Текст книги "100 шкафов"

Автор книги: Н. Уилсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Глава 13

Окажись на месте Фрэнка кто-нибудь другой, он непременно начал бы задавать Ричарду разные вопросы. Он, наверное, поинтересовался бы у мальчика, кто он такой и как здесь оказался. Но Фрэнк был не из тех, кто задает лишние вопросы. Он сразу подошел к шкафу, опустился перед ним на четвереньки, заглянул внутрь и остановился перед задней стенкой. Он слушал странные чавкающие звуки, сопровождаемые содроганием воздуха, и не мигая смотрел прямо перед собой, ожидая, когда глаза привыкнут к темноте. Там, где должна была быть задняя стенка шкафа, теперь была мерцающая поверхность, словно задняя стенка была на месте, но в то же время ее там не было. Темнота чередовалась со вспышками света.

Фрэнк вылез из шкафа, встал и вышел из комнаты, даже не взглянув на Ричарда. Он сразу пошел к чердачной лестнице и медленно поднялся вверх.

Двери в комнату Генри были открыты, и Фрэнк заглянул туда. На полу валялось скомканное одеяло и склеенные вместе в одну большую простыню плакаты. А на стене не было штукатурки – только дверцы шкафов, такие, какими Фрэнк их помнил.

На кровати Генри сидела Анастасия. Когда Фрэнк вошел в комнату, она повернулась к нему.

– Папа! Генри ободрал всю стену, но только посмотри, что он нашел! Ты когда-нибудь такое видел? Не знаешь, как они открываются? – Она снова повернулась к стене и повертела одну из ручек-компасов. – Кажется, для этого надо знать шифр.

– Не трогай это, Анастасия! Быстро слезай с кровати. – Несмотря на то что ей нечасто доводилось такое слышать, Анастасия сразу заметила серьезность в тоне отца. Она отпустила ручку и быстро соскочила с кровати.

– Где Генри? – спросил Фрэнк.

– Не знаю. Мы и Генриетту найти не можем. Они оба не спали ночью, но Пенни не разрешала мне встать до тех пор, пока не стало светло. Она сейчас пошла искать их в амбар. А это кто? – Анастасия показала пальцем куда-то ему за спину. Фрэнк обернулся и обнаружил, что Ричард стоит прямо за ним и тоже заглядывает в комнату.

– Как тебя зовут? – спросил Фрэнк.

– Ричард Лидс, – ответил Ричард.

– Анастасия, мне нужно, чтобы ты сейчас сосредоточилась, – сказал Фрэнк. – Ты помнишь, как были расположены эти ручки перед тем, как ты их покрутила?

Анастасия замотала головой.

– Я что-то сделала не так? – спросила она. – Я что-нибудь натворила?

Фрэнк улыбнулся.

– Иди вниз. Нам с Ричардом надо поговорить. Если найдете Генри с Генриеттой, скажите мне, ладно?

Анастасия сбежала по лестнице, а Фрэнк взял Ричарда за плечо и завел его в комнатку Генри. Ричард нервно перебирал пальцы, а затем принялся теребить губу. Фрэнк был все еще в пижаме, а волосы на его голове стояли дыбом. В таком виде они оба уселись на кровать Генри.

– Рассказывай, что произошло, – начал Фрэнк.

– Генри попал в мой дом через напольные часы, а потом я последовал за ним, но он об этом не знал. Потом мы искали Генриетту, но так и не нашли, хотя нашли кота. Мы побывали в самых разных местах. Генри сказал, что он проверит еще одно, прежде чем будить дядю Фрэнка. Но в этот раз я остался. Вы – дядя Фрэнк?

Фрэнк кивнул. Мгновение он сидел неподвижно, переваривая информацию, которую получил от Ричарда.

– Ричард, а где ты живешь?

– Хатчинс, – сказал Ричард.

Фрэнк наморщил лоб.

– А где находится Хатчинс?

– Это в Британии, – сказал Ричард. – А мы сейчас в Британии?

Фрэнк отрицательно покачал головой.

– Нет, мы сейчас в Канзасе. А какой сейчас в Хатчинсе год?

– Тысяча девятьсот восемьдесят девятый. Правление королевы Аскью.

– Не та Британия, – Фрэнк вздохнул. – Я подозревал что-то в этом роде. Ричард, ты устал?

