Текст книги "Выбор ее жизни (ЛП)"

Автор книги: Мод Перрье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

ГЛАВА 8

Джессика посмотрела все пять понравившихся Филипу квартир, которые находились в восточной части города, но ни одна из них не пришлась девушке по вкусу. Провожая ее домой, Филип не скрывал ни разочарования, ни огорчения.

– Ты уверена, что хочешь переехать? – спросил ее парень, входя следом за девушкой в квартиру.

– Да, уверена, – подтвердила Джессика, не колеблясь ни минуты. – Но у меня идея того, в каком месте я буду жить, и ничто из того, что мы увидели, не подходит.

Филип обнял Джессику.

– Тогда, мы обязательно ее найдем, обещаю, – прошептал парень, прежде чем страстно поцеловал девушку в губы.

Напряжение и разочарование всей недели и в особенности прошлой ночи, которую Джессика провела в постоянных переворачиваниях в кровати, были моментально забыты, когда язык Филипа начал нежно ласкать ее.

– Ты не хочешь остаться сегодня у меня? – предложила девушка, пока парень снимал свитер. Его глаза заблестели; ей не нужен был другой ответ. – Но завтра я буду на работе весь день…

Филип заставил ее замолчать, прикоснувшись пальцем к губам Джессики.

– Я знаю.

Чувственно, от чего желание Филипа только выросло, Джессика приоткрыла рот, чтобы пососать его указательный палец.

– Ты сводишь меня с ума, Джесс, – выдохнул Филип, пытаясь прийти в себя, чтобы не наброситься на девушку. – Я действительно не могу дождаться, когда мы будем вместе жить.

Вместо ответа, она взяла руку парня и повела его в спальню.

Джессика успокоилась, когда не увидела «ауди» на стоянке. Конечно, он забыл об обещании ей помочь. Или не захотел его сдержать. Неважно, главное, что его здесь не было.

Воодушевленная после ночи любви с Филипом и успокоенная отсутствием Кристофа, Джессика подошла к этому воскресному дню с оптимизмом и воодушевлением; за два часа она доделала все незаконченные дела прошлой недели. Затем Джессика взялась за дело Марка Маршана и финансовые договоренности, которые он хотел предложить банкам и партнерам.

Она была полностью покружена в это дело, когда дверцы лифта открылись, и Джессика увидела Кристофа и Селин.

– Хэллоу, – бросил Кристоф, одетый в джинсы и свитер.

При виде Селин Джессика съежилась внутри.

– Привет, – сказала девушка, не отрывая глаз от экрана.

– Мы пришли тебе помочь, как и обещали.

– Вы можете вернуться и насладиться выходным, я уже все закончила. Я работаю над делом Марка.

– Замечательно, – воскликнул Кристоф, потирая руки. – Селин как раз хотела чуть ближе познакомиться с этой частью нашей работы. Думаю, что она в чем-то похожа на тебя: она любит счета, но просто обожает аудиты, особенно аудиторские советы. Правда, Селин?

– Абсолютная правда, – подтвердила с улыбкой на губах девушка.

– Может пойдем ко мне в офис и поработаем втроем?

Селин начала подражать Кристофу и громко рассмеялась. Джессика не выражала никаких эмоций.

– Расслабься, Джесс, сегодня воскресенье как-никак. А Селин вывесила белый флаг. Осталось только найти твой, – продолжил мужчина, делая вид, что ищет его в конверте, полном счетов и банковских выписок.

Джессика очень хотела отправить их куда-нибудь прогуляться, но поняла, что Селин только того и ждет. Поэтому, вместо того, чтобы дать ей новое оружие, Джессика сохранила свой записи по делу и встала.

– Ладно, – ответила девушка. – Три головы лучше одной. – Она взяла стопку документов и блокнот. – Я иду за вами.

Они втроем вошли в кабинет Кристофа и устроились за небольшим рабочим столом около дивана.

– Чтобы ввести тебя в курс дела, рассказываю. Монсеньор Маршан хочет приобрести новый отель в Сен-Бартелеми; отель очень высокого уровня. Вкладывая деньги в заморские регионы, он получит налоговые льготы, и сейчас он хочет узнать эту сумму.

