Текст книги "Игра вслепую (СИ)"

Автор книги: Моника Мерфи

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Автор: Моника Мерфи

Книга: Игра вслепую

Серия: Правила #2 (про разных героев)

Главы: 27 глав + Эпилог

Переводчик: Кристина Скибенко

Редактор: Виктория Кузина

Вычитка: Светлана Павлова

Русификация обложки: BySashka

Специально для группы:

Книжный червь / Переводы книг

Любое копирование и размещение перевода без разрешения администрации,

ссылки на группу и переводчиков запрещено.

Глава 1

Гейб

Никогда бы не подумал, что признаюсь в этом, особенно самому себе, но я достаточно смел, чтобы осознать это.

Я по уши влюблён. Я словно обречённый. Запал на девушку. Великолепную, чертовски сексуальную, сводящую меня с ума, девушку, которая, блин, всякий раз, стоит мне взглянуть на неё, почти убивает меня.

И когда говорю, что она самая прекрасная, что я видел, – я не вру. Даже близко. Золотая от загара кожа и длинные тёмно-каштановые волосы, блестящими волнами струящиеся по её спине. Тело, за которое можно умереть, с формами, созданными, чтобы их ласкали мужские руки. Мои руки. Формы настоящей женщины: широкие бедра, большая грудь и узкая талия. Тело, которое она как бы ненароком выставляет напоказ в крошечных бикини, которые, чёрт возьми, должны быть объявлены вне закона. Я мог бы смотреть на неё весь день.

Я и смотрю на неё весь день.

В чём проблема?

Я даже не знаю, как её зовут.

– Боже, ты, извращенец, снова пялишься на неё?

Плаксивый голос сестры проникает сквозь мои барабанные перепонки, я в продолжительной тишине перевожу на неё взгляд, прежде чем вернуться к своему занятию.

– Исчезни, – выдавливаю сквозь зубы, звуча словно двенадцатилетка. Я всегда так отвечал Сидни, когда мне было двенадцать. В прошлом, когда она была семилетней занозой, постоянно сующей свой нос в мои дела.

Ничего не изменилось. Только теперь это восемнадцатилетняя заноза, сующая свой нос в мои дела.

– Серьёзно, она позовет копов, если ты продолжишь в том же духе. – Она усаживается рядом со мной в шезлонг, ведя себя, словно ей больше негде быть. Учитывая, что мы оба застряли в этой вычурной крепости, которую родители арендовали для нас на все лето, наверное, Сидни на самом деле больше негде быть. Не то чтобы у нас были друзья в Санта-Барбаре. Мы уже побывали в ресторанах. На пляже. В загородном клубе в качестве гостей наших родителей, где я поболтал с горячей девушкой – не такой, как моя новообретённая любовь, но она была хорошенькой, – пока не появился мой отец и не обломал меня, заявив, что пора возвращаться домой. Выставляя меня неудачником, который до сих пор живет с родителями.

Его точно не назовешь «вторым пилотом»¹ —Мы здесь уже почти три недели и медленно сходим с ума.

– Может, мне стоит набрать 911 и раз и навсегда положить этому сталкерству конец, – скрещивая на груди руки, говорит Сидни. Она почти дуется, но не могу винить её. Я здесь на стены лезу. Влюблён в девушку, а сам, чёрт побери, даже не знаю, как её зовут.

Определённо, я схожу с ума. И это безумно раздражает.

– Ты нарочно стараешься быть стервой? Или это получается само собой? – Я опять впиваюсь в неё взглядом, как раз вовремя, чтобы заметить боль в её глазах, прежде чем она вскакивает и убегает без единого слова.

Вздохнув, возвращаюсь к своей новой возлюбленной. Я сижу на балконе второго этажа, наблюдая за соседским задним двором. Именно там, у бассейна, зависает каждый день моя девушка. Её соблазнительное тело раскинуто в шезлонге, глаза скрыты за солнечными очками. Примерно каждые двадцать минут она прыгает в воду охладиться. Не напрягается, чтобы вытереться полотенцем, просто обратно ложится, как правило, на живот, на её коже переливаются капельки воды, попка – абсолютное совершенство и едва прикрыта трусиками бикини, которые преследуют меня в самых извращённых фантазиях.

