Текст книги "Замужем за неизвестным"

Автор книги: Морин Чайлд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

  – Мне так неловко перед вами, – сказала Эбби и взяла себе бокал ледяного белого вина.

  – Нет проблем, – ответила Фелисити, пригубив «Маргариту». – Дебютантки всегда в строю. Правда, девочки?

  Остальные закивали головами. Эбби была готова расцеловать каждую из них.

  После разговора с адвокатом она так нуждалась в поддержке, что позвонила Эмме. Эмма тут же обзвонила остальных, и вот теперь все шесть Дебютанток сидели в Изумрудной комнате клуба.

  Они устроились вокруг стола в патио, с видом на бассейн и пышные клумбы. Анютины глазки подставляли свои яркие соцветия золотому листопаду. С теннисных кортов доносился ритмичный стук мячей. В баре тихая музыка смешивалась с разговорами. Несколько пожилых мужчин с комичной серьезностью обсуждали свою партию в гольф.

  В патио был занят только еще один стол – две пожилые женщины наслаждались чаем с булочками. Но Дебютантки были уверены, что те сидят слишком далеко, чтобы их слышать.

  – Так, – решительно начала Мэри, отхлебнув чая со льдом. – Что случилось, Эб?

  – Да, – подхватила Лили, – Эмма нас так напугала, но ничего не объяснила.

  – Люк, – выдавила из себя Эбби, чуть сильнее сжав бокал. Она уже украдкой понюхала вино, проверив, не пахнет ли оно миндалем. При свете дня предположение, что ее хотели убить вчера ночью, казалось почти смешным. Но ведь на самом деле так оно и было. И теперь она опасалась всего.

  – Что с ним? – встревожилась Мэри. – Он заболел?

  – Нет, – Эбби поставила бокал на стол. – Но ему не поздоровится, когда он получит документы, которые я ему послала.

  – Ух, – встряла Фелисити. – Жутковато звучит.

  – Да. Документы на развод.

  Всё. Она это сказала. Но, произнесенные вслух, эти слова холодом растеклись у нее по спине. Господи! Да ведь она действительно это сделала! Она действительно разводится с человеком, с которым собиралась прожить всю свою жизнь.

  И, что гораздо хуже, она по-прежнему очень любит этого человека.

  – Бедная моя! – сказала Эмма растерянно и погладила ее по руке.

  – Какой ужас! – вторила ей Мэри.

  – Не могу сказать, что я удивлена, – мягко вмешалась Ванесса. – Ты была такой грустной последнее время.

  Слезы просились ей на глаза, но Эбби сдержалась. Что толку плакать! К тому же она не хотела, чтобы кто-нибудь увидел это и по клубу поползли сплетни.

  Она улыбнулась этой мысли. Ее мать была настоящей сорокой и много чего разносила на хвосте. Ее колонка в «Иствикдайари» была посвящена светским сплетням и сообщала любопытным читателям о мельчайших событиях жизни Иствика.

  Она жила ради сплетен. Не то чтобы Банни была скандальной или злорадной. Ей просто это нравилось. Ее дневники были легендой. Она записывала в них любую информацию, любой слух, любую интригу, вероятно, поэтому их и украли, когда Банни убили.

  Что показало Эбби, насколько опасны могут быть сплетни. Она не хотела, чтобы кто-то обсуждал ее жизнь, ее брак. Хватит и того, что Делия Форрестер уже рассказывала всему городу, что «бедная Эбби» не видит, муж ее обманывает.

  – Эбби, – окликнула ее Мэри. – Ты уверена, что хочешь этого? Ты же любишь его.

  – Я знаю, – печально призналась Эбби, водя пальцем по ободку бокала. – И нет никаких шансов, что я его разлюблю. Но я считаю: развод – единственно верное решение, хотя вчера вечером...

  – Понятно, – вздохнула Фелисити, – немного любви напоследок.

  – Почему немного? – Эбби откинулась в белом плетеном кресле. – Много.

  – Тогда, я думаю, развод – это то, чего Люк ждет меньше всего, – подала голос Эмма.

  – Так ты уверена? – гнула Мэри свою линию. – Зачем разводиться, если на самом деле для тебя ничто не закончено?

  – Да я не хочу с ним разводиться, – призналась Эбби. – Когда я выходила за него замуж, то думала, что это навсегда. Мы собирались заводить детей. Но он все время говорил, что пока не время. А теперь я узнала, что он меня обманывает, и бог его знает, сколько это уже длится...

