Текст книги "Полет ворона (ЛП)"

Автор книги: Морган Буссе

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Селена обернулась и увидела, что Тэгис приближался из одного из коридоров.

– Здравствуйте, Тэгис. Мы с Карлом вернулись из аббатства Барис.

– Хорошо. Я уже хотел идти за вами.

Селена потянула за кончики перчаток.

– Как лорд Дамиен? – спросила она, надеясь, что Тэгис расскажет ей больше о том, что не давало покоя Дамиену.

Тэгис остановился перед ней.

– Он все еще в своей комнате. Ему станет лучше через день или два.

– Ясно. Спасибо, что дали знать, – Селена сняла перчатки и повернулась, Тэгис окликнул ее:

– Миледи.

Селена обернулась.

Тэгис открыл рот, потом закрыл его и открыл снова.

– Возможно, вы могли бы ему помочь.

– Помочь?

Тэгис шагнул ближе.

– Два года назад в этот день Дамиен потерял брата и родителей и стал великим лордом дома Марис.

Селена смотрела на свои перчатки.

– Я слышала, как монахи говорили об этом.

– Простите, что не сказал вам заранее. Дамиен хочет быть один в это время. Двойная потеря и ответственность – тяжелое бремя. Люди знают, что он горюет сегодня, но это не просто печаль. Внутри него дыра, которую он скрывает ото всех.

Она подняла голову.

– Ото всех, кроме вас?

– Я знал лорда Дамиена еще мальчиком. Он мало может от меня спрятать.

Дыра в Дамиене. Селена вспомнила каплю тьмы в его сияющей душе в пейзаже сна. Об этой дыре говорил Тэгис? О потере его семьи.

– Я не знаю, что могу сделать, – она мало знала о такой боли или любви. Но она ощущала то же сильное желание, что и в аббатстве – желание утешить его. Но как?

– Будьте с ним. Я говорил с Дамиеном, но я – советник и страж, я не могу многого. Может, как его жена, вы сможете поговорить с его сердцем так, как я не могу.

Поговорить с его сердцем? Селена чуть не рассмеялась. Тэгис ничего не знал о ее прошлом. Что она знала о помощи страдающим? Она умела только причинять боль и искать слабости в пейзаже сна.

Но она помогла Дамиену во время его лихорадки, когда они прибыли в замок.

Но он не спал сейчас. И они не говорили о той ночи.

– Прошу, леди Селена, – сказал Тэгис. Она видела любовь к лорду в глазах мужчины, и это ее тронуло. Многие люди любили Дамиена и заботились о нем. Это отличалось от реакции горного народа на дом Рейвенвуд.

– Я посмотрю, что смогу сделать.

Его плечи опустились, он слабо улыбнулся ей.

– Спасибо, миледи.

Селена пошла по коридору, ее эмоции спутались в ней, желудок от этого сжался. Что ей делать? Как помочь? Поговорить с ним? Она даже не знала, что сказать! Может, стоило просто уйти в свою комнату.

Но она так не могла. Вес этой мысли был еще тяжелее. И она обошла свою дверь и остановилась у двери Дамиена.

Она смотрела на серую дверь, свечи трепетали в коридоре. Ее сердце колотилось в груди.

Хватит страха. Она сжала потные ладони в кулаки.

«Я не знаю, что сказать, но хочу ему помочь, как он вызвался помочь мне».

Она не дала себе передумать и открыла дверь. В комнате было темно, лишь огонь горел в камине слева, бросая на пространство оранжевое сияние. Дамиен стоял у трех больших окон с видом на море. Его одежда и силуэт сливались с темнеющим небом.

– Дамиен? – тихо сказала Селена, сжимая край двери. Он ничего не сказал и не обернулся. Она прошла внутрь и закрыла за собой дверь.

Селена сглотнула и сделала шаг.

– Я слышала, что тебе нездоровилось, – еще шаг. – Тэгис рассказал, почему.

Его тело напряглось.

– Я… не знаю, что сказать, – она прикусила губу и опустила взгляд, сделала еще шаг. – Я еще не теряла того, кого любила, – это было не совсем так. Когда она сбежала из Вороньего замка, она оставила тех, кого любила, позади: Офи, ее отца, слуг, ее народ, даже Амару. Лицо матери мелькнуло перед глазами, и она сморгнула картинку.

