Текст книги "Казачья трагедия"

Автор книги: Н. Быков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

9-я Глава

Выехав из Бердянска, морской немецкий автотранспорт первую остановку сделал в селе Зеленый Гай. Дорога была ужасная: невылазная грязь и мокрый снег. Машины с трудом двигались, т. к. были сильно перегружены. Несколько раз случались аварии.

На второй день были под Мелитополем, но здесь, не останавливались и поехали дальше в г. Запорожье. Благополучно переехали около Днепропетровска через знаменитую плотину. Картина была грандиозная и только мысль, что постройка ее омыта людской кровью и слезами, отравляла это прекрасное зрелище.

Наконец, приехали в г. Никополь. На утро, получили неприятное известие: морской немецкий автотранспорт идет прямо в Николаев и Нач. Рост. Штаба дальше должен ехать по железной дороге. Пришлось ехать товарным поездом с большими приключениями. На ст. Апостолово, ночью, с невероятными трудностями и, в темноте, должны были перегружаться в другой поезд. Приехали в Долгинцево. Отсюда нужно было ехать уже на подводе.

Наконец, 1-го марта 1943-го года, по невероятной грязи, дотащились в г. Кривой Рог.

По приезде в город, Нач. Рост. Штаба, немедленно, отправился в немецкую комендатуру, где представил свое удостоверение, выданное Командующим фронтом, ген. Кляйстом. Это удостоверение произвело на Коменданта города большое впечатление и он, приняв г. Адмиралова очень любезно, отвел для него очень хорошую квартиру в центре города, а рядом с квартирой помещение для Казачьего Штаба и подворье для автомашин и подвод, обещая со своей стороны, согласно приказа ген. Кляйста, содействие в работе Казачьего Штаба.

На другой-же день, явились сотрудники Ростовского Казачьего Штаба, которые уже приехали из Ростова, и Казачий Штаб начал свою работу. Пришлось увеличить состав сотрудников, т. к. предстояла большая работа. Нужны были культурные агенты для проведения разъяснительной работы среди всех отступавших: казаков, «иногородних», украинцев и др. Нужно было уговаривать их объединяться и регистрироваться в Казачьем Штабе, т. к. дальнейшая эвакуация, согласно приказа немецкого Штаба, возможна только в организованном порядке, иначе, не-зарегистрировавшиеся, будут лишены возможности получать продукты и будут задерживаться, как вносящие дезорганизацию и уклоняющиеся от всякой работы. Лицам, имевшим лошадей и подводы, это не нравилось, т. к. они ехали одни и со всеми удобствами, в то время как другие тащились с детьми и имуществом пешком или по железной дороге в ужаснейших условиях. Для последних такая регистрация была выходом из тяжелого положения. Они теперь часто получали в свое распоряжение отдельную подводу.

Согласовав свои распоряжения с немецким Штабом, Нач. Криворожского Казачьего Штаба, г. Адмиралов, открыл регистрационные пункты на вокзалах и в селах, где сходились проселочные дороги, по которым безпрерывно шли десятки тысяч беженцев. Зарегистрировавшиеся в этих пунктах, направлялись в Кривой Рог, где их соединяли в группы и отправляли эшелонами дальше. Упорствующих, агенты имели право задерживать и доставлять в Кривой Рог, т. к. такие лица вносили безпорядок.

В виду большого наплыва беженцев и т. к. всем нужно было дать приют, накормить и дать возможность отдохнуть от ужасной и тяжелой дороги и всех переживаний, по требованию Казачьего Штаба, немецкий Комендант города отвел для беженцев большое помещение и гужевой двор для их подвод.

Приходилось выслушивать массу всяких жалоб, нареканий и недовольства. Все хотели ехать дальше, как можно скорее и кому куда вздумается, не считаясь с намеченным планом, согласованным с немецким Штабом. Некоторые не хотели даже подчиняться распоряжениям Казачьего Штаба. Многие отказывались от всяких работ, считая это насилием, но требовали исправной и немедленной выдачи продуктов. Нужно было установить ответственность за нарушение порядка, не вызывая у людей обиды и озлобления, принимая во внимание, что люди изнервничались и сильно страдали, потеряв все: Родину, близких, имущество, и бежали без всяких перспектив на лучшую жизнь.