– Да.

– Можешь тут немного поспать пока. Я скоро вернусь, и, возможно, мне придется тебя разбудить.

На этих словах Фрэнк вышел из комнаты, а Ричард плюхнулся лицом вниз на кровать Генри и уснул еще до того, как Фрэнк добрался до низа лестницы.

На площадке второго этажа стояла Дотти в халате. Она стояла, скрестив руки на груди, со всклокоченными волосами, и по ее глазам было видно, что она взволнована.

– Фрэнк, что тут происходит? – спросила она. – Комната открыта.

Фрэнк остановился и набрал воздуха в грудь.

– Генри ушел в один из шкафов. Генриетта тоже пропала. Она была первой, а Генри, судя по всему, отправился на ее поиски.

Дотти прислонилась к стене и медленно соскользнула на пол. Она прижала ладонь ко рту, затем закрыла руками глаза.

– Прости меня, дорогая, – сказал Фрэнк. – Мне нужно было вмешаться. Я просто не хотел его ограничивать.

Дотти сидела без единого движения.

– Дотс, там наверху мальчик, которого Генри привел с собой из одного из шкафов. Пока он спит, но вскоре ему надо будет чем-нибудь подкрепиться.

Дотти встала и посмотрела Фрэнку прямо в глаза.

– Ты ведь пойдешь их искать?

– Я не вижу другого выхода.

– Ты знаешь, в какой из шкафов они попали?

– Нет. Когда я поднялся наверх, Анастасия возилась с ручками. Так что мне придется гадать. Это может занять много времени.

Дотти стиснула зубы.

– Фрэнк, твой дом здесь, ты же знаешь. Помни об этом.

Фрэнк ничего на это не ответил. Дотти повернулась к нему спиной и пошла обратно в их комнату.

В комнате дедушки Фрэнк поднял сломанные очки и сел на пол. Вытянув из шкафа остаток веревки, он увидел ее обрезанный конец. Он пошарил рукой внутри и убедился, что задняя стенка теперь твердая. Минутку поразмыслив, он поднялся и снова пошел на чердак. Ричард храпел.

Вначале Фрэнк осматривал комнату, стараясь не шуметь, но после нескольких особенно громких скрипов и шуршания смятыми плакатами он убедился, что разбудить Ричарда будет не так-то просто. Теперь уже не таясь, он осмотрел стену шкафов, затем нагнулся и увидел, что ножка кровати придвинута к черной дверце.

Снова спустившись вниз, он нашел Дотти уже за столом в гостиной. Она сидела, все так же прикрывая рот рукой, но не плакала. И Фрэнк знал, что плакать она не станет. В углу комнаты, прислонившись к стене, стояла Анастасия и смотрела на маму. Она пыталась узнать у нее, что случилось, но Дотти ее не слушала. Поэтому Анастасия просто ждала в углу. Когда же в комнату вошел Фрэнк, Дотти подняла на него глаза.

– Генри? – спросила Анастасия. – Генриетта с ним?

– Я не знаю, – ответил Фрэнк.

– Фрэнк, – обратилась к нему Дотти, – с ними все будет в порядке? В смысле, на самом деле. Скажи, ты думаешь, что сможешь их найти?

Фрэнк провел рукой по волосам и надул щеки.

– Честно говоря, Дотс, мне нужно немного везения. Я уверен, что смогу их отыскать, если у меня будет достаточно времени. А это зависит от их смекалки и от того, с чем они там столкнутся. Весь вопрос в том, куда они попали: где-то найти их не составит проблем, а где-то – будет трудно.

Фрэнк присел рядом с Дотти и положил руки на стол.

– Анастасия, – обратился он к дочери, – сбегай позови сестру. Сейчас мама вам все объяснит, насколько это возможно.

Анастасия не двинулась.

– Иди, – сказал Фрэнк. И она пошла. – А теперь, – обратился он к Дотти, – мне пора начинать. Не разрешай девочкам подниматься наверх одним. Если ты думаешь, что вам лучше пока оставить дом, я вас только поддержу.

– Ты должен им все рассказать.

– У меня нет на это времени. Чем скорее я начну, тем лучше. – Фрэнк поцеловал жену в лоб и встал. Он услышал, как дверь сзади распахнулась, и тут же в комнату влетели Пенелопа и Анастасия.

