Ладно, вставай. А то в школу опоздаешь.

Выходя из комнаты, мама Ани споткнулась о лежавший на полу рюкзак и в сердцах пнула его ногой.

– Что за бардак у тебя опять? Вся в папашу.

Аня скорбно закатила глаза. В ее жизни тоже

не все было гладко, но кого это волновало? Вот Антон упал на соревнованиях. Хорошо хоть, ничего серьезного – жить будет. Но пока он в больнице и наверняка с ним постоянно Наташа...

Аня села за стол и, нехотя запихивая в рот завтрак, задумалась.

Мам, а что делать, если нравится парень, а он дружит с другой девочкой?

Выбросить его из головы, – кинула Ирина Петровна. – И вообще тебе еще рано думать о таких глупостях. Что ты мусолишь кашу? Не нравится – не ешь!

Анина мама начала нервно убирать со стола посуду, на ее глазах выступили слезы.

Мам, ну чего ты? – Аня прижалась к матери.

Не обращай внимания, я просто устала. Скажи папе, пусть возвращается...

Правда? – Аня не поверила своему счастью. – А ты простишь его?

Да что ты понимаешь, – отмахнулась мама. – Ты меня еще жизни поучи.

Ты вот взрослая, а ведешь себя, как ребенок, – Аня развела руками, – то выгоняешь папу, то вернуть его хочешь. Ты же сама довела его своим вечным недовольством, придиралась к нему по любому поводу.

Значит, я во всем виновата? Мама плохая у тебя?! – Ирина Петровна залилась слезами.

Ну мамочка, ты хорошая, я тебя очень люблю. Не плачь, пожалуйста. – Аня пыталась

утешить маму. – Хочешь, я папе прямо сейчас позвоню?

Не надо. – Анина мама вытерла слезы. – Я хочу, чтобы ты вообще перестала с ним общаться.

Как это? – Аня непонимающе посмотрела на Ирину Петровну.

Вот так. Сама не звони и на его звонки не отвечай. Пусть поймет, какую боль он нам причинил. А если не поймет, значит, мы ему не нужны.

Хорошо. – Аня вздохнула. – Я сделаю, как ты хочешь.

Лера копалась в холодильнике, выискивая, чем бы позавтракать, когда к ней тихо подошел папа.

– Привет!

От неожиданности девушка вздрогнула:

Папа?! Ты меня напугал. Ты откуда взялся?

Со службы, вестимо.

Нуты совсем заработался, – покачала головой Лера, – вторую ночь уже там торчишь. Так скоро сгоришь на своей работе...

Не дождутся! – Андрей Васильевич погрозил кулаком. – Твой папка еще ого-го, многим молодым фору даст.

А здоровье? Кто меня будет воспитывать, если ты вдруг коньки отбросишь? Ты хоть помнишь, когда последний раз в отпуске был?

Лерин папа задумчиво почесал подбородок:

Честно говоря, не помню. А что, это идея! Махнем куда-нибудь вместе на твои каникулы?

У меня другие планы, – отрицательно покачала головой Лера. – Мы с Наташкой хотим съездить куда-нибудь. В Питер, например.

Поедешь в Питер со мной! – не унимался папа.

Отстой! Что я буду с таким стариканом делать целыми днями?

Я тебя в Эрмитаж свожу по городу погуляем, – мечтательно произнес Андрей Васильевич. – Ты в школу, кстати, не опоздаешь?

Времени еще вагон.

Ну так покорми отца, а то я от голода и правда, как ты говоришь, копыта отброшу.

Лера заглянула в холодильник.

– Есть только колбаса, хлеба нет.

Отец отрезал колбасы и, жуя на ходу, направился в душ. Лера достала пачку с кукурузными хлопьями и, высыпав горсть себе в ладонь, с тоской посмотрела вслед папе.

– И зачем я вообще про отпуск заикнулась? —

вздохнула она.

За завтраком Женин папа еле сдерживал гнев.

Ты уже собралась в школу? – грозно спросил он у дочери.

Не успела...

Что там собирать? Книжки покидала и вперед. Если ты пытаешься тянуть время, не поможет. Я все равно пойду в школу с тобой.

Может, не надо? – взмолилась Женина мама. – С этими учителями сегодня поскандалишь, а завтра они ребенку оценки будут занижать.

