Текст книги "Когда торжествует любовь"

Автор книги: Моул Элизабет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

6

После спектакля, который отыграла блестяще, бросив все силы на алтарь Театра – единственной в ее жизни любви, как она убедила себя, – Сильвия, как обычно, удалилась в гримуборную. О Мартине и о том, что в ее душе что-то перевернулось за прошедшие сутки, актриса старалась не думать. Но, оказавшись наедине с собой в маленькой уютной комнатке с большим трюмо, которое часто заменяло ей собеседника, Сильвия вновь затосковала. Ей вдруг безумно захотелось, чтобы сейчас отворилась дверь, вошел Сэмюэль и принес охапку цветов, а вместе с ними скромный и милый букет фиалок. С каким упоением бы она вдохнула тонкий аромат цветов, ощутила нежность лепестков на своем лице!

– Мисс Даймонд, можно войти? – послышался старческий голос Сэмюэля.

Сердце Сильвии бешено забилось, в первые несколько секунд она даже не нашлась, что ответить. Стремительно распахнув дверь, женщина сама шагнула в коридор. В ее взгляде читалась надежда, словно она ждала чуда. Но чуда не произошло. Старик, растерявшись от внезапного порыва актрисы, пробормотал:

– Вот, принес цветы… Поставить, как обычно? – И, не дожидаясь ответа, осторожно, бочком прошел в комнату и с трудом запихнул букеты в большую вазу.

Сэмюэль спешно ушел, оставив неподвижно стоящую в дверях Сильвию. Несбывшаяся надежда отняла у нее последние силы. Она медленно вернулась к зеркалу. Наверное, тогда, ночью, глаза ее светились радостным огнем, ведь Мартин все время повторял, какие они красивые. Сейчас от былого счастья не осталось и следа. Потухший взгляд, застывшие черты.

– Ты сотворил чудо, мой мальчик, – произнесла женщина вслух, вглядываясь в отражение. – Одна лишь Сцена была способна преобразить усталую, выжатую как лимон мисс Даймонд, дать ей сил жить, любить и гореть. А ты нежданно ворвался в мою судьбу, заставил забыть о том, кто я такая, и почувствовать, как прекрасно быть просто женщиной… рядом с тобой. Только рядом с тобой я могу быть счастлива!

Поразившись своему открытию, Сильвия прижала ладони к горящим щекам и затаила дыхание. Она слышала стук собственного сердца и какой-то непонятный, неведомый ранее звук, исходящий откуда-то изнутри, из-под сердца. Звук этот был настолько нежный и тихий, что распознать его помогло лишь шестое чувство.

Слезы выступили на глазах Сильвии, и она заплакала. Но заплакала не от горя и не от счастья… Наверное, оттого, что не могла найти причин своего странного состояния. Что ты сделал со мной, Мартин? Я не узнаю себя, не знаю, кто я, не представляю, что будет дальше! Актриса закрыла глаза и мысленно приказала себе успокоиться. В этот момент в дверь постучали… Мартин! – мелькнула шальная мысль.

Но это снова пришел Сэмюэль. Запинаясь, словно неуклюжий подросток, отчего на него было жалко смотреть, и пряча взгляд, старик сказал:

– Мисс, к вам посетитель… Проводить его сюда?

Да, это он! Сильвия снова чуть не выскочила в коридор. Но, взяв себя в руки, спокойно, насколько это было возможно, произнесла:

– Да, Сэм, пожалуйста. Пусть проходит прямо сюда.

Пока гость не появился, она судорожно вытерла следы слез, сгребла в ящик трюмо лишние вещи и глубоко вздохнула несколько раз. Вихрем пронеслись мысли: я не должна скрывать от него моих чувств, пусть будет, что будет, единственное, чего я сейчас хочу, – видеть его, прижаться к его груди, почувствовать вкус его губ…

– Здравствуй, Сильвия, – раздался хрипловатый, низкий голос.

