Текст книги "Эмилия и Шон (ЛП)"
Автор книги: Моника Миллз
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)
Смутное предчувствие путает все мои мысли.
– Как вы этого добились? Разве такое возможно?
Мой отец указывает на что-то вроде длинного рабочего стола, заставленного всевозможными бутылочками, над которым висит полка, заваленная тюбиками.
– Но ведь мы же смогли… С помощью сложнейшего коктейля гормонов, генетических манипуляций и психологических приемов. Мы поспособствовали тому, чтобы в интимном плане вы подходили друг другу намного лучше, чем любая среднестатистическая человеческая пара. Вот почему Шон чувствует непреодолимое влечение к тебе. Он ощущает это так, будто ты зовешь его.
От потрясения мои глаза широко распахиваются.
– Ты промыл нам мозги?
Мой отец берет пробирку и, поднеся ее к свету, что-то в ней рассматривает. Не понимаю, зачем он это делает? Видимо, чтобы не смотреть мне в глаза.
– Не надо утрировать мои слова. Как я уже сказал, Шон – Альфа, и ты в любом случае сочла бы его привлекательным. Мы просто немного подстраховались, чтобы ты не смогла отказаться от него
Слова моего отца, сказанные бесстрастным голосом и с прохладной полуулыбкой на лице, вероятно, должны лишить меня последней воли и желания сопротивляться, но вот такого удовольствия я ему точно не доставлю.
Просто не все сразу, и это только мои первые шаги.
– И почему же тогда я не была с ним, а жила в том доме?
– Во-первых, ты и подобные тебе женщины – это всего лишь запасной вариант. На случай, если что-то пойдет не так, и ситуация выйдет из-под контроля. Как мы убедились, эти меры предосторожности полностью себя оправдали. Но с другой стороны, мы планировали соединить вас с Альфами, как только они, пройдя последнюю стадию преобразования, выполнят свое первое задание. Женщины должны были стать для них своего рода вознаграждением и стимулом для наиболее эффективного решения дальнейших задач.
Я не знаю, что шокировало меня больше. То, что я стала подопытным кроликом в его экспериментах, или то, что он собирался подарить меня Альфе как какую-то вещь.
– Я же твоя дочь, – шепчу я. – Как ты мог так поступить со мной?
Он берет меня под руку и выводит из комнаты.
– Эмилия, зачем так мрачно смотреть на вещи? Считай это моим подарком тебе. Люди очень часто, ища подходящего партнера, тратят на это полжизни. Причем, как правило, безуспешно. У тебя же такой проблемы вообще нет. Кроме того, ты же не станешь всерьез утверждать, что недовольна Шоном, так ведь? Насколько я слышал, вы уже сблизились, – говоря это, мой отец, к моему немалому счастью, воздерживается и от многозначительного взгляда, и от мерзкой ухмылки.
Мне достаточно того, что я безвольной куклой упала в объятия Шона. Никак не могу прийти в себя. И тут я чувствую, как краска заливает мое лицо.
– Как я могла не знать о проводимых надо мной экспериментах? – недоверчиво спрашиваю его.
Он весело смеется, словно мое недоумение позабавило его.
– Помнишь инъекции витаминов, которые я регулярно делал тебе? Чтобы ты ни о чем не догадалась, я стирал некоторые маркировки или срезал их якобы из-за экспортных ограничений. Я убеждал тебя, что уколы нужны для укрепления твоего иммунитета. Помнишь? А гипнотерапевта, которого ты посещала из-за социофобии?
Презрительно фыркнув, я поворачиваю голову и с негодованием смотрю на отца.
– Все это было ложью? И родимое пятно на спине, которое удаляли под общим наркозом, тоже? После операции я несколько недель провалялась в постели.
Мой отец равнодушно кивает.
– Тогда мы перелили тебе плазму крови, обогащенную различными веществами. Разумеется, для твоей иммунной системы это было шоком, и организму пришлось подстраиваться.
Я потрясена до глубины души. Особенно ужасает то, что отец совершенно не стыдится своих слов, и его ни капельки не мучает совесть. До меня наконец доходит, почему в то время мама так сердилась на него и обвиняла в моем плохом самочувствии. Тогда я не понимала этого. А через несколько месяцев она погибла. В автокатастрофе. При этой мысли все волоски на моем теле встают дыбом. Похоже, моя мама стала для собственного супруга помехой, так как часто критиковала его и подвергала сомнению его действия. Она либо о чем-то догадалась, либо даже что-то узнала. Может ли мой отец иметь отношение к аварии?