Она все отдала бы за ночной разговор с отцом в его кабинете, или чтобы принести Офи ее любимый цветок. Даже для сражения с Амарой.

Селена шмыгнула и вытерла нос ладонью. Ее веки стали горячими, пока она двигалась по комнате по шагу.

Она остановилась в футе от него, смотрела на твердые черты его спины, на то, как темные волосы чуть завивались у шеи. Его руки были сильными, но и нежными.

Что-то таяло в ее сердце.

Она хотела помочь юному лорду, который вел народ Северных берегов силой своего дара, который смеялся и относился ко всем людям как к равным, который отдал шанс жениться на другой, чтобы спасти жизнь женщины, пытавшейся его убить.

Селена пересекла расстояние между ними, сунула руки под его и сплела их на его груди, прижалась щекой к изгибу его шеи.

– Мне жаль, – прошептала она. – Я хотела бы забрать твою боль. Я хочу… – ее слова прервал всхлип. Ее сердце словно раскололось, и река, что замерзла, теперь снова текла под весенним солнцем.

Она прижалась сильнее к его шее лицом, сжала его тунику пальцами. Как бы сильно она ни жмурилась, горячие слезы лились по ее щекам. Она хотела убрать боль из этого мира. Боль от смерти, болезней, войны и даже рук остальных.

Если бы только она умела исцелять, а не вредить.

Она не успела отреагировать, Дамиен обернулся.

– Селена, – хрипло сказал он.

Она подняла взгляд, слезы покрывали ее ресницы, руки все еще были под его.

Его синие глаза потемнели, отражали только искры света из камина. Его рот открылся и закрылся, он склонился ближе.

Сердце Селены билось в горле. Она ощущала его теплое дыхание на лице.

Он собирался поцеловать ее?

Он замер, губы были возле ее, а потом поднял голову и поцеловал ее в лоб, притянул Селену ближе и опустил голову рядом с ее, подбородок лег на ее плечо. Запах гвоздики, корицы и сандала наполнил ее ноздри. Она слышала успокаивающий стук его сердца.

– Спасибо, – сказал он, теплое дыхание задело ее ухо.

Они стояли возле окон, ветер бил по стеклу от зимней бури. Ее пальцы уже не мерзли. Дамиен согрел ее полностью.

21

Как бы Дамиен ни старался держать себя в руках, годовщина смерти его родителей и Квинна все еще била как кулак по животу, лишая дыхания, оставляя дыру в его теле. День близился, и печаль лишала его сил и воли, пока он не сдался и не изолировал себя. Не помогло и то, что он уже ощущал вес двух барьеров, поднятых для защиты его народа.

А потом появилась Селена, когда было больнее всего.

– Мне жаль. Я хотела бы забрать твою боль.

Ее руки обвили его, он ощущал тепло ее тела, влагу от ее слез на его шее. Он не помнил, когда его в последний раз обнимали.

Он едва смог произнести ее имя, когда обернулся. Ее глаза блестели от слез, его сердце колотилось в груди. Он вдруг захотел поцеловать ее, показать ей свои чувства, потому что не мог произнести слова.

Но предупреждение звенело в его голове. Она еще не была готова. И он склонился и прижался губами к ее лбу, а потом притянул ее ближе и вдохнул запах ее волос и кожи.

В тот миг Селена тихо прошла в пустое место, оставленное смертью его семьи.

Шли минуты. Комната была тихой, лишь выл ветер снаружи, да трещал огонь.

– Я могу что-нибудь сделать? – Селена нарушила тишину. Она подняла голову с его груди.

– Нет. Твоего присутствия достаточно, – больше, чем она знала. – Спасибо, что пришла.

– Я никого не теряла, но оставила позади людей, которых люблю. Это… больно.

Он потирал ее спину, сердце болело за ее потерю.

– Знаю, – он хотел бы сказать больше, сказать ей, что однажды она их увидит, но не мог. Дом Рейвенвуд и дом Марис были разделены, и кто знал, когда она сможет снова увидеть семью и любимых?

Ее голова опустилась, она медленно шагнула назад.

– Я рада, что пришла. Тэгис переживал за тебя. И я тоже, – она посмотрела на окно.

