Текст книги "Казачья трагедия"

Автор книги: Н. Быков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

19-я ГЛАВА

Вскоре, г. Адмиралов получил известие от начальника немецкой полиции, что Конный завод вышел из села Маргеруппа на г. Любэк для перехода границы с СССР.

После этого, г. Адмиралов решил начать устраивать свое нелегальное положение. Он узнал, что половина сотрудников Конного завода разбежалась и скрывается у немцев, которые, из-за даровой рабочей силы, охотно скрывали у себя казаков. Не за долго перед этим, около г. Фленсбурга, в селе Вайхэ англичанами был организован украинский беженский лагерь для всех, не желавших возвращаться на Родину («невозвращенцев»). В этот лагерь принимали людей, всех национальностей, но для безопасности предлагали всем записываться украинцами. Там уже скрывались казаки, бежавшие с Конного завода и таких там было около 60-ти человек. В этот лагерь г. Адмиралов решил устроить и свою тетушку с вещами, т. к. он был уверен, что в самом непродолжительном времени, за нею явятся большевики.

Прошло довольно продолжительное время, супруга г. Адмиралова скрывалась еще в больнице и никто ее там не безпокоил, а в украинский лагерь, Вайхэ, часто приезжали англичане и, успокаивая людей, говорили, чтобы они не безпокоились, т. к. все будут отправлены на работу в Англию или Канаду.

Вскоре, в лагере было устроено венчание 15-ти пар молодежи. Английский Комендант Фленсбурга доставил для свадьбы много водки, вина, угощения, подарки для «молодых» и сам принимал участие на свадьбе в ужине и танцах. Все это успокаивало людей и они с нетерпением ожидали отправки в Канаду. Но, через несколько дней после свадьбы, в лагере разыгралась страшная трагедия, которую никто не ожидал. Лагерь был окружен советскими и английскими войсками и началась насильственная посадка в машины жителей лагеря для отправки в сов. союз. Вещи их были брошены в лагере и, потом, разграблены жителями соседнего, польского, лагеря. 5-ть человек пытались бежать и были пристрелены на месте, но нескольким казакам все-же удалось скрыться.

Тетушка г. Адмиралова спаслась чудом. В это утро, она пошла в больницу проведать супругу г. Адмиралова, а он пришел в лагерь, чтобы вместо нее посторожить вещи. В это время и произошла выдача населения лагеря большевикам. Адмиралова схватили и т. к. большевики давно охотились за ним, то были очень рады, поймав, по их заявлениям, такого «зверя», и посадили его отдельно в легковую машину под охраной 2-х часовых, сов. офицера и комиссара. В машине его тщательно обыскали, но оружия с ним не было и они, забрав только его документы, порвали их на его глазах.

По дороге, г. Адмиралов хотел бежать, но все ручки с дверей машины были предусмотрительно сняты, чтобы нельзя было открыть дверей изнутри. Повезли его через г. Фленсбург к советской границе, в направлении на г. Любэк. Но по пути, вдруг, машина повернула в лес и остановилась. Из машины вышел комиссар и сов. офицер и стали совещаться. Разговор их ясно доносился до г. Адмиралова, который оставался в машине с часовыми.

«Да что с ним возиться», сказал офицер. «Прикончим его здесь и бросим в кусты!»

«Нет», сказал комиссар. «Мы повезем его в СССР и там сделаем показательный суд над ним!»

Затем, комиссар подошел к машине и сказал: «Ну, выходи!». Адмиралов думал, что они решили все-же его пристрелить здесь. Он вышел.

«Ну, говори, поедешь ты или нет на Родину?» Адмиралов, конечно, ответил, что готов ехать, но не сейчас, т. к. он имеет больную жену, а без нее он не может сейчас ехать.

«Не безпокойся, мы доставим тебе ее. Садись в машину!

Все уселись и поехали дальше. Приехали в г. Шлезвиг-Гольштейн, где находилась штаб-квартира большевиков этого района. Здесь, ему объявили, что эта машина дальше не пойдет, у них здесь есть дела, а потому он должен пересесть в другую, грузовую машину. Эта машина была немецкая большая, грузовая, с крытым верхом и дверь у нее открывалась сзади. В этой машине они везли больную казачью лошадь, которую они нашли в одной деревне.

