Текст книги "Игра вслепую (СИ)"

Автор книги: Моника Мерфи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Это ты застрял с ним, не я. Я говорю, что закрываю этот дерьмовый бизнес, а вы двое можете заняться им в другом месте. Я устал иметь с этим дело. Пусть теперь это будет вашей проблемой. – Я качаю головой и кладу руки на бёдра, поворачиваясь к патио и вижу Люси снаружи, стоящую рядом с задней дверью.

И она не выглядит очень счастливой.

– Ты ведь это не всерьёз, – говорит Шеп. – Ты просто сейчас злишься. Тристан извинится, ты простишь его, и всё забудется.

Извинения Тристана никак не повлияют на меня.

– Да, чёрт побери, я злюсь. Но поверь мне, я серьёзно сделаю это. Позвони мне завтра. Уверен, я буду чувствовать то же самое. – Мне нужна Люси. Мне нужно забыть то, о чём я разговаривал с Шепом, находясь здесь. Мне нужна моя девочка.

Я иду к ней и подмечаю, что она смотрит на меня со страхом и сомнением в глазах. Останавливаюсь прямо перед ней, беру её за руку, а она поднимает мою и изучает мои поцарапанные и разбитые от удара в челюсть Тристана костяшки. Кожа ободрана и чертовски болит.

– Ты поранился, – вздыхает она, прежде чем поднять мою руку и поднести к своим губам.

– Да, это случилось потому, что я защищал твою честь, – бормочу я, тронутый тем, что она целует мою руку так нежно, словно хочет заботиться обо мне, несмотря на то, что я – полный придурок, который ввязывается в драку со своим лучшим другом.

Проклятье. Я начинаю жалеть о случившемся. Конечно, то, что наговорил Тристан, – полная хрень, но так ли необходимо было бить его?

– Я слышала. – Она осторожно опускает мою руку, и я тут же скучаю по её прикосновению. – Откуда он узнал, Гейб?

Всё моё тело напрягается. Она до жути спокойна, когда задает этот вопрос, и это чертовски меня пугает.

– Я рассказал ему, окей? Мне нужно было поговорить с друзьями, получить совет, и я рассказал им, что происходит.

Люси изумлённо смотрит на меня, её рот открывается и закрывается, как будто она не знает, что сказать.

– Это было наше личное дело, – наконец шепчет она. – Личное дело, которое действительно выставляет меня в плохом свете, учитывая то, как он только что выболтал мой секрет перед кучей народа.

– Он идиот, когда пьян. Никто не воспримет его слова всерьёз, – заявляю я, чтобы успокоить её, но она на это не ведётся. И не могу винить её. Видя её такой расстроенной, я теряю всякое сожаление и снова прихожу в ярость.

– Неважно, верят они ему или нет. Теперь я выгляжу как какая-то шлюха-золотоискательница, пытающаяся обмануть тебя и прикарманить все твои деньги или что-то в этом роде посредством алиментов на ребенка. Но это совсем не так. Мне не нужны твои деньги. Мне они не нужны, – она практически плюет в меня.

– Верно, потому что твой богатый папочка заботится о тебе и дает всё, что ты хочешь. – Избалованной маленькой принцессе не нравится данная реальность, не так ли? Ну, мне тоже. Интересно, почему она была настолько замкнутой. Интересно, говорил ли кто-нибудь о ней такое же дерьмо, как только что Тристан?

– Не совсем, – бормочет она, отходя от меня.

– Постой. – Я хватаю её за плечо, но ослабляю хватку, чтобы она могла выскользнуть, если захочет. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами, губы дрожат, словно она хочет заплакать, но сдерживает себя. Я вглядываюсь в её лицо в поисках какой-то подсказки, чего-то, что даст мне знать, в чём проблема, но…

Что-то тут не так. Я костями чувствую это, всем нутром. Такое ощущение, что, что бы она ни собиралась сказать дальше, между нами всё изменится.

– Что ты только что сказала? – Я готовлюсь к словесному удару.

Она пристально смотрит на меня, её глаза блестят от непролитых слёз, и, проклятье, видеть это выражение на её лице почти невыносимо. Ненавижу, когда она грустит. Когда не могу помочь справиться с тем, что её беспокоит.