– Он уже нашел отель?

– Да, в Густавии. Сен-Барт знаменит роскошным туризмом, поэтому отель, который он выбрал, стоит недешево.

– Мы смогли получить отчеты последних пяти лет и заметили, что даже во время кризиса остров приносит доходы.

Кристоф показал Селин все документы, которые были в их распоряжении. Девушка пролистала их, как показалось, с интересом.

– Сколько стоит неделя проживания в этом маленьком раю?

– Между четырьмя… – начала Джессика.

– … и пятью тысячами, – закончил Кристоф.

Между ними возникла неловкая пауза, пока Кристоф не улыбнулся и не подтрунил над девушкой:

– Видишь, я выучил свои уроки, прежде чем прийти.

Его хитрый, почти детский взгляд остановился на Джессике. С большим трудом она подавила желание погладить его по щеке. Ей всегда нравился озорной мальчишка, который прятался за этой циничной личностью, которую Кристоф показывал всем вокруг.

– Мои поздравления. Ты и оборотный капитал рассчитал?

Селин пришла в бешенство из-за того, что она внезапно стала незаметной в их явном союзе.

– Может, сделаем перерыв? – спросила девушка, посматривая на часы.

– Ты можешь покурить здесь, сегодня воскресенье…

– Нет, не можешь, – воспротивилась Джессика, показывая на детектор дыма у них над головами.

Селин повернулась к Кристофу.

– Пойдешь со мной?

Кристоф вскочил на ноги и протянул Джессике два листа:

– Твой оборотный капитал, – объявил мужчина.

Даже не зайдя в лифт, Селин уже прижималась к Кристофу в более чем вызывающей манере.

Джессика вернулась в свой кабинет и принялась работать над делом Маршана, когда полчаса спустя Селин и Кристоф вновь появились в офисе. Красная помада Селин поблекла, а сияющие глаза Кристофа только подтвердили догадку Джессики. Она узнала это свечение – знак того, что чуть ли не животное желание было удовлетворено. В то время, как Джессика изучала оборотный капитал, они занимались сексом.

– За работу? – воодушевлено предложил Кристоф.

– Перерыв пошел на пользу.

– Ты и не представляешь, как полезно бывает подышать свежим воздухом.

– Могу себе представить… Налоговые сборы и оборотный капитал…

Кристоф подмигнул Джессике и пошел к Селин, которая ждала мужчину в его кабинете.

– Ты все понял.

По привычке повернувшись к ним, девушка увидела, как Селин повисла на шее у Кристофа и поцеловала его в губы. Джессика быстро отвернулась, чтобы не быть пойманной за подсматриванием, но все ее внимание было сосредоточено на соседнем кабинете, на смех Кристофа и на ухмылку Селин. Делая вид, что ищет какую-то папку в комоде позади нее, Джессика бросила очередной взгляд на парочку и увидела Селин, сидящую на краешке стола, и Кристофа, который опустился на одно колено, чтобы через мгновение исчезнуть под юбкой девушки… Она и подумать не могла, что они продолжат, зная, что их разделяет только прозрачная перегородка из стекла.

С красными от неловкости щеками, Джессика собрала свои вещи и постучалась, чтобы дать Кристофу и Селин немного времени собраться.

– Мне нужно идти, – сказала девушка, просунув голову в дверной проем. – Увидимся завтра.

– Ты уже уходишь?

– Я обещала маме, что заеду к ней.

– Окей… Слушай, Селин заинтересовалась делом Марка. Как ты думаешь, она может прийти на следующую встречу с ним?

Триумфальный взгляд Селин, которая так и сидела на краю стола, сильно поразил Джессику.

– Не думаю, что это хорошая идея.

– Почему? Она жаждет новых знаний…

– Ты же знаешь, что сказал Марк: он не хочет ни посредников, ни других собеседников.

– И у него их не будет. Но Селин хочет углублять свои знания, и, по правде говоря, я не думаю, что Марк будет сильно ей противиться. – Каким-то собственническим жестом Кристоф стал гладить волосы девушки. – К тому же она не будет постоянно заниматься одним наложением ареста на имущество.