Эта мысль просто чудовищна.
Отец ведет меня к лифту, и мы спускаемся вниз на один этаж. Здесь нет лабораторий, только небольшие комнаты с передней частью из стекла. На первый взгляд, они напоминают уютные персональные больничные палаты. Но если приглядеться, то больше походят на комфортабельные клетки для психических больных из фантастических фильмов ужасов. Крошечная санитарная зона отделена стеклянной тонированной перегородкой. Очевидно, это единственная уступка инстинктивному стремлению человека к уединению и конфиденциальности.
Мой желудок судорожно сжимается. Меня охватывает жуткое предчувствие.
– Что мы здесь делаем?
– Думаю, тебе необходим отдых, чтобы спокойно обдумать услышанное.
– Нет, мне это не нужно, – пытаюсь я сопротивляться. – И уж точно не в этом стеклянном ящике. Не хочу, чтобы за мной наблюдали, как за зверем в зоопарке.
– В GenTech наблюдают абсолютно за всеми, – он указывает на установленную в углу камеру. – Я принесу тебе еду, питье и одеяло, – отец крепче сжимает мое запястье и тащит меня к первой двери.
Охваченная ужасом я пытаюсь вырваться.
– Ты не можешь запереть меня здесь!
– Только временно, – признается он. – Как только мы поймаем Альфу, сразу же освободим тебя. Обещаю.
– Нееет!!
Я собираюсь усилить сопротивление, но тут за спиной отца появляются два охранника. Сукин сын вызвал подкрепление. Не успеваю я и глазом моргнуть, как они затаскивают меня внутрь. Просканировав свой большой палец, мой отец, не глядя на меня, надежно запирает мою камеру.
Слезы градом текут по моим щекам, пока я безостановочно барабаню кулаками по стеклу. До тех пор, пока руки не начинают болеть. Обессилев, я падаю на кровать и, не переставая всхлипывать, прячу лицо в ладонях. Они хотят Шона! И ведь наверняка схватят его. Этот безмозглый дурак – как пить дать – примчится сюда и попытается меня освободить. По крайней мере, именно на это рассчитывает мой отец. А он, без сомнения, знает, о чем говорит.
Внутренне я умоляю Шона держаться подальше от этого места. Все же мы можем на расстоянии чувствовать друг друга и без слов понимать. Во всяком случае на физическом уровне. А вдруг я смогу передать ему свои мысли?
Я понятия не имею, сколько времени прошло, но неожиданно дверь в мою камеру с шипением открывается. Входит одна из сотрудниц с подносом в руках и, по-дружески улыбнувшись мне, ставит его на стол рядом с кроватью. Но, впрочем, тут же исчезает. Я даже не успеваю рта раскрыть.
Аппетит у меня пропал основательно, но вот пить я действительно хочу. С подозрением приподнимаю крышку и рассматриваю содержимое подноса. Бутылка воды, пачка песочного печенья, яблоко и тарелка, от которой исходит довольно приятный запах. Тушенного мяса… Рядом лежит несколько салфеток. На первый взгляд, здесь нет ничего, что может угрожать моему здоровью. Я кладу крышку рядом с подносом и непроизвольно прижимаю пальцами салфетки, которые почему-то дыбятся. О, какой-то звук? Выходит, там что-то есть. Я нерешительно приподнимаю салфетки. Под ними лежит прозрачная флэшка с запиской. Бросаю быстрый взгляд в коридор. За мной, однозначно, следят, поэтому нужно вести себя непринужденно. Не спеша поднимаю крышку с суповой тарелки и осторожно, чтобы не выдать себя, читаю записку.
«На флэшке важная информация. Отправляйся к Василию Соболеву в Гданьск, в спутниковый поселок Приморье. На улицу Береговых Защитников. Василий тебе поможет. Не падай духом. В 20:00 твоя дверь откроется».
Это ловушка? Или тест? От моего отца можно ожидать все, что угодно.
Чтобы не привлекать внимания, я беру ложку и, зачерпнув содержимое тарелки, отправляю это в рот. А проглотив, делаю вывод, что это картофельный суп. Сообщение имеет для меня первостепенное значение, поэтому ем я лишь для того, чтобы тайком поглядывать на записку.