Спустя некоторое время, неожиданно, приехал в Кривой Рог Походный Атаман, полк. С.В.Павлов в ужасном настроении. Первыми словами его, после приветствия, были: «Давай казаков! Со мной около 50-ти бойцов и это все, что осталось от моих боевых отрядов. Я шел все время, прикрывая беженские колонны, от нападающих со всех сторон красных партизан!»

Начальник Каз. Штаба, г. Адмиралов, старался успокоить его и сообщил, что не все еще потеряно, кое что уже сделано, нужно только эту работу упорядочить и согласовать, выработав общий план. При этом, г. Адмиралов разсказал ему о своих мытарствах и поведении Духопельникова и Сюсюкина. Пох. Атаман выругал их, как следует «по казачьему», но не удивился, и сказал, что от них можно было всего ожидать. «Счастлив ты, что жив остался. Могло быть еще хуже!» сказал он.

На совещании с Пох. Атаманом был выработан общий план дальнейшей работы. Войсковой Штаб будет иметь местопребывание в г. Кировограде (Елисаветград), где находился, в это время, и немецкий Штаб, а Кривой Рог намечался главным пунктом организации отступавших казаков и «иногородних». Здесь нужно было группировать их и отправлять дальше эшелонами, а из добровольцев составлять воинские отряды, разбивать их по сотням, производить первоначальное военное обучение и затем отправлять в Кировоград для дальнейшей подготовки и зачислении в боевые отряды.

Во время совещания, Пох. Атаман жаловался, что ему по прежнему приходится всю работу вести одному. Около него нет хороших помощников, только один адъютант, сотник Плотников. Он хороший исполнитель, но ни на что серьезное не годится. Нужно, во что-бы то ни стало, найти подходящих помощников: культурных, энергичных, честных и главное не увлекающихся выпивкой.

Нач. Криворожского Каз. Штаба решил помочь Походному Атаману и найти ему подходящих помощников. На первое время он послал ему в Войсковой Штаб некоторых из своих сотрудников, но потом решил, для начала, найти, хотя-бы господина Д., которого он считал человеком работоспособным и хорошим организатором. Но найти г. Д. было не легко. Выйдя из Батайска со своим небольшим отрядом казаков и обозом, г. Д. направился в эвакуацию самостоятельно, избегая всякой связи с Войсковым и Ростовским казачьими Штабами, хотя в последнем он состоял на службе и исправным образом получал причитающееся ему жалованье и даже получил эвакуационное пособие. Но ему все время хотелось быть самостоятельным и командовать хотя небольшой группой казаков.

От своих агентов г. Адмиралов, случайно, узнал, что недалеко от г. Никополя стоит какой-то небольшой отряд казаков с обозом. По наведенным справкам, это был «боевой отряд» господина Д. Г. Адмиралов, немедленно, отправился на поиски и нашел этот отряд, в 25–30 человек, в одном хуторе на отдыхе. После взаимного приветствия и обмена «любезностями», г. Адмиралов стал уговаривать его не идти «сторонкой» от общего казачьего дела, когда все напрягают последние силы в борьбе с большевиками. Пох. Атаман потерял почти всех казаков, ведя все время бои с сов. партизанами, и до сих пор не может найти подходящих помощников. Нужно поддержать его и оказать ему помощь, и, поэтому, г. Д. следует, немедленно, выехать в Войсковой Штаб к Пох. Атаману.

Господин Д., как будто-бы, согласился с этим, но его супруга, имеющая на него сильное влияние, особенно сильно отстаивала независимое положение ее супруга и просила оставить его в покое, и не втягивать в это дело. Долго, ночью, слышались их споры по этому поводу, но на утро выяснилось, что г. Д. одержал победу над супругой и заявил, что согласен ехать к Пох. Атаману.

