Текст книги "По сценарию любви"

Автор книги: Мишель Селмер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Когда Филипп и Ханна вернулись во дворец, было уже одиннадцать. По дороге девушка поинтересовалась, как же прошло совещание с Итаном, но Филипп в ответ лишь пожал плечами. Однако девушка догадалась, что к чему-то они все-таки пришли и Филипп согласился на предложение.

Более того, уже в воскресенье утром ему предстояло улетать по этому вопросу на несколько дней, а возвратится он только в четверг вечером, меньше чем за сутки до их свадьбы.

– Ты не обижаешься? – спросил ее Филипп.

Девушка лишь покачала головой. Это был бизнес, причем серьезный. К тому же видеть друг друга до свадьбы – плохая примета, а это могло помешать любому искушению.

– Зато это сделает день свадьбы для нас еще более особенным, – сказала она, и Филипп не замедлил улыбнуться.

Подойдя к своим покоям, Ханна обернулась, чтобы пожелать ему спокойной ночи, но мужчина придержал дверь.

– Не хочешь ли пригласить меня зайти?

Наверное, было бы лучше отказаться, но сегодня они провели вместе такой прекрасный вечер, и девушке совсем не хотелось, чтобы он закончился прямо сейчас.

– Обещаешь хорошо себя вести?

Филипп ухмыльнулся:

– А ты?

Боже, как же она любила, когда он ее подначивал!

Девушка распахнула дверь.

– Филипп, не желаешь ли зайти? – церемонно произнесла она.

– С удовольствием, – сказал он и проследовал за ней.

И вот снова они одни. Еще пять дней назад Ханна бы жутко разнервничалась, а теперь… Теперь же она только и мечтала о таких вот минутах наедине.

В комнате царил полумрак, единственный слабый огонек исходил от стоявшей в углу лампы. Ханна протянула руку, чтобы включить свет, но Филипп мягко отстранил ее.

– Мне больше нравится темнота, если не возражаешь. – В ответ на ее удивленный взгляд он лишь опять ухмыльнулся. – А я разве не говорил, что являюсь наполовину вампиром?

Что ж, раз так, то он может укусить ее в любое время…

Филипп подошел к бару с напитками.

– Бренди?

– Было бы неплохо.

Затем они сели на диван, и Филипп приобнял Ханну свободной рукой. Несколько минут они просто сидели вместе, потягивая бренди и думая о своем. С ним было так хорошо, так спокойно… Ханна прикрыла глаза и опустила голову ему на грудь, пытаясь запечатлеть все это в памяти: его объятия, запах, биение пульса под ее щекой и ни с чем не сравнимое ощущение покоя и защищенности.

Через какое-то время Филипп мягко тронул девушку за руку.

– Ты не спишь?

– Просто думаю.

– О чем?

– О том, сколько раз уже я представляла нас вот так. О том, как это будет.

– И как же тебе это?

Ханна обняла его обеими руками.

– Замечательно… – сквозь сонную дрему пролепетала она.

Филипп поставил свой стакан рядом с почти нетронутым ее.

– Это все, что ты себе представляла?

Девушка улыбнулась ему в ответ, прекрасно понимая, что тот имел в виду.

– Ну, обычно мы целовались.

Он взял Ханну за подбородок и нежно коснулся губами ее гy6.

– Вот так?

– Да, именно так…

Следующий его поцелуй был глубже. И дольше. Ханна уже начинала чувствовать, что тает в его объятиях. Но сегодня что-то изменилось. Несмотря на то, что Ханна все равно хотела близости, она больше не ощущала того сильного желания, от которого едва не потеряла голову в прошлый раз.

Филипп, должно быть, чувствовал себя точно так же, потому что продолжал действовать обстоятельно и медленно: ласкал ее, целовал. И девушка не могла отделаться от ощущения, что это было именно то, что нужно, что это было правильно.

Ханна не знала, сколько времени уже успело пройти, когда Филипп наконец отстранился.

– Уже поздно. Мне надо идти, – тихо прошептал он.

Девушка прижалась щекой к его груди.

– Мне бы хотелось, чтобы ты не уходил.

– Осталось ждать совсем недолго.