Если послание подлинное, то, значит, у меня здесь есть друзья. Или по крайней мере тот, кто хочет мне помочь. Для меня это большая удача. Шанс свалить отсюда до появления Шона. Мое сердце бешено колотится. Мы могли бы с ним вместе разобраться в этой ситуации и, возможно, найти сочувствующих. Ну, если я, конечно, смогу выбраться отсюда. Ради такого плана я даже начинаю жевать яблоко. Ведь для побега мне потребуется слишком много сил.
ШОН
Вот уже три часа я тайком наблюдаю за зданием института. И что же я успел выяснить? Не так уж и много. Все сотрудники паркуются на специальной стоянке, а войти на территорию можно только через пропускной пункт возле ворот. Итак, чтобы попасть в здание, мне нужно удостоверение сотрудника и подходящая одежда. Затаив дыхание, я пробираюсь на стоянку для персонала. В ее задней части паркуются самые рядовые сотрудники: уборщики, рабочие, конторские служащие. Но с их удостоверением у меня будет весьма ограниченный допуск. Пропуск ведущего ученого – идея ничуть не лучше. Ведь их, наверняка, все знают в лицо. Мне нужен кто-то из среднего уровня научного менеджмента. Тот, кто достаточно важен, чтобы иметь доступ во многие отделы, но не настолько, чтобы быть узнаваемым. Шаг, конечно, довольно рискованный. Но ради того, чтобы вытащить Эмилию, я готов пойти на любой риск.
На стоянку въезжает еще один автомобиль. Серебристый микроавтобус. Думаю, он-то мне как раз и нужен. Такую машину не мог приобрести сотрудник с малым доходом, а вот ведущий специалист не стал бы на ней ездить. Скорее всего, это семейный человек, который рад иметь безопасную и хорошо оплачиваемую работу, а потому исправно отрабатывает каждую смену, не задавая лишних вопросов. Надеюсь, благодаря этому парню я смогу открыть несколько дверей.
Он вылезает из машины. К моему облегчению, мы с ним даже немного похожи. По крайней мере, в свете уличного фонаря. Ладно, он немного ниже и похудее меня, но зато возраст и цвет волос примерно одинаковы. Я бесшумно подхожу к нему. Мне стоит поторопиться, чтобы успеть до приезда следующего сотрудника.
Один целенаправленный удар в висок, и парень как подкошенный падает на асфальт. Я быстро снимаю с него одежду и натягиваю на себя. Пиджак узковат в плечах, а брюки немного коротковаты, но, в принципе, не так уж критично. Шнурком связываю ему руки за спиной и затыкаю рот носком. А, скрутив вторым шнурком ноги, запихиваю парня в багажник. Пройдет достаточно времени, прежде чем он сможет прийти в себя и позвать на помощь. А если повезет, то мы с Эмилией воспользуемся его машиной, чтобы убраться отсюда как можно дальше.
Я на минуту задумываюсь: может, стоит отрезать его большой палец? Мне кажется, я припоминаю, что в особо секретных зонах стоят сканеры, распознающие отпечатки. Но, во-первых, этот парень совсем не похож на того, кто имеет подобный доступ, а, во-вторых, мне не хочется причинять ему вред. Прикрепив его бейджик к лацкану пиджака, я направляюсь к проходной. Теперь я доктор Александр Шрайер, биохимик. Я непринужденно подхожу к пропускному пункту, как если бы ежедневно делал это. Надеюсь, мой пропуск в порядке, и вахтер не заинтересуется мной. Не думаю, что он помнит всех сотрудников в лицо, а при виде новичка станет задавать глупые вопросы. К тому же парень слишком молод и чересчур сосредоточенно вглядывается в стоящий перед ним монитор, суетливо щелкая мышкой.
– Добрый вечер, – дружелюбно говорю ему.
Он с явной неохотой отрывается от компьютера и смотрит на меня. Я небрежно протягиваю ему свой пропуск. Фотография на нем паршивая и к тому же совсем крошечная.
– В порядке, – кивает он и тут же возвращается к прерванному занятию.
К карточной игре, скорее всего.
Я с облегчением выдыхаю. Первое препятствие пройдено.
