Текст книги "Sir (ЛП)"

Автор книги: Н. Уолкер

Соавторы: Н. Р. Уолкер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

– Магистр Колтон, – произнес я. Его голос всегда успокаивал.

– Как устроился твой новый саб?

– С ним все в порядке.

– Сиг? Мне знаком этот тон...

Я еле сдержался, чтобы не вздохнуть.

– У него есть некоторые проблемы, и у меня есть некоторые опасения.

Я рассказал ему, чему Лаззаро научил Хантера – или в данном случае не научил, – или обсудил с ним, и Колтон пообещал сообщить Валенте. Я почувствовал себя немного лучше.

– И это еще не все, верно? – спросил Колтон.

Он слишком хорошо меня знал.

– Левин очень хорошо адаптировался, и мне очень нравится идея иметь второго саба. Не думал об этом, пока вы не попросили взять его, и надеюсь, он решит остаться после первой недели испытаний, – я выдохнул. – И хотя я полностью осознаю, что он пришел с историей, думаю, Хантер может стать очень хорошим.

– Он у тебя всего пятнадцать часов.

– Знаю, – я провел рукой по лицу. – Ему нужно много работать. Он плохо читает и пишет, и его ни разу не спросили, чем он хочет заниматься в жизни. Я боюсь расспрашивать его о прошлом, о жестоком обращении. Ему нужно увидеться с Ефремом.

– Он прошел психологическую экспертизу, – сказал Колтон.

– Да, я так и предполагал. – Это была стандартная процедура, которую проходят все вновь пришедшие будущие сабы и Домы. – И тем не менее думаю, что регулярные запланированные встречи очень помогли бы. И еще чертовски злюсь, что Лаззаро прикоснулся к нему даже пальцем. Мальчику нужен строгий контроль, руководство и помощь. А не то, чтобы его доверие и эмоциональная травма были брошены ему обратно в лицо.

– Хм, – промычал Колтон. – Тебе он уже нравится.

Не было смысла отрицать.

– Я желаю только лучшего для него.

– Вот почему я выбрал тебя, Сиг.

Его похвала задела меня за живое.

– Благодарю Вас, Магистр. И именно поэтому ищу вашей поддержки.

– Поддержки в чем? – спросил Колтон уже серьезным тоном.

– Ничего такого, с чем бы я не справился. Ваше доверие успокаивает меня.

– Хм, – снова промычал Магистр, и на этот раз я почти мог представить понимающее выражение его лица. – Борешься с искушением, Сиг?

– Магистр?

– Я тебя знаю. Ты борешься с влечением к сабу, которого не можешь трахнуть, не так ли?

Я застонал и сжал переносицу.

– Всего несколько мгновений назад Хантер так смотрел на меня, глаза были полны желания, рот открыт, и я чуть не приказал ему встать на колени. Конечно же, я этого не сделал. И не сделаю. Разговор с вами успокоил меня, спасибо.

– Я доверяю тебе, Сиг, – сказал Колтон. – Знаю, ты его не тронешь. И в любом случае, твой первый саб жаждет твоего члена, как воздуха. Если ты снова будешь бороться с искушением, возьми своего мальчика, привяжи его к чему-нибудь и затрахай до потери сознания.

Это была действительно хорошая идея.

– Благодарю Вас, Магистр. Так и сделаю. – Потом я поинтересовался... – Вы же сказали, что Хантер может смотреть, да?

Колтон рассмеялся.

– Думаю, ему бы понравилось. Он очень сексуален, по крайней мере, так говорил его бывший Дом. Хантеру просто нужно время, чтобы снова обрести доверие и восстановить свою веру в Санктус. Мы подвели его, и на этот раз я хочу поступить с ним правильно.

– Я тоже этого хочу.

– Знаю, что хочешь.

– Благодарю Вас, Магистр. Вы будете гордиться мной.

– Уже горжусь.

Я улыбнулся; так давно похороненный сабмиссив внутри меня все еще светился от одобрения Колтона.

– Завтра снова свяжусь с вами.

– Хорошо.

Мы закончили разговор, и следующий номер, который я набрал, принадлежал Ефрему. Его глубокий голос был теплым и насыщенным.

– Что я могу для тебя сделать?