  – В каком смысле – обманывает?

  Эбби уже почти все сказала им, но сама до сих пор не могла заставить себя признать, что, возможно, Делия была права. Что у Люка была интрижка. И, может быть, далеко не первая.

  – Это не имеет значения, – сказала она сдавленным голосом.

  – Еще как имеет! – вмешалась Фелисити. – Мне всегда нравился Люк. Но если этот ублюдок на самом деле плохо с тобой обращается – разводись!

  Эбби улыбнулась горячности, с какой Фелисити кинулась на ее защиту.

  – Может, вам пойти к психологу? – предложила Лили.

  – Нет, – отказалась Эбби. Не хватало, чтобы ее муж лгал еще и психологу. – Он ни за что не пойдет. Да и я не вижу в этом смысла.

  – Мне просто жалко вас, – вдруг сказала Эмма. – Вы выглядели такой счастливой парой.

  Они и были счастливой парой. Наверное, самой счастливой из всех. Но это было так давно... Тогда они понимали друг друга с полувзгляда.

  Да, было время, когда Люк говорил Эбби, куда он едет, а бедная глупая Эбби ему верила. Но с этим покончено. Гнев боролся в ней с болью, она опять была готова заплакать о том, как ужасно все обернулось.

  – Бедный Люк! – воскликнула Лили.

  – Эй! Мы вообще-то ее подруги, – напомнила Мэри.

  – Правда. Мы с тобой, Эбби! – Фелисити подняла бокал и подождала, пока остальные присоединятся к ее тосту.

  Эбби почувствовала, как рука, сжимавшая ее сердце, ослабляет хватку. Да, она разводится. И что-то из ее жизни уйдет навсегда. Но не ее друзья. И она уже не чувствовала себя такой одинокой, как вчера.

  Когда Эбби вернулась домой, Люк уже ждал ее. Документами, свернутыми в трубку, он похлопывал себя по ноге.

  Он слышал, как открылась дверь, как звякнули ключи о столик в холле, как ее каблучки процокали через холл. Она вошла в гостиную и сразу наткнулась на его гневный взгляд. Эбби остановилась от неожиданности и судорожно вздохнула.

  – Ты так удивлена, что я дома? – спросил он, втайне радуясь, что ему удается говорить спокойно.

  – Я думала, ты на работе.

  – Сегодня воскресенье. Воскресенье мы обычно проводим вместе.

  – Обычно мы много чего делали раньше, – сказала она и направилась к дверям, не в силах выяснять отношения прямо сейчас.

  Но у него были иные планы.

  – Например, мы все обсуждали вместе?

  – Было дело, – устало согласилась Эбби.

  Он кивнул, бросил свернутые бумаги на стол.

  – То есть в старые добрые времена ты предупредила бы меня, что собираешься разводиться, прежде чем присылать мне документы в офис?

  Эбби вихрем влетела обратно в гостиную.

  – В старые добрые дни не было бы никаких документов.

  – Я не могу поверить, что ты делаешь это, Эбби.

  Люк не хотел показать ей, как глубоко уязвлен. Он смотрел на нее и чувствовал, как в его сердце борется любовь с болью за нее. Он видел, как она несчастна.

  Но он не знал, что она была достаточно несчастна, чтобы уйти от него. И чувствовал себя преданным – неважно, имел он на это право или нет. Вчера вечером, когда они были вместе, ему казалось, что все устроится. Как будто никакого разговора о Сакраменто не было. И теперь вдруг все будет как прежде. А оказалось, в это время она уже была готова к разводу.

  – Я должна сделать это, Люк, – сказала Эбби, пытаясь удержать сердце в груди. – У меня просто нет выбора.

  – Выбор есть всегда.

  – Нет. У меня нет, – замотала она головой в отчаянии, и завитки золотистых волос упали ей на лицо. – Я живу здесь, ты живешь... я даже не знаю, где. Где угодно, но не здесь, со мной.

  – Ты сошла с ума.

  – Нет, – настаивала она, и слезы уже стояли у нее в глазах. – Дом – это нечто большее, чем место, где у тебя лежат вещи. Здесь висят твои костюмы, но тебя самого здесь никогда нет.

  Люк хотел бы возразить, но то, что она говорила, было слишком похоже на правду.