С неохотой она разомкнула свои объятия и соскользнула с его колен. Филипп поднялся и предложил ей руку. Возле двери он поцеловал ее снова, но то, что должно было продлиться какую-то долю секунды, заняло еще десять минут.

– Мне действительно нужно идти, – промолвил наконец Филипп. – У меня был тяжелый день, да и у тебя тоже, я уверен.

Он был прав. Ханна убрала непослушные руки с его шеи и заставила себя отойти в сторону.

– Можешь ли ты уделить мне завтра несколько минут? Придет декоратор, и я покажу тебе наброски апартаментов. Хочу узнать, что ты думаешь.

– Ты можешь делать все, что пожелаешь.

Ханна ценила доверие Филиппа, но еще больше оценила бы его вклад в планирование их жилья.

– Мне хотелось бы удостовериться, что это понравится и тебе.

Он пожал плечами.

– Если для тебя это важно.

– Да.

– Хорошо. Если дизайнер покажется мне адекватным, то, может быть, я найду время, чтобы обновить и свои комнаты.

Сначала она даже не поняла смысл этих слов, но вот потом их значение прояснилось. Теперь-то Ханна знала, почему он не проявлял никакого интереса к ремонту апартаментов, и это не имело ничего общего с тем, что он полагается на ее вкус.

Его это совершенно не касалось, ведь жить с ней он и не собирался.

Чутье еще никогда не подводило Филиппа, да и у Ханны все было, как всегда, написано на лице. Но он не видел ни одной причины, по которой у нее могло бы так внезапно измениться настроение.

Сегодня все прошло нормально, и, если не считать выходки Софи, ему не пришлось так уж сильно вынуждать себя присутствовать на семейном ужине. На самом деле с Ханной Филиппу было легко, ему нравилась ее компания.

Однако, как бы он ни старался, она все же была недовольна.

– Я что-то сделал не так?

Девушка моргнула, как будто бы удивляясь его вопросу.

– Что ты имеешь в виду?

Неужели она серьезно считала его настолько глупым и эгоцентричным, чтобы он не заметил расстроенного выражения ее лица? Мужчина вздохнул.

– Ханна, лгунья из тебя просто никакая.

Она прикусила губу и, опустив голову, уставилась в пол.

Нет, Ханна точно не собирается каким-либо образом облегчить ему задачу. Ей нравится, чтобы он вытягивал правду из нее клещами. За всю свою жизнь Филиппу так и не удалось понять эту самую пресловутую женскую логику.

Что ж, хорошо, пусть будет так, как ей хочется.

– Просто скажи, почему ты так расстроилась.

– Уже поздно, и я правда устала, – сказала она, по-прежнему не глядя ему в глаза.

Филипп скрестил руки на груди.

– Я не уйду, пока ты не скажешь.

Девушка наконец робко взглянула на него и, видимо, поняла, что он настроен серьезно.

– Это глупо.

– Продолжай.

– Я думала… я просто считала…

Филипп терпеливо дожидался ее ответа.

– Мне казалось, что после свадьбы мы будем жить вместе.

Он не знал, что его удивило больше – то, что она хотела жить с ним вместе, или же ее огорчение, что этого не будет. Честно говоря, подобная мысль даже ни разу не приходила ему в голову. Да, его родители были женаты, но они никогда не имели общих комнат. Может, в ее жизни так и поступали, но не в его.

Однако их брак обычным и не считался. Она это знала, а Филипп свои привычки менять не собирался.

– Ханна…

– Все нормально. Правда.

Но он-то не слепой, он видел, что она старалась быть сильной, однако ее голос так дрожал, что, казалось, девушка вот-вот расплачется. Ему было жаль ее расстраивать, но это решение обсуждению не подлежало.

– Так здесь все устроено. Мои родители тоже жили так и я намерен следовать этим правилам.

– Я понимаю, – прошептала она.

Но Филипп ясно видел, что нет. Ей сделали больно, и к тому же она явно была смущена.

– Я думал, когда ты соглашалась на брак со мной, то понимала, что это своего рода договоренность. Я прошу прощения, если ввел тебя в заблуждение относительно своих намерений или как-нибудь тебя расстроил.

