Текст книги "Тень за спиной (СИ)"

Автор книги: Мирослава Татлер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава 22

Несмотря на то, что начались долгожданные зимние каникулы и, вообще, было воскресенье, одиннадцатый класс собрался в одном кабинете в ожидании следователя. Новогоднее настроение было испорчено окончательно. В мыслях некоторых ребят зародилась ненависть к мертвой Ульяне, из-за которой атмосфера Нового года куда-то улетучилась и никак не хотела возвращаться назад. Подростки уныло смотрели на обвисшие и обдерганные средними классами украшения в виде мишуры и длинных бумажных спиралек. Время тянулось так медленно, что несколько ребят попросту дремали, положив голову на парту. Остальные же зевали по очереди, передавая «эстафету» друг другу – время для допроса выбрали не совсем удачное, а именно – семь утра, и потому подростки просто-напросто валились с ног, засыпая на ходу. Скорее всего, Кривопалов выбрал столь раннее время из-за того, что ему хотелось поскорее все выяснить и уже на похоронах рассказать Элеоноре о своих догадках по поводу убийцы. Конечно, он не сильно полагался на показания одноклассников Рудовой, но дело в этот раз серьезнее прежнего – Павел вытянет достаточное количество информации из каждого допрошенного, по-другому никак.

Василиса с раннего утра колдовала над глубокой царапиной, нанесенной Ульяной, но скрыть ее полностью не удалось. Поэтому девушка решила сделать отвлекающий маневр – она замазала тональным кремом отметину, сверху нанесла совсем чуть-чуть пудры, а красить глаза, губы и брови не стала. И действительно, из-за естественной красоты Поляковой и незначительных дефектов кожи царапина стала неприглядной. Одноклассники не обратили внимания на Василису, за исключением Макарова, который пристально разглядывал лицо девушки и сумел увидеть длинный след от тонального крема. Вася не замечала вокруг ровным счетом ничего. Она закрыла глаза, уткнулась в плечо Гоши и начала медленно погружаться в сон.

Гоша в этот момент заметно нервничал. Он не думал о Васе, об убийце, который может запросто сидеть в одном с ним кабинете. В его мыслях все время появлялся его ребенок, которому преградили путь и не дали появиться на свет.

– О-о-ох, – протянул Кеша, потягиваясь и хрустя косточками. – Зачем я сюда приперся? Это ж не я убивал Рудову, нахрена я тогда нужен тут? О чем вот мне с ним базарить?

– Кто знает, – с закрытыми глазами проскрипел Тихонов. – Вдруг это ты грохнул, а нам зубы заговариваешь сидишь...

– Тихон, по тебе как будто каток проехал. Ты весь помятый какой-то. И несешь чушь, к тому же! – Кеша разлегся на парте, подложив руки под голову. – Этот болван нас в такую рань вытащил, а сам опаздывает уже на двадцать минут. Я спать хочу! И есть!

– Вот сейчас, Иннокентий Беспалов, я и послушаю Вас лично. Поговорим чуть поподробнее про болванов и их составляющих. Прошу за мной, – внезапно раздался голос следователя, который ухмылялся, стоя в дверях кабинета.

– Вы как всегда вовремя! – с натянутой улыбкой прокричал Кеша вслед уходящему Кривопалову. – Эх, ладно... Чем раньше отмучаюсь, тем быстрее домой побегу в теплую постельку. Не скучайте без меня, – махнул рукой Кеша и скрылся за дверью.

Кривопалов снова выбрал маленькое помещение для допроса – это была лаборантская биологического кабинета. Кеша на секунду почувствовал себя загнанным в клетку, но потом увидел скелет, стоящий в самом углу за ватманами с различными биологическими классификациями, и развеселился. Пока Кривопалов настраивал диктофон, подготавливал бумаги и записные книжки, Кеша уже вовсю издевался над скелетом.

– Иннокентий, Вы не могли бы оставить этот чудесный объект в покое? – исподлобья глянул на парня следователь.

– Базару ноль. Зовите меня просто Кеша, – Беспалов поудобнее уселся на шатающийся стул и приготовился отвечать на вопросы.

