Текст книги "Горыныч 3.0. Тайны Рода (СИ)"

Автор книги: Миято Кицунэ

Соавторы: Милисса Романец
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

Глава 15
Решение

Вчерашний праздник закончился под утро. Ожега проснулась от гоготания Моди, который пытался разбудить её на обычную утреннюю тренировку.

Вчера Ожега ещё и попробовала местного вина из слив и из персиков, так что в голове слегка шумело.

– Модя, я только час как легла, – пробурчала Ожега, – посплю… Отстань.

Она прикрыла глаза, в голове замельтешили куски воспоминаний о вчерашнем празднике. Яровзор… Который вчера рассказывал ей про учителей, что сидели за столом. Ректор, оказывается, сам выступает наставником для особо сложных случаев и являлся наставником для Василиска. Ожега подумывала, что их случай точно ординарным не назвать и что заполучить такого наставника будет удачей.

А потом, когда все танцевали у костров, было здорово танцевать и держаться за руки. Несмотря на то, что танец предполагал обмен партнёров, Яровзор её так и не отпустил, и это оказалось… как-то. Приятно.

Ожега замерла, выдохнув.

Она что?

Она…

Этот парень ей?..

Нравится?

– Нет-нет-нет, – Ожега подскочила как ужаленная и ринулась в ванную комнату, включая душ. Из-за горячих источников холодная вода не была ледяной, как в колодцах, а скорее дряблой, но всё равно чуть освежила и избавила от головной боли.

Когда влюбилась Оляна, это всё закончилось очень плохо. Ожега до сих пор помнила тот ужас, который она испытала, спасая сестру. Сейчас… Ни на какие глупости у них нет времени. Надо много работать, чтобы спастись от Ящера и не угодить в вечный гарем. Если она будет отвлекаться на всяких парней… то, может, не справиться. И так-то всё под вопросом, а тут думать о ком-то ещё, испытывать приязнь, волноваться за кого-то. Размякнуть. А потом ещё разбить чьё-то сердце или подвергнуть смертельной опасности. Нет.

– Нет, – вслух сказала Ожега. – Нет, – произнесла она уже более твёрдо. – Нет. Этого не будет.

Ожега вышла из ванной комнаты и надела тренировочную одежду. Её коловерша нагло дрых на пустующей кровати, сложив голову под крыло.

– Модя! – скомандовала Ожега. – Пошли на тренировку! Я передумала.

Заспанный гусь вынул голову, сонно посмотрел на неё, встряхнулся и важно, вперевалочку последовал следом. Ожега направилась к своей полянке и неожиданно встретила там Яровзора.

– Я ждал тебя, – сказал он, улыбнувшись. – Сегодня ристальный зал точно до обеда свободен…

– Уходи, – глухо ответила Ожега.

Кажется, Яровзор изменился в лице, хотя очки это почти скрыли.

– Что случилось? – встревожено зазвенел его голос, и он сделал шаг к ней, словно хотел обнять или коснуться.

Ожега отпрянула. Она не даст слабины. Лучше сейчас нанести рану, чем потом убить.

– Прости. Нам не стоит общаться. Уходи, Яровзор.

– Если тебе что-то наговорили про меня…

– Просто уходи и больше со мной не разговаривай, – Ожега развернулась, чтобы скрыть глаза, которые внезапно защипало, словно она вот-вот заплачет. Внутри было ощущение, что она проглотила камень. – Я не могу с тобой общаться.

– Но почему? – тихо спросил Яровзор.

– Почему?.. Почему⁈ Потому что у меня есть жених! – резко развернулась Ожега, разозлившись. На себя. На Василиска. И на всю ситуацию в целом. – О котором ты прекрасно знал! Вчера ты просто сопроводил меня на праздник. Точка. А теперь уходи, мне нужно заниматься.

– Вот как… – опустил голову Яровзор. – А если я не уйду?

– Тогда ты пожалеешь, – холодно сказала Ожега, протягивая руку, в которую сразу лёг меч. Она крутанула клинок и встала в стойку. Она приняла решение и будет ему следовать.

Яровзор чуть поколебался, а потом пожал плечами и всё же покинул поляну. Ожега начала обычный комплекс, старательно изгоняя все лишние мысли.