– Я даже не знаю, кто мой отец, ясно? Моя мама забеременела, когда ей было шестнадцать, и он сбежал от неё ещё до моего рождения. Так что ей пришлось растить меня одной, без всякой поддержки. В крошечной, дерьмовой квартире с одной спальней, в ужасном районе в центре Лос-Анджелеса, без помощи, без денег, только я и она. У нас ничего не было. Ничего.

Какого чёрта?

– Ты серьёзно?

Она посылает мне взгляд, который говорит, что она чертовски серьёзна, и это причиняет боль.

Всё, что я могу сделать, – это смотреть на неё, переваривая то, в чём она только что призналась. Я ошибался на её счёт. Целиком и полностью ошибался, а она никогда не исправляла меня. Ни разу. Просто продолжала лгать, словно это какая-то ерунда. Чёрт, она что, смеялась надо мной? Рассказывала подругам о том, какой я лох? Чем дольше думаю об этом, тем больше злюсь. В полном шоке смотрю на неё, её слова медленно начинают доходить до меня. Она небогата. Она никогда не была богатой. Но здесь кое-что не сходится.

– А что насчет дома в Санта-Барбаре? Как ты туда попала? – словно тупица, спрашиваю я.

– Я присматривала за домом для семьи, которой он принадлежит. Моя мама – их горничная и убирает их главный дом в Беверли-Хиллз. На лето они обычно уезжают в Санта-Барбару, но по какой-то причине их планы изменились. И на лето мама устроила меня на эту работу, чтобы я могла заработать дополнительные деньги и помочь оплатить моё обучение.

Её мама – долбаная горничная. Иисус. Я прислоняюсь к стене, настолько потрясенный рассказом, что боюсь упасть. Оглядевшись, вижу, что все чудесным образом вернулись в дом, слава богу. Мне не нужна аудитория для этого личного разговора.

– Значит, богатого отца нет.

Она качает головой.

– Ему было восемнадцать, и он до смерти перепугался, когда мама сказала ему, что беременна от него. Он сбежал. И мы больше никогда о нём не слышали. Она отказывается даже произносить его имя, так что я понятия не имею, кто он такой.

Отстой. Но она должна была сказать мне правду. Мне было бы всё равно.

– И поэтому всё это время ты обманывала меня. – Как только она открывает рот, чтобы защитить себя, я качаю головой. – Ты мне врала. Вся твоя история до этого момента фальшивая. Верно?

Она медленно кивает, впиваясь зубами в нижнюю губу, теребя её, прежде чем отпустить.

– Я думала, то, что между нами было – это временно, понимаешь? Весёлая интрижка на лето, где я могла бы притвориться тем, кем ты хотел меня видеть. И у меня получилось. Ты сам придумал мою предысторию, позаботился о мелких деталях вместо меня, а я просто… придерживалась её. Между нами были и хорошие моменты и не очень, но в целом, это было… волшебное лето. – От выражения нежности на её лице у меня разрывается сердце. Да, между нами всё было хорошо, но чёрт. Она лгала. И, как последний болван, я верил каждому слову. – Потом ты уехал, и я подумала, что больше никогда тебя не увижу.

– Но ты увидела, – добавляю я.

– Точно. И я почувствовала, что должна продолжать притворяться, понимаешь? Я боялась, Гейб. Боялась, что ты бросишь меня, как только узнаешь правду, – тихо признается она. – А сейчас, когда всё это происходит, тем более.

Я провожу обеими руками по голове, хватаю себя за волосы и дергаю их так сильно, что аж вздрагиваю. Чертовски больно. От всего этого чертовски больно. О возможной беременности она тоже лжет? Это все одна большая уловка, и меня просто разыгрывают?

Я никогда не просил об этом. Я не хотел серьёзных отношений в этом году. Чёрт, это мой последний год свободы, а вместо этого связался с девушкой, у которой нет ничего, кроме кандалов и цепей.

– Не знаю, справлюсь ли я с этим.

Люси хмурится.

– Справишься с чем?

– Со всем этим. С ложью. С правдой. С тем, что ты, возможно, беременна от меня. А, возможно, и нет. Не знаю. У меня не получается поверить, что ты скажешь мне правду. – Опускаю руки и смотрю на неё. – Я не готов ни к чему подобному.

Выражение её лица застывает, в глазах отражается шок и ужас.