Пусть только попробуют. Я их школу по кирпичику разнесу. – Папа отшвырнул вилку. – Это же надо до такого додуматься! Взять двести долларов на репетитора и истратить на какую-то чушь... Зачем тебе синтезатор этот понадобился? В гостиной вон роскошное пианино стоит! Рок-группа у них! Устроили из школы цирк-шапито... Я вот узнаю, кто эту вашу самодеятельность придумал. Музыкантша!

Женин папа нервно потряс головой и вышел в коридор. Женя побежала за ним.

Пап, ну давай ты не пойдешь, пожалуйста!

Нет, я пойду! И пусть тебе будет стыдно. – Владимир Петрович со всей силы дернул шнурок ботинка, и тот оторвался.

Я тебе деньги верну, все триста долларов, – жалобно продолжала Женя. – Я заработаю.

Вернет она! – ухмыльнулся отец. – А почему триста? Ты два занятия прогуляла? Или три?

Два. Просто мне не хватало, и я у Ани еще сто долларов в долг взяла. – Женя грустно опустила голову.

– Да мы так с тобой по миру пойдем! – воскликнул папа Жени. – Я этот синтезатор продам, хоть часть денег верну. А лучше все! Лиза,срочно пиши объявление и расклеивай по району. Понятно?

Женина мама взволнованно кивнула.

В учительской педагогический состав школы во главе с директором готовился к совещанию. Пока все рассаживались, Савченко хмуро перебирал бумаги, лежавшие на столе. Оторвавшись от бумаг, он обвел взглядом собравшихся:

А где Елизавета Матвеевна?

Как всегда бюллетенит, у нее мигрень, – отозвалась алгебраичка Борзова.

Ладно, тогда приступим, – пробурчал Савченко. – Дамы и господа, я хотел бы обсудить ряд организационных вопросов. Первый – о принятии в штат психолога, вы с ней уже знакомы. Это Яна Ивановна Малахова, она проводила в нашей школе тесты.

Николай Павлович, неужели психолог в штате – такая необходимая единица? – снова подала голос Борзова. – Не лучше ли разделить выделенные на это деньги среди имеющегося состава? Неужели мы сами не справимся?

Не лучше, – остановил ее Савченко. – И мы уже не справляемся: успеваемость падает, проблемы растут. Психолог поможет нам раз-

грести всю эту кашу. И потом, весь прогрессивный Запад...

Но мы с вами не на Западе! – возразила Терминатор.

И очень жаль, – вздохнула со своего места химичка Каримова.

Прекратите! – повысил голос директор. – Решено: со следующей недели Яна Ивановна приступит к своим обязанностям. Переходим к следующему вопросу. Я считаю, что нам необходимо вводить факультативы, увеличивать внеклассную нагрузку. Нам не хватает прогрессивных методов в вопросах воспитания молодежи. Я предлагаю ввести в старших классах факультатив, что-то вроде полового просвещения...

В чем же вы собрались их просвещать? – ухмыльнулась биологичка Кац. – Поверьте, они знают все это лучше нас.

Директор покачал головой:

Факультативу быть, и точка. Людмила Федоровна, попрошу вас внести этот предмет в сетку расписания.

Николай Павлович, а кто же будет ответственным за этот, с вашего позволения сказать, факультатив? – продолжала Кац.

А вот вы и будете, – улыбнулся Шрек. – Мне кажется, данный предмет напрямую относится к вашему профилю. Первое занятие сегодня, успеете подготовиться?

А если ученики откажутся посещать занятия?

Сделаем факультатив добровольно-принудительным. А прогульщикам двойки.

Представляю глаза родителей, – с сарказмом заявила Борзова. – Двойка в дневнике, не готов к уроку полового воспитания. Что же ты забыл, сынок?!

Савченко попытался было возразить, но тут дверь учительской с грохотом открылась и на пороге возник Женин папа. Он пропихнул дочь в кабинет и зашел вслед за ней.

– Совещаетесь? – громко спросил он. —Я вот тоже хочу посовещаться.

Директор еле справился с эмоциями:

Вы кто? И кто вам дал право так врываться?

Имею полное право, как возмущенный родитель, – заявил Владимир Петрович, подходя ближе к Савченко. – Я требую объяснений по поводу музицирования. И не уйду отсюда, пока их не получу.

Физрук Степнов мгновенно понял, чего хочет Женин папа, и произнес:

Ну, наконец-то... дождались!

