Текст книги "Непреодолимое влечение"

Автор книги: Мирра Хьюстон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 9 страниц)

Мира Хьюстон
Непреодолимое влечение

1

Этот мужчина – прирожденный охотник.

Вероника это чувствовала. Чувствовала по его пристальному, жадному, немигающему взгляду – не из тех, что пронзают тебя насквозь, нет, из тех, что пригвождают к месту, гипнотизируют, заставляют затрепетать так, словно обладатель этих бездонных глаз положил руку тебе на затылок и привлек к своему мощному телу – и ты замерла, дрожа от ужаса и восторга…

В плену.

– В плену… – прошептала Вероника, на миг прекратив бесцельное кружение по залу.

По затылку пробежал холодок. Подняв руку, Вероника коснулась шеи. Она не оборачивалась, но чувствовала: Охотник не спускает с нее глаз.

Не оглядывайся.

С рассчитанной медлительностью она запрокинула голову и устремила взгляд на одно из украшений зала – свисающую на цепях с потолка композицию из красных, желтых, золотисто-рыжих фигурных стекол. Новое чувство пришло к ней и увлекло за собой – чувство покоя. В шуме, суете, многолюдстве, неизбежном на открытии нового элитного ресторана, она позволила калейдоскопу цветного тепла и света унести себя далеко-далеко… Забыть обо всем. Даже о мужчине с повадками хищника, который уже четверть часа не сводит с нее глаз. Отдаться давней мечте – мечте о доме…

Она в лесу неподалеку от дома. Осенние листья сияют теплыми красками – желтые, красные, золотисто-коричневые. В лесу очень тихо, но она не одна. Где-то притаился Охотник. Смуглый хищник с немигающим взглядом. Идет по ее следу. Бежать! И она бежит – бежит так, что сердце рвется из клетки ребер, что в груди рождается острая сладкая боль. Она бежит – но в глубине души знает… знает…

Она хочет стать его пленницей.

Эта женщина – воплощение соблазна.

И Деймону это нравится.

Рассеянно смочив губы в бокале красного вина, он медленными, бесцельными шагами двинулся по переполненному залу. На мгновение женщина исчезла из виду, и Деймон тут же вытянул шею, чтобы снова ее увидеть. Такая нетерпеливость – даже в мелочах – обыкновенно была ему несвойственна.

А, вот и она! Задрав голову, любуется свисающей с потолка абстрактной композицией из разноцветного стекла. Вот переменила позу, чувственно поведя плечами, положила руку себе на затылок и будто смахнула что-то, а затем медленно провела пальцами по изгибу хрупкой шеи. По ладоням Деймона пробежал горячий ответный ток – словно им уже случалось сжимать эту женщину в объятиях. Словно Деймон уже знал, какова на ощупь ее кожа – теплая, шелковистая.

К женщине приблизился молодой красавец, обряженный по моде нынешних «свободных художников»: черная облегающая рубашка, такие же брюки и очки с голубыми линзами в тяжелой черной оправе. А в довершение всего, чтобы никто не перепутал его с добропорядочным обывателем, – серебряное колечко в носу. Где вы видели представителя богемы без пирсинга? Что ж, подумал Деймон, если вдруг понадобится вышвырнуть этого хлыща за дверь, кольцо в носу очень пригодится.

Молодой человек фамильярно положил руку на плечо женщины и что-то зашептал ей в ухо.

Она рассмеялась, и, несмотря на внезапное раздражение, Деймон невольно улыбнулся уголком рта – такой заразительный смех оказался у незнакомки. Да, следовало догадаться! Она не из тех женщин, что смеются, не разжимая рта, словно боятся лишний раз показать зубы. Ее смех – звучный, теплый, естественный – идет от души. И от тела.

Эта женщина умеет наслаждаться жизнью. Вот и отлично. Значит, из них получится хорошая пара.

Ленивый интерес, зажегшийся в нем при первом взгляде на нее, обернулся всепоглощающим желанием. Острой, почти мучительной жаждой. Такого желания он давненько не испытывал! А с ним пришла и знакомая дрожь предвкушения, и мощный, горячий, громоподобный ритм пульса в висках. Ритм охоты.