Его губы дрогнули. Селена была не из любителей физических прикосновений. Учитывая историю ее семьи, это не удивляло. Дамиен посерьезнел. Его семья была любящей и щедрой со словами и эмоциями, и он скучал по этому после их смерти. Может, он мог поделиться этой частью своей семьи с Селеной, если она когда-нибудь захочет.

Она сделала еще шаг назад.

– Боюсь, я еще не успела даже переодеться. Я была в аббатстве Барис, и сапоги с платьем все еще мокрые от снега.

Он почти видел, как она отступает за свою невидимую маску. Было еще рано для нее ощущать себя безопасно без таких границ. Он понимал, хотя желал другого.

– Я попросил принести ужин в мою комнату. Присоединишься ко мне этим вечером?

Она подняла взгляд, маска сдвинулась на миг.

– Я буду рада побыть с тобой.

– Спасибо, – он не хотел звучать с таким облегчением. Присутствие Селены помогло с болью в груди, но он не был готов покинуть комнату и быть рядом с другими людьми. Но и не хотел быть один. – Увидимся в семь?

Она слабо улыбнулась, и у него пересохло во рту.

– Да. Я буду тут, – она повернулась и пошла к двери в свою комнату.

Дамиен нахмурился, дверь закрылась за ней. Она словно представляла еще один барьер между ними, и он думал, дойдет ли до того, что Селена разделит его комнату.

* * *

Дамиен лежал в постели позже той ночью и смотрел в потолок. Селена ушла, и в его сердце снова появилась дыра, вызывающая мрачные мысли. Он пытался отгонять их, но воспоминания давили на его разум, заставляя снова видеть смерть его родителей и Квинна.

Чума разошлась как пожар по замку и Нор Эсену, улицы и дворы опустели. Редкие оказались не по зубам болезни. Даже теперь он помнил, как зловеще ощущался тихий и пустой замок.

Дамиен повернулся на бок. Родители делали все, что могли, пока он и Квинн были заперты в комнате в дальней части замка. Послания были отправлены в дома Вивек и Рафель в надежде на лекарство. Днем и ночью горели костры, сжигали тела умерших от болезни. Порой он задумывался, где в это время был Свет.

Почему Свет не спас их?

Дамиен зажмурился. Другие могли думать, что его вера была сильной, но у него все еще были сомнения и страхи. Он отдал бы все, чтобы спасти людей вокруг него. Так почему Свет этого не сделал?

Родители заболели. Он покинул комнату, чтобы быть с ними, но не мог помочь.

А потом Квинн…

Он сглотнул и закрыл глаза.

«Почему я один остался живым?».

Квинн за считанные дни из бодрого юноши стал скелетом, лихорадка пожирала его тело. Родители умерли. А потом и Квинн, оставив его одного, последнего из дома Марис.

Сердце Дамиена забилось быстрее, все тело напряглось. Он сжал кулаки и подтянул колени. Болело так, что он хотел вытащить сердце из груди.

«Ты хочешь всех спасти, сын мой».

Он вспомнил слова отца.

«У тебя большое сердце. Оно страдает от боли этого мира. Но это не слабость. Это скрытая сила. Не забывай этого».

Отец ошибался. Это была и сила, и слабость. Он не мог отпустить горе, хотя прошло два года. Он не знал, как. Зачем нужно сердце, если оно скованно печалью?

Дамиен беспокойно спал, стонал, сны ужасали. Он снова стоял на коленях у кровати Квинна, смотрел, как угасает брат.

«Я не хочу быть один».

Он не мог сказать, говорил это Квинн или он.

«Я не хочу быть один. Я не хочу быть один…».

Его кровать прогнулась.

Дамиен проснулся, но не шевелился. Он взглянул вправо, не двигая головой, глядя во тьму, приоткрыв глаза.

Маленькая фигурка легла рядом с ним – поверх шкур – и тихо выдохнула. Через миг теплые пальцы нащупали его руку, замерли на запястье и обвили узкую часть.

Что за… Селена?

Он теперь мог различить голову, черные, как ночь волосы. Что она тут делала? Он подумал об этом, а спокойствие укутало его как теплое одеяло, расслабило мышцы и заставило веки отяжелеть. Его разум сосредоточился на теплом месте, где ее пальцы соединялись с его кожей. Его дыхание стало ровным, сердце больше не болело.

