Текст книги "Эмилия и Шон (ЛП)"

Автор книги: Моника Миллз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

Я, задрав голову, с недоверием рассматриваю уходящий ввысь фасад.

– Неужели он здесь живет?

– Этот парень умен, – отзывается Шон. – Здесь легко затеряться.

Мой страх перед людьми утихает, но, когда мы входим в казарменного типа обшарпанный подъезд, меня начинает подташнивать. И вовсе не из-за страха, что нас, возможно, ждет западня. На допотопном скрипучем лифте мы поднимаемся на девятый этаж. Я бы предпочла пойти по лестнице. Но, учитывая наше нынешнее положение, мы не можем терять ни минуты. Да и я слишком взвинчена.

Пройдя по коридору, что тянется во всю длину дома, мы останавливаемся возле девятьсот сорок седьмой квартиры. Шон буравит взглядом незаполненную табличку для имени над дверным звонком.

– Вот сейчас и выясним, честен ли был твой таинственный доброжелатель.

Шон крайне напряжен. Все его чувства сосредоточены на окружающем нас и том, что скрывается за этой дверью. Не дожидаясь, пока он решится, нажимаю на звонок.

Чего тянуть? У нас все равно нет выбора. Я нервно вцепляюсь в руку Шона.

За дверью слышатся шаги и… минутная тишина.

«Он смотрит в глазок».

Затем дверь открывается. Круглое лицо, светлые волосы с залысинами на высоком лбу и белесые глаза. Перед нами довольно невзрачный мужчина, один из ученых с видео. Но почему он больше не работает в GenTech?

– Василий Соболев? – спрашивает Шон твердым как сталь голосом.

Мужчина коротко кивает, но по его бесстрастному лицу невозможно понять, что он думает о нашем внезапном появлении.

– Входите, – приглашает он нас широким жестом.

Он прекрасно говорит по-немецки, но с явным русским акцентом.

Я слегка теряюсь.

– Вы ничуть не удивлены.

– Нет. Я ждал вас, – закрыв за нами дверь, Василий ведет нас в небольшую кухню. – Пожалуйста, садитесь. Вы наверняка проголодались и хотите пить.

Его гостеприимство выглядит искренним, но ситуация от этого не становится менее абсурдной. Мужчина определенно знает нас. Возможно, даже хорошо. А вот нам он незнаком. Мы видели его лишь на видео. Это вызывает странные ощущения, и я чувствую себя крайне уязвимой. Поэтому хочу вежливо отказаться, но тут замечаю предупреждающий взгляд Шона и проглатываю те слова, что уже готовы сорваться с языка.

Поскольку я – кроме батончика с мюсли – ничего не ела, то перекусить было бы неплохо. Шон, напоминающий сейчас натянутую тетиву лука, пристально наблюдает за каждым шагом Василия. Одно неверное движение мужчины, и Шон набросится на него.

– Я получила записку, – говорю я, – с обещанием, что вы нам поможете.

– Я действительно могу помочь, – с невозмутимым видом Василий ставит на стол хлеб, воду, рюмки, а затем вытаскивает из холодильника колбасу и бутылку водки. Перед тем как разлить алкоголь, он достает еще нож и тарелку. – Но сначала, – он поднимает вверх наполненную до краев рюмку, – предлагаю выпить. За ваш успешный побег и долгожданный момент истины.

Шон сидит, скрестив на груди руки, и, по всей видимости, пить водку не намерен. Я чувствую, что ему очень хочется схватить мужчину за грудки и вытрясти из него всю информацию. Пытаюсь немного успокоить его, поглаживая по плечу. Неразумно угрожать единственному человеку, предложившему нам помощь.

Пока мы жуем, по правде говоря, без особого аппетита, Василий опорожняет полбутылки водки, сообщив, что знал меня еще ребенком. Якобы даже был в нашем доме постоянным гостем.

– Почему я этого не помню? – недоумеваю я.

Его лицо мрачнеет.

– Потому что тебе стерли часть памяти.

– Что?.. – я в ужасе таращусь на него.

Василий шумно вздыхает.

– Твой отец решил, что так будет лучше. Я пытался его отговорить. Но, к сожалению, безуспешно. Он всегда чертовски упрям, когда дело касается его решений.

– Но… – у меня просто нет слов. – Как?

