Текст книги "Дневники Задрота (СИ)"

Автор книги: Мобснабсбыт Ухорезов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Ну вот... Теперь придется приоритеты менять. Вот ведь, шантажист скандинавский!!!

– ТАК, ЕЩЕ НЕ РАСХОДИМСЯ. СЕЙЧАС КЕНАЗ ЕЩЕ НАЛОЖУ.

– Чего?

– РУНУ КЕНАЗ. ОНА ДОБАВИТ ВАМ СИЛ, ЭНЕРГИИ И РАСШИРИТ СОЗНАНИЕ. В ЭТОМ МИРЕ ЭТО ВЫРАЗИТСЯ В УСКОРЕНИИ ПОЛУЧАЕМОГО ВАМИ ОПЫТА. И, СЛЕДОВАТЕЛЬНО, В УСИЛЕНИИ.

– Тоже с подвохом? – хмуро спросил я.

– КАКИМ ПОДВОХОМ? НИКАКОГО ПОДВОХА НЕТ. ОНА ТОЖЕ ТРИ ДНЯ РАБОТАЕТ, ПОТОМ ОПЫТ ПЕРЕСТАНЕТ ИДТИ СОВСЕМ. НО ТЕБЕ-ТО, ЧТО ТЕРЯТЬ? НА ТЕБЕ ВСЕ РАВНО ЛАГУЗ УЖЕ.

– И не поспоришь... Ладно, вешай. Еще есть что?

– НЕТ. ДЛЯ ОСТАЛЬНЫХ РУН НУЖНЫ РУКИ И ПАЛЬЦЫ. ГОТОВЫ?

Он снова проорал что-то такое же немузыкально-поэтическое. Рядом с единицей появился значок, очень похожий на математическое неравенство «меньше». Я прочел описание и убедился – Локи не врал. Напрямую. Вот ведь, жулик... Все именно так, как он и сказал. Другое дело, что сказал он не все.

Ну да ладно. Три дня у меня по любому есть. А там будем посмотреть.

День 30. Пергамент 6.

День 30. Пергамент 6.

– Барин... Только... Давай озеро обойдем, а?

Ветерок, днем довольно приятный, сейчас усилился. Он трепал рыжие волосы моего холопа так, что казалось башка Нафани объята пламенем. Дылда непроизвольно ежился. Может от ветра, а может и от ожидания форсирования водной преграды, битком набитой страшными первоуровневыми земноводными.

Да и мне в легкой одежде было не очень комфортно. Погода стремительно портилась. Скорее бы выполнить квест, да приодеться на трактищиковы богатства.

– Как обойдем? Нам же именно к нему надо.

– Неее... Нам... А вернее – тебе... Тебе, к избушке надо. А не к озеру.

Надо же. Оно мыслит. Выводы осуществляет. С ума сойти. Вот что с людями страх делает!

– Заблудимся.

– Не, барин, не заблудимся! – рыжий возбужденно затряс головой на могучей шее. – Я гнилую воду за много шагов чую. И проведу вот так...

Нафаня изобразил рукой полукруг.

– По дуге, что ли?

– Неее. В обход.

– Долго это.

– Зато без... этих... квакушек... бррр... И мы быстро пойдем! Барин, хочешь, я тебя понесу? А сам бежать буду!

Я прикинул все плюсы и минусы. Ну, то что ездовые собаки, коты и даже ездовые гномы бывают, слышал... Но ездовой холоп – это уже перебор.

Я представил, несется он, значится, на встречу закату широкими балетными прыжками. Волосы красиво так по ветру развиваются... А я сижу, как говорится «на худых горшках». То есть у него за спиной, обхватив за шею руками и поперек пуза ногами. И меня мотыляет туда-сюда... Я иногда бьюсь носом о его затылок, от чего Нафаня попеременно то умнеет, то глупеет.

Или того хуже. Он несет меня на руках, аки красавицу... Наши глаза встречаются. И мы сливаемся в долгом сладостно-страстном поцелуе... Меня аж передернуло.

– Нет, – твердо отказался я. – Не нужно нести. Не инвалид я. И не беременный... Но пошли тогда быстро.

– Конечно!

И Нафаня уверенным шагом ломанул прямо через пожухший, но от того не менее колючий малинник. Но зато в сторону противоположную от нужного мне озера.

