Текст книги "Цацики и Рецина"

Автор книги: Мони Нильсон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

Ссора

Цацики и раньше ссорился с Пером Хаммаром. Даже несколько раз. Их ссоры могли длиться пять минут или целый день, но никогда еще они не ссорились так надолго, как в этот раз. Никогда их ссора не затягивалась на целые пасхальные каникулы и даже дольше. А вдруг они никогда больше не помирятся?

Цацики вздохнул и обнял Рецину. «Как хорошо, что у меня есть сестра», – думал он, когда ему становилось одиноко и грустно. Младшая сестра – это как собака, которая радуется даже просто тому, что ты можешь с ней поиграть, и никогда не выдаст твоих секретов. Быть в ссоре очень грустно. Хотя Цацики и дружил с другими детьми, но другие – не Пер Хаммар. Никто не мог заменить Пера Хаммара, кроме самого Пера Хаммара.

– Ну конечно, вы помиритесь, – утешала Цацики Мамаша. – Настоящая дружба выдерживает и не такое. Почему ты не хочешь ему позвонить?

– Ты с ума сошла, – сказал Цацики. – Я никогда ему больше не буду звонить. Это он должен звонить. К тому же он сегодня у Хассана.

Цацики не понравилось, что Пер Хаммар поехал в Тенсту к Хассану в гости. Он хотел, чтобы Пер Хаммар играл только с ним. Теперь Пер Хаммар узнает, как здорово у Хассана дома, куда круче, чем у Цацики. Цацики несколько раз бывал у Хассана, и его там принимали как короля. Мама Хассана закормила его вкусной едой и конфетами. Ему давали всё, чего он ни пожелает, и даже больше. А во дворе было полно детей. И все играли вместе. Это было здорово. Вот бы туда переехать. Но Мамаша хотела жить только на Кунгсхольмене.

Цацики и Пер Хаммар поссорились из-за того, какой дорогой идти из школы домой. Светило солнце, и Цацики предложил пойти долгим путем через Роламбсховспаркен, чтобы насладиться весной. Пер Хаммар хотел идти короткой дорогой – скорее домой, к компьютеру. То есть домой к Цацики, к его компьютеру.

– Ну и иди сам, – сказал Цацики и пошел длинным путем. Без Пера Хаммара было ни капельки не весело, поэтому он припустил бегом, уверенный, что тот уже ждет его дома. Но Пера Хаммара там не было.

На следующее утро, впервые за почти четыре года, Пер Хаммар не пришел на их место встречи. Цацики так долго его ждал, что в результате опоздал на урок. Когда он вошел в класс и сел за парту, Пер Хаммар, уже сидевший на своем месте, отвел глаза. А на перемене поскорее побежал на улицу играть в футбол. Цацики играл с Цзе и Калле. Так потом и продолжалось – перемена за переменой, день за днем. Пер Хаммар и Цацики играли со всеми в классе, кроме друг друга.

Когда наступили пасхальные каникулы, Цацики полегчало – он уехал в деревню, где мог на время забыть о Пере Хаммаре.

Вместе с Йораном и дедушкой они спустили – на воду лодку и расставили сети. Они поймали сига и окуней, а еще Цацики познакомился с новым мальчиком на острове. Его звали Тур, он был его ровесником и тоже любил ловить рыбу и играть.

В прошлый раз Цацики и Пер Хаммар пристроили еще одну комнату в домике на дереве. Теперь Цацики никогда больше не придется приглашать Пера Хаммара в деревню. Теперь у него здесь есть другой приятель.

В канун Пасхи позвонил Мортен и рассказал, как отлично ему живется в Испании с мамой.

– Намного лучше, чем в Стокгольме, – сказал он.

Соня была не такая строгая, как Мамаша, так что Мортен каждый вечер шатался по разным вечеринкам. Карлос тоже был очень добрый.

– А как сестры? – спросил Цацики.

– Уж точно не такие придурочные, как ты, – съязвил Мортен.

Это было лучшее, что он мог сказать, считал Цацики. Лучший пасхальный подарок. Потому что, скорее всего, это означало, что Мортен уедет с Паркгатан. Уедет довольно далеко – в Испанию.

– Увидимся летом? – спросил Тур, когда пасхальные каникулы подошли к концу.

