Текст книги "Эмилия и Шон (ЛП)"
Автор книги: Моника Миллз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)
Шон тяжело вздыхает.
– Как ты думаешь, мы сможем найти их?
– Кого? Других?
Он кивает.
– Я помню высокого смуглого мужчину. И еще одного – с короткими черными волосами. Но это не все. Там их было намного больше. Чтобы все вспомнить, мне нужны их фотографии или хотя бы имена.
– Я могла бы сходить в GenTech и попытаться это выяснить, – предлагаю я.
– Это очень опасно, – возражает Шон. – Если твой отец там работает, то, вероятней всего, они тебя хорошо знают.
Шон прав. Интересно, почему я ничего не знаю о работе своего отца? Впрочем, с ним мы никогда не были близки. Ведь он почти не бывал дома. «Работа – вот его дом», – постоянно говорила моя мама. Теперь-то я начинаю понимать, что это за работа, занимающая все его время. Она была настолько важна для него, что после смерти моей матери он отказался возиться со мной и просто отвез меня к бабушке, в этот дом. И вот уже восемнадцать месяцев со дня ее смерти я живу здесь совершенно одна. Отец, конечно, ежемесячно присылает мне банковский чек, позволяющий сводить концы с концами, но его абсолютно не волнует, как я живу. Почему я не учусь? Почему не стремлюсь получить профобразование? Почему до сих пор страдаю крайней степенью социофобии? Это никогда его не интересовало. Правда, несколько лет назад он сводил меня к гипнотерапевту, но когда это не дало никаких результатов, вообще забыл обо мне.
Внезапно я чувствую, как напрягся Шон. Его напряжение мгновенно передается и мне. Я замираю и, кажется, даже дышать боюсь.
– Что там? – шепчу я.
В ту же секунду Шон отталкивает меня в сторону от окна и молча тычет в него пальцем. Я прищуриваюсь и пытаюсь хоть что-то разглядеть в кромешной тьме. За изгородью едва прорисовываются очертания лесного массива, а перед ним я вижу только свой сад, мирно дремлющий под звездным шатром.
– Иди наверх и спрячься, – шепчет Шон мне.
Мое сердце колотится. Что он там видит? Напряженно всматриваюсь в темноту за окном. Вон! Мимо калитки деревянного забора скользит какая-то тень.
– Иди! – в голосе Шона я слышу нотки, не терпящие ни малейшего промедления.
Но мне страшно. Не за себя, нет. Я боюсь, что они схватят Шона, и я больше никогда его не увижу. В отчаянии я обнимаю руками его шею и прижимаюсь губами к его губам. Этот поцелуй не должен стать последним. Я просто этого не вынесу. Мне никогда не встретить другого мужчину, который подойдет мне также идеально, как и Шон.
Он отрывает меня от себя. Но я чувствую, как тяжело ему это дается. Он не хочет меня отпускать, но сейчас на первом месте моя безопасность.
– А ты что будешь делать? – спрашиваю я.
Во мне все противится. Я не хочу уходить.
Он на мгновение закрывает глаза и с шумом выдыхает.
– Пожалуйста, Эмилия. Ты должна спрятаться. Немедленно!
Еще одна тень, перепрыгнув через садовую калитку, поспешно приседает, стараясь слиться с кустами томатов. Еще чуть-чуть и тени доберутся до задней двери. А вот закрыла ли я ее, даже не знаю. В таких вопросах я слишком беспечна. Но, в принципе, какая разница? Разве этих людей остановит закрытая дверь?
Шон нетерпеливо подталкивает меня к выходу. И я, бросив на него последний взгляд, выбегаю из комнаты. Сердце щемит от плохого предчувствия. Забежав на кухню, я хватаю из подставки нож и быстро поднимаюсь наверх по лестнице. Где же мне спрятаться? В ванной? Не вижу смысла. Если эти люди ищут меня, они все равно будут осматривать каждую комнату. Но, может, Шон сможет отвлечь их?
Забежав в спальню, беспомощно оглядываюсь. Может, спрятаться под кроватью? Залезть в шкаф? Пока я думаю, входная дверь дома распахивается и с грохотом врезается в стену. Вздрогнув от испуга, я закрываю рот ладонью, чтобы сдержать крик, грозящий вырваться наружу. Мое сердце бешено колотится. От леденящего душу страха сжимается горло. Нужно срочно выбрать укрытие.