Кривопалов недовольно хмыкнул, поражаясь фамильярности парня, нажал на кнопочку диктофона и взял ручку с блокнотом, готовясь записывать основные моменты.

Иннокентий Беспалов

– Итак, начнем. В каких отношениях Вы были с погибшей?

– Ну, там... Сначала я че-то пытался даже предпринять, чтобы ее ну...

– Пожалуйста, говорите связно и разборчиво. Эта запись попадет в архив дела.

– А, конечно-конечно. Я просто спать хоч... Кхм-кхм. В общем, когда Ульяна только перешла в наш класс, я хотел познакомиться с ней поближе, пообщаться. В принципе, она тоже была не прочь пообщаться со мной. Она веселая была, красивая, с ней было приятно проводить время, но потом ее Гоша забрал – мы после этого начали как-то общаться реже, что с ним, что с ней. Возлюбленные, видите ли, хотят времени больше вместе проводить.

– Был ли у Вас мотив мести Георгию Зимину из-за того, что он увел девушку, которая Вам нравилась?

– Да нет же! Любите же Вы все переворачивать с ног на голову! Я имел в виду, что мне просто нравилось общаться с ней, как с человеком.

– Хорошо, я Вас услышал. Поговорим о новогоднем торжестве. Что Вы делали в пятницу в семь часов вечера?

– Ну... Я, честно говоря, не помню почти ничего. Я в весьма интересном состоянии был, ну, Вы должны меня понять – Новый год, веселье, дискотека, удачное проведение праздника – хочется оторваться, как следует.

– То есть Вы были в состоянии алкогольного опьянения?

– Можно сказать так. Но я из школы не выходил, можете у всех, кто на дискотеке был, спросить – они видели, как я показывал в середине танцпола свои фирменные зажигательные танцы. Зуб даю!

– Что-нибудь необычное замечали?

– Да не замечал вроде... Хотя нет, погодите-ка! Помню Даня Лялин кинул бутылку в стену, и она разлетелась по полу. Потом у некоторых в обуви осколки застряли – ну, зато скользить теперь по дороге не будут, отличный лайфхак!

– Поподробнее, пожалуйста. Лялин бросил бутылку просто так или его что-то разозлило?

– Я Кристинку поцеловал, а он, видимо, влюблен был в нее по уши. Вот он и злой выскочил на улицу, как с цепи сорвался.

– Во сколько это было?

– Да не знаю я! Я не следил за временем как бы. Ну, может около семи, если считать минуты от конца представления.

– Вы с ним беседовали по этому поводу?

– Не-а, он молчаливый какой-то, со мной вообще не разговаривает теперь. Вот бабы такие бабы – портят всю мужскую дру...

– Это все неважно, Иннокентий. Не отходите от темы. Вы думаете он был бы способен убить Ульяну?

– Даня?! Да вы что? Он даже Макара не трогает, а вы про девчонку говорите. Абсолютно нет. Он даже Ульянку на плечах возил, да и разговаривали они всегда очень мило и по-дружески. Если, конечно, она ему жестко насолила, то тогда да – он бы максимум с ней не разговаривал. Но убивать!

– Хм... Ладно, на этом пока приостановимся. Можете пригласить Данила Лялина на допрос?

– Да я Вам отвечаю, он ничего не сделал бы ей! Почему Вы мне не верите?

– Во-первых, я все равно буду допрашивать каждого одиннадцатиклассника. Во-вторых, у меня связывается цепочка, по которой я должен идти, чтобы не запутаться. Ничего страшного не будет, я просто поговорю с ним, как и со всеми остальными.

– Я могу идти домой? – с улыбкой спросил Кеша, выходя в коридор.

– Нет, останьтесь здесь. Я могу вызвать Вас на повторный допрос, если замечу какие-то нестыковки в Вашем алиби.

– Вы серьезно?! – Кеша захлопнул за собой дверь. – Ждать часов пять, пока Вы всех допросите, при этом я буду сидеть сложа руки, мучаясь от приступов внезапного сна? Издевательство! – голос Беспалова становился все тише и тише. Выкрикивал гневные отзывы о допросе он уже в коридоре.