  – Даже когда мы вчера были в этой комнате, твои мысли были где-то еще. – Она вцепилась в спинку кресла так, что у нее побелели суставы. – Я не могу быть женой время от времени. Я хочу нормальную семью. Я хочу детей, которых ты мне обещал. Я хочу...

  – Продолжай, – сумел произнести он. – Чего ты хочешь?

  Люк смотрел на нее и чувствовал ее боль как свою собственную.

  – Прежде всего, я хочу доверять своему мужу. А я не могу.

  Он открыл рот, чтобы возразить ей, но она быстро остановила его:

  – Подожди! Ты спросил, я отвечаю. Я больше не доверяю тебе, Люк. Ты лгал мне. И если ты обманул меня сейчас, могу представить, что, вероятно, ты лгал мне все это время. Тебя не было в гостинице, про которую ты мне говорил. А по номеру, который ты мне дал, ответила женщина.

  – Я могу об...

  – Я не буду жить с человеком, который так мало заботится обо мне, что заводит интрижки налево и направо. Не буду.

  – Интрижки? – Люк был оскорблен. За годы, проведенные вне дома, он выполнил столько правительственных заданий, что сейчас не мог уже и упомнить. Пару раз изображал чьего-то мужа для прикрытия, пару раз целовался с какими-то женщинами в барах, чтобы поддержать свою легенду. Но он никогда даже не помышлял изменить единственной женщине, которую любил. – Я никогда не изменял тебе, Эбби.

  – Да?! Правда? – выдала она притворно-восторженно. – Не изменял? Что же ты мне сразу так и не сказал? Тогда все в порядке! Я тебе верю!

  – Прекрати.

  – Нет, – продолжала она горячо. – Ничего не выйдет. Я знаю, что ты меня обманывал, единственная причина, которую, я этому нахожу, – ты мне изменяешь.

  – Прекрасно! – До того как она что-то успела понять, он подлетел к ней и схватил ее за плечи. – Ты знаешь меня лучше, чем кто-либо другой. И ты серьезно думаешь, что я мог бы изменить тебе?

  Она запрокинула голову, и Люк увидел слезы в ее глазах. Он сделал бы все что угодно, чтобы остановить их. Но он не знал, что делать. Его брак – главная вещь в его жизни, но даже ради него он не мог нарушить клятву, данную своей стране.

  – Я хотела бы так не думать. – Эбби смотрела ему прямо в глаза. – Но что ты мне предлагаешь?

  Он еще сильнее сжал ее плечи и отпустил только тогда, когда она сморщилась от боли.

  – Эбби, когда мы познакомились, я предупредил тебя, что буду часто уезжать. Очень часто. Что это необходимо для моей работы. Я не лгал тебе. Ты знала, на что шла.

  – И тогда же мы говорили о том, что заведем детей. Помнишь, Люк? Мы хотели трех. Мы даже имена им сразу придумали.

  Он помнил. Они лежали на узкой кровати в маленьком номере парижской гостиницы и строили планы на жизнь. И Люк, даже понимая, насколько несовместима его работа с нормальной семейной жизнью, верил в них так же горячо, как она.

  – Но, – продолжала она печально, – каждый раз, когда я завожу разговор о детях, ты меня останавливаешь. Ты говоришь – через несколько месяцев, малыш. В следующем году, малыш! Когда на работе все наладится.

  Люк вздохнул, понимая, что она права.

  – Ты думаешь, я не хочу детей? Я очень хочу детей, Эбби...

  Она покачала головой.

  – Дело не в этом. Не только в этом. А все остальное? Да, ты предупреждал, что будешь много ездить, но теперь я знаю, что ты не всегда говоришь мне, куда на самом деле едешь.

  – Я говорил бы тебе, Эбби. Если бы мог.

  Она рассмеялась.

  – Надо же. Ты мне не доверяешь. Я тебе не доверяю. Как нам дальше жить вместе?

  Зазвонил телефон, и Эбби с облегчением кинулась к нему.

  – Алло! – она нахмурилась. – Я не знаю, почему вы продолжаете звонить сюда. Я говорила вам много раз, что здесь нет никакой Люси.

  Она повесила трубку.

  – По крайней мере, раз в месяц кто-то звонит и просит позвать Люси. Сколько я им ни говорю, что у них неверный номер, они все равно звонят.

  Но теперь Люк едва ее слушал. «Люси» был условный сигнал, означающий, что его вызывают в агентство. Теперь, когда Эбби стала так подозрительна, придется изменить пароль.