А, Виктор Михайлович, старый знакомый, – повернулся к нему Владимир Петрович. – Опять вы?

Савченко замахал руками:

– Товарищи, остальные вопросы решим в следующий раз. Попрошу всех, кроме Виктора

Михайловича, освободить кабинет.

Пока учителя медленно выходили в коридор, Степнов подошел к Жене:

– Алехина, я же просил принести справку от

родителей...

Женя стояла молча, не зная, что сказать, и смотрела в пол.

Вы к ребенку не цепляйтесь, – наскочил на физрука ее папа, – она еще несовершеннолетняя. А вы взрослый человек и никак в ум не возьмете, что в ее возрасте главное – учиться.

Конечно, заприте ее дома, пусть света белого не видит, – возмутился Степнов. – Она же должна со сверстниками общаться.

Пусть общается, есть масса времени на перемене. А насчет того, чтобы закрыть ее дома, – спасибо за идею.

Пожалуйста. Я всегда поражался, откуда вы, такие тираны, беретесь. Вы бы хоть иногда у нее самой спрашивали, чего ей хочется.

Нечего у нее спрашивать, – буркнул Владимир Петрович. – Пока она находится на обеспечении у родителей, будет делать, что ей говорят.

К спорящим мужчинам подошел Савченко:

Извините, что вмешиваюсь, господа. А что вы от нас-то хотите?

Я хочу забрать инструмент, – заявил Женин папа. – И надеюсь, Николай Павлович, что вы проследите за тем, чтобы моя дочь близко не

подходила к этому мюзик-холлу. Иначе мне придется обратиться в высшие инстанции.

– Виктор Михайлович, удовлетворите требование родителя, – попросил директор, – и

закончим с этим.

В спортзале Степнов вытащил из подсобки синтезатор и шмякнул на пол перед Жениным папой.

– Попрошу вас бережнее, вещь не ваша, —

попросил тот, грозно глядя на физрука, – попортите товарный вид, а мне еще его продавать.

Владимир Петрович вынес клавиши из зала, Степнов ушел вслед за ним, оставив рыдавшую в углу Женю в одиночестве. Через несколько минут в зал влетели девчонки-«ранетки» и принялись успокаивать подругу.

Жень, ты не переживай, – начала Лера, – но вообще жесть...

Он правда их продаст, – всхлипнула Алехина, – он матери сказал, чтобы объявления по району расклеила.

Не реви, что-нибудь придумаем, – ободрила ее Аня.

После урока математики, где Борзова снова свирепствовала, Аня и Женя отправились в столовую. Женя плюхнулась за стол и со скорбным лицом уставилась в одну точку, а Аня принесла компот и тарелку с булочками.

Спасибо, я не хочу, – грустно сказала Женя, глядя на булки.

Ну и зря. Очень вкусные! – заявила Аня. – Настроение от них сразу поднимается, так что мне тоже не помешает. Когда меня Борзова к доске вызвала, я думала все: конец света. До сих пор не понимаю, как пронесло.

Мне бы твои проблемы, – вздохнула Женя.

В эту минуту у Ани зазвонил телефон, на дисплее высветилось «любимый папочка». Откашлявшись, девушка ответила официальным голосом:

Здравствуйте.

Привет. Как дела? – сказал Анин папа, не заметив, что что-то не так.

А тебе не все равно?

Что-то случилось? – взволнованно спросил Михаил Алексеевич.

Да, ты нас бросил! И знаешь... не звони мне больше, я знать тебя не хочу. – Аня выключила телефон и посмотрела на удивленную Женю. – Родаки поссорились, отец дома не ночует. Мама считает, что, если я не буду с ним общаться, он быстрее вернется. Отцовские чувства, все такое...

Снова зазвонил мобильник, но Аня сразу отключила его.

Ты теперь презираешь меня, да? – вдруг спросила Женя.

Почему? – Аня непонимающе посмотрела на одноклассницу.

Потому что я и тебя обманула, и родителей. Они дали мне двести баксов на репетитора, а я их на клавиши потратила, да еще и у тебя взяла. Просто мне так хотелось играть вместе с вами... Прости меня, а? Я тебе обязательно все отдам. Вот устроюсь на работу и с первой зарплаты сразу...

Ладно, работница, – улыбнулась Аня, – отдашь долг в рассрочку. Без процентов.