Адмиралова усадили рядом с шоффером, а с другой стороны сел часовой. Но внутри машины сидел еще один часовой, который потом оказался запасным шоффером. Машина тронулась и прошла уже довольно большой путь, как вдруг они заметили, что едут не на Любэк. Увидав на дороге группу немцев, они подъехали к ним и стали спрашивать, по какой дороге им нужно ехать на Любэк. Те ответили, что они едут неправильно, им нужно вернуться немного обратно и потом повернуть в другую сторону. Тогда они стали ругать шоффера, что он взялся вести машину, а дороги не знает и поэтому приказали красноармейцу, сидящему внутри машины, садиться за руль, а г. Адмиралову, который оказался лишним в передней кабине машины, приказали садиться внутрь машины к больной лошади. Это было чудом Божиим, о котором г. Адмиралов не мог и мечтать, чтобы его оставили внутри машины одного с лошадью.

Он влез внутрь машины и когда она тронулась, он немедленно, открыл дверь сзади машины и выпрыгнул из нее «на ходу». Несколько раз перевернулся, ободрался, но все это было далеко не похоже на смерть на виселице, которая ожидала его в СССР. В общем, прыжок прошел благополучно и его не заметили часовые. Машина поехала дальше, а г. Адмиралов ползком добрался до дождевой канавы, сбоку дороги, и лег в нее. Но у него, мгновенно, мелькнула мысль, что здесь оставаться нельзя, т. к. его, конечно, будут искать и легко здесь могут найти. Выбравшись из канавы, он отполз в кустарники, насаженные немцами по сторонам дороги, и за кустами и деревьями бросился бежать.

Спустя несколько минут, он услыхал, что машина остановилась. Он понял, что часовые на машине, наконец, заметили его побег, через маленькое оконце сзади кабины, и теперь начнут его искать. Бежать теперь было опасно и он, согнувшись, бросился в кусты и спрятался. Минут 30-ть его искали, но т. к., в это время, хождение и езда по дорогам разрешалась англичанами только до 10-ти часов вечера, а было уже около 12-ти часов ночи и к тому-же им нужно было еще переехать границу, то они решили, не задерживаясь, ехать дальше, отложив поиски до следующего дня. Поискав его еще некоторое время, они сели в машину и поехали на г. Любэк.

Пролежав еще продолжительное время в кустах и осмотревшись, г. Адмиралов вышел из кустов. На дорогеон увидал немку из той группы немцев, у которых часовые спрашивали дорогу на Любэк. Эта немка сама подошла к нему и стала спрашивать, что с ним случилось. Он объяснил ей, что был насильственно схвачен большевиками и теперь его везли в СССР, чтобы там разстрелять и потому он решил бежать из машины. Немка объяснила Адмиралову, что часовые, после его бегства, подъехали к ним и спрашивали, куда он скрылся, но они, хотя и видели, но сказали, что не знают. Большевики выругали их и поехали дальше.

Немка стала плакать и говорить, что ее сын в плену у большевиков и наверное погиб. Она предложила г. Адмиралову пойти к ней на квартиру и перебыть у нее до утра. Но он хотел воспользоваться ночью и уйти от этого места подальше, зная наверняка, что большевики, рано утром, начнут опять его разыскивать, т. к. за его побег часовые понесут наказание. Он поблагодарил немку и пошел по направлению во Фленсбург, думая, что, если и будет арестован англичанами за позднее хождение, то с ними съумеет, как нибудь, договориться. Но, пройдя немного, он почувствовал полный упадок сил от нервного переживания. Все-же через силу добрался до одного придорожного немецкого отеля и попросил на ночлег. Но в отеле сказали, что, будто-бы, нет свободных номеров и ему предложили переночевать в сарае, в санитарной машине. Он был очень рад и этому. Войдя в сарай, он увидал санитарную машину и расположился в ней. Но спать от разстройства нервной системы, он не мог и рано утром, чуть забрезжил свет, вышел из сарая и по за кустами пошел в г. Фленсбург. Мимо него несколько раз проезжала сов, машина, но, на его счастье, сидевшие в ней, агенты его не замечали.

Зная, что его супруга, наверное уже получила от тетушки известие о похищении его большевиками и теперь все это переживает с ужасом, считая его погибшим, он старался, как можно скорее, добраться до больницы во Фленсбурге, и сообщить жене о своем чудесном спасении от смерти.