Ага. Поэтому, думая о ней, я дрочил поздно ночью. Ранним утром. Иногда в душе. Вот что случается, когда здоровый двадцатиоднолетний парень заперт со своей семьёй слишком долго. Приходится мастурбировать вместо того, чтобы взять яйца в кулак и пойти поговорить с временной соседкой, и, наконец, познакомиться.

Я превратился в самого большого слабака в мире. Клянусь богом. Мне не хватает моих друзей. Шеп и Тристан не потерпели бы такого. Они бы велели быть мужиком. Подтолкнули бы поговорить с ней. Чёрт, да они бы похитили меня из этой дыры и вернули домой. Этот стерильный особняк – летний дом – уж точно не назовешь домом.

Как по часам, наблюдаю, как моя девушка снимает очки от солнца и встаёт с шезлонга. Заводит руки за спину, пробегаясь пальцами по краю трусиков бикини, натягивая ткань, словно пытаясь полностью прикрыть попку, но это не срабатывает. Ягодицы всё равно выглядывают, и от одного этого вида мой член дёргается.

Я начинаю верить, что она была послана на землю специально, чтобы мучить меня.

Она идёт к краю бассейна, и как только поднимает руки над головой, поджимаются пальцы её ног. Словно маленький ритуал, который она совершает с каждым прыжком в бассейн. Занимает позицию. На мгновение замирает. Когда переводит дыхание, её грудная клетка поднимается, привлекая моё внимание к полной груди, и затем она прыгает. Выполняя идеальное погружение в бассейн. У неё редко получается всплеск, с сухостью во рту я наблюдаю, как она стремительно погружается в кристально-чистую воду, всплывая в самом глубоком месте, и обеими руками приглаживая назад волосы. Даже с такого расстояния различаю, как капельки воды повисают на густых ресницах, и она жмурится. Облизывает губы, а я подавляю стон.

Блин, она великолепна. Я наклоняюсь ближе к перилам, металл горячий, и когда я прижимаюсь к нему, от неожиданности взвизгиваю, коснувшись обжигающего металла.

Звук заставляет её закружиться, а я становлюсь совершенно неподвижным, умоляя, чтобы она не заметила меня.

Молясь, чтобы заметила.

Она медленно поворачивается, топчась на месте, выражение её лица встревоженное. Я тяжело сглатываю и расслабляюсь. Благодарный за то, что она не посмотрела наверх. Желая, чтобы она посмотрела наверх, мысленно споря сам с собой, так как не уверен на сто процентов, хочу, чтобы она увидела меня или наоборот.

Что, если Сидни права, и моя соседка примет меня за какого-то извращенца, пялющегося на неё при любой возможности? Потому что, по сути, так и есть, как бы ни было стыдно признаться в этом. Я не из тех, кто бросает страстные взгляды. Заметив понравившуюся девушку, я иду поговорить с ней. Узнать ее поближе. И, в конце концов, залезть к ней в трусики. Вот как я действую. Как всегда действовал. Нет смысла влюбляться. Нет смысла в свиданиях. В конечном итоге я не смогу выбрать ту, что захочу, так зачем париться?

Она поднимает голову, и наши взгляды сталкиваются. Посмотрев в её тёмно-карие глаза, я замираю на месте, воздух застревает в моих лёгких, мне трудно дышать. Секунды текут, а мы продолжаем смотреть друг на друга, но они ощущаются как минуты. Часы. Моя кожа натягивается. Кровь кипит, в ушах слабый шум. Я полностью готов к её сердитому взгляду. Может, даже к тому, что она накричит и пошлёт меня куда подальше.

Однако она улыбается. Чувственный изгиб полных губ, справа от её рта появляется ямочка, прямо перед тем, как она запрокидывает голову и плывет на спине, работая ногами, грудь вздымается над водой, которая нежно омывает её кожу.

Чёрт меня дери, она действительно самая сексуальная женщина, которую я когда-либо видел.

Не раздумывая, встаю, позволяя взгляду задержаться на ней ещё на одну минуту, прежде чем покинуть балкон.

И иду потребовать то, что хочу.

Её.