После завтрака, боясь, чтобы г. Д. не передумал, г. Адмиралов поспешил выехать с ним в Войсковой Штаб, который, в это время, стоял в г. Запорожье.

Пох. Атаман встретил г. Д. любезно и назначил его заведующим отделом пропаганды.

Относительно Духопельникова и Сюсюкина получились сведения, что они, состоя при Штабе ген. Кляйста, около Николаева, собирают казаков для несения полицейской службы при немецком Штабе и разсылают агентов, предлагая казакам записываться в его Штаб, обещая всем, записавшимся, веселую и доходную службу. Около него собирались всякого рода авантюристы, которые идут за кем угодно, лишь-бы пожить хорошо. Там-же оказался и интендант Ростовского каз. Штаба, господин Б.

«Такое поведение Духопельникова» сказал Пох. Атаман, «дезорганизует и подрывает казачье дело и он примет свои меры к обезврежению подобных работников!»

Но он жестоко ошибался. С подобными людьми, в то время, при той обстановке и взглядах немцев, справиться было не легко и они доставили Войсковому Штабу еще много неприятностей. Однажды, господин Д., попав в руки Духопельникова, чуть не сложил свою «буйную» голову и только настойчивые требования и защита перед немецким Штабом Пох. Атамана и г. Адмиралова спасли его от печального конца.

В это-же время, появился на горизонте Войскового Штаба и войск, старш. Т. И. Доманов. Он служил в царское время полковым вахмистром, а во время первой мировой войны был произведен в хорунжие. Не попав в первую эмиграцию по болезни, он вынужден был возвратиться на Дон и поступить при сов. власти на работу. Ему удалось, спустя много времени, пристроиться на службу в особую советскую, привеллигированную, организацию «Круздо». Работа его заключалась в снабжении домов отдыха и санаторий всем необходимым, как-то: продовольствием, бельем, углем и т. п. На такую службу назначались обычно лица, пользующиеся особым вниманием и доверием, за какие-нибудь особые заслуги перед сов. властью, или-же имеющие высокие связи. Перед приходом-же немцев, Доманов жил в г. Шахты (Александр-Грушевск) и работал доверенным и представителем какой-то угольной сов. организации. С момента прихода немцев, он продолжал разъезжать по своим личным делам, выжидая, «во что это все выльется» и в казачьих делах держался «особняком». Когда был организован Войсковой Штаб и избран Пох. Атаман, Доманов не откликнулся на его призыв к объединению казаков около Войскового Штаба. Живя в 60-ти киллометрах от г. Новочеркасска, он ни одного раза не побывал в Новочеркасске у Пох. Атамана, предпочитая быть самостоятельным атаманом и никому не подчиняться. Это было время, когда каждый урядник хотел быть атаманом и ни кому не подчиняться.

Незадолго, перед самой эвакуацией, Доманов, по примеру г. Д., собрав небольшую группу (около 50-ти казаков) со своим обозом тронулся в эвакуацию окольными путями, избегая встреч с Войсковым казачьим Штабом. Только под Запорожьем стали появляться слухи о существовании группы казаков под командой Доманова.

После того, как Пох, Атаман переехал в Кировогради открыл там работу Войкового Штаба, впервые, лично появился Доманов и то только «на разведку» и зондирование почвы. В виду приказа немецкого Штаба всем казакам регистрироваться в Войсковом Штабе, иначе, все, упорствующие и дезорганизующие работу немецкого Штаба, будут лишены права получать продукты и фураж для лошадей, Доманов тоже вынужден был установить связь с Войсковым казачьим Штабом и Пох. Атаманом.

По дороге в Кировоград, где в то время уже был открыт Войсковой Штаб, Доманов приехал в Кривой Рог, и просил г, Адмиралова устроить ему свидание с Пох. Атаманом. Он произвел на г. Адмиралова впечатление развитого и решительного, но хитрого и крайне честолюбивого человека.