Туман перед глазами рассеялся, и она увидела перед собой… Луиджи Стронцо. Он заметно постарел, но былая стройность и подтянутость все еще придавала его облику некий шарм. Он опирался на свою вечную трость, в руках держал шляпу с широкими полями. На нем был длинный черный плащ, мягкие темные брюки и темная рубашка. А волосы почти полностью поседели. Только глаза горели все тем же огнем, в котором Сильвия узнала прежнюю страсть и силу.

– Боже, Луиджи!.. Неужели? – Она всплеснула руками и села на пуфик. – Как ты здесь оказался?

Все ее сомнения и терзания вдруг отошли на второй план. Сейчас Сильвия была вновь очарована своим бывшим возлюбленным, заинтригована его загадочным появлением и оказалась во власти нахлынувших воспоминаний.

– Сколько лет прошло с тех пор, как ты сказала, что мы расстаемся навсегда? – Вместо ответа с иронией спросил Луиджи, затем прошел в комнату и сел в кресло, стоящее в углу, под торшером.

Его лицо оказалось на свету, и Сильвия заметила глубокие морщины на лбу и в уголках глаз. Он похудел, отметила она. Щеки впали, нос больше выдался вперед. Теперь Стронцо походил не на грозную птицу, а на большую ящерицу, что ползают в песках в поисках пищи… Усмехнувшись пришедшему на ум сравнению, актриса приняла непринужденную позу, решив не выдавать своих эмоций, и вновь спросила:

– И все-таки, что же привело тебя ко мне? Как ты правильно заметил, ведь мы расставались навсегда. И я никогда…

– Никогда не говори «никогда», дорогая, – обольстительно улыбнулся Луиджи, блеснув белыми зубами. – Просто мне вдруг захотелось посмотреть, какая ты стала. Все только и говорят: Сильвия Даймонд, блистательная мисс Даймонд! А помнишь, как я тебя… Ну да не об этом речь.

Он встал с кресла и подошел вплотную к Сильвии. Она, вскинув голову, вызывающе посмотрела на мужчину.

– Ну и как? Что же ты видишь? Я сильно изменилась?

– Ты стала моложе, – серьезно произнес Луиджи, и в глазах его сверкнул недобрый огонек. – С кем ты теперь? Я слышал, с Отто Бротбергом ты тоже развелась? Признаться, я ожидал увидеть усталую, постаревшую, пресытившуюся жизнью женщину. Но что я обнаружил?! Ты цветешь, точно фиалка…

Сильвия вздрогнула и отвела взгляд. Неужели за прошлую ночь она и впрямь стала другой? Чувствуя себя не лучшим образом, разве могла она выглядеть так, как говорит Луиджи? О, Мартин!..

– Спасибо за комплимент, – попыталась отшутиться она. – Ты тоже выглядишь неплохо!.. Послушай, Лу. Думаю, нам есть что рассказать друг другу. Давай поужинаем сегодня? Ты объяснишь мне свое появление, я поделюсь секретом моей вечной молодости. О'кей?

– Узнаю малышку Сильвию! – Стронцо зашелся каким-то металлическим смехом. – Ты всегда любила брать инициативу в свои руки. А я надеялся, что ты избавилась от привычки командовать мужчинами… Ну хорошо, жду тебя у подъезда.

Он ушел, оставив в душе Сильвии неприятный осадок. Зачем Луиджи вернулся? Почему именно сейчас? Что он хочет от нее?.. Стронцо сильно преувеличивал, намекая, что она когда-то командовала им. Он был единственным человеком, способным обуздать непокорную мисс Даймонд. Только с ним Сильвия чувствовала себя глупой и неумелой, слабой и покорной. Только он мог приказывать ей, повелевать ею… Женщина обреченно вздохнула: если этот мужчина позовет теперь меня с собой, мне придется бросить все и покориться! Потому что Луиджи Стронцо знал лучше других и лучше самой Сильвии, что ей нужно в этой жизни.