В толпе светских хлыщей и модных красоток, жаждущих внимания, эта женщина выделялась, словно львица в стае гиен. Вся в золотистом цвете – от янтарного облака волос до острых носков голубых замшевых туфелек. Платье – мечта алхимика: волна жидкого золота облегает тело, сглаживая некоторую угловатость сильной, спортивной фигуры.

Голова на длинной шее и довольно широких плечах показалась бы маленькой, если бы не тяжелая масса забранных вверх золотистых волос. Второй уголок рта Деймона тоже пополз вверх, и кривая усмешка его обратилась в задумчивую улыбку при мысли о том, чтобы вынуть шпильки, сдерживающие эту буйную львиную гриву, и запустить в нее руки…

Да. Решено: так и будет.

Снова рассмеявшись и дружески похлопав юнца по плечу, незнакомка повернулась к нему спиной. А лицом – к Деймону.

Что-то сжало ему горло. Тело ее вызвало у него желание, но лицо… Лицо влекло к себе, словно магнитом. Небольшое, округленное, с неожиданной – при высоком росте и стройной подтянутой фигуре – пухлостью щек. Деймон назвал бы его лицом ангела, если бы не полные чувственные губы, не властный вырез ноздрей, не глаза…

Изумрудные кошачьи глаза, глядящие на мир словно из дальнего далёка. Чего в них только нет, в этих чудных глазах! Пронзительная, ничего не упускающая зоркость маскируется рассеянностью, за величавой надменностью кроется жажда жизни. А эти золотистые огоньки в зрачках… Интересно, что за мысли зажигают эти чудные глаза таким сиянием?

Мысленно Деймон приказал себе приготовиться. Незнакомка склонила голову в его сторону, глаза ее блеснули за завесой ресниц. Так и есть! Уже в четвертый или в пятый раз он перехватил ее осторожный взгляд. Нет, это не случайность: она дает понять, что заметила его, – так же, как и он ее заметил.

Боже правый, эта женщина – воплощение чувственности!

Быстрый, как молния, взгляд ее снова скользнул в сторону. Шевельнув обнаженным плечом, женщина повернулась на каблуках, явив Деймону вид со спины.

Платье ее, спереди скромное, сзади имело длинный узкий вырез, едва ли не до ягодиц. Еще в одном разрезе – на юбке – открывалась нога во всю длину. Деймон невольно залюбовался. Он и не подозревал, что самая обыкновенная лодыжка, ямочка на колене, нежная плоть бедра могут таить в себе такую бездну чувственности!

Словно притягиваемый невидимым магнитом, он шагнул к незнакомке. Но женщина повернулась и зашагала прочь, уверенно скользя в толпе. От широкого шага ее разрез распахнулся еще шире, и сердце Деймона пропустило такт. Одним стежком меньше – и ее арестовали бы за непристойный вид!

Готовый следовать за ней, он поставил бокал на массивную мраморную стойку. Интерьер нового ресторана был выдержан в претенциозном ультрасовременном стиле – мрамор и сталь, волнистые изгибы стен и ломаные линии перегородок, искусственная ржавчина на стальных балках и блестящая чернота скользкого пола. Деймона такая обстановка не привлекала: слишком уж все ненатурально, слишком напоказ, каждая деталь словно кричит: «Посмотри на меня! Как я хороша! Как необычна!» Всем модерновым ухищрениям он предпочитал старину.

Поймав вопросительный взгляд Лиз Кавано, сегодняшней своей спутницы, Деймон едва заметно покачал головой. Лиз вздернула безупречную бровь: одним мимическим жестом она умела сказать больше, чем иные женщины в двухчасовом монологе. Легкая улыбка в уголках рта подсказала Деймону: она знает, что сорвало его с места, и втайне забавляется. Как всегда.