После обстоятельного разговора, они выехали в Кировоград. Пох. Атаман принял Доманова любезно и даже не укорял его за игнорирование Войскового Штаба. В переговорах, участником которых был и г. Адмиралов, Доманов выражал желание присоединиться со своим отрядом к Войсковому казачьему Штабу, но «торговался» и настаивал, чтобы он оставался, по прежнему, командиром своего отряда. Пох. Атаман, избегая недопустимого в Войсковом Штабе «двоевластия», конечно, не согласился на это, и предлагал ему присоединиться на общих для всех основаниях, обещая назначить его на соответствующую должность. На это Доманов ответил, что он «подумает» и возвратился к себе в Запорожье, где предпочел поступить на «хлебное место» в немецкий Штаб для несения при нем полицейской службы. Возвратившись из Кировограда, Начальник Криворожского казачьего Штаба, г. Адмиралов, продолжал свою работу по упорядочению эвакуации и укомплектованию воинских отрядов. В самом непродолжительном© времени, были отправлены в Кировоград, в торжественной обстановке, 3 больших эшелона казаков и украинцев в организованном порядке и с обозами. В боевые отряды зачислялись, без всякого принуждения, только молодые добровольцы, старики-же, женщины и дети выделялись в особые группы, которые временно оставались в Кривом Рогу и получали полное обез-печение. К сожалению, были такие офицеры и казаки, которые не желали записываться не только в боевые отряды, но и отказывались от всякой работы. На этой почве приходилось иметь много неприятнх столкновений.

Однажды, Нач. Криворожского каз. Штаба сообщили, что на одном железно-дорожном вокзале проживает какой-то казак, который всем, проезжавшим беженцам, дает различные практические советы, но от регистрации в Казачьем Штабе отказывается. Пришлось, согласно приказа немецкого Штаба, пригласить его в Кривой Рог в Казачий Штаб для объяснения. Вызванный казак, оказался довольно культурным и развитым студентом Новочерк. Политихнического Института, по фамилии – Казьмин. Он заявил, что желает работать самостоятельно. В разговоре с ним, Нач. Криворож. Штаба указал, что, хотя он делает хорошее дело, помогая беженцам своими советами, но своим поведением он вносит дезорганизацию в работу Штаба и, потому, должен зарегестрироваться в Казачьем Штабе и работать по его планам, согласованным с немецким Штабом, регистрируя казаков и направляя их в Криворожский казачий Штаб.

После этого разговора, Казьмин вынужден был зарегестрироваться в Штабе и был назначен заведующим пропускным пунктом на том-же жел. – дорожном вокзале. Но, вскоре, он переехал в Кировоград и работал в отделе пропаганды, поступив в распоряжение г. Д.

В Кривом Рогу проживал также бывший пом. Нач. Новочерк. полиции, войск, старш. П. И. Потехин. Это был еще не старый человек, окончивший Кадетский корпус и Военное училище, но имел ужасно строптивый характер. Он отказывался от всякой работы, не подчинялся распоряжениям Пох. Атамана, от всякой работы уклонялся и даже не хотел регистрироваться в Криворожском казачьем Штабе, внося этим большой безпорядок и дезорганизацию. За продуктами-же он всегда являлся одним из первых и часто выражал всевозможные неудовольствия при получении продуктов и открыто заявлял, что немцы обязаны кормить его совершенно даром. Большого труда стоило заставить его подчиняться порядкам, установленным Казачьим Штабом и втянуть в работу, хотя он имел большой опыт в военном деле и мог-бы оказать Казачьему Штабу большую помощь.

Спустя некоторое время, из боязни лишиться продуктов, он вынужден был подчиниться Штабу, зарегестрироваться и поступить на службу в Штабе в качестве инструктора и заведующего военным обучением казаков, зачисленных в боевые отряды и живущих в отведенных для них, казармах.