– П-понимаю. Ты имеешь полное право ненавидеть меня.

Её слова заставляют меня чувствовать себя сволочью. Я не ненавижу её. Я бы никогда не смог возненавидеть её, но… проклятье, она лгала мне. Она предала меня, и не знаю, смогу ли я когда-нибудь пережить это. Не знаю, смогу ли пережить предательство Тристана.

Ну что за грёбаный вечер!

Как я смогу им доверять? За эти годы Тристан и я прошли через взлёты и падения, так что полагаю, мы как-нибудь всё уладим. Но как я снова смогу доверять Люси? Из того, что я знаю, все эти разговоры о беременности – чушь собачья.

– Пожалуй, мне лучше уйти, – наконец говорит она еле слышным шепотом, опустив голову.

– Да, наверное, так будет лучше. – Я смотрю на её склоненную голову, мои губы болят от желания поцеловать её. Но я должен оставаться сильным и не поддаваться искушению. – Могу я… могу я позвонить тебе?

Какого чёрта я это сказал? Дерьмо.

Она медленно качает головой, слёзы теперь текут рекой. Так свободно, что капают со щёк на землю. И оттого, что я вижу, как они падают, моё и без того больное сердце разбивается.

– Не думаю, что это хорошая идея.

И с этими последними словами она ушла. Из моей жизни.

Как будто её никогда и не существовало.

Глава 26

Люси

– Ты опять прогуливаешь занятия по маркетингу? Ты завалишь предмет, – кричит Джина с порога моей комнаты.

Да уж, спасибо, что напомнила, Джина. Я ведь даже не догадывалась, что такое может случиться. Мне хочется накричать на мою соседку, но сдерживаюсь. Зачем усугублять своё положение ещё больше? С той самой ночи, когда несколько дней назад я вернулась домой, плача так сильно, что у меня болел живот, болело лицо… всё тело болело, я видела от неё только поддержку. Она успокоила меня, уложила в постель и пообещала, что утром мне станет лучше.

Но лучше мне не стало. И до сих пор нет. Я так скучаю по Гейбу, что у меня болит всё тело.

– Я не смогу посмотреть ему в лицо, – скулю я в подушку приглушенным голосом. – Я собираюсь попытаться уйти с курса. Уже слишком поздно идти на попятный, но оценка «W» в дипломе лучше, чем «F»⁸.

– Это точно, – вздыхает Джина. – Раз так, ты должна пойти со мной.

Поднимаю голову с подушки, чтобы посмотреть на неё.

– Куда ты собралась?

– За покупками. – Её лицо светлеет, ей кажется, что она подловила меня. – Мне нужно сходить в торговый центр.

Я стону и роняю голову снова на подушку.

– Это последнее, что мне хотелось бы сделать.

Она заходит в мою комнату, я слышу её шаги по ковру, чувствую, как прогибается матрас, когда она садится на край моей кровати.

– Я беспокоюсь за тебя, Люси. Ты сама на себя не похожа.

Просто моё сердце разбито. Трудно вести себя как обычно, когда твои внутренности разорваны на мелкие кусочки, и ты совершенно уверена, что уже никогда не будешь прежней.

– Я в порядке. Я переживу это. Я забуду его.

Мои слова – сплошная ложь. Я не в порядке, даже и близко. Да и как я смогу забыть его, если примерно через восемь месяцев у меня будет постоянное напоминание о нём?

Ну, это ещё не совсем точно, но у меня до сих пор так и не начались месячные, что просто смешно. Наверняка, я беременна. Я не купила тест на беременность, потому что почти не хочу, чтобы она подтвердилась, что глупо, но я живу в стране отрицания, и это довольно приятное место.

Просто… я боюсь реальности. Не знаю, как переживу всё это, но как-нибудь разберусь. Мне придётся. У меня нет выбора. Наверное, я смогу бросить учёбу, найти работу, чтобы содержать нас с ребёнком, и буду молиться, как сумасшедшая, чтобы мама не отреклась от меня.

История повторяется. По крайней мере, я чуть-чуть постарше. Но умнее ли? Да, в этом не уверена.

– Может, тебе стоит обратиться к психологу? Поговорить с кем-нибудь о своих проблемах, – предлагает Джина.

Поднимаю голову и смотрю на неё.

– Ни за что.