Они приехали в уютный ресторан, где когда-то любили проводить вечера. Луиджи сам привез сюда Сильвию, которая вдруг сделалась кроткой и покорной. Он удовлетворенно поглядывал на нее, загадочно улыбаясь и молча щуря черные как уголь глаза. Принесли вино. Он собственноручно разлил его по бокалам. При этом взору Сильвии открылось его крепкое запястье, на котором блеснули золотые часы. Почему-то эта деталь привела ее в трепет. Она на секунду закрыла глаза, погружаясь в сладостные воспоминания о том, как они с Луиджи занимались любовью…

О нет! С чего это я замечталась? – одернула себя актриса. Она, как не кто другой, знала: с этим итальянцем необходимо быть настороже! Что было – прошло. Он изменился, она тоже уже не та девушка-простушка. Неизвестно, чего добивается Луиджи. Больше нельзя так безоглядно падать к его ногам. В конце концов, от него она уже не зависит!

– За тебя, моя дорогая Сильвия! – Стронцо поднял бокал и сверкнул глазами.

– За тебя… – Сильвия отпила немного вина, приятное тепло разлилось по телу.

– Я хочу, чтобы ты всегда оставалась моей дорогой Сильвией, – добавил Луиджи, но женщина сделала вид, что не вполне поняла смысл его слов.

– Разумеется, Лу. Ты навсегда остался для меня самым близким человеком, который…

– Но почему ты говоришь обо мне в прошедшем времени? – Он пристально посмотрел на Сильвию, и в его голосе послышались резкие нотки. – Я рассчитывал, что ты повиснешь у меня на шее, а наткнулся на холодную сдержанность.

– Прости, Лу… Я сама не понимаю, почему так вышло. Знаешь, сколько раз я представляла нашу встречу, несмотря на клятву не видеть тебя никогда! Я думала, что задушу тебя в объятиях, зацелую… Наверное, прошло слишком много времени и мы уже не те. – Сильвия грустно улыбнулась.

– Возможно. Но ведь мы можем все вернуть? Или… у тебя кто-то есть? – нахмурившись спросил Луиджи.

Да он все такой же ревнивец, подумала актриса. Пусть помучается в догадках…

– Может, и есть. Только тебе до этого нет дела, потому что твои слова – абсурд, – спокойно сказала она. – Между нами не может быть ничего. Неужели ты всерьез полагал, что я буду клясться в вечной любви, стоит тебе лишь возникнуть на пороге моей гримуборной? Мой дорогой Лу, мне тридцать пять лет, тебе пятьдесят. Давай останемся добрыми друзьями. Зачем пытаться вернуть молодость таким нелепым способом? Разве вокруг мало молоденьких девушек, готовых прыгнуть в твою постель по первому зову? – Сильвия внимательно следила за тем, как меняется выражение лица Луиджи: он хмурился, словно отказывался принимать правду. – А может, ты, как Отто, просто хочешь заполучить мое имя? Может, тебе льстит, что твоя женщина – не кто иная, как сама Сильвия Даймонд?

Услышав ее последние слова, Луиджи взорвался:

– И ты смеешь говорить это мне? Ты, которую я вытащил из помойки, отмыл и одел, научил жить! Так ты действительно считаешь, что я, Луиджи Стронцо, захочу поправить мое положение за твой счет?! Скорее Небеса упадут на землю, чем я попрошу тебя о милостыне!

Он тяжело дышал, ноздри его раздувались, как у загнанной лошади. Сильвия не на шутку испугалась, когда увидела в его глазах зловещий огонь. Ящерица превратилась в дракона. Как он хорош! – поймала она себя на мысли. Вот это мужчина! Вот это страсть! Как же легко он попался на мою провокацию… Сильвия прекрасно знала, что кто угодно, только не Луиджи, способен на такую подлость – воспользоваться ее именем и положением. Это растопило ее сердце.

– Прости, дорогой. Я не хотела этого. Ты ведь знаешь, сколько мне пришлось натерпеться от любителей пожить красиво за чужой счет. Я знаю, у тебя нет этого и в мыслях… Но все же, зачем ты приехал? Развей мои сомнения, объясни.