– Нет, – ответил Цацики. – Летом я обычно в Греции.

В этом смысле было неудобно иметь папу Ловца Каракатиц так далеко, в Греции, – Цацики совсем перестал проводить лето с дедушкой.

Теперь он и не знал даже, как быть с Пером Хаммаром и поездкой в Агиос Аммос.

– Может, позвать кого-то еще? Или просто сдадим его билет?

– Да ладно, вы еще сто раз помиритесь, – сказала Мамаша. – Давай-ка позвони ему, трусишка!

– Ни за что!

– Нет ничего, что бы стоило вашей дружбы.

– Во всяком случае, звонить ему я не собираюсь. Это бред.

– Неужели бы ты не обрадовался, если бы он тебе позвонил?

– Обрадовался.

– Ну вот видишь, – сказала Мамаша.

– Нет, ты не понимаешь. Это он должен звонить.

Робин Гуд

– Сакке, не хочешь смотаться с нами в «Олене»? – спросил Стоффе.

Он сидел в коридоре и ждал Робина, у которого был еще один урок. Робин учился в шестом классе, но тем не менее они со Стоффе дружили и всегда ждали друг друга после школы.

– Давай, – согласился Цацики, которому было нечем заняться. Пер Хаммар ушел домой с Виктором. Цацики ненавидел Виктора и ненавидел Пера Хаммара.

Цацики показалось, что они говорят про «Олене» на площади Фридхемсплан, однако они имели в виду большой «Олене», в центре. Туда Цацики запрещалось ездить одному. Но сказать об этом он боялся – вдруг они решат, что он зануда и малявка? Цацики не хотел быть занудой и малявкой. Только Перу Хаммару позволялось так о нем думать.

– У меня нет денег на автобус, – попробовал открутиться Цацики.

– Я тебе дам свой проездной, – сказал Стоффе.

– Ладно, – согласился Цацики. Рядом с остановкой находился «Полхем», и Цацики надеялся, что оттуда выйдет дедушка и спасет его.

Но дедушка не вышел, и скоро Цацики ехал на пятьдесят втором автобусе в сторону центра. Стоффе и Робин рассказали, что часто ездят в центр.

Сперва они направились в магазин телеприставок смотреть подержанные игры. Это был отличный магазин, потому что здесь разрешали бесплатно играть. Наигравшись, они пошли в «Олене».

Стоффе хотел купить что-то своей маме, у которой завтра был день рождения.

– А чего бы ей хотелось? – спросил Цацики. Он взял в руки сковородку, но тут же поставил ее на место. Выбрать подарок для мамы Стоффе оказалось непросто. Хотя в «Оленсе» продавалось как минимум сто миллионов разных вещей, по словам Стоффе, все это у его мамы уже было.

– Может, что-то из косметики? – сказал Робин, когда они снова спустились на первый этаж. Здесь на полках длинными рядами стояли всякие косметические средства.

– Может, книгу? – предложил Цацики.

Сперва они пошли смотреть косметику.

В этом отделе все было очень дорого! Какой-то крошечный карандаш для глаз стоил целых сто крон. Цацики не понимал, откуда девчонки берут на это деньги. Мамашин макияж, который она каждый вечер смывает, обходится, наверное, в целое состояние. И она еще утверждает, что компьютерные игры, видите ли, дорогие!

– Да ну, пошли в книги, – через какое-то время сказал Стоффе. Робин еле сдерживал смех.

Книги тоже были дорогие, ужасно дорогие! Поваренная книга, которую выбрал Стоффе, стоила триста пятьдесят крон. Цацики и раньше знал, что Стоффе – богач, но только сейчас осознал истинные размеры его богатства. Стоффе наклонился завязать шнурки, а Цацики пошел занять очередь в кассу. Вдруг мимо пробежал Робин, за ним – Стоффе.

– Сакке, быстрей! – крикнул Стоффе.

– А как же книга? – удивился Цацики.

– Забей! – крикнул Стоффе. – Бежим!

Никогда раньше Цацики не был замешан в магазинных кражах. Правда, что именно произошло, он понял, только когда в автобусе по дороге домой Стоффе показал свою добычу. В его рюкзаке лежала не только поваренная книга, но еще и красный лак для ногтей, помада и тушь для ресниц.