Игнорируя скопившуюся под кроватью пыль, быстренько проскальзываю под каркас. Потревоженные пылинки щекочут нос. Я слышу тяжелые шаги на лестнице и голос, отдающий резкие четкие приказы. А в следующее мгновение дверь в мою спальню распахивается. Я впиваюсь зубами в ладонь, чтобы не вскрикнуть, и стараюсь дышать как можно тише. Кровь буквально бурлит в моих венах. Причем так громко, что я боюсь – эти люди непременно услышат подобный грохот.
Незнакомцы в моем доме.
От одной мысли, что они рыщут повсюду, у меня перехватывает дыхание.
По полу снует луч от фонарика. Мои глаза начинает щипать, поэтому я широко распахиваю их. Как завороженная смотрю на ноги, приближающиеся к моей кровати. Слышу, как открывается дверца шкафа, и по перекладине скользят вешалки.
– Здесь ее нет, – говорит один из мужчин.
– Доктор Мартин сказал, что она должна быть в доме.
«Доктор Мартин?»
Это же мой отец. Какое отношение имеют к нему вторгшиеся в мой дом люди? И знают ли они о Шоне?
Луч от фонарика скользит мимо. Всего в паре сантиметров от моего лица. Я инстинктивно отклоняюсь от луча, но лишь совсем чуть-чуть, чтобы не выдать себя. Внезапно на первом этаже что-то с грохотом врезается в стену. Затем раздается какой-то скрежет. Мужчина истошно кричит. Я задерживаю дыхание. Может, теперь они спустятся вниз, чтобы проверить, что там происходит?
Но, к сожалению, моим надеждам не суждено осуществиться. Один из налетчиков вдруг опускается на колени – прямо рядом со мной – и заглядывает под кровать. На нем темная одежда и черная маска с вырезами для рта и глаз. Его зловещая ухмылка подсказывает мне, что он точно знает, где я спряталась.
– Привет, Эмилия. Можешь выбираться.
«Откуда он знает мое имя?»
В панике я пытаюсь отползти от него подальше. Но он хватает меня за ноги и рывком вытаскивает из-под кровати. Пока мое тело беспомощно скользит по полу, я из последних сил сжимаю нож в потной ладони. Пытаюсь ухватиться за ножку кровати, но не успеваю и оказываюсь снаружи.
Я кричу, брыкаюсь, размахиваю ножом.
– Забери у нее эту штуку, пока она не поранилась.
Вытащивший меня из-под кровати мужчина одним рывком переворачивает меня и упирается в спину коленом. В то же мгновение выхватывает нож из моей руки. Он делает все это так ловко и быстро, что я не успеваю даже глазом моргнуть. Затем он с полным безразличием толкает меня на спину, словно я бесчувственная кукла.
– Поторопись. Хочу, чтобы она побыстрее заткнулась.
Рядом со мной на колени опускается второй мужчина. У него в руке что-то белое. Очень похожее на толстый носовой платок. Меня охватывает паника. Накатывает на меня ледяной волной.
– П-ш-ш. Твои крики тебе не помогут.
А я все равно кричу и извиваюсь как угорь. Без боя я не сдамся.
Мужчина накрывает мои нос и рот белой тканью. Она пахнет неприятно, чем-то приторно сладким. Я отчаянно пытаюсь вывернуться, но он так сильно прижимает тряпку к моему лицу, что мне кажется, будто он сейчас вдавит мою голову в пол.
– Расслабься. Скоро все закончится, – говорит он.
Похоже, он ухмыляется.
Жар, стекая по моему горлу, распространяется по всему телу. Что-то тяжелое наваливается на грудь. Мне не хватает воздуха. Шон. Где же ты? Широко раскрытыми глазами смотрю на дверь. В душе теплится надежда, что с минуты на минуту он ворвется сюда и спасет меня…
Тьма окутывает меня, затягивая во мрак небытия.