– Мне нужна кое-какая информация, – сказал я. – Понимаю, что ты не можешь разглашать детали, но мне дали второго саба, чтобы я позаботился о нем, и он... у него есть некоторые проблемы. Я бы хотел, чтобы ты встретился с ним.

– Конечно. Имя?

– Хантер Варго.

Тишина.

– Ефрем?

– Я помню его, – ответил он. – И саб сейчас у тебя?

– Да.

– Очень рад. Ему будет хорошо с тобой.

– Спасибо. Что ты можешь рассказать о нем?

– Ты же знаешь, есть вещи, о которых я не могу распространяться, Сиг.

– Знаю. Но у меня есть опасения за этого мальчика. Я спрашиваю как врач врача.

– Не могу сказать, как или почему, но ему нужна дисциплина и структура. Твердая, но нежная рука.

– Да, я так и понял. Ему нужен Дом. Хантер сказал, что у него он был и что без доминирования он чувствует себя неуправляемым, будто не может сосредоточиться. И это оказалось красным флагом для меня. Когда саб понял, что я не собираюсь надевать на него ошейник немедленно, он запаниковал. Поэтому я надел на него браслет, а не мой обычный ошейник, и мальчик сразу успокоился, мгновенно почувствовал облегчение.

– М-м, да. – Ефрем на мгновение замолчал, и я позволил ему собраться с мыслями. – Как врач врачу, Хантер Варго типичный сабмиссив, его образ мышления ориентирован на служение, и он находит умиротворение в принятии инструкций и распорядка. И из моего заключения по нему, думаю, он не умеет выражать себя или свои потребности достаточно хорошо.

– Ты сказал об этом Колтону? – спросил я. – Потому что его жесткая предельная форма была почти пустой.

– Иисусе.

– Вот именно. Затем Колтон рассказал, что, похоже, Хантер действительно не понимал, на что соглашался. Он просто хотел порадовать Магистра.

– Колтон получил мой полный отчет, Сиг.

– Этот мальчик ускользнул от внимания, Ефрем. Он нуждается в лучшей заботе, чем я могу дать. Должен ли я запросить твой отчет у Колтона? – Сиг понимал: это удар ниже пояса, ведь они оба прекрасно знали, что Колтон даст его.

Ефрем вздохнул.

– Господи, Сиг. Проблема Хантера не в том, что ему нужен Доминант. Ему нужно чувствовать себя желанным, чувствовать поддержку, чтобы кто-то постоянно заботился о нем. Для него это не просто необходимость, он любит и жаждет этого. При правильном Доминанте саб начнет процветать.

– Надеюсь, что так. И спасибо.

– Я бы посоветовал тебе разговорить мальчика, чтобы он открылся. Спроси его о прошлом и причинах, по которым он выбрал этот путь. Не могу рассказать тебе личные подробности, Сиг, но Хантер может.

– И все же я настаиваю на ваших еженедельных встречах. Даже не знаю, останется ли он под моей опекой после этой недели – это еще не его постоянное место, и именно поэтому я не надел на него ошейник должным образом – но даже если он решит уйти, я попрошу Магистра Колтона обеспечить мальчику постоянные запланированные консультации.

– Магистр Колтон уже попросил меня.

Я улыбнулся.

– Хорошо.

– Не уверен, что должен был говорить тебе об этом, но Магистр никогда напрямую не запрещал.

– Все в порядке, Ефрем. Я просто хочу лучшего ухода за Хантером. Если Колтон решит положить меня к себе на колени и отшлепать... приму и это.

Ефрем засмеялся.

– Знаю. Почему, думаешь, я и люблю тебя?

Я рассмеялся, чувствуя себя намного лучше.

– Спасибо, Ефрем. Ты успокоил мой разум.

– В любое время, – спокойно ответил он. – Ты можешь позвонить мне в любое время, если у тебя будут проблемы или вопросы.

– Если вы с Луэллой захотите как-нибудь поужинать с нами, просто дай знать. Это может дать нашим сабам время поговорить. Для них хорошо выпустить пар.

– Звучит заманчиво. И ты прав. Они могут провести несколько часов, сплетничая о нас, пока мы будем делать вид, что не слышим, а потом нам придется их отшлепать.

Я усмехнулся.

– Да, Левин так делает.

Теперь Ефрем рассмеялся.

– И Луэлла тоже. Избалованные проказники эта парочка, – он помолчал, а потом продолжил, – хотя теперь у тебя есть своя парочка. Повезло.