Поздно вечером, с трудом и все время, скрываясь от большевиков, он дотащился до больницы. Вся больница уже знала о его похищении и все выражали его жене сочувствие, говоря, что ее они не дадут в обиду и не пустят большевиков, если они приедут за ней. Немцы не знали, что большевики, если-бы захотели ее взять, то не обратили бы никакого внимания на больничную администрацию и взяли-бы насильно ее также, как и его. Когда он пришел в больницу, все обрадовались его возвращению и поздравляли его и жену его с чудесным спасением от смерти. Все старались чем-нибудь накормить его, т. к, почти два дня он ничего не ел.

На утро, г. Адмиралов должен был идти и искать пристанища себе и тетушке, которая, после разгрома лагеря в Вайхэ, также осталась без приюта. Временно, она оставалась в больнице, т. к. эта больница была женской, а ему пришлось целый день бродить, с опасностью, что он опять может попасть в руки большевиков, которые рыскали по городу, разыскивая его. Адмиралов надеялся, что, может быть, увидит кого-нибудь, из русских, кто войдет в его положение и поможет ему. Ночевать ему приходилось в склепах на кладбище, которое находилось рядом с больницей, в которой лежала его жена, а пищу приносила ему на кладбище тетушка.

В таком положении прошло около 2-недель

20-я Глава

Однажды, проходя, осторожно, по Фленсбургу, г. Адмиралов в одной подворотне увидал толпу людей. В надежде, что он услышит русскую речь и может быть ему удастся попроситься на ночлег, он подошел к этой толпе. Оказалось, что здесь было Городское Управление и сюда приходили для поступления на работу и за всякими справками.

Только что он подошел к толпе, как из дома вышли два господина и начали говорить между собою по русски. г. Адмиралов с радостью подбежал к ним и стал разсказывать им о своей трагедии и что он, к тому-же, не говорит по-немецки. Он просил их помочь ему в его беде. На его счастье, один был Кубанский офицер по фамилии Ворожбий, а другой латыш N. Ворожбий успокоил его и обещал сделать все, что возможно и в его силах. Он предложил, сейчас-же, идти в одну, находящуюся недалеко деревню – Гаррислее, где они проживают, и обещал похлопотать перед бургомистром деревни, чтобы там г. Адмиралова и его семью прописали и дали-бы комнату, а пока он может остановиться у него на квартире. Г. Адмиралов не знал как и благодарить г. Ворожбия за все, что он пообещал для него сделать. Сейчас-же, они и пошли в деревню. С бургомистром г. Ворожбий был в хороших отношениях. Он разсказал ему обо всем пережитом г. Адмираловым и просил помочь ему, предупредив бургомистра, что большевики уничтожили все его документы, но он, Ворожбий, со своей стороны, ручается за г. Адмиралова.

Бургомистр прописал его и всю семью под вымышленной фамилией из предосторожности, если большевики будут здесь его разыскивать. Бургомистр выдал ему также и продуктовые карточки на всю его семью. Радости г. Адмиралова не было границ. К сожалению, в деревне не было свободных комнат, т. к. деревня была на границе с Данией, а, в то время, возвращалось очень много немцев из плена и из воинских частей, а также было очень много немцев, бежавших из своих городов от большевиков. Бургомистр направил г. Адмиралова к заведующему местной школой, господину Аппелю, и дал от себя отношение, чтобы тот принял и устроил г. Адмиралова, обещая, со своей стороны, дать последнему первую, освободившуюся комнату.

Заведующий школой, г. Аппель, принял г. Адмиралова очень любезно, но он может отвести ему место только в одном из классов, оборудованных для приема беженцев.

Адмиралов вошел в чистый, большой и светлый класс с постланной для спанья соломой. После ночлега на кладбище, это показалось ему раем и он, поблагодарив заведующего школой, поселился в классе.

В это время, супруге его уже надоело жить в больнице и она, с нетерпением, ожидала, когда он найдет квартиру и возьмет ее из больницы. В каждый приход его в больницу, она спрашивала его о квартире. И вот, в последний его приход, он сообщил ей, что нашел квартиру, умолчав при этом, что это был угол в классной комнате с соломой на полу вместо кровати. Она сейчас-же стала собираться, как он не отговаривал ее от такой поспешности, надеясь, что, может быть, в непродолжительном времени, он получит отдельную комнату. Но супруга его все-же собралась, распростилась с администрацией больницы и больными и они отправились в деревню.