* * *

В трапезной на завтраке почти никого не было. Озара решила отоспаться, и с Ожегой пошла лишь Оляна. Сестра мялась, как будто хотела ей что-то сказать, но никак не решалась.

– Ох, – чуть поёжилась Оляна и покосилась на стол, где сидел сейчас уже четвёртый курс. С уходом выпускников все передвинулись, и они остались за столом первокурсников почти в одиночестве. – Он так смотрит… Этот его взгляд словно трогает.

– Трогает? – удивилась Ожега и, покосившись, поняла, что это сестра про Яровзора, цедящего травяной чай.

– Разве ты не чувствуешь? – удивилась Оляна. – Когда он смотрит, то словно касается ладонью. Озара тоже такое ощущала. Взгляд-прикосновение.

– Нет, чтобы как прикосновение – нет, – помотала головой Ожега.

– Ты с ним… – осторожно завела разговор Оляна, вспыхнув щеками.

– Нет. Я не с ним, – жёстко, резче, чем требовалось, ответила Ожега. – У меня нет времени на это.

– Да? – моргнула сестра, чуть приоткрыв рот. – О… Просто вчера… Я подумала…

– Вчера это вчера. Маленькая слабость, которая больше не повторится.

– Ты уверена, что он… Что он понял твоё «нет»? – снова вздрогнула Оляна, и Ожега поняла, что Василиск продолжает её «трогать». – Просто те парни, с которыми мы пошли на вечер с Озарой, из кланов змеу, они рассказали много… Ну, в общем, они его не очень-то любят. Но, вроде бы, был какой-то случай со смертью его брата, в котором Яровзор то ли виноват, то ли что. Оказывается, ему всего восемнадцать, и его отправили сюда вместо Инициации. А ещё… Оказалось, что яд Василиска в истинной форме может уничтожить связь со Зверем. Яровзор, похоже, сделал это с одним из змеу, каким-то Грегором, и тот перестал быть оборотнем. В общем, это я к тому, что он может быть опасен.

– Горгоны имеют природную защиту от яда и взгляда василисков, – вдруг вспомнилось Ожеге то, что давно крутилось в голове, но никак не желало вспоминаться. – А я всё же на четверть Горгона.

Давно, ещё когда она была маленькой и гостила в «Клубке Змей», она краем уха слышала об этом от кого-то.

– Тогда хорошо, – выдохнула Оляна, чуть улыбнувшись. – Хотя я… Не важно…

Ожега кивнула и быстро доела завтрак. Сегодня, скорее всего, ещё прибудут новички. Ходили слухи, что с поступлением всё не так просто. И их учёба начнётся после испытаний на зачисление.

– Хочешь погулять со мной? – спросила Оляна. – Я обычно хожу в сад и прячусь там. Читаю книги.

Ожега покосилась на стол четверокурсников и согласно кивнула. Вновь пересекаться с Яровзором она пока была не готова. Так что Ожега использовала Дар, чтобы перетащить их с Оляной и коловершами к ближайшему фруктовому саду. Оляна озорно улыбнулась и создала что-то вроде тонкого ледяного купола.

– Это?.. – присмотрелась Ожега. – Какое-то сокрытие?

– Я назвала это ледяным зеркалом. Немного магии и чуть физики. Но так нас не скоро найдут, потому что издалека не увидят, – хихикнула Оляна. – Пойдём, тут есть хорошая полянка.

Казимира выгрузила на этой самой полянке здоровенное кресло-качалку, которое было в покоях Оляны когда-то, и Ожега лишь подивилась, так как сама не догадалась взять мебель. Оружие – да, а чтобы мебель – нет.

Они смогли разместиться на качалке вдвоём, обнявшись, укрывшись пледом из запасов Казимиры, и сестра молча гладила её по голове, пока Ожега не уснула, убаюканная мерным покачиванием и теплом.

Когда она проснулась, то тяжёлый камень, что лёг на сердце, стал гораздо легче. Это юные девочки в Яви могли считать, что на каком-то парне жизнь закончена, а у них есть всё время мира, которое следует использовать с умом. Если Яровзор её дождётся, то так тому и быть, а если нет, значит, правильно отсекла это увлечение.

– Вот вы где, – на поляну вышли Дымка, а за ним Озара, – еле вас нашла.