  Телефон зазвонил снова. На этот раз Люк схватил трубку первым.

  – Алло?

  – Ты не мог бы брать трубку сам, – заворчал Берни Берковер на том конце, – чтобы мне не приходилось слушать нотации твоей жены?

  – Да, я понимаю, – Люк на всякий случай улыбнулся и кивнул Эбби, которая внимательно за ним наблюдала.

  – Она что, рядом?

  – Совершенно верно.

  – А во что она одета?

  Еще этого не хватало! Он с ума сходит от страха за жену, а Берни решил пошутить. Первое, что он сделает, приехав в агентство, – набьет этому уроду его надменную морду. Он даже сжал кулаки в предвкушении. Но в трубку снова произнес:

  – Совершенно верно.

  – Ты мне не скажешь? – заскулил Берни.

  – Кто это? – спросила Эбби.

  – По работе, – ответил Люк и продолжил в трубку: – У вас есть что-нибудь для меня?

  – Прекрасно. Не хочешь сотрудничать, тогда и я не стану. – Берни выдержал драматичную паузу. – Ну ладно, я закончил с бокалом и с шампанским.

  – И?..

  – Могу сказать кое-что про цианид.

  Холодный пот выступил на спине Люка. Он поглядел на Эбби. Освещенная солнцем, она была такой красивой, такой живой... невозможно было представить, что вчера вечером она чуть не погибла.

  – Чего они хотят? – спросила Эбби, подходя ближе. Солнечный свет сиял в ее волосах, зажигал еще не высохшие слезы.

  Его жена?

  Или его страна?!

  Почему, черт возьми, он должен выбирать?!

  – Мне надо в офис.

  – Ты собираешься на работу? Сейчас? – Ее глаза сразу высохли.

  – Ты помнишь, что ты несколько минут назад говорила про выбор? Теперь его нет у меня.

  – Ты сказал, что выбор всегда есть.

  – Я ошибался.

  Люк должен был срочно узнать, что выяснил Берни. Надо узнать, кто покушался на Эбби, прежде чем они предпримут новую попытку. Ему все время казалось, что он сможет совместить свою работу с семейной жизнью. Но очевидно, он обманывал себя. Мало того, что его брак распадался.

  Пока он спасал мир, кто-то пытался убить его жену.

  – Хорошо, Люк. Значит, и я ошиблась. Очень и очень сильно.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

  Эбби почти физически чувствовала, как Люк уходит из ее жизни. Он стоял в нескольких метрах от нее, но с тем же успехом он мог быть на Луне. Для него не имело значения, что их брак разваливался, – все его мысли уже были в офисе.

  – Эбби, – наконец сказал он, – утром, пока ты спала, я отвез тот бокал в лабораторию.

  – Какую лабораторию?

  – Не важно, – ответил он быстро. – У меня есть старый друг, он сделал для меня несколько тестов.

  Он.

  Но правда ли это? Или очередная ложь?

  – И?..

  – И я был прав. Шампанское отравлено.

  Эбби с трудом перевела дыхание.

  – Цианид?

  – Да.

  Ей показалось, что из ее легких выкачали весь воздух. Люк сел на краешек стола прямо перед нею. Он бросил радиотелефон на диван и взял ее руки обеими руками.

  – Мой друг говорит, что единственные отпечатки на бокале – мои и твои. Я хочу, чтобы ты, как следует вспомнила тот вечер. Как к тебе попал тот бокал? Его дал официант?

  Эбби сосредоточилась. Она снова была на балу, окруженная людьми и охваченная чувством одиночества. Она слышала музыку, чувствовала ветер, проникавший с террасы. «Еще шампанского?»

  – Он предлагал мне шампанское несколько раз, – пробормотала она. – Сначала я не обратила внимания, а затем... Нет, он не давал мне его. Я сама взяла его с подноса.

  – На подносе были другие бокалы? – его взгляд был острым и твердым, голос настойчивым.

  – Не помню. А что?

  – Если их было несколько, если этот официант, кто бы он ни был, предлагал тебе выбрать, значит, ты была случайной жертвой. Бокал мог предназначаться кому годно.

  – Нет, – она испуганно взглянула на него. – Бокал был только один. Я помню. Я еще подумала, что гости, наверное, веселятся вовсю. Шампанское быстро расходится.

  Эбби попыталась рассмеяться, но смех застрял у нее в горле. Люк нежно сжал ей руки.

  – Значит, кто-то пытался убить меня, – прошептала она.