Он уснул. Его разум блуждал по приятным снам: поиск ракушек на пляже с Квинном, чтение в аббатстве Барис дождливым днем, встреча рассвета с отцом, когда они вместе оттачивали их дар поднимать воду.

Каждый раз, когда его сны двигались к мрачным воспоминаниям, их сдувало, словно ветром, и он оказывался среди приятных мыслей. Порой он замечал ворона, наблюдающего за ним с камня на пляже или с угла аббатства.

Ворон не пугал его. Он был как успокаивающий спутник, знакомое присутствие.

Снаружи было все еще темно, когда он открыл глаза, но светлее, чем до этого – утро наступало за падающим снегом, тучи покрывали небо. Он выдохнул, ощутил вес другого тела на одеялах и шкурах.

Селена лежала неподалеку, одна шкура укрывала ее тело. Ее лицо было повернуто к нему, ладонь тянулась к его руке, но уже не касалась его. Ее черные волосы спутались вокруг ее головы, щеки покраснели. Она издала тихий звук, сжала пальцы и притянула колени ближе к телу.

Дамиен сморгнул остатки сна, пробудил разум. Он ощущал себя свежо впервые за долгое время. Спокойствие окутывало его дух, и это отличалось от тяжелых теней вчера. Тьма еще была там, но вернулась подальше на глубине, и он ощущал лишь каплю того холода.

Он снова посмотрел на Селену. Это сделала она? Он вспомнил ворона, следящего за ним во снах. Это была она?

Дамиен осторожно сел, чтобы не побеспокоить ее, и потер свое лицо. Она многое раскрыла о своем даре, но он мог еще больше узнать. Она могла менять облик. И ему казалось, что Селена отогнала кошмары и успокоила его.

Поразительный дар. Что еще она умела?

Он склонился и прошептал:

– Спасибо, Селена.

Она не шевелилась, спала и ровно дышала.

Дамиен повернулся к своему краю кровати и встал, стараясь не пошевелить матрац. Одевшись, он взглянул на Селену еще раз, ощутил, как что-то пошевелилось в сердце. Могло ли пробуждение рядом с ней стать привычным? Что они смогут начинать день вместе, жить вместе, как его родители и их родители?

Она тоже этого хотела?

22

Амара охнула, вернувшись в свое тело. Сердце неслось галопом в груди, угрожая вырваться. Колени онемели от сидения на холодном полу, пока она была в пейзаже сна юного конюха.

Она вдохнула и подняла взгляд. Юноша лежал на матраце в комнатке. Выцветшее одеяло было натянуто до груди, пальцы лежали на краю. Бледный свет луны лился в узкое окно слева. Его лицо…

Амара отвернулась и прижала кулак ко рту. Но она навсегда запомнила его лицо. То, как его стеклянные глаза смотрели в ужасе на потолок, изгиб его рта, раскрытого в беззвучном крике.

Она закрыла глаза. Ее тошнило. Ее могло стошнить тут, рядом с телом юноши. Нельзя. Она вдохнула носом, выдохнула ртом. Вдох. Выдох.

– Хорошо. Очень хорошо, Амара, – сказала ее мать рядом с ней, ее тихий голос звучал в маленькой комнате как шепот. – Ты прошла полный цикл своим даром.

Амара сжала кулаки, отгоняя ужас, смывая его более жаркими эмоциями.

– Спасибо, мама, – сказала она и повернулась и леди Рагне. Но внутри она кипела. Она всегда хотела место Селены как рожденной первой, но не могла представить, к чему это приведет, и что придется убить юношу перед ней. Если бы она была слабее, она убежала бы. Но так Офелиана осталась бы без защиты.

«Селена, ты – трусиха!».

Амара встала на ноги. Гнев позволил ей посмотреть на конюха еще раз. Она сделала то, что нужно было, чтобы уберечь сестру. Она делала то, что сказала ей мать, и она станет наследницей Рейвенвуд. Как великая леди, она защитит сестру с меткой дома Фриер на лодыжке. Никто не узнает. А если узнает… она подняла ладонь и посмотрела на нее, сжала кулак. Она сделает то же, что и с парнем у ее ног.

– Пора уходить. Мы оставим юношу, его найдет кто-нибудь другой. Идем в мою спальню. Нам нужно кое-то обсудить.