Данил Лялин

– Здравствуйте, Данил. Присаживайтесь. Не буду тянуть с допросом. Скажите, вы хорошо относились к Ульяне Рудовой?

– Ну, нормально. Она, конечно, бесячая была, но ничего плохого я ей не желал никогда.

– У Вас очень странное поведение, глаза бегают то в одну, то в другую сторону. И пальцы Вы все изломали. Я все же думаю, что было что-то такое, что заставило Вас относиться негативно к однокласснице.

– Вы проницательный, я смотрю. Ну один моментик был. Она Кристину Романову подставила, из-за чего я перестал общаться с последней. Ульяна опустила Романову в моих глазах, но, когда я понял, что Рудова лгала мне, было уже поздно.

– Что Вы имеете ввиду? Почему поздно? И как Ульяна подставила Кристину?

– При всем моем уважении к следственной ерунде этой, я не могу раскрывать личное. Просто примите за факт то, что она разрушила наше с Кристиной общение.

– Вот как. Ну, тогда мне хотелось бы узнать, зачем Вы разбили бутылку чего-то там об стену?

– А это Вы где нарыли?

– При всем моем уважении к Вашему любопытству, я не могу раскрывать личное.

– Ха, один-один. Разбил, потому что Кешан меня разозлил.

– Кешан – это Иннокентий?

– Так точно. По правде говоря, они меня с Кристиной разозлили, после чего я пошел домой с дискотеки.

– И никуда больше не заходили?

– М-м, – подумал Данил. – Нет, никуда.

– Понятно, спасибо. Вызовите ко мне Кристину Романову, пожалуйста.

– Может быть, сами позовете?

– Нет, пожалуй. Мы потеряем много времени, если я буду подниматься за всеми учениками на другой этаж.

Кристина Романова

Кристина молча зашла в кабинет, села перед следователем и выжидающе посмотрела на него.

– Здравствуйте, Кристина, – сделал паузу Кривопалов, но приветствия в ответ не последовало. – Кхм, были ли у Вас разногласия с одноклассницей?

– Нет.

– Вы уверены? Насколько мне известно, она Вас подставила.

– Все возможно, но я понятия не имею.

– Хотите сказать, что Вы не знаете, что плохого Вам сделала Рудова?

– Не понимаю, о чем Вы вообще говорите.

– Я, конечно, знал, что путаница начнется, но не предполагал, что так быстро. Ладно. Попробуем по-другому. Вы хорошо общались с убитой?

– Не общалась вообще.

– По какой причине?

– Просто не понравилось ее поведение, да и характер не очень у нее.

– Поведение? И как же она себя вела?

– Слишком много подлизывалась ко всем, пыталась влиться в доверие. Но я-то видела, что она решила просто заполучить класс в свои ручки, чтобы «управлять», так сказать, ими.

– Звучит заговорщически. Не думаю, что она строила такие планы на одноклассников.

– Как знать... У каждого свой взгляд на данную ситуацию.

– Хорошо, что Вы делали вчера вечером?

– На дискотеке с Оксаной была. Танцевала немного, ушла около восьми. Больше ничего.

– Вы уверены, что ничего? По моим записям был кое-какой щекотливый момент... Это, конечно, не мое дело, но связываете ли Вы реакцию Лялина на Ваш с Беспаловым поцелуй со смертью Ульяны? Ведь по моим пока еще недостаточным данным Данил вышел из школы около семи и...

– Что?! Какой поцелуй? Вам что, Кеша уже разболтал все?! – на глазах Романовой навернулись слезы. – Знаете, это не ваше дело! Я не хочу больше продолжать беседу.

– Вы хотите «слиться»? Если так, то мне ничего не остается, как занести Вас в список подозреваемых. Вы мне толком ничего не отвечаете, да вдобавок убежать хотите с допроса. Уверяю Вас, я никому об этом не рассказывал и не расскажу, потому что это касается только Вас и Иннокентия.

– Хорошо, я отвечу еще на парочку вопросов.

– Вы были в любовных отношениях с Данилом?

– Нет, просто очень хорошо общались и резко перестали.

– Из-за чего, не знаете?

– Возможно, из-за Ульяны, но я честно не знаю, что она сказала Данилу.