  Люк кивнул.

  – Похоже, что так.

  – Но почему?

  – Это нам предстоит выяснить, – он взял ее лицо в свои ладони. – И мы это выясним, Эбби. Я клянусь тебе.

  Как хорошо было чувствовать его руки на своем лице. Чувствовать теплоту его кожи. Но какая-то ее часть знала, что нельзя поддаваться этому чувству. Не надо оттягивать момент неизбежного разрыва. Поскольку ничто не изменилось.

  Несмотря на всю историю с шампанским, она помнила, что не может больше доверять Люку. И хотя ее сердце разрывалось, она знала, что дальше было бы только больнее.

  Эбби оторвалась от него, отступила на несколько шагов, борясь с желанием снова кинуться к нему в объятия.

  – Люк, я ценю твою помощь. И поверь мне, я с благодарностью приму любую помощь, чтобы выяснить, что происходит.

  – Сейчас ты скажешь «но»...

  – Но, – кивнула она, – я не изменю свое решение о разводе.

  – Черт побери, Эбби, если ты думаешь, что я оставлю тебя, когда тебе угрожает опасность...

  – В своем доме я в безопасности, – остановила она его. По крайней мере, она на это надеялась. – И я не думаю, что тебе стоит оставаться здесь.

  Люк встал, скрестил руки на груди, и его твердый взгляд сказал Эбби, что он не сдвинется ни на дюйм.

  – Я не собираюсь никуда съезжать.

  – Люк, наш брак...

  – Это может подождать. Я не оставлю тебя. Не сейчас, когда кто-то охотится за тобой. Я должен защитить тебя.

  Но кто защитит ее от него? Если он останется, они будут проводить много времени вместе, это только сделает их развод еще более болезненным.

  – Люк! – она тоже встала, чтобы как-то сравнять их положение. Но все равно, чтобы посмотреть ему в глаза, ей приходилось запрокидывать голову. – То, что было между нами вчера вечером, больше не повторится.

  – Прекрасно. – Его челюсти напряглись. – Не хочешь со мной спать – не спи. Это твое дело, и я уважаю твои решения. Но не рассчитывай, что я оставлю тебя перед лицом опасности. А сейчас мне необходимо идти в офис. На час, не дольше. А когда вернусь, мы поговорим. О покушении. Хочешь ты того или нет, бороться с этим нам предстоит вместе.

  Люк сразу отправился к шефу.

  – Том, мне нужен отпуск. Несколько дней. – Он осекся. – Может, больше. Я не могу оставить Эбби одну, пока не выясню, что происходит. Ее чуть не отравили вчера вечером.

  Том вздохнул и откинулся на спинку стула. Он долго смотрел на Люка мрачным и испытующим взглядом, потом сказал:

  – Мы это уже обсуждали. Ты нужен нам в Праге.

  – Любой может выполнить эту работу. Но только я могу защитить свою жену.

  – Ты знаешь, я могу приставить кого-нибудь к ней, пока ты будешь в Праге.

  Люк покачал головой.

  – Нет. Я не оставлю ее. Но я все-таки соглашусь на ваше предложение. Хорошо бы, чтобы кто-нибудь из наших парней охранял ее, когда меня нет рядом.

  – На твоем месте я бы тоже этого хотел. Выбери агента, которого хочешь приставить к жене. Об остальном, я позабочусь.

  Том выпрямился, снял трубку телефона, резкими движениями набрал номер и мрачно пробормотал:

  – Найдите Джекмена. Он едет в Прагу.

  Люк вздохнул с облегчением. У него, конечно, останутся дела в агентстве, но, по крайней мере, он будет в городе. Да еще кто-то станет охранять Эбби, когда он будет занят. И он будет рядом с ней каждую ночь. Хочет она этого или нет.

  Когда Том повесил трубку, Люк сказал виноватым тоном:

  – Хорошо, что Шуман говорит по-английски. Немецкий у Джекмена такой, что он не сможет даже заказать себе чашку кофе. Я твой должник, Том.

  – Еще бы! – Том раздраженно отмахнулся. – Разберешься с женой – сочтемся.

  – Хорошо, – пообещал ему Люк. – Я быстро. Я никому не позволю угрожать моей жене.

  Вечер следующего дня нельзя было назвать мирным. Раньше Эбби очень любила семейные ужины. Они могли спокойно поговорить, обсуждали события дня. Шутили, смеялись.