– GenTech разработал технологию, позволяющую по желанию удалять или реактивировать любые воспоминания. Ими можно легко манипулировать, усилив или ослабив передачу нервного импульса с помощью оптического лазера.

– Это законно?

Шон насмешливо фыркает, а Василий натянуто улыбается.

– Нет, конечно же. Просто у них во всех развитых странах мира имеются весьма влиятельные покровители, финансирующие все их проекты. GenTech позволено делать все, что угодно, лишь бы это приносило результаты.

– Дай-ка угадаю. Армия США активно поддерживает их, – пренебрежительно бросает Шон.

Василий согласно кивает.

– В частности.

У меня такое чувство, будто меня окатили ледяной водой.

Мой собственный отец не только превратил меня в подопытного кролика, но и лишил воспоминаний. Похоже, я еще должна быть ему благодарна, что он полностью не стер мне память, как Шону.

– Но как я туда попал? – спрашивает Шон. – Я не мог добровольно подписаться на подобное.

– Нет, ты не соглашался, – в голосе Василия звучат грустные нотки. – Ты служил в «Альфа7», международном спецподразделении, выполнявшем весьма опасные сверхсекретные миссии. Вы полностью провалили последнюю операцию, и вас не только обвинили в неподчинении приказам, но и осудили за измену.

– Сирия, – хрипло выдыхает Шон, и я вздрагиваю от прозвучавшей в его голосе едкой горечи.

Василий коротко кивает.

– Вы оставили в живых Абд аль-Кадир аль-Шаара. А спустя три недели тот организовал террористический акт в парижском метрополитене.

Пальцы Шона сжимаются в кулаки.

– Тогда почему я сижу здесь, а не в военной тюрьме?

– Вам дали выбор. Лишение званий и наград, отмена пенсионных выплат, запись о судимости в личном деле и пять лет тюрьмы. Или же четыре года в GenTech. Ты не хотел участвовать в их разработках, но твои пятеро братьев выбрали GenTech, и ты уступил.

– Семь братьев – мощный кулак, – бормочет Шон.

– Это был ваш девиз, – констатирует Василий.

Шон молчит, обдумывая сказанное мужчиной.

– Почему мы сбежали? – наконец спрашивает он.

– Из-за генетических изменений вы стали более вспыльчивыми и своенравными. А с увеличением вашей силы и развитием уникальных способностей вас стало чертовски трудно контролировать. Тогда они решили стереть вам память. Чтобы впечатлить наших спонсоров, вы должны функционировать безупречно, – Василий досадливо морщится. – Именно в тот момент я и покинул проект. Посчитал это решение неэтичным и рискованным. Они могли нанести вашему организму непоправимый вред. Кроме того… – несколько долгих секунд Василий колеблется, – вы подписались на четыре года пребывания в стационаре и десять миссий, но после корректировки воспоминаний они собирались связать вас до конца жизни. Это было чересчур грубым нарушением договора.

– Как же им удалось сбежать? – интересуюсь я.

– Перед тем как уйти, я убедился, что Альфы узнали правду. Я настроил систему блокировки так, чтобы в полночь все двери открылись, и они смогли выйти.

Шон хмурится.

– Но почему я ничего не помню?

– Тебе и еще одному парню успели стереть память. Твои братья должны были помочь вам.

Разозлившись, Шон вскакивает и начинает метаться по кухне, которая и так довольно тесная. Он пышет гневом подобно жару, исходящему от солнца.

– Эти свиньи заплатят за это, – сжав кулаки, Шон опирается на подоконник и смотрит на унылую картину за окном.

Похоже, его самоконтроль висит на волоске.

Василий, видимо, чувствует это, потому что выглядит крайне взволнованным. Его взгляд мечется между мной и Шоном, как будто мужчина пытается оценить, смогу ли я остановить Шона, если тот набросится на него.

Если честно, я не уверена, что справлюсь с ним.

Конечно, я знаю о своем влиянии на него.

Вот только таким разъяренным я Шона еще никогда не видела.

ШОН

Единственное мое желание сейчас – это схватить русского ублюдка и вышвырнуть его в окно. Но это, к сожалению, не улучшит нашего положения, хотя немного утолит мою жажду мести. Поэтому я снова сажусь за стол и, отодвинув посуду в сторону, хлопаю рукой по столу, демонстрируя татуировку.

– Что вы со мной сделали? Что это за дерьмо?