Разве они уже обо всем не договорились? Он король и правила устанавливает сам. Нo это он сказал словно бы в шутку, а вот теперь было абсолютно не смешно.

Девушка тихонько всхлипнула и утерла слезы.

– Я хорошо осведомлена о наших с тобой соглашениях. Забудь, что я что-то тебе говорила.

Ему было больно видеть ее несчастной и так трогательно старающейся это скрыть. Филипп хотел сказать что-нибудь, все что угодно, лишь бы ей стало получше, но никак не мог найти слов. И как это ей удалось – без каких-либо усилий заставить его почувствовать себя таким беспомощным?

Ханна сделала глубокий вдох.

– Извини. Я просто устала. – Она широко улыбнулась, и это выглядело почти искренне. – К тому же мне уже пора спать. Да и эта неделя выдалась на редкость загруженной.

Все так. За очень короткий промежуток времени изменилось многое, но он должен помнить, что Ханне пришлось тяжелее. Им просто нужно время, чтобы приспособиться друг к другу. И разве ему будет так уж трудно уделять ей несколько больше времени? До тех пор, пока все не придет в норму и она не привыкнет к новому образу жизни.

– Какие у тебя планы на завтра? – спросил он.

– Ничего такого, чего я не могла бы отменить.

У Филиппа же график был очень плотный, но он в состоянии пожертвовать своим временем, если это будет способствовать миру в их отношениях.

– Мы можем вместе перекусить, а потом прогуляться по саду.

Ее улыбка стала еще шире.

– С удовольствием.

У него потеплело на сердце, когда он заметил радостный блеск в ее глазах. С чего бы это?

– В час?

Ханна энергично кивнула.

– Значит, договорились. – Он в последний раз чмокнул ее в губы, затем открыл дверь. – Завтра увидимся.

– Увидимся, – эхом повторила девушка.

По пути в свои апартаменты Филипп обдумывал все то, что произошло за эту неделю, с той самой минуты, как Ханна вышла из машины и вступила в его жизнь. Было ясно, что она готовилась к этому браку очень серьезно, но он был озадачен мотивацией этих ее действий. До приезда девушки на остров Филипп считал, что она пошла на это ради титула. А она, однако, делает все, чтобы их брак удался.

Похоже, ей хочется настоящей семейной жизни.

Но это было гораздо больше, чем он хотел или мог ей дать.

Ханне показалось, что пятница наступила как-то неожиданно. Последние восемь лет она потратила на подготовку к этому событию, и внезапно все произошло настолько быстро, что ей едва удавалось перевести дух. И хоть девушка и клялась не позволять себе расстраиваться из-за их с Филиппом договора, она не могла не думать о нем.

Ханна начинала подозревать, что ее мечты об идеальной совместной жизни с Филиппом, все ее тщательно разработанные планы не имели под собой никакого реального обоснования. Глупые, детские и по большей части совершенно невыполнимые…

Она лучше всех должна была осознавать, что жизнь никогда не идет по плану. А если бы шла, то Ханна ни за что бы не потеряла своего отца, а ее мать не старалась бы найти ему замену как можно скорее.

Но даже если и не все идет так, как надо, это еще не значит, что они с Филиппом не будут счастливы. Просто надо друг к другу притереться, найти компромиссы… Она будет с ним терпеливой.

К тому же у него, очевидно, было не самое счастливое детство, раз он не считал нужным жить вместе со своей женой. Филипп вряд ли бы стал таким, если бы не заработал достаточно шрамов на сердце…

Чем больше Ханна думала о нем, о его чувствах, тем больше боли и грусти это ей причиняло. Филипп заслуживал доброго к себе отношения, любви и заботы, которых он до встречи с ней был лишен. Она докажет ему, что существуют и бескорыстная любовь, и бескорыстная привязанность. Чего бы ей это ни стоило.

И все у них будет хорошо.

Ханна не уставала повторять эти слова и во время последних приготовлений к празднеству, и когда к ней приехали ее мать и подружки, и когда Софи давала в ее честь обед в своей резиденции.

Она даже постаралась не выдать неудовольствия, когда миссис Рено упомянула о своей грядущей свадьбе. А когда Ханну спросили, было ли желание стать королевой ее самой заветной мечтой, она ответила «да». Потому что это так. Или так будет… По крайней мере, она на это надеялась.