Вскоре, удалось уговорить его сопровождать в Кировоград, укомплектованный большой отряд казаков и там лично передать его Пох. Атаману и побеседовать с ним о зачислении его на работу в Войсковом Штабе, Между прочим, Пох. Атаман сильно нуждался в военных инструкторах для обучения и подготовки боевых отрядов. Потехин согласился сопровождать сьорганизованный эшелон казаков и явился к. Пох. Атаману.

Пох. Атаман хорошо знал Потехина и его тяжелый и строптивый характер по совместной службе в войсковых частях в первую мировую и гражданскую войну.

При встрече с Пох. Атаманом в Войсковом Штабе, Потехин вел себя вызывающе и категорически заявил, что желает командовать только полком и «ни как не меньше» Пох. Атаман ответил, что сейчас, хотя он имеет несколько полков, но в них имеются командиры, которые хорошо справляются со своим делом, а потому, «без уважительной причины» увольнять их он не намерен, но, в недалеком будущем будет формироваться новый полк и он будет иметь его первым кандидатом в командиры полка. На этом они и расстались.

Возвратившись обратно в Кривой Рог, Потехин передал г. Адмиралову свой разговор с Пох. Атаманом и добавил, что, он, вообще, не желает работать под командованием полк. С. В. Павлова, считая его «ниже себя чином» Но войск. старш. Потехин забывает, что в то время, когда полк. С. В. Павлов, избранный потом казаками Пох. Атаманом, не считаясь с чинопроизводством, всю гражданскую войну и, в настоящее время, вел бои с большевиками на фронте в передних рядах своих боевых отрядов, господин-же Потехин все время отсиживался в пылу, в полиции, или в бургомистерстве при немцах, а теперь требует для себя особого почета и привеллегий.

В дальнейшем, г. Потехин не только не помогал Казачьему Штабу, но занимался склочничеством, разваливая своим поведением, с таким трудом налаженную, работу Казачьего Штаба.

Большой разлад в работу Войскового и Криворожского казачьих Штабов вносили также Кубанцы. В самом начале работы в Кривом Рогу, на квартиру Нач. каз. Штаба, г. Адмиралова, пришел один старый кубанский полковник г. Николаенко из старых эмигрантов, побывавший заграницей и возвратившийся оттуда обратно на Родину. Он жаловался, что на Кубани не велось никакой казачьей работы и не было никаких казачьих организаций, как на Дону. На Кубани возглавлял казаков полк, Тарасенко и еще какой-то кубанский офицер, но они, будто-бы, больше интересовались работой в полиции, а не казачьим освободительным движением. Действительно, еще в Ростовский каз. Штаб полк. Тарасенко прислал доверенность на ведение в Ростове кубанских казачьих дел. Но хотелось сказать этому заслуженному и старому полковнику, почему-же вы, осуждая других, не взялись за это дело и не помогали тому-же полк. Тарасенко развить на Кубани казачье движение.

Таких, осуждающих других и критикующих работу, всегда бывает много. Такие люди хотят, чтобы другиерисковали своими головами, а они будут выжидать какой оборот примет это дело, и осуждать из за ошибки. «Но не ошибается только тот, кто ничего не делает, а со стороны, всегда легко замечать ошибки других!»

По договоренности с Пох. Атаманом, Нач. Кривор. каз. Штаба не делал различия между казаками: Донскими, Кубанскими, Терскими и др., но все-же при организации боевых отрядов, старался составлять однородные группы: Донцев, Кубанцев, Терцев, Украинцев и др. В Казачий Штаб приходили люди разных наций и сословий, шражая желание записаться в казачью организацию по борьбе с большевиками и никому не было отказа в этом священном порыве. «Кто против большевиков, тот и наш!» говорил Нач. Криворожского казачьего Штаба. Многие просили записать их в казачье сословие, но им указывалось, что у казаков это так просто не делается. Нужно сначала проявить себя, необязательно даже в боях, но в каком нибудь общественном или ином деле, заслуживающем внимания казаков, хотя-бы в борьбе с большевизмом. Таким людям давалось обещание, что они будут с любовью и честью, независимо от национальности и вероисповедания, приняты в казачью семью со всеми казачьими правами и без всяких отговорок.