Пересекаю двор и вхожу в здание через вращающиеся двери. Оказавшись в фойе, направляюсь к двум турникетам. Я намеренно опускаю голову, делая вид, что пытаюсь оттереть воображаемое пятно на пиджаке, а тем временем украдкой наблюдаю за тем, что делает идущая передо мной женщина. Она снимает бейджик и подносит его к сканеру. Не обращая внимания на стоящих возле турникетов охранников, я повторяю ее действия. Зеленый свет. Турникет гудит и пропускает меня. Отлично. Теперь лифт. И куда мне ехать? Даже не представляю. Но долго стоять перед ним я тоже не могу, это вызовет ненужные подозрения. Придется воспользоваться им наугад.
Пока лифт поднимается, я пытаюсь найти верное решение.
Меня удерживали здесь какое-то время, поэтому я должен знать об этом месте хоть что-нибудь. А значит, смогу и вспомнить. И тут я чувствую на себе заинтересованный взгляд стоящей рядом женщины. Почему она смотрит на меня? Неужели догадалась, кто я? Бросаю на нее вопросительный взгляд и вижу, как она, покраснев от смущения, приветливо мне улыбается. Похоже, она флиртует со мной.
– Вы новичок? – интересуется она. Я киваю и поворачиваюсь так, чтобы она не смогла прочитать на пропуске мое имя. – А в каком отделе работаете?
Черт бы побрал ее любопытство. Где вообще может работать биохимик? Понятия не имею. Ни малейшего проблеска сознания.
– Служба уборки, – отвечаю я.
Может, она оставит меня в покое, когда узнает, что я простой уборщик.
Женщина удивленно приподнимает брови.
– В самом деле?
– Да. А вы? – лучше сам буду задавать ей вопросы, чтобы она больше ни о чем меня не спрашивала.
– Я работаю в бухгалтерии, – на этих словах лифт останавливается, и его двери открываются. – Ну что ж, желаю вам приятного ночного дежурства. Может, еще когда встретимся, – говорит она, выходя в коридор.
– Непременно.
Она поворачивается ко мне, и я приветливо ей подмигиваю. Двери медленно закрываются, а ее взгляд падает на мой бейджик. Проклятье! Мои руки непроизвольно сжимаются в кулаки. Надеюсь, она не успела прочитать надпись, иначе она поймет, что я солгал. Хотя, по всей видимости, она тоже лгала. Сомневаюсь, что бухгалтерия здесь работает по ночам. Да уж, если предчувствие меня не обманывает, то я, скорее всего, проколюсь еще до того, как войду в секретную зону и найду Эмилию. Если не хочу провалить операцию по освобождению своей женщины, то мне стоит поторопиться.
«Сосредоточься, Шон», – я закрываю глаза и, сделав глубокий вдох, пытаюсь из нахлынувших на меня воспоминаний выбрать нужные.
У меня такое чувство, что мой мозг окунулся в кипяток. На лбу проступают бисеринки пота. Долго я так не выдержу. Смутно вижу коридоры и лаборатории за стеклом. U1. Нет, это не то. Дальше. Куда могли отвести кого-то вроде Эмилии? Я сам был здесь пленником, так что должен знать. Во мне начинает закипать злость на свою беспомощность, и я специально подпитываю ее образами своего побега. Она обжигающей лавой проносится по моим венам, и тут меня реально накрывает. Вот оно. Смутное воспоминание. Оно медленно всплывает из непроницаемой пелены, окутавшей мой затуманенный рассудок.
Камеры с застекленной передней частью. U3.
Вот оно! Там они удерживали меня в плену, и там я наверняка найду Эмилию. Не думаю, что ее отец забронировал ей номер-люкс в отеле «Хилтон».
Я нажимаю нужную кнопку, вытираю пот со лба и болезненно жмурюсь. Оказывается, пробуждать воспоминания чертовски неприятно и утомительно. Но сейчас не время расслабляться. Биохимик Александр Шрайер, однозначно, не имеет доступа в ту зону. Следовательно, на мое появление охрана отреагируют как на красный уровень опасности.
U3. Пустой и мрачный коридор. Ночное освещение дает лишь минимальную видимость. Но здесь нет никаких камер, хотя окружающая обстановка кажется мне знакомой. К тому же мой нос улавливает легкий аромат лесных ягод, за которым я, словно по невидимому следу, двигаюсь по правому проходу.