Амара повернулась к матери и кивнула. Они тихо покинули комнату у конюшен, пошли к потайной двери в другой части Вороньего замка. Лошадь заржала за деревянным загоном, кот бросился за угол. Дул холодный ветер, и Амара не впервые обрадовалась, что на ней был плотный плащ. Она закрыла краями шею, отгоняя холод. Солнце стало подниматься, окрашивая небо в лиловый и розовый, когда они добрались до дверцы и вошли внутрь.

Амара следовала за матерью по замку к спальне. Лишь несколько слуг не пали, и их было легко обойти. Воздух был прохладным в замке, но не жалил морозом, как снаружи. Как только они добрались до толстых дубовых дверей, ее мать надавила на ручку, впустила Амару первой и закрыла дверь за ними.

Огонь догорал в камине под картиной Рабанны Рейвенвуд, которая свысока смотрела на комнату. Амара хмуро взглянула на своего предка, пересекла комнату и согрела руки возле огня. Ее мать сняла плащ и повесила его в углу возле ширмы, пропала за цветной тканью, чтобы переодеться.

Она гадала, о чем хотела поговорить мама. В прошлый раз она позвала Амару в свою спальню, чтобы сообщить об их тайной связи с империей Доминия, хоть это и не удивляло. Когда незнакомец пришел к ее матери через дни после собрания, он вызвал подозрения у Амары. Дом Рейвенвуд был предателями, но ей было все равно. Пока она могла оставаться в Вороньем замке и стать великой леди дома Рейвенвуд, ее не волновали другие дома или желания империи. У нее были свои планы. Ей нужно было только быть сильной в своем даре, чтобы их выполнить. И она стала сильнее. Может, не такой сильной, как Селена, но достаточно сильной.

Ее мать вышла из-за ширмы, одетая в темное платье. Ее волосы все еще были заплетены в косу, но Агата, ее служанка, скоро прибудет довершить облик матери.

– Для начала, есть вести с севера. Похоже, твоя сестра вышла за лорда Дамиена Мариса.

Амару словно сбросили с башни на камни.

– Замуж? За лорда Дамиена?

– Да. Значит, лорд Дамиен теперь знает о нашем даре.

Амара все еще пыталась осознать, что Селена вышла за лорда Дамиена. Селена… замуж? Как? Почему?

– Я говорю тебе это, потому что это может повлиять на твою миссию.

Она подняла взгляд, мысли все еще путались от новостей матери.

– Как ты знаешь, мы будем помогать командиру Ориону двигать войска через стену у границы между домом Фриер и домом Вивек. Но нам нужно дождаться весны. А пока что для тебя есть миссия. С тех пор, как твоя сестра пропала на землях дома Марис, я приказала следить за границей между нашими землями. Лорд Дамиен продолжает удерживать стену воды, мешая пройти на Северные берега. Но он все равно захочет встретиться с теми домами, что против империи, так что ему придется или покинуть земли, или опустить стену, чтобы другие дома могли войти. Тогда и начнется твоя миссия.

Амара прищурилась.

– И какая же?

Ее мать пересекла комнату и опустила длинные пальцы на спинку кресла у камина.

– Ты закончишь то, что не смогла твоя сестра: убьешь дом Марис. Перед собранием великих домов Темная леди послала мне весть, что угроза нашему дому придет с севера, и если с ней не разобраться, дом Рейвенвуд погибнет.

– И угрозой был дом Марис? Тогда почему ты убрала дом Вивек? – Амара прикусила губу. Она должна была спрашивать без обвинения, но ее мать этого не заметила.

– Я знала лишь, что угроза была с севера. И я забрала дом Вивек, а Селене дала задание с домом Марис. Остальное ты знаешь.

Да. Селена не убила лорда Дамиена, а сбежала и вышла за него замуж.

– Так угроза еще остается?

– Да. Темная леди подтвердила это.

Амара нахмурилась. Почему Темная леди сразу не уточнила, какой дом был угрозой? Но она не стала спрашивать у матери, та была чувствительна в делах, связанных с Темной леди.

– И мне нужно убить лорда Дамиена Мариса.

– Да. Пока стена воды на месте, тебе нужно подготовиться, даже если придется отправиться в столицу Нор Эсен или куда-то еще.

Амара скрестила руки.

– А что насчет Селены?

– А что Селена? – тихо и опасно сказала ее мать.