Уже после полуночи, когда все разошлись по своим комнатам и Ханна осталась одна, она наконец решила подумать, во что же ввязывается. Девушка, конечно же, не собиралась отступать назад, и даже нельзя было сказать, что она этого хотела – просто была слегка напугана и смущена.

А что, если она совершает ошибку?

Ей требовался знак, какое-нибудь доказательство того, что она действует правильно.

– Ханна, это я, – послышался из коридора голос Филиппа.

Она метнулась к двери, пока он еще не успел открыть се. Несмотря на то что ей отчаянно хотелось его видеть, это было запрещено. Во-первых, плохая примета, а во-вторых, надо вести себя более сдержанно.

Девушка слегка приоткрыла дверь и отошла подальше, чтобы ненароком не увидеть жениха сквозь щелочку.

– Уже вернулся? Мы не должны видеть друг друга.

– Я знаю, – ответил он тихо. – Просто хотел, чтобы ты не беспокоилась, что я могу опоздать на свадьбу. К тому же внизу я наткнулся на Софи. Она говорит, ты была чем-то расстроена.

Как она могла догадаться? Ханна так старалась этого не показывать…

– Почему она так подумала?

– Не знаю. Но я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке.

Филипп волновался о ней. Может быть, это была мелочь, но для нее эта мелочь значила многое.

– Все хорошо.

– Я рад, – сказал он, и она ясно различила нотки облегчения в его голосе. – Боялся, что ты можешь переменить решение.

Неужели Филипп серьезно полагал, будто она может не выйти за него замуж? Мысль о том, что он мог хотя бы в малейшей степени быть в этом не уверен, заставила ее почувствовать себя в тысячу раз лучше. Это давало ей понять, что не только она одна в глубине души боялась такого поворота событий.

– А ты?

После короткой паузы последовал выразительный ответ:

– Нет.

Все плохие мысли сразу же улетучились, и девушка улыбнулась.

– Я скучал по тебе, – просто сказал Филипп. Голос звучал слегка удивленно, будто бы он сам не ожидал от себя подобного, а это вдруг взяло и случилось.

Вот оно. Вот ее знак.

– Я тоже по тебе скучала, – прошептала она в ответ.

– Пойду-ка я спать. Увидимся завтра. Приятных снов.

– И тебе спокойной ночи.

Ханна слышала звуки удаляющихся шагов, затем закрыла дверь и прислонилась к ней спиной.

Чувство страха, преследовавшее ее всю эту неделю, внезапно испарилось. На смену ему пришло облегчение, настолько абсолютное, что у нее даже подогнулись колени.

Завтра она станет королевой.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Весь следующий день пронесся со скоростью молнии. Ханна была так занята, что у нее даже не хватило времени, чтобы как следует разнервничаться. И только когда настала пора идти к алтарю, девушка почувствовала легкую печаль. Под венец ее должен был вести отец… Но, так как в этом мире не было никого, кто мог бы его заменить, она настояла на том, что пойдет одна.

Когда же она увидела Филиппа, стоявшего в самом конце белой ковровой дорожки, статного и мужественного, в парадном мундире, ее охватило волнение. И лишь вглядевшись в темно-серую глубину его глаз, в которых танцевали смешинки, девушка успокоилась.

Сама же церемония прошла достаточно быстро, и когда священник назвал их мужем и женой, все гости дружно зааплодировали.

После все прошествовали к накрытым столам, а потом им с Филиппом пришлось пройти через многочисленные формальности вроде разрезания торта и первого танца.

Мать Ханны была, как обычно, назойлива и капризна и уже начала было действовать девушке на нервы, но вовремя появившаяся перед ней Софи увела ее знакомиться с иностранными послами.

Несмотря на то что торжество действительно удалось и девушка была рада пообщаться с представителями мировой элиты, не говоря уже о радости, которую она испытала при встрече своих старых друзей и знакомых, Ханна все равно не могла дождаться окончания вечера, когда они с Филиппом наконец останутся наедине.

Она поняла, что и он хочет того же, когда Филипп поинтересовался, во сколько же они смогут уйти.