В виду всевозможных, неприятных, разговоров и для удобства, в канцелярии казачьего Штаба было поставлено несколько столов для разных казачеств и других национальностей и сословий.

Вскоре, стали появляться слухи об организации Русского Освободительного Комитета в Берлине под председательством ген. Власова. Организация эта носила название «РОА». Разделяя взгляды ген. Власова по организации всех Русских людей на борьбу с большевизмом и желая помочь этой организации, не смотря на расхождение во взглядах на эту организацию с Войсковым Штабом, г. Адмиралов открыл в своем Криворожском казачьем Штабе отделение по регистрации всех, желавших записаться в «РОА», тем более, что в Казачьем Штабе всегда велась работа не только с казаками, но и с «иногородними», украинцами и др.

С целью пропаганды идей «РОА», при входе в Казачий Штаб был выставлен, прекрасно нарисованный художником портрет Русского богатыря в большом виде и он производил на всех сильное впечатление.

10-я Глава

В сентябре месяце 1943-го года стали появляться слухи, что немцы намерены эвакуировать г. Кривой Рог. К этому времени в Криворожском каз. Штабе был организован хороший автопарк, в котором были собраны и отремонтированы 2 легковых и 5ть грузовых машин. Все это делалось своими средствами и своими людьми из брошенных и разбитых немецких машин. В Войсковом-же Штабе не было ни одной машины и Пох. Атаман большею частью ездил верхом, а семья Атамана выезжала на подводе. Решено было подарить Пох. Атаману хорошую легковую и одну грузовую машины, которые и были отправлены в Кировоград. Шоффером на легковую машину был назначен один инженер, большой специалист по всякого рода транспорту, который принес большую и безкорыстную пользу казачеству и который оставался с Пох. Атаманом все время, деля с ним и горе и радость.

Слухи об эвакуации все росли, хотя немцы, как всегда, и скрывали это. Наконец, было получено распоряжение Пох. Атамана выехать с Криворожским казачьим Штабом в г. Проскурово и открыть там пропускной пункт для большого количества беженцев: казаков и «иногородних».

При выезде из Кривого Рога, произошло много неприятных сцен, характеризующих некоторых людей. Войск, старш. Потехин, вместе с казаком Маштаковым и одниминженером г. Б., служившим в Казачьем Штабе в канцелярии, собрали около себя группу казаков и стали требовать себе отдельного обоза, т. к. они не желали ехать по указанному им маршруту на Проскурово, а захотели ехать под командой Потехина на Румынию. Главной целью Потехина всегда было не подчиняться распоряжениям Войскового Штаба и Пох. Атамана, а иметь группу казаков и быть их командиром.

Ночью, захватив часть обоза, эта группа казаков под командой Потехина, тайно и поспешно выехала на Румынию и чуть не попала в катастрофу: выдачу их большевикам.

За 3–4 месяца до эвакуации, после долгих скитаний и пребывания в Штабе Духопельникова, в Кировоград приехал бывший интендант Ростовского казачьего Штаба, господин Б. Он остановился у своего старого друга, господина Д. и просил его выручить из беды, походатайствовать за него перед Пох. Атаманом и дать ему какую нибудь «подходящую» работу. Пох. Атаман, «по доброте сердечной», и по ходатайству г. Д. простил грехи г. Б. и, вызвав Нач. Криворожск. Штаба, просил помочь раскаявшемуся в своих «прегрешениях» г. Б. и дать ему один из пропускных пунктов около г. Никополя, где г. Б. будет собирать казаков и через Кривой Рог направлять их Пох. Атаману в Кировоград. Этим пунктом заведовал казак Маштаков. Это был молодой, энергичный человек и вел свое дело исправно, но, по совету г. Д., этот большой пропускной пункт Пох. Атаман передал в более «опытные» руки г. Б. Приказ Пох. Атамана был, конечно, выполнен и на место Маштакова назначен г. Б.