– Если я пойду за лордом Дамиеном, я точно встречу Селену. Мне убить и ее? – хотя она не знала, как это сделать. Она едва могла поспевать за матерью в пейзаже сна, идти против Селены будет самоубийством. Может, она могла использовать яд или меч. Если Селена не будет ожидать ее появления, не сможет и защититься.

– Ты ничего не сделаешь с Селеной.

Ноздри Амары раздувались, она сжала предплечья.

– Почему? Ты надеешься вернуть предательницу?

Леди Рагна застыла, словно была статуей. Только холодный гнев горел в глазах. Амара дрожала внутри, но она не показывала этого. Если показать матери страх, последуют обвинения.

– Нет, – ответила она, – потому что я хочу разобраться с Селеной сама. Рейвенвуд никогда не убивала другую Рейвенвуд. Но есть другие способы расправиться с ней. Селена предала наш дом. И я разберусь с ней. Не ты, – ее голос звучал решительно.

Амара прищурилась и посмотрела на маму. Это была ее последняя проверка на то, была ли она достойна стать великой леди Рейвенвуд?

– Миссия будет непростой. Лорд Дамиен обладает глубоким и сильным разумом, им сложно управлять. Тебе нужно оттачивать дар каждую ночь до момента, когда придется уходить.

Амара выпрямила руки и спину. Потому Селена не справилась? Лорд Дамиен повлиял на нее своим разумом? Может, мама переоценила силу Селены.

– Гарнизон сообщит, когда стена будет опущена, – продолжила ее мать. – И тогда ты отыщешь лорда Дамиена и завершишь миссию сестры. Сможешь сделать это?

– Да, – хоть раз она была рада, что больше напоминала отца, чем мать. Будет проще скрыть связь с домом Рейвенвуд.

– Хорошо, – ее мать прижала ладонь ко лбу и отвела взгляд.

Амара разглядывала маму в тусклом свете, приподняв бровь. Она видела тревогу на лице матери? Что вызвало тревогу у ее матери?

– Когда снег растает, я отправлюсь в Айронмонд, чтобы подготовиться и встретиться с лордом Ивульфом, – она опустила руку и сжала кулак. – Мы пройдем в новую эпоху, где у дома Рейвенвуд есть власть. А потом другие дома ощутят нашу горечь.

Амара смотрела на мать, но молчала. Ненависть была глубоко в матери, ее было так много, что Амара была уверена, что ненависть текла по ее венам. И она такой станет?

– Теперь иди. Мне нужно отдохнуть.

Амара поклонилась, мысли бушевали в голове.

– Да, мама.

Она мысленно поежилась, покидая спальню и ее мать, следуя по коридору в свою комнату. Если так она сбережет сестру, тогда ладно. Важна была только Офелиана. Она станет темной, если нужно.

23

– Я получил письма из домов Мерек, Люцерас и Вивек.

– Когда? – Селена сидела по другую сторону от стола Дамиена. Снег все еще падал снаружи, буря началась прошлой ночью. Но в кабинете Дамиена было тепло, благодаря толстому пледу на коленях, камину неподалеку и кружке горячего разбавленного сидра.

– Вчера. Нам повезло, что птицы смогли добраться до начала бури.

– Постой, дом Вивек прислал письмо? Кто ответил за них? Они выбрали меньший дом на роль великого дома?

– Нет, – медленно сказал Дамиен и поднял смявшийся пергамент. – Сын лорда Руна, Ренлар. Теперь – великий лорд Ренлар.

Селена моргнула.

– Сын лорда Руна? Давно он у него есть? – в этом не было смысла. Она опустила взгляд и потерла лоб. Ее мать знала об этом сыне? Если да, зачем было убивать лорда Руна и леди Руну, если у дома Вивек оставался наследник? Дом Вивек оставался угрозой для дома Рейвенвуд?

«Ох, а какое мне дело? Я отвернулась от Рейвенвудов, покинув семью и дом».

– С двойными правителями дом Вивек предполагал, что один продолжит после смерти другого. Я не знаю всех деталей о тайном браке лорда Руна, лишь то, что в результате родился сын.

Она подняла взгляд.

– Почему я никогда не слышала о лорде Ренларе?

– Редкие слышали. Его растили вдали от дворца как ученого в одной из библиотек. Лорд Вивек рассказал о сыне лишь некоторым. Моя семья входила в тот круг.