– Мы тут отдыхали, – ответила Оляна.

Озара посмотрела на Ожегу, которой никуда не хотелось уходить из объятий сестры, на Оляну и вздохнула.

– Поня-ятно… А я хотела предложить нам полетать. И всё же разобраться с оборотом. Тем, тройным. Из-за чего он происходит и всё такое прочее. Один из предметов, который всем нам нужно взять, это оборот. Но расписание пока не вывесили. Ягира сказала, что когда она в прошлом году прибыла, то первую неделю у них было что-то вроде «истории Беловодья», общие сведения про кланы, заполнение заявок и ещё что-то вроде коротких пробных уроков, где объясняют, что будут проходит на том или ином предмете. Ну, там они вроде есть и у старших курсов, но уже следующие ступени. Оказывается, что тут можно лишь четыре дисциплины изучать с начала, и набор следующей возможен, если получишь достаточный балл по усвоению материала.

– Всего четыре? – удивилась Ожега, а Озара так и вовсе казалась подавленной. Наверняка сестра планировала штурмовать местный гранит науки с первого курса.

– Да. Тут система тройных ступеней, – кивнула Озара. – «Общая ступень», как я поняла, что-то вроде поверхностных знаний о предмете, «средняя ступень» и «высшая ступень». Среднюю можно изучать только после общей, высшую – после средней. То есть из всех предметов в начале выбираешь и изучаешь четыре общей ступени. Потом можно выбрать следующие предметы по общей ступени или у первоначально выбранных пойти на среднюю ступень. В общем, я посчитала, что за семь лет можно успеть пройти двадцать восемь ступеней, это девять предметов до высшей ступени, но там нужно подумать с распределением по годам, потому что если подряд изучать, то на седьмом курсе может только два предмета остаться…

– Тут многие девочки из-за замужества раньше заканчивают, – сказала Оляна. – Возможно, поэтому ещё всё так. Я поняла, что за первые три курса можно выучить до высшей ступени четыре предмета, ведь так получается? Или все предметы на общую и ещё два на среднюю?

– Ну да, – согласилась Озара. – Ягира выбрала на второй год средние ступени по своим первым предметам и сказала, что на следующий год возьмёт новые и тоже до средних доведёт. А потом посмотрит что-то, возьмёт высшую.

– А что предметов мало, так мне Яровзор говорил, что их очень интенсивно изучают, много лекций и практик ещё больше, – сказала Ожега.

– Понятно… – снова протянула Озара, и Ожега не выдержала.

– Я с ним порвала. В смысле, мы и не встречались, просто… В общем, не время для чего-то такого. Нам надо думать, как выжить и спастись, и не отвлекаться на парней.

– О… – округлила рот Озара. – Ясно. Мне про него нарассказывали, но теперь это не имеет значения.

– Ты про то, что он убил брата? – спросила Оляна.

– Да, я просто читала про клан Аспидов, – кивнула Озара. – У них есть очень неприятный обычай оставлять одного наследника мужского пола в каждом поколении. Что-то связано с магией и выбором Зверя. Так что, полагаю, Яровзор должен был стать жертвой этого их ритуала на Инициации его старшего брата.

– Но Зверь выбрал Яровзора, – поняла Ожега.

– Скорее всего.

– Ужасный обычай, – передёрнула плечами Оляна.

– Слабость от наследников Хранителя не приемлют, – отвела взгляд Озара. – Я вот думала о том, что нам рассказала Кострома про ритуал разделения силы. Если судить по нам, а также поколению родителей, эта сила всё равно стремится к единству.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Ожега.

– Я думаю, что не просто так твои тёти не стали юдвагами, как и тётя Блага, – ответила Озара. – Отцы раньше них прошли Инициацию и получили свою силу. Силу, разделённую на троих. И мы… Нас тоже трое, и в нашем поколении мы и вовсе стали трёхголовой змеевной.

– Но Огневзор тоже юдварг, разве нет? – спросила Ожега.

– Но есть ли в нём сила Горыныча? – возразила Озара. – Огневзор был первым в нашем поколении, но потом у него не случилось братьев. Учитывая его изменившуюся причёску, вполне может быть, что Горгоны тоже провели ритуал, чтобы заполучить сильного наследника.