– Но это же воровство! – в ужасе воскликнул Цацики. Ему стало тошно при мысли о том, что его приятели – воры и что он во всем этом участвовал.

– Расслабься, никакие мы не воры, – сказал Стоффе. – Чувак, который владеет «Оленсом», дико богатый. Что ему стоит поделиться с нами, бедняками?

– А если вас поймают? – спросил Цацики.

– Нас никогда не поймают, – ответил Робин. – Мы же не дураки.

Сам Цацики ни разу ничего не стащил – ему не хватало смелости. Он знал, что этого делать нельзя, но просто не мог устоять перед соблазном еще несколько раз съездить в центр вместе со Стоффе и Робином. После школы у него не было других дел, к тому же их вылазки грозили опасностью и именно поэтому были столь захватывающими.

– Это как наркотик, – сказал Робин. – Стоит раз попробовать, потом не остановишься.

Стоффе и Робин тащили все, что попадалось под руку, даже совершенно ненужные вещи. Они могли что-то своровать и тут же выкинуть в помойку.

«Подарки бездомным», – думал Цацики, возомнив себя эдаким Робин Гудом. Ведь забирать у богатых и отдавать бедным не зазорно. А совесть свою он заткнул куда подальше. Так что под конец он и не чувствовал никаких угрызений.

В основном Стоффе и Робин таскали конфеты, это было легче всего. Иногда они ехали на автобусе в Вазастан или на Сёдер и воровали в совсем незнакомых магазинах. Мамаше Цацики говорил, что он в парке или дома у Стоффе. Главное, что он перестал все время думать о Пере Хаммаре.

Обыкновенный бессовестный вор

Стоффе, Робин и Цацики шли домой к Стоффе смотреть кино. Они взяли напрокат какой-то диск. Стоффе, у которого всегда были деньги, заплатил.

– Надо бы запастись конфетами, – сказал Робин, когда они проходили мимо магазинчика «На углу». Это был маленький продуктовый на Флеминггатан. Здесь Мамаша с Цацики всегда покупали то, что забыли купить в супермаркете. Томми и Анн-Мари, хозяева магазина, были очень добрые. После стольких лет знакомства они стали почти друзьями.

– Привет, Цацики, – сказал Томми и ущипнул его за нос.

– Привет, – ответил Цацики. – Мы идем смотреть кино и хотели купить конфет.

– Завидую, – мечтательно сказал Томми. – Я бы тоже хотел посмотреть какой-нибудь фильм, но мне, к сожалению, надо работать.

– Бедняга, – пожалел его Цацики.

Стоффе взял пакетик и стал набирать в него развесных конфет. Робин, у которого никогда не было денег, прохаживался вдоль полок, внимательно разглядывая их содержимое.

Цацики вдруг похолодел. Он настороженно следил за Робином. Уж не вздумал ли он стащить что-нибудь у Томми? Именно это Робин и собирался сделать. Цацики увидел, как под его курткой исчезла бутылка лимонада и пачка макарон «Барилла».

– Ты не заплатил! – закричал Цацики, когда они вышли на улицу.

– Что с тобой? – засмеялся Робин. – Чего ты так разволновался?

– Он мой друг! – кричал Цацики. – У друзей не крадут.

– Мы не крадем, – обиделся Стоффе. – Мы забираем у богатых и отдаем бедным.

Цацики так разозлился, что кинулся на Стоффе с кулаками. Какая-то машина резко затормозила прямо перед ним, когда он, не глядя по сторонам, бросился на другую сторону. Водитель сердито просигналил ему, но он уже взбежал по Инедальсгатан и, обливаясь слезами, упал на ступеньки, ведущие в парк Крунуберг. До Цацики окончательно дошло, что он не кто иной, как обыкновенный бессовестный вор. И пусть он сам ничего не стащил, но он участвовал в этом, а таскать – то же самое, что воровать. Ничего общего с Робин Гудом.

Цацики застонал, спрятав голову в колени. Что ему делать? Не идти же домой – он никогда не сможет признаться Мамаше и Йорану в том, что натворил. Узнав об этом, они наверняка сдадут его в детский дом.

Цацики снова застонал.

