355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Миюки Миябэ » Виртуальная семья » Текст книги (страница 1)
Виртуальная семья
  • Текст добавлен: 12 октября 2016, 06:58

Текст книги "Виртуальная семья"


Автор книги: Миюки Миябэ



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц)

Миюки Миябэ
Виртуальная семья

Ролевая игра – это метод моделирования жизненных ситуаций путем их театрализованной репрезентации: действуя в рамках заданных ролей, участники игры овладевают новыми способами решения тех или иных реальных проблем.

08/10. 20:15

От кого: Казуми

Тема: Я в шоке

Сегодня сообщили результаты предварительных экзаменов. Это просто ужас! Я глазам своим не поверила, когда увидела оценки! Столько готовилась – и все псу под хвост! Придется пойти поговорить с преподом, потому что это реально несправедливо. Ладно, если бы я постоянно прогуливала или тупила по-страшному, так ведь нет. Остальным все можно, а я учу-учу – и без толку. Почему так? Папа, помнишь, ты уверял, что если я буду стараться, то обязательно добьюсь успеха? Неужели это неправда? Мне сейчас так паршиво – никак не могу заснуть.

08/10. 23:38

От кого: Папа

Тема: Выше нос

Казуми, я знаю, как тщательно ты готовилась к этим экзаменам. Жаль, что отметки тебя разочаровали. Но я по-прежнему верю в то, что твои старания будут вознаграждены. Наверняка твои одноклассники-прогульщики откуда-нибудь списывали. Да и вообще, какой смысл сравнивать себя с другими? Главное, самой не стоять на месте и постоянно двигаться вперед.

Собираешься говорить со своим куратором?

Мне кажется, тебе давно пора посоветоваться с ним насчет поступления в колледж. Если ты не против, я бы поприсутствовал при вашей встрече, так что не забудь меня пригласить. И прошу тебя, не надо так расстраиваться!

1

Дверь открылась, и из коридора донеслась негромкая музыка: кто-то из охранников слушал рэп. Эцуро Такегами встал, чтобы поздороваться с вошедшими, – ножка металлического стула скрежетнула по полу. Не успел Такегами открыть рот, как Тикако Исидзу опередила его своим приветствием:

– Сколько лет, сколько зим!

Она остановилась у двери и поклонилась, а когда вновь подняла голову, на ее лице сияла улыбка. Значит, можно было обойтись без излишних формальностей.

– Подумать только, больше пятнадцати лет не виделись, – ответил Такегами и, приветливо улыбаясь, направился к коллеге, чтобы пожать руку.

Детектив Токунага тоже поднялся и с любопытством наблюдал за происходящим. Молодая девушка в полицейской форме, сопровождавшая Тикако, отступила назад и замерла в ожидании. Казалось, она немного нервничает.

– Вчера я нашел свой старый дневник: представляешь, со времени нашего с тобой последнего дела прошло целых пятнадцать лет и восемь месяцев.

На круглом лице Тикако отразилось удивление и, кажется, радостное облегчение. Она сердечно пожала руку Такегами.

– Неужели это и впрямь было так давно? – изумилась она. – Здорово, что ты все еще на боевом посту. Как твоя жена? Как дети?

– Хорошо, спасибо. От жены тебе привет.

Казалось, Тикако была тронута таким вниманием:

– А ты непременно передай ей, что тот омлет с картофелем, рецепт которого она мне дала, стал моим фирменным блюдом и неизменно приводит в восторг всех родных и друзей.

Девушка, до сих пор стоявшая у двери с серьезным лицом, наконец не выдержала и улыбнулась. Тикако представила ее остальным:

– Знакомьтесь, это Микиэ Футигами из округа Сугинами.

Офицер Футигами вытянулась по стойке «смирно» и, щелкнув каблуками, вскинула руку к козырьку фуражки:

– Рада знакомству, господа!

Она была довольно высокого роста, около метра семидесяти, и крепкого телосложения.