В это время Лера и Наташа переодевались в физкультурную форму. Завязав шнурки на кроссовках, Наташа достала из сумки расческу и случайно выронила фотографию. Лера подняла фото – на нем был изображен Маркин на скейте.

Хорош, – улыбнулась она и протянула фотографию подруге. – Держи своего любимого. Ты его теперь всегда с собой таскаешь?

Я вообще не в курсе, как она сюда попала, – растерянно сказала Наташа, пряча фото.

Лера махнула рукой:

Расслабься, я все понимаю: любовь-морковь. Как он там, кстати?

Не знаю, – грустно сказала Наташа. – Я звоню, но у него телефон выключен.

Не парься, подруга. Игорь Ильич же сказал, все с твоим Ромео нормально, жить будет. Лежит небось сейчас в палате, в потолок плюет. Никаких тебе уроков.

Лерка, неужели ты такая черствая? Разве тебе его не жалко? – дрожащим голосом спросила Наташа. – Он так с этой горы летел, я думала, что насмерть.

Ну ты совсем со своим Маркиным с ума сошла. – Лера покрутила пальцем у виска. – Я тебя подбодрить хотела, пошутить пыталась. Правильно говорят: влюбленная женщина и чувство юмора – вещи несовместимые. Ладно, пойдем на физру. Еще несколько уроков, и увидишь своего ненаглядного. Только интимной встречи не получится – ребята из класса тоже решили Антона навестить.

Девочки вышли из раздевалки и наткнулись на физрука, который прикреплял объявление к двери. Закончив, он отошел, чтобы полюбоваться своим творением.

Красота. Вам надо было не в физкультурный, а в художественный идти, – заявила Лера, подходя поближе. – Что это у нас тут? Баскетбол с тысяча сто седьмой? Сегодня?

Ага, полуфинал на приз района, – кивнул Степнов и посмотрел на Лену. – Кулемина, выручай. Нужен твой баскетбольный талант. Стратегически важная игра... Феоктистова ногу подвернула, без тебя кранты.

Да я сто лет не тренировалась нормально, – развела руками Лена.

– Так, меньше слов, больше дела. Иди форму

примерь.

Лена скрылась в подсобке и через пару минут вышла оттуда в майке на три размера больше своего.

О, зашибись, Лен, – засмеялась Лера, – ты можешь штаны снять, и типа платья будет.

Ничего, зайдешь в кабинет труда, ушьешь по бокам, – посоветовал Виктор Михайлович. – Мы же не на конкурс красоты пойдем. Главное – вера в себя и удача!

Если что, мы за Кулемину отомстим, – уверенно заявила Лера.

В конце учебного дня десятиклассники толпились в кабинете биологии в ожидании первого факультатива по половому воспитанию. Те, кому не хватило мест за партами, сидели на рюкзаках в проходе. Кто-то болтал, Лера разгадывала кроссворд. В класс вошла Зоя Семеновна Кац с ворохом бумаг. Семенов скривился:

У-у-у, опять теория. Это мы и так знаем, нам бы практики.

Практика, наверное, на следующем уроке будет, – вставил Платонов. – Как на ОБЖ: раз читаем, раз стреляем.

Биологичка споткнулась, бумаги упали на пол, и она нагнулась, собирая их.

Смотрите, а вот и наглядные примеры пошли, – прыснул Семенов.

Идиот! – Аня встала и начала помогать Кац собирать бумаги.

Смотри, как за пятерку выслуживается, – шепнула Семенову Рита Лужина.

Справившись с бумагами, Зоя Семеновна подошла к доске и написала на ней тему занятия: «Половое созревание».

Давайте следующую тему, мы уже созрели! – выкрикнул Семенов.

Ты уверен, что достаточно осведомлен? – спросила Кац, в упор глядя на него. – Тогда прошу к доске.

Семенов неохотно поплелся к доске и встал рядом с ней, смущенно улыбаясь.

Ну, что же ты? Стесняешься? – спросила биологичка.

Вот еще... Просто думаю, с чего начать.

Начни сначала. Первичные, вторичные половые признаки – мы это по анатомии проходили.

Семенов продолжал молча улыбаться, класс засмеялся.

Садись, Семенов, – вздохнула Кац. – Есть еще желающие выступить?