– Данил сказал, что она подставила Вас, но теперь он знает о том, что Ульяна солгала про Вас.

– Вот как? Очень интересно. Значит, я его снова оттолкнула своим поступком...

– Каким? Вашим поцелуем с Иннокентием?

– Пожалуйста, можете не повторять это? Мне не очень приятно вспоминать этот случай.

– Как пожелаете. Ну так что, связываете ли вы злость Данила с убийством Ульяны?

– Нет, нет, конечно. Он бы даже бить Макарова не стал, а Вы про девочку говорите.

– Где-то я уже это слышал... Но спасибо за информацию. Пригласите, пожалуйста, Тихонова.

Илья Тихонов

– И снова здравствуйте! – хлопнул дверью Тихонов и плюхнулся в кресло.

– Здравствуйте, вижу у Вас хорошее настроение?

– Ну да, неплохое. Скоро же Новый год!

– Тем не менее, неприятный подарочек для школы – смерть ученицы, согласитесь.

– Не спорю. Родакам еще хуже.

– Вы хорошо общались с Ульяной?

– Сначала да, потом она заявила мне такое... Вот послушайте: «Я буду лидером!», – пропищал Илья голосом Ульяны. – Представляете, да? После этого я с ней не контактировал совершенно. Так, по учебе может что-то спрашивал.

– Кто с ней плохо общался из класса?

– Знаю только, что с Василисой они вроде бы дрались даже на уроке. Потому что Ульяна увела Гошу у Васи. Ох уж эти любовные треугольники...

– Долго ли они враждовали?

– Да с первого сентября крысились друг на друга. Там прям война была. Даже после того, как Вася и Гоша помирились, все равно Полякова не унималась – терпеть ее не могла. Вчера что-то странное на Новом году было: вышел Гоша на сцену, полил грязью Ульяну, а она такая расстроенная ходила потом. Она, конечно же, не стала сдаваться, вышла на сцену, извинилась перед некоторыми. Перед Даней, Кристиной, Гошей, одноклассниками. А перед Василисой как-то не припоминаю. Но вроде тоже. Хм, перед Макаром, по-моему, еще.

– Ага... Озадачили. Оставим это на потом. Что Вы чувствовали, когда увидели тело одноклассницы?

– Э-эй, нет! Я только пальцы увидел и сразу в школу побежал за подмогой. Мало ли, вдруг там какой-то алкаш валялся или бездомный. Я че, трогать его должен был?

– То есть труп обнаружил Кеша?

– Фактически, это я был. Но да – отрыл его Кентяй. В принципе я очень испугался. Какой бы она мразью не была, но у меня внутри все замерло, когда я ее труп увидел. Страшно же, все-таки.

– Когда Вы ушли домой? Что вы делали в семь вечера?

– Думаете, я ее убил и типа обнаружил «случайно» утром?

– Нет, я задаю этот вопрос всем. Чистая формальность.

– Да на дискаче был. С Оксанкой танцевал, с Жекой прыгал за столом диджея, потом всю аппаратуру перетаскивали обратно, прибираться помогали. Кошмар, ушел домой поздно, да еще и Кешана тащил пьяного до такси. Все еще деньги не вернул мне!

– Спасибо за информацию! Пригласите теперь ко мне Георгия Зимина.

Георгий Зимин

– Здравствуйте. Думаю, не стоит спрашивать, в каких отношениях Вы были с Ульяной?

– Мы встречались несколько месяцев, потом разбежались быстро.

– Из-за чего?

– Из-за того, что мои чувства к Василисе были сильнее. Я не понимаю, как она могла вообще меня заполучить. Я будто бы проснулся из-под гипноза, одумался.

– То есть, Вы не любили ее?

– Нет.

– Вы знаете, что она была беременна от Вас?

– Я узнал об этом двадцать пятого числа.

– Странно, ее мать сказала, что Ульяна сообщила Вам о беременности недели две назад.

– Нет... –  задумался Зимин. – Скорее всего, Рудова врала маме. Я был сильно ошарашен этой новостью. Мы говорили об этом наедине. Хотел обсудить все с Ульяной, но она куда-то быстро убежала.

