Текст книги "Sir (ЛП)"
Автор книги: Н. Уолкер
Соавторы: Н. Р. Уолкер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)
Я нахмурился, глядя на него.
– Ты никогда не говорил мне об этом.
– Иногда только Дом знает, что нужно его сабам. Майкл не говорил, что мне нужны постоянные обязательства. Он показал мне.
– Постоянные обязательства, – повторил я. – Разве это не то, что у нас было? Или что у меня сейчас с Левиным?
Пол поморщился.
– Над моей покорностью вам всегда висело ощущение гильотины. Может, мне не стоит так говорить...
– Пожалуйста, продолжай, – попросил я. – Мне нужно знать.
– Я люблю Санктус. Это мое спасение, – сказал он. – Правда. Но если бы Магистр Колтон пришел сюда завтра и сказал, что Хантер и Левин должны уйти, что бы вы сделали?
Я покачал головой, не желая даже думать о таком.
– Я бы возражал!
– Конечно. И все же Магистр Колтон или любой из Великих Магистров, Юрг или Валенте, могли бы сделать именно это. Не думаю, что они станут, но ведь могли бы. И это трудно проигнорировать сабмиссиву. Прежде всего, нам, сабам, нужна безопасность, верно?
Я пытался осмыслить все, что он говорил.
– Как это связано с Хантером?
– Может быть, мальчику нужно постоянство. Судя по тому, что вы мне рассказали, когда он только приехал, его всю жизнь носило как лист на ветру. Скорее всего, он чувствует, что не может привязаться, потому что его снова заставят уйти. – Он нахмурился. – Наверное, я сказал слишком много. Или, возможно, я ошибаюсь.
– Нет. – Я положил руку ему на плечо. – Спасибо, что был честен со мной. Я ценю это больше, чем ты думаешь. – Он склонил голову и повернулся, чтобы уйти, но я остановил его. – Пол, я ведь был добр к тебе, правда?
Он рассмеялся.
– Вы что, издеваетесь? Мастер Сиг, вы удивительный. Я не был бы тем, кто я есть сегодня: вы научили меня понимать самого себя. И я вижу, как оба парня смотрят на вас. Не думаю, что стоит о чем-то беспокоиться.
Поклонившись, Пол оставил меня, и я испустил долгий, тихий вздох. Я снова посмотрел на открывавшийся вид, мой разум пытался осмыслить все сказанное сейчас вместе с моим сердцем. Горы хранили вокруг тихое спокойствие, и я старался вдыхать его как можно дольше.
– Мастер, – сказал Левин позади меня. – Хантер и Ефрем закончили.
– Спасибо, Левин. – Вместе мы направились к задней двери. – Хантер желает отправиться на вечеринку? Или мы останемся здесь сегодня?
– Он хочет поехать, – сказал Левин, улыбаясь. Затем прошептал: – он показался мне счастливым, Мастер. Надеюсь, это хороший знак.
– Я тоже. – Я остановился и взял его за руку. – А ты? Ты готов к выходу сегодня вечером?
Левин встретил мой взгляд, его глаза были полны уверенности и честности.
– Да, Мастер. Я чувствую себя прекрасно. Гораздо спокойнее, чем раньше. Наша сессия очень помогла мне.
Я взял его за подбородок и нежно поцеловал.
– И мне.
Кажется, на мгновение Левин поплыл.
– Мне сообщить Полу, что мы уезжаем?
Я молча кивнул.
– Пожалуйста. Скажи ему быть готовым через десять минут.
Левин умчался в гостевой коттедж, а я вошел в дом, чтобы освежиться и взять пальто. Когда спустился вниз, все уже ждали меня. Я подошел прямо к Хантеру и, обхватив его лицо руками, притянул к своей груди.
– Ты в порядке?
Он кивнул.
– Да, Сэр.
– Мы можем оставаться там столько, сколько ты захочешь. Если почувствуешь себя не в своей тарелке, мы можем уйти.
– Благодарю вас, Сэр.
Я посмотрел на его лицо, на его прекрасные глаза, на эти проклятые губы, которые дразнили меня... и сделал шаг назад.
– Отлично.
Машины подъехали к парадному входу, и когда мы вышли на улицу, Ефрем хлопнул меня по плечу.
– Пусть едут в моей машине, – сказал он, кивнув троим сабмиссивам.
– Мы можем поехать вместе в твоей.
