Текст книги "Казачья трагедия"

Автор книги: Н. Быков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)

2-я Глава

Итак, г. Адмиралов решил выступить в Ростове в качестве инициатора казачьяго освободительного движения против большевиков. Еще в гражданскую войну, с 1918-го года, он б(ыл участником партизанского движения на Дону в отрядах полк. Чернецова и ген. Е. Ф. Семилетова. В 1920-м году, вследствии заболевания сыпным тифом на Кубани, ему не удалось уйти с казачьими частьями в эмиграцию. По возвращении-же на Дон, он был арестован в Новочеркасске за участие в партизанских отрядах и приговорен к высылке на север Особым Отделом проходящей воинской сов. части, т. к. ГПУ, в то время, в Новочеркасске было еще в стадии организации. По ходатайству учебных заведений г. Новочеркасска, где он много лет работал преподавателем, и по ходатайству Ветеринарного Института, который он должен был, вскоре, окончить, а в красной армии, в это время, был недостаток ветеринарных врачей и свирепствовали сап и чесотка, г. Адмиралов был амнистирован и оставлен в г. Новочеркасске. Но, считая для себя дальнейшее пребывание в том городе опасным, он счел за лучшее скрыться оттуда. В 1922-м году, он переехал на жительство в г. Ростов. Здесь, по его профессии преподавателя и дирижера оркестра, ему приходилось, все время вращаться среди рабочих, а в Ростове, в это время, скрывалось очень много казаков, которые работали на заводе «Красный Аксай», а позже и на заводе «Ростсельмашстрой».

Казаки, зная г. Адмиралова еще по Новочеркасску и, скрывавшиеся в Ростове, тайно группировались около него, собираясь иногда у него на квартире, под видом музыкальных репетиций и устройства концертов. Они, как говорили на Дону «шушукались», т. е. шептались, изливая свои горести и обиды и не теряли надежды, что когда-нибудь наступят «хорошие денечки» и на их стороне. Конечно, ни о каких активных выступлениях и возстаниях против большевиков, в тех условиях, не могло быть и речи, но, по мере возможности, они саботировали работу, вредили на заводах и фабриках и радовались, как дети, когда им удавалось «насолить», хоть чем-нибудь большевикам.

Живя в СССР, г. Адмиралов, с нетерпением, как и другие, ожидал какого-нибудь удара «извне», чтобы выступить активно, но он видел, что все были так запуганы, что нельзя было надеяться на какое-нибудь возстание.

Нужна была сильная рука, которая могла бы возглавить это движение. Но такой руки не было видно, да и не могло быть, при тех условиях. Большевики, предусмотрительно, старались уничтожать всех, кто мог быть, по их мнению, вожаком или руководителем какого-либо восстания против сов. власти.

Встречаясь с казаками и видя у большинсттва из них подавленное состояние духа, г. Адмиралов старался внушать им бодрое настроение.

24-го июля 1942-го года, как уже было сказано раньше, немцы крупными силами заняли г. Ростов во второй раз.

Спустя несколько дней, после занятия города, г. Адмиралов взял на себя, самочинно, роль инициатора и организатора в Ростове казачьего освободительного движения против большевиков. Надев казачью форму, он пошел по городу, чтобы тем самым показать, что казаки в Ростове не перевелись и не боятся болыневитской пули из-за угла или из подворотни, хотя всем было известно, что в городе сов. правительством было оставлено много коммунистов для наблюдения за поведением населения и с провокаторскими целями.

На первое время, он решил вступить в связь с немцами и, по возможности, выступать перед ними в защиту казаков и других обывателей города при возникновении различных инцидентов, а таких было не мало. Кроме того, необходимо было присмотреться к организованным немцами городским учреждениям: бургомистерству, полиции и др., чтобы изучить их работу и узнать много-ли там коммунистов. Наконец, ему нужно было выяснить количество казачьего населения в городе, чтобы объединить их и из их числа выбрать себе помощников.