– Вы хотели избавиться от этого ребенка?

– Нет. Нет! Я наоборот жалею, что его больше нет и не будет... Я понимаю, что мне еще семнадцать лет, но... Какие-то отцовские чувства, что ли...

– Интересный случай. Хм. Василиса знает об этом?

– Да, я ей рассказал вчера.

– Вчера, значит, уже после смерти Ульяны? Ладно... И какова была ее реакция?

– Злость, ярость, ненависть к Ульяне. Она даже хотела бросить меня, но потом все успокоилось. Наверное, ее чувства даже сильнее моих.

– Хорошо, спасибо. Возможно, я вызову Вас повторно для дополнительных вопросов. Надеюсь, там никто еще не ушел?

– Нет, половина спят просто.

– Вызовите теперь Василису, – с улыбкой попросил Кривопалов.

Василиса Полякова

– Здравствуйте, Василиса. Вы мне больше всех запомнились. Очень интересная ситуация. Вы враждовали с Ульяной?

– Да, это же очевидно. Я объясняла ситуацию Вам. Она увела у меня Гошу. Но я вернула. Смогла вернуть.

– Каким образом Вы смогли вернуть Георгия?

– Он сам пришел ко мне. Понял, наконец-то, что Ульяночка еще та мразь. Мы все-таки с ним давно вместе, а тут, видите ли, пришла новенькая...

– Какова Ваша реакция на смерть Ульяны Рудовой?

– Ну... Я в шоке, конечно. Даже не представляю, кто бы это мог быть.

– Вы разговаривали с ней вчерашним вечером?

– Господи, конечно. Эта красавица рассказала, что она беременна от моего парня. Тут я очень разозлилась. Готова была убить ее. Но нет же, я не настолько отмороженный человек, чтобы такое провернуть.

– Спасибо и на том, Василиса. Думаю, мы еще поговорим.

Павел закрыл глаза и принялся растирать лицо от напряжения. Первая неувязка: Зимин утверждал, что рассказал про беременность Ульяны Василисе сам вчера, а Полякова сказала, что лично от погибшей услышала про эту беременность. Кто же прав?

Олег Макаров

– Здравствуйте! – улыбающийся Макаров аккуратно закрыл дверь за собой и присел на краешек стула.

– Здравствуйте, Олег. В каких Вы были отношениях с погибшей?

– Я к Ульяне очень хорошо относился, несмотря на то, что она обзывала меня. Но я знал, что в глубине души она добрая девушка. Ведь Рудова даже передо мной вчера извинилась, когда я ей деньги на проезд дал. Бедняжка, вся в крови была, – охал Олег.

– Стоп, стоп... Вы видели ее после дискотеки избитую?

– Ну да, она по школе так ходила.

– Так... – схватился за голову следователь, понимая, что, кажется, вышел на правильный след. – Олег, говорите только правду, не врите и не преувеличивайте. Ваши слова будут включены в уголовное дело.

– Х-х-хорошо, – Олег замер на месте и дышал как можно тише. Но вскоре взял себя в руки, думая: «Вот, Олег, твой звездный час настал. Ты расскажешь все, что знаешь, и поможешь следствию. И неважно, скольких людей ты подставишь!» – Начну с подозрительного файла, про который я услышал в столовой.

– Почему Вы мне раньше не рассказывали про него?

– А Вы и не спрашивали, да и я боялся сболтнуть чего-нибудь лишнего. Я вообще не хотел говорить об этом никому, – состроил страдальческую гримасу Олег.

– Я Вас слушаю.

– Я пошел в столовую за тремя одноклассницами: Поляковой, Романовой и Никитиной. Там они говорили про файл, который нашел Ярик. Что они его сбросили к себе на флешку. Ну, я и побежал к Рудовой, все ей рассказал. Она поблагодарила меня, а после Иванова взорвали. Я, может быть, и не хотел говорить об этом, потому что чувствовал вину. Вдруг это все же сделала Ульяна?

– Что сделала?

– Ну, взорвала Ярика...

– Мы разберемся в этом. Расскажите все, что Вам известно про новогодний вечер.