Царящая здесь тишина кажется мне неестественной и даже зловещей. Думаю, это вовсе не случайно. Напоминает затишье перед бурей. Похоже, меня ждет грандиозная заварушка. Я вроде как свободно разгуливаю по GenTech. И где же истошный вой сигнализации? И с какой стати бухгалтер работает в ночную смену и заговаривает с первым попавшимся на глаза сотрудником? Я упираюсь в дверь со сканером. Не успеваю сообразить, что делать дальше, как позади меня открываются двери лифта, и из него вываливаются мужчины в черном. Они все вооружены. В принципе, вполне ожидаемо.
Пора включить свои инстинкты.
– Стоять! Руки за голову! – кричит первый.
Я не хочу, чтобы меня пристрелили, поэтому с видимым подчинением выполняю его требование. Если эти парни подойдут ко мне достаточно близко, то я по очереди мигом расправлюсь с ними. Мой ум уже составляет план дальнейших действий. У каждого из этих пяти бойцов есть своя задача, своя особая роль, которую он играет в этом сценарии. Если сумею избавиться от лидера, то с остальными справлюсь одним махом.
Я жду, пока они окружат меня. При этом стараюсь выглядеть как можно более удрученным и подавленным. Затем молниеносно атакую. Их вожака я вырубаю прицельным ударом в горло и тут же приседаю, так как наверняка кто-нибудь из них начнет стрелять. Пуля, пролетев мимо меня, ударяет в стену. Я бью кулаком в пах стрелку, вырываю нож из висевших у него на поясе ножен, вскакиваю и с молниеносным разворотом перерезаю глотки сразу двоим. Остается еще один. Он со всего размаха бьет меня ногой по ребрам. Я слышу треск и чувствую боль, когда падаю спиной на пол. Парень прицеливается в меня из пистолета, но я моментально откатываюсь в сторону, вскакиваю и выбиваю оружие из его руки. И все же он успевает выстрелить. Пуля бьет в потолок. Сверху на меня сыпется штукатурка.
У меня за спиной гудит запертая дверь. Я быстро оглядываюсь по сторонам. Интересно, когда будет следующее нападение? Индикатор на двери загорается зеленым, но она по-прежнему остается закрытой. Что вообще здесь происходит?
Из узкого коридора – слева от меня – выскакивают трое мужчин, которых я вырубаю так же быстро, как и их предшественников. Презрительно фыркнув, я с пренебрежением смотрю на них. Неужели в GenTech все бойцы – всего лишь посредственно обученные охранники?
Я бегу к двери, не сводя глаз с зеленого цвета индикатора. Кто мог отключить механизм блокировки замка? Возможно, это ловушка. И тут дверь открывается. Я отскакиваю от нее, готовый к бою.
– Эмилия?! – при виде ее все мое тело вздрагивает, словно его насквозь пронзает молнией, а по венам бурным потоком устремляется адреналин.
– Шон? – она на мгновение замирает, потрясенно уставившись на меня, и тут же бросается в мои объятия. – Кто-то открыл мою камеру, – быстро говорит она. – Зачем ты пришел сюда? Именно этого они и ждут от тебя.
Я знаю это, но мне все равно. Ради нее я готов даже прыгнуть в ров со львами.
– Тогда давай побыстрее свалим отсюда, – я хватаю Эмилию за руку и бегу с ней к лифту. Он как раз спускается. Держу пари, нас там ждет сюрприз. Я резко отодвигаю Эмилию в сторону. – Прижмись к стене и не шевелись!
Двери открываются, выпуская четырех охранников. Один из них с разворота бьет меня ногой в живот так, что я отлетаю к стене. Инстинктивно отпрыгиваю в сторону, и в это же мгновение туда, где я только что был, вонзается пуля. Эмилия кричит. Я хватаю парня, который в этот момент выворачивает ей руки за спину, и одним рывком ломаю ему шею. Затем поспешно разбираюсь с остальными. Все движения я выполняю на полном автомате, как будто проделывал все это уже ни одну тысячу раз.
Поскольку передвижение на лифте кажется мне слишком опасным, я тащу Эмилию к лестнице, которая, на нашу удачу, защищена только сканером для пропусков. Нам нужно подняться наверх на три этажа. Я бы проскочил их на одном дыхании, даже не запыхавшись, но вот Эмилии будет нелегко. Физически она намного слабее меня.
