Текст книги "Золото муравьев"

Автор книги: Мишель Пессель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

Во время нашего тяжелого восхождения к перевалу Сапи-ла я вновь принялся обдумывать план действий. После перевала нам надо было спуститься в долину и разбить лагерь неподалеку от мусульманского поселка Шоргол, рядом с главной здешней дорогой. Меня все еще не покидала надежда, что Нордруп нас догонит, идя по нашим следам.

Наверху, на перевале, мы обнаружили скалу, покрытую надписями, гласившими, что здесь простирается территория минаро, хотя вся округа в настоящее время была заселена исключительно ладакхами.

Отдохнув на перевале, мы спустились прямо в долину, зажатую горами и ведущую к Шорголу. Нам потребовалось несколько часов, чтобы добраться до первых селений на склонах холмов. Спустившись к ручью, протекавшему в самом низу, мы увидели страшную картину. За несколько недель до нашего прибытия здесь прошли проливные дожди, что бывает редко в этом засушливом районе. Они вызвали сель, обрушившийся на долину. На своем пути он вырывал с корнем деревья, сметал дома, убивал сотни животных. Теперь мы с трудом пробирались между их разлагающимися трупами, наполовину засыпанными засохшей грязью и заваленными стволами деревьев. Было примерно три часа дня, когда вдалеке, в глубине долины, я увидел дорогу. Самое время подыскать укромное место для палатки. В конце концов мы присмотрели себе симпатичный лужок под ивами в стороне от тропы и неподалеку от селения Сершинг, состоявшего из десятка домов, расположенных по обеим сторонам ручья.

В глубине души я все еще надеялся на прибытие Нордрупа. Мне так часто случалось рассказывать о нем Сонаму и Таши, что он, вероятно, стал для них мифическим существом. А может быть, они думали, что я его просто выдумал. Я объяснил им, что мне действительно очень хотелось бы побывать в Дарчике.

– Мы побудем здесь еще несколько дней, – сказал я, когда они вернулись из поселка.

Но и на следующий день Нордруп не появился. Мои спутники были этим обеспокоены, кажется, не в меньшей степени, чем я сам. Присутствие монаха послужило бы своего рода гарантией моей честности и явно бы их порадовало. В конце концов откуда им было знать, не жулики ли первые иностранцы, с которыми они имеют дело.

Весь следующий день мы отдыхали, и у меня было время расспросить Таши и Сонама об обычаях и традициях их народа.

Они мне, в частности, рассказали, что по случаю Нового года все мальчики моложе девяти лет участвуют в забеге и победителей награждают цветами. Подобный обычай, как мне известно, существовал и в Иране, только там победитель назначался хранителем храма Солнца. Кроме этого я знал, что в Иране, так же как и у минаро, Новый год ассоциируется с понятием огня.

В тот вечер, помнится, я спросил у Сонама и Таши, не приходилось ли им слышать о муравьях, добывающих золото. Нет, ничего подобного они никогда не слышали.

– Но, – добавил Сонам, – наши родители рассказывали, что в свое время они находили золото в норах сурков.

– Как это? – подскочил я.

– А так. Старики говорят, что раньше они ходили на высокогорное плато Дансар собирать золотоносный песок, вырытый сурками из нор. Их так и называли – «сурки-золотодобытчики».

– ?!

– Понимаешь, – растолковывал Сонам, – сурки, когда роют нору, вытаскивают изнутри на поверхность песок, содержащий золото.

Я ушам своим не поверил и попросил Сонама повторить мне еще раз все, что он мне рассказал. Таши подтвердил слова Сонама, добавив от себя, что, хотя сейчас этим уже никто не занимается, раньше на плато Дансар ходили очень многие.

– А где же оно находится? – не выдержал я.

– Между Ганоксом и Моролом. Это выжженное плато, почти пустыня, и сурков там видимо-невидимо.