Он не остановился. Слова были не нужны: они с Лиз знакомы уже одиннадцать лет и прекрасно понимают друг друга. Если он исчезнет вместе с прекрасной незнакомкой, Лиз, не сказав ни слова в упрек, наймет такси и уедет домой одна. Такси, разумеется, запишет на его счет – как и бутылку вина, и обед в каком-нибудь фешенебельном заведении в знак искупления вины.

Конечно, это шантаж, думал Деймон. Но такт Лиз, ее умение молчать того стоят.

Деймон свернул за угол. Только инстинкт охотника удержал его от того, чтобы направиться прямиком к добыче. Львица стояла у противоположного конца одной из изломанных стальных стен, что были рассеянны по залу, словно скульптуры старых добрых времен. Не убегает, не прячется, с легким разочарованием понял он. Просто ждет.

Его?

Разумеется.

Он понял это по невинно округленным глазам, по мерцающей на губах улыбке, готовой в любую секунду обернуться смехом. Однако в гордо расправленных плечах незнакомки, в ее лебединой шее чувствовалось напряжение. В себе-то она уверена, подумалось ему, а вот во мне – не очень.

Ну и отлично.

Он задал первый вопрос, какой пришел на ум:

– Где же ваш пирсинг?

Она расширила размах ресниц.

– Вы уверены, что он у меня есть?

Чудный голос – живое, теплое контральто, под стать солнечному смеху. Деймон распростер руки, указывая на толпу вокруг. Ладони у него чесались от желания лечь на ее обнаженные плечи, утонуть в море янтарных кудрей.

– Это всеобщая мода. Пирсинг делают все, кому меньше тридцати.

– А мне как раз тридцать. Ровно. Так что я под вашу гипотезу подхожу с натяжкой.

– Значит, вы свой пирсинг никому не показываете.

Взгляд его скользнул по золотистому платью и снова устремился к сияющему красотой лицу. Она почти не пользуется косметикой, отметил Деймон. Ей нет нужды маскировать цвет лица. По-детски пухлые щеки не знакомы с румянами, на носу чуть заметно бледнеют веснушки. Только глаза искусно подведены медными, бронзовыми и зелеными тенями.

– А вы свой?

– Я староват для таких увлечений, – спокойно ответил Деймон.

– И сколько же вам лет?

Она окинула откровенным взглядом его костюм – истинное произведение искусства, за которое Деймон заплатил целое состояние. Задержала взгляд на груди – ровно настолько, чтобы Деймон успел задаться вопросом: что ее так заинтересовало, костюм или тело под ним?

– Тридцать шесть.

– Женаты?

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Та женщина, – продолжала она, игнорируя его тактику, – она вам не жена?

Деймон мог дать голову на отсечение, что львица пришла позже, чем они с Лиз. Значит, вместе их не видела – почти сразу они разделились.

– Какая женщина? – осторожно спросил он.

Глаза ее, зеленые, как море в тропиках, встретились с его глазами. Она улыбнулась – терпеливой, все понимающей улыбкой.

– Нет, не жена, – уступил Деймон.

– Спутница жизни?

– Нет.

– Вы не сразу ответили. – Она чуть усмехнулась.

– А это имеет значение?

– Да. – Голос ее зазвучал серьезно, лишь в глазах еще плясали искорки смеха. – С женатыми я в эти игры не играю.

Деймон напрягся, чтобы не выдать радостного изумления. Одна мысль о том, что она намерена «поиграть с ним в эти игры», едва не лишила его самообладания.

– Понимаю, – мягко, с ноткой вопроса ответил он, словно уточняя: в самом ли деле она имеет в виду то, что ему послышалось?

На молчаливый вопрос она ответила легким кивком – рассеянным и загадочным кивком Сфинкса.

– Да, кажется, и вправду понимаете. – Склонив голову, она всматривалась в его лицо. – Как удобно… для нас обоих.

Наступило молчание. Деймон вдруг ощутил неуверенность. О чем речь? О коротком романе? Об интрижке на одну ночь?

Если так – ему этого мало. Деймон вдруг понял, что хочет большего. Гораздо, гораздо большего.