ШОН
Я несусь по лесу, заставляя себя двигаться вперед, чтобы уйти от дома Эмилии как можно дальше. Но внутри меня все кричит о том, что я должен вернуться. Нет, сейчас я однозначно ничем не смогу ей помочь. Вот только знать, что она находится в руках этих людей, – нестерпимая пытка. Хотя мой разум утверждает, что на самом деле все это полнейшее безумие. Ведь этой женщине я, в принципе, ничего не должен. Однако мои чувства говорят совершенно обратное. Мало того, что к Эмилии меня непреодолимо влечет, так во мне еще живет жгучая потребность защищать ее и всегда находиться рядом. Такой трепетной, всепоглощающей нежности, что наполняет меня при одной лишь мысли о ней, я никогда прежде не испытывал. В этом я полностью уверен. Подобное просто невозможно забыть. Такое трогательное и в то же время сладостное чувство, всего лишь раз завладев сердцем, навсегда остается там.
Деревья с бешеной скоростью пролетают мимо меня. При этом их ветки нещадно бьют меня по лицу. Я бегу так, словно за мной гонится дьявол. Я просто обязан отвести от Эмилии все подозрения. Для нее – это единственный шанс. Но я не слышу своих преследователей. И это очень подозрительно. Разве они проникли в дом не для того, чтобы схватить меня?
«Они будут использовать ее как средство давления на тебя».
Звучит довольно логично. Вот только если бы не одно весьма существенное «но»: с какой стати они думают, что я кинусь спасать ее? Эмилия – обычная женщина, возле которой я оказался совершенно случайно. Или все же нет? Нельзя забывать, что ее отец – ведущий ученый GenTech.
Такие обстоятельства не могут быть простым совпадением.
Лес неожиданно резко заканчивается. Передо мной проселочная дорога. Двигаться по ней будет намного легче, а значит, и намного быстрее. То, что мне как раз и нужно. Я должен поскорее найти машину. Все свое внимание сосредотачиваю на окружающих звуках, чтобы не пропустить приближение автомобиля. И пока я бегу по пустынной темной дороге, в памяти всплывает обрывочное воспоминание.
Большая комната. Абсолютно голые, выложенные кафельной плиткой стены. Я сижу в кожаном кресле, которое идеально подходит для моего массивного тела. Спинка слегка отклонена назад, поэтому лежать вполне удобно. Ну, если бы я собирался вздремнуть или посмотреть телевизор. Но ни то, ни другое мне не светит. Мои руки надежно пристегнуты ремнями к ручкам кресла. Рядом стоит капельница с пакетом красной жидкости, которая на первый взгляд напоминает кровь. Вот только у нее желтоватый оттенок, и она слишком густая и вязкая. От капельницы к игле в моей руке тянется трубка. В комнате находятся еще шесть кресел. В них сидят парни, которым вводят такой же отвратительный раствор. И все они, как мне кажется, крепко спят.
По комнате расхаживает мужчина. Он что-то быстро печатает на планшете. Дойдя до меня, он останавливается и задумчиво смотрит вверх.
Это отец Эмилии.
– О, ты уже проснулся. – Он поднимает очки наверх и, наклонившись вперед, смотрит на монитор, который висит на стене прямо за моей спиной. От него ко мне тянутся кабели, закрепленные присосками к моему лбу и груди. – Ты видишь меня? – спрашивает доктор Мартин.
Какой глупый вопрос.
– Да.
– Интересно, – он что-то снова печатает на планшете. – Как ты себя чувствуешь?
– Дерьмово. Мне чертовски холодно. А вот в голове, кажется, свирепствует огненный шторм. И стоит пошевелиться, чувствую себя тухлой рыбиной, которой удалили хребет.
Доктор Мартин исследует кожу на моих щеках, затем щупает пульс на шее.
– Все в пределах зеленой зоны.
И хотя он улыбается, я чувствую его замешательство. По его запаху.
«Что это со мной, черт возьми?»
От неожиданно вспыхнувшего воспоминания я непроизвольно замедляюсь. Эта устрашающая картина ошеломляет меня. Что же в GenTech со мной делали?
Со мной и с теми шестью парнями.
Что…? Но почему я? И мог ли я добровольно подписаться на подобное дерьмо? Что-то не верится. Даже представить себе такого не могу.