Мне сразу же пришел на память рассказ Геродота:

«Есть и другие индийцы – они живут севернее, рядом с городом Каспатиросом, и в районе Пактика. Образ жизни у них примерно тот же, что и у бактрианцев. Это самое воинственное из индийских племен. Именно оно и добывает золото в одной пустыне, где водятся огромные муравьи: они больше, чем лиса, но меньше, чем собака. Несколько таких муравьев можно увидеть у персидского царя при дворе, для которого они были выловлены в этом районе. Огромные муравьи роют ходы под землей и выбрасывают на поверхность песок, совершенно так же, как и наши муравьи, на которых они очень похожи внешне. Только песок этот золотоносный. Именно за ними и ходят индийцы в пустыню. Таким образом, по рассказам персов, индийцы добывают большую часть своего золота, в то время как остальная часть идет из приисков и рудников их страны».

Моей радости не было предела. Таким образом, совершенно случайно, а может быть, совсем и не случайно я получил, насколько мне известно, первое устное подтверждение рассказу Геродота о громадных муравьях, выкапывающих из-под земли золотоносный песок. Муравьями Геродот, возможно, называл сурков, так как не нашел лучшего слова. Все совпадало с рассказом историка: пустыня, размеры муравьев, их волосяной покров, о котором упоминает Неарх, и люди, до сих пор именуемые жителями Кашмира «дарадами». Минаро являются прямыми потомками этих «дарадов». Я поспешил сообщить новость Мисси и бросился искать на карте Ганокс и маленький поселок Морол на берегу Инда, в том районе, где Суру и Шинго сливаются перед впадением в Инд. Рядом с ними расположена крупная горная цепь. Как мне подтвердили мои друзья минаро, именно там и находилось высокогорное плато Дансар. Там-то и обитали «сурки-золотоискатели», якобы похожие на муравьев.

Легендарными муравьями-золотоискателями оказались обитатели плато Дансар – сурки.

«Эти существа роют норы под землей, так же как это делают муравьи в Греции». Геродот был прав, и он не сочинял, когда писал эти строки, как все думали до сих пор. Он просто достоверно и точно передал реальные факты. Рассказывая об этом районе Земли, он пишет: «Золото здесь в громадном количестве, его добывают в рудниках, моют на берегах рек или крадут у огромных муравьев».

А насколько мне известно, это действительно так. Золото здесь мыли на берегах Заскара и Суру, действительно существовали прииски на берегу Инда, точно так же, как мне теперь стало известно, существовали и норы сурков на высокогорном плато Дансар. Но весь вопрос в том, почему до сих пор никто не обнаружил этого места? Почему до сих пор ни один солдат, авантюрист или ученый не узнал доподлинно, что это были за «муравьи»? Каким образом случилось так, что рассказ о муравьях-золотоискателях превратился в одну из самых замечательных легенд античности и нашего времени? Каким образом ни немецкий эрудит Херрманн, ни преподобный Франке, проведший столько лет в Ладакхе, не смогли обнаружить ни истоков легенды, ни высокогорного плато Дансар? Кажется, ответ на мой вопрос был написан здесь же, на моей карте, его можно было прочесть на лицах моих спутников. Ответом служили и горные островерхие пики, окружавшие нас со всех сторон. Высокогорное плато Дансар и его непосредственное окружение всегда были и остаются одним из наиболее труднодоступных мест на Земле. Вот почему минаро смогли выжить здесь – выжить, сохраниться и остаться непобежденными. Вот почему даже Франке никогда, кажется, не заглядывал в этот район к востоку от Дарчики, а возможно, даже не бывал в Дарчике, где в течение тысячелетий тщательно хранился секрет происхождения золота, добываемого из нор сурков. Не случайно и то, что демаркационная линия пролегла на карте по высокогорному плато Дансар. Как вчера, так и сегодня любой армии мира было бы, наверное, не под силу проникнуть в этот мир глубоких ущелий и отвесных скал. Для армии зайти в подобную ловушку равно самоубийству. Пленники своей земли, минаро благодаря ей и смогли выжить. Здесь их не тревожили какие бы то ни было захватчики, в течение многих веков разорявшие соседние районы. Никогда не беспокоили их и проезжие путешественники, так как основной торговый путь, идущий в других местах вдоль берега Инда, здесь вынужден отклониться от русла великой реки, зажатой среди скал.