Все еще сердито глядя на Сильвию, Луиджи налил себе полный бокал вина и залпом выпил. Затем, немного помолчав, произнес:

– Ладно, я погорячился… Что же еще ты могла подумать? – Он горько усмехнулся. – Ведь о тебе говорит вся страна, а мое имя давно забыто… Я не столь богат, как ты. Вернее, несравнимо более беден. Да, у меня есть свое дело, теперь уже не связанное с театром. Жена умерла три года назад, оставила мне четверых детей. – У Сильвии сжалось от боли сердце: почему же она не могла родить от Луиджи? – Слава Богу, дети уже взрослые и не требуют моей постоянной заботы… – Казалось, Стронцо забыл, что это для Сильвии запретная тема. – Я остался один, совершенно один, не нужный никому на свете. Тогда-то я вспомнил о тебе. Хотя нет, Сильвия, я не забывал о тебе все эти годы, не раз хотел бросить все и приехать к тебе. Но гордость не позволяла сделать первый шаг. Ведь ты сказала, что не желаешь видеть меня никогда! Как горько было думать о том, что где-то на свете есть человек, который когда-то понимал меня с полуслова, которому я был не безразличен, и знать, что этого человека я больше не увижу! – срывающимся голосом говорил Луиджи, наполняя бокал Сильвии.

– Но и я хотела тебя видеть!.. Господи, почему мы были так глупы, расставаясь «навсегда»? – Сильвия поддалась настроению своего собеседника и выпила еще вина. – Послушай, дорогой, давай уедем отсюда! Я хочу на свежий воздух. Будем бродить по ночным улицам, вспоминать прошлое, плакать и смеяться. Ну же, пойдем!

Она поднялась и нетвердым шагом направилась к двери. Прихватив еще одну бутылку вина и расплатившись с официантом, Стронцо поспешил за ней.

Выйдя на улицу, Сильвия вздохнула полной грудью и расправила плечи.

– Как хорошо, – прошептала она, глядя в небо.

Звезды были такими яркими, что при желании всех их можно было пересчитать. А вчера моросил дождь, неожиданно вспомнила Сильвия, но тут же прогнала от себя неуместную мысль. Она рассмеялась и, взяв Луиджи под руку, повела по тротуару.

– Помнишь, мы любили с тобой вот так запросто гулять по ночному городу, по безлюдным улицам, чтобы никто нас не узнавал, – мечтательно говорила актриса, заглядывая в лицо своего спутника.

– И целовались в подворотнях, распугивая сонных кошек, – в тон ей продолжил Луиджи.

Так они шли и шли, предаваясь приятным воспоминаниям, не ощущая ничего, кроме легкой грусти по прошедшим временам. Незаметно для себя Сильвия привела Стронцо к тому самому переходу, куда они вчера спускались с Мартином.

Остановившись как вкопанная, женщина резко замолчала и уставилась на ступеньки, ведущие вниз.

– В чем дело, дорогая? – спросил ее Луиджи. – Думаешь, нам стоит перейти на ту сторону? А что, это идея…

– Нет-нет! – быстро ответила Сильвия, потянув Стронцо за руку. – Пойдем дальше по улице. Кажется, там мы с тобой еще никогда не были…

– Если мне не изменяет память, на той стороне улицы есть чудесное местечко, где можно посидеть в тишине, выпить по чашечке отличного кофе. Я, признаться, немного устал. Ты совершенно меня утомила, девочка моя. Пойдем.

Луиджи крепко взял ее за руку и повел вниз по лестнице. Сильвия, онемев и вяло сопротивляясь поначалу, в конце концов смирилась. На негнущихся ногах она спустилась в переход, стараясь как можно глубже спрятать лицо в воротник пальто. Она приказала себе не глядеть в ту сторону, где могли стоять музыканты, а может, и сам Мартин. Но, на ее счастье, сегодня там никого не было. Не веря в спасение, Сильвия вздохнула, когда они с Луиджи поднялись наверх на противоположной стороне улицы.