Василий смотрит на мое запястье. По его лицу видно, что он испытывает угрызения совести. Ему явно не по себе. Глянув на меня с сочувствием, он нервно откашливается.

Пусть засунет свою жалость себе в задницу.

– В краску добавлены микрокапсулы, которые необходимо деактивировать через каждые двадцать один день. Иначе они взорвутся и выпустят в кровь быстродействующий смертельный яд.

Все, как я и предполагал. Гребаные свиньи.

– Как обезвредить бомбу?

Василий весь съеживается. Ему действительно есть чего бояться. Если он хоть на минуту забудется, я оторву ему голову.

– С помощью специального сканера. У меня тут есть один.

У него есть сканер? И он сообщает об этом только сейчас?!

Я бросаю на него убийственный взгляд. Василий, мигом вскочив, торопливо покидает кухню. И вскоре возвращается с устройством, похожим на ручной сканер из супермаркета, только чуть меньше. Он с торжественным видом поднимает его вверх.

– Я прихватил его с собой.

Эмилия, подавшись вперед всем телом, пристально разглядывает прибор, а затем переводит взгляд на мою татуировку.

– Сколько дней прошло с момента последнего сканирования? – смертельно побледнев, спрашивает она, нервно сцепив руки.

Она за меня боится. Как же мне хочется расцеловать ее за это.

Но тут русский протягивает мне руку.

– Дай сюда руку. Я проверю.

Я бы охотнее заехал ему кулаком в челюсть, но, думаю, не стоит выводить из строя человека, от которого зависит моя жизнь. Поэтому делаю то, что он просит. Включив сканер, Василий медленно проводит им по моему запястью, глядя на дисплей.

– Тринадцать дней, – говорит он. – Может, стоит подстраховаться и обнулить цикл?

– Черт, да, – взрываюсь я.

Чего тут спрашивать?!

Василий нажимает на кнопку, и наконечник сканера загорается красным.

– Не дергайся. Будет немного жечь, – предупреждает он и медленно ведет сканером по татуировке.

С физической болью я хорошо знаком, и многое могу вытерпеть, но, сказав «немного», парень явно занизил планку. Жжет так, будто у меня сейчас мясо от кости отвалится. Я крепче стискиваю зубы. Эмилия успокаивающе гладит меня по спине. Стараюсь сосредоточиться на ее прикосновениях. Думаю о своих братьях, хотя помню их довольно смутно. Черт, в их телах тикают такие же бомбы замедленного действия.

Я должен им помочь. Но как? Нас разбросало в разные стороны.

– Готово, – говорит русский.

Резко отдернув руку, я рассматриваю запястье. Удивительно, но кожа выглядит абсолютно здоровой. По ощущениям, сканер прожег ее до кости. Тру запястье, бросив убийственный взгляд на русского. Тот втягивает голову в плечи, становясь совсем маленьким.

– Тебе известно, где сейчас мои братья?

Василий с сожалением качает головой.

– Нет, извини, но кое-что у меня все же есть.

Вытащив из кухонного шкафа металлический ящик, он достает из него исписанный лист бумаги. Я выхватываю его, не церемонясь, и быстро пробегаю по нему глазами. Это список женских имен с их психологическим профилем и адресами.

– И что мне с этим делать? – сердито фыркаю я.

– Это пары твоих братьев, – поясняет Василий.

Эмилия тычет пальчиком в последнюю строчку.

– Я тут тоже есть.

Действительно. Она под номером восемь.

– Восемь женщин? Но нас ведь семеро.

Василий пожимает плечами.

– Возможно, у одного из вас две женщины. К сожалению, я не знаю причины.

– Отлично, – Эмилия возбужденно хватает меня за руку. – Это поможет нам найти твоих братьев.

– Так и есть! – подтверждает Василий. – Рано или поздно, но Альфы обязательно доберутся до своих женщин.

– И GenTech знает это не хуже нас, – резко добавляю я. – Уверен, они не спускают с них глаз. – Я хмуро смотрю на Эмилию. – Ни о каких «мы» не может быть и речи. Я не возьму тебя с собой. Это слишком опасно.

– Она может остаться со мной, – предлагает Василий.

Но и такой вариант мне тоже не нравится.