Когда он из него выпутался, мы пошли туда, куда нужно. Лишь немного забирая в сторону. По пути я осторожно поинтересовался:

– Хм... Господин Дорин, а как вы относитесь к рыбе? В частности – щукам?

– Ээээ... Чего?

– Рыбу тоже боишься? Нету такой фобии? Она ведь тоже мокрая и скользкая.

– Не... Рыб я не боюся. Рыб я ем.

– Чудны дела твои, Господи... Ладно. Ты знаешь, что у тебя в кармане щука?

– Где?

Рыжий сунул руку в карман, изменился в лице, но смолчал. Вынул руку. За сарделькообразный палец уцепился мелкими острыми зубками небольшой          щучонок, сантиметров тридцати длинной. Щученок сомкнул челюсти намертво и бешено поводил глазками.

– Ой, – сказал Нафаня и попытался стряхнуть щучонка.

Тот не стряхивался и только глубже вгрызался в палец.

Рыжий схватил рыбенка за хвост и попытался оторвать. Куда там! Скользкий хвост вывернулся и отхлестал бедолагу по щекам.

– Может он волшебный? – предположил я.

– А?

– Ну ты скажешь «По щучьему велению, по моему хотению»... И все сбудется.

– Правда? – Нафаня доверчиво и наивно посмотрел на меня.

– Не знаю. Попробуй.

– А?

– Ну это ведь ты щуку поймал. Загадывай желание.

– Вот так просто? И сбудется? Все-все что захочу?

– Да не знаю, говорю! Попробуй!

– Хочу бочку меда! – сказал Нафаня и почему-то посмотрел на небо.

Я по инерции тоже глянул туда, но падающего бочонка ожидаемо не увидел.

– Ты забыл волшебные слова сказать, – напомнил я.

– Какие?

– По щучьему велению, по моему хотению!

– И сбудется? Появится мед?

– Да не знаю! – заорал я. – Попробуй!!!

– Чего?

–Тьфу!

Пока Нафаня тупил, а я на него орал, щученок сдох. Так мы и не узнали, был ли он волшебным.

Но протопали за это время изрядно. Еще, минут через пятнадцать, рыжий заявил, что мол он уже пришел. А мне налево свернуть и метров пятьсот по прямой. Там и будет избушка. А он пока сушняка наберет, разведет костерок и зажарит рыбу. Половину пообещал оставить. Я скептически осмотрел предъявленный мне гипотетический ужин, но спорить не стал. С сушняком в ближайшей перспективе тоже намечались проблемы, ветер приносил пока редкие, но крупные капли. Тащить на себе этого амбала, после вполне возможной встречи с лягушкой, мне не улыбалось совершенно.

Небо продолжало хмуриться, низкие облака обещали скорый и сильный, а возможно и затяжной дождь. Порывы ветра налетали все сильнее, подгнившие деревья скрипели и жаловались на судьбу.

Вымокнуть и подцепить дебаф «Простуда», по такой погоде можно только так. Поэтому я поспешил к избушке. Какая-никакая, а крыша над головой. А Нафаня... Ну, ему не привыкать. Он в лесу уже лет десять живет, на подножном корме. Здоровьем прямо пышет. У него только одно место в организме слабое, но оно для него все равно вторично.

Домик, хоть немного покосившийся, но с виду крепенький. Разве что вот дверь, на одной петельке болтается.

Я на всякий случай снял с пояса булавы, кастанул на себя заранее утвержденный набор бафов и шагнул внутрь.

В избушке совершенно точно недавно что-то взорвалось. А потом горело. И только по непонятной мне причине все внутри не выгорело абсолютно.

Случившаяся катастрофа не обошлась без последствий для какой-то несчастной неписи. Разорвало ее что ли? Куски человеческой плоти вперемешку с осколками, щепками, обломками и прочим хламом...

На первый взгляд, в избушке ни одной целой вещи. Даже печка и та треснула.

Странно. Снаружи домик выглядит вполне себе пристойно.

Тупик.

Вряд ли сюда ведьма вернется. Даже если вон там не ее голова валяется, а чья-то еще. Я приподнял голову за остатки волос, всмотрелся в лицо. С одной стороны – опалено, почти сгорело. С другой будто кипятком ошпарено, но черты еще просматриваются. Понятно, женская голова. Причем женщина была не особо в возрасте. Может даже девушка. Под рваной губой блеснуло. Золотой зуб. Надо же. Может выковырнуть?