– Почему нет? Тебе станет легче, когда выговоришься. Они не будут осуждать, но дадут объективные советы. Мне кажется, прямо сейчас тебе не помешает объективный совет от кого-то. – Я во всем призналась Джине, чтобы она знала, что происходит. И, к счастью, она ни разу не сказала ничего такого, отчего бы я почувствовала себя плохо.

Похоже, больше всего ей жалко меня, а это значит, что я полная неудачница.

– Я не могу позволить себе консультацию, – говорю я, снова положив голову на подушку. Уже влажную от моих слёз. Звучит, как название песни в стиле кантри. Уверена, что прямо сейчас могла бы написать довольно хорошую.

Очевидно, я не в себе.

– В кампусе есть бесплатные консультации. Я могу отвезти тебя туда, – предлагает Джина. – Или, если не хочешь, тоже всё нормально. Я подумала, что должна была предложить.

– Я подумаю об этом. – Поворачиваюсь на бок лицом к ней и едва заметно улыбаюсь ей. – Спасибо тебе. За всё. Ты оставалась… невероятно чуткой, пока я была плачущей, глупой развалиной.

– Не за что. Я знаю, что не часто бываю здесь, но считаю тебя своей подругой. А я забочусь о своих друзьях. – Она протягивает руку и дотрагивается до моей ноги, сжимая икру. – Не позволяй ему разрушить тебя, Люси. Он того не стоит.

Моя улыбка увядает. Она не понимает. Он стоит того. Я идиотка, которая обманывала его на протяжении всех наших отношений. Винить, кроме самой себя, некого. Он не был подлым, он не был мудаком, он был идеальным парнем. Идеальным парнем для меня. Не могу осуждать его за то, что он сказал, что не готов к этому. Я и сама не готова.

У меня просто нет выбора.

– Не хочешь сходить перекусить? Мы можем и не ходить в торговый центр. – Она корчит рожицу. – Ты единственная девушка из всех моих знакомых, которая не любит ходить по магазинам.

– Очень легко ненавидеть шоппинг, когда у тебя нет денег на покупки. – Я сажусь, моё тело болит, голова раскалывается. – Ты не против, если я сначала быстренько приму душ? – Да уж, даже не помню, когда в последний раз принимала его, и это не то, в чём хотелось бы признаться Джине. Это сведёт её с ума.

– Конечно. Иди. – И с улыбкой на лице Джина вскакивает с кровати. Видимо, она очень рада, что я действительно встаю с постели и собираюсь сделать что-то, как нормально функционирующее человеческое существо.

Достаю из комода трусики и бюстгальтер, а затем шаркаю в ванную, закрывая за собой дверь. Резко останавливаюсь и смотрю на своё отражение в зеркале. Выгляжу ужасно. Волосы в полном беспорядке, и почти уверена, что по бокам появилась пара дредов. Под глазами до сих пор есть пятна от туши, и уже несколько дней я не красилась. Когда я в последний раз умывалась?

Не уверена.

Я превратилась в развалину. И все из-за парня. А ведь клялась себе, что никогда не допущу этого. Обещала маме, что буду хорошей девочкой и не позволю парню влиять на мои чувства. И вот она я, делаю именно это. Она будет так разочарована во мне.

Вздохнув, убираю волосы с лица, заправляю их за уши и быстро чищу зубы. Включаю душ, чтобы вода прогрелась, а затем сажусь на унитаз облегчиться. Моё нижнее белье спущено до колен, и я смотрю на него в шоке, когда вижу прямо в центре ярко-красное пятно.

Месячные.

У меня начались месячные.

Истерический смешок вырывается из меня, и я зажимаю рот рукой, заглушая звук. У меня месячные. Нет никакого ребёнка, никакой нежелательной беременности, никакой вечной связи с Гейбом. Теперь я могу разорвать с ним всякую связь навсегда. Всё кончено. Действительно кончено.

И сразу же обильно потекли слёзы, поначалу мне кажется, что это слёзы облегчения. Но я не чувствую облегчения. Только… грусть. Полную и абсолютную грусть, что с Гейбом отныне меня больше ничего не связывает.

Между нами по-настоящему официально всё кончено.

Гейб

Шеп открывает дверь с мрачным выражением лица.

– Хорошо, что ты пришёл.

Он шире распахивает передо мной дверь, и я вхожу в дом.