– Обещаю, что ты останешься звездой, – вклинилась Селин, прежде чем закрыть глаза, наслаждаясь массажем Кристофа.

Джессика едва успела закрыть дверь, как из кабинета донесся звук падающей на пол подставки для ручек, который сменился хриплым стоном и громким смехом.

У Катрин был небольшой домик в Сен-Клу. Женщина не скрыла ни своего удивления, ни радости, когда, открыв дверь, увидела на пороге дочь.

– Джессика?

– Привет, мам. Теперь моя очередь звать тебя на кофе. Ты не против?

Точеное лицо женщины посветлело, словно Джессика включила какой-то рубильник. Девушка не хотела признаваться себе, но, увидев такую реакцию, на сердце у нее потеплело.

– Я тебя угощу, заходи. Я купила одну из этих новомодных кофеварок, которые все делают за тебя. Немного воды, капсула кофе на твой выбор, и все готово.

– Я знаю, – улыбнулась девушка. – У меня дома стоит такая же. Филип говорит, что кофе в ней выходит отвратительный, но мне нравится. И это намного быстрее, чем раньше.

– Давай, проходи, – подбодрила дочь Катрин, забирая из рук портфель и помогая снять пальто.

Женщина провела девушку в гостиную, а затем исчезла на кухне.

«Интерьер ей подходит на все сто процентов», – подумала Джессика, рассматривая оранжевые шторы, шоколадного цвета стены и мебель из тикового дерева. Диван с закругленными углами стоял около журнального столика, под которым идеально поместились четыре пуфика. Вдоль двух больших окон, которые выходили на небольшой сад, стояли два темно-зеленых растения высотой чуть ли не до потолка. На каминной полке громоздилась ваза, набитая цветами всех оттенков. А по всем уголкам комнаты: на полу, на стенах, на мебели, – виднелись статуэтки, картины, безделушки – свидетели совершенных Катрин путешествий. Женщина обнаружила в себе эту страсть после первого развода. Джессике было шесть лет, когда ее мать впервые отправилась в круиз по Нилу. Не имея ни возможности, ни желания взять дочь с собой, Катрин хотела сразу оставить Джессику с Ги, но в конечном итоге доверила девочку соседке по лестничной клетке и самой лучшей подруге.

Джессика злилась на мать из-за этого, но Катрин так хорошо повеселилась в путешествии, что решила возобновить. Снова, снова и снова.

– Когда-нибудь ты тоже захочешь путешествовать, и тогда ты меня поймешь, – отвечала ей тогда мать.

Джессика путешествовала на протяжении двух с половиной лет – столько, сколько длились ее отношения с Кристофом. Она побывала во Флориде, на Бали и в Южной Африке. Она была без ума. Но все рано девушка так и не поняла, как ее мать смогла предпочесть путешествие на другой конец земли времени, проведенному с шестилетней дочерью. Но еще меньше Джессика понимала, как после всего того, что ее мать ей рассказала, она все еще продолжала доверять этой женщине и считать ее лучшей подругой…

– Какой твой любимый вкус?

Голос матери, доносящийся с кухни, вырвал девушку из ее мыслей. Джессика пошла к матери в более удобную, но в то же время более безликую комнату. Катрин выставила на столешнице разные ароматы кофе.

– Этот будет просто замечательно.

Женщина вставила капсулу в кофемашину и нажала на кнопку «пуск». Через несколько секунд красивый красный аппарат заработал и почти в тот же момент ароматный карамельный кофе начал литься в чашку. В это же время Джессика услышала, как в кармане ее пальто звонит телефон.

– Филип, – губами и без звука сказала девушка матери. Закончив разговор, Джессика положила телефон на столешницу и взяла в руки кофе. – Он думал, что я все еще на работе.

– В воскресенье? – изумленно воскликнула Катрин. – У тебя не начальник, а настоящий рабовладелец! У него вообще есть на это права?

Не отрывая губ от чашки, Джессика улыбнулась.

– Я сама захотела приехать, мне нужно было кое-что доделать. Никто меня ни к чему не обязывает.