Прошло несколько месяцев и, однажды перед эвакуацией в Кривой Рог, неожиданно, приехал г. Б. и заявил, что он уже приготовился к эвакуации. Он решил, не считаясь с распоряжениями и планами Пох. Атамана, немедленно, выехать в Румынию, где проживала его теща – румынка. Он предлагал и Нач. Криворожского каз.

Штаба также, немедленно, сворачивать свою работу и выезжать вместе с ним в Румынию.

На вопрос г. Адмиралова, а как-же поступить с Войсковым Штабом и Пох. Атаманом, он ответил, что ему с ними, сейчас, «не по пути». На это Нач. Криворожск. каз. Штаба заявил ему, что ему тоже «не по пути» с ним. Г. Адмиралов добавил, что с Пох. Атаманом, полк. С. В. Павловым, он начинал свою работу еще на Дону, не привык изменять данному своему слову и ненамерен бросить казаков, которых вывел с Дона и, потому, до конца останется верным Пох. Атаману.

На этом они и расстались. г. Б. через несколько дней, не заезжая в Войсковой Штаб и не показываясь своему другу, г. Д., тайно выехал в Румынию.

Но там, «у тещи», он долго не оставался. Как человек опытный, он почувствовал, что в Румынии жить опасно и легко попасть в руки большевиков и потому выехал со своей семьей, в одиночном порядке, далее, заграницу.

После различных «мытарств и приключений», г. Б., спустя много времени поселился на границе со Швейцарией, около г. Линдау, а, затем, один из первых съумел выехать в Америку, где сделался атаманом одной станицы и в чине «полковника».

20-го октября 1943-го года, выпроводив все танспорты и штабное имущество, Начальник Криворожского каз. Штаба вынужден был в экстренном порядке, т. к. уже подходили большевики, выехать, согласно приказа Пох. Атамана, в г. Проскурово. В дороге их застигла ночь и они вынуждены были остановиться на ночлег. Ночь была тревожная. Слышались орудийные выстрелы, а по дорогам были уже большевитские разъезды.

Из Кривого Рога выехали последними и в этот-же день дорога была перерезана большевиками.

По дороге в Проскурово, нужно было заехать еще в Кировоград, чтобы получить от Пох. Атамана последние распоряжения. Приехав в Кировоград, они нашли ВойсковойШтаб уже готовым к эвакуации. Здесь узнали, что много казаков, кем-то, намеренно распропагандированных, направилось в Румынию. Поэтому, Пох. Атаман просил Нач. Криворож. Штаба, немедленно, не останавливаясь в Проскурово, ехать в Каменец-Подольск, чтобы не допустить казаков ехать в Румынию, которую считали ненадежной. Так потом и оказалось. Там разыгралась ужасная трагедия. Румыния, вследствии измены Болгарии, была взята большевиками и от румын они потребовали выдачи всех беженцев, что они и сделали. Всех, кто не успел выехать, румыны выдали большевикам.

На совете Пох. Атамана с немецким Штабом было решено направлять всех эвакуирующихся в Польшу.

Но, спустя некоторое время, стали получаться слухи, очень неприятные для казаков: будто-бы, немцы решили ликвидировать казачий Войсковой Штаб и распустить все казачьи организации. Для выяснения этих, тревожных и ужасных для казачества, слухов, г. Адмиралов, оставив свой Штаб и семью в Каменец-Подольске, выехал с офицером А.Г.Комаровым (погибшим в Лиенцевской выдаче казаков англичанами) в Войсковой Штаб, который стоял в это время, в деревне Христиновка. Ехать пришлось на открытой товарной платформе в сильный мороз с ветром.

С большим трудом добрались до Христиновки. Деревня имела жалкий вид, но еще более жалкое впечатление оставлял Войсковой Штаб. От районного немецкого Штаба было получено оффициальное распоряжение о свертывании работ Войскового Штаба.