– Думаешь, он отказался от силы? – спросила Оляна.

– Если вспомнить, тёти выглядели очень виноватыми, – пожала плечами Озара. – Но перед нашей Инициацией они не сомневались, что у нас всё получится. Полагаю, тогда они не знали о Ящере. Впрочем, не припомню, чтобы наши отцы могли объединять свой оборот.

– Огневзор говорил, что после обучения у него проснулась вторая кровь, – вспомнила Ожега. – Если так подумать, то я после Инициации так и не увидела его оборот. Возможно, он и правда сильно изменился. Да и отец говорил, что его готовят в наследники Горгон.

– Как бы то ни было, можно сказать, что за ритуалом Аспидов есть своя логическая основа, – вернулась к теме Озара. – Наверное, потому Яровзор – Василиск, а все остальные – Аспиды. Хотя, как я понимаю, сейчас для тебя это уже не важно.

– Нет, – ответила Ожега, потрогав браслеты, что держали как кандалы. – Я решила, что если нам будет судьба, то, значит, мы пройдём испытание разлукой. Решится что-то с нашим женихом, и там видно будет. А не решится, то и к чему тогда сердце рвать?

– Думаю, это правильно, – кивнула Озара. – Хотя я бы поддержала любое твоё решение.

– Я тоже, – сказала Оляна. – По правде говоря, я подумала, что ты хотела бы узнать и страдать, насладиться моментом, чем страдать, что так и не узнала настоящей любви.

Ожега вздохнула, но оставила эту реплику без ответа. Её сестра была слишком романтичной. И, возможно, могла быть права, но Ожеге категорически не нравилось слово «страдать» в этом утверждении. Она не любила страдать. Ожега предпочитала занять себя чем-то вместо бесполезных и пустых страданий. Поступить разумно и практично. Она или победит Ящера, или умрёт, пытаясь. Яровзора в этом простом уравнении просто не было.

* * *

Весь день Ожега провела с сёстрами. Они обернулись – все трое, но по отдельности, так и не объединившись, хотя и пытались, и полетали по округе. Ветер в крыльях всегда на них действовал успокаивающе и приводил мысли в порядок. С неба они заметили ручеёк людов, что тёк в сторону их общежития.

«Похоже, прибыли наши будущие сокурсники», – сказала Озара.

«Мы можем пока не возвращаться туда, – сказала Оляна. – У меня в Казимире припрятана корзинка с едой, можем устроить пикник и отдохнуть перед будущими испытаниями».

Ожега обрадовалась причине избежать ненужных сегодня встреч в трапезной, так что согласилась. Время они провели хорошо. Оляна оказалась на диво запасливой. Вот вроде собирались одинаковое время, а у неё в пять раз больше вещей! И всё нужные! Оказалось, что в коловерше можно хранить фрукты, и они будут также свежи, как и в то время, как их сорвали. Персики Оляна сорвала и припрятала у Казимиры ещё в июле.

В Академию они вернулись только к началу второго часа нового дня, то есть когда пробили вечирь, который начинался в десять часов по явовскому времени. Ожега сначала путалась, а теперь постоянно вспоминала время Яви, к которому привыкла.

– Смотри, дверь в твою комнату открыта, – заметила Оляна, когда они зашли.

– Может, это Яровзор? – спросила Озара. – Может, поджидал тебя и решил и вовсе в комнату явиться?

– Давайте посмотрим, – предложила Ожега, и они все вместе вошли в её комнату.

Яровзор внутри не обнаружился, зато они нос к носу столкнулись с двумя светленькими девчонками: постарше и помладше. Одна была очень похожа на…

– Юля?.. – недоверчиво спросила за спиной Оляна. – Добрынка?

– О… Это что, ваша комната? – спросила девушка и правда голосом Юли.

– Это моя, – ответила Ожега.

– Похоже, мы с тобой соседки, – смущённо сказала Юля, как будто пропустив слово «снова». Это правда оказалась она. А та вторая девчонка – Добрынка, внучка нянюшки Белавы. Сирины очень друг на друга похожи, да и Ожега не ожидала увидеть кого-то из них в Змейлоре, вот и растерялась поначалу. – Ой… – Юля сделала пасс рукой, и Ожега узнала чары от прослушки. – Теперь можно спокойно поговорить и… передать. Добрынка.