– Ясно, – и он почему-то скрывался. Все больше тайн домов. – Дом Вивек не без лидера.

– Нет. Лорд Ренлар был избран управлять своим народом. Он сильный телом и разумом. Учитывая то, что он написал в письме, он не верит объяснениям смерти его родителей.

Селена сжала пальцами теплую кружку и вдохнула пряный фруктовый аромат, ее разум кипел от новой информации.

– Не думаю, что моя мать ждала, что люди будут верить этому вечно. Ей нужно было посеять сомнения и раздор, пока она не проявит свои истинные краски за мощью империи Доминия, – что сделает мама, узнав, что дом Вивек устоял? Убьет снова? Столько боли и смерти. И без результата.

Дамиен постучал по столу.

– Думаю, империя Доминия сделает ход, когда сойдет последний снег. Думаешь, твоя мать и дом Фриер к тому времени раскроют, кому они верны?

Она опустила взгляд на янтарную жидкость.

– Не знаю. Мне стыдно, что моя семья в этом замешана.

– Когда я был на собрании, Каяфас сказал, что твоя мама и не собиралась объединяться с великими домами. Он сказал, что ее ненависть слишком сильна. Но он не верил, что у тебя так же, и я поддерживаю его мнение. Он сказал, что ты можешь быть союзником, которого мы искали.

– Союзником?

– Представителем дома Рейвенвуд. Тем, кто захочет использовать дар во благо великих домов и народов.

Селена моргнула.

– Мой отец так сказал? Когда ты с ним встречался?

– Ночью перед балом. В ту ночь я пообещал ему, что защищу тебя, – Дамиен тихо рассмеялся. – Он настаивал на этом. Теперь я знаю, почему. Он знал, что ты – недостающая часть для альянса, и что у тебя есть дар дома Рейвенвуд.

– Ты говоришь об альянсе. Что это? – разговор с отцом вдруг вернулся к ней – тот, когда она поняла, что он был частью тайной коалиции. Тот, когда он раскрыл, почему женился на ее матери: чтобы узнать, существовал ли еще дар хождения по снам.

Она посмотрела на Дамиена, все тело покалывало.

– Ты состоишь в тайном альянсе?

Дамиен глядел на нее.

– Да. Это коалиция, цель которой – объединить великие дома. Твой отец в ней состоит. И многие меньшие лорды и леди. Когда умер мой отец, я унаследовал его место как лидера группы.

– Лидера? – комната кружилась перед ее глазами. Селена прижала ладонь к щеке, чтобы выровнять все. Слова отца звучали в ее голове:

«Есть группа людей, которые искали способ объединить великие дома. Эта группа существовала много лет, тихо работала, чтобы объединить народы». И Дамиен был одним из них. Еще и лидером.

– Потому ты созвал собрание великих домов? – спросила Селена.

– Отчасти. И потому что мы не могли больше отрицать угрозу от командира Ориона и империи. Я надеялся, что приближение империи поможет объединить великие дома, но не осознавал, что ненависть и жадность проникли так глубоко, или что дом Рейвенвуд и дом Фриер уже заодно с империей.

– Ты не боишься за свою жизнь?

– Боюсь, – он посмотрел на огонь. – Хотя мое положение великого лорда меня защищает. А остальные… – он постучал пальцем по колену. – Некоторые отдали жизни ради дела.

Селена поежилась, несмотря на тепло в комнате. Люди, которых посчитали частью этой группы, умерли. Ее мать приказала сбросить мужчину со стены Вороньего замка в прошлом году. Дом Фриер сжег еще троих.

Дамиен перестал постукивать пальцами и задумался.

– Снаружи это соглашение между великими домами. Но внутри настоящее единство между народами требует работы великих лордов и людей сообща. Генерал командует армией, но сражаются солдаты. Потому существует коалиция, и потому там не только я и Каяфас. Это соглашение, которое стирает границы и включает людей со всех земель, не только лордов и леди великих домов. Мы росли годами. Коалиция теперь достаточно велика, чтобы они смогли подняться вместо великих домов.

– И убрать наши дары, – глаза Селены сверкнули, она вспомнила слова матери.

Дамиен покачал головой.

– Такой цели у нас нет. Мы хотим единства. Мы хотим работать с великими домами, если возможно. Свет не просто так дал дары семи семьям. Дары, чтобы помогать всему народу, а не только семье.