Имея в виду, в будущем, провести перепись казаков, г. Адмиралов обратился за помощью к своему другу, чистокровному казаку, доктору медицины, И. И. Фролову, сильно пострадавшему от большевиков. Доктор Фролов поступил при немцах санитарным врачем в Ростовское бургомистерство и, ежедневно, имел возможность беседовать с массой посетителей бургомистерства, а потому мог, свободно, делать пока тайную регистрацию казаков. Он с большой охотой согласился помогать казачьему движению.

Прошло около месяца как немцы заняли город. Изучая учреждения и особенно полицию, г. Адмиралов окончательно убедился, что во всех учреждениях имеются коммунисты, оставленные правительством с целью: выявлять противников сов. власти, разлагать население и дискредитировать немцев. Поэтому, он решил, выдавая себя за представителя казаков, начать борьбу с этими оставленными коммунистами. Конечно, в то время, его никто не назначал оффициально представителем казаков, но он считал, что необходимо не пропустить этот момент и заявить о казачьих правах на Донскую Область, т. к, иначе это было-бы непоправимой ошибкой и преступлением перед казачеством. Но, следует вести все дело так, чтобы не обострять отношений с немцами и с остальным населением г. Ростова, и не уронить казачьего достоинства. Немцы, конечно, видели его работу, но не запрещали. Им было не до того. Им нужно было еще отстреливаться от наседавших из-за Дона большевиков и двигаться дальше. Вскоре, г. Адмиралов получил сведения, что Ростовское бургомистерство относится к казакам с предубеждением и не принимает их на работу. Тогда, он решил проверить эти сведения лично и переговорить с бургомистром по этому поводу.

Ростовским бургомистром, в то время, был назначен немцами один русский гражданин, австрийского происхождения, господин Тикерпу, бывший бухгалтер железнодорожного клуба на Темернике (пригород г. Ростова).

Явившись к бургомистру, как представитель казаков, г. Адмиралов заявил ему, что, по полученным им сведениям, в бургомистерстве к казакам относятся не совсем доброжелательно и, потому, он просит в будущем более корректного отношения к ним и не забывать, что казаки считают себя хозяевами Донской Области и от этих прав никогда не откажутся.

Бургомистр оправдывался и говорил, что эти сведения не сответствуют действительности, т. к. у него даже мать Кубанская казачка, и дал обещание в будущем более внимательно относиться к казакам.

Не то было в полиции. Здесь, была борьба более упорная, трудная и опасная. Большинство ответственных сотрудников полиции были коммунисты. Там была сплоченная их группа. Производя насилия, грабежи и расстрелы мирного населения, они свое поведение объясняли приказами немцев и, тем самым, старались обострить отношения населения с ними.

Посещая полицию, под разными предлогами, г. Адмиралов искал там среди сотрудников казаков, которые мо-гли-бы оказывать ему помощь в его борьбе с коммунистами. Случайно, он встретил там одного следователя полиции из научных работников Университета, о котором он раньше слышал от студентов, как о противнике большевизма. В разговоре с г. Адмираловым, этот следователь признался, что поступил сюда с намерением выявлять коммунистов, мешать их провокационной работе и спасать, по возможности, невинных людей, попавших в их руки. Он указал также на двух следователей из казаков, которые тоже стараются мешать работе коммунистов. В разговоре с г. Адмираловым, эти следователи-казаки подтвердили, что, по их наблюдениям, полиция явно ведет в городе провокационную работу, и согласились поддерживать с ним постоянную связь в борьбе с большевиками.

3-я Глава

Оффициально работа Ростовского казачьего Штаба по борьбе с большевиками началась с приездом из Берлина некоего г. Сюсюкина от ген. П. Н. Краснова в Ростов. В начале августа 1942-го года к организатору казачьего освободительного движения против большевиков в Ростове, г, Адмиралову, явился на его квартиру какой-то господин с рыжей бородкой и похожий на деревенского дьячка. Не застав его дома, он, назвав свою фамилию Сюсюкин, сказал, что на другой день, обязательно, приедет по очень важному делу.