Подумал и решил, черт с ним. В этом мире магия есть, умертвия, боги и прочая хрень. Может еще и призраки возятся. Повадится ко мне вот такое чудо являться и выть «Отдааааай мой зууууб! Оооотдааааййй!» А у меня экзорцизм совсем еще не прокачан. Зачем мне такое Щастье? На квестовый зуб не похож. Даже не определяется самостоятельно, а является частью головы в целом. Скорее всего просто декорация. Ну и шут с ним.

Кстати, да...

Ну ка что там в описании...

«Голова Няши. Вареная в укропе. Испорченная.»

Няши... Няша, это такой свиносмешарик, вроде. Или то – Нюша? Не помню. Кстати... А вдруг, смешарики это внебрачные дети того самого Колобка? Ну который в лес убежал и стал там жить со всеми зверями по очереди? А что? Судя по тому, как его заяц описывал, такое очень даже возможно.

А Няшу эту скорее всего еще до пожара грохнули. Если бы разорвало взрывом – кругом кровь была бы. А ее нету. Только куски тела валяются. Стало быть, ведьма полуфабрикатами запасалась, ясно.

Придется, наверное, сначала рыцаря искать. Жаль.

За окошком, затянутым какой-то мутноватой пленкой сверкнула молния. Почти сразу раздался оглушительный раскат грома. Прямо над головой, надо же. Интересно, в конструкции избушки молниеотвод предусмотрен?

М-дя, а запашок тут тот еще. Сначала не почувствовал. На адреналине был. А теперь... фу... Но вымокнуть до последней ниточки – не самая лучшая альтернатива. По крыше забарабанил дождь. И тут же громыхнуло снова. Дверь распахнул порыв ветра и внутрь будто плеснули ведро воды. И еще одно. И еще...

Вот это полощет, ничего себе! С другой стороны – хорошо. Нафаня окончательно отмоется.

Я прикрыл дверь и подпер обломком табуретки. Сразу стало тише и как-то спокойнее. Даже несмотря на куски обугленной полуистлевшей человеческой плоти валяющиеся вокруг.

Ой, да ладно! Ну куски тела, и что?

Все равно ведь непись.

Мы, дети интернетов и не к такому привычные.

Антураж так себе. Не слишком зловещий. Я и покруче ужастики видывал... Вообще, после Мясника в древнем как мир Диабле, все эти расчлененки воспринимаются уже не так впечатляюще. По крайней мере мной. Может, потому что, когда я в ту игру гамал, мне года четыре всего было. Так сильно запал в душу Мясник с рарным топором, что потом я кроме него вообще никого не боялся. А может и правда, иммунитет к подобному интерьеру за годы задротства выработался.

Хотя, конечно, грязно и противно. Посидеть бы, а еще лучше полежать... Да вот не на чем. Но не стоять же столбом посредине комнаты пока дождь кончится. Может в мусоре покопаться, вдруг найду что полезное? Кроме того, тут вполне могут быть тайнички. В таких местах они просто обязаны быть.

Я осмотрелся, выбрал самое перспективное направление и полез на печку.

Широкая трещина, расколола печь почти надвое. Из щели не очень хорошо, но вполне терпимо пахнет. Даже не сказать, что воняет, просто запах такой... навязчивый. Но приятней чем комнатное амбре. Вокруг – черная жирная копоть, потеки грязи, полусгоревшие пучки трав, еще какой-то мусор...

В дальнем углу сырые, тронутые плесенью тряпки. Ну-ка... Что у нас там?

А там не что, а кто. Вот так сюрприз.

Маленький толстенький бородатый человечек, чем-то похожий на жирного кота. Росточком сантиметров тридцать, не больше. В длинной заляпанной рубахе, ватных штанах, и валенках.

Дышал человечек тяжело и редко. Не спал, а... да, в отключке был. Хриплые стоны, вырывающиеся из его груди, наводили на нехорошие мысли. Недолго коротышке уже осталось.

«Домовой. Уровень: 48»

Ух ты. Ни разу живого домового не видел. Тьма почему-то снова молчит, не предлагает дополнительной информацией поделиться. Может у него что-то общее с асом? Тоже неместный?

Я подполз ближе, осмотрел человечка, пощупал его лоб. Горячий. Видимых повреждений нет. Синяки, ссадины, но вроде ничего не сломано... Однако, жар у него.

Мигнуло...

«Домовой. Уровень: 47»

Хм... Интересно. Был вроде сорок восемь. Или я путаю?