– Это из дома для связи, – пояснила Добрынка, передавая небольшой ларец Озаре. – Княжна Арина велела передать вам, внутри есть инс… инструк-ция.

– Понятно…

– Расскажи, как ты сюда добралась, – обняла Юлю Оляна. – И что вообще делаешь?

– Ой, девочки, история будет долгой…

– Так у нас до завтрашнего испытания вся ночь впереди, – усмехнулась Ожега.

– Испытания⁈ – ахнула Юля, даже чуть побледнев. – Меня никто не предупреждал, что тут ещё и вступительные экзамены сдавать надо!

– Мы сами узнали об этом всего пару дней назад, – пожала плечами Озара. – Но полагаем, что особо сложными они не будут.

– Понятно, – кивнула Юля. – Мы ещё только прибыли… Ой, у меня ещё есть гостинцы от Сирин, давайте чай попьём?

* * *

– … В общем, когда мы от Сирин полетели в сетях, то добрались до Бармии, – продолжила свою историю Юля. – Мы долго летели, почти весь световой день. А считайте, вылетели ещё на рассвете. Несколько раз менялись те парни, которые с нами отправились. Потом, когда на какую-то гору прилетели, ещё дольше по горам шли до пещеры наверху. А там уже нас какой-то дядечка встретил, провожатый. За ним пошли, а Семибор и Лучезар они поклажу всю нашу… мою потащили.

– Да, ты скромно собралась на семь лет-то, – усмехнулась Оляна, оценив поставленные кучей вещи в углу.

– Ага, у меня коловерши нет, и особо тоже времени собираться не было, – кивнула Юля. – Ладно ещё родичи помогли, да я уменьшила кое-что… Ну, в общем, вышли мы в большую такую пещерищу, и там народ тоже подходил. А сам переход – ничего особенного. Я ожидала хотя бы звезду какую-нибудь, портал, но нет, нас вообще просто посадили во что-то очень похожее знаете на что? На такие вагонетки для узкоколейки. Я ещё подумала, что как в «Гарри Поттере» в гоблинском банке!

Ожега фыркнула и переглянулась со смеющимися сёстрами. О чём бы они ни говорили, а Юля всё сравнивала со своей любимой историей про мальчика-волшебника.

– И что с этими вагонетками? – спросила Оляна.

– Мы на них погрузились с Добрынкой и вещами, ну и остальными ребятами, и поехали, да так быстро, – ответила Юля. – Въехали в туннель не очень большой, что там половина парней высоких пригнулась, и всё – полная темнота. Лишь где-то через час… или около того, а то может и показалось, что бесконечно ехали, наконец просветлело и сказали вылезать. Встретила нас призрак. Женщина светящаяся. Как и в «Хогвартсе»…

– Да не призрак это был, – засмеялась Озара. – Это вылва белая!

– Вылва? – переспросила Юля. – Это кто у вас?

– Ну… – замялась Озара. – Вылвы – это вроде младшие Нави. Духи места. Они помогают. В библиотеке три работают. Есть готовят. Тут ещё чёрные вылвы есть, но их почти не заметно, они сливаются с камнем.

– Так это был не призрак? – даже как будто расстроилась Юля.

– Нет, – хором с сёстрами ответила Ожега.

– Ну тогда этот «не призрак» сказала нам потусторонним голосом… Ладно, это, наверное, эхо коридоров было, чтобы мы в комнаты шли, сказала кому в какую, ну мы с Добрынкой и пошли. Непонятно только, где Добрынка жить будет, раз комната на двоих. Мы-то ещё удивились, что половина занята… А тут вы заходите.

– Тогда давайте и правда разберёмся, куда кому укладываться, и уже ляжем спать. Завтра в одиннадцать тридцать, на поутроси, уже начнётся испытание, и стоит выспаться, – решила Ожега. – Вчера у нас тоже выдалась бессонная ночь. Мы семикурсников провожали. Только под утро спать легли.

– О да… Хорошо, – Юля зевнула, прикрыв рот ладонью. – Мы тоже устали. Ещё же успеем наговориться, да?

– Да что тут кого-то беспокоить? Ночь на дворе! – сказала Добрынка. – Я просто на полу на наших тюках лягу, одну ночь точно переночую, а завтра и видно будет.