Я фыркнул от смеха.

– Ну, я не жду от Хантера никакого дерзкого поведения.

– Если кто и может заставить мальчика увидеть его собственный потенциал, так это ты, Сиг, – сказал Ефрем. – Просто будь с ним терпелив. Знаю, нам, Домам, нравится думать, будто мы здесь главные, но ты сейчас в его расписании. Он будет готов только тогда, когда сам будет готов. А пока заставь его говорить и удели ему всю заботу и внимание, которые возможны в мире.

Я снова улыбнулся.

– Именно так и собираюсь сделать.

***

– Как провел время в спортзале? – спросил я Хантера. Мы сидели за столом, закончив обед. Он съел немного больше, но не так много, как мне бы хотелось.

– Очень хорошо, Сэр, – ответил саб. – Левин показал мне, как пользоваться всем оборудованием. Он очень терпелив со мной.

Я улыбнулся Левину, и тот кивнул мне.

– Хантер оказался хорошим учеником, – проговорил Левин. – Он уже все запомнил.

– Хорошо, – сказал я. – Это меня радует.

Хантер покраснел от похвалы: розовые пятна окрасили щеки и побежали по шее. Могу представить, как он покраснеет, когда я его трахну, какой теплой будет его кожа... От мыслей мой член шевельнулся, и мои яйца заныли от желания. Новый мальчик – мое испытание, в этом я уверен.

Майкл вошел и убрал тарелки, и я был благодарен за отвлечение.

– Мальчики, – сказал я, – подождите меня в кабинете. – Они вышли из-за стола, Левин вышел первым из комнаты. У меня появилось время сосредоточиться и успокоиться.

Когда я вошел в кабинет, оба саба стояли на коленях возле главного дивана. Дыхание перехватило, увиденное никак не помогало моим проблемам с самоконтролем. Я подошел к ним и погладил их головы, прежде чем занять место на диване.

– Пожалуйста, займите свои места, ребята, – произнес я, указывая на двухместный диван напротив. – Давайте еще немного побеседуем. Лучше узнаем друг друга и то, что мотивирует нас. Вы можете свободно говорить и задавать любые вопросы, которые возникнут.

Я не желал, чтобы между нами остались какие-то тайны, и хотел, чтобы Хантер чувствовал себя здесь в безопасности, а разговор как возможность убедить его, что мы абсолютно нормальны, мог бы помочь в этом.

– Начну первым, – проговорил я. – Мое имя Сигмунд Бракнер. Друзья зовут меня Сиг. Мне тридцать семь. Я родился в Англии, хотя к тому времени, когда мне исполнилось шестнадцать, уже пожил в четырнадцати странах по всему миру. Мой отец служил в специальном военном подразделении, поэтому мы часто переезжали, что, вероятно, объясняет мой акцент. В нем слышны лишь нотки британского, но в целом это не чистый британский акцент. В четырнадцать лет я оказался в военном училище... – я улыбнулся, – в окружении мужчин, которые жили по законам строгой дисциплины в тесной униформе и черных кожаных сапогах. И мне это понравилось.

Левин улыбнулся. Он уже слышал мою историю раньше и явно был не прочь услышать снова.

– Мне это так понравилось, – продолжил я, – что в течение следующих двух лет я обнаружил, что преступаю границы дозволенного, которые не следовало преступать, только для того чтобы добиться реакции от своего начальства. Некоторые из них давали мне желаемое, некоторые даже чередовались. А мне все хотелось большего.

Левин застонал и слегка поерзал. Он усмехнулся, когда мы с Хантером посмотрели на него.

– Ничего не могу поделать.

– Веди себя прилично, – сказал я немного сурово, но с оттенком нежности.

Он кивнул и взял себя в руки.

– Мастер.

Я продолжил.