Через несколько минут уровень домового скатился до сорока шести.

Вот те на. Делевелы бедолагу мучают. Интересно, а когда до нуля уровень скатится – домовой помрет? Или что случится? И с чем связано такое его плачевное состояние? С бардаком на подведомственной территории? Ну так и навел бы порядок.

Я призадумался. Что делать?

Бара его жизни не видно... Подлечить малость? Может очухается?

Я слил почти всю ману, но мои лечилки канули в туне. Минут пятнадцать возни и еще два делевела бородача, вот и весь результат.

Так... Значит у него делевл каждые минут семь примерно. Таким образом, часов через пять-шесть, бедолага окочурится. Ну, или обнулится, что для непися, я полагаю, синонимы. И что делать? Не избушку же чинить, в натуре... Я при всем желании новую печь не сложу. У меня ни нужных навыков, ни заклинаний... ни стремления в этом мусоре копаться.

И главное, квеста нет.

А значит – не факт, что уборка и ремонт – именно то, что нужно. Хотя тут, бывает, квесты засчитываются так сказать по факту выполнения. Я это еще с лабиринта понял. Линейности, как таковой тут в помине нет. С одной стороны – интересно, а с другой... черт ногу сломит. Может, до того, как сюда прийти, мне нужно было какой артефакт отыскать... Ну, или новый дом для домового. А сейчас уже все, пипец. Поздно. Мое появление таймер запустило, и теперь спешить требуется.

Попытался вызвать внутреннюю тьму, но та лишь завозилась, буркнула что-то неразборчивое, и забилась в уголок сознания. Нужно жречество срочно качать, не нравится мне такое отношение. Сейчас бы вытащил ее за шкирку, пнул и работать заставил.

Вот ведь... И не спросишь никого. Из легкодоступных местных – только Нафаня, а с него тот еще советчик... Хотя... Я широко улыбнулся, и погладил висящую на поясе палицу.

День 30. Пергамент 7.

День 30. Пергамент 7.

– Ты чего это задумал? – раздался из трещины в печке тоненький голосок. – У домового лута нет. Разве что валенки. Но на них статы левые.

От неожиданности я дернулся и долбанулся макушкой о потолочную балку.

– Ты там осторожней, – сказал голосок. – А то убьёшься еще. Или дураком сделаешься.

– Ты кто?

– Печка, йопт!

– Правда, что ль? – я морщась потер ушибленное место.

– Все-таки опоздал, – огорчился голосок. – Ты уже все. Того.

– Чего того???

– Сдурел.

– Не. Не сдурел. У меня под это дело есть специально заточенный холоп.

– Ммм? Как так?

– Мне что, так и продолжать с печкой беседовать? Покажись.

– Ага, щас. Фиг тебе.

– А что ты такой дерзкий? Го пэвэпэ?

– Хм... – голосок задумчиво помолчал. – Считай нарвался. Отползи от щели. Щас вылезу. И все. Кранты тебе. Хе-хе... Если не извинишься, конечно.

Я поспешно отодвинулся в угол, почти впритык к лежащему без сознания домовому. Что-то мне подсказывало, что до боевых действий дело не дойдет. Голосок был каким-то... ну... доброжелательным, что ли?

Из щели показалась маленькая, почти кукольная ручка. Потом вторая. Мышь, подумал я. То крыса, то мышь, да что такое... Только воплощенного приснопамятного игроковского хомяка не хватает. Но нет, вылез небольшой, размером с мышку человечек.

От домового он отличался разительно.

Во-первых, никакой бороды, только лихо торчащие под крючковатым носом усы, живо напомнившие мне Кису Воробьянинова до встречи с Остапом. Одежда – джинсы, свитер и кроссовки. Все какое-то невзрачное, неопределяемого цвета, не грязное, а скорее застиранное и потертое.

Ну и самое главное. Над головой у человечка не было надписи. Никакой. За неделю, проведенную мной в этом мире и не знаю сколько дней блуждания по лабиринту, я уже привык к этому обязательному атрибуту. А тут эвон как...

– Ну, – сказал человечек и протянул мне крошечную ладошку. – Будем знакомы. Адам Жуков. Гээм. Бывший, правда.

Это признание меня прямо в ступор вогнало. Миллион вопросов, требований, советов по улучшению мира и прочего ментального мусора пронеслись в голове и исчезли, оставив звенящую пустоту. Я аккуратно пожал протянутую ручку.