Тикако решила рассказать поподробнее о своей спутнице:

– После того как произошло убийство, офицер Футигами помогала охранять дом семьи Токорода. Мы с ней вместе там дежурили по ночам, и она очень сблизилась с Казуми. Ты ведь, кажется, одно время даже провожала ее в школу, а потом встречала после уроков? – Тикако вопросительно взглянула на Микиэ.

Та коротко ответила:

– Да, было дело. Но я сопровождала девочку всего пару дней.

Такегами кивнул:

– Очень рад, что вы с нами, офицер Футигами. Думаю, ваше присутствие сегодня поможет Казуми, потому что она вас уже знает.

– Да, господин офицер.

Ее ответ прозвучал формально и сухо, однако, судя по легкому румянцу на щеках молодой сотрудницы, приветливость и сердечность Такегами все-таки произвели на нее надлежащее впечатление. Дочь Такегами была почти того же возраста, что и Микиэ, но смутить ее не представлялось возможным ни при каких обстоятельствах. Так что, надо сказать, пожилой полицейский приятно удивился, заметив, что его юной коллеге не чужды проявления естественных эмоций.

– А где, интересно, Симодзима? – спросил Такегами, когда все, в том числе Токунага, стали усаживаться за длинный стол для совещаний.

– Кажется, он у начальства, говорит по телефону с суперинтендантом Касаи, – предположила Тикако, пожимая плечами.

– Опять обсуждают план?

– Кто их знает? В любом случае Касаи вроде никогда не был ярым противником этой операции, так что с его стороны подвоха ждать не стоит. Это наше начальство боится собственной тени и ни в какую не хочет брать на себя ответственность.

– Ну, вообще-то, я могу его понять, – усмехнулся Токунага. – Не каждый день приходится проворачивать такие аферы!

– Вот, значит, как вы заговорили! – в шутку упрекнула его Тикако. – А не вы ли, собственно, затеяли эту аферу?

Эти двое познакомились всего несколько дней назад, но, похоже, уже отлично ладили. «Пятнадцать лет и восемь месяцев могут изменить кого угодно, но не Тикако», – радостно подумал Такегами. Почему-то ему вдруг вспомнилось, что много лет назад, когда эта женщина работала в отделе поджогов городского департамента полиции, у нее было прозвище Мама.

– Думаю, мы отлично повеселимся, – сказал Токунага. – Потом опомнился: – Простите, кажется, мне не стоило так говорить.

Тикако улыбнулась в ответ:

– Кстати, как там ваш наблюдатель? Вы уже…

Такегами прервал ее на полуслове:

– Да, все под контролем. Наш человек на посту.

– Кто-нибудь из ваших?

– Да, Тории отличный парень. На него можно положиться.

Зазвонил телефон. Офицер Футигами взяла трубку, немного поговорила, потом обратилась к Такегами:

– Капитан Симодзима ждет вас у себя в кабинете.

– Уже иду, – ответил Такегами, хлопнул себя по коленям и встал. – Все готовы? Скоро начинаем представление. Вот только заскочу на минутку к нашему продюсеру.

Постороннему человеку его реплика могла бы показаться неуместной, но присутствующие отлично все поняли. Такегами видел, что его коллеги, обмениваясь легкомысленными шутками, на самом деле лишь пытаются скрыть свою нервозность и сохранить самообладание накануне того, что им всем предстоит.

2

За двадцать два дня до этого, вечером 27 апреля, в округе Сугинами, в третьем квартале района Ниикура, в одном из жилых домов раздался женский крик. Ранее, по-видимому, из того же самого дома в течение некоторого времени доносился шум ссоры.

По этому поводу в полицейский участок Ниияма района Ямано, что в том же округе, поступил вызов. Звонившая женщина обратилась в местный участок напрямую, а не по телефону 110 общенациональной круглосуточной дежурной службы.