– В одиннадцать мы должны проститься с гостями, чтобы успеть подготовиться к нашему завтрашнему отъезду, – ответила Ханна.

Хотя на самом деле готовиться было не к чему. Ее горничные уже упаковали багаж, и слуги Филиппа, как Ханна была уверена, давно сделали то же самое.

Филипп взглянул на часы.

– Уже пятнадцать минут одиннадцатого.

– Значит, нам нужно обойти зал еще раз и поблагодарить всех за прекрасный вечер.

Они курсировали от одного кружка гостей к другому, выслушивая поздравления и пожелания. Некоторые спрашивали, как же теперь Ханна ощущает себя в качестве королевы.

– Это честь для меня, – был ее ответ.

А также – ужас и полная неуверенность в себе, но об этом она, конечно же, никому не говорила.

Было уже пять минут двенадцатого, когда, попрощавшись с премьер-министром и его супругой, Ханна почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд. Девушка быстро оглядела зал и встретилась глазами с той самой темноволосой незнакомкой.

В этот раз та смотрела на нее с неприкрытой враждебностью.

Что же Ханна могла сделать такого совершенно неизвестной ей женщине, чтобы заслужить подобную ненависть?

Девушка собралась уже было указать на нее Филиппу, но тот как раз с кем-то разговаривал, и ей не хотелось показаться грубой и прерывать его. Когда же она обернулась, чтобы взглянуть на ту женщину снова, ее уже и след простыл.

Ханна тщетно вертела головой, надеясь отыскать незнакомку в толпе, – та как будто испарилась… Как и в прошлый раз, собственно говоря.

– Что-то не так? – спросил Филипп.

Он смотрел на нее очень внимательно, и Ханна передумала рассказывать ему о странной женщине – что толку, когда той все равно нет рядом? Вместо этого она лишь весело улыбнулась:

– Все в порядке. Просто ищу мою маму, чтобы сказать ей спокойной ночи.

– Тогда давай поищем ее и исчезнем наконец отсюда.

Ханна уверяла себя, что та странная женщина не имеет для нее абсолютно никакого значения. Ее свадьба удалась на славу, и она никому не позволит испортить себе праздник.

И все равно на душе у нее остался неприятный осадок, словно бы напоминание о том что надо быть начеку.

Когда Ханна вернулась в свои комнаты, было пятнадцать минут двенадцатого. Филипп ушел переодеваться, а она при помощи служанок решила выбраться наконец из своего платья, застегнутого на множество маленьких пуговичек вплоть до самого пояса.

Казалось, это займет вечность, но горничные сделали свое дело довольно быстро, и Ханна сразу же их отпустила. Потом она подошла к гардеробу и вытащила оттуда белоснежную шелковую ночнушку, отделанную кружевами. Ткань прохладно заскользила, заструилась по телу, нежно облегая каждый изгиб, каждую округлость.

Так как Филипп любил, когда ее волосы были распущены, Ханна спешно вытащила многочисленные шпильки и заколки и расчесала локоны щеткой, пока они не легли сияющей волной ей на плечи.

Как она и просила, Элизабет украсила комнату свечами, которые стояли где только можно и все уже были зажжены. Когда Ханна выключила свет, эффект получился как раз такой, на какой она и рассчитывала: вся комната была окутана теплым мерцающим светом.

Горничные разобрали постель и оставили на каждой подушке по алой розе. В ведерке со льдом охлаждалась бутылка шампанского.

Все было в точности так, как она себе представляла.

– Я смотрю, ты была занята, – сказал Филипп.

Девушка вздрогнула от неожиданности и спешно обернулась. Филипп стоял, опершись о косяк двери, на нем были темные штаны и белая рубашка, расстегнутая на груди.

Она почувствовала себя совершенно голой в своей коротенькой ночной рубашке и едва поборола желание прикрыться руками. Филипп не должен знать, что она так нервничает.

– Я просто не услышала, как ты постучался.

– Это потому, что я не стучал. Надеюсь, ты не возражаешь, раз теперь мы женаты. – Он подошел к ней ближе, окидывая хищным взглядом. – Похоже, на мне одежды слишком много.

