Текст книги "Требуется соблазнитель"

Автор книги: Мишель Селмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Он высказал вслух то, в чем боялся признаться себе все эти годы, – и мир не рухнул. Мэтт даже испытал облегчение, будто тяжелый груз свалился с его плеч. Эмили обняла Мэтта за шею, пригнула его голову к себе и поцеловала. Поцелуй начался как огненная вспышка, наполненная страстью, и становился все жарче. Эмили и сама была готова вспыхнуть сладостным огнем. Она изголодалась по Мэтту, и только вкус его губ мог удовлетворить ее. Гудение москитов, прохладная вода, плеск волн – все исчезло. Осталась только Эмили, ее гибкое тело и нежные груди, прижимающиеся к твердым мускулам его груди.

У нее была необыкновенно шелковистая кожа, мягкая от природы. Мэтт почему-то не мог вообразить, что Эмили обращается к помощи дорогих кремов или посещает курорты. Все в ней было естественно и чисто. Чего нельзя было сказать о его мыслях.

– В доме или на берегу? – спросил он, оставляя решение за ней, хотя у него имелось определенное предпочтение.

Она не разочаровала его:

– Конечно, на берегу.

Мэтт поднял Эмили из воды, и она охватила его ногами, а ее руки обвились вокруг его шеи. Когда они добрались до одеяла, он опустился на колени и посадил ее. Они растянулись рядом. Мэтт не мог налюбоваться совершенным телом Эмили. Никакая, супермодель или актриса из тех, кого он знал, не могла бы сравниться с ней. Эмили была прекрасна и телом, и душой. То, что она дала ему той ночью, было восхитительным даром, который Мэтт не мог полностью оценить до сегодняшнего дня.

Что она ответит, если он пригласит ее поехать с ним в Калифорнию? В голове загудело от этой мысли, и сердце учащенно забилось. Но готов ли он сам разделить свою жизнь с Эмили?

Единственная вещь, которую Мэтт знал наверняка, состояла в том, что ничто не казалось ему столь же правильным, как держать Эмили в своих объятиях.

Отблески огня танцевали на ее мокрой коже. Все в ней возбуждало его. Тело Эмили было гибким и стройным, мягким и женственным. Глаза Мэтта не могли оторваться от золотого кольца в ее левом соске. Оно вспыхивало в свете костра, мерцая на фоне загорелой кожи.

– Черт возьми, это красиво. – Мэтт скользнул пальцем вокруг кольца, затем закрыл глаза и вздохнул. – Теперь моя жизнь стала полной.

Эмили весело рассмеялась.

– Тебе так легко доставить удовольствие.

– Ты понятия не имеешь, как я хотел увидеть его. И сделать это… – Он опустил голову и мягко взял кольцо зубами.

Губы Эмили приоткрылись, и веки налились тяжестью. Мэтт слегка потянул, и у нее перехватило дыхание.

– А ты не думала вставить второе? – спросил он.

– Я могла бы. – Она провела пальцем поперек его соска. – Да и ты, возможно, тоже.

Если это сделает ее счастливой, то почему бы и нет?

Мэтт обхватил губами не только кольцо, но и часть ее груди, чувствуя во рту сильный вкус металла и единственный в мире аромат Эмили. Она застонала и запустила пальцы в его волосы.

Он почувствовал, что руки Эмили скользят по его животу. Пульс Мэтта бешено забился, и кровь вскипела, насыщенная желанием.

Эмили опустила голову и провела кончиком языка по его горячей коже. Если бы это была другая женщина, то Мэтту не было бы и вполовину так хорошо. Ее полная раскрепощенность поражала его. В ту давнюю ночь она с радостью приняла все, что он делал с нею, и, не смущаясь, отдавала ему сторицей. Вот точно так же происходило и теперь. Эмили не изменилась. Наслаждение в его теле нарастало, пока он не почувствовал, что теряет над собой контроль.

– Эм, остановись.

Мэтт видел ее взгляд, полный экстаза.

– Тебе не было хорошо? – спросила она.

Он посмотрел на нее. Его глаза так потемнели от желания, что выглядели черными.

– Мне было слишком хорошо. Но я пропущу леди вперед.

– Опять ты считаешь, что мужчина должен заботиться о женщине, – сказала Эмили и хотела продолжить поцелуи, но Мэтт быстро перевернул ее и прижал к одеялу. – А вот это уже нечестно!