– Мне надо найти ваших сестру и кузена, – сказал Фрэнк. – Ваша мать попробует вам объяснить, что происходит. Когда она закончит, будьте добры делать все, как она велит. – Сказав это, он развернулся и вышел.

Некоторое время Анастасия и Пенелопа сидели тихо и смотрели на маму. А она смотрела на них.

– Что ты хочешь нам рассказать? – спросила Пенелопа.

– Даже не знаю, – сказала Дотти. – Я не уверена.

– Ты расскажешь, куда пропали Генри с Генриеттой? – спросила Анастасия.

– Я сама не знаю. Как раз это сейчас и пытается выяснить ваш отец.

Все снова замолчали. Наконец Дотти глубоко вдохнула и заговорила.

– Кажется, ваш отец теперь надолго занят, так что я попробую вам рассказать обо всем. – Она приподнялась, заправила пряди волос за уши и оперлась о стол. – Я расскажу вам все, что знаю сама.

Девочки приготовились слушать, но Дотти снова замолчала. Девочки задержали дыхание, надеясь, что она не передумает рассказывать. Тогда Дотти начала свой рассказ.

Глава 14

– В то время мне было столько же лет, сколько тебе, Пенелопа. Однажды летом я шла домой. Занятия в школе только начались. Генри в то время был более многолюдным, чем теперь, и, казалось, все его жители без памяти любили бейсбол. В городе было много мальчишек. Все они состояли в бейсбольных командах, которых в то время тоже было много. Они даже создали что-то вроде бейсбольной лиги. У каждой команды было свое домашнее поле, которое им выделял кто-нибудь из местных фермеров. Одно из таких полей было прямо за нашим домом.

Дотти сжала и разжала пальцы. Ее взгляд был направлен куда-то мимо дочерей: она словно смотрела сквозь года, перебирая в памяти лето за летом.

– В тот день, – продолжала она, – придя домой, я увидела, что мой отец стоит на лужайке перед домом и наблюдает за игрой. Рядом с ним стоял какой-то мальчик. Меня совсем не прельщала перспектива знакомиться с ним, так что я прокралась на задний двор и зашла в дом через заднюю дверь. В тот же день этот мальчик появился у нас за обеденным столом, но со мной он не заговаривал. Он был старше, худой, с темными волосами, веселой улыбкой и удивительными вечно смеющимися глазами. Я никогда до этого не видела, чтобы мальчик сидел так прямо. И чтобы смотрел на окружающих так, словно видит их насквозь. Таким был этот мальчик. И кроме того, он совсем не боялся папы. Твоя тетя Урсула все время с ним флиртовала. Мы с мамой молчали, а папа все расписывал нам, какой же у парня замечательный удар. На большом пальце у него было кольцо – большая серебряная печатка, которую используют, чтобы ставить печать на воске. Урсула за время обеда, наверное, раз двадцать попросила его показать ее. На следующий день, когда я возвращалась из школы, этот мальчик уже играл с ребятами в парке, и я остановилась посмотреть. Удар у него и правда был что надо. А днем позже я встретила его в школе. Вскоре о нем говорил уже весь город, включая взрослых. Но все разговоры обычно сводились к бейсболу и к тому, как этот мальчик поможет бейсбольной команде нашей школы. Тогда же пожилая чета Уиллисов пригласила его жить с ними.

– Что? – спросила Пенелопа. – Серьезно? Так вот почему…

Дотти улыбнулась.