Рубашка соскользнула с его плеч и упала на пол. При свете свечей Ханна должна была выглядеть хорошо, но боже, как же хорош сам Филипп!

Одно быстрое движение – и Филипп уже подошел к ней совсем вплотную. Девушка надеялась только, что он не видит, как дрожат у нее руки…

Филипп поддел край кружевной окантовки возле ее груди.

– Очень мило.

Ханна с трудом сглотнула, изо всех сил стараясь расслабиться.

– Нервничаешь? – спросил он.

– Нет, – проговорила она тут же, но ее ответ походил более на писк, чем на нормальный человеческий голос. Девушка прочистила горло и решила признаться: – Ну, чуть-чуть, может быть. А ты?

Он ухмыльнулся и покачал головой. Ну конечно. Он же делал это раньше… Филипп наклонился и поцеловал ее обнаженное плечо.

– Как вкусно ты пахнешь, – прошептал он ей на ухо.

И он тоже… Ей нравились его внешность, его запах, все в нем. Так почему же она не могла заставить себя коснуться своего мужа?

Его руки легли ей на бедра, и девушка напряглась еще сильнее.

– Ханна, расслабься.

Она сделала глубокий вдох и выдох.

– Я не очень хорошо знаю, как себя вести. Это мой первый раз.

Вместо того чтобы расстроиться, что, по ее мнению, должен был сделать Филипп, он улыбнулся. И даже не снисходительно. Так улыбаются, когда любят…

– Просто делай то, что считаешь нужным. Доверься своим инстинктам.

В этом-то как раз и была проблема. Похоже, все ее инстинкты куда-то подевались. Как раз вовремя…

– Для начала можешь дотронуться до меня.

Он взял руку Ханны и приложил к своей груди. Ее ладони было тепло, почти горячо, но Ханна, отчего-то смутившись, не посмела поднять на него глаз.

Филипп продолжал ее целовать, и девушка судорожно вздохнула – то ли от страха, то ли от удовольствия.

– Честно говоря, я не был уверен в том, что ты девственница.

– Не был? – удивилась она.

– После того, что случилось в моей комнате, я засомневался. Мне показалось, что ты достаточно хорошо знаешь, что делаешь. – Он поцеловал жену под подбородком, перешел на шею… Пальцы ласкали сквозь тонкий шелк ее грудь. – Значит, ни один мужчина не касался тебя так?

– Нет.

– Никогда? – промурлыкал он.

Девушка молча покачала головой. По довольной улыбке Филиппа она догадалась: ему нравится, что она принадлежит лишь ему одному. И ей тоже это нравилось…

– И так? – продолжил он свой допрос.

Его ладони полностью легли ей на грудь, и с гy6 Ханны едва не сорвался стон. От его дразнящих прикосновений у нее голова пошла кругом…

Филипп подхватил се на руки и бережно уложил на постель. Потом освободился от одежды и присел сам.

Ханна не могла не посмотреть на то, что наконец-то открывалось ее взгляду. Может быть, она и не была экспертом, но ей показалось, что природа наградила короля щедро.

Опершись на локоть, Филипп прилег рядом, на губах его играла так хорошо знакомая ей хищная улыбка.

– Ну, вот мы и вместе.

– Вот мы и вместе, – эхом отозвалась она.

Наконец-то, а то ей уже начинало казаться, что этот момент не наступит никогда.

Филипп прошелся губами по ее груди. Один раз, другой, затем взял в рот напрягшийся сосок, и это ощущение было настолько сильным, что она, выгнув спину, вскрикнула.

Он целовал ее руки, плечи, живот, и его прикосновения заставляли Ханну вздрагивать и изгибаться от наслаждения. Да и ее собственные руки, казалось, зажили своей жизнью, лаская его так, как она представляла себе лишь в самых откровенных фантазиях.

Вскоре ночная сорочка, назначением которой было возбудить Филиппа, стала просто мешать, и он помог девушке сиять ее. Теперь кружевное белье было единственным, что оставалось на Ханне.

– Какая ты красивая…

Она и ощущала себя красивой и больше уже ничего не боялась, ни капельки. Почему же раньше она так нервничала? Все было совершенно, абсолютно правильно, так, как надо.