Я не доверяю этому парню. Он много лет работал на GenTech, принимая участие в их незаконной деятельности. Оттого, что в какой-то момент в нем проснулась совесть, он не становится нашим другом. Вполне возможно, он пытается заманить нас в ловушку, чтобы вернуть свою прежнюю работу. Вряд ли бы он добровольно согласился жить в такой помойке. Вот только домой Эмилия вернуться тоже не может. Да и нет у нее ни друзей, ни родных.

– Ты могла бы остановиться в гостинице, – предлагаю я.

– Нет, – решительно обрывает она меня. – Я не отпущу тебя одного. Да и не хочу снова оставаться одна. Я слишком устала от одиночества.

Поскольку переубедить ее сейчас не получится – ведь у меня нет подходящего варианта – решаю пока оставить все как есть. Тем более, имеются дела поважнее, чем бессмысленные и бесполезные споры. Нам нужен четкий план, наличные и другой автомобиль. Я не в курсе, есть ли у меня банковский счет, а Эмилия не собирается снимать деньги со своего, пока мы не покинем этот дом. Василий обещает раздобыть на автомобиль другой номерной знак вместе с фальшивыми документами. Даже спрашивать не буду, где он их возьмет. Чем меньше я знаю о его сомнительных связях, тем лучше.

Вечер мы проводим за обсуждением нашего дальнейшего маршрута… с большим количеством водки. Я пью ее, заедая сытным мясным рагу, чтобы хоть немного успокоить нервы. В первую очередь мы планируем посетить Дарью Виброк. Согласно имеющимся данным ей двадцать два года, рост – метр шестьдесят пять, вес – пятьдесят пять килограмм. Светлые волосы.

Ладно. По крайней мере, мы знаем, как выглядит разыскиваемая нами женщина.

Василий щедро предлагает нам свою спальню, но я предпочитаю лечь в гостиной. Она ближе к входной двери. Ванная комната такая же крошечная, как и кухня, но в любом случае это лучше, чем гадюшник на бензоколонке или кошачья мойка на автостоянке.

Сначала в ванную иду я, затем Эмилия. Пока я накачиваю большой надувной матрас, Василий, снабдив нас постельным бельем, удаляется в спальню. Я сажусь на матрас, скрестив ноги, и рассматриваю свою татуировку. Затем осторожно провожу по ней пальцем. Штрих-код ощущается незначительным утолщением, напоминающим мелкие шрамы. А так… ничего необычного. Ни единого намека на наличие смертельного яда. У меня есть восемь дней, чтобы найти братьев. Иначе они вынуждены будут сдаться… или же умрут. Даже не догадавшись, что происходит, если их не предупредить. Смерть застигнет их врасплох.

«Дерьмо».

Нужно как можно быстрее найти их. Сам поиск – даже если бы времени было намного больше – весьма опасен. Но даже при самом удачном раскладе, я понятия не имею, как быть дальше. А если GenTech все же поймает нас? Что они с нами сделают, кто знает?

Взяв со стола сканер, я взвешиваю его в руке. Это необычное устройство – гарантия моей жизни. Без него я умру. Бросаю взгляд на дверь ванной.

«Эмилия…»

Я хочу насладиться ею, пока есть возможность. Моя интуиция говорит, что потом у нас на это просто не будет времени. И мой член – вскочивший как по команде – полностью со мной согласен. Стоило лишь вспомнить ее обнаженное тело и истекающее соками узкое лоно. В спальне Василия все еще горит свет, но мы можем постараться сделать все по-тихому.

Я нетерпеливо стаскиваю с себя слишком тесную футболку, затем боксеры и жду, пока Эмилия выйдет из ванной и, плюхнувшись на матрас, прижмется ко мне. Ее влажные волосы пахнут лесными ягодами, напомнив мне аромат ее дома. Футболка, что Василий дал ей для сна, едва прикрывает задницу, а вот нижнее белье отсутствует.

– Почему ты голый? – с невинным видом спрашивает она.

– Потому что я тебе кое-что должен, – ухмыляюсь я и, задрав ее футболку, глажу стройную ножку.

Ее кожа такая нежная.

Эмилия соблазнительно улыбается.

– Правда?

Придвинувшись, я прижимаюсь к ее животу своей пульсирующей эрекцией и с жадностью впиваюсь в губы Эмилии. Она тут же подхватывает страстную игру моего языка. Ее сладкий чувственный ротик заставляет меня забыться. Спустя несколько томительных мгновений я склоняюсь над ней, уложив ее на спину.