– Бог мой! Ты бледна как мел… – Взглянув сбоку на Сильвию, Стронцо остановился под фонарем и развернул ее лицом к себе. – Что с тобой? Тебе нехорошо?

В глазах женщины мелькнул неподдельный страх, Луиджи понял это. Но чем он был вызван? Мгновенно испуг сменился разочарованием и тоской. Мужчину всерьез озадачила едва уловимая смена настроения своей давней подруги, но виду он не подал. Пусть расскажет сама, если захочет. А в том, что Сильвия непременно захочет поведать ему какую-то тайну, старый ловелас не сомневался.

Ей же было неприятно признаваться себе в том, что она и боялась, и хотела увидеть Мартина. Эти два противоречивых чувства мучили ее, заставляя сделать выбор в пользу одного из них.

– Кажется, мне действительно нехорошо, – прошептала она, чувствуя слабость. – Ты прав, почему бы нам не отдохнуть?

Сильвия высвободилась из рук своего спутника и пошатываясь направилась к кафе. Когда они, сидя за столиком, пили крепкий кофе, согревая о чашки озябшие руки, Луиджи не вытерпел и спросил:

– Скажи, дорогая, чего ты так испугалась, когда мы переходили улицу? Или, может, наоборот, кого-то хотела увидеть?

Проницательности Луиджи Стронцо нельзя было недооценивать – об этом Сильвия совершенно забыла. Он, как не кто другой, безошибочно угадывал ее тайные желания, тревоги, переживания. От него бесполезно было что-либо скрывать, рано или поздно Луиджи все становилось ясно, и тогда приходилось раскрывать карты – хочешь ты этого или нет. Возможно, и теперь не стоит выкручиваться, а лучше рассказать все как есть. Сильвия взглянула на Стронцо в надежде найти ответ в его глазах. Он смотрел на нее так нежно и преданно, что сомнения тут же рассеялись.

– Это случилось настолько… неожиданно, – начала она, покусывая губы и машинально помешивая в чашке ложечкой. – Было чудесно и нелепо одновременно, что ты, узнав мою историю, наверное, будешь смеяться. Скажешь, что это не похоже на меня…

– Расскажи мне все как старому другу, – мягко произнес Луиджи, накрыв своей теплой большой ладонью тонкие пальцы Сильвии. – Обещаю, я не буду смеяться, даже если выяснится, что ты бродила в неглиже по улицам города.

Он обнадеживающе улыбнулся, давая понять, что Сильвия может полностью рассчитывать на его внимание и понимание. Именно этого ей не хватало более всего.

– Лу, ты мне не поверишь, – настаивала актриса. – Такое бывает… в театре!

– Но ведь твоя жизнь – театр, не так ли?

– О да! И кажется, это был мой лучший спектакль.

Сильвия рассказала Луиджи все, начиная с того дня, когда впервые получила букет фиалок, и до сегодняшнего утра, когда, не оценив порыва Мартина, прогнала его. Однако предпочла скрыть свои истинные чувства, умолчать о том, что творится в ее душе.

– Теперь ты знаешь все! – торжественно закончила она, ожидая от Стронцо комментария.

Он молчал на протяжении всего рассказа, только щурил черные глаза и потирал подбородок. Иногда правда вскидывал голову, как бы сомневаясь в достоверности описываемых событий. Но когда Сильвия замолчала, вопросительно глядя на него, Луиджи медленно произнес:

– Если ты желаешь знать мое мнение… – Он выдержал эффектную паузу. – Если ты хочешь услышать от меня, разумно ли ты поступила, дав понять молодому человеку, что его надежды бесперспективны, то знай: ты все сделала правильно. Представь, что было бы, если бы ты ответила взаимностью. Ты бы причинила ему еще большую боль! Юноша от счастья потерял бы голову, а ты, наигравшись с ним, как кошка с мышкой, не знала бы, как от него отделаться. Неужели это то, к чему ты стремишься? А ты подумала, что твой нежный воздыхатель мог оказаться обыкновенным альфонсом? Как бы ты тогда себя чувствовала?