– Мой отец настоял на медицинском образовании, которое я получил в Нью-Йорке. Учеба требовала дисциплины и организации, но это не то, что мне было нужно. Однажды почувствовав вкус такого образа жизни, я знал, что он мне подойдет. Сначала были мужчины, которые связывали меня и брали то, что им было нужно, а потом я стал связывать их и брать то, что было нужно мне. Я искал клубы и темницы* в США, но хотел чего-то более постоянного. После окончания вуза, я провел пару лет в Лондоне, работая в отделении неотложной помощи, расслаблялся и снимал стресс в БДСМ-клубах. Мне нравилось подчиняться и отдавать контроль над собой кому-то другому. С моей работой и экзаменами, это помогало снимать груз ответственности. Как-то раз до меня дошли слухи об особом клубе в Италии, поэтому я оказался в Милане на частной вечеринке, где попался на глаза красивому темноволосому мужчине по имени Колтон. Определенно я понравился ему из-за врачебной профессии и из-за моей потребности в доминировании двадцать четыре на семь. Он посчитал, что мое место в Санктусе, и оказался прав.

*Темницы – специальные комнаты для БДСМ-игр (Прим. пер.)

– Вы были сабом? – недоверчиво спросил Хантер, потом моргнул и склонил голову. – Прошу прощения, что заговорил без позволения, Сэр.

– Не нужно извинений, – ответил я. – Оговорено, что ты можешь высказываться и задавать вопросы. И да, я был сабом Колтона в течение шести лет. Он все еще мой Мастер. Он всегда будет моим Мастером. Колтон тренировал меня, лепил, делал лучше.

– Магистр Колтон – хороший человек, – мягко сказал Хантер.

– Так и есть, – я улыбнулся ему. – Тем не менее, спустя некоторое время Мастер Колтон увидел во мне нечто такое, чего я, возможно, не замечал сам. Все чаще и чаще я руководил другими сабами, получая больше удовольствия от смены роли. У меня был характер, самообладание и терпение Доминанта, и поэтому Мастер перевел мое обучение на новый уровень. И тогда я понял, что нашел свое истинное призвание: принимать в дар от саба его разум и тело... – я медленно покачал головой, улыбаясь Левину. – Это чудесно.

Левин мечтательно вздохнул и наклонился к Хантеру.

– Совершенно уверен, что мне повезло.

Хантер покраснел и закусил губу, но затем с нетерпением посмотрел на Левина, ожидая услышать его рассказ.

– Моя очередь? – спросил Левин. Кивнув, я немного повернулся, чтобы он мог говорить в основном с Хантером. – Мое полное имя Левин Андрыч. Оно польское. Бабушка и дедушка переехали в Швейцарию еще до рождения отца, и именно оттуда родом вся моя семья. Мне двадцать пять. Я рано окончил школу – в шестнадцать лет, но понятия не имел, чем хочу заниматься. Интереса не было ни к чему, как и желания продолжать учебу, поэтому родители предложили мне провести творческий отпуск в Париже. Что я и сделал. – Левин дерзко улыбнулся. – Но однажды ночью у меня возникли неприятности с полицией. – Он приложил руку к груди. – Между прочим, я был совершенно невиновен.

Теперь уже я усмехнулся. Хантер смотрел на него, заинтригованный.

Левин любил играть на публику. Он озорно надул губы.

– И я не сопротивлялся аресту, но когда один мускулистый офицер надел на меня наручники, раздвинул мои ноги и толкнул лицом к полицейской машине, мне снизошло озарение.

Я фыркнул, и Левин бросил взгляд в мою сторону.

– Это правда! – сказал он. – Мне всегда нравилось смотреть порно с грубым сексом или фантазировать о том, как крупный парень делает со мной все, что захочет, но этот коп щелкнул каким-то выключателем в моей голове. Поэтому я попробовал сопротивляться немного, и он стал действовать грубее, сжимал меня сильнее и выдохнул мне на ухо пару угроз. В его действиях не было ничего сексуального. Коп был просто грубым и требовательным, но со мной раньше никогда не обращались так жестко. Поэтому я стал сопротивляться еще сильнее, а он действовал еще грубее, и я кончил в штаны.

У Хантера отвисла челюсть.

– Ты...

Левин кивнул.

– Да. Кончил так сильно, что коп отпустил меня. Думаю, он смутился.

Хантер фыркнул от смеха и прикрыл рот рукой.

– Прости. Я смеюсь не над тобой.

Левин усмехнулся и толкнул его плечом.

– Все в порядке. Это забавная история. Но после нее я начал исследовать дальше, того порно, которое раньше смотрел, было уже недостаточно. Я часто посещал клубы, и мне все нравилось, но этого опять же было недостаточно. Когда сцены заканчивались, у меня происходил сильный эмоциональный откат. Хотелось не просто играть в игры, я хотел жить этим, – он вздохнул. – Мне повезло, очень повезло, что я, застряв в аэропорту, когда летел повидать семью, завязал разговор с соседом. Это был немец по имени Юрг.