– Ну, Ульяна пришла в середине представления. Может, опоздала на минут двадцать. Я как раз в туалет ходил и видел, как Кристина преграждала путь Ульяне и твердила: «Нам надо поговорить прямо сейчас!» Ну, Романова злая была, как собака. Но их увел Кеша в зал на представление, он тоже зачем-то спускался.

– Кристина угрожала Ульяне?

– Я не знаю, она хотела поговорить с ней. Потом на сцену вышел Зимин и прилюдно обозвал и полил грязью Рудову. Та извинилась перед всеми, напоследок сказала что-то вроде: «Жду тебя на втором этаже около фонтана». Я сидел прямо перед ними и смог услышать то, что шепнула Ульяна Гоше. Василиса побежала за любимым своим, – хихикнул Макаров. – Я тоже решил послушать, о чем они хотели поговорить. Любопытно было. Я притаился на втором этаже и был свидетелем разговора этих троих.

– И что же Вы выяснили?

– Что Ульяна беременна от Гоши. Правда я это узнал после пятиминутных перепалок Васи и Ульяны.

– Василиса была с Гошей в тот момент и вместе с ним узнала о беременности? – у Кривопалова загорелись глаза. Сейчас-то он и узнает, чьи слова были правдивы – Зимина или Поляковой.

– Да. Потом Василиса будто с цепи сорвалась. Я спрятался в туалете, но слышал, что Полякова догнала Рудову. Затем крики, грохот, удары. Похоже ее били лицом об стену, я не понял по звукам. Но зато отчетливо слышал слова типа: «Пусть сдохнет твой зародыш, он не Гошин». И снова крики и удары. Наверное, пнули в живот Рудову. Затем все закончилось, потому что Гоша остановил свою девушку. Зимин побежал за Ульяной, а дальше я не знаю, что было.

– Значит, Рудову избила Василиса, Вы мне не врете? – теперь раскрывалась ложь со стороны Поляковой – это она избила беременную девушку.

– Нет, насчет этого я точно не стал бы врать. Кстати! – внезапно вспомнил Олег.– Я тут рассматривал Василису вчера и сегодня и заметил на щеке царапину, которую она тщательно пытается скрыть кремами своими. Можете потом проверить, это еще одно доказательство того, что драка на самом деле была. Что я не вру.

– Возьму на заметку. А что дальше?

– Дальше я спустился вниз, чтобы ждать маму. Дискотека была в самом разгаре, я стоял около выхода. Вдруг слышу – что-то разбилось, свет включили ненадолго, разбираться начали, убрали осколки, снова выключили свет, и дискотека продолжилась. Ну, а после уже увидел Ульяну. Я напугался очень сильно. Я не думал, что Василиса могла так покалечить своего врага: платье разорвано, каблук еле держался на туфле, все лицо Ульяны опухло, стало фиолетово-красным. Ужас, в общем. Она, наверное, после драки в туалет зашла, потому что она где-то задержалась. Я же успел спуститься до того, как Рудова вышла из школы.

– Она Вам что-то говорила?

– Просила отвалить от нее. Вышла на улицу в одном платье, но я побежал искать ее пальтишко. Все же она беременна была, простудила бы все себе. Когда выбегал из школы, врезался в Кристину. Наверное, они успели поговорить друг с другом, пока я рылся в темноте в поисках верхней одежды Ули. Можно водички?

– Конечно-конечно. Держите.

– Так вот, – отхлебнул Макаров немного воды из стакана. – Я догнал шатающуюся Улю, одел на нее пальто и дал на проезд сорок рублей. Она извинилась передо мной за все. Я же говорю, она хорошая все-таки деваха. Ну и опять послала меня. Я хотел проводить ее немного, но она запретила.

– Она говорила, кто ее избил?

– Ну, сказала: «Мразь одна». Наверное, она имела ввиду Васю.

– Все? Больше ничего?

– Нет, я потом еще нашел пьяного Лялина, который сидел на лестнице за школой. Он водку пил. Мы с ним поговорили по душам. Он что-то про Ульяну говорил, что ненавидит ее, что «убить ее мало». Ну и все, он ушел от меня, потому что я, по его словам, надоел ему. Я уехал домой, а после этого узнал, что Ульяну убили.