Руки Филиппа медленно стянули шелковую тряпицу с ее ног, а потом Ханна сделала то, что удивило их обоих. Она притянула его к себе поближе и сама стащила белье с его бедер. Ей безумно хотелось, чтобы обнажены были они оба.

Последующий за этим глубокий поцелуй лишил Ханну последней крупицы самообладания. Девушка думала, что возбудиться сильнее просто невозможно, но Филипп своими ласками и поцелуями заводил ее все больше и больше.

Казалось, прошла вечность, прежде чем он наконец склонился над ней.

– Я возьму тебя медленно.

Но она не хотела медленно, она хотела почувствовать его полностью. Девушка схватилась за его бедра и крепко прижала их к себе.

На секунду Ханна вздрогнула, но потом боль отошла в сторону, отпустила. Ощущение же, которое она испытала, было неописуемым. Впервые в жизни она испытала такую совершенную полноту – и физическую, и душевную.

Ханна скрестила ноги на его бедрах, впилась ногтями в широкие плечи.

– Филипп… – запричитала она, не зная сама, о чем просит.

Он задвигался в ней, сначала медленно, потом быстрее, и девушка застонала.

Филипп никогда еще не видел ничего более возбуждающего и сексуального. Никогда не был с женщиной, ублажить которую было бы так легко. И хотя ему приходилось напрягать все силы, чтобы не потерять над собой контроль, он не хотел сбиваться с ритма, разрушать возникшую между ними гармонию.

Но Филипп уже чувствовал, как все больше напрягается ее тело. Девушка вскрикнула и забилась в его объятиях, и дальше Филипп сдерживать себя не смог. Его разрядка последовала почти сразу же, унося с собой последние остатки самоконтроля. Из груди вырвался хриплый стон, и на какое-то время ему показалось, что у него не осталось больше сил ни на что, кроме как дышать.

Ханна, выглядевшая такой же физически изнуренной, как и он, смотрела ему в глаза. Грудь и щеки девушки сильно покраснели, она дышала отрывисто и часто.

– Все в порядке?

Она кивнула, но, когда он шевельнулся на ней, поморщилась.

– Больно?

– Немножко, – призналась она.

Он медленно вышел из нее, затем перевернулся на спину и притянул Ханну к себе. Девушка свернулась возле него калачиком. Одеяло и простыни каким-то образом скомкались и лежали теперь в их ногах, но это не имело никакого значения. Филипп позволил себе полностью расслабиться, чего не делал уже довольно долгое время.

Странно, конечно, но это было прекрасно.

Поздравления гостей, восхищенные охи и ахи, клятвы в вечной любви и верности – все это прошло достаточно гладко, без огрехов и не вызвало так уж много неприятных эмоций, как он ожидал. Когда же Софи подошла к нему вчера вечером и заявила, что Ханна чем-то расстроена, то боязнь того, что она может передумать и уехать обратно в Америку, дала ему понять, как же он успел к ней привязаться за последнее время.

И Филипп от всей души надеялся, что этого будет достаточно.

В течение некоторого времени они продолжали лежать молча, слушая, как стихают бешеные удары их сердец.

– Это всегда так? – спросила Ханна.

– Что ты имеешь в виду?

– Просто… мне было так… так хорошо. Я думала, что этого не должно было случиться. Не в первый раз, по крайней мере.

Филипп пожал плечами.

– Думаю, это вполне естественно.

Ханна улыбнулась:

– А нужно ждать долго, чтобы повторить?

Ничего себе!

– Я думал, тебе было больно.

– Уже нет.

Ханна положила ладонь ему на живот, немного застенчиво, но с неподдельным интересом, и ничего больше ему не требовалось.

– Кто сказал, что мы должны ждать?

Невинность и искренность Ханны, ее полное доверие – вот что так его заводило. Но какое это имело значение для их будущего?

Надолго невинной она все равно не останется. А потом что?

А потом новизна исчезнет. Занятия любовью из наслаждения превратятся в обязанность, пока не настанет день, когда они окончательно потеряют интерес друг к другу.

Девушка обвила руками его шею и поцеловала в губы, и Филипп решил ни о чем больше не беспокоиться.

Пока есть возможность, он будет получать удовольствие.