Люси

Он пялится на меня в течение нескольких недель. Симпатичный богатый белый парень, не испытывающий чувства стыда, учитывая, что он откровенно шпионит за тем, как я каждый день после полудня плаваю в бассейне. Всю прошлую неделю специально для него я устраивала представление. Растягивалась в удобном шезлонге, одетая в скудное бикини, которые не рискнула бы носить прилюдно, но зная, что он – единственный, кто наблюдает за мной. Сильное возбуждение, ползущее по моей спине каждый полдень, стоит мне почувствовать на себе его похотливый взгляд, чрезвычайно затягивает.

У мамы точно случился бы припадок, если бы она увидела, как я выставляю напоказ свои прелести. Она бы набросила на меня полотенце. Или халат. Или одеяло. Требуя, чтобы я прикрылась, своим даже-не-смей-спорить-со-мной тоном, который ей так легко дается. Она предпочитает слитные купальники. А ещё лучше, по-видимому, если я вообще никогда не буду носить их.

Моя мама, она немного гиперопекающая. Я – её единственный ребенок, и родилась, когда она сама была ещё ребёнком, ей только исполнилось шестнадцать. Парень, от которого она забеременела, бросил её, и она вырастила меня в одиночку. Мы с ней близки. Даже слишком. Такое ощущение, что она больше подруга, чем мама, но стоит чему-нибудь произойти, она тут же превращается в рычащую маму-медведицу, что одновременно и смущает меня, и заставляет гордиться.

Я безумно люблю её, но мне хочется самостоятельности. Когда представилась такая возможность, я знала, что, несмотря на мамины протесты, должна воспользоваться ею. Проводя лето в этом шикарном особняке, притворяясь, что он мой, я никогда не чувствовала себя такой свободной.

Подняв голову и бросив взгляд на балкон, я не обнаруживаю мистера GQ, так что начинаю плавать настолько быстро, насколько могу, туда и обратно через весь бассейн, потому что странным образом разочарована. Мне нужно сбросить вес. Мои изгибы слишком… пышные. Бывает, из-за них я влипаю в неприятности, вызванные нежелательным вниманием, что всегда меня смущает.

Но не от GQ. Мне приятно, как он смотрит на меня. И он такой красивый. У него все в семье красивые, что как-то противоестественно. Они выглядят, словно их место в модном глянцевом журнале, наподобие скучного «Town and Country», который я нашла в доме, впервые попав сюда. Целая куча их валялась в корзине рядом с огромным креслом в безупречной гостиной, и я пролистала их на удивление с восхищением. Все эти элегантные богатые люди в сверкающих драгоценностях и дорогой одежде, с широкими фальшивыми улыбками, растягивающими их лица, пока они цепляются за напиток или друг за друга.

Это жизнь, которой я завидую и презираю.

После десяти кругов у меня перехватывает дыхание, и я останавливаюсь на мелководье, цепляясь за бортик бассейна, чтобы отдышаться, солнце припекает мои плечи. Вода холодная, а воздух тёплый, и от этого контраста я дрожу, поэтому опускаю голову, прислоняясь лбом к бетонной кромке. Закрываю глаза и фокусируюсь на дыхании, вдыхаю глубоко и размеренно, постепенно успокаивая сердцебиение.

Мне точно нужно выбираться отсюда и больше тренироваться, я абсолютно не в форме.

– Ты в порядке?

Низкий мужской голос пугает меня, и я отталкиваюсь от края бассейна, пока скольжу на его середину, всюду разлетаются брызги воды. Поднимаю голову и обнаруживаю с другой стороны забора, разделяющего наши дома, мистера GQ.

Ладно, на самом деле это не мой дом, но на лето я считаю, он принадлежит мне.

– Ага, у меня всё хорошо. – И становлюсь прямее, едва касаясь дна бассейна. Я всем говорю, что во мне сто пятьдесят пять сантиметров, но это ложь. Я едва ли больше ста пятидесяти. Будучи такой коротышкой и чересчур пышной, большую часть времени я выгляжу толстой. Коренастой.

Мне это не нравится. Совсем.

Он опирается предплечьями на низкий забор, небрежно роскошный, и когда солнце светит на него, являя в золотом свечении, он будто какое-то божество. Теперь моя очередь пялиться в полном восхищении, слегка затаив дыхание от того, что он так близко. Никогда не смотрю на него слишком долго, боясь, что он заметит, как я глазею – этот особый талант я оставлю ему, – но сейчас я насмотрюсь.