– Ты же сам так безапелляционно вызвал меня. Решил, что лучше прийти.

Закрыв дверь, Шеп поворачивается ко мне лицом.

– Тристан на кухне, но сначала с тобой хочет поговорить Джейд.

Я хмурюсь, почесываю затылок.

– Она что, собирается читать мне нотации? – Знаю, она злится из-за случившегося с Люси. Она на стороне Люси и думает, что я плохо с ней обошёлся.

Может, она и права, но я справился с этим единственным известным мне способом.

– Нет. – Шеп качает головой. – У неё есть… новости для тебя.

От страха у меня внутри всё сжимается.

– Какие? – настороженно спрашиваю.

– Она сама тебе расскажет. Она в нашей комнате. – И слегка подталкивает меня к лестнице. – Поговори с ней, а потом спускайся на кухню и поговори с Тристаном. Бро, тебе нужно помириться с ним. Он чувствует себя конкретной сволочью за то, что наговорил тебе.

Так и должно быть. Я смотрю на лестничный пролёт, почти боясь подняться туда. О чём Джейд собирается мне рассказать? Не представляю, но уверен, что это как-то связано с Люси. Она в порядке? С ней что-то случилось? Боже, может она… ну, не знаю, сделала аборт? Потеряла ребёнка?

В моей голове крутятся одни лишь плохие мысли. Так продолжается уже несколько дней, с той ночи, когда Люси покинула мой дом. С тех пор только о ней и думаю. Сегодня днём я сходил на нашу общую пару по маркетингу, надеясь, что и она будет там, но, конечно же, её не было.

От осознания этого у меня даже свело живот. Наверное, ей невыносимо меня видеть. Конечно, это мне нужно злиться из-за случившегося, но не могу не чувствовать себя виноватым во всём этом. Не стоило так остро реагировать. Может, она пыталась сказать мне правду, когда мы были в Санта-Барбаре, а я никогда не давал ей такой возможности. Только трепался, словно мудак, которым я и являюсь, и она смирилась со всем.

Может, она стесняется своего происхождения, а я такой привилегированный говнюк, что не понимаю, каково это. Потому что это правда, я понятия не имею, каково это – быть бедным и ничего не иметь. Ни денег, ни помощи, только тяжёлая работа и постоянная борьба. У меня не укладывается это в голове.

Зато знаю, каково это – ничего не иметь после ощущения, что у тебя было… всё. Никакие деньги не вернут Люси в мою жизнь. Любовь не купишь. Её нужно заслужить.

А я потерял её.

Поднимаюсь по лестнице и иду в спальню Шепа, легонько стучу в приоткрытую дверь, прежде чем заглянуть в комнату. Джейд сидит на краю кровати, просматривая свой телефон, голова наклонена, а длинные волнистые рыжие волосы падают на лицо.

– Привет, – подаю голос я.

Она поднимает голову, заправляя волосы за ухо, и лёгкая улыбка появляется на её губах.

– И тебе привет. Заходи.

Войдя в комнату, я останавливаюсь прямо перед ней, и улыбка исчезает. Мне нужно расслабиться. Иначе буду весь взвинченным и нервным, а я устал это чувствовать.

– К чему такая серьёзность?

Джейд встает и встречается со мной взглядом.

– Речь идет о Люси.

Вся лёгкость улетучивается из меня. У меня аж сердце выскакивает из груди. Я готовлюсь услышать плохие новости. Боже, может, она навсегда уехала из города. Может, она так смущена и ненавидит меня так сильно, что не может больше оставаться здесь. Или ещё хуже, может, она не может себе этого позволить, учитывая, что у неё скоро будет ребёнок, поэтому она вернулась домой.

Я могу это изменить. И могу дать ей всё, что нужно. У меня есть все богатства мира. Если она носит моего ребёнка, то гарантирую, что мой ребёнок никогда ни в чём не будет нуждаться. И плевать, что подумают родители. К чёрту их!

Самый важный человек в моей жизни – Люси.

– Она в порядке? – спрашиваю я срывающимся голосом, от волнения заломило голову. У меня уже несколько дней постоянная головная боль, и, клянусь богом, сейчас она стала в десять раз сильнее.

– Она в порядке. – Джейд глубоко вздыхает, прежде чем продолжить: – Люси не беременна.