– Попробую догадаться, – проговорил он. – В языке.

Каштановые брови ее, темнее волос, сошлись на переносице. Львица не сразу поняла, что он продолжает разговор о пирсинге.

– Неверно, – улыбнулась она наконец и высунула язык, дабы Деймон убедился, что он не увенчан ни колечком, ни сережкой.

Язык у нее был розовый, влажный. Длинный и узкий – как она сама. Деймон вдруг представил, как этот розовый язычок прокладывает влажную дорожку по его груди.

И снова молчание. Казалось, сам воздух вокруг них сгустился и замер в ожидании.

Деймон опустил взгляд на тугие холмики ее грудей, натягивающие золотистую ткань. Он ясно видел соски – не проколотые.

– Где же тогда?..

Она скрестила руки на груди, погладила ладонью ямку в основании шеи.

– Не так быстро, сэр!

– По моему впечатлению, вы предпочитаете быстрое развитие событий, – задыхаясь от желания, отозвался Деймон.

– Ммм… – Она окинула его откровенным взглядом. – Да, верно. И свое впечатление о вас я уже составила.

Широко улыбнувшись, он шагнул к ней.

Она повернулась и пошла прочь.

– Что я вижу? – Лиз тонко улыбнулась. – Наш хищник возвращается, поджав хвост?

Деймон нахмурился и сунул руки в карманы брюк.

– Еще чего!

Лиз, разумеется, откровенно наслаждалась его неудачей, однако ей хватало ума не заходить слишком далеко. Поставив опустевший бокал из-под шампанского на поднос проходящего мимо официанта, она заговорила другим тоном:

– Не пора ли домой? Дейл уже ушел, так что свой долг мы выполнили.

– Иди, если хочешь.

Лиз всмотрелась в его мрачное лицо и покачала головой. Кончики волос мазнули ее по обнаженным плечам цвета слоновой кости. Сегодня на ней был короткий черный топик и черные шелковые брюки, низко сидящие на бедрах. На запястьях блестели металлические браслеты. Лиз нельзя было назвать хорошенькой, но она относилась к тем женщинам, на которых товарки смотрят недобро сощуренными глазами, пытаясь разгадать, в чем секрет их самоуверенности.

– Похож на собаку, у которой отняли кость, – сухо заметила она наконец и извлекла из крохотной вечерней сумочки коробочку компакт-пудры с выгравированными на крышке инициалами.

Открыв пудреницу, Лиз принялась недовольно разглядывать в зеркальце свои губы. Деймон выхватил у нее коробочку, захлопнул и отвел руку, чтобы Лиз не потянулась за ней – хотя она скорее всего и не стала бы. Инициалы на крышке были ему знакомы: да-да, та самая пудра, что он подарил ей на день рождения два года назад. Она сама выбрала коробочку у «Тиффани», приказала упаковать и отправить к нему в офис. А он хотел подарить что-то личное, такое, что напоминало бы ей о нем… Зря надеялся.

Лиз молча ждала. Когда хотела, она умела быть непроницаемой, словно далай-лама.

Деймон вздохнул и бросил пудреницу в ее раскрытую сумочку.

– Хорошо, поезжай.

Лиз скривила тонкие губы.

– Благодарю, хозяин.

– Возьми машину.

В ресторан они приехали на арендованной машине – щедрый жест со стороны боссов Деймона, Дейла и Гамильтона, владельцев солидной брокерской конторы в Сити. Дело в том, что одним из совладельцев новооткрытого заведения была дочка Дейла Дора, от скуки решившая заняться ресторанным бизнесом. Вот почему присутствовать на церемонии открытия было необходимо – если, конечно, Деймон и вправду рассчитывал сделаться в фирме младшим партнером. Идти одному было неловко, и он уговорил Лиз составить ему компанию.

Коротко сверкнув улыбкой, она перекинула сумочку через плечо и двинулась к тяжелым стальным дверям. Деймон провожал ее взглядом, гадая, одна ли она уйдет – в течение вечера он не раз замечал попытки кое-кого из мужчин за ней поухаживать. Однако Лиз вышла на тротуар без сопровождения и помахала рукой, подзывая шофера.