Вот черт. Звучало не очень хорошо. Совсем нехорошо.
Глава 11
Когда машина отъехала от поместья, Ефрем все еще молчал, но наблюдал за мной.
– Нравится доводить до края? – спросил я.– Потому что если это твой способ помучить, над ним нужно поработать. Возможно, пытки больше в твоем стиле.
Он почти улыбнулся.
– Ты же знаешь, я ничего не могу тебе рассказать.
Я вздохнул. Раздражительность не характерна для меня, но я устал от игр.
– Ты можешь сказать, готов ли он принять решение? – произнес я.– Или ему нужно больше времени?
– Он готов.
Я снова вздохнул. Блядь. Я уставился в окно. Не было смысла пытаться узнать ответ по выражению лица Ефрема. Он был чемпионом в покерфейсе. В то время как по моему лицу можно было прочитать абсолютно все.
– Ну, я... просто надеюсь, что он примет лучшее для себя решение.
– Решит ли он уйти или остаться – это будет правильным решением для всех вас, – ответил Ефрем. – Если он останется, а его сердце окажется не на своем месте, вот что обернется катастрофой для всех.
Я молча кивнул. Я вправду был не в настроении для психологического анализа, но он был прав. В том, что говорил Ефрем присутствовала логика. Жаль, мое сердце не соглашалось.
– Я знаю.
– Я все равно хотел бы увидеться со всеми вами на следующей неделе, – сказал он. – Независимо от решения Хантера, он нуждается в регулярных встречах.
И с этим я был согласен.
– Я знаю.
– И ты с Левиным, – добавил он. – Думаю, эта неделя выявила некоторый эмоциональный дисбаланс, который вы могли бы обсудить.
Я снова кивнул.
– Да. – Я никак не мог выбросить из головы слова Пола. – Могу я спросить тебя кое о чем? Как друга, не как доктора.
Он выгнул бровь.
– Конечно.
– Как ты думаешь, посмеет ли Санктус разделить когда-нибудь саба с его Домом без уважительной причины? – По замешательству в его глазах я понял, что вопрос нужно пояснить. – Позволь перефразировать. Как ты думаешь, обоснованное ли это опасение для саба, что в один прекрасный день Санктус может просто прийти и забрать его у Дома без разрешения любой из сторон? Это, наверное, безумие, и до сих пор я никогда даже не задумывался о таком. Но мне и не нужно было. Я никогда не видел в Санктусе ничего кроме непреложной истины, и моя вера была непоколебима. Но...
– Но?
– Но теперь я не уверен. И может быть, так просто потому, что я подвергал сомнению каждую вещь, которую делал на этой неделе. Ведь если кто-то из сабмиссивов обеспокоен, что их могут отозвать...
Ефрем нахмурился сильнее.
– Если сабмиссив беспокоится о том, что его могут отозвать, это обоснованное опасение.
Я уже собирался снова уточнить, когда он поднял руку.
– Я понимаю, о чем ты говоришь, и думаю, это справедливый вопрос. Я доверяю Санктусу, и я доверяю нашим трем Великим Магистрам. Доверяю ценой жизни. Но есть законы в пределах нашего Доминиона, которые позволяют забрать сабмиссивов без вопросов. Ты сам видел, как они отозвали Хантера у Лаззаро. Насколько мне известно, по разным и обоснованным причинам, но все же решение является окончательным и обязательным в рамках закона Санктуса. – Затем его взгляд изменился, стал проницательным. – Это не признается итальянским законодательством.
Именно тогда я заметил, что он теребит кольцо на правой руке...
– Что... о чем ты говоришь? – спросил я. – Я заметил, что у вас с Луэллой одинаковые кольца… Твою мать, вы с ней женаты?
Ефрем улыбнулся и выглянул в окно.
– Если бы ты спросил Луэллу, кто она для меня, она ответила бы, что прежде всего – мой сабмиссив. Она не просто играет; это ее образ жизни. И статус сабмиссива значит для нее все, как мой статус Доминанта для меня. Статусы жены и мужа получились... вторичными.
– Срань господня. Охуеть. – Я уверен, что выражение моего лица было забавным. – Но ты носишь кольцо на правой руке.
Он усмехнулся.
– Никто не задает вопросов, когда оно на правой руке, да и какая разница? Мой ошейник на ее шее значит для меня больше, чем кольцо на ее пальце. И точно также для нее. Но свидетельство о браке – этот клочок бумаги, этот юридически обязывающий документ – означает, что никто, кроме нас, не может решить нашу судьбу, друг мой.