Во главе этого районного немецкого Штаба стоял немецкий генерал, который ненавидел казаков, не признавал их казачьего освободительного движения по борьбе с большевиками и не признавал вообще казачьих заслуг в государстве Российском. Этот генерал имел все отрицательные черты нацистской идеологии. Он был ярый нацист и видя, что немцы окончательно разбиты, хотел, хоть на ка~ заках сорвать свою злобу, и потому решил ликвидировать казачью организацию как военную, и, переведя всех казаков на гражданское положение, предоставить их общей беженской участи. Казаки, выйдя из пределов Донской Области, не стремились к военным делам, а только отбивались от наседавших на них со всех сторон партизан и к тому-же они были плохо вооружены. С болью в сердце приходилось иногда видеть, идущие в бой, казачьи части. Иногда в бой шли старики и даже женщины. Пулеметы ставили на казачью беженскую подводу, на которой сидела казачка и правила лошадьми, не желая раздаваться с ним, не считаясь с тем, что она могла оставить на фронте не только лошадей, но и свою буйную головушку. Действительно, это были люди, сильные духом. «Умрем, но не сдадимся», говорили казаки.

Немецкий генерал добился своего, и из Берлина, буд-то-бы, был получен приказ (может быть это была провокация этого немецкого генерала) ликвидировать казачьи воинские части и организации. У всех были отобраны военные удостоверения, дававшие «подобия» каких-то привилегий. Оставлены были только у четырех лиц, в том числе и у г. Адмиралова. Полная растерянность и подавленность охватила всех. Действительно, для Войскового Штаба и для казаков положение было отчаянное и безнадежное.

Через нессколько дней, немецкий генерал выезжал со своим Штабом на французский фронт. Делались предложения казакам ехать также во Францию на тот фронт, но никто из казаков не выразил желания ехать туда.

В этом немецком Штабе служил переводчиком приятель г. Адмиралова. Уезжая с немецким Штабом, он предложил ему также ехать во Францию, обещая со своей стороны принять все меры к тому, чтобы он был принят там хорошо и устроен на соответственную должность. Но г. Адмиралов, поблагодарив его, отказался выехать, решив быть верным до конца Пох. Атаману, полк. С. В. Павлову и родным казакам, с которыми решил разделить судьбу до конца.

После отъезда немецкого генерала, Войсковой Штаб оставался еще в Христиновке. Все чувствовали себя брошенными и обездоленными, но все-же решили так легко не сдаваться и бороться до конца. На совещании Пох. Атамана уговорили не падать духом, а ехать самому лично в соседний город, где находился Командующий фронтом, и изложить ему отчаянное положение Войскового казачьего Штаба и казаков.

На другой день, Пох. Атаман поехал к Командующему фронтом, добился личного свидания с ним и просил его войти в положение казаков и оказать им свою помощь. На счастье казаков, Командующий фронтом оказался человеком добрым и отзывчивым. Он решил лично запросить Берлин по этому поводу, выразив и свое пожелание, оставить казачьи организации на прежнем положении.

На следующий-же день, Командующий фронтом получил ответ: «Оставить казачьи организации в том-же виде и оказать им всемерную помощь!» Радости казаков не было границ. Все видели в этом заступление за них Спасителя и Его Божией Матери, особенно чтимой казаками. У всех поднялось настроение и все принялись за работу. Пох. Атаман, по приезде от Командующего фронтом, приказал г. Адмиралову, выежать в Каменец-Подольск, чтобы успокоить свой Штаб и казаков, которые с нетерпением ожидали его возвращения, а затем, немедленно, переехать в Проскурово и открыть там большой пропускной пункт для всех эвакуирующихся: казаков, «иногородних», украинцев и др. Люди за это время сильно устали и пообносились, а подводы разваливались, т. к. ехали в последнее время по ужасной, песчаной, дороге.

По распоряжению Командующего фронтом, всем эвакуирующимся было приказано выдать все необходимое: мужчинам – военным новое обмундирование, а прочимцивильные костюмы и белье, а женщинам белье, пла-< тья, платки, шали и все, что окажется необходимым.