– Вообще-то да, – кивнула Озара. – Нас с поступлением официальным всё равно должны будут переселить в пещеры, а за вами, может, комната эта останется.

– У меня есть ещё пара одеял, которые можно бросить, – сказала Оляна и достала искомое из коловерши.

* * *

Ожега почти уснула, как услышала, что в комнату кто-то даже не стучится, а тихо скребётся. Она открыла, подумав, что сёстры что-то забыли или комендант всё же подумала про Добрынку и решила дать ей место.

В коридоре, где тускло горело лишь пара магических огоньков, стоял Яровзор. Ожега даже мимолётно подумала, как он не спотыкается в темноте в своих очках.

– Ожега…

– Что ты здесь делаешь? Я попросила тебя больше меня не беспокоить, – прибавив безразличия в голос, тихо спросила Ожега, несмотря на то, что предательское сердце заколотилось сильней.

– Я… Да… – замялся тот и сказал, словно через силу. – Просто послушай. Завтра. На испытании. Не иди лёгким путём. И не соглашайся.

– На что не соглашаться? – переспросила Ожега.

– Ни на что не соглашайся. Больше… Не могу… Сказать, – с этими словами Яровзор странно покачнулся и ушёл.

Ожега тихонько закрыла дверь. Стало как-то неспокойно.

– Ну спасибо, удружил, – буркнула она в потолок и попыталась уснуть.

Глава 16
Испытание Юли

– Вставай, Юлка, солнце уже на небо вышло, – разбудил Юлю бодрый голос Добрынки, – завтрак проспишь, а через два часа уже испытание случится.

Напоминание о «вступительных экзаменах» неясной направленности моментально заставило подскочить. Где-то пробило девять часов, и Юля судорожно вспоминала, сколько это «по-нашему».

– Это же сваор? – уточнила она у сестры. – Ой, а Ожега где?

– Княжна Ожега ещё в середине заурницы встала да тренироваться ушла, – хмыкнула сестра. – И да, сваор пробило. Девять часов, почитай, как новый день начался, а ты всё спишь. Завтрак через сорок восемь частей.

– А… через полчаса, значит, – тихо под нос «перевела» для себя Юля.

– Какие полчаса? Я же не про семьдесят две части сказала, а сорок восемь, – возмутилась Добрынка, которая копошилась в вещах в поисках чего-то.

– Я про свои полчаса, которые у нормального часа на… э… девяносто шесть частей, который.

– Явовский? – подозрительно прищурилась Добрынка, посмотрев на неё, и Юля кивнула. – Ну так не Явь тебе тут больше, к нормальному счёту привыкай, – отрезала сестра, возвращаясь к своему занятию.

Юля мысленно признала её правоту и подумала, что вот зато у девчонок никогда не имелось проблем со счётом в уме. Попробуй ориентироваться в девяностоминутном часе, который поделён на сто сорок четыре части. Она ещё с трудом запомнила, что сорок восемь – это полчаса, девяносто шесть – обычный шестидесятиминутный час, а двадцать четыре – пятнадцать минут. Хотя тут тоже любили округлять до ровных чисел, например до двадцати частей, что равнялось двенадцати с половиной минутам. А десять частей – примерно шести. Одна часть насчитывала где-то тридцать семь с половиной секунд – ни два ни полтора, как говорится. Так что всё время она «подвисала», пытаясь понять, который реально час или какой отрезок времени имеется в виду. Да и с этими шестнадцатью часами всё время путала последовательность, особенно паобед, обед и обестину. Обычные люди ели именно в обестину с часу до полтретьего, а не в обед. К тому же ей думалось, что поутрость должна быть до утроси, а не наоборот.

За этими размышлениями она умылась, оделась и привела себя в порядок.

Добрынка всё же нашла то, что искала, и когда Юля вышла из ванной, торжественно протянула.

– Что это? – спросила она, разглядывая ожерелье на толстой нитке с крупными синими бусинами из, кажется, голубоватой бирюзы и центральным широким кулоном из, наверное, серебра, на котором весьма искусно вычеканен раскрывший крылья лебедь, каждое пёрышко просматривалось, и фон с камышами и кувшинками.