Я чувствовал себя так, словно земля ушла из-под ног. Мысли путались. Я указал на переднюю часть машины, на водителя за звуконепроницаемым стеклом.
– Пол что-то подобное говорил мне ранее... Неужели я единственный, кто об этом не подумал?
– Конечно, нет. Твоя вера в Санктус сильна и вполне заслужена. Они порядочные люди и правят Доминионом справедливо и разумно, – сказал Ефрем. – Но лучше спроси Левина или Хантера, чувствуют ли они то же самое. Спроси, не боятся ли они, что их могут забрать у тебя.
И я вдруг со всей ясностью вспомнил, как Магистр Колтон позвонил, потому что ему срочно понадобилось меня увидеть. Тогда мы еще не знали, что он собирается просить взять нового саба, но Левин побледнел, его голос стал тихим, и он спросил, не собирается ли Магистр Колтон отозвать его...
О, Боже.
Мы с Левиным сможем пережить, если они заберут Хантера, как бы это ни было ужасно, но что, если они заберут Левина?..
***
Машина въехала на огромную территорию поместья Дома Спасения, где обитал Санктус, и мое сердце забилось с бешеной скоростью, желудок скрутило в узел, мысли поплыли кругами. Сегодня один стресс следовал за другим.
Когда мы вышли из машины, я постарался придать лицу непроницаемое выражение и стать тем прочным фундаментом, в котором нуждались мои мальчики. В тот момент в голове проносилось столько мыслей, что я даже не знал, с чего начать. Но парни были здесь для веселой ночи, танцев и смеха со своими друзьями-сабами. Я хотел, чтобы Хантер увидел, что он не один, что он может наслаждаться жизнью Санктуса. Очень надеюсь, он хорошо проведет время.
– Встретимся там, – сказал я Ефрему. Он кивнул и проводил Луэллу внутрь, а я повел Хантера и Левина за угол особняка. Совсем стемнело, и никто нас не видел, всем было все равно. Мы вошли через служебные двери в кухню.
– Сюда, – сказал Левин, беря Хантера за руку.
– Подожди, – сказал я, положив руки на плечи Хантера. – Людям будет любопытно узнать кто ты; ты будешь с Левиным, а значит они поймут, что ты здесь со мной. Все будут интересоваться тобой, но каждый человек там понимает серьезность жестких ограничений. Если ты выберешь тихий уголок, люди будут уважать это. Не бойся. Повеселись. И пусть Левин не пьет слишком много содовой. От сахара перевозбуждаются, но откат потом не так сладок, это я уже как врач говорю.
Левин улыбнулся, а Хантер даже ухмыльнулся.
– Да, Сэр.
Потом я приложил палец к подбородку Левина.
– Присматривай за ним. Если он захочет уйти, мы уходим.
– Да, Мастер.
– Хорошие мальчики. А теперь идите развлекайтесь.
Все еще улыбаясь, Левин потащил Хантера через холл, и они исчезли за дверью, которая, как я знал, вела в большую комнату, где обычно проводились вечеринки для саб. Глубоко вздохнув, я собрался с духом и направился через главный вестибюль туда, где Домы сидели и болтали, обсуждая мировую политику и экономику, а также новейшие игрушки и новые методы связывания.
Я остановился прямо в дверях, потому что там, на виду у всех присутствовавших, стоял на коленях Лаззаро.
Голый, за исключением болезненно маленькой клетки для члена, в наручниках и с кляпом во рту. Кроме того, на него был надет широкий ошейник-стойка, означавший, что он не мог смотреть вниз. О нет, он должен был сидеть с поднятым лицом и встречаться взглядом с каждым вошедшим Домом.
Когда Валенте сказал, что Лаззаро будет наказан, он не шутил. Унижение и разжалование – худшее наказание, нежели шлепки и порка.
Я встал перед ним, расставив ноги, заложив руки за спину, и улыбнулся, глядя сверху вниз. Вскоре рядом со мной появился Магистр Колтон.
– Итак, – сказал я, – это тот кусок дерьма, который причинил боль моему мальчику.
– Хм, – сказал Магистр Колтон. – Хорошее место для него, как ты думаешь?