– То есть ты предпочитаешь работать вместо того, чтобы провести время с молодым человеком?

Этот прямой вопрос заставил девушку покраснеть. Она никогда не рассматривала эту ситуацию в таком ключе, Джессика даже никогда о таком не задумывалась, но сказанное матерью было словно пощечина.

– Я не говорила ничего подобного.

– А я этого не отрицаю, дорогая.

Под взглядом женщины Джессика отвернулась, но вскоре вновь посмотрела на мать. Девушка напомнила себе, что не собирается краснеть за свой выбор, особенно перед матерью.

– Я очень рано поняла, что не найду в нашей семье ни радости, ни счастья, и тогда стала искать вокруг себя то, что могло сделать людей счастливыми. И я увидела отца, который посвятил всего себя сначала работе на начальника, а потом и собственной фирме. Я видела, как он улыбался, сидя за компьютером; видела, как он прыгал от радости, когда его программа начинала работать; видела, как он гордился фирмой, своими профессиональными успехами, и поняла: мой отец был жутко несчастен дома с женой и дочерью, но как только он брался за работу, его глаза начинали светиться, будто к нему возвращалась жизнь. Даже после того, как отец ушел из дома, я никогда не забывала, каким он был, сидя за компьютером. И начиная с того самого дня, я поняла, что работа может приносить больше счастья, чем муж или жена. Я знаю, что его встреча с Анн, рождение Поля и Матиаса изменили взгляд на многие вещи и перевернули уже сложившиеся жизненные приоритеты, но воспоминание об этом мужчине, грустном за ужином и светящимся, словно новогодняя гирлянда, когда тот принимался за работу, так глубоко засели в памяти, что в какой-то момент это стало собственной философией. В любом случае, у меня не было другого образца для подражания.

– У тебя была я! – воскликнула Катрин, пытаясь не показывать, до какой степени та обижена.

– Мам, ты не была для меня образцом для подражания. Ты была моделью того, на кого я не хочу быть похожей.

Джессика сказала это безо всякой злобы, однако эти слова глубоко ранили Катрин. Губа женщины начала легонько подрагивать, а глаза быстро наполнились слезами, и Катрин вынуждена была отвернуться от дочери, чтобы спокойно их вытереть. Джессике хотелось бы успокоить мать, сжать ее в объятиях, но девушка чувствовала себя так неловко, что даже не осмелилась это сделать. Успокаивать мать – это последняя вещь, которую Джессика могла себе представить.

– Я не хотела тебя обидеть, но признай, что все то, что я говорила, – правда. Ты не была образцом ни привязанности, ни стабильности… – Джессика увидела, как Катрин открыла рот, чтобы что-то ответить, поэтому быстро добавила: – В конце концов, это сыграло свою роль. Сейчас я не выгляжу совсем уж жалко: у меня прекрасная работа, которая делает меня счастливой, и я встретила мужчину, который, несмотря на все мои заскоки, любит настолько, что готов жить вместе. В конечном счете, мне удалось получить от жизни все.

– Это ты так думаешь, но однажды он не захочет видеть, как ты уходишь на работу в воскресенье. Ты должна будешь сделать свой выбор, как это сделал Ги.

– У папы не было выбора: ты не делала его счастливым и изменяла ему.

– Он мог остаться ради тебя, но он этого не сделал. Твой отец сделал свой выбор, но не между мной и работой, а между тобой и работой.

Жестоко, но это была правда. Однако, Джессика не обижалась на отца, она его понимала. Если бы она была в такой же ситуации, скорее всего она бы поступила так же.

– Филип не поставит меня перед выбором. Он знает, как много эта работа значит для меня. Он хорошо это понимает. Он сам не прекращает работать в пятницу вечером! Вы сильно ошибаетесь.

– Вы?

– Ты и Кристоф. Он уже видит кольцо на моем пальце и ораву детей вокруг. Он уверен, что я не смогу совместить эти две жизни.

– Он прав. Это невозможно, не с тем темпом, в котором ты живешь.

– В любом случае, я не хочу детей, поэтому проблема решена.