– Ты не думай... – Адам ухмыльнулся. – Размер не всегда имеет значение. Я, знаешь ли, могу по своему выбору менять и размер, и плотность, и внешний вид... Да вообще все. И не только в этом мире, ага. Когда мы последний раз встречались, я выглядел так.

Облик Адама Жукова поплыл, глаза сузились, усы обвисли, на лбу и вокруг рта появились глубокие складки.

– Танга давай! Бумажка бэры, яшыка бэры, танга давай!

 Я вообще офигел.

Тот самый узбек, что привез мясной комп. Ах он сцука, подумал я. Это же по его милости...

– Глазами не сверкай, – Адам примирительно поднял ладошки. – Ты ведь этого и хотел, правда? Играть всегда. ВСЕГДА. Жить в игре и жить игрой. А тебе, там... – он неопределенно кивнул в сторону окошка, – все равно наступал каюк. Вот я подсуетился и вуаля! Тебе самому тут лучше, разве нет? И мне пользу принесешь, заодно. Да и... ну... в Рай тебя все равно бы не взяли. А в Аду таких как ты на раз ломают. Но душа твоя еще не полностью пропащая, вон даже Внутренняя Тьма и Свет Христов вместе уживаются. С Тьмой ты уже более-менее разобрался, вижу даже несколько рангов поднял... Хорошо. Скоро дело и до Света дойдет. И как в тебе две силы уживаются, не пойму. Почему тебя еще не разорвало... Чудо, не иначе. На моей памяти только один такой был, да и тот неясно кто. То ли демон, то ли ангел, то ли падший... А может и вообще... Даже с моим Всезнанием без поллитра не разберешься.

– Ты... вы... бог? В смысле... ну... настоящий? – в этот момент я был готов поверить и в это, и в Рай, и в Ад... И даже в то, что миром правят мелкокалиберные усатые узбеки, залезающие в мозги политиков через... ну, например, уши.

Человечек отрицательно помотал головой.

– Если ты имеешь ввиду Его, – он кивнул в сторону потолка. – Того, кто создал... ну... Все... то нет. Я не Он. Однако, с твоей точки зрения, мы определенно чем-то похожи. Кроме того, тот, кто создал Мироздание, и тот, кто создал то место, где Мироздание приткнулось в уголочке – совершенно разные личности. Не говоря уже о том, кто сейчас Землей управляет. Вернее, даже не управляет, а... ну... как сказать... наблюдает? Нет, не совсем правильно. Играет в нее.

– Мммм... ну... вы...

– Да не выкай. Не люблю.

– Ээээ... ладно... ты... ты совсем меня запутал. Земля – игра? И вы... ты... в ней гээм?

Человечек по имени Адам грустно на меня посмотрел.

– Рано... эх... рано я к тебе явился. Вот ведь как бывает. Не готов ты, пока что. Ладно, замнем для ясности. Через месяцок попробуем еще раз. Сначала.

Он щелкнул пальцами, и я напрочь забыл весь наш этот диалог. Начиная с его первой фразы.

О том, как вспомнил, и что после этого произошло, напишу позже, тут это ни к чему.

– О! – Сказал я, увидев непонятно откуда взявшегося маленького человечка сидящего на краю печки и качающего обутыми в кроссовки ножками. – Ты кто?

Человечек поднял на меня, почему-то грустные глаза, вздохнул и сказал.

– Айболит Робингудович.

– Как?

– Чего непонятного? Бродит Айболит Робингудович туда-сюда, ищет кому помочь. Предпочитает зверей, но всякое случается... Вот, домового полудохлого нашел. Тебя еще... Думаю, нужно его в себя привести. Ты как, не против?

Я, напротив, был очень даже не против. О чем и заявил Айболиту.

– Давай, – сказал он. – Приступай.

– Я?

– Ну а что, я что ли? Задолбался уже всем лично помогать.

Он тыкнул пальцем в валяющийся неподалеку грязный валенок.

– Я так понимаю ты в домовых ничего не понимаешь... Хотя мысли по поводу ремонта и уборки в домике в целом верные были. Не дергайся, не читаю я их. Просто ты вслух сам с собой беседовал. Вот тебе совет. Вернее, советовать тебе на прямую я не могу. Вернее, могу но не хочу... Вернее, хочу, но не буду... А, блин горелый, запутался... Ладно. Слушай сюда. Домовой не может быть без дома. А если дом плох – плох и домовой. Но домового можно переселить. Так что, я как Айболит со стажем, советую – перепрописать пациента. Срочно. В этой избушке ему микроклимат не подходит. Все, адью.