Впереди мерцают огни небольшого городка. Я тут же увеличиваю скорость. Несмотря на огнестрельное ранение, я совсем не чувствую усталости. Хотя пробежал уже несколько километров. Естественно, сейчас меня это радует. Но ведь это же ненормально? Разве я не должен по меньшей мере тяжело и хрипло дышать? И если я настолько вынослив при таких довольно непростых обстоятельствах, то что будет, когда я полностью восстановлюсь? Я что, Супермен?
Тысячи вопросов… и ни одного ответа.
Это сводит меня с ума.
Попав в городок, я сворачиваю в первый же проулок и среди припаркованных к тротуару автомобилей ищу машину с незакрытой дверцей. Старый «Опель Кадет» делает мне одолжение. У этой колымаги, похоже, нет даже центрального замка (прим.: общее название защитных компонентов блокировки машины), а значит, она идеально подойдет для моей задумки.
Забравшись внутрь, я нахожу провода зажигания и посылаю в стартер мощный электрический заряд. Двигатель, зарычав, оживает. Понятия не имею, откуда я знаю, как закоротить провода. Главное, что я смог это сделать.
Целенаправленно двигаюсь прямо по центральной улице. Надеюсь, успею проехать достаточно, прежде чем кража будет обнаружена. Но, хочу заметить, владелец на самом деле должен радоваться, что я избавил его от этого ржавого корыта. Навигатора в ней, разумеется, нет. Но GenTech я, без сомнений, смогу найти и так.
Я освобожу Эмилию.
Вырву ее из когтей ее сумасшедшего папаши.
Глава7
ЭМИЛИЯ
Мужские руки подхватывают меня под подмышки и куда-то тащат. Ошеломленная и сбитая с толку, я безвольно болтаюсь в их руках, не мешая им двигаться в заданном направлении. Мы движемся по какому-то туннелю. Закрепленные на потолке люминесцентные лампы заливают бетонные стены холодным светом. В конце концов мы добираемся до лифта. Один из мужчин прижимает большой палец к панели управления. Он снимает маску, позволяя мне увидеть его широкоскулое лицо и светло-русые волосы. Это усиливает мою панику. Если похититель показывает свое лицо, значит, он не боится, что я смогу узнать его. А это, в свою очередь, может означать все, что угодно. И ни один из вариантов, что с бешеной скоростью проносятся у меня в голове, не предвещают мне ничего хорошего. Как же я хочу вернуться в свою маленькую крепость. Хочу услышать умиротворяющий шум леса. Послушать разрывающий ночную тишину трубный рев оленей. Представляя все это, я пытаюсь справиться с охватившей меня паникой, стремящейся заполнить каждый уголок моего измученного тела.
Двери лифта бесшумно открываются. Я ненавижу лифты. Особенно когда в них находятся посторонние люди. Всякий раз, попадая в подобную ситуацию, я мгновенно покрываюсь липким холодным потом. Из последних сил пытаюсь вырваться из крепкого мужского захвата. Упираюсь пятками в пол, чтобы меня не смогли затащить в кабину. Разумеется, у меня нет ни единого шанса, и я это прекрасно понимаю, но, находясь в тисках страха, действую сугубо на одних инстинктах.
– Ну, давай же. Лифт не кусается, – насмешливо ухмыляется второй мужчина.
Его приятель смеется.
– Видимо, доктор Мартин чуток переборщил.
Тот, что вызвал лифт, равнодушно пожимает плечами.
– Он перестраховался, чтобы она не понаделала глупостей. Я прав, сладкая?
Он смотрит на меня своими холодными голубыми глазами, и его взгляд задерживается на моих голых бедрах, отчего я тут же вспоминаю, что из вещей на мне только футболка, едва прикрывающая ягодицы.
– Быстренько же ты запрыгнула в постель к Альфе.
Его приятель смеется.
– Нам же лучше. Теперь этот сексуально озабоченный кобель примчится за ней как миленький. Никто и предположить не мог, что привязка окажется такой эффективной. Без нее мы бы ни за что не нашли его.