– Думаю, в фойе они попытаются нас остановить. Если мне придется сражаться, не жди меня, – наставляю я ее. – Беги не мешкая на стоянку и отыщи там серебристый микроавтобус, – я вытаскиваю из кармана пиджака ключи от машины и протягиваю их ей.
– Я не уйду без тебя, – не соглашается она.
– Нет, уйдешь! – я решительно кладу ключ ей на ладонь и сжимаю ее пальцы в кулак. – Жди пять минут, и, если меня не будет, сразу же уезжай.
Толкнув дверь, быстрым взглядом окидываю фойе, проверяя обстановку. Все тихо. Интересно… А ведь здание буквально напичкано камерами слежения, и сейчас по протоколу вся служба безопасности должна уже быть здесь. Но вместо этого стоящие возле турникета охранники смотрят на нас с явным недоумением.
Что у них, черт возьми, за дерьмовая система безопасности?
Снова хватаю Эмилию за руку и, подскочив к ближайшему из них, одним ударом отправляю его в царство грез. Другой, прокричав что-то неистово в рацию, вытаскивает свой пистолет.
– Беги! – я проталкиваю Эмилию через турникет и зигзагами мчусь к нему.
Добежав, врезаюсь в него всем телом, и он навзничь падает на пол. Один удар в висок, и он теряет сознание. Теперь нужно просто выбраться из здания и преодолеть шлагбаум. Их идиотский вахтер, разумеется, не сможет меня остановить. Пока протискиваюсь через вращающиеся двери, вижу, что Эмилия уже успела преодолеть расстояние до пропускного пункта и пролезает под шлагбаумом. Как раз вовремя. Мигает сигнальная лампа, и ворота начинают закрываться. Мне стоит поторопиться. Иначе придется перелезать через этот чертов забор, да еще и через колючую проволоку. А так не хочется.
Из своей будки выглядывает вахтер. Увидев меня, он испуганно вздрагивает. Видимо, его уже предупредили. Я мчусь к нему. Бегу на пределе своих сил. Мои ноги едва касаются асфальта. Еще метров десять. Ворота уже почти закрыты. Быстрее, проклятье!
В последнюю секунду протискиваюсь в мизерный зазор. Заостренные края металла вцепляются в мой пиджак. Дерьмо! Не теряя ни секунды, выдергиваю из него руки и протискиваюсь дальше. Наконец я на свободе.
Эмилия сидит в микроавтобусе и в шоке смотрит на багажник. Ах, да. Там же связанный биохимик. Открыв багажник, я вытаскиваю из него Александра Шрайера. Вытаращив глаза, тот с тревогой пялится на меня, что-то бормоча в кляп. Что-то типа «пожалуйста, не убивай меня». Я заталкиваю его между двумя припаркованными рядом автомобилями, запрыгиваю на водительское сиденье и давлю на газ.
Глава8
ЭМИЛИЯ
Торопливо кликаю на навигаторе. Где же ближайшее интернет-кафе? Шестьдесят три километра. Довольно далеко, но чем дальше мы будем от GenTech, тем лучше.
Одного взгляда в зеркало достаточно, чтобы понять, как я сейчас выгляжу. Вся щека в грязи, а волосы напоминают воронье гнездо. У Шона на щеке огромная царапина, и он весь забрызган кровью.
– Прежде чем идти в кафе, нужно где-то помыться, – говорю я. – Иначе нас с тобой примут за серийных убийц или сбежавших психов.
Шон бросает на меня быстрый взгляд.
– Мне нравится, когда ты растрепанная.
Я насмешливо приподнимаю брови. Благодаря нашей сексуальной совместимости, уверена, я бы понравилась ему даже с бритым черепом. Толкнув его локтем, указываю на знак.
– Автомобильная заправочная станция. Там наверняка есть душевая.
Шон тяжко вздыхает.
– Ладно. Нам так и так нужно заправиться.
Он прав. Стрелка уровня топлива приближается к красному сектору.
Душевая определенно нуждается в основательной уборке, но я не жалуюсь. Грязный душ дальнобойщиков для меня сейчас лучше, чем ходить липкой и потной. Шон караулит за дверью, и меня это немного успокаивает.