– Да. Любой заслуживает такого наказания, если нарушает жесткий лимит сабмиссива. Еще большее наказание заслуживают те, кто не заботится о жестких пределах. – Я посмотрел вниз на Лаззаро. – И особенно после того, как увидели шрамы на спине саба.
Я наблюдал, как он пытался сглотнуть с кляпом во рту. Был ли страх в его глазах? Я, конечно, очень надеялся на это.
– Если хочешь, могу принести бычий хлыст, – небрежно сказал Магистр Колтон, сунув в рот оливку. – Валенте вчера привез новый.
Я усмехнулся, глядя на Лаззаро.
– Он этого, блядь, не стоит.
Ефрем присоединился к нам.
– Да ладно тебе, Сиг. Давай присядем. Хочешь сигару?
Я был не в настроении, но пошел с ним. Нас приветствовали в кругу других Домов, и мы разговорились. Главным правилом Санктуса было то, что Доминанты не пили спиртного, поэтому на столах стояли содовая с лаймом или тоник. Вскоре разговор перешел на меня.
– Прошел слух, – сказала Сесилия, – что на прошлой неделе ты получил еще одного сабмиссива...
Все взгляды устремились ко мне.
– Да. Не на постоянной основе... во всяком случае, пока, – объяснил я.
– Два саба! – воскликнул Бернард, широко улыбаясь, но с легким оттенком ревности. – О, боги благоволят тебе, Сиг.
– Должно быть, ты был занят всю неделю, – добавил Хавьер, подмигнув.
– Ну, по крайней мере, глубоко по самые яйца всю неделю, – сказал Морис, ухмыляясь за своим тоником.
Я закатил глаза.
– Занят, да. Но не так, как вы думаете. Мне было дано строгое указание не прикасаться к мальчику в сексуальной плане.
Все издали хор стонов и болезненных смешков.
– Мучительно, – сказал Эдриен.
– За что тебя наказали? – спросила Джиневра. – Кого ты разозлил?
Я улыбнулся, но указал подбородком на Лаззаро, стоявшего на коленях у двери.
– Этот кусок дерьма у двери причинил боль мальчику, и его передали мне на попечение на неделю.
Все повернулись и уставились на Лаззаро.
– А мы гадали, чем он такое заслужил, – усмехнулся Мариус.
Но вскоре разговор перешел в другое русло. Я болтал с Эдриеном и Джиневрой и даже не заметил, как Ефрем отошел, пока не обратил внимание, что он ведет очень тихую, приватную беседу с Магистрами Колтоном и Юргом. У меня было дурное предчувствие, речь наверняка шла о Хантере, и когда взгляд Магистра Колтона метнулся ко мне, я понял, что прав.
В ту секунду мне захотелось забрать Левина и Хантера и уйти. Побег казался блестящей идеей. Я мог бы... Что? Господи. Неужели я сейчас решил сбежать? Но потом в душу закралось чувство вины... Мне нужно было верить в Санктус. И я верил. Правда. Мне нужно было поверить в их решение. Я доверял Магистру Колтону и уважал его. Мне нужно было верить в него и сейчас.
То, что сказал Ефрем, было правдой. Каким бы ни был вердикт, что бы ни решил Хантер, это было правильно для нас...
Так и должно было быть.
– Сиг? – кто-то похлопал меня по плечу, и я поднял голову, чтобы посмотреть на Магистра Колтона. – На пару слов, пожалуйста.
– Конечно, – сказал я вставая. Сердце бешено колотилось. Ефрема уже не было в дальнем углу, где он разговаривал с Магистром Колтоном. Я вообще нигде не видел Ефрема. Магистр Колтон повел меня в тот же самый угол, подальше от чужих ушей. – Магистр Колтон,– сказал я, стараясь сохранять спокойствие.– Что-нибудь случилось?
Какое-то время он внимательно изучал меня. Потом нахмурился так, что я не мог припомнить, чтобы когда-нибудь видел у него такое выражение лица.
– Как Дому и особенно как Великому Магистру, мне хотелось бы думать, что я умею принимать решения. Похоже, я совершил ошибку.
– Нет, Магистр Колтон, – выпалил я.
Черт, он собирался забрать Хантера. Он собирался отозвать Хантера, независимо от того, чего хотел мальчик. А как же Левин? Неужели после моего колоссального провала на этой неделе, я потерял право вообще иметь саба? Контроль, который я воспитывал в себе, который осваивал, которым гордился, ускользал как песок сквозь пальцы. Живот скрутило, сердце сжалось до боли.