Принимавший вызов сотрудник попросил заявительницу назвать имя и адрес. Она представилась как Томико Фукада, сказала, что ей пятьдесят два года и она проживает в Ямано, в первом квартале. Томико возглавляла женсовет при районном объединении горожан и участвовала в организации работы добровольных дружин, следивших за порядком на улицах, а потому довольно тесно контактировала с местной полицией. Ее вызов принял Кадзунари Сахаси, старший патрульный округа: он лично знал звонившую и отнесся к полученной информации самым серьезным образом. Окончив телефонный разговор, он тут же вскочил на велосипед и поехал на предполагаемое место происшествия.

Районы Ямано и Ниикура граничили друг с другом. Открывшийся шесть лет назад полицейский участок находился на окраине Ямано, рядом с Ниикурой, и потому его назвали Ниияма. Первый квартал района Ямано и третий квартал района Ниикура располагались в непосредственной близости к этому участку, за небольшим каналом менее трех футов шириной, который когда-то был прорыт для орошения земель, а теперь служил единственным напоминанием о том, что раньше эту территорию занимали поля, сады и огороды.

Окна дома Томико Фукада выходили как раз на канал, и ей показалось, что шум ссоры доносился с противоположного берега, где находилась стройплощадка и шли работы по сооружению трех новых домов. Офицер Сахаси направился прямо туда через первый квартал Ямано, мимо дома Томико. На крыльце он увидел хозяйку, которая, заметив его, стала махать фонариком. Сахаси подъехал к ней и велел вернуться в дом.

– Это вон там, там! – затараторила женщина, указывая в сторону строящегося дома, обтянутого голубой виниловой пленкой. – Сперва они ругались, да так громко, что я даже выглянула в окно посмотреть, в чем дело. Потом раздался женский крик, и я увидела, как оттуда кто-то вышел.

Томико Фукада была очень взволнована и даже напугана. Офицер Сахаси успокоил ее как мог и еще раз попросил вернуться в дом и ждать там. Сам он поехал дальше, по бетонному мосту на другой берег канала. Возле стройки Сахаси слез с велосипеда.

Районы Ямано и Ниикура, с их бесконечными рядами построенных и строящихся домов, мало чем отличались по своему виду от прочих спальных районов метрополии. Исконными владельцами этих земель были богатые фермеры, которые еще совсем недавно в поте лица трудились на своих грядках. До сих пор среди участков, проданных под застройку, оставалось достаточно много полей, садов и огородов.

Местным жителям это, разумеется, нравилось. Однако в конце девяностых ставка налога на наследство так возросла, что многие фермеры были вынуждены продать землю. Ситуацией моментально воспользовались крупные и мелкие застройщики: на приобретенных ими участках стали как грибы после дождя расти гигантские жилые комплексы и крохотные сборные коттеджи, предназначенные, как гласила реклама, «для тех, кто мечтает иметь свой собственный дом в мегаполисе».

Посмотрев на Ямано и Ниикуру сверху, можно было увидеть довольно пеструю картину, не совсем типичную для городского ландшафта: небольшие темные лоскутки жилых кварталов с яркими оградами выделялись на зеленом фоне полей, как контрастные точки на полотне пуантилиста. Зеленых пятен здесь постепенно становилось все меньше, а темных точек строящихся жилых объектов – все больше. Начавшийся в последнее время экономический спад несколько приостановил этот процесс, так что теперь новые дома возводились не так уж быстро, и их пока было немного. Сверху они, наверное, даже могли показаться одинокими и жалкими.

Три строящихся коттеджа, обтянутые голубой виниловой пленкой, к которым направлялся офицер Сахаси, были как раз из этой категории. На заборе полицейский разглядел логотип компании-подрядчика: силуэт желтой птицы, вьющей гнездо. Это был фирменный знак компании «Ямада», одного из лидеров рынка элитной недвижимости.