Он даже симпатичнее, чем я думала. Хотя называть его симпатичным несправедливо. Он красивый. Великолепный. Квадратные челюсть и подбородок, прямой нос, резкие скулы и мягкие полные губы, компенсирующие все эти острые углы. Не могу определить цвет его глаз, он ещё слишком далеко, но мне они представляются ярко-голубыми или, возможно, зелёными.

Настолько абсурдно хорошенький, что не сомневаюсь, он только что вышел из рекламы в журнале или сбежал с модного показа. На парня прямо больно смотреть.

– Плаваешь? – констатирует очевидное.

Киваю, поднимая руки пригладить волосы назад, чувствуя себя неловко. Я должно быть ужасно выгляжу, в то время как он просто стоит там, словно статуя, без единого изъяна. На нем нет футболки, у него широкие и гладкие плечи, рельефная грудная клетка, а вот пресс трудно оценить из-за забора.

На одну томительную минуту его взгляд опускается на мою грудь, и я борюсь с желанием прикрыться. Опускаю руки по бокам и начинаю топтаться, благодарная, что ниже шеи меня не видно. – Обычно ты не плаваешь в полдень, – замечает он.

– Решила изменить заведённый порядок. – Он только что сделал до боли очевидным тот факт, что действительно знает мой распорядок, но я не заморачиваюсь указать на это.

– Ты здесь на лето? – интересуется он.

– Ага. – Делаю паузу, прочищая горло. Нужно говорить соответствующим образом. Я из богатых и благородных. А они не говорят «ага» и «угу» на вопросы, требующие положительного ответа. Если бы моя мама была здесь, она бы дала мне подзатыльник. – А ты?

Кивнув, он выпрямляется, убирая руки с забора.

– Нам стоит иногда тусоваться вместе, – как бы невзначай предлагает он. Слишком небрежно. Взгляд напряжен, тело одеревенело, и мне кажется, что он …

Нервничает?

Невозможно. В смысле, посмотрите на него. Он такой… GQ. Словно сошёл с рекламы в журнале. Какого чёрта ему нервничать, разговаривая со мной?

Мой пульс ускоряется. Он приглашает меня на свидание? Естественно нет. Он всего лишь хочет потусоваться.

– Может быть, – отвечаю, слегка пожимая плечами. Как будто ничего особенного не происходит. Так вот, самый классный парень, которого я когда-либо видела, разговаривает со мной, говорит, что хочет провести со мной время. Я могу с этим справиться. – Только прежде, чем тусить вместе, разве люди сначала не знакомятся?

Его губы изгибаются в улыбке.

– Точно подмечено. Итак, как тебя зовут?

Похлопываю себя по подбородку.

– Я первая спросила.

Его улыбка становится шире.

– Ты не спросила.

Я выгибаю бровь. Это выражение, которому научилась у своей мамы, оттачивала годами. В прошлом этим фирменным движением я отпугнула немало парней, но GQ даже не шевельнется.

– Скажи мне твоё имя, а я скажу своё.

– Гейб, – не колеблясь, говорит он.

– Сокращённо от Гэбриэл? – Когда он кивает, я продолжаю: – Я Люси.

– Люси, – он произносит моё имя, словно пробует его, глубоким сдержанным тоном, отчего я дрожу. – Очень приятно, Люси.

– И мне очень приятно, Гэбриэл. – Я слегка перекатываю «р», ничего не могу поделать с собой, он приподнимает брови, но ничего не говорит.

Так глупо. Я должна вести себя, как белая девочка. Как приличная, с правильной речью, утончённая белая девушка, живущая в особняке, и которую ничего не заботит.

Другими словами, я не должна быть похожа сама на себя.

– Какие планы на вечер? – интересуется он.

Оу, знаешь. В полном одиночестве торчать в этом гигантском доме и смотреть по телеку глупое шоу, скука смертная.

Ага, я не могу сказать это. Прозвучит, будто я полная неудачница.

– Ничего особенного. – Наклоняю голову вбок. – А что? Хочешь повеселиться?