Оказалось, что г. Адмиралов знал Сюсюкина еще по Новочеркасску. Сюсюкин служил писарем в Земельном Управлении и принимал какое-то участие в казачьих частях во время гражданской войны. После окончания этой войны, они долго не встречались и только незадолго перед приходом немцев, г. Адмиралов, случайно, встретил его в Ростовском трамвае. Они разговорились и Сюсюкин сообщил ему, что живет, в настоящее время, в ст. Богаевской и работает там агрономом и, в свою очередь, спросил его, как он живет. Г. Адмиралов, обрадовавшись, что встретил своего станичника и, думая, что видит и своего единомышленника, откровенно сказал ему, что материально живет не плохо, но, видя, проливающуюся вокруг него, кровь русских людей и, особенно, родных ему казаков, страдает душой. Сюсюкин на это уклончиво ответил: «Ничего, брат, не поделаешь. Дальше, может быть, будет лучше!» На этом они расстались и опять долго не встречались.

Прошло много времени. После первого прихода немцев, случайно, они опять встретились на Садовой улице Ростова. Сюсюкин, увидав г. Адмиралова, идущим на костылях, и, узнав, о причине его ареста, возмутился доносом на него доктора Жданова и выразил ему свое соболезнование. На этом они опять расстались.

На следующий день. 10-го августа, Сюсюкин, как и обещал, приехал на немецкой машине к г. Адмиралову. Он был одет в новый заграничный костюм и в шляпе. Войдя в квартиру, расцеловался с г. Адмираловым, как со своим старым другом и сказал: «Ну, брат, дожили мы с тобой до счастливых дней. Я должен сообщить тебе радостную весть. Я был в Берлине у ген. П.Н.Краснова и привез от него письмо к казакам. Думаю, что ты, как руководитель и организатор Ростовских казаков, примешь участие в казачьей работе!»

Адмиралов ответил, что долго ждал этого момента и, конечно, рад поработать для Родины и Родного Дона.

Сюсюкин разсказал ему, как он перешел через боевой фронт под Самбэком (армянское село под Ростовом) и как был доставлен немцами в Берлин. Но было заметно, что Сюсюкин что-то путает. Но, в то время, г. Адмиралов не придал этому значения.

Сдавшись немцам, так продолжал разсказывать Сюсюкин, он сказал им, что послан Ростовской подпольной казачьей организацией к ген. П. Н. Краснову и потому просил доставить его в Берлин. Немцы, сначала, отнеслись к нему с подозрением и даже арестовали, но потом, все-же, доставив его в Берлин, представили ген. П.Н. Краснову.

Сюсюкин сообщил генералу, что казаки готовы принять участие в борьбе с большевиками под его руководством и ждут от него распоряжений. Ген. П.Н.Краснов, одобрил это дело и, представив Сюсюкина Гимлеру (одному из главных немецких руководителей), сообщил последнему о таком настроении казаков. Но немцы отнеслись к этому сообщению с недоверием. Они имели другие сведения: казаков на Дону осталось мало, а какое настроение у них нужно еще выяснить и проверить. Поэтому, они решили послать Сюсюкина обратно на Дон с письмом ген. П. Н. Краснова к казакам: объединяться и организовываться, а вместе с Сюсюкиным решили послать на Дон и немецкого представителя, капитана Кубош, который на месте проверил-бы слова Сюсюкина и узнал о количестве, оставшихся в живых, казаков и о их настроении.

Выехав из Берлина, они приехали прежде всего в Ростов и остановились на квартире у художника К-ва, жена которого очень хорошо говорила по немецки и потому могла быть переводчицей. Сюсюкин указал капитану Кубош на г. Адмиралова, как на организатора Ростовских казаков и активного руководителя их, проводившего подпольную работу против большевиков, которого следует привлечь и теперь к этой работе с казаками.