– А ты не допускаешь мысли, что я тоже могу его полюбить? – Сильвия «одарила» Луиджи холодным взглядом.

– Ты?! – Он громко рассмеялся. – О нет! Только не это. Ты, Сильвия Даймонд, которая привыкла, что потакают всем твоим прихотям, ты, женщина, для которой подчинение мужчине в чем бы то ни было подобно смерти!.. А этот музыкант, как я понял, не прост. Готова ли ты смирить гордыню и распроститься с театром? Достоин ли он того, чтобы великая мисс Даймонд ради него стала простой женщиной, одной из миллионов?.. Нет, конечно, если ты его любишь… Но за все надо платить, дорогая, за все!

Стронцо смотрел в корень. Сильвия и сама не раз задавала себе эти вопросы. Теперь же, слушая Луиджи, актриса все больше и больше убеждалась в том, что ее старый друг прав. Каждый человек ищет себе подобного. Ее стихия – богатство, роскошь, известность, завидное положение в обществе. А Мартин живет в бедности, влачит жалкое существование, его жизнь полна серых, беспросветных будней. Между ними огромная пропасть! Из одного мира в другой просто так не перейти, кому-то придется несладко. Значит, пусть все остается на своих местах. Но душа?.. Ведь их души в ту ночь стали родными, позволяя им понимать друг друга без слов…

– А если я все же влюбилась? – уже менее уверенно предположила Сильвия.

– Дорогая, поверь мне. Я знаю тебя не один год. Я стоял у истоков твоего успеха, видел тебя в радости и гневе, в страсти и унынии… Но никогда я не замечал в тебе способности любить по-настоящему. Прости, но это так. – Луиджи жестом остановил возражения Сильвии. – Мы были очень близки с тобой, но ровно настолько, чтобы сохранить собственное «я» и не раствориться друг в друге полностью. Все это было естественно для нас обоих, мы принимали правила игры в любовь безоговорочно. Но всего лишь игры, понимаешь? Ты не можешь полюбить всем сердцем… Может, поэтому Господь и не дал тебе детей.

Как это жестоко – упрекнуть ее, напомнить о самом болезненном для нее! Но, черт побери, Стронцо тысячу раз прав! Они не любили друг друга. Влюбленность, страсть, взаимопонимание, доверие – но все это было по отдельности, не составляя единого целого, того, что зовется Любовью. Видимо, не дано ей, Сильвии Даймонд, испытать это неземное чувство. Но вчера… разве не любовь привела ее в объятия Мартина?

Женщина вздохнула, понимая, что напрасно поделилась с Луиджи своей проблемой – ничего путного он ей не подсказал. Ничего? – удивилась она, Наоборот, дал понять, что отношения с Мартином были заранее обречены. Просто мне очень хотелось услышать другие слова, о том, что я действительно его люблю…

От столь естественного и простого вывода у Сильвии потеплело на душе и стало так спокойно, легко, что ей захотелось прямо сейчас оставить Луиджи Стронцо в кафе и умчаться к своему любимому.

– Пойдем к тебе, дорогая, – вдруг тихо произнес Луиджи и посмотрел на Сильвию взглядом, полным нежности и страсти, как в былые времена.

– Боже, Лу! – только и смогла сказать она, не осознавая в этот момент, чего же ей на самом деле нужно.

Его глаза, эти опасные и манящие угольки, обещали ей забытье и успокоение, но прежде – фейерверк счастья и упоение.

Прости меня, Мартин, вздохнула Сильвия, вставая из-за столика и неотрывно глядя на Стронцо. Я буду думать о тебе завтра, а сейчас… Луиджи взял ее ладонь в свою крепкую руку и молча вывел на улицу. Свежий ветерок, дунувший ей в лицо, унес с собой последние сомнения. В конце концов, решила Сильвия, Луиджи был самым близким человеком для меня, почти родным. Не случится ничего страшного, если мы вновь испытаем былые чувства. Ведь нас это совершенно ни к чему не обязывает…