– Погоди. Скоро все узнаешь. Прошло не меньше года, прежде чем я наконец-то с ним заговорила. Я снова возвращалась домой, когда он догнал меня и сказал, что ему нужна моя помощь, чтобы попасть к себе домой. Он сказал, что живет в каком-то другом городе, где никто не играет в бейсбол, и ему обязательно нужно туда вернуться. Мы остановились, и он попросил меня присесть, а затем рассказал необычную историю. В его семье была традиция, что мальчики, прежде чем занять подобающее место в своем городе, должны были на год покинуть родительский дом в поисках приключений. Два его брата отправились таким образом на войну и были убиты. Но его приключение было иного рода. Мой отец много раз бывал в их городе, но ходил только в библиотеку. И поначалу никто не обращал на него никакого внимания. Но затем оттуда начали исчезать какие-то, видимо, очень важные книги. Вашего дедушку изгнали из города, а мальчика направили проследить за ним. Он следовал за моим отцом всю дорогу от города через холмы и леса, пока наконец не пришел к спрятанной в горах долине. Там, окутанные виноградной лозой и укрытые кустарником, были руины древнего храма. Мальчик наблюдал за моим отцом издалека и видел, как тот направился прямо к дыре в разрушенной стене, ступил в нее и скрылся из виду. Мальчик остался ждать, но в конце концов не выдержал и последовал за ним. Когда он прошел в отверстие в стене, какая-то сила прижала его к земле, и он выполз уже в спальне моих родителей. Он быстро выбежал из дома и натолкнулся на моего отца, потягивающего лимонад, стоя на крыльце. Отец сразу его узнал, и мальчик спросил его, волшебник ли он и воровал ли он книги из библиотеки. Отец рассмеялся и сказал ему, что он совсем не вор, а исследователь. Затем он вывел его во двор и показал, как играют в бейсбол. Его год приключений оказался годом бейсбола здесь, в Генри.

Анастасия никак не могла дотерпеть до конца рассказа.

– Дедушка был волшебником? – спросила она. – По-настоящему?

Дотти вздохнула.

– Нет, не был. Но он нашел немного волшебства. Мальчик рассказал мне, что ваш дедушка мог сделать так, чтобы дверца в его комнате вела в разные места. И мальчику очень надо было найти способ, чтобы эта дверь привела его в родной город. Ваш дедушка сказал ему, что это невозможно. Старая стена на другой стороне обрушилась, и теперь проход был закрыт. Но мальчик ему не поверил и поэтому попросил меня помочь. Он зашел ко мне, когда родители были в гостях, а Урсула – у друзей, и мы пошли в спальню посмотреть на тот самый шкаф. Но он никуда не вел. Тогда я привела его в маленький кабинет моего отца, расположенный на чердаке. Сейчас там живет Генри. Двойные двери комнаты были закрыты, но мальчик распахнул их ударом ноги. Тогда мы зашли в папин кабинет и увидели много шкафов, а также книги, которые он собирал. Там же мы нашли его записи, в которых рассказывалось, что за место было за дверцей каждого шкафа, и объяснялось, как эти маленькие дверцы работают. В каждое из этих мест можно было попасть через шкаф в спальне этажом ниже.

Дотти замолчала и посмотрела в широко раскрытые глаза дочерей.

– Ни одно из названий не показалось мальчику знакомым. Поэтому мы выбирали места наугад и снова и снова проходили туда и обратно через шкаф в спальне, пока не попали наконец в очень… неприветливое место, откуда нас не хотели отпускать. Но потом туда пришел наш дедушка и каким-то образом убедил нас отпустить. Когда мы вернулись, он закрыл за нами проход. Он был страшно на нас зол. Он сказал, что все это время пытался отыскать другой путь в мир, откуда мальчик был родом, и что он обязательно поможет ему вернуться, когда найдет путь. Но он так и не смог его найти. Или, по крайней мере, сказал, что не может. В конце концов он перестал пользоваться шкафами, потому что странные вещи стали проникать через них с другой стороны и в его спальне, и в кабинете. Неприятные вещи. А в один прекрасный день он вообще перестал закрывать дверь своего кабинета, и когда мы туда заглянули, то увидели, что шкафов больше нет. Он покрыл всю стену слоем штукатурки, которая скрыла дверцы из виду.

А мальчик остался немного пожить в Генри и продолжал играть в бейсбол, потому что уже больше не мог вернуться домой.

Фрэнк пошел наверх и первым делом сменил свои пижамные штаны на потертые зеленые брюки с карманами, которые он прикупил по случаю на гаражной распродаже. Он открыл ящик старенького белого комода и, порывшись в груде лежавших там полосатых носков, извлек наружу нож в чехле. Он вынул нож из чехла и поглядел, как свет играет на лезвие. Этот нож ему подарили еще в те времена, когда он был очень молод. И это был единственный нож во всем доме, который он никогда не точил. Именно по этой причине он так и стремился заточить все остальное.