– Ничего не решено. Твоя работа стала для тебя как доза для наркомана. Я видела тебя на похоронах отца, и я слышала, как ты пообещала начальнику, что будешь в офисе в течении часа. Даже он был шокирован.

– Кристоф? Я не удивила его, он меня слишком хорошо знает. Он сам всему меня научил.

Катрин закрыла глаза.

– И что он еще для тебя сделал?

– Я не понимаю, куда ты клонишь.

– Врунья. Хочешь еще кофе?

– Я не вру! Да, хочу. И перестань улыбаться, будто ты знаешь все на свете.

– Я не стремлюсь к этому, особенно, что касается твоей жизни, но, как и твой отец, ты очень экспрессивна, дорогая.

– Что это значит?

– То, что гирлянда не работает, когда ты говоришь о своем парне, и что она включается и начинает мерцать, как только речь заходит о твоем начальнике. – Перехватив взгляд дочери, Катрин на полном серьезе спросила: – Ты влюблена в начальника, Джессика?

Еще один неловкий вопрос. Джессика попыталась выкрутиться:

– Я влюблена в Филипа, – ответила девушка со всей уверенностью, на которую только была способна. – Кристоф – мой начальник. Он был важен для меня на одном из этапов жизни, но все осталось в прошлом. И я тебе напоминаю, что он старше меня на пятнадцать лет.

– Ах да, точно, разница в возрасте…

– Именно.

– Но пятнадцать лет не так уж и много… С Симоном у нас было тридцать три. И это волновало только тебя.

Джессика позволила себе рассмеяться.

– Просто люди не говорили вам этого напрямую, но поверь, что за спиной они точно смеялись с вас.

– Даже если то, что ты говоришь, правда, мне наплевать, каждый имеет право на счастье. Большинство людей просто трусливы и боятся за него ухватиться под предлогом того, что боятся неизвестного и не знают, что о них будут говорить люди. Если бы я была такой же, как они, то осталась бы с твоим отцом, и мы бы все втроем были бы несчастны. В конце концов мы все нашли свое счастье.

– Все? Вы двое возможно, я же…

– Признаю, мы не были образцовой семейной парой, но жизнь человека не ограничивается только этим. Прежде всего я – женщина, а потом уже мать. У меня есть своя жизнь, мечты и желания, которого ничего общего не имеют с материнством. Я хотела ребенка, дорогая, даже не сомневайся в этом, но больше из-за желания обогатить жизнь, чем подчиняться его капризам. А со своей стороны, Ги считал, что ребенок скрепит наш союз…

– Вы были такими эгоистами…

– Это правда. Но теперь я счастлива, что у меня есть ты, и я счастлива быть твоей матерью.

– А не поздно ли уже? Ты наконец поняла, что ты – мать в том возрасте, когда уже нужно смиряться с ролью бабушки…

– Ты действительно помешана на возрасте! В тот день, когда у меня появятся внуки, я с радостью окунусь в новую роль. Сейчас же я пытаюсь делать все возможное, чтобы моя единственная дочь была счастлива.

– Ты с этим определенно опоздала.

Катрин покачала головой. Улыбка, полная нежности, улыбка, которую Джессика хотела увидеть все свое детство, появилась на губах женщины.

– Ты совершенно несчастна, дорогая.

ГЛАВА 9

Под восторженным взглядом Медхи Джессика заканчивала доработку, подготовленную к выходу бухгалтерского баланса.

– Ты – волшебница… – восхитилась молодая стажерка.

– Если я могу дать тебе совет, то учись всему, что можешь. Ты должна…

В этот самый момент девушки подскочили, когда дверь неожиданно открылась, и в кабинет ворвался разъяренный Кристоф; его глаза метали гром и молнии.

– В мой кабинет, немедленно… Не ты, – прикрикнул мужчина на Медхи, а затем трясущимся пальцем указал на Джессику. – Ты.

– Я закончу работу и приду…

– Я сказал немедленно! – крикнул он, прежде чем приказать Мануэле позвать к нему Жан-Марка и Арно.

– Жан-Марк на встрече…

– Не хочу ничего знать. Скажи ему, чтобы был в моем кабинете через секунду.