Я аж застыл, сердце в пятки ушло. Меня тошнит.

– Нет?

Джейд медленно качает головой, но не произносит ни слова. Тут же мысли начинают бешено крутиться.

– Ч-что случилось? – В моей голове мелькают всевозможные варианты, боже, надеюсь, с ней все хорошо.

– У неё начались месячные. Видимо, у неё была просто… задержка. – Джейд пожимает плечами. – Я подумала, что ты должен знать.

– Она собиралась мне рассказать? – словно мудак, требую ответа с нетерпением. Мне нужна какая-то зацепка, что я всё ещё небезразличен ей, что она хотела бы, чтобы я был в курсе происходящего.

– Нет. При мне Люси вообще не упоминала о тебе. – Джейд хмурится. – Мне очень жаль, Гейб. Мне кажется, она пытается двигаться дальше единственным известным ей способом.

– То есть, забыв о моём существовании, – с горечью выдавливаю я.

– Она думает, что ты делаешь то же самое, – замечает Джейд, но мне от этого не легче.

Нет, от её слов мне становится только хуже.

– Ну что ж, всё ясно, – резко выдыхаю. Провожу рукой по волосам. Не знаю, что и сказать, что сделать. Я облажался по полной, теперь этого не исправить. – Я собираюсь спуститься вниз и извиниться перед Тристаном.

– Позволь ему извиниться первым, – кричит Джейд мне вдогонку, когда я иду к двери.

Я останавливаюсь и поворачиваюсь, чтобы посмотреть на неё.

– Что-что?

– Пусть он сначала извинится перед тобой. Это он всё заварил. Тристану нужно научиться смирению. Он сначала натворит дел, а потом чувствует себя плохо. Плохая привычка, от которой мы должны помочь ему избавиться, – объясняет она.

Улыбаюсь, и моя улыбка искренняя. Я извожу себя из-за нашей ссоры, но Джейд права. Именно Тристан, этот кретин, мать его, всё начал, впрочем, как и всегда.

– Ты права. Я позволю ему попресмыкаться первым, а потом и сам извинюсь.

– Отлично. – Улыбаясь, она подходит и обвивает руками мою талию, даря мне своё объятие. – Мне очень жаль, Гейб. Возможно, однажды ты сможешь сблизиться с ней, но я бы дала ей некоторое время для начала. Она страдает.

– Как и я, – шепчу я, сжимая её талию, прежде чем отойти от неё. – Спасибо, что рассказала, Джейд. Я ценю это.

– Ты имеешь право это знать. А теперь иди и поговори с Тристаном, разберитесь уже, наконец. – И подталкивает меня к двери. – Иди.

Я практически бегу вниз по лестнице и, завидев Тристана, сидящего с несчастным видом за стойкой в кухне, резко останавливаюсь.

– Привет, – выдыхаю я.

Шеп тихо выходит из кухни, а Тристан поднимает голову и смотрит на меня.

– Я сожалею, бро.

– Ты и должен. – Подхожу к стойке, упираюсь руками в край гладкой гранитной поверхности. – Я тоже ужасно себя чувствую. Я не должен был бить тебя.

– Ты имел полное право ударить меня. Я просто мудак, раз такого наворотил. Уверен, Люси ненавидит меня. – Тристан с несчастным видом опускает голову.

– Люси слишком занята ненавистью ко мне, чтобы переживать из-за тебя, – возражаю я, усаживаясь на стул рядом с Тристаном. – Я испортил наши отношения.

– А я уж точно не улучшил ситуацию. Она в порядке? Как… ребёнок? – спрашивает он.

– Она не беременна. – Я должен быть счастлив. Испытывать облегчение. Я слишком молод для ребёнка, как и Люси.

Но я не чувствую себя счастливым. Мне… грустно. И меня злит, что сам всё испортил. Что повёл себя, словно испуганный идиот, а не как надежный мужчина, в котором нуждалась Люси.

Я подвел её. И она, наверное, никогда меня не простит.

– О-о… – Тристан снова встречается с мной взглядом. – Это ведь хорошо, верно?

– Да. Я не готов к ребёнку, – вздыхаю я. Это ведь и правда так. Что и доказал своей реакцией на всё случившееся. – Но я скучаю по Люси. Мы расстались и я… я ненавижу это.