– Это гривна Авдотьи Лебедь Белой, – сказала Добрынка. – Передаётся старшей дочери в нашем Роду. Она была старшей. И бабушка старшая, и… наша мама. И ты. Бабушка велела тебе передать семейную реликвию с наказом.

– С наказом?

– Если выпал тебе шанс в жизни, то использовать его и силу свою показать. Гривну эту сделали во времена старых богов по линии тех сирин, что в лебедей обращаются. Она помочь в трудном деле сможет. Так что носи, храни и оберегай.

– Спасибо, – кивнула Юля, – то есть во благо.

Подумалось, что до того, как она выбрала Явь, никто ей семейную реликвию не отдавал. А вернулась, так оказалось, что тут что-то передаётся из поколения в поколение. Впрочем, лёгкий укол обиды она сразу отмела. От гривны на самом деле ощущалась какая-то магия. Возможно, это тоже накопитель, как камни в её браслете. Такое только в Беловодье особую ценность имеет, в Яви же – не более чем «аутентичная» побрякушка не самая блестящая и «дорого-бохатая». Подумав, что никакая помощь лишней не будет, Юля закрепила гривну на шее. Та оказалась довольно-таки весомой, но удивительно подходила к её наряду.

– Как тут и было, – не удержалась от комментария Юля, покрутившись перед зеркалом.

– Этот летник ещё бабушка носила и мама на праздники… – огорошила её Добрынка. – Конечно, с гривной.

– Э… Понятно, – выдавила Юля, подумав, что это же логично. Где бы в мире, где готовое платье отсутствует как класс, наставница Алёна взяла бы такую красоту, расшитую вручную? Такие вещи делались годами. На заказ или самими. Каждая жемчужинка пришивалась вручную, а она ещё так легко подумала, что только одно и на смену нет ничего такого же. А вообще же эти платья не стирают даже, только вроде морозят или как-то так. Чтобы не пачкалось, нижние одежды меняют. Как и японцы с их кимоно, которым тоже по триста-четыреста лет пользовались. А она, конечно, и на конях-китоврасах поскакала в этом раритете, в сетях полетала… Надо бы проверить, не отлетело ли чего, не запачкалось ли.

Юля покачала головой. Бабуля отдала ей единственное красивое дорогое платье, тоже «семейную реликвию», которую имела, и непонятно, что вообще у неё «за помощь внучкам» содрали кудесницы Меньшиковы. Эх… А она даже не поблагодарила, и наказ ей только Добрынка передала. Она решила, что напишет бабушке Белаве письмо с благодарностью и отправит вместе с девчонками, когда те с Гнездом решат связаться.

Она снова покрутилась перед зеркалом и засомневалась, а надо ли при таком «параде» идти на завтрак, но потом решила, а почему бы и нет. Это же как праздник, почти что первое сентября в навьем стиле.

* * *

Испытание началось как-то внезапно. Вот их всех провели в пещеры где-то ниже уровня столовой, то есть трапезной, и сказали идти в большой проход, а потом собраться у какой-то стены после. Ничего толком не объяснив. Куда идти, что делать. Юля встала рядом с Оляной, но не успели они сделать пару шагов в почти кромешной темени, слегка разбавленной чуть светящимися зеленью камнями, вмурованными в низкий потолок, как их что-то разделило, и за спиной Юля нащупала лишь голый камень.

– Ну здрасте, приплыли, – пробурчала она под нос и пошла по «коридору», держась за одну из его стен. Билась мысль, что если это какой-то лабиринт, то вроде так можно выйти. Потом стало казаться, что противоположной стены и вовсе нет, а затем внезапно потухли камни освещения, и её рука провалилась в пустоту.

Темень была такая, что не видно вообще ничего, что открыл глаза, что закрыл. Ни своей руки у самого носа, ни-че-го… Но стоило Юле испуганно замереть, как какой-то свет всё же появился, скосив глаза, она поняла, что очень слабо светит гривна. Семейная реликвия чуть привела её в чувства, и, сделав пасс рукой с браслетом, Юля «скастовала» светящийся огонёк, который упорно мысленно называла «люмосом».