  Теперь, однако, слишком много недосказанного было между ними, чтобы изображать непринужденную беседу.

  Их столовая была оформлена в деревенском стиле. Круглый стол перед окном. На полках – банки со специями. Солнечно-желтые стены были сейчас уютно освещены, но за окнами уже сгустилась темнота.

  – Вкусно, – сказал Люк, когда молчание стало совсем тягостным. – Всегда любил твою лазанью.

  Эбби выдавила улыбку.

  – Спасибо. Хотелось приготовить сегодня что-то особенное. В смысле – трудоемкое. Чтобы не думать о... – «тебе», – закончила она про себя.

  – Ты не ходила на работу?

  – Нет.

  Она позвонила и сказалась больной. Кажется, впервые. Но все эти дни она никак не могла сосредоточиться на работе. Стрессов ей сейчас хватало.

  А еще недавно ей так нравилась ее работа в парфюмерной компании. Она любила свой стол, легко находила общий язык с клиентами, ей нравились завтраки с президентом компании, за которыми они обсуждали стратегические планы.

  Но в последнее время ее работа, как и ее брак, уже не казалась ей такой прекрасной. Эбби все чаще задумывалась, что могла бы заниматься чем-то другим, более интересным. Может, могла бы заняться живописью. Или стать писательницей. Или стать матерью.

  В глубине души она понимала, что больше всего ей хотелось детей. Они с Люком много говорили о будущих детях. Но теперь про это можно забыть.

  Боль, ставшая уже привычной, зашевелилась внутри нее, и она запретила себе дальше об этом думать.

  – Выяснилось что-нибудь новое про шампанское? – спросила Эбби. Тишина в комнате была такой гнетущей, что она решила заговорить о чем угодно, только бы совладать со своими эмоциями.

  – Ничего.

  – Звучит неутешительно. Ты думаешь, это имеет отношение к убийству моей матери?

  – Возможно.

  Он посмотрел на нее, и она почувствовала, что ее напряженность тает в его взгляде. Даже смешно, насколько ее успокаивало его присутствие. А ведь она все время твердила, что не хочет, чтобы он был рядом.

  – Ты рассказала мне все, что знаешь о смерти Банни?

  – Да, – она уставилась в бокал с вином, будто на его дне лежали ответы на все ее вопросы. – Ей подменили таблетки. Новое лекарство было абсолютно безвредным, но ей было необходимо регулярно принимать именно ее препарат. У полиции нет ни идей, ни подозреваемых.

  – Ни одного? – его губы изогнулись в недоверчивой улыбке.

  Она невольно тоже улыбнулась.

  – Ну да, ты прав. Проблема не в том, что нет ни одного подозреваемого в маминой смерти. Проблема в том, что их слишком много. Убийцей мог быть любой из тех людей, о которых она писала в своей колонке. Но есть еще кое-что.

  – Что?

  – Ничего особенного. Но через некоторое время после ее смерти Фрэнк Форрестер сказал одну вещь, о которой я как-то раньше не задумывалась.

  – В чем дело?

  – Я не помню, где это было, – старалась она восстановить все в деталях. – Наверное, в клубе. Да, Дебютантки завтракали в клубе. И там был Фрэнк. Он сказал мне, как ему жаль Банни, а потом он сказал, что недавно у него тоже были проблемы с таким же лекарством – с дигиталисом. Что-то с дозировкой или чем-то подобным. Он еще сказал, что просил Делию проследить за его лечением.

  – Нашел кого попросить! – фыркнул Люк.

  – Точно, – хихикнула Эбби, вспомнив, сколько раз они с Люком потешались над тем, как упорно Делия строила из себя роковую женщину. И вдруг на секунду им снова стало так легко вместе – они снова думали одинаково и смеялись над одними и теми же вещами. Но эта общность быстро растаяла.

  – Надо выяснить про Фрэнка и его проблемы с дигиталисом.

  – Каким образом? – спросила Эбби. – Ты же не полицейский. Никто не будет отвечать на твои вопросы.

  Он забормотал что-то про друга, к которому мог бы обратиться за помощью.

  – Кто этот друг?

  – Ты его не знаешь.

  – Прекрасно! – сказала Эбби обреченно и отпила вина. – Еще одна тайна.

  – Эбби...

  – Не обращай внимания.

  Господи, почему она не сдержалась, она же клялась себе! Какой смысл начинать все сначала и провоцировать Люка на новую ложь! Над столом опять нависла напряженная тишина.