Он улыбается, в этот раз показывая зубы, и у меня воздух застревает в горле, я на грани удушья. Как вообще смогу провести с этим парнем время, если ему достаточно улыбнуться, и я чувствую, что упаду в обморок от нехватки кислорода? Не представляю, вынесу ли я.

– Нам стоило бы. У меня нет никаких планов. – Он оглядывается на свой дом, прежде чем снова посмотреть на меня. – И мне правда нужно выбраться оттуда.

– Подальше от семьи? – Стоит его улыбке угаснуть, продолжаю: – Похоже, ты проводишь много времени с ними.

Гейб корчит рожицу, милую рожицу.

– Они сводят меня с ума.

– Понимаю, – тихо отвечаю, хотя на самом деле, это не совсем так. У меня нет большой семьи. Нет ни братьев, ни сестер. У меня всегда была только мама.

– Согласна? – в его голосе слышна надежда, и я киваю. Я почти вижу, как облегчение разливается по его лицу. – Мне прийти приблизительно в девять? Или может в десять?

– Оу. – Мои ноги ударяются одно бассейна. – Ты хочешь провести время у меня?

– Ну да. Не хочу больше оставаться там. – Гейб дёргает большим пальцем в сторону своего дома. Выражение его лица смягчается. Уверена, замечает тревогу на моем лице. Просто он как-то спешит. Знаю, он сказал, что хочет всего лишь вместе повеселиться, но… чего же хочет на самом деле? Перепихнуться?

Надеюсь, нет. Я даже не знаю этого парня. Конечно, он горячий. Никто не отрицает, но я не занимаюсь этим на первом свидании.

Я вообще этим не занимаюсь.

– Эй, если у тебя на вечер какие-то другие планы или не хочешь проводить его со мной, я пойму. – Гейб потихоньку отступает от забора, держа руки поднятыми перед собой, с лёгкой улыбкой на лице. Интересно, как он почувствовал мои опасения. – Я не причиню вреда.

Ладно, я несу чушь. Что этот парень со мной сделает? Он великолепен. Он может получить, кого захочет. Он просто ищет, куда бы сбежать от своей семьи. Я не осуждаю его. Наверное, это утомительно вести себя идеально всё время.

– Это не так. У меня нет никаких планов на вечер, – признаюсь я, и он останавливается. – Ты можешь прийти, – продолжаю мягко, моя голова идёт кругом. Как я собираюсь справиться с этой ситуацией? Что скажу, когда он придёт и увидит повсюду кучу фотографий милой белой семьи, и ни на одной из них не будет меня? Что меня удочерили и настолько стыдятся меня, что считают изгоем?

Пожалуйста. Ты арендовала дом на лето. Ты – просто богатая стерва, предпочитающая проводить каникулы в одиночестве.

Звучит смешно. Какая двадцатиоднолетняя девушка захочет в одиночку поехать в отпуск? Надо избавиться от снимков. Слава богу, на стенах нет ни одного. Я могу просто… собрать их, спрятать в шкаф и притвориться, что живу здесь. Нужно придумать какое-нибудь объяснение, почему в этом огромном доме я совсем одна, но об этом позабочусь позже.

– Ты уверена? – спрашивает он осторожно.

– Ага, в девять, – улыбаюсь ему, изо всех сил пытаясь не обращать внимания на трепещущих бабочек в животе. – Не опаздывай.

Глава 2

Люси

Я прохожу по всему дому, методично убирая всё личное, принадлежащее людям, которым на самом деле принадлежит это чудовищное сооружение из хрома и стекла. Всё, что не прикручено, сваливается в найденную в гараже коробку и убирается в кладовку.

К счастью, внизу не так много семейных фотографий. И нет ничего прикрученного, так что в данном конкретном случае мне повезло.

В восемь часов позвонила мама, но я не ответила. Через пять минут она позвонила ещё раз. И ещё раз, когда прошли ещё пять минут. Пока я в восемь пятнадцать наконец-то не взяла трубку.

– Я занята, – говорю вместо приветствия. Роюсь в одежде, которую взяла с собой на время, пока должна буду присматривать за домом, гадая, чтобы такого надеть, чтобы впечатлить мистера GQ.

Ничего. У меня нет ничего, чем можно было бы поразить его. Одежда из Таргета в данный момент меня совсем не устраивает, она почти вся довольно скучная.