Я ничего не понимаю. Какая еще привязка? То, что они говорят о Шоне, это ясно. Но, судя по их словам, ко мне он пришел совсем не случайно…
Двери лифта открываются. В этот раз я выхожу самостоятельно. Мужчины ведут меня по коридору мимо застекленных помещений, заполненных медицинским и научным оборудованием. Стерильный высокотехнологический мир, который стоит, безусловно, целое состояние. Сотрудники пялятся на меня так, словно я какая-то инопланетная форма жизни. А ведь это именно они сидят в инновационных аквариумах, одетые в довольно странную одежду. Белые халаты и узкие белые брюки из блестящей ткани. А еще и похожая на гимнастические чешки обувь. Не хватает только антенн на их головах. Под пристальными взглядами этих людей я чувствую себя грязной. Кроме того, у меня кружится голова. А еще меня тошнит. Незнакомая обстановка, чужие люди… Не очень удачное сочетание.
В самом конце коридора мои сопровождающие открывают непрозрачную дверь и вталкивают меня в офис, который абсолютно не вписывается в только что увиденный мной технологически оснащенный мир. Ни обшитые деревянными панелями стены, ни массивный письменный стол с кожаным креслом, в котором сидит мужчина с седыми волосами. Он сидит ко мне спиной и задумчиво смотрит в одну из узких оконных прорезей. Но мне не требуется много времени, чтобы узнать его. Это мой отец.
Крутанув кресло, он поворачивается к нам.
– Спасибо. Вы свободны.
Дружно кивнув, мужчины исчезают. А я стою, как замороженная, и задаюсь вопросом: стоит ли накричать на отца, вцепиться ему в глотку или просто убежать.
Не спешно отец встает и идет ко мне присущей ему самоуверенной походкой. На его губах застыла такая невыносимо высокомерная улыбка, словно он Повелитель Вселенной. Одна его рука небрежно засунута в карман шикарного костюма, а другую он по-дружески протягивает мне, будто собирается поздороваться. В детстве я всегда смотрела на него с обожанием и трепетным восхищением. В моих глазах он был много больше, чем любой взрослый. Даже нечто большее, чем человек. Для меня он был Богом. Отец бывал дома крайне редко, но, когда появлялся, все вращалось вокруг него.
– Эмилия, наконец-то. Прости, что тебя доставили сюда таким способом.
Я по-прежнему – как глупый упертый ребенок – не собираюсь пожимать руку отца. Конечно, это выглядит немного вызывающе, но я не хочу, чтобы он ко мне прикасался. Поэтому перехожу прямо к делу.
– Что ты сделал с Шоном?
Мягко улыбаясь, он двумя пальцами приподнимает мой подбородок и заглядывает мне в глаза. Мне хочется отстраниться, но хватка тверда и неумолима. Внезапно я чувствую себя – как когда-то очень давно – запуганной маленькой девочкой. Невероятно, что мой отец до сих пор оказывает на меня такое влияние.
Он притворно вздыхает.
– Эмилия, пожалуйста. Шон добровольно вызвался на эту программу. Все, что он рассказывал тебе, это всего лишь плод его больного воображения.
– Он ничего мне не рассказывал, – зло шиплю я в ответ. – Он вообще ничего не помнит. Вы заперли его, и кто знает, что вы с ним сделали. А когда он захотел уйти, вы подстрелили его и охотились на него, как на дикого зверя. Этого вполне достаточно, чтобы выдвинуть против вас обвинение.
Мой отец кладет мне на плечо руку и с деланным сочувствием смотрит на меня. От его прикосновения я вздрагиваю и снова застываю в нерешительности.
– Мне понятно твое раздражение. Слишком много всего и сразу свалилось на тебя. Как насчет того, чтобы прогуляться со мной? Хочу показать тебе наш институт. А потом отвечу на все интересующие тебя вопросы.
Мне очень хочется согласиться, но от мысли, что придется покинуть эту комнату и пройти через огромное, полное незнакомых людей здание в одной лишь широкой бесформенной футболке, у меня перехватывает дыхание.
– Я… я не знаю, – разочарованно бормочу я.
Мой отец демонстративно стучит себе кулаком по лбу.
– Ах, прости, я совсем забыл об этом. Твоя социофобия. Подожди-ка.
Он указывает на меня пальцем, давая понять, что я должна оставаться на месте.
Можно подумать, я куда-то собираюсь.