Приехав к г. Адмиралову, Сюсюкин просил его, немедленно, ехать с ним на квартиру художника К-ва, где их уже ожидали, приглашенные для беседы, некоторые, уважаемые в Ростове, казаки и немецкий представитель, капитан Кубош.

На квартире художника К-ва, действительно, их уже ожидали профессора-казаки: Богачев, Иванов, Миллер, доцент Чеботарев, землемер Краснянский и др., а также кап. Кубош. Познакомицшись с г. Адмираловым, капитан Кубош передал ему письмо ген. П.Н.Краснова, отпечатанное во многих экземплярах, в виде обращения к казакам, и, затем, сообщил собравшимся, что он прислан из Берлина проверить слова Сюсюкина, установить связь с казаками и помочь им в их работе. Он желает лично присутствовать на сборах казаков и лично беседовать с ними. Обо всем этом он должен посылать свои доклады в Берлин и получать оттуда распоряжения на дальнейшую работу. Г. Адмиралову он поручил продолжать работу с казаками и возложил на него ответственную роль руководителя казаков по Ростову и Ростовскому Округу, выдав ему, при этом, пока временное удостоверение на право ведения работ с казаками.

На первое время, по желанию капитана Кубош, решено было заняться проведением казачьих сходов в близ лежащих станицах: Гниловской, Аксайской, Грушевской, Александровской (Кизитеринка), Старочеркасской, Егорлыцкой, а позже и в хуторе Синявском. Одновременно с этим, он выразил желание поехать в Новочеркасск, где предполагалось организовать центр казачьего освободительного движения.

В то время, скрывавшийся там, войск, старш. С.В.Павлов, с разрешения Новочеркасского немецкого Коменданта N, собрав 3 сотни казаков, вел бои с наседавшими большевиками. В Новочеркасске еще не знали о поездке Сюсюкина в Берлин и о возвращении его обратно с письмом от ген. П. Н. Краснова к казакам.

Спустя немного дней, г. Адмиралов, кап. Кубош и Сюсюкин выехали в г. Новочеркасск.

По приезде туда, Сюсюкин, прежде всего, повез всех на квартиру к войск, старш. П.М. Духопельникову, который служил, в это время, в местном исполкоме заведующим торговым отделом и базарами. Раннее-же этого, он служил на заводе имени Никольского, в отделе бухгалтерии, но главная его работа была в Особом Отделе завода, где он выполнял задания НКВД.

На квартире у Духопольникова произошла интересная сцена встречи двух старых соратников по работе в НКВД: Сюсюкина и Духопельникова.

«Ну, Платон Михайлович», сказал Сюсюкин, «говори прямо, будешь ты работать с нами, или нет? Начинается великое дело освобождения казаков от власти коммунистов!»

Духопельников на мгновение задумался, или вернее растерялся от неожиданности, и ответил: «Отдаю себя казачеству!»

Как оказалось впоследствии, это была встреча двух матерых работников НКВД, работавших там, по их собственному желанию, «не за страх, а за совесть». Духопельников имел в НКВД даже особую кличку «Диск». Обо всем этом Сюсюкин знал, т. к., неоднократно, встречался с ним по делам НКВД. Теперь для них наступил острый момент: отказаться от НКВД и переключиться на работу против большевиков, или-же играть провокаторскую роль на два фронта. Во всяком случае, их работа в Войсковом Штабе была на пользу большевиков.

Сюсюкин разсказал Духопельникову как он попал в Берлин, был у ген. П.Н.Краснова и получил от него письмо к казакам, как вести себя с немцами в это время.

После этого, Сюсюкин поручил Духопельникову провести в Новочеркасске, в самом непродолжительном времени, казачий сбор, на котором должен быть выбран атаман Новочеркасской станицы, а войск, старш. С. В. Павлов, организовавший уже казаков в Новочеркасске на борьбу с большевиками, должен быть избран Походным Атаманом Казачьих войск.