– Подашь на меня в суд, – ответил он, широко улыбаясь. Потом снова взял зубами ее кольцо и слегка потянул. В животе у нее все перевернулось вверх дном, и она вскрикнула от наслаждения. Мэтт отодвинулся, восхищенно глядя на нее. – Твои груди совершенны.

– Не достаточно большие, – едва смогла произнести Эмили, потому что ей не хватало воздуха.

Мэтт начал целовать Эмили, продвигаясь к животу и останавливаясь, чтобы насладиться ароматом ее кожи. Наконец он прикоснулся горячими губами к ее бедрам, точно так, как в их первую ночь. В школе она слышала, как девочки хихикали, разговаривая шепотом о сексе и называя его «грязным». А Эмили это казалось таким личным. Таким… замечательным. И запретным. Мэтт подарил ей тогда наивысшее блаженство. И она, не колеблясь, возвратила ему все, находя, что девочки в школе говорили неправду. Эмили видела выражение небывалого удовольствия на лице Мэтта и знала, что это она заставляла его так наслаждаться…

– Ты думаешь о той ночи, – сказал Мэтт.

– Да, – пробормотала она. Он всегда знал, что происходит у нее в голове.

Шершавый подбородок Мэтта задел внутреннюю часть ее бедра. Тело Эмили мгновенно напряглось и выгнулось дугой.

– Легче. – Поглаживая рукой по ее животу, он придавил ее к одеялу. – Расслабься.

Расслабиться? Он шутит? Она же вся в огне!

Мэтт снова коснулся ее губами. Затем принялся целовать ямочку под коленом, сзади. А потом – лодыжку.

– Я не помню, чтобы тогда это было так долго, – задыхаясь, пробормотала Эмили.

– В юности все происходит быстрее, – объяснил Мэтт. – Не торопи меня.

Но как она могла ждать? Ей казалось, что сию секунду она сойдет с ума. Ее тело превратилось в миллион нервных окончаний, и мир потерял четкие очертания. Наслаждение медленно нарастало внутри нее, будто приливные волны, наползающие на песок, но внезапно Мэтт привстал.

Эмили неустойчиво качалась на краю немыслимого блаженства, и сил для произнесения слов у нее не было.

– Посмотри на меня, Эм, – хрипло произнес Мэтт.

Она с трудом открыла глаза. Сладостные ощущения захлестнули ее, когда их тела слились в одно.

– О, Эм! – простонал он.

С каждым движением Эмили и Мэтт продвигались все выше, и каждая ступень была мучительно прекраснее предыдущей, пока наслаждение наконец не взорвалось сверкающей многоцветной радугой… Эмили крепко обняла его, увлекаемая половодьем чувств. Минуту они лежали, успокаиваясь и вновь обретая дыхание, их руки и ноги переплелись. За всю свою жизнь она никогда не была столь близка ни с кем. Ни физически, ни духовно.

Мэтт поднял голову с ее плеча.

– Тебе хорошо?

Она посмотрела на него, с трудом приподняв налившиеся тяжестью веки.

– Почему ты спросил?

– Хотелось убедиться. – Он поцеловал кончик ее носа, подбородок, уголки губ. – Если бы я не знал точно, то подумал бы… Ерунда, не бери в голову.

– Нет, теперь уж говори, – потребовала она. – Что ты подумал бы?

– Ты была такой… – Он сделал паузу, как будто не мог подобрать слово, – напряженной. Похоже, что ты не делала этого с тех пор, как… Наверное, я просто выдаю желаемое за действительное.

Эмили прикусила губу и отвела взгляд. Вот он и догадался. Конечно, тут не было ничего постыдного, ничего такого, что ей хотелось бы скрыть. Но все равно она немного смутилась.

Мэтт нахмурился.

– Почему ты молчишь? У тебя всегда ответ был наготове. В чем же дело? – Указательным пальцем он приподнял ее подбородок, вынуждая ее смотреть ему в глаза. – Эм?

– Не смей ни секунды думать, что я берегла себя для тебя, или что-нибудь душещипательное вроде этого, – твердо произнесла Эмили.

– Ты хочешь сказать, что действительно не была больше ни с кем?

– То, что случилось между нами, было… особенным. Все говорят, что первый раз ужасен. Для меня это было чудесно. Тогда произошло все, на что я только могла надеяться. Думаю, мне не хотелось разрушить волшебство.

– А для меня это ни с кем не было так же, как… – Он пожал плечами и замолчал. Так же, как со мной? – хотела спросить Эмили. Именно это она отчаянно хотела услышать.