До сих пор не могу поверить, что нам удалось сбежать, несмотря на тотальную слежку. Нам помогли? Кто-то же дал мне флэшку и открыл дверь моей камеры, значит, в GenTech у нас есть друг. Возможно, именно этот человек позаботился о том, чтобы в фойе нас не поджидала группа захвата. Жаль только, что он не выходит из тени, потому что опасность еще не миновала. Нас по-прежнему будут преследовать, а мы – пока не найдем остальных Альф – так и будем совсем одни.
Я торопливо смываю пену с тела и стараюсь получше вытереться. Края истрепанного полотенца потерты, а о его цвете можно лишь догадываться, как, впрочем, и о происхождении темных пятен на нем. Кроме того, мне хочется надеть чистую одежду. Тряпки GenTech воняют химикатами.
– Все нормально? – спрашивает Шон, когда я выхожу к нему.
– Трудно сказать, – отвечаю я, досадливо поморщившись. – Чувствую себя почти такой же грязной, как и раньше. Пожалуйста, не задерживайся.
Пока я с нетерпением жду Шона, наблюдаю, как какой-то парень в галстуке загоняет свою машину на мойку. И это в десять часов вечера на заправке в какой-то глухомани… Он вставляет в терминал банковскую карту и отступает. Его взгляд падает на меня, и он, кивнув мне, широко улыбается. Обычно меня это смущает, но сейчас я абсолютно спокойна. Странно. Это из-за инъекции, которую сделал мне отец, или же из-за присутствия Шона?
Знаю, звучит безумно, но с тех пор, как мы нашли друг друга, я чувствую себя намного лучше. Хотя не стоит забывать, все же я его генетическая пара. Если бы меня не влекло к нему, то это означало бы одно – ученые потерпели неудачу. Интересно, понравился бы мне Шон, если бы меня не запрограммировали на него? Он весьма привлекательный мужчина. Альфа, так называл его мой отец. «Женщины любят Альф», – отчетливо слышу его голос у себя в голове. Произвел бы на меня Шон такое же впечатление без их вмешательства? Во всяком случае, кассирша на него бросала очень томные взгляды.
Ко мне незаметно подходит «парень в галстуке».
– Привет. Ты стоишь здесь совсем одна. Кого-то ждешь? – он заигрывает со мной, хотя в этой одежде я выгляжу довольно странно.
Я с подозрением смотрю на него. Может ли парень работать на GenTech? Неужели они выследили нас? На первый взгляд, он выглядит абсолютно безобидно, как обычный офисный служащий.
– Да, я жду своего друга, – для убедительности показываю пальцем на дверь позади себя.
Нервно оглядываюсь. Хочется побыстрее свалить отсюда.
Краем глаза замечаю какое-то движение. «Парень в галстуке» вытаскивает что-то из кармана брюк. «Мобильник», – проносится у меня в голове. Но нет. В его руке я вижу электрошокер. Прежде чем я успеваю отреагировать, позади меня распахивается дверь. Из нее вылетает Шон, в глазах которого горит жажда убивать. Он хватает парня и выворачивает ему руку за спину. Тот морщится и хрипит от боли. Электрошокер падает на землю.
«Только не убей его», – мысленно молю я.
Если мы оставим труп на заправке, за нами будет гнаться не только GenTech, но и полиция. Я поспешно поднимаю шокер и вручаю его Шону.
– Выруби его этим.
Шон беспрекословно подчиняется, затем хватает меня за руку, и мы бежим к микроавтобусу.
На бешеной скорости Шон вылетает с парковки. Я смотрю в зеркала заднего вида и пытаюсь понять, не преследует ли нас кто-нибудь. Парень по-прежнему лежит на земле, а больше я никого не вижу.
– Как они узнали, где мы?
– Они этого не знали. Парень оказался там случайно. Вероятно, живет в этом районе, – объясняет мне Шон.
– Ты уверен?
– Поверь, если бы они нашли нас, то на заправке мы бы столкнулись не с одним человеком, который вооружен лишь примитивным электрошокером.
Боюсь, это меня не успокоит. «Парень в галстуке», по всей видимости, знал о нас. У GenTech повсюду есть глаза и уши. Сможем ли мы оставаться незамеченными? Хорошо хоть Шон убедил меня, что они, скорее всего, не станут заявлять об угоне микроавтобуса, так как им не выгодно, чтобы мы попали в руки полиции.