Деймон придвинулся к широкому окну, желая убедиться, что на улице с ней ничего не случится. Из-за угла бесшумно выскользнул полночно-синий лимузин, и Деймон отвернулся, сам не зная, что испытывает – досаду или облегчение.

Даже для него эта женщина оставалась загадкой. Кое в чем он мог считать ее ближайшим и вернейшим другом – и, однако, не знал о ней и малой доли того, что она знала о нем. С самого начала Лиз ясно дала понять, что ее личная жизнь Деймона не касается. Что она знает, чего хочет, не нуждается в его заботе, и что ни расспросы, ни выяснения отношений ей не нужны.

Быть может, поэтому они так хорошо ладили – Деймон исповедовал те же самые принципы.

Но только не сегодня, думал он. Сегодня я готов забыть обо всем. С головой окунуться в водоворот страстного, бездумного романа.

Нежная рука легла ему на плечо.

– Честно говоря, я рассчитывала, что вы пойдете за мной, – услышал он шепот и почувствовал, как женщина потерлась грудью о его спину. Как будто он нуждался в дополнительном приглашении!

– Я так и собирался сделать. Через минуту-другую.

Она то ли фыркнула, то ли хмыкнула – звук получился неопределенный, но такой сексуальный, что по коже Деймона пробежал тонкий острый холодок предвкушения.

– Я всегда чересчур прямолинейна. Это мой минус.

– Такими приемами легко отпугнуть мужчину, – не оборачиваясь, заметил он.

– Вы не похожи на мужчину, которого легко отпугнуть.

Она положила подбородок ему на плечо. Теперь груди ее – твердые, крепкие – упирались ему в плечи.

– Хорошо, больше я не стану вас отпугивать, – прошептала она в самое его ухо, щекоча губами чувствительную мочку. – Я позволю вам за мной поохотиться… может быть, позволю даже поймать.

Позволит себя поймать? Деймон выдавил сухой смешок.

– Так что, готовы к большому приключению?

Если бы она только знала, насколько он готов! И духом, и телом. Впрочем, о последнем лучше даже не думать – в конце концов, вокруг люди.

– Еще как! – коротко ответил он и переступил с ноги на ногу, стараясь повернуться к ближайшим банкеткам под каким-нибудь более безопасным углом. Лицом ли, спиной – только не в профиль.

Абстрактная композиция из стекла, которой полчаса назад любовалась львица, висела над самой его головой. Только сейчас Деймон заметил, что разноцветные стекла искусно подсвечены прожекторами. Неужели это от освещения такая жара? На лбу у него выступили капли пота.

– Но мне не хотелось бы стать одной из ваших «попси».

Он все не оборачивался – да это было и ни к чему, в темном стекле отражался бледный абрис ее лица.

– «Попси»? – непонимающе переспросил он.

О чувствах львицы Деймон мог судить только по голосу. Досадно. По крайней мере, она не убирала рук.

– Это леденцы, – прозвучало над ухом ее бархатное контральто. – Маленькие такие конфетки, пососал – и нету.

– Полагаете, я сердцеед? С чего бы это?

Руки ее сжались сильнее, в голосе послышалась нотка напряженности.

– Такие мужчины, как вы…

Она не договорила. Деймон промолчал. Пока промолчал. Хотя, Бог свидетель, она в нем очень ошибалась!

– Чего же вы хотите?

– Кажется, вместо приключения у нас начался торг? – Проведя правой рукой по его плечу, она склонила голову и шепнула Деймону в другое ухо: – Может быть, сразу составим список правил? Это отвечает вашей натуре?

Рука ее скользнула к узлу его галстука – и кадык Деймона судорожно дернулся. Нежный палец коснулся его шеи: львица обвела контур воротника, словно шутливо укоряя Деймона за колебания. Ах, если бы она знала! Если бы знала, зачем он упорно держит руки в карманах брюк! Как же еще несчастному мужчине на глазах у целой толпы скрыть возбуждение, от которого едва не лопается ширинка?