Пробыв в Новочеркасске только несколько часов, приехавшие, вынуждены были вернуться обратно в Ростов, не повидав, к сожалению, войск, старш. С. В. Павлова, т. к. он был на фронте.

По приезде в Ростов, г. Адмиралов просил у капитана Кубош разрешения на ускорение работы с казаками и об открытии казачьего Штаба в г. Ростове. Но на это кап. Кубош ответил, что форсировать работу он не может, т. к. ему поручено Берлином пока изучать на месте казачество и дать эти сведения в Берлин, и только тогда будет дано разрешение на более активную работу с казаками и их вооружении. Руководителю-же Ростовской казачьей организации он поручает пока заняться регистрацией казаков, а также найти сведующих научных работников, которые могли-бы составить доклады на темы о казаках: происхождение, быт, религия, интеллигенция и дворянство, геология Донских земель, культура и искусство, образование, музыка, живопись и т. п. Составлением таких докладов занялись, по поручению г. Адмиралова, известные профессора, знатоки казачества: Богачев, Иванов, Миллер, Краснянский, Чеботарев и др. Они составили доклады, которые, потом, через кап. Кубош были отправлены ген. П.Н.Краснову.

Вскоре, кап. Кубош выразил желание поехать с Сюсюкиным в г. Шахты (Александро-Грушевск) и в отдаленные станицы: Раздорскую, Цимлянскую, Каменскую, Владимирскую и др. В этой поездке они пробыли около месяца и т. к., по видимому, настроение казаков на местах капитан Кубош понравилось, то он, по возвращении в Ростов, разрешил г. Адмиралову открыть оффициально казачий Штаб и выдал ему новое оффициальное удостоверение от немецкого командования на право работы с казаками по г. Ростову и Ростовскому Округу с правом иметь и собственную печать, а сам кап. Кубош отправился на Кубань, чтобы познакомиться и там с казачьей работой.

Имея такое удостоверение от немецкого командования, г. Адмиралов счел необходимым оффициально представиться Ростовскому немецкому Коменданту, генералу Киттелю, как руководитель казачьей организации в Ростове.

Ген. Киттель принял его очень любезно и г. Адмиралов через переводчика, господина Лысайко, сообщил ему о настроении казаков и просил ген. Киттеля оказывать ему помощь на дальнейшую работу с казаками.

Ген. Киттель произвел очень хорошее впечатление своей простотой и отзывчивостью и, повидимому, остался доволен и руководителем казаков. Выслушав внимательно г. Адмиралова, он в присутствии своего Штаба, обещал со своей стороны полное содействие казачьему освободительному движению, ни к чему не обязывая казаков.

В дальнейшей работе, ген. Киттель всегда принимал г. Адмиралова очень радушно и старался помогать ему в казачьих нуждах. Между прочим, он разрешил провести казачью перепись и без всякой цензуры выпустить в местной газете, бывший «Молот», обращение к казакам по поводу переписи.

4-я Глава

Спустя немного времени, в г. Новочеркасске, согласно задания капитана Кубош, был произведен казачий сбор. на котором собравшимися казаками войск, старш. С. В. Павлов был, единогласно, избран Походным Атаманом Казачьих войск, а за его работу с казаками и успешные бои с большевиками он был произведен в полковники.

После этого, в Атаманском Дворце, возвращенном немцами казакам, был официально открыт Донской Войсковой казачий Штаб. Помощниками Пох. Атамана на этом же казачьем сборе были избраны: по административной части войск, старш. П. М. Духопельников, пропагандистом – Сюсюкин, по укомплектованию и обучению войсковых частей – войск, старш. А. В. Шумков и адъютантом при Пох. Атамане – сотник Плотников.