Когда луч фонарика осветил трудолюбивую птаху, Сахаси в очередной раз задумался над противоречивым смыслом этого символа: с одной стороны, птица строила гнездо, а значит, жила на воле, с другой – судя по форме и цвету, это явно была канарейка, которой гнездо, вообще-то, не требовалось. Сахаси увлекался орнитологией и всякий раз, патрулируя город, невольно обращал внимание на этот причудливый логотип. Вот и тут офицер опять озадачился тем же самым вопросом, как он потом поведал об этом коллегам, – ведь все детали того страшного вечера надолго запечатлелись в его памяти.

Строители недавно закончили сооружать каркас коттеджей. Дома стояли без крыши: современные технологии сборки из стандартного бруса с сечением два на четыре дюйма позволяли возводить здание так быстро, что даже временной кровли не требовалось. Чтобы защитить фундамент и опоры от ветра и влаги, недостроенный объект обычно покрывали виниловой пленкой. Компания «Ямада» очень тщательно соблюдала технологические требования: пленка была натянута ровно и аккуратно.

До того как «Ямада» купила этот участок, им владело богатое семейство Егути, все члены которого занимались сельским хозяйством. Места для распашки оказалось не так уж много – всего около четверти акра, поэтому впоследствии Егути разделили участок на несколько земельных наделов, по двенадцать квадратных футов каждый, и стали сдавать их арендаторам под огороды. Так продолжалось еще в течение некоторого времени после того, как в середине восьмидесятых сами Егути перестали заниматься сельским хозяйством и уехали из этих мест. Когда открылся полицейский участок Ниияма, эта территория была закреплена за Сахаси, так что он давно знал здесь все вдоль и поперек. Кое-кто из местных огородников хвастался богатым урожаем помидоров и баклажанов; другие, особенно новички, часто жаловались ему то на вредителей, то на погоду, то на сорняки и в конце концов обычно утрачивали интерес к земледелию.

Сейчас больше половины огородов уже были заброшены. Три новых коттеджа разместились в юго-восточном углу земельного надела и заняли почти четверть его общей площади. Прямоугольный, как плитка шоколада, строительный участок был со всех сторон обнесен оградой.

Что бы там ни послышалось Томико Фукада некоторое время назад, сейчас на стройке царила тишина и не было ни души. Офицер Сахаси зашагал по грязи по направлению к коттеджам, освещая путь фонариком. В крайнем слева доме все было тихо. В среднем – тоже ничего особенного. И дом справа выглядел как обычно.

Луч фонарика вновь осветил логотип с изображением желтой птицы. Яркий свет упал на ее крыло, и полицейский заметил на нем темное пятно. Он пригляделся. Рядом с логотипом на стене тоже были пятна какой-то темной жидкости, которая еще не успела высохнуть. «Неужели кровь?» – мелькнуло в голове у Сахаси.

До того момента он вовсе не собирался заходить в эти дома. Возможно, Томико Фукада действительно видела здесь кого-то, но сейчас вокруг было совсем тихо. Проникновение на строящийся объект без ордера могло повлечь за собой претензии со стороны компании «Ямада», и, вполне вероятно, Сахаси пришлось бы нести ответственность, несмотря на то что он полицейский. Не хватало ему лишних неприятностей!

Однако в сложившихся обстоятельствах медлить было нельзя. Сахаси попытался разорвать пленку, чтобы пробраться внутрь, но она оказалась слишком крепкой. Тогда он решил подлезть под нее, встав на четвереньки, но не смог приподнять ее больше чем на полтора фута. Строители явно сделали все возможное, для того чтобы обезопасить объект от вторжения любых непрошеных гостей. В конце концов Сахаси пришлось лечь, чтобы сквозь узкую щель заползти внутрь.

Дальнейших поисков не понадобилось. Посреди комнаты лежал труп. Высокий мужчина в деловом костюме. Ноги неестественно раскинуты, лицо закрыто руками. Рядом на полу – портфель.

Аромат опилок смешивался с тяжелым медным запахом свежей крови.