Деревня была в почтительном разстоянии от г. Фленсбурга, жена скоро утомилась и все время спрашивала: «Скоро-ли будет наша квартира?» Г.Адмиралов, со страхом ожидал развязки его обмана. Наконец, они подошли к школе и вошли в класс. В это время была чудесная погода, класс был залит солнцем и имел прекрасный вид. Г.Адмиралов отгородил, заранее, один угол класса ученическими партами, а на стол поставил цветы. Одним словом, были приняты все меры, чтобы «не ударить лицем в грязь». Все сошло благополучно. После всех переживаний и потрясений, этот угол ей тоже понравился. Спустя немного времени, заведующий школой, г. Аппель, войдя в положение семьи г. Адмиралова, отвел им учительскую комнату и обставил мебелью. Они благодарили Бога, что он не оставляет их Своею милостью и не дает погибнуть.

На другой-же день, была перевезена в школу с вещами тетушка, и в этой комнате, к которой потом заведующий школой, по приказу бургомистра, прибавил еще одну комнату, они прожили до самого отъезда из деревни Гарриелее.

Таким образом, Бог помог им устроиться вдали от Родины, в немецкой деревне, Гарриелее, где они прожили около 4-х лет, пользуясь любовью всей деревни и уважением бургомистерства. Г.Адмиралов с супругой оба работали в деревне: супруга доктором медицины, а он ветеринарным врачем.

На этом, окончилась роль Адмиралова как организатора и руководителя в г. Ростове и Ростовском Округе казачьего освободительного на Дону движения против большевиков.

10-го августа 1949-го года г. Адмиралов решил переехать на жительство со своей семьей из деревни Гаррислее в г. Гамбург, чтобы скорее выехать в Америку, т. к., живя в деревне, он все время подвергался опасности попасть в руки большевиков, которые продолжали искать его, а также из деревни трудно было устроить свой отъезд в Америку.

21-я Глава

В это время, казаки, жившие в Италии, готовились к ужасной развязке. Все предчувствовали, что в случае поспешного отступления из Италии, с Казачьим Станом должна произойти большая катастрофа, т. к. Италия, особенно в северной ее части, при отступлении представляла собой «мышеловку», из которой трудно было выбраться.

В Войсковом Штабе происходили тайные совещания Доманова и Раткэ с ген. П. Н. Красновым и членами Войск. Штаба, на которых присутствовали также, с разрешения Доманова:

1) А.Сюсюкин – бывший следователь НКВД (о чем хорошо знал Доманов),

2) Кубанский офицер, А.Тихоновский, приехавший в Казачий Стан вместе с отрядом Доманова – провокатор и агент НКВД

3) переводчик Штаба, казак Богачев, принятый в Штаб по рекомендации Доманова, также оказавшийся агентом НКВД.

Участвуя в этих совещаниях и выполняя задания сов. правительства, они передавали большевикам обо всем, что говорилось и предпринималось на этих совещаниях.

Все сведения о коварной деятельности Доманова в Войсковом Штабе и его роли в выдаче англичанами казаков большевикам в Лиенце и в других местах приводятся г. Адмираловым из его личных наблюдений во время его работы в Войск. Штабе, а также из следующих источников:

Из книги писателя Н. Н. Краснова «Незабываемое», в которой последний передает взгляды генералов П. Н. и С.Н.Красновых на Русскую эмиграцию – вообще, «Казачью трагедию» в частности и на роль Доманова в этой трагедии. Они называют Доманова: «подлецом, преступником и провокатором», т. к. он знал о готовящейся выдаче казаков большевикам и никому об этом не сказал.