Селена отвела взгляд. Он озвучил сомнения, которые скрывались в ней с начала обучения хождению по снам: что женщины Рейвенвуд хоть и говорят, что помогают горному народу, помогали только себе.

– Великие дома сильны, когда силен народ, – отметил Дамиен. – И мы можем помочь нашему народу стать еще сильнее дарами от Света.

В дверь постучали, перебив их разговор.

– Да? – Дамиен взглянул на дверь.

Страж заглянул в кабинет.

– Стюард Бертрам хочет поговорить с вами, милорд.

Дамиен встал.

– Да. Я его ждал. Скажи ему, что я скоро приду, – он повернулся к Селене, когда страж ушел. – Прости, что не вышло поговорить дольше. Еще одно, пока я не ушел. Твой отец верил, что ты и твой дар можете помочь объединить великие дома и их народ, – он обошел стол и опустил ладонь на ее плечо. – Я все еще изучаю тебя. Но доверие твоего отца – твое преимущество. Надеюсь, ты понимаешь, что то, что я рассказал тебе о коалиции, значит, что и я тебе доверяю, хотя твой дар…

– Мой дар?

– Мы еще не узнали, что твой дар может. Ты дважды помогла мне во снах, но…

Ох. Она видела нерешительность в его глазах. Тень все еще оставалась в его разуме насчет ее дара.

– Из-за того, как его до этого использовали, – тихо сказала она.

Он опустил руку.

– Да.

Он хотя бы был честным.

– Но разве мой брак с тобой не связал меня сразу же с твоей коалицией?

– Отчасти. Я предпочел бы, чтобы ты присоединилась по своей воле.

– А мой дар?

– Мы продолжим искать другие пути использования твоей силы.

Она смотрела ему в глаза.

– Думаю, я хочу узнать больше о своем даре перед вступлением.

Дамиен склонил голову и убрал руку.

– Понимаю. И я рад помочь, чем смогу.

Он знал, что предлагал? Он был готов впустить ее в пейзаж сна проверять ее дар? И она согласилась бы на такое?

Он дошел до двери и оглянулся.

– О, и еще одно. Ты не хотела бы присоединиться ко мне завтра утром? Я хотел бы кое-что тебе показать.

Селена приподняла брови.

– У меня нет дел на завтра. Думаю, я могу присоединиться.

Он улыбнулся.

– Чудесно. Это связано с моей семьей, и я хотел бы этим поделиться с тобой.

Ее сердце забилось быстрее. Что это могло быть?

– До встречи, Селена.

– До встречи, Дамиен.

Дверь тихо закрылась, и Селена сидела в тишине, огонь догорал, а снег продолжал падать.

«Свет не просто так дал дары семи семьям. Дары, чтобы помогать всему народу, а не только семье». Слова Дамиена были схожими с теми, что он сказал в ночь бала в Вороньем замке: дары были даны для помощи людям. И даже лидеры без даров могли служить народу жертвами и любовью.

«А мой дар? Я не хочу никому вредить своей силой. И я могу быть лишь в одном разуме», – она склонилась и опустила голову на ладони. Да, она приносила покой во сны Дамиена. Но он был один, и сон был один. Ее дар годился только на это? Но…

Она подняла голову. Разве это было важно? Если слова Дамиена, сказанные месяцы назад, были правдой, то она могла служить народу жертвой и любовью.

Она смотрела на свои пальцы. Она уже была знакома с жертвой. Но любовь? Как она могла любить свой народ и дальше, когда уже не была в Вороньем замке? Могла ли она любить народ тут, на Северных берегах? Чем вообще была любовь?

Селена встала и пошла к двери.

«Мне нужно узнать больше. Больше о своем даре. Больше о Свете, который дал мне этот дар. Больше о себе».

24

– Вороненок, – прошептал холодный голос.

Селена стояла на входе в замок Нортвинд. Воздух был туманным и тусклым, ощущался как при пейзаже сна. Дальше по коридору огонек улетал за угол, оставляя пространство в тенях.

– Селена, – прохрипел голос, впервые используя ее имя.

Она закрыла глаза, игнорируя внезапный холод, и надавила на пейзаж сна своей силой, давила разумом, пока руки по бокам не задрожали.