Прохладный бриз прилетел с озера, и Эмили задрожала. Она придвинулась ближе к Мэтту, окунаясь в исходившее от него тепло. Внезапно дрожь от холода превратилась в дрожь опасения.

– Скажи мне, мы предохранялись?

Мэтт усмехнулся:

– Да, конечно. Я взял с собой презерватив, когда вышел из дома, а здесь спрятал его под углом одеяла.

Она громко вздохнула от облегчения.

– Слава богу, хоть один из нас подумал заранее!

Мэтт поднял голову, оглядывая деревья.

– Я надеюсь, среди деревьев нет никого с приборами ночного видения.

– Да еще и с телеобъективами?

Его глаза расширились.

– Господи, я даже не подумал об этом. Я никому не сказал, куда поехал. Сомневаюсь, что бульварные газеты решили бы искать меня здесь.

От дурного предчувствия по ее спине снова прошла дрожь.

– Я только пошутила. А что, репортеры действительно преследуют тебя?

– Иногда. Это стало особенно неприятно после статьи в том журнале. Но мой секретарь знает, что нельзя разглашать информацию личного характера. Например, куда я еду и где нахожусь.

– Возможно, ради безопасности нам надо возвратиться в дом.

– А как же наша одежда?

Она посмотрела в направлении причала. Было слишком темно, чтобы можно было что-нибудь там найти.

– Подберем завтра.

– Ты хочешь идти через лес голышом?

– Что же здесь такого? – поддразнила она Мэтта. – Боишься темноты?

– Я боюсь не темноты, а того, что могу зацепиться за низкую ветку дерева некоторой частью моего тела.

– Да, это совсем ни к чему. А если мы завернем тебя в одеяло?

– Отличная мысль.

Эмили встряхнула покрывало, а Мэтт в это время забросал песком костер, чтобы затушить огонь. Поскольку босиком идти через лес было небезопасно, они надели сандалии, закутались в одеяло и направились к дому, подшучивая над тем, какими забавными они показались бы тому, кто мог бы увидеть их в таком наряде.

Как только они оказались внутри, Мэтт обнял Эмили за талию и припал губами к ее плечу.

– Мы собирались через час ловить рыбу, – напомнила ему Эмили.

– Я предпочитаю заниматься с тобой любовью и спать потом до полудня, а не ловить рыбу. Правду сказать, я был бы не против того, чтобы весь уикенд провести в кровати.

Эмили скользнула ладонями по его рукам, и их пальцы переплелись. Если бы две недели назад кто-нибудь сказал ей, что она будет стоять обнаженной в родительском доме рядом с Мэттом, она ответила бы, что скорее ад покроется льдом, чем это случится. Но вот уже Мэтт ведет ее в спальню, и они страстно занимаются с любовью. Вскоре они увидят, как первые лучи солнца проникнут в комнату через открытое окно…

– О чем ты думаешь? – спросил Мэтт некоторое время спустя.

– О том, насколько другой моя жизнь была неделю назад. – Она медленно провела указательным пальцем по контуру его подбородка, шершавого от отросшей за ночь щетины. – Как неожиданно все произошло.

– Неожиданно хорошо, или неожиданно плохо?

– Неожиданно хорошо, и я буду очень сожалеть, когда все закончится.

– Возможно, ничего и не закончится. Калифорния – хорошее место для жизни. Тебе бы там понравилось.

Столько надежды прозвучало в его голосе, что ей стало больно в груди.

– А как же твоя работа? Ты говорил, у тебя нет времени для серьезных отношений.

– Я сумею найти время.

– И как долго это продлится? Месяц? Год? Всю жизнь? Ты всегда будешь чувствовать, что тебе чего-то не хватает. Начнешь работать, как сумасшедший. В конечном счете я устану быть все время одна, а ты устанешь выслушивать мои жалобы. Наши отношения превратятся в тяжкое бремя для нас обоих.

– Такого не должно случиться.

– У меня тоже есть мечты, Мэтт. Я многое хочу сделать в жизни. Ты просишь, чтобы я пожертвовала всем этим, уехала в незнакомое место, где я никого не знаю, где нет моей семьи.

– Эмили, я могу позаботиться о тебе. Я дам тебе все, что захочешь.

– Твое время, Мэтт. Ты сможешь дать мне его? – Она положила голову ему на грудь, слушая ровные удары сердца. – Но сейчас мы вместе. Давай просто наслаждаться обществом друг друга, пока ты здесь и тебя не волнует, что мы будем делать потом.