Джессика обменялась безмолвным взглядом со стажером.

– Уже иду, – сказала Джессика, вставая из-за стола. – Я могу узнать, что с тобой происходит?

Кристоф со злостью швырнул по направлению к девушке листок; было похоже на только что полученное электронное письмо.

– Ты можешь мне объяснить?

Джессика ознакомилась с содержанием и вздрогнула внутри себя. Судя по предложению об исправлении, отправленному администрацией, налоговая проверка прошла не совсем хорошо. Многочисленные несоответствия и ошибки в НДС подтолкнули правительство потребовать триста тысяч евро с клиента.

– Мы ответим, – заверила Джессика, когда Жан-Марк и Арно наконец пришли.

– Ты хотел нас видеть?

Джессика протянула им документ, который сама уже прочитала.

– Налоговая проверка компании «Martin et fils» привела к взысканию трехсот тысяч евро, – объявила Джессика. – Ошибки в счетах, ошибки в НДС…

– Мы ответим, – заверил Жан-Марк, напустив на себя показушный оптимизм.

– В ваших же интересах все объяснить. Если Пьер Мартин будет вынужден заплатить хоть один пенни штрафа, я вам покажу. Каждому из вас троих.

– Он сказал, что собирается бросить нам вызов? – спросил Жан-Марк.

– А ты как думаешь? Ты бы не сделал так же, если бы был клиентом, который платит баснословные гонорары, а при малейшей проверке оказываешься вынужденным заплатить еще триста тысяч евро?

Чтобы скрыть смущение, Жан-Марк снова принялся читать документ, который до сих пор был у него в руках. Он знал, что какая-то часть штрафа была заслуженной. На протяжении уже двух лет мужчина подначивал Арно работать без счета-фактуры и гарантий, что заставляло его выкручиваться каждый раз, когда клиент не хотел отвечать на вопросы. У них на самом деле не было выбора: нужно было либо импровизировать, либо выписывать штрафы; и они предпочитали рискнуть. К несчастью для них, это решение сегодня было осуждено налоговой администрацией.

– Скажите мне, – попросил Кристоф, обводя всех троих грозным взглядом, – если я углублюсь в контролируемый файл, есть ли шанс, пусть даже мизерный, что я там найду причину для беспокойства?

Непонятно почему, но его взгляд остановился на Джессике, которая была наименее в состоянии ответить ему на вопрос.

– Ты видел эту папку, ты знаешь это дело, – ответила ему девушка.

– Я видел только финальную версию.

– Как и я. Напоминаю, что компания «Martin et fils» не находится в моем клиентском списке.

– А я напоминаю тебе, что ты – главная в этом офисе и что, имея такую должность, ты выше и Арно, и Жан-Марка. Тебе столько платят именно поэтому. Ты – последний оплот, Джессика, ты должна все контролировать.

Удивленная Джессика посмотрела на мужчину, скрывая свое разочарование, как только могла. Она и так все время проводила на работе и не могла делать большего. Все контролировать – малейшую запись в самом пустяковом деле – было невозможно ни с материальной, ни с человеческой точки зрения.

– Джессика здесь ни при чем, – вмешался Жан-Марк. – Она – не робот и не может быть в курсе всего.

– У нее есть свои обязанности, как и у тебя. Я рассчитываю только на вас двоих, чтобы эта фирма оставалась на плаву. Но когда я читаю такое, – взорвался Кристоф, вырывая электронное письмо из рук Жан-Марка, – я спрашиваю себя, правильных ли выбрал для этого людей? – Кристоф заметил, как Жан-Марк открыл рот, чтобы запротестовать, и повернулся к Арно. – Арно, эта правка относится к офису, да или нет?

Арно окинул всех злобным взглядом.

– Я провел много продаж без счет-фактур.

– Почему? Почему ты не потребовал этих счетов от клиентов? Мы не сможем провести капитализацию без каких-либо подтверждающих документов, черт бы вас побрал.

– Ты же знаешь господина Мартина, он делает все в последний момент. Мы вынуждены были импровизировать, чтобы не выплачивать санкции потом.