Вот, Прокопьева хочет всему научиться, – Семенов, сев на свое место, кивнул в сторону Ани, – она даже целоваться не умеет, надо просветить.

Отвали, Семенов, – ответила Аня.

Наташка, стукни его чем-нибудь, чтобы замолчал, – попросила Женя.

Наташа сердито посмотрела на Аню и, отвернувшись, махнула рукой:

– Пусть сами разбираются.

Женя удивленно уставилась на Аню:

– Наташка какая-то странная. Вы что, поссорились?

– Все нормально, просто она не хотела вмешиваться, – спокойно сказала Аня.

После факультатива друзья Маркина остались в классе биологии.

Ну что, все желающие навестить Антона в сборе? – спросила Лера.

Надо только сначала в магазин зайти, купить чего-нибудь, – напомнила Наташа. – Я у мамы спрашивала, она сказала, что лучше фрукты и соки, минералку можно...

Как обычно – авоська с апельсинами, – пояснил Южин.

Он же не язвенный больной, – улыбнулся Семенов, – ему все можно!

Ты такой умный! А то, что у него сотрясение еще, забыл? – накинулась на него Наташа.

Что вы спорите, только зря время теряем, – перебила их Лера. – На месте разберемся. Жень, ты идешь?

Не-а, мне отец приказал сразу после школы домой. Он даже расписание переписал, – грустно сказала Женя.

Не переживай, я тоже не пойду – у меня соревнования, – утешила ее Лена.

– А ты пойдешь? – спросила Женя Аню.

Аня оглянулась на Наташу и, поколебавшись,

сказала:

– Да-

– Ну тогда передавай Маркину от меня привет.

Ученики высыпали во двор и направились в сторону больницы. По дороге Лера рассказывала Наташе о своей проблеме:

Прикинь, мне отец задвигает, что на каникулах хочет со мной куда-нибудь поехать. Я в шоке, что теперь делать? Я ему говорю, что мы с тобой в Питер намылились, а он ни в какую. Заело человека.

Ему же тоже скучно, с кем ему еще ехать? Найди ему друга, а еще лучше подругу. Надо переключить его внимание.

А что, неплохая мысль. Надо попробовать, – улыбнулась Лера. – А ты чего такая мрачная? Из-за Антона переживаешь?

Нет, – буркнула Наташа, – не понимаю, что Прокопьевой здесь надо? Ей заняться нечем? Чего она с нами пошла?

Ладно тебе, Натаха, она ведь тоже переживает.

Дома пусть переживает...

Антон лежал на кровати в палате и тоскливо смотрел в окно, когда дверь заскрипела и вошел Гуцул.

– Здорово, друган. Как ты тут? – Он присел на край кровати и пожал Маркину руку. – Что врачи говорят? Жить будешь?

Антон вздохнул и отвернулся к окну.

Тоха, прости, это я виноват, что так вышло.

Да нет, ты тут ни при чем. Случайность...

Случайность – это то, что я в команду Яка попал, – тихо сказал Гуцул, глядя в пол. – Ты ведь отличный скейтер! Як сказал, что взял бы нас обоих в команду, просто хотел посмотреть, на что мы способны по максимуму. Так что мы еще покатаемся.

Я свое уже откатал, – буркнул Антон, продолжая смотреть в окно.

Гуцул замешкался, не зная, что ответить, но его молчание прервали ребята, целой толпой ввалившиеся в палату. Они с радостными воплями накинулись на Маркина.

Привет, Антошка, как голова? – спросила Лера.

У него там кость толще моей, – заржал Семенов и ткнул пальцем в гипс на ноге Антона. – Ничего себе прикид, солидно!

Надо тебе на гипсе расписаться, мы так в пионерском лагере одной девчонке делали, – улыбнулась Лера.

Что он тебе, девчонка? Ты ему еще сердечки нарисуй, – пробурчал Семенов.

Лера обернулась и заметила сидящего в стороне Гуцула.

О, привет, Игорек!

Привет. Я уж думал, вы меня не заметили.

Сам понимаешь, все внимание больному. – Наташа театрально поправила Антону подушку.

Извини, что я здоровый, – саркастично ответил Гуцул. – Ладно, Тоха, я пошел.

Выходя из палаты, Гуцул заметил Аню, скромно стоящую позади всех.

Здравствуй, снежная королева!

Привет, – грустно сказала Аня, не спуская глаз с Наташи и Антона.