– Нет. Я буду работать усерднее, я стану лучше...
Он поднял руку, призывая к тишине. Затем все той же поднятой рукой, он показал два пальца.
– Две ошибки.
Пиздец.
Значит речь о них обоих.
Паника ослепила меня. Она раздирала когтями изнутри, отчаянно пытаясь найти выход. Я не мог дышать, не мог думать.
– Нет. Вы не заберете Левина. Я отказываюсь.
Колтон уставился на меня.
– Что?
– Вы не можете, – я пытался остановить ужас, поднимающийся в моем горле. На вкус он напоминал желчь. Блядь.
– Я не забираю Левина, – тихо сказал он. Беспокойство и растерянность отразились на его лице. – Сиг, о чем ты говоришь?
– Я признаю, что не был готов ко второму сабмиссиву, – прошептал я.– Но Хантер далеко не обычный саб. Он... исключительный. В нем все, что я желал бы видеть во втором сабе, и вы должны понимать, что любая вина – моя. Но не мальчика.
Магистр открыл рот, наклонил голову и снова заговорил.
– Сиг, о чем ты говоришь? Это была моя ошибка. Я думал, что поступаю правильно в отношении Хантера, учитывая то, через что он прошел, но после разговора с Ефремом, я понял, что сотворил с ним...
– Разговора с Ефремом?
– Да. Он сказал, мальчик боролся с некоторыми ограничениями, которые я установил для него. Я думал, что поступаю правильно, но, очевидно...
Дверь открылась, и вошел Ефрем. С ним был Хантер, и Левин тоже. Хантер увидел Лаззаро и попытался отойти подальше, но Ефрем удержал его. Левин оглядел все незнакомые лица в комнате, и когда взгляд наконец остановился на мне, отчаянный страх в его глазах разбил мне сердце.
И во второй раз за день весь мой гребаный мир перевернулся.
Глава 12
Хантер выглядел смертельно напуганным. Серьезно, единственное, что выражало его лицо, – ужас. И Левин выглядел не лучше.
Все вдруг затихли и уставились на нас, а мое сердце забилось с бешеной скоростью.
– Мальчики, не бойтесь, – сказал Магистр Колтон. – Проходите. Дайте мне взглянуть на вас.
Они подошли. Во взгляде Левина были тысячи вопросов, когда он посмотрел на меня. Страх Хантера превратился в смирение. Нет, даже не в смирение.
В поражение.
Он был похож на мальчика, которого я встретил в этом самом особняке всего шесть дней назад: свет в глазах погас, кожа побледнела, выражение лица было совершенно пустым.
Ох, бедный милый мальчик.
Я встал между ними и поднял руку.
– Магистр Колтон, остановитесь.
– Сиг, я просто хочу поговорить с мальчиком.
Я опустил руку, но встретил пристальный взгляд Колтона, не дрогнув.
– Если вы хотите, чтобы я сказал стоп-слово от его имени, я так и сделаю.
Магистр Колтон вытаращил глаза, кто-то ахнул, и комната затрещала от напряжения.
Я выдохнул, удивляясь, что это оказалось не так страшно, как мне думалось. Левин был достаточно храбрым, чтобы сделать это за Хантера раньше, теперь настала моя очередь.
– У Хантера есть жесткий предел, и вы вот-вот его нарушите.
Магистр Колтон моргнул.
– Прошу прощения?
– Он не может спокойно говорить или выступать перед толпой, – объяснил я так сдержано, как только мог, искоса поглядывая на Доминантов, каждый из которых теперь смотрел на нас. – Я со всем уважением прошу вас перенести разговор в отдельную комнату.
Магистр Колтон на секунду замер, потом сделал шаг назад, чтобы, как я понял, толкнуть потайную дверь.
– Сюда.
Я резко со свистом выдохнул и повернулся, чтобы протянуть руку Хантеру. Он взял ее, и Левин быстро обнял Хантера за плечи, мы вместе вышли из комнаты.
Магистр Колтон и его саб Стефан повели нас по коридору, и теперь я вспомнил... Этот коридор вел к отдельным игровым. Они вошли в одну из них, свет был тусклым, но я видел, что комната обустроена как школьный класс для ролевой игры в учителя и ученика, не иначе. По крайней мере, это была не комната для порки. Я благодарил Бога за небольшие милости.