Из статьи, напечатанной 12-го сентября 1957-го года в газете «Новое Русское Слово», еще до выхода в светкниги Н. Н. Краснова «Незабываемое». В этой статье подробно рисуется вся коварная работа Доманова в Войсковом Штабе и его роль в гибели 2,500 офицеров и военных чиновников в этой трагедии. На допросах в советс. лагерях: Шпиттале и Юденбурге Доманов, при свидетелях, сказал старшему советск. следователю, полк. Свиневу, что он знал о готовящейся выдаче казаков с их семьями большевикам (и что должны быть выданы только новые эмигранты, а старые эмигранты освобождались от этой выдачи), но он, желая выслужиться перед сов. правительством, повлек с собой и старых эмигрантов и никому об этом не сказал. При этом, повидимому для подтверждения своих слов, он показал письмо Английского командования, в котором ему было обещано помилование и награда за оказание помощи англичанам при выдаче казаков. Советский генерал, присутствовавшей при этом допросе, обругал его и сказал, что ни обещанного англичанами замка, ни титула лорда» Доманов не получит, а будет повешен.

Присутствовавшие при этом, выданные офицеры, так были возмущены поведением Доманова, что его должны были изолировать, чтобы спасти от расправы.

Эта статья была перепечатана газетой «Нов. Рус. Слово» из Периодической информации «Содружества Лиенца», представительство которого находится в Австрии: Villach, Lager St. Martin. (Виллах, лагерь св. Мартин), а центр «Содружества Лиенца» находится во Франции, в Версале.

3) Наконец, сведения о деятельности Доманова и допросы советским следователем генералов: П. Н. и С. Н. Красновых, Шкуро, Доманова и др., после выдачи их в Лиенце, взяты г. Адмираловым из «Обще-Казачьего журнала» N 20-й за август 1953-й год. Эти сообщения ужасны по своему содержанию.

Но, подготовляя выдачу казаков в руки большевиков, Доманов и Раткэ не оставляли в покое несчастную семью убитого полк. С. В. Павлова, которая по прежнему жила в Казачьем Стане, в Италии, тихо, не собираясь кому-нибудь вредить и мешать своим присутствием. Но человеческая жестокость, ненависть и безпредельная злопамятность у некоторых людей не знает предела. Доманов и Раткэ, не предчувствуя своей скорой гибели, не переставали думать о том, как-бы избавиться от живых свидетелей их ужасной и коварной деятельности и изгнать их из Казачьего Стана. Они решили отправить семью полк. С. В. Павлова в Берлин, это в то время, когда оттуда все бежали, в виду стремительного наступления на него большевиков.

Доманов и Раткэ, ультимативно, приказали семье полк. С.В.Павлова, немедленно, покинуть Казачий Стан и выехать в Берлин, где их, будто-бы, там ожидают, для них приготовлена квартира и обезпечение продуктами. Видя свое безвыходное и беззащитное положение, семья решила подчиниться, и они выехали в Берлин. Но оказалось, как и прежде в г. Виллахе, где их уже бросали один раз, в Берлине никто их не только не ожидал, но там уже почти не было русских. Главное Казачье Управление во главе с ген. П.Н.Красновым уже давно выехало из Берлина и находилось в это время в Казачьем Стане.

Прожив в одном немецком отеле несколько дней и посмотрев на весь ужас, который творился там, в связи с подготовкой немцами сдачи Берлина большевикам, они решили вернуться опять в Казачий Стан, к неудовольствию Доманова и Раткэ. Это было последним издевательством Походного Атамана, генерала Доманова, над тремя несчастными, больными и беззащитными женщинами.

Семья полковника С.В.Павлова, оставаясь до конца в Казачьем Стане, разделила участь всех казаков. Бросив последнее имущество в Италии, они пешком через горы, по колени в снегу, попали в Австрию. Там они, к их счастью, жили не в лагере, как большинство казаков, а на частной квартире, вдали от лагеря, и это спасло их от общей выдачи казаков. Сведения о последних днях пребывания семьи полк, С. В. Павлова в Казачьем Стане г. Адмиралов получил непосредственно от этой семьи, после их чудесного спасения от выдачи в Лиенце.

На этом г. Адмиралов заканчивает свои воспоминания, приводя с спокойной совестью Римскую пословицу: Feci, quod potui, faciant meliora potentes, т. е. сделал, что мог… Бог судья всем этим «героям», приведшим казаков к Лиенцевской трагедии. Если-бы эти «герои» были простыми смертными, то о них можно было-бы не говорить и забыть о их существовании, но все эти лица желали попасть в Историю казачества. Так пусть-же История разсудит их, а казаки путь знают своих истинных героев, положивших свою жизнь в жертву за свободу и честь Дорогой России и Родного, Тихого, Дона.