  – Что нового в парфюмерной промышленности? – Люк решил нарушить молчание.

  Эбби в упор посмотрела на него.

  – На самом деле тебя это не интересует, не так ли?

  – Конечно, интересует! Для меня важно все, что касается тебя.

  – Как жаль, что я не могу в это поверить!

  Она и правда не могла. Не могла больше поверить вообще чему-нибудь из того, что он говорил. Он лгал ей с такой легкостью и изобретательностью, так как же ей отличить правду от лжи?

  Люк перевел дух и взял свой бокал. Отпив глоток темного, густого бургундского, он сказал преувеличенно спокойно:

  – Хорошо. Мы не будем говорить о работе.

  – Отчего же? Мы можем поговорить о твоей работе, – сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Например, когда ты снова уезжаешь? По делам?

  Он твердо выдержал ее взгляд.

  – Предполагалось, что завтра.

  – Предполагалось?

  – Я не поеду. Сказал боссу, пусть посылают кого-нибудь другого.

  – Ты не должен был отказываться.

  – Почему?

  – Потому что я не хочу, чтобы ты был здесь, – сказала Эбби резко. Интересно, понял ли он, что теперь она говорит ему неправду? Если ты все время лжешь, учит ли это тебя распознавать чужую ложь? Еще один вопрос, на который она вряд ли получит ответ. – Думаю, тебе стоит поехать. Я развожусь с тобой, надеюсь, ты не забыл?

  Он бросил вилку на тарелку, Эбби вздрогнула от неожиданности.

  – Такое не забудешь, – уверил он ее. – Не каждый день тебе в офис приносят бумаги на развод.

  – Я просто хочу поскорее все это закончить.

  – То, что есть между нами, никогда не закончится, Эбби.

  – Не надо, Люк. Зачем делать это еще тяжелее? – Эбби поднялась и начала убирать со стола.

  Люк оказался позади нее так быстро, что она не заметила. Он схватил ее в охапку, но она извернулась в его руках и теперь смотрела ему в глаза, полные ярости.

  – Это и должно быть тяжело, Эб. То, что наш брак распадается, просто невероятно, непостижимо. Почему нам должно быть легко?

  – Зачем ты так говоришь?

  – Потому что я люблю тебя.

  Его руки обмякли, злоба в его глазах сменилась нежностью. Он гладил ее по рукам, по плечам, по спине и шептал:

  – Я никогда не изменял тебе, Эбби. Никогда. Никогда.

  Слезы вскипели у нее на глазах, и она уже смутно различала его лицо. Она так хотела верить ему! Как никогда в жизни! Но как она могла? Разве она не поймала его на лжи? Разве не женщина подошла к телефону, когда Эбби разыскивала его в прошлой поездке?

  – Пожалуйста, Эбби, – его голос таял от нежности. – Верь мне.

  – Я хочу, – призналась она почти против своей воли. – Я поверю тебе, и буду верить, как прежде. Но только скажи мне честно, что происходит? Где ты на самом деле был, когда я звонила тебе в Сакраменто? Кто та женщина, которая подошла к телефону и заявила, что она гостиничная телефонистка?

  Эбби, едва дыша, со страхом и надеждой ждала его ответа. По его лицу проносились мысли, которые она никак не могла понять, он так крепко сжал челюсти, как будто боялся выпустить изо рта слова, которые уже был готов сказать. Наконец он устало приник губами к ее виску.

  – Малыш, я бы очень хотел сказать тебе то, что ты хочешь знать. Ты не представляешь себе, как бы я этого хотел. Но я не могу. Мне очень жаль.

  Эбби закрыла глаза. Его руки на ее плечах были по-прежнему теплыми и родными, но от них мороз бежал по ее коже. Ее душила обида, так что ей приходилось бороться за каждый вздох.

  – Мне тоже жаль, Люк, – сказала она и стала собирать тарелки со стола. – Но теперь, если ты отказываешься покинуть этот дом, переберись, по крайней мере, в комнату для гостей.

  – Эбби, мы все еще женаты.

  – Это не надолго, – сказала она твердо и даже сама удивилась, что голос ее не дрожит от слез, которые вновь и вновь набегали ей на глаза. – Я не могу жить с мужчиной, которому не доверяю. Более того, я не хочу жить с мужчиной, который не доверяет мне, просто не уважает меня настолько, чтобы сказать мне правду.