Нет, вовсе не случайно плато не было открыто в течение многих веков. Другой серьезной причиной этому стал факт, что долина Дансар и вся территория племени минаро оставались столетиями на пограничье великих царств старого мира.

Густой мех хорошо защищает сурка от холода.

Уже в XIX веке англичане, чья империя включала в себя Ладакх, имели в этом районе нескольких представителей, живших в Лехе. Один из них, некто Шоу, хотя и очень интересовался минаро, но так за все время и не выбрался в Дарчику. Не видел он, конечно, и плато Дансар, где мог бы обнаружить легендарное «золото муравьев».

Территория минаро входила в состав великого персидского государства Ахеменидов в V веке до нашей эры. В это время владения Дария простирались до Западных Гималаев. И именно благодаря этому и стала известна история о муравьях, добывающих золото. Геродот рассказывает, что в период своего расцвета громадное персидское царство состояло из двадцати провинций, или сатрапий. Одна из них, седьмая в списке Геродота, включала в себя Бактрию (территория нынешнего Северного Афганистана и частично Советской Туркмении и Узбекистана). По Геродоту, эта сатрапия была населена гандарийцами, саттагидами, апаритами и нашими загадочными дардийцами, или дардами; она должна была платить персидскому царю дань в сто семьдесят золотых талантов. Получая дань, Дарий, возможно, и услышал, каким странным способом дарды добывают золото. Из любопытства он приказал привезти к своему двору одного такого удивительного зверька-золотоискателя. Из рассказов персидских купцов и солдат Геродот, возможно, и узнал о зверьках и поразительном способе добычи золотоносного песка. Полученное этим способом золото приобрело известность под именем «бактрийское», так как в Персию оно поступало из Бактрии, седьмой сатрапии империи. То, как именно рассказал Геродот об этом в своих записках, запутало исследователей. Два обстоятельства ввели их в заблуждение: он применяет слово «муравей» для описания, по всей вероятности, сурков и утверждает, что эти «муравьи» были опасными. В его оправдание скажем, что термин «муравьи» он использует очень осторожно, за неимением лучшей аналогии, уточняя, что «эти существа» вытаскивают на поверхность золотоносный песок точно так же, как муравьи выбрасывают землю, роя ходы.

Геродот нигде не говорит, что именно муравьи добывают золото. Он рассказывает лишь о своего рода муравьях, внешне похожих на наших. Позже эта аналогия была забыта писателями, которые запомнили лишь слово «муравьи». Кажется, это слово и поразило воображение всех исследователей, которые оставляли точные описания размеров «муравьев», данные греческим историком, и ссылки Неарха на «мех», покрывавший неведомых «существ», как называл их Геродот. Так они и стали для всего мира муравьями. Что самое удивительное, в наше время такие ученые, как Херрманн, Лауфер, Франке и другие, прицепились к слову «муравей» вместо того, чтобы попытаться опознать «существ», описываемых Геродотом. Были и исключения из общего правила. Так, в 1833 году Риттер впервые предположил, что у Геродота речь может идти о сурках, но он не учитывал возможность расположения золотоносных песков в районе расселения дардов. Риттер считал, что сурки-золотоискатели обитают у истоков Сатледжа, у священной горы Кайлас. В своих предположениях он основывается на сведениях из путевых заметок Муркрофта. Последний действительно указывал на существование золота и сурков в этом месте, не проводя между ними, впрочем, никакой параллели. Да и ни в одном из известных мне описаний района между сурками и золотом никакой логической связи не устанавливается.

Из таких нор сурки выбрасывают на поверхность песок, в котором может оказаться золото.