Отец подходит к своему столу и быстро набирает на компьютере какую-то комбинацию. Затем нажимает кнопку, и кусок стены, скользнув в сторону, высвобождает стальную дверь. В комнате с деревянными панелями она выглядит как нечто нелепое и неуместное. Отец прижимает большой палец к сканеру рядом с дверью, и она с шипением открывается. Невероятно. Надо же, как круто! Я чувствую себя так, словно попала в какой-то шпионский триллер, от которого захватывает дух.
Комната мгновенно заполняется холодом, как будто это не потайной сейф, а холодильник. На металлических полках, залитых голубоватым мерцающим светом, стоят всевозможные, совершенно неизвестные мне приборы и устройства, а также стеклянные контейнеры. Взяв узкую пробирку и шприц-пистолет, мой отец решительно подходит ко мне.
– Засучи рукав, – требует он.
Я так не думаю.
– Что это такое?
– Это поможет тебе преодолеть твои страхи.
– У тебя есть лекарство от моей фобии?
Он немного колеблется, затем утвердительно кивает.
– Да, можно и так сказать.
– Что это значит? Это лекарство или нет?
Он успокаивающе кладет руку мне на спину и подталкивает меня к столу.
– Не бойся. Я просто хочу тебе помочь.
Я подозрительно хмурюсь.
– Почему ты тогда не дал мне его раньше?
– Эмилия, – его нетерпящий возражений голос звучит по-отцовски назидательно. – У тебя накопилось множество вопросов, и я это понимаю. Но я не смогу ответить на них, а ты не получишь полного удовлетворения, если не позволишь мне показать тебе все, чем мы здесь занимаемся, и рассказать, зачем мы это делаем.
Разумеется, слова моего отца пробуждают во мне любопытство. Я хочу знать, какие игры они здесь затевают. А главное, хочу понять, что они сделали с Шоном. Кроме того, в любом случае лучше попытаться усыпить бдительность отца. Заставить его поверить в то, что я по-прежнему его послушная дочурка. Может, тогда он не станет держать меня под постоянным наблюдением? Я слишком хорошо знаю отца, чтобы понимать, – он сделает это, без всякого сомнения. Я помню, как однажды моя мать, обнаружив камеру слежения в стоящем в гостиной торшере, спросила отца об этом. Мне было тринадцать, и я украдкой подслушивала их. Они ругались. В какой-то момент отец ударил маму по щеке и потребовал, чтобы она заткнулась и была благодарна за ту жизнь, что он ей обеспечивал.
Я молча закатываю рукав. Отец так снисходительно усмехается, что меня бы не удивило, погладь он меня сейчас по голове. Для него я глупая маленькая дочка. Но ему не стоит меня недооценивать.
Укол не особо болезненный, но, спустя мгновение, у меня начинает кружиться голова. В ушах что-то навязчиво жужжит. Застонав, я опираюсь об стол и усиленно тру ладонью лоб.
– Не волнуйся. Это скоро пройдет, – успокаивает он меня и указывает на кожаный диван рядом с мини-баром. – Садись туда. А я пока принесу тебе что-нибудь из одежды. Ты голодна? Хочешь пить?
– Да, мне бы немного воды.
Я обессиленно опускаюсь на диван. Мои веки тяжелеют, а глаза начинают слипаться. Неужели он обманул меня и дал снотворное?
– Усталость – это нормально. Если хочешь, можешь немного вздремнуть. Институт никуда не убежит, – продолжает успокаивать меня мой отец.
Словно сквозь толщу воды я слышу, как он разговаривает с кем-то по телефону. Непрекращающееся жужжание в голове неимоверно раздражает. А когда отец протягивает мне стакан воды, меня удивляет, откуда он мог его взять. Я этого не видела. Очевидно, ненадолго отключилась.
Пока пью воду маленькими глоточками, начинаю понимать, как сильно хотела пить. Краем глаза замечаю, как кто-то, зайдя в кабинет, передает моему отцу стопку одежды, которую он тут же кладет рядом со мной на диван. Я – двигаясь чисто механически – вяло переодеваюсь. Блестящие белые брюки, соприкасаясь с кожей, вызывают приятные ощущения, и в них довольно комфортно. А рубашка совершенно не сковывает движений, хотя плотно облегает тело. Теперь я похожа на сотрудницу института.
– Пойдем на экскурсию, или сначала отдохнешь? – спрашивает отец.