– Ты умеешь быть занудой, – сказал он шутливо, – и невероятно упрямой.

Засыпая, Эмили успела подумать, что сейчас исполняется вторая половина ее мечты – заснуть в объятиях Мэтта. Нет рядом родителей, которые могли бы ворваться к ним, нет никаких дел, никаких забот. Целый уикенд принадлежал ей и Мэтту.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

– Эмили! Мэтт! Где вы?

Эмили вскочила на постели. Она не могла понять, где находится, пока не осмотрелась и не сообразила, что это за комната. Видно, ей приснилось, что мама где-то в доме и зовет ее. Родителям стало бы плохо, если бы они увидели ее с Мэттом голых, уставших, спящих в ее кровати. Или, что еще хуже, родители подумали бы, будто она и Мэтт влюблены друг в друга. Маме и папе всегда хотелось иметь Мэтта в качестве зятя, и теперь, застав их обнаженными, они будут неутомимо понуждать их к браку.

– Эмили! Мэтт! Вы здесь?

Девушка пробормотала проклятие и выпрыгнула из кровати, захватив простыню. Она захлопнула дверь и навалилась на нее всем телом.

Этого не может быть. Это невозможно.

Мэтт сел на кровати, растрепанный и невероятно сексуальный.

– Что случилось? Куда делась простыня?

– Ш-ш-ш, – прошипела Эмили. – Не говори ничего.

Раздался громкий стук в дверь, а потом взволнованный голос ее матери:

– Эмили, с тобой все в порядке?

– Все прекрасно, мама, просто я еще не одета.

– Что случилось с Мэттом? Его машина здесь, но мы не можем найти его.

– А он, вероятно, отправился побегать трусцой или что-нибудь в этом роде.

– Мы будем ждать в гостиной, – отозвалась ее мать, и Эмили услышала удаляющиеся шаги.

– Насколько я понимаю, это делает утренний секс невозможным, – проворчал Мэтт у Эмили за спиной.

Она повернулась к нему.

– Тебе надо выскочить в окно.

– Голым? Вся моя одежда в другой комнате.

– Надень это.

Она бросила ему в руки простыню, потом натянула шорты и стала надевать топ.

Мэтт поднялся с кровати, обертывая простыню вокруг талии. Как странно завершается одна из самых горячих ночей в его жизни!

– Я не буду прыгать в окно.

– Мы не можем позволить им увидеть тебя здесь.

Это Мэтт и сам знал. Он мог даже представить себе, как все произойдет. Да, мистер и миссис Дуглас, я соблазнил вашу дочь, которую вовсе даже не люблю. О, кстати, я хотел вас попросить оказать мне одну небольшую услугу…

– Скажи им, что я пошел купаться. А когда вы уйдете, я оденусь, пройду через лес и выйду к берегу с другой стороны.

Эмили с улыбкой выскочила за дверь. Мэтт мог думать только о том, как бы избавиться от ее родителей. Но не раньше, чем поговорит с ними о покупке участка.

Десять минут спустя Мэтт выскользнул из спальни Эмили и поспешил в свою. Там он натянул на себя первое, что попалось под руку, пригладил рукой волосы и уже спокойнее направился к двери. Но когда уже собирался взяться за ручку, вдруг услышал голоса. В комнату вошла Эмили. За ней следовали родители.

– Вот видишь, я же говорила тебе, что слышала, как закрылась дверь, – сказала Эмили матери и повернулась к Мэтту: – Мы тебя искали. Хорошо прогулялся?

– Прекрасно, – ответил он, подыгрывая ей.

– Послушай, Мэтт, – встревожено произнесла миссис Дуглас. – Мы получили твое сообщение, там было сказано, что дело срочное. Мы пробовали звонить, но ты не отвечал на наши звонки, а Эмили отказывается покупать сотовый телефон. – Женщина бросила сердитый взгляд на дочь, будто воспринимала отсутствие у той телефона как личное оскорбление.

– Тайлер сказал, что ты поехал сюда, – добавил мистер Дуглас. – Мы испугались, что с кем-нибудь из вас что-то случилось.

– Мне жаль, что вам пришлось проехать столь долгий путь, – сказал Мэтт. – Проблема, которую я хотел бы обсудить с вами, касается моего бизнеса.

– А в чем дело? – поинтересовался мистер Дуглас.

Эмили взяла родителей под руки и повела их к двери.

– Почему бы вам обоим не посидеть на террасе. Мы с Мэттом принесем что-нибудь выпить, а потом вы сможете поговорить о делах.