Я повернулся к Хантеру и приложил руку к его лицу.
– Ты в порядке? Сожалею, Хантер. Магистр Колтон не знал.
Саб кивнул, хотя все еще дрожал.
– Благодарю вас, Сэр.
Я притянул его к себе.
– Всегда пожалуйста.
– Хантер, – сказал Магистр Колтон. Мы повернулись, и я отпустил мальчика, чтобы он мог посмотреть в лицо Магистру. Тогда я заметил, что Ефрем тоже здесь, но у меня не было даже возможности понять почему, прежде чем Магистр Колтон заговорил снова. – Я тоже хотел бы извиниться. Я не знал о каких-либо жестких ограничениях в отношении аудитории, а должен был. Так что, пожалуйста, знай, что я сожалею.
Хантер поклонился, все же опустив глаза в пол.
– Благодарю Вас, Магистр Колтон.
– Я дважды поступил с тобой неправильно. Даже трижды, – произнес Магистр Колтон и вздохнул. Он прислонился к столу. – Я бы хотел исправить все прямо сейчас.
Я втянул в себя воздух. У нас должен был быть еще один день. Паника раздирала изнутри, и я не знал, хватит ли у меня мужества, чтобы услышать это...
Рука Ефрема легла на мое плечо, выдернув меня из мыслей, Левин встал с другого бока, цепляясь за меня. Я обнял его.
– У тебя было шесть дней с Сигом и Левиным, – начал Магистр Колтон. Его тон был добрым, и он улыбался, но я сомневался, что Хантер заметил. – Тебе понравилось это время?
– Да, Магистр Колтон.
– Хантер, тебе было бы удобнее поговорить со мной без Сига и Левина в комнате?
Хантер поднял голову, взглянул на меня, прежде чем снова повернуться к Магистру Колтону.
– Нет, все в порядке. Я бы предпочел, чтобы они остались здесь. Пожалуйста. Я в порядке. Все нормально.
Магистр Колтон нахмурился.
– Хантер, если бы я произнес, что ты свободен высказывать свое мнение без последствий, что бы ты сказал?
Его нижняя губа задрожала.
– Ничего. Я... Я бы ничего не сказал.
Я поднес руку ко рту. Этот парень разбивал мне сердце.
– Саб, – снова попытался Магистр Колтон. – Я хочу, чтобы ты чувствовал себя в безопасности и был счастлив, и я не смогу помочь, если ты не будешь честен со мной.
Затем, разбив мое сердце на тысячу осколков, Хантер медленно опустился на колени, как будто его душа устала настолько, что не могла больше выстоять. Он опустил голову и всхлипнул. Голос звучал сломленно.
– Я не понимаю, Магистр. Почему вы наказали меня?
Я шагнул вперед.
– Что?
Магистр Колтон поднял руку, останавливая меня, на его лице отразилось беспокойство.
– Наказал тебя? Хантер, что ты имеешь в виду?
Мальчик поднял глаза, и по его щекам потекли слезы.
– Вы же сказали Сэру, что он не может прикасаться ко мне! Вы сделали меня его сабом, но я не был им. Я должен был смотреть, как он дает своему настоящему сабу все, чего жаждал я. Все, что я когда-либо хотел. – Хантер всхлипывал и едва мог говорить. Он приложил руку к сердцу. – Магистр, вы положили то, что я желал прямо передо мной, но не позволили взять. Это было наказание? Потому как я не знаю, что я сделал такого плохого? Я не понимаю.
О, Боже. Мое сердце болело, разрываясь на части. К горлу подступил ком. Мне хотелось подхватить бедного мальчика на руки, сказать ему, что он желанный, достойный, что все будет хорошо. Левин сбоку тоже плакал, и я крепко обнял его. Но смотреть, как Хантер ломается, я не мог больше ни секунды. У него осталась только одна ниточка. Клянусь, если ее разорвать, вряд ли он когда-нибудь оправится.
Если мальчик нуждался в поддержке, тогда я должен был ее предоставить. Я подошел, опустился перед Хантером на колени и обнял его, пока он плакал. Он прижался ко мне, сжимая мою рубашку, и зарыдал.
– Что я сделал не так, Сэр? Я стану лучше, обещаю.