Не грусти, растаешь, – улыбнулся Гуцул и неожиданно чмокнул Аню в щеку. – Вечером

позвоню. Он вышел, и Антон проводил его недобрым

взглядом.

Маркин, что ты сидишь букой? – окликнула его Лера. – Мы к тебе всей душой, уроки вот не делаем, все бросили.

Может быть, человек устал. И вообще ему покой нужен, у него сотрясение, – сказала Наташа.

Слушай, а хочешь, я тебе ноутбук принесу, хоть в игрушки порежешься? – предложил Южин.

Мне пока нельзя ни телик, ни коми, даже книжки читать запрещают.

Кстати, тебе Кулемина привет передавала, – сообщила Лера. – Она сегодня играет в баскетбол против тысяча сто седьмой. Ой, мы же обещали прийти ее поддержать. Не обижайся, нам пора, но мы к тебе еще придем!

Все потянулись к выходу, а Аня скромно подошла к Антону:

– Выздоравливай скорее. И еще привет тебе от Женьки.

Аня тоже ушла, а Наташа принялась разбирать сумки с продуктами. Еле упихав в тумбочку несколько килограммов апельсинов, она заботливо подоткнула Антону простынь и присела на кровать. Маркин не отвечал, он все еще смотрел в окно, как будто не замечая Наташу.

– А у нас сегодня Савченко отчебучил – ввел обязательный факультатив по половому воспитанию. Его Кац ведет. Сегодня был первый урок. Семенов, как обычно, выпендривался. – Наташапристально смотрела на Антона, но тот не реагировал. – А еще мне отец вчера звонил.

Маркин повернулся к подруге:

Сам позвонил? И чего?

Ничего, я трубку бросила.

Почему?

По кочану. – Наташа вздохнула. – Он столько лет не хотел, а теперь я не хочу.

По дороге домой Женя заметила на столбе объявление о продаже синтезатора и сорвала его. На соседнем дереве висело такое же, но с оторванным номером телефона. Содрав все листки, которые ее мама так тщательно расклеивала с утра, Женя добралась до дома. Как только она зашла в квартиру, зазвонил телефон, и девушка бросилась к трубке.

– Алло?

Женина мама вышла в коридор и заметила, что

дочь отключила телефон.

Кто это был?

Ошиблись номером. – Женя вместе с телефоном направилась в свою комнату.

– Опять врешь? Хорошо еще, что отец не

слышал.

В этот момент входная дверь открылась – Женин папа вернулся с работы. Мама бросилась его

встречать.

– Ну, как дела? – поинтересовался Владимир

Петрович, снимая пальто.

Нормально. Женя уроки делает, а я целый день объявления развешивала у нас в районе.

Что-то я не заметил ни одного, пока шел домой, – произнес отец, заходя в кухню и кидая на стол перед Женей газету с объявлениями. – Доделаешь уроки, ознакомься. Будешь долги перед подругой сама отрабатывать.

Лиза открыла дверь Михаилу Алексеевичу и обняла его:

– Привет, я соскучилась. Раздевайся, проходи скорее.

Анин папа снял пальто и прислушался: из комнаты доносились музыка и веселые голоса.

У тебя гости?

Пойдем, тебе все будут рады. – Лиза практически втащила его в комнату, где сидели незнакомые люди. – Знакомьтесь, это Миша. А это мои близкие друзья.

Один из мужчин встал и протянул Аниному папе руку:

Илья Галицкий, поэт...

Очень приятно, – натянуто ответил Михаил Алексеевич, слабо пожимая руку Галицкому. – Извините, но я вас покину.

Он прошел в кухню и устало опустился на табуретку. Через несколько секунд вбежала Лиза и села рядом с ним.

Ты что, обиделся?

Нет.

А почему сбежал? Тебе не интересны мои друзья?

– Я просто очень устал. – Михаил Алексеевич

провел рукой по лбу.

Но это не очень вежливо, – заметила Лиза.

Знаешь, я, пожалуй, пойду. Лиза жестом остановила его:

Не уходи. Я все поняла. Я сейчас их выгоню. Она ушла в комнату, и через некоторое время в

коридоре послышались голоса, а потом хлопнула входная дверь. Лиза зашла в кухню:

Все ушли... Ты голодный?

Честно говоря, да. – кивнул Анин папа.

Там, по-моему, ничего не осталось, но мы можем заказать пиццу.