С другой стороны, Херрманн в 1938 году правильно определяет границы страны, где, по Геродоту, в районе нынешнего Кашмира жили дарды, хотя в 1938 году никто не мог еще точно установить действительное происхождение и родину дардов. Так же как и остальные исследователи, Херрманн отверг версию сурков, предпочитая верить в муравьев. Как и все, он находился под впечатлением рассказа Геродота, описывающего «свирепость муравьев»… А как известно, сурки считаются животными безобидными. Действительно, и Геродот, и Мегасфен описали, насколько агрессивны и опасны были муравьи, так что золото можно брать только с предосторожностью. Как я понимал теперь, «опасные муравьи» были одним из обычных атрибутов истории о таинственных странах и несметных сокровищах. По традиции в подобных рассказах клады с золотом охраняются великанами, драконами, сказочными чудовищами или даже акулами. Это позволяет рассказчику давать совершенно естественное объяснение того, каким образом сокровище до сих пор не было ни обнаружено, ни украдено. Это же предоставляет ему возможность отпугнуть всяческих авантюристов, позарившихся на богатство. С другой стороны, мне рассказывали, что сурок становится свирепым, когда нападаешь на его нору.

Наши современники, поверившие легенде о муравьях, без труда обнаружили множество историй о насекомых в разных странах мира. По правде говоря, муравьи всегда интересовали человека своей неустанной деятельностью. Неудивительно поэтому, что существует столько рассказов и сказок о муравьях. В некоторых из них говорится о золоте и несметных сокровищах, о королях, министрах и дьяволе. Примером может служить та самая изложенная Франке сказка, которая объясняет, почему у муравьев тонкая «талия», и рассказывает о том, как принцессе, жившей на берегу озера, удалось достать необходимое приданое.

Что же касается сурков, то они действительно по натуре не агрессивны, но защитить себя в случае необходимости могут. Опасности же, описываемые Геродотом, если и не исходили от сурков, то во всяком случае были вполне реальными, так как местные жители, без всякого сомнения, берегли свое золото. Любой, кто приходил за ним, имел дело с этим народом, обитавшим в верхнем течении Инда. А были у него и хорошие стрелки, и гончие собаки, и стрелы, пропитанные смертельным ядом, «одним из сильнейших известных науке»…

Сомнений быть не могло: то, о чем рассказывали Сонам и Таши, и породило миф о муравьях-золотодобытчиках. Теперь у меня достаточно доказательств того, что именно здесь и была родина, дардов, как их называли кашмирцы и Мегасфен во время своего пребывания в Индии. Кашмирцы скорее всего ему и рассказали об этом народе. Несомненно также и происхождение легенды, берущей свое начало на высокогорном плато Дансар, в глубине территории минаро.

В течение веков географическая изоляция минаро держала на расстоянии непрошеных гостей. До сих пор этот район остается труднодоступным не только с географической точки зрения: в район демаркационной линии нельзя попасть посторонним.

Когда пытаешься понять, почему плато Дансар с его сурками-золотоискателями так долго выходило из поля зрения ученых, надо еще принимать во внимание языковый барьер. Минаро, по всей вероятности, – один из наименее изученных и употребляемых языков Азии. Разве не мы расширили словарь этого языка, до сих пор изучаемого по урезанному вокабуларию Шоу столетней давности? Что же касается старотибетского, который минаро понимают, то мало кто из иностранцев его знает. Разве я сам, свободно владея тибетским, не потратил три года на поиски, прежде чем открыл благодаря Сонаму и Таши тщательно охраняемый секрет Дансара?

Теперь я уже не сомневался, что муравьи Геродота были в действительности тем, что здесь называют байбаками. Это азиатская разновидность сурков, обитающих на высокогорьях и горных плато, расположенных на высоте более 4000 метров над уровнем моря, что вполне соответствует высоте Дансара. Эти сурки роют себе большие норы, в которых накапливают огромные запасы травы и другого корма, а землю выбрасывают рядом с выходом. Во время путешествий я не раз видел многочисленные холмики высотой сантиметров девяносто – сто двадцать, занимавшие площадь примерно в десять квадратных метров. Если представить, что весь этот песок изъят из золотоносного слоя, то каждый холмик будет содержать в себе небольшое состояние.