И исчез. Я думал, просто растворился, но нет. Через секунду, он высунул голову из печной щели, заговорщицки подмигнул и сказал:

– Кстати... Ни ему, – он кивнул на домового, – и никому вообще обо мне не говори. Понял?

Я тупо кивнул, а потом спросил:

– Почему?

– Ну... – человечек задумался. – Например, вот поэтому...

Получено обязательное постоянное задание. Отказаться невозможно.

Никому не говорить о знакомстве с Айболитом Робингудовичем.

Награда: 10 очков опыта каждую секунду, пока о вашем знакомстве никто не знает.

Штраф за невыполнение: прекращение начисления дополнительных очков опыта, откат уровня к первоначальному значению на момент начала выполнения настоящего задания.

День 30. Пергамент 8.

День 30. Пергамент 8.

Валенок на первый взгляд казался вполне обыкновенным. Обыкновенным и оказался. Только всякого мусора в него набилось много и сам он испачкался.

Валенок обыкновенный. Без пары почти бесполезный.

Даваемые эффекты: обогрев одной ноги + 15, защита от воды одной ноги +3, защита от повреждений +6.

Состояние: хорошее.

Статус: грязный, мокрый.

Вес (вместе с мусором, впитавшейся влагой и прочей гадостью): 4,8кг

Привести в порядок валенок гораздо проще, чем целую избушку. Справился я минут за пятнадцать. Почистил, помыл в дождевой водичке, и даже умудрился просушить кастуя на себя «Температуру».

Пока возился – апнулся.

Приятно, черт побери! Занимаешься своими делами, а опыт капает. На моих нубских левлах очень даже ощутимый бонус.

Бережно подняв хрупкое тельце головой вперед сунул в валенок. Никаких дополнительных инструкций по лечению домовых путем переселения человечек не оставил. А у меня, как назло, под рукой не оказалось справочника «Первая помощь страдающим делевелами неписям». Да и не было у меня такого никогда. Домовой провалился в валенок и пропал. Будто и не было. Из валенка послышался глубокий вздох облегчения. А потом почти сразу заливистый плач и причитания.

Я подождал немного, не решаясь прерывать душевные терзания домового... Хотя теперь, наверное, уже не домового, а... валеничного? Валенкового? Истерика вроде пошла на убыль, и я позвал:

– Эй... Как там тебя... Домовой. Ты как? Очнулся? Перестал обнуляться? Все у тебя там в норме?

– Кокое тааам! – раздался вопль с ярко выраженным вологодским акцентом. – Был я домовой, да весь выыышеел! По мирууу в ентоом валенкеее пойдуууу! Ооох... сирота я, сироооотаааа... Сиротиииииннууушкааа... Одиноооокая во пооооле былииинууушкааа... Оооох...

Мне даже треньканье балалайки почудилось. Хотя откуда он там мог ее взять, в валенке? При нем не было, когда я его запихивал, это точно.

Голос из валенка был несколько трубным, и активно налегал на «о». Поэтому грустная песня о нелегкой доле бездомного домового вызвала у меня чувства совершенно противоположные ожидаемым.

Я заржал.

– А валенок, хороший, чистый, – внезапно переключился домовой, прямо на середине куплета. – Одобряю. Ты меня в него определил?

– Ага.

– Блогодарствую, –  раздалось подозрительное бульканье, и почти сразу высунулась из валенка бородатая мордочка. – Шоп тебе никогда о ступеньку не споткнуться, во! Ну и головой о притолоку не вдариться. И до кучи шоб пальцы дверью не прибить!

Внимание: выполнен скрытый квест «Спасти Домового».

Получена награда: 1000 очков опыта, увеличена личная расположенность домового к вам на 1000 пунктов, повышена характеристика «Внимательность» на 50 пунктов при условии, что вы находитесь в рукотворном помещении.

– Но жить в валенке всегда, вот не хочу и все! Нужно мне новый дом найтить и шоб бесхозный! То бишь, без другого домового. Люди – ладно, они постоянно зоводються, аки тороканы...

– Ч... чего?