В проведении этого казачьего сбора одну из главных ролей играли, конечно, Сюсюкин и Духопельников. Но они действовали в своих интересах, как это выяснилось впоследствии, и с определенной целью. Полк. С. В. Павлов, по характеру своему, производил впечатление человека скромного, тихого и потому Духопельников и Сюсюкин надеялись всю работу в Войсковом Штабе захватить в свои руки. Но они в своих разсчетах жестоко ошиблись. Полк. С. В. Павлов был очень умный и тактичный человек. По некоторым своим соображениям и с целью изучить своих помощников, он, в начале, вынужден был терпеть их проделки и намерения захватить власть в Войсковом Штабе. Он ясно видел, что они, по каким-то соображениям, разрушают и дискредитируют казачье дело, к то-му-же, спустя некоторое время, стали доходить слухи об их прежней работе в НКВД.

В Войсковом Штабе образовались натянутые отношения между Пох. Атаманом и его помощниками. Пох. Атаман, полк. С. В. Павлов, из предосторожности, перестал приглашать их с собой на совещания к немецкому Коменданту, как он делал это раньше, и разговаривал с ними только по оффициальным делам.

Вследствии таких взаимотношений, конечно, страдала работа с казаками. Районы не имели связи с Войсковым Штабом, а Походный Атаман не мог посылать в районы своих помощников, т. к. они во время командировок только пьянствовали.

В районах не было никакого плана и руководства. Некоторые районы даже не подчинялись Войсковому Штабу. Каждый хуторской и станичный атаман старались действовать самостоятельно, не считаясь с распоряжениями Пох. Атамана. Наладить-же свою административную работу полк. С. В. Павлов сам не мог за недостатком времени, т. к. почти все время проводил на фронте в боях с большевиками.

Долго терпел Пох. Атаман провокационную работу Духопельникова и Сюсюкина и в конце концов, вынужден был обратиться к немецкому Коменданту и сообщить ему о прежней работе их в НКВД и о их поведении в настоящее время. Но Комендант на это ответил: «Это ваше казачье дело. Они нам вреда не приносят и потому все это нас не касается!»

Конечно, с точки зрения немцев, они ничего серьезного и опасного для них не делали и комендант был прав, сказав, что это дело казачье и они должны сами поступить, как находят нужным.

Так в составе Войскового Штаба и продолжали оставаться эти два «героя»: Духопельников и Сюсюкин. Только не задолго, перед эвакуацией, полк. С. В. Павлов изгнал их из Штаба, откомандировав, при соответствующей препроводительной бумаге, в Ростовский казачий Штаб.

А что мог с ними сделать Начальник Ростовского казачьего Штаба?

Чуть-ли не ежедневно, приходилось выручать их из полиции, которая подбирала их на тротуаре или в шашлычных, в пьяном виде. Духопельников дошел даже до такой наглости, что присылал в Ростовский Штаб счета из шашлычных для оплаты, подписываясь полным своим титулом: войск, старш., заместитель Пох. Атамана и т. п. Один из таких исторических документов полезной деятельности Духопельникова на Дону хранится у Начальника Ростовского казачьего Штаба, как исторический документ работы Духопельникова «на пользу казачества».

Продолжая свою работу. Ростовский казачий Штаб провел, в начале своей работы, одно большое дело.

Хутор Синявка, по желанию населения этого хутора, в торжественной обстановке, в присутствии Ростовского Коменданта, ген. Киттеля и его Штаба, был переименован в станицу Синявскую с присвоением ей всех станичных прав.

В это-же время был присоединен к Ростовскому Округу и город Азов.

После молебна и торжественной части, станичным правлением новой станицы Синявской, было предложено всем присутствующим обильное угощение, во время которого произносилось много тостов и речей, а, затем, по обычаю, пели казачьи, старинные, песни и плясали традиционного «казачка».

Ген. Киттель остался очень доволен оказанным ему и его Штабу приемом и обещал со своей стороны помощь казачьему освободительному движению и населению новой станицы.