– Скажи, что тебе нравится, и тогда мы продолжим.

Потянувшись к моему пульсирующему члену, Эмилия бережно потирает его, заглядывая мне в глаза, словно ей важна моя реакция на ее прикосновения.

– Мне нравится все, что мы делаем. Нравится, когда ты жестко берешь меня, не скрывая своего желания. Нравится удовлетворять тебя своим ртом, и когда твой язык ублажает меня.

Ох, черт! Эта женщина идеальна. Она мой личный наркотик.

После первого раунда я какое-то время чувствую себя вполне насытившимся, но буквально в следующее мгновение мое тело настойчиво требует продолжения.

– И чего же ты ждешь? Сними эту чертову футболку, – рычу я, зная, что Эмилии нравится мой командный тон. Ее дыхание учащается, и она, мгновенно скинув футболку, с предвкушением смотрит на меня. – Ляг на спину и раздвинь ноги, – от возбуждения мой голос становится хриплым.

Эмилия подчиняется, и это меня так заводит, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не заполнить ее одним рывком. Как же мне нравится, когда ее тело призывно выгибается подо мной, а глаза закатываются от наслаждения. Но я не хочу спешить. Скорее всего, это последнее безопасное место, где мы можем спокойно заняться сексом. Поэтому я хочу получить от него как можно больше удовольствия.

Я встаю на колени между ее широко раздвинутыми ногами и любуюсь ее гладкой, блестящей от соков щелочкой. Восхитительное зрелище! Проведя по ней большим пальцем, растираю влагу по ее складочкам и клитору. Она буквально течет для меня.

– Ты уже готова принять меня.

– Да. Так и есть… – стонет Эмилия, приподнимая бедра.

Мое эго самодовольно ухмыляется, а член дергается в предвкушении. И все же я намерен – прежде чем потеряю контроль – увидеть, как она кончает. Завороженный потрясающим видом, я играю, потирая клитор, с ее сладенькой киской. Затем вставляю в нее палец, добавляю второй и медленно толкаюсь ими, пока Эмилия не начинает хныкать, требуя большего. Только тогда я склоняюсь к ней, чтобы с жадностью ее вылизать. В то время как моя рука, отыскав ее грудь, потирает затвердевший сосок.

– Шон, – стонет Эмилия, призывно покачивая бедрами.

Мне нравится, как она в экстазе произносит мое имя. Соки ее удовольствия, покрывая мои губы, стекают по подбородку. Ее страсть усиливается. Еще немного, и она кончит. Черт, как же она меня заводит. Я намерен оказаться в ней в момент ее кульминации. Мне не терпится ощутить, как ее лоно крепко-накрепко обхватит мой ствол, словно не желая отпускать его.

Я выпрямляюсь и, притянув Эмилию ближе, одним толчком заполняю ее. Горячую, тесную, влажную. Она запрокидывает назад голову и издает звук, похожий на сдавленный крик. Эмилия права. В соседней комнате спит Василий. Вот только мой зверь жаждет насладиться ее криками. Хочет, чтобы ее тело извивалось, умоляя о большем.

Обхватив ее бедра, я приподнимаю их, чтобы войти в нее как можно глубже и пронаблюдать, как мой член погружается в вожделенное лоно. Зрелище, способное компенсировать проведенные в застенках GenTech годы. Теперь я свободен. А рядом со мной идеальная женщина. Я чувствую, как напрягаются и сжимаются стенки ее влагалища. Чувствую накативший на нее оргазм, растекающийся волнами по всему ее телу. И наслаждаюсь непроизвольно вырывающимися из ее груди протяжными стонами.

Ее страсть разжигает мою похоть. Но я сдерживаю себя, стараясь продлить удовольствие, пока ее мышцы, ритмично сокращаясь, массируют мой член, не позволяя ему выйти.

– Да, детка, кончи для меня, – требую я.

Наконец Эмилия расслабляется, постепенно приходя в себя.

Обхватив ее бедра, я переворачиваю Эмилию на бок, затем, не покидая лона, кладу ее на живот. Теперь моя очередь получить удовольствие, и я хочу взять ее сзади. Я шире раздвигаю своими коленями ее бедра – полностью раскрыв ее для себя – и начинаю с неторопливых плавных толчков. Вот только долго я так не выдержу. После ее сокрушительного оргазма я слишком перевозбужден.