– Ты не сделал ничего плохого, – прошептал я. – Вообще ничего. Это мы сделали тебе плохо. Лаззаро, Магистр Колтон, я, Санктус – все мы. Мне так жаль. Ты заслуживаешь лучшего. Скажи, чего ты хочешь, Хантер. Все, что угодно, и я сделаю это, обещаю.
– Сиг, – сдержанно и настороженно произнес Магистр Колтон. – Ты не можешь обещать такое.
Я поднялся и встал между Магистром Колтоном и Хантером. Явный акт неповиновения моему прошлому Мастеру. Но отступать было некуда. Этот мальчик – мой предел.
–Но я обещаю. Хантер заслуживает лучшего, от всех нас. Особенно от вас. Вы выше всего этого, Магистр Колтон. Санктус выше всего этого. Докажите, докажите мне прямо сейчас и докажите это Хантеру.
Магистр Колтон уставился на меня, в его глазах промелькнула дюжина эмоций. Я сомневался, что кто-нибудь когда-либо говорил с ним в таком тоне. Но сейчас было не время об этом волноваться. Магистр Колтон слегка склонил голову.
– Ты предпочел бы его мне? Санктусу?
– Я не хочу выбирать. Вы были исключительно добры, Мастер, и Санктус – мой дом. Но я сделаю это, если придется. И я выберу Хантера. И Левина. Обоих. В равной степени. – Я расправил плечи и не дрогнув встретил взгляд Магистра Колтона. – Потому что если я не могу защитить мальчика, когда он больше всего в этом нуждается, я его не заслуживаю.
Хантер всхлипнул позади меня, и когда я обернулся, то увидел, что Левин стоял на коленях и обнимал его, а Хантер прижимался в ответ.
Магистр Колтон сделал глубокий вдох, потом еще один. Он, без сомнения, раздумывал над моими словами. Это была странная тишина и не особенно приятная. Затем он испустил вздох, который звучал одновременно раздраженным и решительным. Магистр шагнул ближе и переключил внимание на двух мальчиков, заглянув за мою спину.
– Хантер, скажи мне, чего ты хочешь. Ты хочешь, чтобы Сиг стал твоим Мастером? Или ты хочешь вернуться под мою опеку?
Хантер поднял голову, его глаза покраснели, но лицо оставалось бледным.
– Сиг, пожалуйста. И Левин. Они оба. Пожалуйста. Пожалуйста, я сделаю все, что угодно.
Облегчение нахлынуло на меня волной: возбуждающей и мощной, осязаемой и умиротворяющей. Я опустил голову и чуть не заплакал.
Этот гребаный день...
Магистр Колтон встретился со мной взглядом и слегка кивнул, прежде чем обойти и направиться к Хантеру. Тут я заметил, что Ефрем тоже приблизился к ним. Как я понял не для того, чтобы притеснить Хантера и Левина. А скорее, чтобы защитить их, если понадобится.
Магистр Колтон приложил пальцы к подбородку Хантера.
– Ты понимаешь, о чем просишь, мальчик, – сказал он. – Ты будешь принадлежать Сигу. Станешь его собственностью, с которой он может делать все что угодно. Ты будешь служить ему, угождать. По законам Санктуса, ты предлагаешь ему свою покорность, полностью отказываясь от контроля, а он дает тебе все, что нужно для успешного развития.
Ответом Хантера был вздох, полный страстного желания и потребности. Обещание.
– Да.
– Он наденет на тебя ошейник и утвердит право своим телом. Это обязательная церемония, по законам Санктуса, – продолжал Колтон. – Ты уже проходил через нее однажды, Хантер. Пусть и с неправильным Доминантом, но правила ты знаешь. И как все происходит в Санктусе тоже.
Хантер встретился с ним взглядом.
– Да.
Магистр Колтон кивнул.
– Тебя отведут в комнату для церемоний и подготовят.
О, Боже…
Хантер закрыл глаза, словно с его плеч свалился тяжкий груз. На лице появилась безмятежность.
– Да. Пожалуйста.
Магистр Колтон повернулся к Стефану.
– Принеси ошейник для мальчика, саб. – Стефан поклонился и исчез.
Я собирался надеть ошейник на Хантера. И объявить Хантера своим. Нашим. Моим и Левина, Хантер вот-вот станет нашим.
Мое тело жаждало наконец-то заполучить Хантера, но день был адским. Я положил руку на волосы саба, затем обхватил ладонями лицо и подождал, пока его глаза встретятся с моими.