Полицейский инстинктивно схватился за дубинку, что висела у пояса, и взглянул на часы. Люминесцентные стрелки на циферблате показывали половину одиннадцатого. Он посветил вокруг фонариком: футах в шести от тела что-то блеснуло. Сахаси подошел ближе, направляя луч света на неизвестный предмет. Это оказался окровавленный нож с шестидюймовым лезвием. Патрульный решил, что для состава преступления всего этого более чем достаточно, выбрался из дома и по рации сообщил о случившемся в участок.

Вызвав подкрепление, Сахаси вернулся в дом, чтобы идентифицировать личность жертвы. Судя по обнаруженным в портфеле документам, убитого звали Рёсукэ Токорода, ему было сорок восемь лет.

Увидев на визитной карточке адрес, полицейский вдруг с грустью подумал, что в такой тихий вечер рев полицейской сирены наверняка будет слышен близким покойного в их доме, во втором квартале района Ниикура. Эта мысль очень расстроила его и почему-то надолго засела в памяти.

3

– Мне кажется, здесь все друг друга знают – никого особо представлять не надо, – сказал капитан Симодзима, оглядывая присутствующих.

Высокий и неизменно элегантный, капитан в свое время наверняка пользовался успехом у представительниц слабого пола. В первую очередь он осведомился у Такегами о состоянии здоровья Наки, всем своим видом выражая крайнее беспокойство.

– Все по-прежнему. Впрочем, в данной ситуации оно, может, и к лучшему.

Симодзима важно кивнул:

– Не хотелось бы потерять столь ценного сотрудника.

– Безусловно.

Офис шефа полицейского участка Тачикавы был не слишком просторным, зато всегда содержался в безукоризненном порядке: на столе – ни пылинки, на подлокотниках кресла для посетителей – ни пятнышка. Стекла раскрытого настежь окна, обращенного на восток, сверкали чистотой, на стенах поблескивали награды в рамках. Аккуратность шефа Тачикавы граничила с паранойей. Даже золотое навершие, украшавшее флагшток знамени с восходящим солнцем, за спиной начальства сияло столь ослепительно, что ни у кого не возникало ни малейших сомнений: этот артефакт чистили и полировали ежедневно.

– Ну, что я могу сказать… – начал Тачикава. – Вообще я весьма удивлен тем, что суперинтендант Касаи одобрил проведение столь, как бы это выразиться, беспрецедентной операции.

Такегами показалось, что шеф не просто обеспокоен, а буквально напуган: глаза у него бегали, он то и дело принимался нервно теребить то галстук, то ручку, то бумаги на столе.

Симодзима позволил себе внести поправку:

– На самом деле, господин начальник, операцию такого рода нельзя считать беспрецедентной. Подобный подход давно практикуется нашими коллегами. И даже если события примут неожиданный оборот, в конце концов мы ничего не потеряем, кроме собственного времени, – подумайте, это ведь дело одного дня.

– Вы действительно так считаете?

– Так точно. Кроме того, как вы помните, в деле участвуют несовершеннолетние, а значит, исход любой операции заведомо непредсказуем.

«Смелый подчиненный против трусливого начальника, – думал Такегами, слушая разговор коллег и улыбаясь про себя. – Ужасно жаль, что Нака всего этого не видит. Он наверняка догадывался, что так будет, и заранее предвкушал подобный разговор».

Как знать, может, сейчас в палате реанимации Наке как раз снится эта сцена. Такегами словно вдруг услышал голос друга: «Черт возьми, Гами, прости, что так вышло, но ты должен меня заменить. Я знаю, у тебя получится».

Нориёши Симодзима был моложе Такегами на четыре года, но уже занимал должность начальника в третьем подразделении первого отдела по расследованию уголовных преступлений городского департамента полиции Токио. Такегами работал в четвертом подразделении, и потому полномочия Симодзимы на него не распространялись. Вообще Такегами занимался в основном бумажной работой – этот случай отвлек его от выполнения прямых обязанностей: впервые за многие годы ему предоставили возможность самостоятельно вести допрос и непосредственно участвовать в поиске преступника.