Надавив одной рукой на лопатки, я сильнее прижимаю ее к матрасу. И, проведя большим пальцем между ягодицами, глажу сморщенное тугое колечко. Эмилия, слегка вздрогнув, снова расслабляется. Смочив большой палец в соках ее удовольствия, я раздвигаю ее ягодицы и, осмелев, не спеша проникаю в ее дырочку. Эмилия не только не возражает, но даже еще сильнее приподнимает свою попку!

Я проталкиваю большой палец, преодолев тугое кольцо мышц, еще глубже и представляю, будто вдалбливаюсь сейчас своим членом в ее податливую попку. И это толкает меня через край. Три сильных удара… и я взрываюсь. А вырвавшийся из груди стон, ничуть не уступает ее.

ЭМИЛИЯ

Мы с нетерпением ожидаем возвращения Василия.

Он отправился за спальными мешками, запасной одеждой и фальшивым номерным знаком. В отличие от хмурого Шона, не отходящего от окна, я доверяю Василию. Наши весьма скромные пожитки уже упакованы и стоят рядом с дверью. Два одеяла, самые необходимые туалетные принадлежности и немного еды. Сканер Шон сунул в задний карман брюк. Он будет беречь его как зеницу ока. И я полностью с ним солидарна. Ведь от этого устройства зависит не только его жизнь, но и жизнь его братьев.

Ближе к вечеру наконец-то возвращается Василий.

Шон уже собирался плюнуть на все и уехать. Кое-как смогла его отговорить. Без денег и на угнанной машине мы не проехали бы и двухсот километров.

– У меня отличные новости, – бодрым голосом сообщает нам Василий. – Я раздобыл для вас другую машину. С навигационным устройством. И все же по возможности советую пользоваться дорожными картами, – с этими словами он вываливает на кухонный стол целую стопку топографических карт.

Мужчина – по сравнению с утром – выглядит дружелюбным и расслабленным. С одной стороны, это может быть связано с тем, что мы уходим, а он, соответственно, избавляется от угрожающей ему рядом с нами опасности. Но с другой стороны, в этом, очевидно, виновата прошлая ночь. Я, честное слово, старалась сдерживаться, но поцелуи Шона и его прикосновения буквально свели меня с ума. В его объятьях я превращаюсь в озабоченную, ведомую голыми инстинктами нимфоманку.

Интересно, это пройдет со временем, или нет?

Я украдкой, стараясь не отвлекать, наблюдаю за Шоном, пока тот изучает, хмуря лоб, дорожные карты. Мне достаточно лишь одного взгляда на него, и мое сердечко невольно ускоряет свой бег. В груди разливается теплое чувство. Нежность, которую я никогда ни к кому не испытывала. Мне хочется поцеловать морщинку на его лбу, вызвать этим его улыбку. Хочется просыпаться с Шоном в одной постели и новый день начинать вместе с ним.

Я люблю Шона. Хотя его почти не знаю. Я так сильно люблю его, что меня совершенно не пугает неопределенность нашего будущего и поджидающая на каждом углу опасность. Я готова пойти за ним на край света, лишь бы он всегда был рядом. Внезапно он поднимает голову и цепким взглядом окидывает меня… словно почувствовал, что я наблюдаю за ним, а, возможно, услышал те три слова, что до сих пор звучат у меня в голове. Сначала в его взгляде читается немой вопрос. Но тут же его губы растягиваются в самодовольной улыбке, что мгновенно смягчает угловатые черты его лица.

– Ты готова?

Я коротко киваю.

– Готова.

Разумеется, он имеет в виду, что нам пора выдвигаться. Но вот я не просто собираюсь сражаться на его стороне – я готова рискнуть всем ради его спасения.

Готова разделить с Шоном всю оставшуюся жизнь.

КОНЕЦ!

Обсудить книгу и поблагодарить команду, что работала над книгой, а также прочитать другие книги серии можно здесь:

https://vk.com/new_species

Текст переведен исключительно с целью ознакомления, не для получения материальной выгоды. Любое коммерческое или иное использования кроме ознакомительного чтения запрещено. Публикация на других ресурсах осуществляется строго с согласия Администрации группы. Выдавать тексты переводов или их фрагменты за сделанные вами запрещено. Создатели перевода не несут ответственности за распространение его в сети.