Я не люблю пиццу. Ты прости, я, наверное, не должен был приходить вот так, без звонка. Просто я как-то не ожидал, что ты будешь не одна.

Не извиняйся, – ласково сказала Лиза, приобнимая его. – Если честно, я даже рада, что так получилось, они уже начали меня утомлять.

Но твои друзья, наверное, обиделись? Глупо

как-то вышло...

– Не думай об этом, со своими друзьями я уж как-нибудь разберусь. Есть проблема посерьезней – тебя ведь надо чем-то накормить.

– А давай просто попьем чаю, – улыбнулся Михаил Алексеевич.

Пока Лиза заваривала чай, он заметил на столе какую-то книгу и взял ее в руки. На обложке

была дарственная надпись: «Любимой Лизоньке от забытого ею поэта». Заметив, что Анин папа смотрит книгу, Лиза забрала ее у него из рук.

– И кто этот забытый тобой поэт? – спросил

Михаил Алексеевич, продолжая рассматривать

обложку. – Галицкий! Этот неприятный тип!

– Мне кажется, мое прошлое не должно тебя волновать. – Лиза обняла Аниного папу, но он встал, словно собираясь уходить. – Я просто не

хочу об этом говорить, эта тема мне неприятна.

– Мне тоже, – хмуро произнес Михаил Алексеевич.

Хорошо, это тривиальная история. Я увлеклась поэтом, который в жизни оказался банальным прозаиком,

Если вы расстались, зачем он приходит?

Говорит, что ему необходимо хотя бы изредка видеть меня, чтобы черпать вдохновение, иначе он не может творить.

Теперь ему придется черпать его в другом месте, – заявил Анин папа.

Ты мой Отелло. – Лиза кокетливо улыбнулась и поцеловала его.

За ужином Анина мама выглядела беспокойной.

Он сегодня звонил? Аня кивнула.

А ты что?

А я не брала трубку.

Ирина Петровна вздохнула.

Мам, а как вы с папой познакомились? Ты никогда не рассказывала.

Я училась в архитектурном, а он пришел к нам преподавать. Аспирант! Молодой красавец! Все девчонки сразу начали охоту. А у меня его внешность вызывала подозрение: мужчина не должен быть красивым.

Ну ты же тоже красивая! – недоуменно сказала Аня.

Я – женщина. В общем, я совершенно не обращала на него внимания, училась. А потом мы поехали на картошку, разговорились, подружились. Мы могли разговаривать часами – у него тогда был роман с моей однокурсницей Мариной Краснощековой, даже не роман, а так, она просто бегала за ним, и я даже подумать не могла, что между нами может быть что-то, кроме дружбы. А потом он пригласил меня к своему другу встречать Новый год. Я думала, там будет Марина, а он представил меня всем как свою девушку. Я удивилась...

А потом? —нетерпеливо спросила Аня.

Потом,.. Какая там учеба? Сплошная любовь! А как твой мальчик поживает?

Какой?

Ну, с которым ты в скейт-парк ходила. Как его зовут?

Антон. Только он, к сожалению, не мой. – Аня тяжело вздохнула.

Ну и хорошо! Будешь больше об учебе думать. Все эти романы сейчас ни к чему. Вот вырастешь, найдешь себе человека...

Аня снова вздохнула и, войдя в свою комнату, взяла в руки гитару, села на кровать и наиграла печальную мелодию. Она больше не пойдет к Антону. Зачем? Чтобы опять строить из себя простую девчонку из параллельного класса и наблюдать, как Наташа ухаживает за ним? Наверное, Лера права – зачем им мешать. Но почему он пошел ее провожать тогда, если у него есть девучяка? А еще этот Гуцул... Поцеловал ее, как будто они сто раз уже целовались. Что подумал Антон? Хотя ему, наверное, все равно.

ГЛАВА II

Аня на кухне допивала чай и от нечего делать смотрела в окно. Из подъезда вышел их сосед с женой, они подошли к машине, мужчина поцеловал жену, сел в авто и уехал. Как только она скрылась за углом дома, мужчина вернулся и посигналил. Из другого подъезда выскочила молодая блондинка, уселась в его машину; и они уехали вдвоем. Аня не могла понять, почему тот не скажет жене правду. Когда-нибудь измена раскроется, и всем будет только хуже. Хотя всегда ли от правды становится лучше? Вот Анин папа признался маме, что у него есть другая женщина, и ушел из дома. Или Аня узнала, что Антон встречается с Наташей, и вся жизнь как будто рухнула..,

Мысли девушки прервала вошедшая в кухню мама.