– Чтобы поговорить со мной, у тебя всегда найдется время, – жёстко отвечает она. Очень зло. Мама всегда держала меня в ежовых рукавицах, а я всегда слушалась. – Чтобы я больше не слышала такого от тебя.

Я закатываю глаза.

– Прошло всего два дня, как мы с тобой разговаривали. И вчера утром я тебе написала.

Она пренебрежительно хмыкает, что я слышала уже бесчисленное количество раз.

– Ты связываешься со мной каждый божий день, доченька. Ты же знаешь, это одно из правил.

Закатываю глаза ещё сильнее. Она относится ко мне, как к ребёнку, а не как к взрослой женщине, а именно ею мне посчастливилось стать в зрелом возрасте только что исполнившихся двадцати одного года.

– Прости, мама.

– Я слышу сарказм в твоём голосе. Знаю, ты считаешь глупостью, что должна отчитываться передо мной, но ты совсем одна в незнакомом месте. И впервые в жизни далеко от меня. – Для полноты картины она шмыгает носом, словно вот-вот заплачет.

Ага, ждите.

– В закрытом месте, – подчеркиваю я. – Где полно богатых людей, которым наплевать на меня. Я здесь словно невидимка. – Я и была ей для них, за исключением одного конкретного соседа, шпионившего за мной.

– Кому-нибудь из этих богатых сыночков будет не всё равно, стоит ему хорошо рассмотреть тебя! – Она словно телепат. – Моя хорошенькая девочка совсем одна где-то там с ними, и некому её защитить. Я знаю, какие они. За эти годы я поработала в достаточном количестве домов, чтобы понять, как ведут себя такие мальчики. Точно так же, как и их никудышные папаши!

Я задумываюсь о моем GQ-парне. Скорее всего, мама бы посчитала его таким же испорченным, как и всех остальных непутевых сыночков состоятельных никудышных папаш. Он был милым. Ужасно привлекательным. И мне понравилось, как он смотрел на меня. А вот мама вряд ли бы оценила.

– Я не заигрываю с богатыми парнями, – заверяю её, что, в общем-то, правда. Это богатый парень флиртовал со мной. – Я почти весь день нахожусь в доме и плаваю. Лежу в бассейне и читаю. – Устраиваю представление для соседа.

– Звучит скучно.

– Ты только что сказала, что хочешь, чтобы я была в безопасности, – напоминаю я. – Я практически не выхожу и ничем не рискую. Разве это не достаточно безопасно?

– Безопасно и даже скучно, Люси. Ты очень рискуешь превратиться в зануду. – Она прерывается, позволяя мне покипеть пару секунд, прежде чем продолжить. – Ты должна сходить на пляж! Заняться каким-нибудь ремеслом! Есть же какие-то летние курсы в университете, на которые можно записаться?

– Мама! – прерываю её, посмотрев на время. Мне нужно идти. Придумать, что надеть до того, как появится моя пара. – Я взяла на лето отпуск, помнишь? И сейчас я зарабатываю много денег, поэтому, когда начнется осенний семестр, у меня будет их достаточно.

Теперь я сама за себя отвечаю. После трёх лет в местном колледже рядом с домом, я перевелась на третий курс в Государственный Университет в Сент-Огастине. Ещё два года, может три, напряжённой учёбы, и я получу степень бакалавра, и будем надеяться на успешную работу в будущем.

Я получила пару стипендий и скопила немного денег. Не хотелось бы брать студенческий займ, но, наверное, придётся. Именно поэтому я устроилась присматривать за этим домом. Это безумное количество денег за незначительный объём работы.

Мама вздыхает.

– Мне не нравится, что ты так далеко. В голову начинают лезть всякие безумные мысли.

– И заставляют говорить абсурдные и противоречивые вещи, – добавляю. – Мне нужно идти. Поговорим завтра?

– Куда ты собралась в такое время? – визгливо спрашивает мама.

– Ещё нет даже девяти. И я никуда не собираюсь идти. – Ох, дерьмо. Я не могу рассказать ей, что ко мне придет Гейб. – Ко мне придёт друг. – Упс, я только что рассказала ей, что ко мне придёт Гейб.

– Что за друг? И как это у тебя так внезапно появилась личная жизнь, ты же только что заявила, что проводишь всё время в том огромном шикарном доме?