Фрэнк прикрепил нож к ремню за спиной и схватил старую голубую с разводами от пота бейсболку, на которой спереди была вышита красная буква «Г». Затем он быстро вышел из комнаты.

Но когда он вышел к лестнице, что-то заставило его припасть к земле, потому что его ноги вдруг сделались ватными. Он смог подняться с колен, но стоял шатаясь и тяжело дыша.

– Фрэнсис, – произнес голос у него за спиной. – Ты вырос.

Фрэнк завертел головой, чтобы увидеть, кто с ним говорит. На нижней ступеньке чердачной лестницы стояла женщина, невысокая, но красивая. На руках она держала паршивую чесоточную кошку. Кошка посмотрела на Фрэнка, но взгляд блеклых глаз женщины был устремлен куда-то мимо него. Она улыбалась, и казалось, что ее гладкая кожа цвета оливы светилась. А прямые и черные, как вулканическое стекло, волосы как будто вбирали в себя весь окружающий свет. Женщина двинулась к Фрэнку.

– Где мальчик? – спросила она. – На его месте спит другой. – Она ударила свою кошку и продолжила. – А его силы мне явно недостаточно.

Фрэнку стиснуло горло. Он закашлялся.

– Какой мальчик? – сказал он.

Женщина улыбнулась и сделала еще шаг в его сторону. Ее голос был тихим, но холодным, как северный ветер.

– Мальчик, который живет рядом с моей клеткой. Мальчик, который пробудил меня из вечной тьмы. Ловец снов. Сын бедняка. Я попробовала его кровь. – Ее глаза расширились, теперь она бросала взгляды на стены вокруг Фрэнка. – Какая кровь!

Рука Фрэнка потянулась за спину к ремню.

– Я могла бы перечислить всех его предков за два последних столетия. Неплохую наживку ты мне предложил, Фрэнсис, пятый сын Амрама. Такую кровь, такой букет силы и жизни, которых достаточно, чтобы вселить надежду в истощенную и засохшую королеву. Где этот мальчик?

Она подошла к нему еще ближе. Фрэнк осторожно пятился через площадку к двери в комнату дедушки, сжимая за спиной рукоятку ножа. Он открыл рот, чтобы закричать и предупредить жену. Но звука не последовало. Его язык дернулся, его свело судорогой, и он прилип к зубам.

Прохлада, исходившая от ее голоса, била ему прямо в лицо.

– Твои глаза выдают тебя, Фрэнсис. – Она стояла прямо перед ним. – Ты хотел его предупредить? Должно быть, он где-то рядом.

Фрэнк боролся со струившимся сквозь него оцепенением, сковавшем его члены и спутавшим язык. И он нашел в себе былую силу. Он рванулся вперед и взмахнул лезвием, которое было старше, чем магия в двери позади него, лезвием таким же древним, как и находившееся перед ним зло.

Из его горла вырвались слова, принадлежавшие совсем не к этой, но к другой, прежней жизни, и освободили его язык.

Казалось, Дотти сама была удивлена тем, что рассказ подошел к концу, и выглядела так, словно все еще обдумывает, что сказать дальше.

– Но я думала, что этим мальчиком был папа, – сказала Пенелопа. – Разве ты не вышла за него замуж? Почему ты сказала, что он остался «на какое-то время»?

– А? Ну да, конечно, я вышла за него замуж. И это действительно ваш папочка. Но прежде он уехал из Генри. Он поехал в колледж в Кливленде и изучал там литературу. А через год и я поехала туда же.

– Что такое? – спросила Анастасия. – Я не знала, что этот мальчик – папа. Почему ты сразу не сказала вместо того, чтобы все время называть его «мальчиком»?

Дотти пожала плечами.

– Я думала, вы догадаетесь, – сказала она. – А что касается остального, то Генри обнаружил шкафы на чердаке, и они с Генриеттой попали в один из них. Ваш папа сейчас их разыскивает.

– А он знает, где они могут быть? – спросила Анастасия.

Но ответа не последовало.

Потолок затрясся, и старые окна задрожали от голоса ее отца.

Глава 15

Генри чихнул, подождал, чихнул еще раз и затем извернулся и придвинулся ближе к выходу из того места, чем бы оно ни было, в котором он застрял. По крайней мере, тут был свет.

Кто-то говорил. Мужской голос. Он громко закончил свою речь, и какие-то невидимые люди зааплодировали.