Как известно, кабинетная работа может из кого угодно сделать «бумажного червя». Такегами занимался по большей части как раз такой работой: он целыми днями составлял всевозможные документы, необходимые следователям, и в одиночку справлялся с огромным количеством дел. В придачу к этому в его обязанности входило составление каталогов фотографий, карт, планов, ведение протоколов, а также обработка видео– и аудиозаписей. Такегами приносил огромную пользу общему делу и играл важную роль в большинстве расследований, при этом неизменно оставаясь в тени.

Обычно, когда совершалось убийство, крупная кража или похищение человека, управление городского департамента полиции формировало оперативную группу в рамках одного из подведомственных подразделений, в работе которой также принимали участие следователи того участка, на территории которого было зарегистрировано данное преступление. При этом, как правило, в полицейских участках не находилось достаточно квалифицированных специалистов по уголовному делопроизводству, чтобы справиться с огромным потоком документов, необходимых при расследовании серьезных преступлений. Для этих целей из управления полиции в участок обычно кого-нибудь присылали, причем не абы кого: подготовка бумаг по уголовному делу требовала досконального знания всех бюрократических тонкостей, и у человека неподготовленного от такой кропотливой и монотонной работы запросто мог помутиться рассудок. Здесь были нужны настоящие профессионалы. Полицейские, специализировавшиеся в этой области, относились к своим обязанностям по-разному: кто-то с гордостью выполнял свою работу, для кого-то она была сущим наказанием. Как и везде, здесь все зависело от самих людей.

Первый отдел по расследованию уголовных преступлений городского департамента полиции состоял из семи подразделений. В каждом из них был свой сотрудник, ответственный за делопроизводство. Из этих семи «бумажных червей» Такегами был вторым по старшинству и выслуге лет. Расследованием убийства в строящемся доме в третьем квартале района Ниикура, что в округе Сугинами, занималось третье подразделение под руководством капитана Симодзимы. Делопроизводителем там работал Фусао Накамото, единственный старший коллега Такегами. Накамото честно отслужил на своем посту уже тридцать лет, и Такегами очень уважал его как специалиста и вдобавок ценил как отличного друга и собутыльника.

Двадцать четвертого апреля (за три дня до происшествия в третьем квартале района Ниикура) около половины десятого вечера в караоке-клубе «Бриллиант», что в Мацумаэ, была задушена студентка Наоко Имаи. Девушке был двадцать один год, она училась в колледже и иногда подрабатывала в клубе. Поскольку он находился в районе Сибуя, дело оказалось в юрисдикции четвертого подразделения, где работал Такегами. Третье подразделение в это время ничем особым не занималось (еще не подозревая о том, что вскоре им предстоит расследовать убийство в районе Ниикура), поэтому Накамото, свободный от своих прямых обязанностей, помогал Такегами готовить материалы для работы оперативной группы, которая трудилась в полицейском участке Южной Сибуи.

Накамото делал это не только по дружбе, но и с тайной целью, которой они с Такегами решили достичь во что бы то ни стало. Оба давно мечтали о том, чтобы в отделе установили сканер высокой четкости, и сейчас переговоры с начальством по этому делу были как раз в самом разгаре. Как и все бюджетные организации, департамент полиции Токио страдал от хронического недофинансирования, так что даже покупка нового компьютера всегда вызывала бурную полемику руководства с подчиненными. Убедить «сильных мира сего» в том, что сканер высокой четкости мог бы существенно оптимизировать работу делопроизводителей и что неплохо бы его приобрести, оказалось задачей не из легких. Проще уговорить слона купить рисоварку, чем доказать что-либо упрямому и невежественному начальнику. Любая современная техника казалась руководству заведомо ненужной, поскольку она могла облегчить труд подчиненных, а допускать этого, разумеется, было никак нельзя. Накамото решил составить подробный рапорт об условиях и результатах работы Такегами и затем подать его начальству, чтобы заставить прислушаться к их просьбе, а заодно при случае информировать несведущих о том, что такое сканер и почему его стоит купить.