Кто бы знал, как мне хочется сейчас прилечь и, закрыв глаза, подождать, пока рассеется туман в голове. Но я не могу позволить себе беспечно разлеживаться в таких обстоятельствах. Меня насильно притащили сюда. Причем, по приказу моего собственного отца. Думаю, не стоит ни на секунду забывать об этом.
Мы на лифте спускаемся на нижний уровень. Здесь все выглядит почти так же, как и наверху. С той лишь разницей, что требуется пройти через стеклянную дверь, которая открывается после сканирования отпечатка пальца моего отца. Холодный свет заставляет меня поежиться, а от царившей здесь, внизу, температуры я начинаю мерзнуть. Вряд ли здесь больше шестнадцати градусов.
Мы заходим в одну из стеклянных комнат, и отец подводит меня к монитору. Сидящие за ним два сотрудника, коротко поприветствовав нас, кажется, полностью забывают о нашем присутствии.
На экране я вижу силуэт стоящего по стойке смирно мужчины, который медленно вращается вокруг своей оси. Мой отец набирает на клавиатуре кодовую комбинацию, и виртуальный человек начинает бежать.
– Это пиктограмма одного из наших испытуемых. Мы называем их Альфами. С помощью специальных веществ и генетического программирования мы повышаем их результативность. Не только делаем их гораздо сильнее и быстрее, но также стимулируем их ускоренную регенерацию и повышаем болевой порог, – говоря это, он набирает другую комбинацию, и на экране появляются еще три фигуры, которые нападают на мужчину.
– Значит, именно это вы сделали с Шоном?
Отец утвердительно кивает, и в его взгляде сквозит неприкрытое самодовольство. Видимо, он очень гордится своими достижениями.
– Но зачем?
– Он принадлежит к военному спецподразделению «Альфа7». После нашего вмешательства эти парни добиваются потрясающих результатов. Ты должна увидеть, насколько увеличивается скорость их реакций.
Отец включает режим видео и вводит числовой код 000357810333.
Эти же цифры набиты на запястье Шона.
На этом видеоролике я действительно вижу его. Он стоит посреди комнаты с белыми стенами и с установленными в каждом углу видеокамерами. В одной руке он держит шест, а в другой – что-то похожее на игрушечный пистолет. На Шоне плотно облегающий тело костюм, на котором красным маркером отмечены электронные датчики. Несмотря на всю эту дурацкую ситуацию, не могу не восхищаться подтянутой, гармонично накаченной фигурой. И тут же вспоминаю, как Шон выглядит обнаженным. Небеса, даже находясь в таком ужасном месте и в столь затруднительном положении, я чувствую непреодолимое влечение к нему. Я с силой сжимаю руки в кулаки, пытаясь охладить опаливший мои щеки жар.
Отец бросает на меня косой взгляд и понимающе улыбается.
– Смотри внимательно, – по его тону я понимаю, что он точно знает, как на меня действует вид Шона.
На видео начинают появляться виртуальные противники Шона. Постепенно частота их появления и их количество значительно увеличиваются. Шон сражается, используя и шест, и оружие. Противники нападают на него со всех сторон. Даже с потолка. Но Шон с невероятной скоростью поражает их всех. Каждое его действие идеально отточено, а удар снайперски прицелен. Чтобы уничтожить врага ему хватает одного удара или выстрела. Его плавные и размеренные движения сокрушительны в своей мощи, и я восхищаюсь его тактическим мастерством и недюжинной силой. Чтобы вырубить всех противников, Шону приходится то и дело невероятно высоко подпрыгивать, протыкать их шестом, непрерывно стрелять, перекатываясь по полу, и крутиться вокруг своей оси, нанося молниеносные удары.
Буквально через пять минут представление заканчивается. Шон стоит, широко расставив ноги. Сделав несколько глубоких вдохов, он поворачивается к камере. Его взгляд жесткий и твердый как сталь.
Отец указывает на счетчик в нижнем углу экрана.
– Ты видишь это? За пять минут он уничтожил двадцать пять противников. Это абсолютный рекорд.