Когда заиграла музыка, Генри выглянул наружу и заморгал от неожиданности. Он видел все то же, что видела прежде Генриетта, разве что изменились танец и музыка. В глазах у него зарябило от вихря цветов. Его взгляд пробежался по стенам и остановился наверху. Там под высоким сводчатым потолком, поддерживаемые цепями, висели три огромных золотых канделябра, освещавших зал сотнями мерцающих огоньков пламени.

Его глаза заслезились, и Генри почувствовал, что внутри него назревает еще один чих, так что он прикрыл рот рукой, чтобы заглушить звук. Затем он поморгал и снова выглянул в искрящийся зал.

– Кто там? – голос принадлежал девочке. В окружавшем шуме Генри его едва расслышал. Он ничего не ответил, но придвинулся ближе к выходу и высунул голову наружу.

Внезапно окружающий мир сделался черным. Генри снова заморгал, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте. Через дыры в крыше в зал просачивалось немного лунного света, но самой крыши видно не было. Генри снова юркнул в шкаф, и его голову опять заполнили смех, музыка, свет и шум множества двигающихся в танце ног. Генри прищурился и вновь подался вперед, на этот раз держа голову ближе к верхней части дверного проема. Темнота.

– Кто там? – снова тот же голос, но на этот раз это был единственный звук, и ему вторило эхо, заполнив собой все огромное пространство зала.

– Генриетта? – отозвался Генри. – Это ты? Где ты?

Генриетта засмеялась.

– Генри? Я здесь, не очень далеко от тебя. Пол весь прогнил, и из-за того, что здесь темно, я тут несколько застряла. У тебя нет фонарика?

– Не-а, – сказал Генри. Он выбрался наружу целиком и повалился на пол. – Ричард, – сказал он в шкаф. – Ричард? Вылезай оттуда. То, что ты видишь, – всего лишь иллюзия.

Ричард не ответил.

– Кто такой Ричард? – спросила Генриетта.

Генри не ответил.

– Ричард? Ричард! Ну и ладно, без тебя только лучше будет.

Генри повернулся к Генриетте и обвел взглядом разрушенный зал. Он увидел несколько звезд, неясные очертания облаков и смог различить окна.

– Где именно ты находишься?

– Я у балкона.

– А где балкон? Это около окна? Я вижу только окна.

– Я постараюсь к тебе подойти, – сказала Генриетта. – Только не умолкай. Кажется, придется ползти на твой голос.

Генри сел, прислонившись спиной к комоду.

– Ты ведь в курсе, что ты полная идиотка?

– Дурак дурака видит издалека, – отозвалась Генриетта.

– Все, молчи, – сказал Генри. – И зачем тебе понадобилось залезать в этот шкаф, никому ничего не сказав? Я же понятия не имел, в какой из них ты ушла.

Звук треснувшего дерева эхом разнесся по залу. Ему вторило постукивание на нижнем ярусе.

– Ты в порядке? – спросил Генри. – Будь осторожнее.

– Все нормально, – сказала Генриетта. – Хотя это было близко. Знаешь, ты ведь был прав. Это был не сон. В дедушкиной комнате взаправду жил маленький человек. Это его я преследовала. И если тебе будет легче, я рада, что ты наконец пришел. Здесь уже становилось жутковато. Илай сказал, что все здесь было стерто с лица земли в одну ночь. Ту ночь, которую можно увидеть изнутри того шкафа, и теперь это место населяют призраки.

– Кто сказал?

– Илай. Тот маленький человек. Ты что, не слушаешь? Он сказал, что с наступлением темноты это место становится жутким.

Генри взглянул на черные очертания окон.

– Он был прав.

– Я встала на ноги, – сказала Генриетта. – Ты меня видишь?

– Нет.

Вдруг в зал хлынул свет. Генри вскрикнул и упал на бок.

– Что случилось? – спросила Генриетта. – Упс, кажется, мне снова надо ползти.

Генри снова сел и прикрыл глаза рукой, защищаясь от яркого света. Все три огромных канделябра, освещавших танец, который он видел изнутри шкафа, теперь также висели под потолком, полностью зажженные. Но комната оставалась все в том же упадке и разложении. А над двумя из канделябров даже не было потолка, так что совершенно непонятно было, на чем они висят. Генриетта ползла на четвереньках недалеко от стены. Она вытянула вперед руку и пошарила ею по полу, проверяя, нет ли там дыр. Затем аккуратно проползла вперед и повторила то же самое.