– Импровизировать? – воскликнул Кристоф. – Импровизировать? Вы совсем больные?! С каких пор мы импровизируем вместо того, чтобы требовать документы?

На этот раз его убийственный взгляд остановился на Джессике.

– Ты была в курсе?

Джессика хотела уже отмежеваться от коллег хотя бы потому, что она на самом деле была не при чем, однако чувствовала, что это не сильно что-то изменит.

– Арно предупредил меня о возможных рисках.

– Когда?

– Перед Рождеством…

– Замечательно! Ты обо всем знала в течение двух с половиной месяцев и не посчитала нужным проинформировать меня?

– Послушай…

– Нет! Тебе нет никакого оправдания… Жан-Марк, Арно, я советую найти вам хорошие аргументы, чтобы ответить на это письмо. – Кристоф сделал паузу, которой все воспользовались, чтобы пройти к выходу. – Джессика, я с тобой еще не закончил.

Джессика встретила сочувствующий взгляд Жан-Марка и почти что ликующий взгляд Арно.

– Как ты могла допустить подобное?

– Я ни о чем не знала, пока Арно не начал говорить о контроле и об опасениях.

– И как получилось, что мой «зам» не знает о таких вещах?

– Твой «зам» не может быть во всех местах одновременно! Мне нужно тебе напомнить, что если у тебя две команды, то было бы не плохо разделить дела и ответственность? Я не могу все контролировать.

– У меня две команды только потому, что ты ни с кем не смогла сработаться. И это произошло не из-за того, что у нас с тобой были дела, как ты любишь об этом мне напоминать, и доказательство тому – Селин, а просто потому, что ты не умеешь подстраиваться под других.

– У нас были дела? – повторила девушка, не скрывая, что эти слова ее ранили. Он был любовью всей ее жизни; а она оказалась только парой расставленных ног среди множества других. По крайней мере, на этот раз все было ясно. – Вот как ты описываешь все, что между нами было? Делишки?

Девушка сделала нечеловеческое усилие, чтобы остаться невозмутимой, хоть мужчина только что нанес ей больнейший удар, но Джессика знала, что ее взгляд заколебался на долю секунды, и Кристоф все понял.

Он протянул руку к девушке, но Джессика отступила назад.

– Не жалей меня, это ни к чему не приведет. Мне не нужно твое сострадание.

– Репутация наше компании стоит на кону, – более мягким тоном произнес Кристоф. – Наша репутация. Как ты думаешь, сколько времени наши клиенты будут нам доверять, если они узнают, что наш способ работы может им стоить три сотни евро?

– Они просто запаниковали. С Мартином трудно сладить. Он никогда не бывает доволен. Арно побоялся бегать за ним, чтобы получить всю нужную информацию.

– А Жан-Марк? Черт, он мог просто позвонить и попросить эти чертовы документы вместо того, чтобы раздавать идиотские советы.

– Жан-Марк – это Жан-Марк. Ты его не изменишь.

– Его небрежность и распущенность могут дорого нам стоить.

– Мы ответим, Кристоф, не беспокойся.

– Я хочу, чтобы ты этим занялась. Делай, что хочешь, но аннулируй это чертово постановление. Я хочу позвонить Мартину и сказать, что все улажено, что контролер ошибся и что ничего не нужно платить. Ты меня поняла?

– Прекрасно поняла. Только не забывай, что я – не волшебница, и, что если все-таки с нашей стороны были допущены ошибки, будет сложно убедить контролера в обратном. Не нужно принимать его за идиота.

– Я не хочу ничего знать, Джессика. Держать штурвал, когда море спокойно, – это просто, но только во время шторма капитан может увидеть, правильных ли людей он набрал в экипаж.

Джессика бросила на него яростный взгляд. Она поняла, что мужчина хотел этим сказать, но девушка хотела услышать это от него. Услышать, что он готов забрать у нее то, ради чего она столько работала.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Если костюм слишком велик, то нужно подумать о смене рулевого.

– Ты хочешь меня вышвырнуть? Даже не буду спрашивать, кто тебе внушил эту гениальную идею. Думаешь, у нее получится лучше держать штурвал?