Глаза Хантера расширились.

– Магистр Юрг?

Юрг – третий Великий Магистр Санктуса. Он, Валенте и Колтон были руководящим органом штаб-квартиры Санктуса в Италии.

Левин кивнул.

– Единственный и неповторимый. Была метель, и все самолеты задержали, поэтому мы долго разговаривали. Вокруг него ощущалась особая аура, которая говорила о доминировании без слов. Это то, что очевидно для людей, которые живут этим, и я назвал его «Сэр». Я даже не собирался…

– И что произошло? – спросил Хантер, ловя каждое слово. Это вызвало у меня улыбку.

– Он чуть не поджег меня одним лишь взглядом. Спросил, знаю ли я, что означает это звание. Я ответил: «Да». Он спросил, почему я путешествую один, и я ответил, что никому не принадлежу. Рассказал, что я хотел бы иметь такого Дома, жаждал его. Что играть сцены мне уже недостаточно, и как я хотел жить этим. – Левин вздохнул. – Он достал визитку, написал адрес с датой и временем и сказал, что если я говорю серьезно, то приду.

Глаза Хантера были широко раскрыты.

– Ты пришел?

– Конечно, – сказал Левин, закусив нижнюю губу. – И больше не уходил.

Я улыбнулся им.

– Магистр Юрг позже рассказал, что хотел трахнуть тебя прямо там, посреди переполненного аэропорта.

– И я бы ему позволил, – просто ответил Левин.

– Знаю, – сказал я со смехом. – И именно поэтому Магистр Юрг дал тебе визитку.

Левин посмотрел на Хантера и дерзко улыбнулся.

– Магистр Юрг обучал меня хорошо. До тех пор, пока я не был готов ко встрече с моим новым Мастером, – первый саб застенчиво посмотрел на меня, почти хлопая ресницами.

– Такой дерзкий мальчишка.

Левин поджал под себя ноги и сел боком, чтобы полностью сосредоточиться на Хантере.

– Что у тебя за история, Хантер? Как ты оказался в Санктусе?

Я собрался с духом, потому что знал: ничего хорошего мы не услышим.

Хантер с трудом сглотнул и рассеянно повертел кожаный браслет на запястье. Пожевал нижнюю губу и нахмурился. А потом заговорил.

Глава 4

– Меня зовут Хантер Варго, – начал он очень тихо и неуверенно. – Мне двадцать три года. Я родился в Словении, хотя моя мать англичанка. Ничего не знаю об отце. Дома я говорил в основном по-английски, что затрудняло обучение в школе. Я... э-э-э... Когда мне было лет пятнадцать, я обнаружил, что питаю симпатию к мальчикам, вернее, к мужчинам, хотя никогда не поддавался искушению. Во всяком случае, тогда. Я жил в интернате для мальчиков в Венеции – мы часто переезжали – в ведении церкви, и обнаружил, что реагирую на распоряжения и дисциплину не так, как реагировали другие ребята. – Он грустно улыбнулся. – Они ненавидели, когда учителя наказывали их. А я... нет.

В этом кратком изложении жизни не хватало многих лет, но я не стал прерывать его.

Хантер с трудом сглотнул.

– Один из воспитателей заметил, как отзывается мое тело, и через некоторое время забрал меня в свою келью для внутреннего рефлексивного воспитания, как он это называл. Он заставлял меня стоять на коленях, голым, с руками, сложенными за спиной. Иногда на полу, иногда на скамье. Он заставлял рассказывать ему все грязные мысли, которые возникали в моей голове, а потом я сосал его член. Иногда он отсасывал мне или смотрел, как я сам себя ублажаю, и когда я умолял трахнуть меня, он это делал.

Черт.

– Он подарил мне цепочку и объяснил: она означает, что теперь я принадлежу ему. И мне это понравилось. Наконец-то у меня появился человек, который хотел сделать меня своим и которому я принадлежал. Но потом я повзрослел, и мое время в интернате закончилось. Надо было либо принять сан, либо уйти. Я думал о принятии, но вовсе не из благих побуждений. Мне нравилась в целом сама идея воспитания, строгих правил и упорядоченной жизни, но не так. Мне нужно было больше его воздействия, но он отказал. И цепочку забрал, и я не до конца понимал почему. А потом он повел меня к одному своему знакомому, бывшему священнику, который покинул церковь из-за своих... влечений.