Так как раскраска сурков темно-бурая, коричневая или бежевая, то не будет ошибкой сказать, что их мех похож на мех леопарда. И последнее. Сурки действительно мельче собаки и крупнее лисы.

В этот вечер, чтобы отпраздновать наше открытие, мы с Сонамом перебрались на другую сторону реки. Там стоял дом, где три малосимпатичные старухи варили превосходное ячменное пиво. Было уже совсем темно, когда мы вернулись в палатку.

Глава двенадцатая. Земля предков

Утром, выйдя из палатки, я обратил внимание на довольно узкую ровную площадку, поросшую травой. Поле было огорожено невысокой каменной стенкой. Подоспевший Таши разъяснил, что это площадка для игры в поло. Примечательно это место, по словам Таши, было тем, что здесь в 1980 году проводил торжественное богослужение сам далай-лама. Для его святейшества тогда было сооружено специальное возвышение на краю поля. Таши с волнением поведал мне, что и ему самому, как и многим другим минаро, довелось присутствовать при этом событии. Это место было выбрано не случайно: выше по склону расположено святилище Ургиен-Фокар-Дзонг, что в переводе означает «белая крепость-пещера Ургиена». Ургиен, известный также под именем гуру Римпоче, был монахом. Он появился в этих местах в XIII веке и приобщил здешнее население к буддизму, за что и был причислен к лику святых. Фокар-Дзонг – одно из старейших и наиболее почитаемых местных святилищ, и сам далай-лама провел там в молитвенном уединении немало дней.

Искушение было слишком велико – нужно изменять маршрут. Но как быть с Мисси?.. Сонам и Таши не скрывали, что дорога будет не из легких. Посоветовавшись, мы решили: Мисси останется в лагере. Не покидала меня и некоторая надежда, что за это время Нордруп как раз нас нагонит.

Мы двинулись по тропе, которая привела нас к узкому ущелью. В ущелье мы обнаружили множество камней с изображениями горного козла и даже целую скалу, всю испещренную такими же рисунками. Двигаясь вверх по ущелью, мы вскоре были вынуждены шагать по дну бурного потока, стиснутого узкими берегами. Временами стены ущелья так сближались, что нам не было видно неба.

Примерно через два с половиной часа мы вышли на ровную площадку, окруженную со всех сторон скалами. Здесь и находилось святилище – об этом напоминал выбеленный известкой храм с плоской крышей. Именно в этом храме пребывал в свое время далай-лама.

Перед храмом высились два четырехгранных чхортена недавней постройки, увенчанные можжевеловыми ветвями и великолепными рогами горного козла.

За краем площадки, возле храма, высилась изрытая пещерами высокая отвесная стена, путь к которой преграждал глубокий овраг. Одна из пещер в этом склоне и стала когда-то обителью основателя ламаизма гуру Римпоче.

Сонам и Таши благоговейно простерлись ниц перед святилищем и три раза коснулись лбами земли. Затем мы поднялись в пещеру гуру Римпоче, где увидели молящегося почтенного старца. Монах помоложе, его помощник, разъяснил нам, что этот святой человек дал обет провести в уединении три месяца. Мои друзья были вне себя от счастья оказаться в этом священном месте рядом с таким почтенным ламой. В сопровождении молодого монаха, который был родом из Фокары, мы обошли пустующие пещеры, в одной из которых обнаружили два небольших чхортена. Наш сопровождающий соскреб немного глины со стены пещеры и передал ее Сонаму и Таши. К моему изумлению, мои друзья принялись есть эту глину, настаивая, чтобы я тоже ее отведал! Удивительное дело: когда я уступил их настояниям, глина показалась мне куда менее несъедобной, чем можно было подумать. Считалось, очевидно, что эта глина служила единственной пищей гуру Римпоче, и тот, кто причащался теперь пищей святого, как бы получал его благословение. Затем Таши обратился к монаху с просьбой благословить его дочурку. Тот пропел полагающиеся молитвы и вручил нам шнурочки, сплетенные из синих и красных шелковых нитей. Эти шнурочки мы повязали вокруг шеи. В таком виде мы и завершили обход пещер, которые в целом очень напоминали те, что мне довелось видеть в Мустанге.