– Хм, её зовут… Гэбби. – Да уж, посмотрите на меня. Обманываю собственную маму. Называю его Гэбби, что просто смешно. – Она со своей семьёй остановилась по соседству на всё лето.

– А сколько лет этой богатой девочке? Не дай ей заставить почувствовать себя, будто ты хуже её, дочка. – У неё добрые намерения, когда она говорит такое, но большую часть времени её слова причиняют боль. Я не считаю, что все смотрят на нас свысока. Но вот она говорит некоторые вещи, и, бум, я начинаю переживать. Стесняться.

Мне не нравится это.

– Она примерно моего возраста. – Без понятия, сколько лет мистеру GQ. Мне кажется, двадцать с небольшим, как и мне. – И она очень милая. Уверена, что из-за неё я не почувствую себя служанкой или кем-то наподобие.

– Хорошо, потому что, если она узнает, что ты служанка…

– Но я не служанка. Я присматриваю за домом. Разница существенная, – жёстко отвечаю, ненавидя, как она меня принижает. Как она сама себя унижает. – Мама, не надо стыдиться своей работы. Ты много работаешь. Не совершай такую ошибку.

– Я много работаю ради тебя. Всё это – две работы, попытка скопить каждый заработанный цент – для тебя, Лусиана. – Оу, теперь она использует моё полное имя, чтобы я почувствовала себя виноватой.

И у неё получается.

– Знаю, мама. – Моё горло сжимается, пытаюсь откашляться. – Я позвоню тебе завтра, – повторяю ещё раз, кладя трубку, прежде чем она скажет что-нибудь ещё, и разговор затянется на двадцать минут. Не могу больше тратить время впустую. У меня парень, ради которого стоит принарядиться. А я понятия не имею, что надеть.

Гейб

Нажимаю на дверной звонок. На самом деле я давлю на него, и кажется, что все эти колокольчики, играющие дурацкую мелодию, звучат вечность. Начинаю тихо посмеиваться, засовываю руки сзади за пояс пляжных шорт и запрокидываю голову назад, чтобы рассмотреть потолочное перекрытие на крыльце.

Но да. От этого у меня кружится голова, поэтому прекращаю своё занятие.

Она не открывает дверь, и я переживаю, что она рассердилась из-за моего опоздания. И никто не открывает, я задумываюсь, что в таком большом доме должен быть один служащий или даже пять. Подхожу ближе и заглядываю в узкое прозрачное окно, расположенное по всей высоте двери, но внутри никакого движения.

Меня охватывает разочарование. Самая прекрасная девушка в мире с шикарнейшей попкой, к которой я даже не прикоснулся, кинула меня? Ни за что, мать твою. Она была единственным светлым пятном, которое помогло мне пережить паршивый ужин в загородном клубе, на котором ранее я должен был присутствовать вместе с родителями. Маму пригласила какая-то чванливая сучка, которую она встретила на пляже, и следующее, что я помню, мы все оказались на ужине.

Там была девушка. Моего возраста, с идеальными светлыми волосами, с кожей после автозагара и красивыми голубыми глазами. Дочь новых маминых друзей, рядом с которой я вынужден был сидеть, вести светскую беседу, притворяясь, что мне интересно.

Всё это время я мог думать только о Люси. О хорошенькой, маленькой Люси в бюстгальтере бикини, который едва сдерживает впечатляющие буфера, и с очаровательной улыбкой, почти ослепившей меня. Нахальным, и, тем не менее, милым поведением. Она восхитительна.

Провожу рукой по лицу и упираю руки в бёдра, обдумывая следующий шаг. Я в курсе, что чертовски опоздал, тогда как она просила не опаздывать. Люси, наверное, безумно разозлилась, но, чёрт возьми, я ничего не мог сделать. У меня даже нет номера её телефона.

Нужно это исправить. Незамедлительно.

Махнув рукой на дверной звонок, начинаю стучать. Другими словами, не сдаюсь. Я назойлив. И немного пьян. Ладно, возможно хорошо навеселе. Я безобиден. Мне нужно было немного пива и пара шотов текилы, чтобы пережить кошмарный ужин. А сейчас я хочу увидеть Люси. Безумно хочу её увидеть и извиниться. Попытаться загладить свою вину перед ней. Всеми возможными способами.