Хантер облизнул губы, и по его глазам я понял, что он с нежностью вспоминает того человека. От меня не ускользнула непринужденность, с которой саб говорил на довольно сложную тему. И я не мог ничего поделать, кроме как задаваться вопросом или даже надеяться, что причина его поведения одна: здесь мальчик чувствовал себя в безопасности.

– И он взял меня к себе и дал то, что было необходимо. Он надел мне кожаный браслет, чтобы я знал, кому принадлежу, но вскоре мне понадобилось еще больше, чем он мог дать. Как и ты, Левин, – застенчиво сказал Хантер, – я не хотел ни сцен, ни игр. Мне нужно было большее. Я хотел этим жить.

– Он был добрым человеком? – cпросил Левин.

Хантер кивнул.

– Да. Но он считал, что такой образ жизни двадцать четыре часа в сутки – чересчур. Это было не для него, и он сказал, что больше не может поступать со мной так, как я нуждаюсь. Но он знал кое-кого, кто мог бы.

– Магистр Колтон, – сказал я.

Хантер улыбнулся и кивнул.

– Да. Магистр принял меня, и я знал, что обрел то, в чем нуждался. Он, Санктус, полное подчинение. Я хотел остаться с ним, как один из его сабов. Но у него уже было трое.

– Значит, Колтон передал тебя Лаззаро, – проговорил я, стараясь не показывать эмоций.

Хантер нахмурился.

– Он был строгим, и вначале все было хорошо, – прошептал мальчик. – До тех пор, пока он не стал подталкивать меня проверить мои пределы, и тогда все испортилось. Он сказал, что я должен переступить через все жесткие ограничения, чтобы доказать свою покорность. Это было... – саб вздрогнул. – Я боялся того, что может последовать дальше.

– Лаззаро ошибся, – ответил я твердым и серьезным голосом. – И был наказан соответственно. Он больше никому не причинит вреда, уверяю тебя. Его роль как Дома заключалась в обучении и обеспечении безопасных условий – он провалил ее.

Хантер кивнул, хотя глаз не поднял. Но тут Левин потянулся и взял его за руку. Это удивило меня не меньше, чем Хантера.

– Хантер, – мягко сказал он. – Хочу, чтобы ты знал, что заслуживаешь лучшего. Ты заслуживаешь иметь Дома, который относится к тебе с уважением, который знает, что тебе нужно и дает это безвозмездно. Цены за подчинение никогда не должно быть.

Услышав слова Левина, я ощутил прилив гордости и чувство ответственности за то, чтобы поступить правильно по отношению к ним обоим. Мне необходимо знать о боли нового саба, чтобы помочь ему выздороветь...

– Хантер, хочу спросить тебя кое о чем, и мы обсудим это только один раз. Если, конечно, тебе не нужно об этом поговорить. – По его глазам было понятно: он знал, что я собираюсь спросить о шрамах. Саб дважды моргнул. Левин сжал его руку.

– Как врачу мне приходилось видеть разные шрамы. Но не такие плохие и обширные, как твои. – Говорил я мягко, но решительно. – Кто тебя бил?

Хантер снова моргнул, хотя ему потребовалась время для ответа, он не колебался, не игнорировал меня, он просто пытался найти в себе мужество заговорить. Саб побледнел и прошептал:

– Моя мать.

Боже милосердный!

– Сколько тебе было лет, когда это началось?

Хантер слегка покачал головой.

– Из того что хорошо помню? Три или четыре года.

Мои челюсти сжались, ноздри раздулись, кровь закипела, когда я услышал его признание, но мой гнев здесь был неуместен, и я погасил эмоции.

– Что случилось с твоей матерью? – спросил я, стараясь говорить нейтрально.

Он пожал плечами.

– Не знаю, Сэр. Нас разлучили, когда мне было пять лет. Меня отправили... в интернат.

– А в интернате оказалось лучше? – задал я вопрос, зная, что бывает и наоборот.

– В некотором смысле да, Сэр, – ответил Хантер. – Мне нравился распорядок. Установленное время для всего. Все было очень структурировано, и мне нравилась дисциплина. Мне нравилось радовать учителей. Они улыбались, и это придавало моей жизни смысл. – Потом он добавил: – И там была еда.