Разумеется, увиденное не может не впечатлять. И все же я внутренне содрогаюсь, а моя спина покрывается ледяными мурашками, не имеющими ничего общего с низкой температурой в этой комнате. Причина в том, что мужчина на экране – вовсе не тот человек, что совсем недавно любил меня нежно и страстно. На нем хладнокровный убийца.
– Теперь прикинь, какую ценность представляют Альфы для военных, – продолжает мой отец. – В ближнем бою они почти непобедимы. А с соответствующим снаряжением, способным защитить их от дальнобойного оружия, победят в любых условиях.
– А почему он сбежал?
Выключив монитор, мой отец резко поднимается. Эта тема, по всей видимости, ему не нравится.
– Мы позволили ему и другим Альфам иметь слишком много свободы. Это натолкнуло их на ненужные глупые мысли.
Я бросаю оценивающий взгляд по сторонам. Это место ни капли не похоже на спа-отель.
– Что ты имеешь в виду под свободой? Неужели им позволялось приводить сюда женщин и нарушать режим? Видимо, по ночам они гуляли и у бабулек сумки крали? – я намеренно не скрываю своего сарказма, хотя понимаю, что отец имел в виду совсем другое.
– Ты должна понять, как важны наши исследования и насколько они дорогостоящи. Эти парни добровольно подписались на четырехлетнее участие в проекте и тем самым взяли на себя определенные обязательства. Они не могут просто так прервать контракт. Наши спонсоры вложили во все это слишком большие средства.
– Значит, они были крепостными? – вызывающе бросаю я.
– Из армии нельзя уйти, просто передумав, Эмилия. И, соответственно, из этого проекта тоже. Они все это знали.
Все, что сейчас говорит мой отец, звучит довольно логично. И все же я чувствую, что он что-то не договаривает. Шон никогда бы не сбежал просто потому, что ему надоело. Я в этом не сомневаюсь. К тому же, если он был солдатом, то прекрасно знал, чего ему будет стоить подобный шаг. Значит, в этой истории есть еще что-то, какое-то недостающее звено. Что-то, что мой отец пытается скрыть от меня.
– И какое я имею ко всему этому отношение? – раздраженно спрашиваю его. – Почему он пришел ко мне?
Ухмыльнувшись, отец приподнимает брови.
– Сейчас я тебе все покажу. Пойдем со мной, – он ведет меня к стеклянному боксу со слабым освещением и, остановившись перед дверью, достает из диспенсера защитную маску, перчатки и шапочку. – Вот. Надень это.
Он снова нажимает большим пальцем на сканер, и дверь тут же открывается. Воздух в этом помещении напоминает мне кабинет врача, но с добавлением резкого запаха какого-то удушливого дезинфицирующего средства. За столом из нержавеющей стали сидит сотрудник точно в такой же маске и шапочке. Он работает с пипеткой и чашкой Петри. На стоящем перед ним мониторе я вижу спиралевидные цепочки, напоминающие клетку ДНК. Оглянувшись через плечо, парень кивает нам и вновь возвращается к своей работе.
Мой отец ободряюще кладет руку мне на спину, а другой обводит помещение.
– Именно здесь родилась ваша сексуальная совместимость. Мои лучшие ученые сумели обеспечить вам сексуальную гармонию, вложив в вас непреодолимое влечение друг к другу и стойкую сердечную привязанность. А также был стимулирован ваш репродуктивный инстинкт. Вы с Шоном теперь как два магнита с мощным резонансом.
– Значит, ты и со мной экспериментировал?! – ошеломленно восклицаю я.
Он равнодушно пожимает плечами.
– Мне жаль. Но по-другому никак. У всех остальных претенденток на эту роль не было и половины той совместимости с ним, что у тебя. Ты идеально соответствуешь его психотипу (прим.: комплекс психических характеристик, составляющих обобщенную модель поведения человека и его реакций на внешние раздражители) и имеешь подходящие ему размеры. Ты достаточно уверенный в себе человек, но в то же время у тебя нет проблем с подчинением. Может, сексуального опыта у тебя и маловато, но ты вполне открыта для чего-то нового. Главное, чтобы было кому повести тебя в нужном направлении. И Шон для тебя как раз тот самый. Он Альфа-самец. А женщины любят Альф. Мы просто позаботились о том, чтобы вы постоянно хотели друг друга, а теперь и на практике убедились в собственном успехе.