«На самом деле во всем виноват Пер Хаммар», – думал он. Если бы Пер Хаммар не баранился и пошел с Цацики длинным путем, этого бы никогда не случилось. Они бы играли и дурачились до конца своих дней. Цацики не стал бы вором, Томми и Анн-Мари не разорились, им не пришлось бы закрывать свой магазин, а Цацики – бежать из дома. Интересно, холодно ли будет спать сегодня ночью на скамейке в парке?

– Привет, Цацики, ты что тут делаешь? – Мимо проходила Мамаша с Рециной в коляске.

Цацики поднял на нее глаза, полные отчаяния, но тут же снова спрятал голову.

– Что случилось? – спросила Мамаша, садясь на ступеньки рядом с ним.

Она подождала, пока он успокоится, и потом снова спросила:

– Ну, расскажи! Почему ты плачешь?

– Потому что Томми и Анн-Мари придется закрыть свой магазинчик «На углу», – сквозь слезы выговорил Цацики. Мамаша удивленно посмотрела на него.

– Жаль. Но я не сомневаюсь, что они найдут, чем заняться. Не стоит так из-за этого убиваться.

– Это все из-за меня! – закричал Цацики на весь Кунгсхольмен. – Понимаешь, из-за меня!

– Как такое может быть? – Мамаша недоуменно покачала головой. – Объясни.

– Я не могу, – плакал Цацики. – Не могу.

– А ты попробуй.

– Потому… потому что мы их обокрали, – прошептал Цацики. От стыда он даже глаз не мог поднять.

– Кто – «мы»?

– Робин и Стоффе… Ну и я, – добавил Цацики. – Хотя я ничего не брал.

– Проклятье! – разозлилась Мамаша. – Я знала, что им нельзя доверять. Но ты-то, Цацики, как ты мог?

Мамаша была так огорчена, что у Цацики сердце сжалось от боли.

– Что вы украли?

Цацики рассказал про лимонад и пачку макарон «Барилла».

– Еще Стоффе набрал конфет на двадцать крон.

– Сейчас ты пойдешь и за все это заплатишь, – сказала Мамаша и достала из кошелька сто крон. – Сдачу вернешь мне – всю до копейки.

– Ты хочешь сказать, прямо сейчас?

– Да, немедленно. – Мамаша резко встала со ступенек.

– Один? – пропищал Цацики. – А ты не можешь пойти со мной?

– Ни за что. Я не воровала. Ты прекрасно справишься сам.

– Но, но… – начал Цацики. – Мне ужасно стыдно. А нельзя послать им деньги по почте?

– Нет, – ответила Мамаша и, развернувшись, ушла вместе с Рециной.

Цацики провожал их взглядом, пока они не скрылись в подъезде. Потом он посмотрел вниз, на Инедальсгатан, где находился магазинчик Томми. Медленно-медленно он двинулся туда.

Вина Пера Хаммара

Никогда, никогда еще Цацики не было так стыдно. Он зашел в магазин Томми и рассказал, что сделали его приятели. Томми грустно смотрел напрасного от стыда Цацики.

Но дома было еще хуже. В гостиной его ждали Мамаша, Йоран и Мортен.

– Иди сюда! – крикнула Мамаша, когда он попытался проскользнуть в свою комнату. – Нам надо поговорить.

Мортен расплылся в злорадной улыбке. Ничто не доставляло ему такого удовольствия, как слушать, когда Цацики ругают.

Цацики рассказал все – про «Олене» и про другие магазины. В основном он напирал на подарки для бедных, чтобы Мамаша с Йораном поняли, что они воровали не по-настоящему, а скорее как Робин Гуд и его разбойники.

– К тому же лично я никогда ничего не брал, – добавил Цацики.

– Не оправдывайся, – сказала Мамаша.

– Ты виноват ничуть не меньше, – согласился Йоран.

– Прикинь, если б вас поймали, – вставил Мортен.

– А ведь жаль, что не поймали, – сказала Мамаша.

– Я никогда больше не буду общаться с Робином и Стоффе, – пообещал Цацики.

– Обещай хотя бы не ходить с ними по магазинам, – попросил Йоран..

– Да все воруют, – сказал Мортен. – Мы тоже воровали, когда были маленькие. Но чтобы в четвертом классе?! Рановато вы начали. Может, вы еще и курите?

– Нет, – огрызнулся Цацики.