– Так... Вот это поворот. Спасибо большое Олег, за такую полезную информацию. Ты решил половину проблем в этом деле. Огромное спасибо, что был честен.

– Да не за что, это мой долг, – робко улыбался Олег, но вдруг вскрикнул. – Пожалуйста, не говорите ничего одноклассникам! Они меня и так ненавидят, так я еще и сдал всех!

– Не скажу, не беспокойся... Позови, пожалуйста, Женю Абрамова теперь...

Евгений Абрамов

– Доброе утро, Евгений. Расскажите, пожалуйста, о Ваших взаимоотношениях с Ульяной Рудовой.

– Эм, ну, мы практически не общались. Раньше она нравилась мне, как и всем, наверное, в этом классе. А потом я как-то забил на это дело, потому что ничего взаимного с ее стороны не исходило.

– Так, что Вы делали на вчерашнем мероприятии?

– Как и всегда, был диджеем на дискотеке. Ничего не видел.

– Хорошо, кто-нибудь говорил при Вас что-то против Ульяны?

– Никто. Если честно, то я даже не знал, что ее не любят в классе.

– Спасибо, Евгений. Можете идти.

Оксана Никитина

– Оксана Никитина, верно?

– Да.

– Итак, в каких отношениях Вы были с убитой?

– Ни в каких. Поначалу общались, как только она пришла. Потом перестали.

– Вам известно что-либо о файле, который Василиса Полякова просила скинуть Ярослава?

– Честно говоря, я слышала о файле, но понятия не имею, что на нем было.

– А как Вы думаете, связано ли это со смертью Ярослава?

– Нет, не думаю.

Кривопалов был явно не в себе. У него в голове рвались и снова связывались множество ниточек. Василиса избила Ульяну, Кристина со злыми намерениями хотела поговорить с Рудовой и Лялин с ненавистью относился к убитой, хотя утверждал, что не желал ей ничего плохого и ушел домой сразу же после дискотеки. Теперь ему нужно было поговорить с несколькими ребятами, но не выдать Олега, который очень помог следствию.Следователь сделал для себя выводы. Благодаря Макарову в круг подозреваемых попали Лялин, Романова, Зимин и Полякова. Никитина, Беспалов и Тихонов были связующими звеньями, поэтому Павел был вынужден попросить этих троих задержаться тоже. Их всех Кривопалов решил вызвать на повторный допрос.

– Ребят, ну серьезно, кому эта Рудова помешала? – Беспалов решил провести собственное расследование, пока следователь разговаривал у себя в кабинете с Леной Лихачевой. – Что происходит вообще? Если это кто-то из вас ее грохнул, я просто не поверю.

– Да тут кто угодно мог прибить ее! Кто еще был во вражеских отношениях с ней, не считая нас всех? Кто? – Тихонов яростно оглядывал одноклассников, которые синхронно опустили головы вниз. – Даня?! Куда ты ушел вчера с дискача? Макаров?!

– Эй, Илюха, – Лялин исподлобья посмотрел на Тихонова, который дрожал от злости, переполняющей его. – Тут всем Рудова насолила. Не надо только меня вплетать. Я просто ушел домой. – Данил переметнул взгляд на Беспалова, который беззаботно наблюдал за сложившейся ситуацией.

– Ой, все-е, – протянул Кеша, понимая, что назревает конфликт. – Я вот спросил вас, кто Рудову грохнул, а вы! Разводите тут непонятно что. Вообще, вон, Макаров – самый первый ушел, подкараулил Ульянку...

Прямо во время речи Кеши в класс зашел следователь. Беспалов притих, наблюдая за тем, что мужчина скажет дальше.

– Итак, идти домой могут все, кроме Зимина, Беспалова, Лялина, Романовой, Поляковой, Тихонова и Никитиной. Остальных отпускаю, но учтите, что если вы мне понадобитесь, то вызваны будете незамедлительно.

– Зашибись, – Кеша провожал взглядом собирающихся домой одноклассников.