– Генриетта, – позвал Генри.

– А?

– Ты видишь?

Она засмеялась.

– Я думала, что со временем глаза привыкнут, но не вышло. Тут просто кромешная тьма.

– Я тебя вижу, – сказал Генри. – Я вижу все вокруг. Большие канделябры зажглись.

Генриетта остановилась. Она была шагах в сорока от него. Она повернула голову и посмотрела вокруг широко раскрытыми невидящими глазами.

– Я сейчас подойду к тебе, – сказал Генри. Он встал и осмотрел пол. Большие провалы были в основном в центре зала, но по пути от него до Генриетты было много маленьких дыр и трещин.

Генри пошел, с опаской обходя трещины и просевшие места в полу, стараясь держаться балок и опор. Генриетта продолжала ползти.

– Стой, – сказал ей Генри. – Просто подожди. Я уже на полпути к тебе.

В паре шагов от нее он миновал последний пролом и дотронулся до ее спины. Она поднялась, слепо отыскав его руки.

– Ладно, теперь я как бы вижу тебя, – сказала она. – По крайней мере, я вижу твой силуэт.

Генри огляделся, оценивая, как бы проще добраться обратно. Вдруг он что-то услышал. Скрипку. Всего пару нот. Затем вспышку смеха. Что-то прошелестело позади него.

Генри развернулся, чуть не сбив Генриетту с ног. И как раз вовремя, чтобы успеть увидеть темноволосую, ниже его ростом женщину в пламенно-рыжем свободном платье, которая проплыла мимо него, кружась в танце, обнимая плечи невидимого партнера. Ее глаза были прикрыты, и она смеялась.

Вокруг появлялось все больше и больше людей, танцевавших в основном поодиночке, но изредка и парами. Они танцевали, словно ничего кругом не замечая, и нарушали тишину зала шелестом ткани.

– Что происходит? – спросила Генриетта. – Кажется, я что-то слышала.

– Здесь танцуют люди, – прошептал Генри и вздрогнул. – Идем. Я хочу отсюда выбраться.

– Мне их жалко, – сказала Генриетта.

Генри старался смотреть одновременно и на пол, и на танцующих. Раз или два он столкнулся с кем-то. Он рассчитывал, что сможет пройти прямо сквозь видение, но в следующую секунду почувствовал удар, хоть и слабый, а танцор, отступив от него, продолжал кружиться в танце. Один даже сказал: «Пардон».

Генриетта ничего этого не видела. Она сжимала руку Генри и ставила ногу туда, где, как Генри говорил ей, был твердый пол. Она заметно нервничала. Когда до шкафа оставалось уже не более трети пути, зал наполнился почти до отказа, так что столкновений теперь было не избежать. Генри шел, выставив перед собой руку, и танцующие расступались, уступая им дорогу.

– Это что, ветер? – спросила Генриетта.

– Да, – сказал Генри. – Воздух пришел в движение.

Генри вел Генриетту перед собой, когда две двери в другом конце зала с шумом распахнулись.

Генриетта схватилась за него.

– Что это было? – прошептала она. – Что ты видишь?

Генри ничего не ответил. Он, как и большинство танцоров, замер на месте, уставившись туда, где через двери в зал вошел высокий человек в капюшоне, одетый в волчью шкуру. В руке он держал посох выше своего роста. Вслед за ним толпой хлынули сильно уступавшие ему ростом крупные люди.

В этот момент в зале поднялся страшный крик. Генриетта могла его слышать. Она вырвалась из рук Генри и закрыла уши. Генри словно прирос к месту и смотрел, чувствуя, как внутри него поднимается знакомая тошнота. Некоторые из вошедших вели на цепях тощих волков. По команде своего высокого предводители они разом спустили их, и волки бросились в толпу.