– Что за чушь, воруют не все, – осадила Мортена Мамаша и грустно посмотрела на Цацики. – Как ты мог такое сделать?

– Не знаю. Просто само как-то получилось.

– Так не бывает, – возразила Мамаша. – У человека всегда есть выбор. Ты мог не ходить с ними. Мог выйти из магазина, мог сказать им прекратить.

– Это невозможно, – вставил Мортен.

– Обещаю, я никогда так больше не буду, – повторил Цацики. – Даю тебе честное слово.

– Какая уж тут честь? Разве она у тебя осталась? – хмыкнул Мортен.

– Хорошо, – согласилась Мамаша.

Цацики выдохнул.

– А я-то думал, что вы сердитесь.

– Нет, я не сержусь, мне просто очень грустно, – ответила Мамаша.

– Почему? – спросил Цацики и совсем сник. Он как будто превратился в крошечную, никчемную мушиную какашку.

– Потому что я тебе доверяла, – сказала Мамаша.

Цацики предпочел бы, чтобы Мамаша разозлилась, а не расстроилась. Чтобы она шлепнула его, заперла в шкафу или отправила к кенгуру в Австралию. Цацики хотелось быть человеком, которому можно доверять. Теперь он всегда будет приходить домой сразу после школы. Не будет ни с кем общаться, только делать уроки и играть с Рециной. А может, станет монахом и уйдет в монастырь.

Но вообще-то во всем этом виноват Пер Хаммар.

Отверженный

Стоффе и Робин возненавидели Цацики после того, как Мамаша позвонила их родителям и все рассказала. Они назвали его стукачом и стали всей школе говорить о нем гадости. А поскольку Стоффе считался в классе самым крутым, то с Цацики больше никто общаться не хотел.

Когда Гунилла заговорила на уроке о воровстве, все захихикали и посмотрели на вора Цацики, который, покраснев, опустил глаза и уставился в стол. Стоффе как ни в чем не бывало презрительно ухмылялся. Хотелось бы и Цацики стать таким парнем, который может вот так запросто всему ухмыляться. Крутым и наглым парнем, с которым все хотят дружить. Но он оказался неудачником. Жалким и никому не нужным лузером.

Это было самое худшее, что Цацики когда-либо доводилось пережить. Хуже всего на свете. Ему казалось, что он перестал существовать или как будто его обмотали толстой колючей проволокой, и теперь к нему никто не хотел и не мог приблизиться.

Хуже всего было на переменах. Если бы его не существовало, ему бы не пришлось стоять на футбольном поле и понапрасну ждать, что кто-нибудь сделает ему пас. А когда играли в «короля», мяч либо вообще не попадал к нему в руки, либо же его сразу вышибали. Даже Калле и Цзе его избегали.

А каждый день возвращаться из школы одному, потому что никто не хотел идти с ним? Иногда Цацики казалось, что лучше умереть, чем быть человеком, которого никто не замечает.

Цацики думал, Мамаша будет довольна, что он после уроков сразу приходит домой, играет с Рециной и без препираний садится за уроки. Но это было не так. Она всякий раз строго допрашивала его, как будто Цацики был злостным преступником.

– Что вы сегодня делали? Чем занимались на перемене? Что он сказал? Кто ей нравится? Почему ты возвращаешься домой один? Почему ты ни с кем не играешь? Что давали на обед? Ты не болен? Как ты себя чувствуешь? Позвони Перу Хаммару, позвони Перу Хаммару, ПОЗВОНИ ПЕРУ ХАММАРУ! Ответь мне, Цацики, поговори со мной! Что с тобой происходит?

– Ничего, я просто устал, – отвечал Цацики и запирался в своей комнате.

Мамаша, такая бесстрашная и всеми любимая, наверняка бы грохнулась в обморок, если бы узнала, каково ему приходится. Она сразу бы помчалась в школу, побила директора, Робина и Стоффе и заставила всех в классе дружить с Цацики. Но Цацики этого не хотел.

Уж лучше было вообще ни в чем не участвовать. Бесцельно шататься по школьному двору, дожидаясь звонка, запереться на полперемены в туалете или зависнуть в коридоре, пока кто-, то из учителей не выгонит тебя на улицу, или же сидеть на скамейке, глядя, как девчонки прыгают со скакалкой.