– Хантер, сегодня был сумасшедший день, да? – спросил я. Он кивнул. – Ты, должно быть, измучен. Если предпочтешь подождать, чтобы отдохнуть, мы сможем завершить эту церемонию завтра.
Что-то мелькнуло в его глазах, и он прошептал:
– Пожалуйста, не отказывайте. Мне это нужно. Я должен быть вашим. Мне нужен ваш ошейник на шее, и мне нужна ваша власть надо мной. Я должен принадлежать вам обоим. Я не выдержу еще одного дня. Пожалуйста.
Грудная клетка оказалась слишком маленькой, чтобы вместить сердце, которое стало слишком большим. Его мольбы, его чертовы губы, дразнившие меня... Затем, как будто знал, мальчик улыбнулся и произнес единственное, что разрушило мою решимость.
– Мне нужно назвать вас Мастером.
Я не мог бороться больше ни секунды. Я наклонился и прижался к его губам. Хантер раскрылся для меня, как только наши губы встретились, и застонал, когда я дал ему язык. Я целовал жадно, долго и глубоко. На вкус он был точно таким, как я и представлял, даже лучше. Поцелуй длился очень долго, исправляя упущенное. Все перемены теперь успокоились и завершились. Потом Хантер втянул мой язык и застонал.
Блядь.
Я отстранился. Его взгляд был рассеянным, губы влажными и приоткрытыми. Одно это уже сделало меня твердым. Я встал в полный рост, еще держа Хантера за подбородок и заставляя смотреть на меня.
– Я не откажу тебе ни в чем, саб.
Стефан вернулся в комнату с кожаным ошейником в руках, таким же, как у Левина: тонким, но крепким, с кольцом спереди. Однажды скрепленный, он не мог быть расстегнут.
Магистр Колтон встал рядом и передал мне ошейник. Это был важный момент, и вполне естественно, что Левин опустился на колени рядом с Хантером, Магистр Колтон встал рядом со мной, а Ефрем просто наблюдал.
Двое мужчин, которыми я восхищался больше всего, стояли рядом со мной, а двое мужчин, которых я обожал больше всего, стояли на коленях передо мной.
– Подними руку с браслетом, – приказал я. Хантер опустил голову, но поднял руку. Я расстегнул браслет и протянул Левину, затем поднял лицо Хантера. – Посмотри на меня.
Он подчинился. Его взгляд умолял и был наполнен страстным желанием.
Я провел большим пальцем по его нижней губе.
– Этот ошейник – обязательный символ твоего подчинения, твоей покорности мне. Ты отдаешь мне свой разум, тело и сердце. С этим ошейником твое согласие принадлежит мне – ты уступаешь свой контроль во всем. Этот ошейник подчеркивает мою обязанность заботиться о тебе и защищать тебя. Я буду уважать тебя и твои потребности. Мой долг обеспечить безопасность, создать условия, в которых ты будешь успешно развиваться, а я буду учиться у тебя. Ты будешь принадлежать мне. Ты будешь служить мне. И я буду чтить дар покорности, который ты мне отдаешь. Я предлагаю тебе этот ошейник как обязательства перед тобой. – Я глубоко вздохнул. – Хантер Варго, ты принимаешь мой ошейник?
– Да, – задыхаясь от слез, прошептал он как молитву.
– Ты понимаешь, что снять ошейник значит расторгнуть наше соглашение?
Он кивнул.
– Да.
Я улыбнулся, сердце готово было разорваться, и я осторожно надел ошейник на шею мальчика. Мягкий щелчок застежки – последний и обязательный звук. Хантер положил руку на ошейник, и по его щеке скатилась слеза. Он вздохнул, как будто только сейчас наконец мог дышать. Я наклонился и снова поцеловал его.
– Ты мой.
Он снова кивнул.
– Ваш.
Я встал во весь рост, а два моих саба находились передо мной на коленях. Гордость и предвкушение взорвались во мне.
– Он готов. – Я взглянул на Левина, губы которого приподнялись в намеке на улыбку, глаза остекленели. – Первый саб, – обратился я к нему. – Отведи Хантера в комнату для церемоний.
– Да, Мастер, – сказал Левин, поднимаясь на ноги. Он помог подняться и Хантеру.
– Стефан позаботится о вас, – проговорил Магистр Колтон.
Я почти забыл, что Стефан был там. Три саба быстро вышли за дверь, оставив меня, Магистра Колтона и Ефрема.