– Шо не понятно? – возмутился домовой. – Погорелец я. Избушка вон, вишь, померла без присмотру. Погибло... Ведь все погибло... Шуба... две... три... пять шуб... сомовар... пятнадцать самоваров... или боооольшеее... если те, шо без носиков считать... Все, ведь все шо нажито непосильным трудом... подушка пуховая... одеяло... три... нет, пять. Скоро избушка совсем протухнить... а я чаго? Валенок-то, оно не то, на долго-то... да и стыдно в валенке-то жити... Будто джин бусурманский в лампе, прости господи... И вы боги, тоже, простите, не нарошно, ога... Благо, догодалси ты непутевый, валенок сыскать... Не, валенок-то, как раз хороший... Путевый валенок то, вон и пятка прошита... И на том спосибо... Но долгонько я в нем не продержуся. Я хоть аэрофбией и страдаю, но не в такой же сильной форме-то!

– Судя по запаху, ты алкоголизмом страдаешь!

– Нет! Я им нослождаюся! – из валенка явно дохнуло перегаром. Ну, точно. Алкаш. Когда домовой издыхал на свежем воздухе нравился он мне гораздо больше.

– А ты как думал? Тут ведьмы жили, спервоначалу Яга, потом Гуля... У них все ностойки на спирту. И ведь усе надо продегустировать, ничего не пропустить... А вдруг брак? Производственный, и-ик... Робота токая. Шо поделать... Вот и не щадил живота своего!

– Скорее печени.

– Ее тоже, – не стал спорить домовой. – Спосибо тебе, конечно, добрый молодец, шо не бросил помирати... И дом мне подыскал временный хоть и маленький, но сносный... Как тебя зовут то, герой?

В слове «герой» не было насмешки или презрения. Так могли, например, обращаться в моем мире к официанту. Или сантехнику. Типа профессия такая, что поделать. И хуже работы бывают.

Типа... «Але? Героя вызвать можно? У нас тут Мировое Зло просачивается. Ага, сильно. Да, давайте дежурного. Ждем.»

– Задрот.

– А по батюшке?

– Хм... – я решил, чтобы не путаться, придерживаться первоначальной версии. Да и какая разница. Игра же. – Дозрелович.

– Кокие, однако, имена в ваших кроях антиресные! – воскликнул домовой. – И перья вон из бошки торчати... Энто у вас семейное, Задрот сын Дозрелов, али где мода такая есть бусурманская?

Видно, соскучился бедолага, пока болел. Но ведь и совесть нужно иметь. Сколько можно ни о чем болтать?

– А тебя то как зовут, а, домовой? А то я представился, а ты нет. Невежливо это.

– Ну... эт... дык... Домовой и зовут. Нету другого имени. Не сподобились дати... А вообще, меня никто не зовет никуда, домосед я. Для нас, домовых, дом – продолжение себя, как у ентой... как ее, сволочь... черепопопахи, во! Не могем мы без него, дома, чахнем. Даже ежели в дому не прибрано – нам уже плохо.

– И как же ты такое запустение и разгром допустил, а? И почему снаружи избушка нормально выглядит, а внутри все плохо?

– Ой-ой-ооой... Ночолося энто довненько...

И поведал мне домовой, чуть ли не всю историю своей жизни.

Приведу, пожалуй, сокращенную версию, потому что говорил он часа четыре без перерыва. Разве что иногда начинал всхлипывать, три раза прятался в валенок и чем-то там булькал, а пару раз всплакнул.

Кстати, пока он вещал, я еще один ап получил. Крррасота!

Начал домовой с того, как мутировал из кота.

Своей жизни в обличье кота он не помнил, но то что ранее им был, знал наверное.

Избушку эту, колдовским способом возвела ведьма по имени Яга. Для него – Ягуля. И вовсе не баба, то есть, баба конечно, но не старуха. Ядреная такая баба, молодка вечнозрелая. Щекастая, грудастая и хм... Ну, во всех нужных местах у нее всего было много.

Яга числилась лесной ведьмой. Кроме того, являлась то ли официальной любовницей Велеса и женой Лесеня, то ли наоборот. Тут домовой и сам точно не ведал, но то что два этих языческих божества оказывали Яге покровительство, знал точно. Однако, к ней в гости они не приходили, она сама к ним в лес бегала. Регулярно. Раза по три на день. В любую погоду.