Цацики вздохнул. Мария Грюнваль посмотрела на него и улыбнулась своей фирменной грюнвальской улыбкой.

– Хочешь с нами? – спросила она.

– Я? – переспросил Цацики.

– Да, ты, – засмеялась Мария Грюнваль.

– Давай, – согласился Цацики и на ватных ногах подошел поближе.

Цацики не очень хорошо прыгал. Он сразу сбился и вышел, но это ничего, в окружении прыгающих девчонок он мог крутить скакалку хоть целый день. Быстрых и ловких девчонок с развевающимися на ветру волосами. Хихикающих девчонок, от которых так вкусно пахло. Кстати, почему от девочек так вкусно пахнет?

– Придешь вечером в парк? – спросила Мария Грюнваль, стоя рядом с Цацики и дожидаясь своей очереди прыгать.

– Нет, вряд ли.

– А я приду, – встряла Юлия. Недавно она покрасила волосы в огненно-рыжий цвет. – По вечерам там почти все собираются.

– Не обращай внимания на Стоффе, – сказала Мария Грюнваль. – Он не главный. Нам на него плевать.

– А как там Рецина? – спросила Сара у Цацики, пока ждала своей очереди прыгать.

– Хорошо. Она уже почти ползает.

– Ух ты, – восхитилась Сара. – А можно я как-нибудь зайду?

– Конечно, – сказал Цацики. – Заходи, когда хочешь.

Цацики подумал, что жизнь все-таки скорее прекрасна, и пусть у него не осталось ни одного друга среди мальчишек, зато есть девчонки. Девчонки, которым нет дела до Стоффе и его распоряжений. Девчонки, которые никогда никого не слушают. Которые совершают чудные поступки и говорят непонятные вещи. Хихикают и смотрят иногда так, что становится не по себе. Девчонки – странные и прекрасные.

Кровные братья против всех

Цацики сначала думал пойти в парк с Рециной, чтобы не чувствовать себя одиноко, но потом решил взять баскетбольный мяч Мортена. Ведь он мог всегда сделать вид, что пришел просто покидать мячик, а не потому, что так хотел быть вместе со всеми.

Вообще-то ему было страшновато, но Мария Грюнваль, Юлия и Сара наверняка не прогонят его. А до Стоффе ему нет дела.

– Когда мне вернуться домой? – спросил Цацики, с безразличным видом постукивая мячом об пол.

Мамаша оторвалась от своей книжки, а Йоран, который валялся на полу и подбрасывал Рецину в воздух, опустил ее на живот. И Мамаша, и Йоран удивленно уставились на Цацики.

– Ты куда? – спросила Мамаша.

– Гулять, – ответил Цацики. – В парк, там все…

– Как здорово! – воскликнула Мамаша и засияла, как рождественская елка. Как будто это чудо какое-то – Цацики захотел погулять в парке.

– Весна! – щебетала Мамаша. – Гуляй, сколько хочешь, можешь уходить вместе со всеми.

– То есть теперь ты мне доверяешь? – захихикал Цацики.

– Это ему-то?! – взвыла Мамаша. – Этого мальчишку надо хорошенько проучить!

Йоран и Мамаша повалили Цацики на пол и принялись его пытать: Йоран боксировал указательными пальцами, а Мамаша Применила свою любимую пытку – щекотала его лицо кончиками волос, пока он, извиваясь на полу как червяк, не запросил пощады.

– Пощады! Пощады! – кричал он.

– Кому можно доверять? – спросила Мамаша.

– Мне, – захихикал Цацики.

– Кто самый лучший?

– Я! – крикнул Цацики.

– Кто самый любимый?

– Рецина.

– Неправильно! – воскликнула Мамаша и помучила его еще немного.

– Я! – завопил Цацики.

– Самый крутой? Самый прекрасный? Самый классный? Самый симпатичный?

– Я! Я! – выл Цацики, надрываясь от смеха и счастья. – Можно я пойду?

– Да, теперь можно, – ответил Йоран. – На сегодня воспитательные процедуры закончены.

По дороге в парк Цацики чувствовал себя превосходно. Девочки еще не пришли, но Пер Хаммар, завидев его, как будто даже обрадовался – так показалось Цацики. Пер Хаммар даже поднял руку, чтобы помахать ему, но потом опомнился и отвел глаза. Остальные тоже посмотрели на него, но быстро отвернулись.