Вообще в системе магии, которой её обучала наставница, не было латинских или каких-то названий заклинаниям. Они и так получались, без громкого оповещения техники, заклинание скорее следовало «соткать» или «начертать», пропуская через концентратор своё намерение. Услышав, что она шепчет «люмос», как в Гарри Поттере, наставница отругала, что Юля отвлекается и забивает голову неправильными формулами. Но «светлячок» получился, так что Юля в глубине души считала, что всё потому, что она верила, что это точно сработает.

В как будто живом мраке послышался странный шелест и скрежетание, словно кто-то царапал камни когтями. Слабый свет не разгонял мрак, а даже больше сгущал тени. Всё вокруг ощущалось чуждым и мёртвым. От этих мыслей пробрало крупной дрожью.

Юля сделала несколько шагов вперёд, тщательно ощупывая дорогу перед собой. Вдруг закончилась не только стена, но и пол, например.

Закралась предательская мысль. Может, ну его, это испытание?

Кому и что она должна? Шкатулку девочкам, как уговорено, отдала. Если откажется от испытания, то и денег за её обучение никто платить не будет. Вернётся к маме в Питер. И никаких тебе проблем и семи лет учёбы без нормальных прокладок…

«Ш-ш-ш… сирина… – послышался еле слышный шёпот из темноты. – Калечная, чужая, неправильная… ш-ш… Зачем ты здесь? Вернись… Уходи… Тебе здесь не место… ш-ш-ш».

Юля замерла и прислушалась. Странный шёпот расходился по темноте. Наверняка какая-то ментальная магия, которой пытаются воздействовать на разум и вызвать негативные эмоции. А может, и галлюцинации.

А что, накормили на завтраке какими-нибудь грибочками, вот они и «испытываются» посредством кошмаров или чего-то подобного. Вполне может быть. В Беловодье нравы суровые, и особо никто ни с кем не сюсюкается. Магическое средневековье во всей красе. Подруги… – затягивали мысли. – У них свои проблемы, и им будет не до неё. Им бы всё равно рано или поздно пришлось расстаться…

«Ш-ш-ш… расстаться, – вторили явно навеянным мыслям голоса вокруг, ставшие громче. – Ты будешь им лишь мешать… ш-ш… Уходи… Беги!»

– Ага, – буркнула под нос Юлка делая ещё один осторожный шаг вперёд. – Уже бегу и падаю…

Уехать и остаться без магии, нормального магического образования, даже не попробовать стать оборотнем или сильной кудесницей, бросить подруг, по сути, во второй раз. Да и деньги за обучение. Она с таким трудом выторговала преференции в споре с Ариной, отстояла себя и своё будущее. И что теперь, от всего отказываться? Ну уж нет! Она половину Беловодья проехала, проскакала, пролетела, чтобы учиться тут. И она будет учиться!

Гривна засветилась ярче и Юля вспомнила, как попрощалась с Финистом и Семрглом.

– Сирин Гнезда редко нас слушают. Возможно, потому что крепка родовая обида… И всё же, Юлка, Добрынка, знайте, что в Небесном клане вам рады в любое время, – проникновенно сказал Лучезар напоследок, а Семибор с улыбкой кивал, подтверждая эти слова.

– С-спасибо за предложение. Мы будем помнить о нём, – Юля поклонилась парням как её учили.

«Ш-ш… помнить… помнить!» – вторили голоса.

И Юля вдруг увидела множество светящихся глаз. Её люмос осветил пещеру, и она поняла, что глаза принадлежат странным темнокожим существам. А может, это у них шерсть такая, как у китоврасов. Существа были невысокими и почти сливались со скалами, на которых сидели.

«Это вылвы?» – подумала Юля, вспомнив, что девчонки упоминали местных духов. Младшую навь. Описание, кажется, подходило. Вряд ли в школе, точней, типа в университете, пустили бы кого-то ещё в таком количестве.

Вылвы, если это были они, смотрели. Юля смотрела в ответ.

– А вы не подскажете дорогу? – спросила она громко, когда пауза затянулась. – А то я, кажется, заблудилась немного.

«Ш-ш… дорогу, дорогу…» – ответили ей теми же голосами, и она убедилась, что «галлюцинации» создавали местные жители.

Все вылвы как одна дружно показали куда-то, и, обернувшись, Юля увидела светлеющий вход, словно кто-то шёл по коридорам с фонариком.