Я могу придумать самые разные варианты, как компенсировать своё опоздание…

Огромная дверь распахивается, и меня приветствует мёртвая тишина. Вот Люси стоит, выглядя крошечной в чрезмерно огромном фойе, руки скрещены на груди, подбородок вздёрнут с толикой раздражения. Волосы распущены и спадают сзади на плечи длинными блестящими чёрными волнами. На ней надеты ярко-красная футболка и белые суперкороткие шорты.

На самом деле короткие, демонстрируя пару ляжек, и я представляю, как кладу на них руки, широко раздвигая их…

У тебя в голове одни пошлости, придурок. Сосредоточься!

– Ты опоздал, – разочарованно говорит Люси.

Что гораздо хуже злости. Со злостью я могу справиться. В таких ситуациях меня всегда выручает моё обаяние. Но разочарование?

Да уж, не так-то просто.

– Прости, я был вынужден пойти ужинать вместе с родителями, и он затянулся. – Потираю рукой челюсть, пытаясь продраться сквозь затягивающий меня дурман. Всё из-за пива и пары шотов текилы, выпитых ранее. Глупо.

Очень-очень глупо.

Её взгляд опускается вниз, по груди, животу, и останавливается на моих бёдрах. Мои пляжные шорты закрывают бёдра.

– Смотрю, ты собираешься плавать.

– У тебя же есть джакузи, верно? – Улыбаюсь ей своей самой обаятельной улыбкой. Улыбкой, которая обычно помогает мне выбраться из сложных ситуаций, но в этот раз не уверен, что сработает. Я всё испортил, прежде чем у меня появился шанс.

– Ага, – начинает она, и я не раздумываю. Не даю ей возможности сказать «нет» и хлопнуть дверью перед моим носом.

Проталкиваюсь внутрь, вынуждая её с ошарашенным видом отступить назад, и закрываю позади неё дверь, поворачивая замок. Он закрывается с оглушительным щелчком, и, улыбаясь, я поворачиваюсь к ней, провожу ладонью по волосам, озираясь по сторонам.

– Что ж, после проведённого вечера, понежиться в джакузи звучит божественно. – Не говоря уж о симпатичной девушке, которая будет мокнуть рядом со мной.

Но не произношу это. От взгляда, который она бросает на меня, понимаю, что за сказанные слова я скорее потеряю баллы, а не наберу их.

– Ты хочешь пойти в джакузи? – Она переводит взгляд с меня на входную дверь, потом снова на меня. – Ну… я неподходяще одета.

– Тогда надо сходить и переодеться, – ухмыляюсь я. – Если только ты не хочешь купаться голышом.

Её лицо искажается от ужаса.

– Как бы не так.

Облом.

Я начинаю идти через весь дом, направляясь на задний дворик в поисках джакузи. Люси отстает от меня на шаг, шлёпанье её вьетнамок в тишине дома разносится эхом, и я задаюсь вопросом, почему такая девушка, как она, остановилась в таком огромном холодном доме, как этот. Он должен принадлежать её родителям, но где они? Почему она здесь совсем одна? Я шпионил за ней несколько недель и не заметил никаких признаков кого-то ещё в этом доме.

– Хочешь что-нибудь выпить? – спрашивает Люси, немного запыхавшись.

Я замедляю шаги. Она настолько ниже меня, что ей, наверное, пришлось практически бежать, чтобы поспевать за мною.

– Не стоит. – Оглядываюсь на неё через плечо. – Ты собираешься переодеться или как?

Как только мы заходим в кухню, Люси посылает мне взгляд.

– Ты немного властный.

Сомневаюсь, что хоть кто-то когда-либо в жизни обвинял меня во властности. Остановившись в центре у большого кухонного островка, поворачиваюсь к ней.

– Эта кухня просто гигантская. Ты готовишь?

– Э-э … – Выражение ее лица становится неуверенным.

– Ну, конечно же, сама ты не готовишь. Вероятно, у тебя есть повар. – Оглядываюсь вокруг. В кухне ни единого пятнышка. Бытовая техника из нержавеющей стали, мраморные столешницы, воздух неподвижный и прохладный. – Персонал отпустили на лето?