Деймон снова сглотнул.

– Должно быть, вы всегда следуете правилам, – отстранившись, произнесла она.

– Не всегда, – ответил он, не оборачиваясь.

– Да неужто? – Теперь голос ее звучал игриво. – Значит, днем вы деловитый преуспевающий бизнесмен, а по ночам превращаетесь в благородного разбойника?

Он сжал губы, подавляя смех.

– В разбойника?

– Хорошо-хорошо, в мошенника. И совсем неблагородного.

Он все-таки рассмеялся.

– В распутника? – предположила она, шагнув вперед и стараясь заглянуть ему в глаза. – В жестокого маньяка?

– Ну это уж слишком!

Она капризно надула губы.

– Жаль. Я-то надеялась, что вы откроете мне ночной мир, мир разврата, дерзости и беззакония…

Круто обернувшись, он схватил ее за локти. Испуг мелькнул у нее на лице и исчез, сменившись ожиданием.

– О чем вы болтаете? – рявкнул Деймон, изумленный собственной яростью, яростью, вызванной влечением. – Что вы вообще обо мне знаете? Ничего! Даже имя мое вам неизвестно!

Она на мгновение закусила губу – еще один признак неуверенности.

– Вас зовут Деймон. Так вас называла жена.

– Лиз – моя секретарша.

– Секретарша? – Кошачьи глаза блеснули. – А-а! Квази-жена. Ну конечно! Теперь понимаю! – Она положила ладони ему на грудь и слегка надавила, еле заметно качнувшись в его сторону. – Вы – один из тех ненормальных из Сити. На семью нет времени, жену заменяет верная секретарша. Ваши вкусы и привычки ей известны лучше, чем вам самому. Организует вашу деловую и личную жизнь так четко, что даже страшно становится. И хлопочет над вами, словно верная женушка.

– Лиз хлопотать не умеет. Но в остальном вы правы. Чертовски правы. Я и не подозревал, что являю собой такую типическую фигуру.

Изогнув губы в загадочной полуулыбке, она всмотрелась ему в лицо.

– Но, наверное, в вас есть что-то кроме этого?

Его «да» прозвучало, пожалуй, чересчур серьезно. И чересчур взволнованно.

Несколько мгновений она всматривалась в него огромными сияющими глазами – словно задавала вопрос, который он не в силах был понять. И вдруг – разняв сцепленные руки, отвернулась и шагнула прочь. Если бы не тесное соприкосновение, Деймон и не заметил бы, что при этом она вздрогнула – совсем чуть-чуть.

– Как вам оформление ресторана? – милым светским голоском поинтересовалась она и, массируя пальцами ямку в основании шеи, склонила голову, рассматривая все те же многоцветные стекляшки на цепях.

Деймон на них и не смотрел – гораздо больше занимали его кудрявые золотые прядки, выбившиеся из ее сложной прически…

– Деймон!

– По-моему, такие штуки скорее для церкви, чем для ресторана, – не задумываясь, ответил он.

– Вы думаете? – протянула она.

О черт! Кажется, он опростоволосился. Хотя Деймон и увлекался фотографией, так называемое «высокое искусство» оставалось для него тайной за семью печатями. Должно быть, следовало сказать что-то вроде: «Что за поразительная концептуальность в этой дихотомии красного и желтого!»

А он не видел ни дихотомии, ни концептуальности. Видел только набор цветных стеклышек.

Он поднял глаза. Хорошо, согласен, довольно милый набор цветных стеклышек. Большая, где-то пять футов на три, панель в деревянной раме, а в ней – тысячи крошечных осколков стекла: зеленых, золотых, апельсиновых, алых, с проблесками белого, серебристо-голубого и чистой, удивительно яркой лазури. Красиво, не спорю, сказал себе Деймон. Но что это такое? И что эта штука здесь делает? Ни складу, ни ладу… одно слово – абстракционизм. Презрительно покачав головой, он отступил – и калейдоскоп цветных стеклышек вдруг сложился для него в осмысленную картину.