На Сонама и Таши, несомненно, произвела большое впечатление моя праведность, так же как и мое почтительное обращение с помощником ламы. Они неожиданно объявили, что теперь у них уже нет никаких сомнений на мой счет: я действительно был достойным человеком.

Повествование наше близится к концу – близилось к концу наше путешествие. Маршрут его пролегал по суровым и пустынным местам, но земля эта была согрета искорками древнего и чудесного мира народа минаро. Это был мир фей – повелительниц горных козлов, это был мир богинь Плодородия и Природы, оберегавших судьбу жителей Дарчики и Гаркунда, Гамахану и Даха. Это была страна «золота муравьев», страна-легенда, вечно ускользающее Эльдорадо.

Многие смельчаки исходили континент вдоль и поперек в поисках этой страны – от далекой Греции до Китайского моря, от Монголии до Индии, и все напрасно.

Оглядываясь мысленно на открытое наконец нами в Гималайских горах Эльдорадо, я понимаю, что истинным богатством его жителей было не их золото, а их чудесные мифы и сказания. В конечном счете блеск «золота муравьев» оказался куда ярче в нашем воображении, чем в действительности. Но для нас и действительность была не менее чудесной – мы увидели, несмотря ни на что, легендарную страну, мы стояли на ее земле, мы узнали все, что смогли, о ее народе.

Эти знания и были самым дорогим трофеем, который мы увозили с собой. Нам удалось заглянуть в самые темные глубины нашего прошлого.

И это прошлое, адресовавшее нам до этого лишь молчаливые послания забытых захоронений и обработанных камней, – это прошлое заговорило. Мы смогли вглядеться в лица и души наших предков, и этот взгляд рассказал нам, как менялись в течение многих веков представления людей об окружающем мире. Мы стали свидетелями того, как женщины уступали мужчинам главенствующую роль в обществе и как богиня – хранительница Природы стала Бабалашеном, богом-отцом. Мы увидели, как цари присваивали себе право властвовать от имени этого бога. На наших глазах оседлое земледелие привело к образованию излишков и повлекло эксплуатацию человеком не природы, но человека. А вот и стрелы обратились не против горных козлов, а против людей. Вот уже среди пастухов и охотников встают первые тираны, которые, подобно Дарию и Александру Великому, заявляют о божественном происхождении своей власти… А чем свирепее тиран, тем меньше вера в его богов – и вот монотеизм дает возможность властителям заявить, что лишь их бог существует в мире, а прочие божества должны исчезнуть. Вооруженные словом о своей богоизбранности китайские императоры, а затем христианские монархи и мусульманские властители огнем и мечом утверждают на земле якобы дарованное им небесами право властвовать над другими народами. Мало тех, кто – будь то в Европе или в Азии – смог избегнуть чужеземного порабощения или насильственного обращения в чужую веру; мало, кто сохранил и пронес сквозь века память о древних верованиях и традициях. Минаро, сохранившие практически неприкосновенным свое прошлое благодаря неприступности их территории, – из этого малого числа.

Пройдя по стране минаро, мы могли теперь с уверенностью сказать, что некогда такие вот народы населяли всю Европу и большую часть Азии. Такие вот люди высекали на скалах рисунки, воздвигали каменные указатели времен года – словом, оставляли после себя свидетельства своей любви и уважения к природе. Здесь, в сердце Гималаев, вне досягаемости могучих императоров и нетерпимых к чужой вере священнослужителей, осталась горстка тех, чьи предки жили когда-то в мире лучшем, чем наш.

Но как долго или, вернее, как недолго просуществуют еще эти последние уголки?..