Как по взмаху волшебной палочки лучший в мире Цацики исчез, и на его месте остался Цацики – неудачник и одиночка. Он немного постучал мячом и попробовал закинуть его в корзину, но позорно промахнулся. Мяч покатился к мальчишкам, которые ухмылялись, стоя в сторонке. Цацики кинулся за ним и успел схватить мяч прежде, чем он докатился до них. Зажав мячик под мышкой, он зашагал через детскую площадку прочь из парка, как будто на самом деле шел куда-то еще и вовсе не собирался здесь задерживаться.

Взгляды мальчишек все еще жгли ему спину, когда Цацики проходил мимо общественной уборной. Слезы жгли глаза, но он не заплачет, нет, он ни за что не заплачет.

Домой идти не хотелось – он не вынесет расспросов Мамаши. И Цацики отправился на школьный двор – в баскетбол можно поиграть и там. Немного потренироваться, чтобы быть лучше Стоффе. Лучше всех в мире. Лучшим во всем. Вот тогда-то они пожалеют, вот тогда-то они захотят с ним дружить, но только они ему уже будут не нужны. Идиоты.

Цацики кинул мяч в корзину и промахнулся. Кинул еще раз и опять промахнулся. Кинул еще раз и попал.

– Есть! J».

Цацики вел мяч, пасовал, принимал пасы, снова вел, обходил Майкла Джордана и посылал мяч В КОРЗИНУ! Он был самым молодым чемпионом мира. Он мог выбрать или отвергнуть любой многомиллионный контракт.

– Эй, приятель! Кидай мне!

На школьном дворе появились два незнакомых парня.

– Давай, кидай, мы с тобой!

– Нет, – сказал Цацики, прижав мяч к себе.

– Ты че, совсем? Корзина общая.

– Да, но мяч – мой. – Цацики сильнее прижал мяч к груди. – И я хочу играть один.

– Цацики, я здесь, пасуй! – Откуда ни возьмись на площадке возник Пер Хаммар. Он словно вырос из асфальта и стоял чуть поодаль, размахивая руками. – Давай, пасуй!

– Что ты здесь делаешь? – Цацики сделал пас Перу Хаммару.

– Я пошел за тобой, – Пер Хаммар сделал ответный пас Цацики.

– Почему? – Цацики послал мяч обратно.

– Достал меня этот Стоффе. Надоел уже командовать.

– Он придурок, – сказал Цацики.

– Урод, – подтвердил Пер Хаммар.

Пасы становились все короче и короче. Скоро Цацики и Пер Хаммар стояли совсем рядом, напротив незнакомых парней. Они внимательно смотрели друг на друга. Цацики попытался напустить на себя грозный вид. Но это очень трудно, когда у тебя такое отличное настроение.

– Вы че, – сказал наконец задиристый парень. – Я трахну твою мамашу, я трахну твоего папашу, я трахну всех твоих родственников.

– Ага, давай-давай. – Цацики расхохотался. Он прямо-таки видел, как этот тип звонит в дверь дедушки. Пер Хаммар тоже засмеялся. Они даже схватились друг за друга, чтобы не попадать на землю со смеху.

– Чего вы ржете? – спросил парень. – Это не смешно.

– Еще как смешно, – согнувшись пополам, выдавил Пер Хаммар. – Если ты заявишься к Цацики домой и скажешь, что пришел трахнуть его мамашу, она угостит тебя соком с булочками.

– А дедушка… – продолжил Цацики. – Вот уж он удивится!

– Да вы ненормальные, – сказал парень и сплюнул.

– Почему? – спросил Пер Хаммар.

– Если бы ты мне такое сказал, я бы тебя прикончил, – рявкнул парень. – Понял?

– Понял, – ответил Цацики. – Ну а мне просто смешно.

– Сыграем? – спросил Пер Хаммар. – Кровные братья против насильников.

– Э, ты че! – взвился парень и толкнул Пера Хаммара.

– Да расслабься, я пошутил, – сказал Пер Хаммар. – Ты что, юмора не понимаешь?

– Твоего – не понимаю, – мрачно ответил парень.

– Ну, давай же! – крикнул Цацики и кинул мяч Перу Хаммару. – Кровные братья против всех.