– Я не собираюсь тебя увольнять. Просто ты в большой степени ответственная за то, что происходит; если бы ты подружилась с остальными вместо того, чтобы замыкаться на себе и всех отталкивать, не было бы ни войны, ни желтых с красными и как только бы возникла проблема, Арно пришел бы к тебе вместо того, чтобы полагаться только на Жан-Марка.

– Ты думаешь, что мне хотелось дружить с теми, кто воспринимал меня как шлюху? Ты думаешь, я хотела подружиться с этим Себастьяном, который думал только о том, как бы меня поиметь? – Джессика покачала головой, чтобы отогнать волну тошноты. – Сколько раз он приставал ко мне в этом самом лифте, шепча непристойности? Сколько раз он запирал меня в ксероксной, говоря мне, что тоже может поспособствовать моему продвижению, если соглашусь встать на колени? – Все оскорбления коллеги пронеслись перед глазами Джессики. – Я все сносила и ни о чем не рассказывала, но теперь этому конец. Когда он помахал всем этим дерьмом у меня перед носом после обеда с Жан-Марком, я просто поставила Себастьяна на место. В следующий раз я дам ему пощечину, и мне плевать, если это испортит атмосферу в офисе.

Новая волна гнева, уже не имеющая ничего общего с полученным по электронной почте письмом, исказило черты Кристофа.

– Что он сказал тебе после обеда с Жан-Марком? – спросил он, нервно сжимая челюсть.

– Ничего, что стоило бы повторить.

– Ты должна была мне сказать. При первом же непристойном жесте или унизительном замечании ты должна была прийти ко мне. Я не потерплю неуважения!

– Он не знает значения этого слова, – заметила Джессика. И если бы я тебе рассказала об этом, то все возненавидели бы меня еще больше. Я стала бы шлюхой и стукачкой, а ты бы опозорил меня. Спасибо, но я предпочла разобраться самостоятельно, – Джессика попыталась слабо улыбнуться. – Если бы они узнали, что мы занимаемся только нашими делишками, если бы они узнали о всех трудностях, которые я должна была преодолевать ради этой должности, думаю, они перестали бы быть такими агрессивными, но стали бы более завистливыми.

– Я знаю, что ты всегда выкладываешься по полной. И понимаю, что ты не можешь все контролировать, – признал Кристоф, – но я обязан строго контролировать и хаить за такое. Иначе завтра эти же самые глупости произойдут уже в другом деле. У нашей фирмы превосходная репутация, которой я сильно дорожу.

– И ты думаешь, что, принеся меня в жертву, ты сохранишь репутацию?

– Нет. Ты нужна клиентам. – Заглядывая в глаза девушки, Кристоф погладил щеку девушки. – Ты нужна мне.

– Что ты делаешь? – запаниковала Джессика, наткнувшись на взгляд Медхи, которая стояла за прозрачной стенкой.

– Поцелуй меня.

– Пять минут назад ты тыкал мне в лицо письмом по делу Мартина.

– Пять минут назад у нас были профессиональные отношения, а теперь все по-другому, – мужчина потянулся губами к девушке. – Поцелуй меня, Джесс.

Джессика отступила на несколько шагов.

– Перестань уже творить глупости! Рядом мой стажер! Если она увидит хоть один неподобающий жест…

– Да плевать.

– Тебе может быть, но не мне. Я перевернула эту страницу своей жизни.

В памяти прозвучали слова матери:

«Ты влюблена в своего начальника, Джессика?»

«Замолчи, мама», – прорычала она в ответ.

– Я могу пригласить тебя на обед? – начал просить мужчина таким тоном, который не оставил Джессику безразличной. – Скажи «да»…

Она покачала головой.

– У меня уже есть планы на это время.

– Малыш Филибер?

– Нет, Констанция Дюзегюр, налоговый контролер.

Через стекло Кристоф увидел Медхи, которая сразу же отвела глаза.

– Вытащи нас, Джесс, – сказал мужчина, прежде чем сесть за рабочий стол и взять телефон, чтобы пригласить Селин на обед.