Целых два часа мы кружим по окрестностям, пока наконец не решаемся подъехать к интернет-кафе. Шон останавливается прямо перед зданием, но, к сожалению, уже поздно. Кафе закрыто. Ничего удивительного. Сейчас уже за полночь.
Шон хмурится.
– Я не поеду к этому Василию, пока не узнаю, что на флэшке.
Я полностью с ним согласна. Но есть ли у нас другие варианты?
Я вглядываюсь в табличку с часами работы.
– Кафе откроется только в девять часов утра.
– Хорошо. Вернемся сюда завтра утром.
Я с сомнением смотрю на Шона.
– А нам не слишком опасно оставаться в этом районе?
Он беспечно пожимает плечами.
– Для нас везде опасно.
Полные разочарования, мы возвращаемся на автостраду и едем до ближайшего места отдыха дальнобойщиков, где Шон, заехав на стоянку, паркуется между двумя грузовиками. Пока я заталкиваю детское сиденье в багажник, Шон раскладывает два задних сиденья. Таким образом у нас появляется достаточно места для сна.
– Жаль, что у нас нет одеяла, – сетую я.
– Ничего страшного, я тебя согрею, – усмехается он.
Я предостерегающе поднимаю палец.
– Даже не думай. Никаких глупостей. Это общественное место, и здесь кругом люди.
Шон тянет меня на разложенные сиденья, так что я теперь почти лежу на нем.
Я случайно задеваю его ребра, и он на мгновение морщится, но тут же, обхватив мой затылок, притягивает меня к себе и страстно целует. Внизу живота мгновенно разгорается пожар, и это еще раз подтверждает силу его влияния на меня. Когда его рука, пробравшись под мою футболку, находит мою грудь, я отталкиваю его и сажусь.
– Прекрати. Не здесь. Не забывай, что мы в бегах.
Шон указывает на выпуклость в своих штанах.
– Это заводит меня еще больше. Я спас тебя, детка, и ожидаю, что ты отблагодаришь меня, – по его лукавой ухмылке и мерцающих в глазах смешинках я понимаю, что он шутит, но, тем не менее, полон решимости заняться со мной любовью.
Боже, как же хорошо он выглядит, и какой же он мужественный. Не парень, а сплошной ходячий тестостерон.
– Вообще-то, дверь уже была открыта, и я бежала к тебе навстречу, – дерзко возражаю я.
Он наигранно возмущается.
– Если бы я не вырубил охранников, ты бы даже до первого этажа не добралась.
– Не надо меня недооценивать. Я очень быстрая и бесшумная. Я бы проскользнула мимо них, как кошка.
– О, так я поймал маленькую киску, мне это нравится, – он смеется и толкает меня на сиденья, наклоняется ко мне и порывисто целует.
Я снова отталкиваю его и сажусь.
– Шон. Если нас кто-нибудь увидит…
– Стекла тонированные. Никто не сможет нас увидеть, – он игриво подмигивает мне. – Но даже если кто-то и увидит, то позеленеет от зависти, ведь я буду трахать самую красивую женщину на свете
Он снова залезает ко мне под футболку, стягивает бюстгальтер и потирает кончиками пальцев мои соски, отчего те превращаются в твердые бусинки.
Сукин сын точно знает, что меня это неимоверно возбуждает.
Я с трудом подавляю стон.
– Я не собираюсь устраивать здесь порно-шоу для скучающих дальнобойщиков, – к сожалению, мой голос звучит не очень убедительно, скорее хрипловато, поэтому я подтверждаю свой решительный настрой тем, что встаю на колени, чтобы Шон больше не мог дотянуться до моей груди.
Если я позволю ему продолжить, то напрочь забуду все свои возражения.
Но Шон не привык сдаваться. Не в его характере. Он резко садится, обхватывает меня одной рукой, а другой пытается стянуть с меня футболку. Когда он прижимает меня к своему твердому телу, у меня не остается ни единого шанса, но, если уж быть честной, мне он, собственно, и не нужен. Близость и аромат этого мужчины опьяняют меня. И все же я немного сопротивляюсь, просто потому, что хочу еще раз прочувствовать силу того желания, что вынуждает его подчинять меня своей воле.