– Твоя мать не кормила тебя?

– Раз в неделю она готовила овсянку, – ответил саб. Его голос был отстраненным и тихим. Я не мог себе даже представить, какая нужна смелость, чтобы рассказать нам об этом.

Так что в детстве Хантеру приходилось самому заботиться о себе, и к концу недели есть уже зловонную овсянку. Вероятно, мальчика пороли за слезы. И я начинал понимать его сдержанный характер, тихое поведение, укоренившуюся потребность в дисциплине, ненависть к овсянке, жесткий предел порки.

Левин теперь держал обе руки Хантера, и меня это даже не сердило. Я гордился тем, что он помогал новому сабу. Как мой первый саб Левин должен присматривать за Хантером и оказывать ему дополнительную поддержку. И я дал себе обещание: самоуважение и самооценка мальчика будут восстановлены. Лично прослежу за этим. Он увидит собственную ценность.

– Благодарю тебя, Хантер, – сказал я. – Это было нелегко. Спасибо за доверие.

Он кивнул мне и слабо улыбнулся.

– Мне бы хотелось, чтобы ты встречался с моим другом. Он врач, – добавил я. – Его зовут Ефрем, он психолог.

Глаза Хантера расширились, и он моргнул.

– Со мной что-то не так, Сэр?

– Вряд ли, мой дорогой мальчик, – ответил я, встал, и оба сабмиссива тоже поднялись на ноги. Я положил руки на плечи Хантера, затем обхватил его лицо ладонями. – Твоя история, твои шрамы, говорят, что ты сильнее, чем думаешь. Но моя обязанность – заботиться о твоем благополучии, и это включает в себя обеспечение твоего психического здоровья так же, как и физического. Наш разум нуждается в такой же заботе, как и наше тело.

Хантер смотрел на меня с уязвимостью и страхом в глазах.

– Если вы так считаете.

– Хантер, Ефрем – мой надежный приятель и Доминант в нашем Доминионе, – объяснил я. – Он поймет. Он не осудит тебя, и все, что ты ему скажешь, будет полностью конфиденциально. Ты встречался с ним раньше, когда впервые пришел в Санктус, помнишь? – спросил я, и он кивнул. Я провел пальцами по волосам мальчика. – Мы с Левиным периодически видимся с ним.

Он повернулся к Левину.

– И ты?

– Конечно, и я, – ответил Левин. – Ефрем замечательный.

– И я встречаюсь с ним, поэтому Левин знает: мой настрой по отношению к нему будет верным. Если у меня есть какие-то проблемы, я вываливаю их на Ефрема за чашкой кофе, а не на Левина в игровой комнате.

Хантер покраснел при упоминании игровой, и я, не удержавшись, потрепал его по щеке. Он снова посмотрел на меня с тем же жаром и тоской в глазах, его губы приоткрылись, и я так легко мог бы поцеловать их. Но моя решимость устояла.

– Поговорю с Ефремом позже и назначу тебе первую встречу в ближайшие дни. У тебя будет время, чтобы сначала освоиться. – Потом я повернулся к Левину и увидел, что он улыбается мне, смотря таким взглядом, который я не смог прочитать. – Как насчет того, чтобы показать Хантеру остальную часть дома? Не уверен, что он видел все. Должно быть, прошлая ночь была для него как в тумане.

– Да, Мастер, – взволнованно ответил Левин. Он взял Хантера за руку, и этот жест, похоже, нравился мальчику. – Куда сначала?

– Сюда, – проговорил я, ведя сабов в кабинет. – Мы с Левиным иногда сидим здесь и читаем. – Потом я повел их в правое крыло дома. Через фойе находилась большая гостиная с комнатой для гостей и ванной. – Эти комнаты почти не используются, и довольно часто двери в эту часть дома закрыты, – объяснил я по дороге.

А Левин показывал Хантеру какие-то картины в рамах и статуи и рассказывал, в каких комнатах зимой лучше всего светит солнце. Это был великолепный дом из дерева и камня, с пушистыми коврами и белыми стенами. Он был дорогим, даже роскошным, но в то же время удобным. Дом.