– А мы закончили? Я имею в виду бизнес? – Когда я хмуро смотрю на него, он пожимает плечами. – Шеп передал мне твои слова. Я не виню тебя. Я догадывался, что ты уже давно не в восторге от казино. Оно в твоём собственном доме, так что ты вынужден иметь дело с ним постоянно, да и бизнес постепенно идёт на спад. Вполне понимаю, почему ты устал от этого. И также прекрасно осознаю, почему тебя тошнит от меня.

Я тру рукой лицо, провожу по подбородку.

– Я был зол, когда сказал это. Ты прав, дела пошли медленнее, и я начинаю уставать. Надоело управлять казино, надоело иметь с ним дело. Но сдаваться пока не собираюсь. И от тебя тоже не отказываюсь.

На его лице отчетливо видно облегчение.

– Спасибо, приятель. Прости меня.

– И ты меня. – Я протягиваю ему руку, и он берёт её, крепко и замысловато пожимая, как мы, парни, так хорошо умеем это делать. – У нас всё хорошо?

– Да, всё хорошо. – Дьявольский блеск во взгляде Тристана мне знаком. – Давай скажем Шепу, что мы закрываем казино. Посмотрим, сможем ли мы обдурить его хоть ненадолго.

Я захожусь от смеха, качая головой. Это так похоже на Тристана.

– Ладно, но говорить будешь ты.

– Идёт. – Он ухмыляется и хлопает меня по спине, а потом вопит: – Шеп!

Шеп входит в кухню, и Тристан с энтузиазмом приступает к нашему задуманному плану, но чем дальше углубляется, тем всё скептичнее становится лицо Шепа. А я просто сижу, предпочитая серьёзно и часто кивать, не говоря ни слова. Я подыгрываю, хоть это не так легко. Я бы лучше был с Люси, чем с этими парнями. Я хочу поговорить о том, что произошло между нами. Попросить у неё прощения. Надеюсь, она тоже извинится за обман. Если я могу простить её за ложь, надеюсь, и она сможет простить меня. Я хочу ещё один шанс.

Мне нужен ещё один шанс.

Мне нужна Люси.

Глава 27

Люси

Я посещаю пары по маркетингу, потому что у меня нет выбора. Каким-то образом я прозевала момент, когда всё ещё могла уйти с курса, но он был бы всё равно зачтен. Теперь же, если не буду посещать занятия, то велика вероятность провалить экзамен, а я не могу позволить произойти этому.

Встреча с профессором Бейли прошла лучше, чем я ожидала. Он действительно слушал моё краткое оправдание – я сослалась на болезнь – и с пониманием кивал, пока я болтала, при этом издавал сочувственные звуки. Он разрешил наверстать упущенное, но сказал, что избежать участия в групповом проекте не получится. И учитывая, что группы уже были сформированы, и их проекты идут полным ходом, он поставил меня в пару с другим студентом, который так же, как и я, пропустил много занятий и нагонял задания.

С Гэбриэлом Уолкером.

Объяснить профессору Бейли про свои отношения с Гейбом я никак не могла, поэтому просто улыбнулась, кивнула и согласилась на совместный проект. Никаких проблем. Я справлюсь с этим.

Несомненно.

Во время занятия сижу на заднем ряду, всё тщательно записываю и, как сумасшедшая, молюсь, чтобы позже смогла набраться смелости подойти к Гейбу и сказать ему, что мы должны работать над нашим проектом вместе. Я даже не знаю, каким должен быть наш проект. Я не смотрела лист с описанием, который дал мне профессор Бейли, так как не хотела волноваться.

После бесконечных переживаний за последние несколько месяцев, думаю, с меня хватит.

Несколько дней назад я во всем призналась маме. Рассказала о Гейбе, о том, как обманывала его, что влюбилась в него, и даже о страхе беременности. Но стоило мне только заикнуться о последнем, как мама тотчас разрыдалась, и мне неоднократно пришлось убеждать её, что я не беременна. Думаю, в конце концов, она поверила мне.

Хотя, честно говоря, я не совсем уверена.

С Джиной мы стали ближе. Она не собирается так часто видеться с Чедом, дав ему небольшую передышку, да и себе тоже. Джейд стала моей хорошей подругой, и я так благодарна ей за то, что она осталась верной, несмотря на всё, что произошло между Гейбом и мной. Она призналась, что сказала ему, что я все-таки не была беременна, и я была рада, что она сделала это.