– Аня, ты почему омлет не съела? Посмотри, на кого ты похожа, – кожа да кости! Ручки тоненькие, ножки тоненькие, А еще хочет мальчикам нравиться.

Ну, конечно, кому я могу понравиться? Я же урод! – Аня скорчила страшную рожу и, выскочив из-за стола, побежала в коридор, повалив на пути несколько табуреток.

А вот мебель здесь ни при чем! – прокричала мама ей вдогонку.

Женя как раз отшила по телефону очередного покупателя, когда в дверь позвонили. Вынырнув в коридор, девушка увидела на пороге женщину в дубленке и мальчика лет восьми, с жадностью поедавшего чипсы из пакета.

Добрый день, меня зовут Кира Львовна, я вам вчера звонила насчет синтезатора, – представилась женщина Жениной маме. – А это мой сын Михасик. Сынуля, прекрати есть в чужом доме, это неприлично.

Инструмент в комнате, сейчас тапочки дам, – засуетилась Елизавета Петровна, но Кира Львовна отодвинула ее и прошла в комнату в грязных сапогах. За ней, роняя крошки от чипсов на пол, семенил Михасик.

Женя с грустью наблюдала за всей этой картиной.

Почему продаете? – поинтересовалась Кира Львовна, оглядывая синтезатор.

Дочка передумала, некогда, надо в институт готовиться, – пояснила Елизавета Петровна.

– Наш Михасик очень талантливый мальчик,

его все учителя хвалят. Мы с мужем решили, что

пианино много места занимает, а эта вещь нам бы

подошла. Михасик, покажи, что ты умеешь.

Мальчик потянулся к клавишам жирными пальцами, но Женя перехватила его руку:

Инструмент нельзя грязными руками трогать!

Михасик, иди помой руки, – скомандовала Кира Львовна. – А сколько вы хотите за синтезатор?

Он стоит триста долларов, в рублях, конечно. – Женина мама протянула чек.

Триста долларов он в магазине стоит, а я покупаю подержанный. Могу предложить двести долларов.

Но это слишком мало.

Не думаю, что кто-то предложит больше.

В это время в комнату вошел Михасик, достал из кармана леденец и тут же запихнул его в рот.

– Будешь у нас великим музыкантом, – ласково сказала Кира Львовна, глядя на сына, Михасик довольно замычал. – В общем, вот вам залог, вы подумайте, а вечером мы зайдем за инструментом. – Женщина протянула Елизавете Петровне

тысячу рублей.

Спрятав деньги в карман, Женина мама вздохнула и с укором посмотрела на дочь:

– И угораздило тебя так накуролесить... Как

ты собираешься Ане долг отдавать?

Женя молчала.

– Я тут отложила на черный день, только этого не хватит. – Елизавета Петровна достала из шкафа банку из-под крупы и вытащила оттуда несколько купюр. – Ты только не обижайся на отца. Он бывает слишком строг, но он тебе только

добра желает.

Женя молча собирала рюкзак.

Ты куда это так рано?

Хочу в одно место зайти, узнать про работу. – Женя взяла со стола газету с объявлениями.

В конторе, куда Женя пришла на собеседование, ее ждало разочарование. Миловидный менеджер объяснил, что работать ей нужно будет курьером – возить фирменные ручки клиентам. Но платить они готовы пятьсот рублей в день. Выходило, что девушке нужно будет проработать месяц, чтобы получить триста долларов, а деньги нужны были сегодня же. Выйдя из офиса, Женя уныло побрела в сторону школы.

Наташа с утра пораньше сочиняла новую мелодию: наигрывала ее на гитаре, записывала на магнитофон, а потом прослушивала запись. В комнату зашла сонная мама, протирая глаза:

– Наташка, ты совсем очумела? Ты знаешь, сколько времени? Сейчас соседи придут...

– Ну и пусть! – Наташа накинулась на маму и расцеловала ее. – Я такое придумала... Такое!

Слушай. Она наиграла новую мелодию и выжидающе

посмотрела на мать:

Ну, круто же?

Круче некуда. Все, я сплю, а ты в школу собирайся.