Приступая к работе, Накамото сказал: «Если бы я сам вел это дело, такому рапорту была бы грош цена: мне бы все равно не поверили, обвинив в подтасовке фактов. Говорю тебе, Гами, надо пользоваться этим уникальным шансом. Я не стану путаться у тебя под ногами, честное слово. Просто позволь мне наблюдать за твоей работой».

Такегами понравилась идея друга. Пока они придумывали, как им лучше спланировать совместную деятельность и оформить рапорт, в округе Сугинами произошло убийство и следователям понадобились услуги Накамото. Потом на обоих обрушился шквал работы, но, несмотря на крайнюю занятость, приятели продолжали поддерживать связь, обдумывая свой замысел насчет сканера. Так как ни один из них непосредственно не участвовал в расследовании, они имели лишь самое общее представление о том, как идут дела у оперативников.

Поначалу у друзей сложилось такое впечатление, что, скорее всего, отдел Накамото довольно быстро найдет убийцу, в то время как оперативной группе, с которой сотрудничал Такегами, наверняка придется долго и усиленно работать, прежде чем преступление будет раскрыто. Разумеется, тогда еще никто не догадывался о том, что эти дела взаимосвязаны.

Однако через два дня после убийства в Ниикуре и пять дней спустя после нападения на студентку в клубе судебные эксперты объявили о том, что на обоих местах преступлений найдены одинаковые улики. Причем связующих звеньев между двумя убийствами оказалось сразу несколько.

Во-первых, на одежде обеих жертв обнаружились волокна одной и той же синтетической ткани весьма необычного цвета. Синий краситель, использованный при ее обработке, оказался достаточно редким: такого не производили ни в Японии, ни в Китае, ни на Тайване, ни в Южной Корее – вообще нигде в Азии. В результате более тщательного анализа выяснилось, что химический состав этого красителя был разработан по эксклюзивному заказу одной канадской фирмы по пошиву одежды. Компания находилась в Оттаве и использовала этот краситель при производстве продукции в течение ограниченного периода времени: с декабря 1998-го по март 1999 года.

Из ярко-синей ткани изготавливались два вида предметов одежды: жилеты и куртки. Оба наименования пользовались высоким спросом, а в этом цвете, который компания назвала «синий миллениум» (в честь приближавшегося рубежа тысячелетий), было пошито всего двести экземпляров курток и жилетов, которые по замыслу маркетологов в основном предназначались в качестве подарков к новому, 1999 году. Вся партия товара оказалась распродана, и, поскольку она была ограниченной, официально ни жилеты, ни куртки этого вида в Японию не поставлялись и могли попасть в страну лишь в единичных экземплярах, будучи купленными за рубежом. Однако в новогодней телевизионной программе один модный телеведущий был одет как раз в такую куртку, так что «синий миллениум» наверняка пользовался популярностью среди молодежи.

По несколько волокон этой редкой ткани нашли на телах Наоко Имаи и Рёсукэ Токороды. Это, видимо, значило, что при нападении преступник был одет в жилет или куртку из эксклюзивной серии: скорее всего, жертвы сопротивлялись, и в результате отдельные нити синего цвета оказались на их одежде. Услышав, что фирма-производитель находится в Канаде, Такегами сперва решил, что жилет и куртка должны быть очень теплыми, например такими, какие носят горнолыжники. Однако впоследствии выяснилось, что на самом деле это вполне обычные, даже можно сказать, весьма элегантные вещи, более-менее подходящие для повседневной носки. Конец апреля в Токио выдался довольно теплым, но после заката быстро холодало, так что убийца вполне мог надеть куртку или жилет, чтобы не замерзнуть.

Кроме того, взаимосвязь между делами подтверждала еще одна улика.