Усадив родителей, Эмили потянула Мэтта на кухню. Пот мелкими капельками собрался у нее над бровями.

– Фу, чуть не влипли. – Она открыла холодильник, вынула кувшин лимонада и прижала его к своему лбу. – Мы уже были на полпути через лес, когда я вспомнила, что наша с тобой одежда осталась на причале. И, вероятно, упаковка от презерватива лежит на песке. У меня чуть инфаркт не случился. Мэтт достал из шкафчика четыре стакана.

– Прости. Я даже не мог вообразить, что твои родители воспримут мои сообщения настолько своеобразно.

– Это все моя мать, в ней явно погибла драматическая актриса. Если бы кто-нибудь посторонний услышал ее возгласы, когда мы спускались к берегу, то мог бы подумать, будто она разочарована тем, что мы все еще целы и невредимы. – Эмили опустила лед в стаканы и налила лимонаду, потом взяла два стакана, а два оставшихся протянула Мэтту. – Ну что, готов?

– Чем скорее мы покончим со всем этим, тем скорее останемся одни, – сказал Мэтт, и от его голодного взгляда сердце Эмили нетерпеливо забилось.

Они вышли на террасу, раздали стаканы, затем сели рядом с ее родителями.

– Так какую проблему ты хочешь обсудить? – сугубо деловым тоном спросил мистер Дуглас, и в тот же момент Мэтт едва заметно изменился. Его спина выпрямилась, а выражение лица стало серьезным.

– Я не знаю, слышали ли вы, – начал Мэтт, – что строительство ресторана остановлено.

Мать Эмили ахнула.

– Но почему?

– Кое-кто в городе не хочет, чтобы я: построил свой ресторан. Это люди, имеющие достаточно высокое положение и обладающие властью, которые всегда не любили меня. А сейчас им не нравится, что я возвратился в город. Они выступали против строительства ресторана с первого дня. И на сей раз могут победить. Если бы я разрушил уже сделанное и строил заново, то ресторан обошелся бы мне много дороже, чем было запланировано, и я мог бы потерять поддержку моих инвесторов. Они и так уже начали сомневаться.

– Мы должны найти способ помочь тебе, – сказала мать Эмили.

Маска бизнесмена на секунду исчезла, и Эмили поняла, насколько важно это было для него. Мэтту необходимо выстроить ресторан по той же самой причине, по которой ей необходимо открыть цветочный магазин.

– Такой способ существует, и он совсем простой. Может быть, вы могли бы продать мне свободный участок земли рядом с рестораном?

Родители обменялись взглядом, и у Эмили все внутри съежилось. Они обещали эту землю ей. Она могла бы открыть магазин в другом месте, но в Чэпеле уже имелось два других цветочных магазина, и оба на противоположном конце города. Этот же участок был как раз для нее. Как бизнесмен, Мэтт должен понимать такие вещи.

Ее мать ласково потрепала Мэтта по колену и лучезарно улыбнулась.

– Конечно, мы тебе его продадим.

Целую минуту Эмили не могла издать ни звука, так она была ошеломлена. Мама, должно быть, забыла, что участок обещан ей. Не могут же родители преднамеренно нарушить свое обещание, когда Эмили так долго и тяжело работала, чтобы накопить деньги!

– Мы договоримся о цене, и я поручу моему адвокату оформить документы, – предложил Мэтт, и мистер Дуглас с готовностью согласился.

Прочистив горло, Эмили заявила:

– Извините! – (Все одновременно взглянули на нее.) – Вы обещали продать этот участок мне. Помните?

На некоторое время повисла мертвая тишина. Болезненное предчувствие надвигающегося несчастья заполнило сердце Эмили.

– Дорогая, будь благоразумной, – вздохнула ее мать. – Где ты возьмешь деньги для покупки?

– Я накопила почти всю нужную сумму. И всего через шесть месяцев смогу купить этот участок.

– Допустим, купишь, а как ты планируешь оплачивать строительство здания?

– Возьму ссуду.

– Милая, – заговорил отец таким голосом, каким успокаивают капризного ребенка, – ты не сможешь предоставить залог. Ни один банк не даст тебе денег.

Если бы ее ударили по лицу, ей, наверное, не было бы так больно, как от слов отца.

– Участок будет у меня в собственности и послужит залогом. Именно поэтому я должна купить его.