Домовым Домовой был старательным. От дел не отлынивал, за что исправно получал блюдечко молока каждую пятницу, а в полнолуние еще и сладкий пирожок. Тем и жил. Чем именно занималась Яга вне дома, его не интересовало абсолютно. Главное, чистоту поддерживала и почтение хозяину дома выказывала, хоть сама его из кота и создала. Скорее всего.

Домовой рос над собой, получал левелы, умения и способности. Но вовсе не как игрок, или среднестатистический непись. Его экспа полностью завязана на хоз работы и крафт. В основном пищи, но не только. Докачался домовой за многие годы обитания в избушке до трехсотого левела, между прочим. Открылись почти все абилки и ачивки, нужные в хозяйстве. Это дало ему возможность оживить домик. Ага. Вырастить избушке ноги, и даже наделить интеллектом, примерно на уровне четырехлетнего ребенка. Ох, как он тогда радовался! И Яга тоже! Даже назвала милым и чмокнула в щеку, признался домовой краснея.

Избушку он очень любил и постоянно ее апгрейдил. Количество самоваров, например, он не преувеличил. Он их в натуре коллекционировал. Каждый самовар, давал единичку к скорости приготовления еды, так-то. Даже те, что без носиков.  Вот так они жили втроем, душа в душу. Избушка, домовой и Яга.

Иногда приходили к ведьме гости и она в зависимости от погоды, настроения или аргументов гостя, могла или помочь, или прибить. Но людей не ела, нет... Она вообще вегетарианкой была убежденной. Разве что рыбой не брезговала. А в убийстве, греха большого ни Яга, ни сам Домовой не видели, ибо не разделяли христианского мировоззрения. Домовой, как и хозяйка избушки, вообще язычник. Причем не по вере, а по принадлежности к пантеону.

Домовой, это ведь только первый шаг, пояснил он. В теории, когда-нибудь и до младших богов можно дослужиться. Но дело это не быстрое, да и не хотел он менять специализацию. Нравилось ему у Яги.

А вот однажды, появилась у избушки страшное существо.

Нет, не внешне, а духовно, внутренне.

Домовой, будучи по природе духом сам, легко углядел наложенное на существо проклятие. Проклятие было мощным, и затемняло почти всю душу существа. Но сквозь него проглядывало, самым краешком... нечто могучее и очень... мягкое. Душа существа очень походила на колючий каштан истекающий нечистотами. Она впитывала через иглы зловонную энергию, поставляемую похожими существами, но более низких рангов. И выплескивала наружу ненависть ко всему живому.

Яга, будучи в этой части леса полноправной хозяйкой, сама вышла на встречу существу. Хотела прогнать, дабы не заражало оно окружающей природы и вообще феншуя не нарушало.

Существо прогоняться не пожелало, а сходу вступило в битву. Так как бой происходил на опушке, домовой помочь не мог. Сидел у окошка, дрожал, грыз ногти и болел за Ягу.

В противостоянии магий Природы и Тлена, победил Тлен. Но не честно. Яга пала после трехчасовой битвы. И то, только потому, что существо призвало целую прорву помощников. По описанию, как две капли воды похожих на гулей до эпидемии.

Яга расшвыряла почти всех, но несколько штук повисли на руках и мешали колдовать. А существо разинуло огромную вонючую пасть полную гнилых клыков, и слопало любовницу двух лесных божеств без хлеба и соли в один глоток. Вместе с собственными приспешниками.

Оказалась эта тварь Королевой Гулей. Их общественной Матерью и Божеством. Именно о ней, меня когда-то урод-одур предупреждал.

После той битвы, началась у несчастного домового не жизнь а сплошная мука. Поселилась эта людоедка, в избушке и стала свои порядки устраивать. Домового кормить перестала, а напротив унижала и обижала по-всякому. Уйти он не мог, потому и запил. Заставляла его злыдня эта заниматься делами уж совсем черными. Несчастный домовой и людей свежевал чудовищем загубленных, и жертвы для кровавого алтаря готовил, и что уж совсем сосем страшно, тараканов, мокриц и пауков в избушке развел. Деликатесом баба Гуля их считала.

А как было иначе? В противном случае ведьма начинала избушку обижать, та плакала, а для домового хуже нет, чем стон родного дома.

Биться с ней он боялся. Не удосужился боевые умения прокачать, хотя и мог, конечно. Специфические. Работающие только в пределах родного дома, но там, зато крутые неимоверно. Но не прокачал. Разве что крысу мог победить, и то, если только один на один. В вопросе защиты, полагался он на Ягу полностью.