Хантер уже видел кухню, столовую и неофициальную гостиную, поэтому я повел мальчиков наверх, зайдя сначала налево и указывая туда, где Хантеру уже было все знакомо.

– Твоя комната, – я показал на разные двери, ведущие из холла. – Спальня Левина, еще одна гостевая, а последняя дверь – моя комната. Ты можешь прийти ко мне в любое время, хотя сначала должен постучать и подождать, пока я разрешу войти.

Хантер серьезно кивнул.

– Да, Сэр.

Потом Левин добавил:

– Двери должны оставаться незапертыми... – и замолчал. – Ну, моя – точно. Так что можешь разбудить меня, если возникнет необходимость.

Левину не нужно было ничего объяснять. Хантер все понял. Он даже ухмыльнулся.

– Пойдемте, – сказал я, возвращаясь обратно по коридору. Прошел мимо лестницы и направился в правое крыло верхнего этажа. С левой стороны коридора было две двери. – Главная ванная и еще одна комната для гостей. – А эта дверь ведет в игровую, – объяснил я, открывая двойные двери справа.

Я вошел, наслаждаясь видом и запахом. Комната была точной копией любой игровой комнаты Доминиона Санктуса. Здесь находилось множество напольного оборудования, деревянные скамьи, мягкие сиденья, слинг*, деревянный Андреевский крест. Стена с разным реквизитом: флоггеры, трости, плетки. Шкаф с игрушками и принадлежностями, деревянная тележка, чтобы перевозить все, что мне нужно, к любому оборудованию, и зеркала на каждом доступном пространстве стены.

*Слинг – специальные качели для занятий сексом, подвешенные к потолку цепями (Прим. пер.)

Ощущение спокойствия охватывало меня всякий раз, когда я входил сюда, и, повернувшись лицом к двум сабам позади, я мог видеть ту же безмятежность на их лицах.

Я нежно погладил Левина по щеке.

– Скажи мне, что тебе нравится в этой комнате.

Он закрыл глаза и вдохнул, размеренно и глубоко. И заговорил медленно, благоговейно.

– Мне нравится, как она пахнет. Я чувствую себя здесь спокойно. Мне нравится то, что здесь происходит. – Потом он посмотрел на меня и улыбнулся. – Мне нравится то, что вы делаете со мной здесь.

Нет, Левин присоединился к Доминиону вовсе не из-за нездоровых семейных отношений или детских проблем. Он присоединился, потому что был сексуальным созданием, которое жаждало подчинения. Я улыбнулся и поцеловал его в губы.

– Такой хороший саб.

Затем я нежно коснулся щеки Хантера.

– А ты, саб? Что тебе нравится в игровой комнате? Как ты себя при этом чувствуешь?

Он закрыл глаза, и на его лице появилось безмятежное выражение.

– Я чувствую себя частью чего-то большего, чем я есть. Чувствую себя... Сосредоточенным. Как будто принадлежу чему-то волшебному.

Я кивнул.

– Мы с тобой не слишком отличаемся, – ответил я. – Нахождение в игровой комнате, в частности в игровой комнате Санктуса, успокаивает меня. – Я повернулся лицом к кресту и выгравированной на нем надписи «Salus ex cruce venit». – От креста приходит спасение, – вслух перевел я латынь и глубоко вздохнул, чувствуя приверженность этим словам. – Религиозная сторона Доминиона очень меня устраивает. Я тоже чувствую себя частью чего-то большего, чем я сам. Мне нравится обмен, который происходит: доверие и дар подчинения, который Левин отдает мне. Это все воплощается здесь.

Я подошел к большому кресту и провел пальцами по шероховатой поверхности. У меня была уверенность, что сабмиссивы будут пристально наблюдать за мной. Но когда я повернулся к ним лицом, то увидел, что Хантер вовсе не смотрел в мою сторону. Его взгляд был обращен к стене из тростей, хлыстов и флоггеров.

– Хантер, посмотри на меня, – приказал я требовательным тоном. Он быстро повернулся ко мне, хорошо реагируя на мой авторитет. Я подошел к нему, и мальчик увидел серьезность на моем лице и услышал уверенность в моем голосе. – Здесь ты в безопасности. Если мы когда-нибудь окажемся в игровой, и я принесу флоггер, то только для Левина. Я не прикоснусь к тебе этим. Хантер, даю слово. Если у нас нет доверия, у нас нет ничего.