– Эмили, – начала увещевать ее мать. – Ну зачем открывать в Чэпеле еще один цветочный магазин? Я думаю, мы уже достаточно долго носились с твоей не очень умной затеей. Мэтт – настоящий бизнесмен. Ему нужно купить этот участок. Скоро вы поженитесь, и у вас появятся дети. У тебя не будет времени, чтобы работать.

– Твоя мать права, дорогая. Ты же ничего не понимаешь в бизнесе.

Она была так ошеломлена, что на секунду потеряла дар речи.

– У меня есть степень по экономике. Да и питомником я управляю уже три года.

– И поэтому дела идут все хуже и хуже, – съязвила мать.

От такого обвинения сердце Эмили пропустило удар. Ей только теперь стало ясно то, что она должна была понять много лет назад. Ее родители не верят в нее и никогда не собирались продавать ей землю. Они просто посмеивались над ней. Она испытала горькое чувство поражения.

Слезы жгли ей глаза. Дрожащими руками она поставила свой лимонад на стол, с трудом поднялась и шатающейся походкой удалилась в дом. Вошла в спальню и начала запихивать одежду в дорожную сумку. Мэтт остановился у двери.

– Эмили, ты мне не говорила, что хочешь открыть магазин.

– Ты прав, не говорила.

– Если мне придется снести ресторан и строить заново в другом месте, я потеряю инвесторов, Эм. Я не могу так рисковать.

Она застегнула молнию и перекинула сумку через плечо.

– Тогда ты должен быть счастлив – получил точно то, что хотел.

– Есть много других участков.

– Дело ведь совсем не в этом. Неужели ты не понимаешь?

– Я выплачу тебе разницу в цене, если ты решишь строить магазин где-нибудь еще. Выбирай любое место.

Даже Мэтту безразличны ее желания. Для него не существует ничего, кроме его ресторана и его денег. Эмили стало трудно дышать.

– Я еду домой.

– Эмили, ты должна понять, что это значит для меня.

Так было всегда. Было важно лишь то, что хотели делать другие.

– Я все понимаю, Конвей. Есть вещи, которые никогда не меняются.

– Во всем виновата только я сама.

Эмили уткнулась лицом в рубашку Алекса. Тело ее сотрясалось от рыданий. За последние три дня она пролила слез больше, чем за всю свою жизнь.

– Да не виновата ты ни в чем, – повторял Алекс, поглаживая ее по спине.

– Виновата, – настаивала она. – Я должна была топнуть ногой много лет назад и заставить их принять меня всерьез. Но для того, чтобы они оставили меня в покое, я притворялась, будто подчиняюсь их правилам. Я сама себе испортила жизнь.

Алекс вынул салфетку из пакета у нее на столе и вложил ей в руку.

– И что твой миллионер сказал про все это?

Мэтт не увидел за деревьями, леса. Он одержим постройкой своего ресторана, и, хотя Эмили было очень больно, она понимала Мэтта и даже жалела. Никакой ресторан, никакие деньги не могли заполнить пустоту его жизни. Мэтт был неприкаянным – растерянная душа, ищущая пристанища. Как и сама Эмили.

Она провела большую часть уикенда в квартире Алекса. Когда же вернулась домой в воскресенье вечером, то на автоответчике обнаружила десяток сообщений от Мэтта. Она стерла их, не выслушав ни одного.

– Мэтт всегда будет таким, – сказала она Алексу. – Ему нужны деньги и успех. Он никогда не изменится.

– Ты влюблена в него.

– Возможно. Мы могли бы некоторое время прожить счастливо. Но в конечном итоге ему пришлось бы сделать выбор, и я уже знаю, каким бы он стал. Я никогда не рискну связать свою жизнь с таким человеком. Самостоятельность – это все, чего я хочу.

– Твоим родителям чертовски повезло, что у них такая дочь, как ты.

Эмили приподнялась на цыпочки и запечатлела поцелуй у Алекса на щеке.

– Если бы ты был обычным парнем, я попросила бы тебя жениться на мне.

– И я ответил бы «нет». Поскольку ты влюблена в другого.

– Возможно, даже хорошо, что Мэтт покупает тот участок. Иначе он не сможет достроить ресторан, и мы потеряем его контракт. И тогда от питомника очень скоро останутся одни воспоминания. – Эмили почувствовала нарастание паники. Никогда она не простит себе, если по ее вине «Марлетт Лэндскейп» придет в упадок. – А что, если он уже решил обратиться в другой питомник?

– Вот этого точно никогда не случится, Эм. Насколько я понимаю, «Марлетт Лэндскейп» – единственная фирма, предложившая Мэтту выполнить эту работу.