На кого-то волки набросились, но в основном они сгоняли танцоров в центр зала. Некоторые все еще танцевали в одиночестве, и волки либо их не видели, либо не могли тронуть. Когда людей согнали в центр зала, Генри помог Генриетте подняться на ноги. Что бы дальше ни произошло, он не хотел этого видеть. Зал заполняли крики и стенания, но Генри не обернулся. Генриетта продолжала кричать все время, пока Генри волок ее к стене, у которой стоял большой комод. Подняв глаза, чтобы осмотреть перед собой пол, Генри увидел человека, убегавшего от волка. Этот человек был высоким, совсем не таким, как все вокруг, и он бежал по направлению к комоду. Он оглянулся через плечо, и Генри моргнул от неожиданности, увидев его лицо. Оно было до удивления похоже на лицо его матери. Бегущий человек распахнул дверцу шкафа и нырнул в него. Волк успел схватить его за ногу.

Когда человек исчез, волк повернулся, продолжая рычать, и оглядел зал. Он смотрел прямо на Генри. Шерсть у него на загривке встала дыбом, и он обнажил клыки.

– Тишина! – Голос высокого человека в капюшоне возвысился над гамом толпы. Его крупного сложения приспешники принялись свистеть, и волки со всех концов зала вернулись к ним. Тот, что стоял перед Генри, поспешил к своему хозяину охранять толпу из нескольких сотен человек, собранную посреди танцевальной площадки. Один из маленьких танцоров отделился от группы и побежал к дверям. Два волка прыгнули ему на спину и повалили на пол. Снова поднялся крик.

– Тишина! – Голос высокого человека был громоподобен. На этот раз он сделал движение посохом, и одно из огромных окон взорвалось, осыпав толпу осколками стекла. – Долго вы при помощи своих символов и знаков сдерживали Королеву-ведьму! Но теперь Нимиана видит, что ваши символы исчезли. То же произойдет и с вами. Мы – Ведьмины псы, и она кормит нас на славу.

Генри старался не слушать. И не смотреть. Он дотащил Генриетту до стены и запихнул в шкаф.

– Быстрей! – крикнул он. Ему пришлось кричать, потому что вокруг опять поднялся страшный шум. – Закрой глаза и лезь!

Генриетта заползла внутрь, но ее ноги так и не исчезли из виду.

– У меня не получается! – крикнула она в ответ.

Генри протиснулся в шкаф рядом с ней.

– Ладно, тогда посторонись. Когда я уже почти пролезу, хватайся за мою ногу и лезь вслед за мной с закрытыми глазами.

Генри приподнялся, схватился за веревку и хотел уже втянуть себя внутрь. Но веревка просто осталась болтаться у него в руках. На другом конце он увидел ровный срез.

Они лежали в шкафу, а снаружи выли волки и билось стекло, люди кричали и смеялись. В конце концов голоса смолкли. Потолок рухнул и дерево загорелось.

Дотти вскочила со стула и кинулась к лестнице. Пенелопа и Анастасия побежали вслед за ней.

Поднявшись на второй этаж, она помедлила и огляделась. Дверь в комнату дедушки была все так же открыта, и казалось, что все в порядке. Дотти оглянулась и увидела, что девочки стоят, затаив дыхание, прямо позади нее.

– Вы обе, стойте здесь, – прошептала она.

Затем она, аккуратно ступая, пересекла площадку и подошла к приоткрытой двери. Первым, кого она увидела, был Блэйк. Затем она увидела ноги Фрэнка. Он лежал распластанный на спине. Дотти подошла еще ближе и толкнула дверь. Дверь медленно открылась, и Дотти увидела сначала ноги, затем грудь, шею и лицо Фрэнка. Глаза его были закрыты. Одна рука была вытянута в сторону, а другая, согнутая в локте, сжимала что-то, прижатое к бедру. Это был его нож. Лезвие было в крови.

Ловя ртом воздух, Дотти распахнула дверь настежь и бросилась к Фрэнку. Она упала перед ним на колени и приложила пальцы к шее, пытаясь нащупать пульс.

– Дороти, – произнес в это время чужой голос.

Дотти резко повернулась на звук голоса и побелела от ужаса, когда увидела говорившую. Ведьма стояла, поглаживая свою кошку, и смотрела куда-то поверх головы Дотти. Она улыбалась.

– Мам? – донесся из-за двери голос Анастасии.

– Шшш, – пробормотала Пенелопа.

Дотти хотела крикнуть им, чтобы они бежали отсюда. Но язык ее не слушался.