– Лес! – воскликнул Деймон. – Осенний лес! Листья… и сквозь листву пробивается солнце.

О дихотомии он так ничего и не сказал – но львица, кажется, осталась довольна.

– Вам нравится?

Деймон понял: она его проверяет. Не понимал только зачем. Теперь ему припомнилось, что, когда он увидел ее в первый раз, она стояла в группке «знатоков». Знатоки разглядывали волнистые стены, щурили глаза и кивали с умным видом. Все, кроме нее. Ее глаза блестели откровенной иронией.

– Да, очень нравится, – ответил он, с любопытством ожидая ее реакции.

Она снова склонилась к его уху – и все мысли об искусстве вылетели у Деймона из головы.

– Идемте отсюда, – тихо проговорила она.

Он изумленно уставился на нее.

– Наконец-то!

Она откинула голову, прищурилась.

– Не слишком ли вы торопите события? Может быть, начнем с невинных развлечений?

Это с каких же? – мысленно вопросил Деймон, одновременно приказывая себе успокоиться.

– Например, с прогулки. – Она улыбнулась легкой, дразнящей улыбкой.

Он кивнул и жестом предложил ей идти вперед. Вместе пробравшись сквозь плотную толпу, они были уже у выхода, как вдруг какой-то мужчина неопределенного возраста оторвался от кучки гостей и поспешил к ним.

– Секундочку, дорогая! – позвал он. Спутница Деймона поморщилась, словно коснулась пальцем раскаленной плиты, но тут же, наклеив на лицо улыбку, покорно обернулась.

– Неужели вы так скоро нас покинете?

Незнакомец был на голову выше Деймона – а Деймон малорослостью не страдал, – одет в угольно-черный костюм. Белоснежные волосы уложены в идеальную прическу. На чеканном лице римского патриция жили, казалось, только глаза – холодные, жадные, ничего не упускающие.

– Только что пришли Харбисоны! – Он тронул ее за локоть. – Вы понимаете, как это важно?

Она сбросила его руку.

– В другой раз.

Деймон молча открыл дверь. Патриций с крысиными глазами посмотрел на него как на пустое место и снова обратился к львице:

– Понимаю, вам такие мероприятия не по вкусу. Но… – тонкие губы его расплылись в омерзительно слащавой улыбке, – но вы же согласились…

Не дав ему договорить, львица положила руки патрицию на плечи и сердечно расцеловала в обе щеки. На миг он растерялся – это и требовалось. В следующее мгновение Деймон со своей спутницей уже выскользнули за дверь.

– Скорее, скорее! – Она схватила его за руку и бегом устремилась по тротуару.

Жаль, что разрез на юбке с другой стороны, подумал Деймон. Увидеть, как он распахивается на бегу, – и умереть!

– Он за нами не пошел, – проговорил он наконец, замедляя шаг и притягивая свою спутницу ближе к себе.

Она оглянулась.

– Да, кажется, побег удался!

– Кто он такой?

– Брайнер Уординг, – ответила она так, словно это имя пояснений не требовало.

– А вас как зовут? – поинтересовался Деймон.

– Камилла, – не колеблясь, ответила она.

– Камилла… а дальше?

Она молчала. Деймон видел четкий профиль на фоне вечернего неба, строгое неулыбающееся лицо, взгляд, устремленный куда-то в дальнюю даль.

– Не нужно дальше. Ничего не нужно, кроме имен.

– Согласен. – Пока согласен.

Ее скрытность родила в сердце Деймона странное волнение. Да, это будет настоящая охота! Его добыча не собирается сдаваться без боя. Что ж, как настоящий хищник, он затаится в засаде – и, когда придет его час, прыгнет и сожмет ее трепещущее тело в своих когтистых лапах… А что будет дальше?

А дальше – посмотрим, ответил себе Деймон, обвивая талию своей «добычи» когтистой лапой… или нет, все-таки рукой.