Первыми вызвали девочек – Оксану, Кристину и Василису. Те, испуганно глядя на оставшихся мальчиков, потихоньку вышли из класса. Кривопалов заподозрил неладное в том, что файл может быть связан со смертью Ярослава, усадил девушек на стулья около маленького стола и начал.

– Итак, девушки. Я узнал, что вы напрямую связаны с файлом Ульяны и Ивановым, который якобы должен был вам его дать. У кого-то из вас он есть?

Девочки переглянулись. Кристина вполголоса спросила Василису, скинул ли ей его Ярослав. Василиса растерянно выпалила:

– Нет! Я вспомнила!

Услышав это, следователь взял в руки ручку и приготовился слушать.

– Он говорил мне, что у него есть фотки Ульяны с моря, и все такое личное, что было у нее на флешке. Но самое главное, что... Он не успел мне скинуть тот файл, который я попросила... Я помню последнее сообщение: «Я разблокировал, сейчас все будет». И все. Конец. Я так и знала, что все это подстроила Рудова!

– Хм, интересное совпадение. А файл этот еще есть у Вас, Василиса?

– Он скинул мне заблокированный файл. Я не знаю, что на нем. Это вроде как текстовый документ, на котором стоит пароль. Мы с девочками думали, что это личный дневник и хотели прочесть его.

– Личный дневник хорошая улика, – Павел записал что-то в своем блокноте. Подняв голову, он посмотрел на всполошенную Полякову и прищурился. – А что за царапина у вас на лице?

Василиса растерялась, явно не зная, что ответить на вопрос следователя. Сказать, что это кошка, было еще больше подозрительно, а более правдивый вариант за такое короткое время она не могла придумать. И как он заметил? Неужели тональная основа стерлась, пока она сидела в кабинете?

– А зачем мы сюда пришли? – показывая на себя и Оксану, вдруг спросила Романова, тем самым отвлекая внимание Кривопалова от Василисы.

– Погодите, – он снова заглянул в блокнот. – Полякова, Романова, Зимин, Лялин – обязательно, Никитина, Тихонов, Беспалов... Оксана, Вы можете идти. Вас я вызывал для разговора о файле, но, как оказалось, Василиса знает гораздо больше. Вы, как я понял, вообще не имеете отношения к этому. Кристина, Вас я еще попрошу остаться, но пока что выйдите за дверь, я поговорю с Василисой.

Полякова выругалась про себя. Сейчас следователь докопается до царапины, а потом и узнает про все остальное. Главное – не паниковать, чтобы не вызвать подозрения.

Как только девушки скрылись за дверью, Кривопалов снова устремил взгляд на Полякову, на щеке которой красовалась плохо замазанная тональником царапина.

– Я требую от Вас максимально правдивого рассказа, ведь Вы понимаете, что убийство Ульяны Рудовой – это серьезно, и врать здесь нежелательно?

– Да, конечно, – Полякова выдохнула и начала свой рассказ, указывая на то, что во время драки она была в состоянии аффекта и даже не понимала, что делает.

– Ну и че, девки, че там происходит? – Кеша устало повернулся в сторону Никитиной и Романовой, как только те зашли в класс.

– У Васьки на щеке заметили царапину, из-за чего и заставили остаться на допрос.

Беспалов залился громким смехом.

– Если я ему свои покажу, он тоже меня оставит?!

– Да не, Кеш, – спокойно заметил Гоша. – Васькина царапина как раз от ногтей Ульяны.

– Чего... – Кеша резко прекратил смеяться.

– Вчера вечером было такое... – Зимин схватился за голову. – Я ведь вернулся к Ваське... А Ульяна пришла к нам и сказала, что и вправду любит меня. Васька как накинулась на нее! Они подрались. Ульяна ушла, и больше я ее не видел.

Зареванная Полякова зашла в класс спустя двадцать минут. За ней следователь вызвал Зимина. Допросы становились жестче и жестче, и времени на каждый уходило около тридцати минут. Ребята понимали, что подозревают определенно кого-то из них, но рассказывали все, что знали, что видели и что делали. Врать было бесполезно, так следователь откуда-то узнал то, что подростки тщательно скрывали. Но все же никто не сознавался друг другу, что же было на самом деле позавчера вечером.