Жаль, что он не удосужился поговорить об этом со мной.

Но нужно двигаться дальше. Будет нелегко работать с ним над проектом по маркетингу, но что поделать? Это будет хорошей проверкой на будущее. В тот или иной момент нашей жизни нам всем приходится иметь дело с вещами, которые нам не нравятся. Такова жизнь. Так что мы с Гейбом некоторое время будем связаны. Ну и что с того? Я справлюсь с этим. Он тоже сможет. Мы взрослые люди, которые могут оставаться друзьями.

Но, как только профессор Бейли отпускает нас, мой желудок начинает бурлить от нервов. Я запихиваю планшет в рюкзак и медленно поднимаюсь на ноги, перекидывая рюкзак через плечо, и наблюдаю, как все с боем прокладывают себе дорогу из аудитории. Улыбаюсь девушке, когда та проходит мимо, но стоит мне заметить его, отвожу от неё взгляд.

Он смотрит на меня.

У меня дрожат колени, я изо всех сил стараюсь улыбнуться ему, но мои губы трясутся, поэтому оставляю попытку. Жду, когда он приблизится, пока он поднимается по лестнице, не отрывая от меня пристального взгляда, его всегда улыбающиеся губы крепко сжаты, выражение всего его лица угрюмо.

О боже, он ненавидит меня. Уверена. И не могу винить его. Возможно, после всего произошедшего ничего не получится. Я обманщица. Я разбила его сердце, а он разбил моё, и мы никак не сможем поддерживать видимость хороших отношений, пока будем реализовывать долбаный проект вместе. Я брежу, я просто знаю это.

– Привет, Люс. – Его глубокий, тёплый голос обволакивает меня, делая слабой, и я нервно выдыхаю.

– Привет.

Он останавливается прямо передо мной, протискиваясь в проход, чтобы не мешать другим студентам уйти.

– Хорошо выглядишь.

Осматриваю себя. На мне леггинсы и светло-серая толстовка, которые я купила в Волмарте почти за бесплатно. Волосы собраны в небрежный пучок, глаза накрашены тушью, на губах – блеск, вот и всё. Я подумывала принарядиться для него, но побоялась, что это было бы слишком очевидно.

Так что предпочла вместо этого образ в стиле шебби шик.

– Спасибо, – наконец выдавливаю, потому что как ещё я могу ответить? – Ты тоже хорошо выглядишь.

Что правда. На нём джинсы и чёрная футболка с длинными рукавами, идеально облегающая грудь и руки. Его волосы даже длиннее, чем в последний раз, когда я его видела, и он просто восхитительно аппетитен.

Интересно, оставил ли он прошлое позади.

Интересно, нашёл ли он другую девушку, чтобы забыть меня?

Хмурюсь. Эта мысль слишком удручает, чтобы думать об этом.

– Ну что ж, не знаю, осознаешь ли ты, – начинаю я, чувствуя себя неловко от того, насколько пристально он наблюдает за мной. Его взгляд прикован к моим губам, отчего их покалывает, и я отодвигаюсь подальше, чувствуя себя глупо. Я слишком остро реагирую. – Но профессор Бейли хочет, чтобы мы работали над нашим проектом вместе. Поскольку я не часто бываю на занятиях и ты, наверное, тоже…

– Да, он мне сказал. – Он делает шаг ко мне, тепло и запах его тела доносятся до меня, вызывая дрожь во всём теле. – Ты не против поработать со мной?

– Нет. – Отрицательно качаю головой. – А ты не против работать со мной?

– Конечно же, нет. – Ещё один шаг. Стоит ему подойти ещё ближе, и мы коснемся друг друга. В аудитории пусто, если не считать профессора Бейли, который на трибуне собирает свои материалы. Очень надеюсь, что он не наблюдает за нами. – Я скучал по тебе.

О. Такого я не ожидала. Совершенно.

– Правда? – словно влюблённая дурочка, спрашиваю я.

Он кивает и делает ещё один крошечный шажок. Я опускаю глаза вниз и понимаю, что мы стоим буквально нос к носу. Что он делает? Моё сердце начинает биться так сильно, что боюсь, как бы он не увидел, как оно стучит под моей толстовкой.