Наоко Имаи убили не в одной из кабинок для частных встреч, а на пожарной лестнице караоке-клуба «Бриллиант». Девушку нашли на площадке четвертого этажа. Здание, в котором размещался клуб, было восьмиэтажным: на первом этаже находился ресторан, а второй, третий и четвертый этажи занимал клуб. Посетителей принимали на втором этаже, и они никогда не выходили на пожарную лестницу, зато работники клуба часто ею пользовались, так что эти двери никогда не закрывались и в принципе туда мог попасть кто угодно – что, в общем, логично, ведь экстренный выход должен оставаться общедоступным.

В тот день, когда произошло убийство, на пятом и шестом этаже здания шел ремонт и рабочие пользовались пожарной лестницей, потому что в грязной спецодежде входить в лифт им запрещалось. Белая эмаль, которой они красили перила, капала с пятого этажа вниз, и никакие газеты, подстеленные как раз для того, чтобы предотвратить это безобразие, не помогали: пятна белой краски виднелись тут и там.

Убийца Наоко Имаи вляпался в краску – испачканная часть его подошвы несколько раз отпечаталась на полу. К несчастью, по этим фрагментарным отпечаткам не удалось установить ни вид обуви, ни ее размер. Однако следы такой же краски были обнаружены на месте гибели Рёсукэ Токороды. Данный конкретный вид белой эмали не использовался при строительстве коттеджей в том районе, и на ботинках Токороды следов краски не оказалось. Из этого следовал вывод: убийца, по-видимому, испачкал обувь ранее, на лестнице караоке-клуба «Бриллиант».

Узнав об этом, Накамото и Такегами поняли, что вскоре смогут работать вместе, потому что их оперативным группам явно предстояло объединить свои усилия в проведении одного общего расследования по обоим убийствам. Накамото предполагал, что небольшая группа следователей из Сугинами, к которой он был приписан, скорее всего, выступит с инициативой объединения.

Пока начальники подразделений думали, что делать, стали известны новые факты. За три года до случившегося Наоко Имаи, учась в выпускном классе частной школы для девочек, подрабатывала, участвуя в опросах потребителей, которые проводились главным офисом компании «Орион фудс», где работал Рёсукэ Токорода. Причем господин Токорода тогда как раз возглавлял маркетинговый отдел, который и проводил набор старшеклассниц для дегустации новых видов продукции перед их внедрением на рынок. По-видимому, жертвы убийств могли знать друг друга.

Однако ни начальник Токороды, ни его коллеги не помнили Наоко Имаи. Ее имя им мало что говорило, а увидев ее фотографию, все лишь пожимали плечами. Один из сотрудников компании сказал:

– Видите ли, нам нужно было отобрать десять девушек для участия в дегустации и опросе, а заявок мы получили почти сотню. Мы были вынуждены провести отбор: при этом мы просили всех предъявлять школьные удостоверения и регистрировали их имена в базе данных, но кто бы их всех запомнил?

Кроме того, как известно, внешность девушек, когда им около двадцати лет, меняется особенно быстро. Если бы компания не вела столь строгий учет данных всех временных и постоянных сотрудников, связь между двумя жертвами убийств было бы практически невозможно установить.

В конце концов, примерно через неделю после гибели Рёсукэ Токороды, оперативные группы наконец объединились. Как и предсказывал Накамото, следственная бригада из Сугинами перебралась в Южную Сибую.

В результате произошло перераспределение функций некоторых сотрудников. Руководство расследованием взял на себя начальник третьего подразделения капитан Симодзима, поскольку глава четвертого подразделения капитан Камия временно отказался от своих полномочий по управлению окружным участком Южной Сибуи в его пользу. Симодзима тогда, помнится, съязвил, что, по-видимому, коллеги позвали их на помощь, потому что не смогли справиться с делом сами. Такегами, наблюдая за реакцией на эту шутку своего шефа, в очередной раз удостоверился в том, что Камия отлично умеет себя контролировать, не боится потерять лицо и в трудной ситуации всегда поступает так, как считает нужным для общего блага.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю