Текст книги "Воздушная битва за Севастополь 1941—1942"
Автор книги: Мирослав Морозов
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
Все это произошло много позже, а тогда, в конце первой декады октября, внезапные потери советской авиации нанесла внезапно вернувшаяся в Чаплинку из Донбасса группа III/JG 77. В этот день ее «мессершмитты» вели свободную охоту за линией фронта, причем, по-видимому, исключительно силами наиболее опытных летчиков – среди семи пилотов, доложивших о победах, лишь один не входил в категорию асов. Командир группы обер-лейтенант Kurt Ubben увеличил свой боевой счет с 42 до 45 побед, лейтенант Omert – с 24 до 26, фельдфебели Seckel и Baumgartener сбили по два самолета. Очевидно, таким образом немцы мстили за смерть погибшего 8 октября над Армянском обер-лейтенанта Kurt Lasse (41 воздушная победа), который, по немецким данным, погиб в результате столкновения с советским самолетом (в советских документах подтверждения этому заявлению обнаружить не удалось). Так же в пользу немцев завершились и другие бои, имевшие место 10, 11 и 12 октября. В них советская сторона потеряла в сумме три Пе-2, по одному Ил-2, МиГ-3 и И-15бис. Немецкие зенитчики добавили к этому еще по одному Ил-2, И-16 и И-15бис. Для немцев единственной потерей стал лейтенант Hans Schmeidler из 9/JG 77, погибший в воздушном бою 11 октября. Он сбил бомбардировщик «петляков», одержав свою седьмую победу, но и сам был подбит меткой очередью воздушного стрелка, после чего врезался в землю.
Имелись и другие признаки усиления активности люфтваффе. 9 октября немецкие бомбардировщики, маскируясь облаками, бомбили Симферополь, а на следующий день – впервые аэродром Фрайдорф, на котором в тот момент базировался 11–й шап ВВС ЧФ. Забегая вперед, отметим, что всего немцы до конца октября бомбили этот аэродром четыре раза, не добившись при этом никаких успехов. Остальные аэродромы Фрайдорфской группы вообще не подвергались никакому воздействию, поскольку, очевидно, так и не были обнаружены вражеской воздушной разведкой. В тех случаях, когда возникало подозрение, что аэродром обнаружен, советское командование просто передислоцировало базировавшуюся на нем часть на другую степную взлетную площадку, благо их было великое множество. Более ожесточенный характер имели бомбардировки переднего края советской обороны. «Бомбили нас на Ишуньских позициях основательно, – вспоминал П. И. Батов. – По возраставшей интенсивности авиационных налетов можно было судить, что дни испытания приближаются. Начиная с 12 октября ежедневно на Ишунь было по восемь – десять налетов. Несколько раз под удар попадал командный пункт 156-й дивизии, к счастью, обошлось без жертв. Чуть было не лишились Г. В. Полуэктова, он возвращался на своем «пикапе» и был уже близко от КП, когда 30—40 самолетов начали бомбежку. Отвернул в сторону метров на двести и переждал в воронке. В МТС стояло много заброшенных комбайнов. Очевидно, немцы их приняли за танки и страшно бомбили, к удовольствию наших бойцов, наблюдавших, как противник попусту старается».
13 и 14 октября активность авиации противоборствующих сторон была незначительной из-за сильного тумана. 15-го числа морская авиация временно изменила свою дислокацию в связи с необходимостью прикрыть эвакуацию войск Одесского оборонительного района. Тем не менее в этот день произошло несколько воздушных боев, весьма неприятных для советской стороны. Два Пе-2 были сбиты «мессершмиттами» при попытке провести разведку переднего края немецких позиций. Все члены их экипажей спаслись, но получили ранения. При вылете на бомбежку аэродрома пропал без вести МиГ-3 62-го смап. Но наиболее чувствительную утрату понесла 5-я эскадрилья 32-го иап – главная сила Фрайдорфской группы по борьбе с авиацией противника в воздухе. Утром над ее аэродромом Тагайлы показалась эскадрилья «юнкерсов». Непонятно, собирались ли они бомбить аэродром или шли на Симферополь, однако дежурный по базе поднял дежурную пару в воздух. В ее состав входил лейтенант Григорий Филатов, имевший на своем счету три воздушные победы. Стать асом молодой летчик не успел. Он уже прочно «сидел на хвосте» бомбардировщика, как невесть откуда взявшаяся пара «мессершмиттов» атаковала его самого. Первой же очередью Филатов был убит, и его машина рухнула на краю аэродрома. Пилоты JG 77 доложили в этот день о шести воздушных победах, но сами потеряли аса фельдфебеля Wilhelm Baumgartner (17 воздушных побед), совершившего вынужденную посадку на советской территории и попавшего в плен. К счастью для немецкого летчика, в конце октября, в период отступления советских войск, ему удалось бежать из плена и вернуться в свою часть.
16 октября центр тяжести воздушных боев переместился в морскую акваторию западнее Крыма, где в море находилось большое количество судов, вывозивших гарнизон Одессы. Для прикрытия караванов 56 советских истребителей совершили 109 самолето-вылетов, в ходе которых провели 18 воздушных боев. Обе стороны донесли о достижении крупных успехов, и обе согрешили против истины. Пилоты люфтваффе доложили о потоплении нескольких пароходов общим тоннажем в 32 000 брт, в то время как их единственным успехом стало уничтожение транспорта «Большевик» (1412 брт), шедшего в балласте. Советская сторона донесла об уничтожении трех Ju-88, одного Do-215, одного Ju-87 и пяти Bf-109. Ни одного из перечисленных самолетов немцы не потеряли, а их единственной утратой стал «мессершмитт», уничтоженный при налете на Чаплинку. Собственные потери ВВС ЧФ составили два И-153, сбитых в воздушных боях, причем их пилоты – лейтенанты Метелин и Мальцев – погибли. Кроме того, в эти сутки при посадке был потерян один И-5, а один МБР-2 не вернулся из ночного вылета по неизвестной причине.
17 октября противоборство в воздухе у западных берегов Крыма продолжилось. Советские летчики донесли о семи воздушных победах, причем все они пришлись на счет 2-й эскадрильи 9-го иап капитана Аксенова, недавно перелетевшей в Крым из Ейска, где она перевооружилась на новенькие Як-1. Остальные эскадрильи действовали далеко не так удачно. 101-я потеряла в боях два И-16, 3-я 32-го иап – один ЛаГГ-3, кроме того, еще один «лагг» разбился при приземлении. За исключением его пилота младшего лейтенанта Миронова, все остальные авиаторы погибли. Потери советским истребителям нанесли пилоты группы II/JG 3, для которых 17-е стало первым днем летной работы на крымском направлении. В этот день они донесли об 11 воздушных победах, причем 3 из них записал на свой счет командир группы капитан Gordon Gollob, увеличивший свой персональный счет до 61 победы. Сама II/JG 3 не понесла потерь, как не понесла их и KG 51, к которой только и могли относиться Ju-88, на сбитие которых претендовали летчики эскадрильи Аксенова. Немцам же удалось тяжело повредить пароход «Ленинград» (1783 брт), который выбросился на берег. Впрочем, если бы бомбардировщикам люфтваффе не мешали, не приходится сомневаться, что потери советской стороны на море были бы куда более тяжелыми.
Причиной от 2/3 до 3/4 всех потерь советской стороны в самолетах продолжали оставаться воздушные бои. Одной из важнейших причин поражений по-прежнему являлись неопытность и необученность пилотов авиаполков, которые получили новую авиатехнику непосредственно перед отправкой на фронт. Это касалось не только летчиков ВВС ЧФ, но и их коллег из 51–й армии. С 6 октября в состав ВВС 51-й армии вошел свежесформированный 435-й иап на истребителях МиГ-3, с 9 октября – 13-й иап на Як-1. Кроме того, с 5 октября боевые вылеты начал 2-й шап, укомплектованный устаревшими истребителями И-5. В отличие от 11-го шап морской авиации этот полк привлекался не к ночным, а к дневным штурмовым действиям. После этих пополнений среднесуточное количество вылетов сухопутных летчиков увеличилось с 30—40 до 110—125 в сутки. Задачи распределялись следующим образом: 1-й, 247-й иап, 2-й и 103-й шап в основном осуществляли удары по немецким позициям, 13 и 435-й иап – прикрывали свои наземные войска либо сопровождали бомбардировщики ВВС ЧФ. 182-й иап перелетел на аэродром под Симферополем, откуда осуществлял ПВО города, где размещался штаб 51-й армии. Прикрытие осуществлялось методом дежурства на аэродроме, в результате чего перехватить внезапно появляющиеся немецкие бомбардировщики не удавалось ни разу. Кстати, сменился и командующий ВВС 51-й армии. С начала октября вместо полковника В. А. Судеец им стал генерал-майор авиации Е. М. Белецкий. Состав Фрайдорфской группы в начале октября претерпел лишь незначительные изменения. 3 октября в ее состав ввели 2-ю эскадрилью 32-го иап, куда входили звенья СПБ, а также оперативно подчинили 40-й бап. Одновременно 70-я и 96-я эскадрильи, 4-я эскадрилья 8-го иап, понесшие значительные потери, были исключены из состава группы. Общая же численность советских ВВС в Крыму к 20 октября по сравнению с 20 сентября даже чуть увеличилась – с 399 до 412 боевых самолетов.
Таблица 1.3
ЧАСТИ И ПОДРАЗДЕЛЕНИЯ СОВЕТСКИХ ВВС, БАЗИРОВАВШИЕСЯ В КРЫМУ НА 18.10.1941
| ВВС 51-й отдельной армии | ||||
| 1-й иап | Сая | И-15бис | 2/2 | |
| Сая | И-16 | 8/7 | ||
| 2-й шап | Симферополь | И-5 | 16/12 | |
| 13-й иап | Ротендорф | Як-1 | 13/10 | |
| 21-й дбап | Саки | ДБ-3ф | 9/6 | |
| 103-й шап | Н. Царицыно | Ил-2 | 6/2 | |
| 182-й иап | Симферополь | МиГ-3 | 13/8 | |
| 247-й иап | Юдендорф | ЛаГГ-3 | 15/7 | |
| 435-й иап | Симферополь | МиГ-3 | 10/6 | |
| 507-й бап | Н. Царицыно | Пе-2 | 6/5 | |
| Фрайдорфская авиагруппа ВВС ЧФ | ||||
| 3-я аэ/8-й иап | Смидовичи | И-16 | 8/3 | |
| И-15бис | 3/3 | |||
| Як-1 | 2/2 | |||
| 2-я аэ/32-й иап | Тагайлы | И-16 | 12/9 | |
| 3-я аэ/32-й иап | Кунань | И-153 | 5/5 | |
| 5-я аэ/32-й иап | Тагайлы | Як-1 | 4/3 | |
| 11-й шап | Фрайдорф | И-5 | 18/15 | |
| Р-5 | 1/1 | |||
| КОР-1 | 2/2 | |||
| 62-й смап | Соцдорф | Пе-2 | 6/3 | |
| МиГ-3 | 8/6 | |||
| ЛаГГ-3 | 6/6 | |||
| 46-я ошаэ | Атакчи-Бузав | Ил-2 | 3/3 | |
| 95-я нбаэ | Салтаба | У-26 | 11/10 | |
| 101-я оиаэ | Атакчи-Бузав | И-16 | 12/6 | |
| ВВС ЧФ | ||||
| 63-я бабр | 2-й мтап | Карагоз | ДБ-3, ДБ-3ф | 12/7 |
| 40-й бап | Кохтейн | Пе-2 | 5/2 | |
| Сарабуз | Пе-2 | 10/8 | ||
| СБ | 4/2 | |||
| Сая | Пе-2 | 9/9 | ||
| 62-я иабр | 8-й иап (без 1,3,5-й аэ) | Кача, Тендра, Кунань | И-153 | 12/10 |
| Сарабуз | ЛаГГ-3 | 3/3 | ||
| 9-й иап | Кача | МиГ-3 | 11/9 | |
| Чоргунь | Як-1 | 7/4 | ||
| Бельбек | Як-1 | 10/6 | ||
| 32-й иап (без 2,3,5-й аэ) | Бельбек | Як-1 | 4/1 | |
| ЛаГГ-3 | 1/0 | |||
| И-16 | 7/4 | |||
| Кача | МиГ-3 | 4/3 | ||
| Кунань | И-153 | 3/0 | ||
| Херсонесский маяк | И-153 | 8/8 | ||
| Отд. части | 119-й мрап | озеро Донузлав | МБР-2 | 16/15 |
| 93-я оиаэ | Керчь | И-16 | 1/1 | |
| И-15бис | 3/3 | |||
| И-5 | 2/2 | |||
| 16-я мраэ | оз.Тобечикское | МБР-2 | 4/4 | |
| озеро Донузлав | МБР-2 | 3/2 | ||
| 18-я мраэ | озеро Донузлав | МБР-2 | 10/7 | |
| 45-я мраэ | Керчь | МБР-2 | 6/4 | |
| Че-2 | 1/1 | |||
| оз.Тобечикское | МБР-2 | 4/4 | ||
| 60-я мраэ | Севастополь | МБР-2 | 15/14 | |
| 64-я мраэ | оз.Тобечикское | МБР-2 | 18/12 | |
| 80-я мраэ | Севастополь | ГСТ | 9/6 | |
| МТБ-2 | 1/1 | |||
| 82-я мраэ | Севастополь | МБР-2 | 10/8 | |
| ОКА | Севастополь | МБР-2 | 8/5 | |
| 98 ОАО | Севастополь | МБР-2 | 3/3 | |
| Итого | ||||
| бомбардировщиков | 61 | |||
| ночн. бомбардировщиков | 14 | |||
| штурмовиков | 9 | |||
| истребителей | 231 | |||
| морских разведчиков | 104 | |||
| Всего | 412 | |||
Германское командование учло опыт сентябрьских боев и постаралось сосредоточить для нового наступления в Крыму мощную авиационную группировку, но ее возможности были довольно ограниченны. Если в период предыдущего наступления IV авиакорпусу приходилось делить свое внимание между Перекопом и Одессой, где основную роль играла все-таки румынская авиация, то теперь силы приходилось делить между Ишунью и Донбассом, где немцам противостояли ослабленные, но неуничтоженные ВВС Южного фронта. Именно это обстоятельство помешало вернуть в Чаплинку истребительные группы II/JG 77 и l(J)/LG 2. Как другой недостаток отмечалось малое количество исправных бомбардировщиков. Так, германский историк В. Дирих (W. Dierich) отмечает, что к моменту наступления на Перекопе в эскадрильях KG 51 оставалось в среднем по 3—4 исправных «юнкерса». Тем не менее истребительные группы имели численность, близкую к штатной, – в среднем по 30 истребителей. В результате для обеспечения прорыва армии Манштейна оставались: разведэскадрилья 3(F)/121, штаб, группы I и III/KG 51, штаб и группа II/KG 27, группы пикирующих бомбардировщиков I и IM/StG 77, истребительные группы II/JG 3, III/JG 77, а также штаб эскадры JG 77. Таким образом, в распоряжении генерала Флюгбейля имелось 10 разведчиков (без ближнеразведывательных эскадрилий сухопутных войск), 60—70 двухмоторных и 60 одномоторных бомбардировщиков, около 70 истребителей, в сумме до 220—230 боевых самолетов. По меркам люфтваффе это был весьма солидный кулак, примерно соответствовавший по численности группировке, которая на тот момент сражалась под Ленинградом, или почти половине той, которая обеспечивала наступление на Москву. Важность исхода второго наступления в Крыму для немцев подчеркивал и другой факт – для личного контроля за действиями истребителей и организации более эффективного взаимодействия авиации с сухопутными войсками в Чаплинку прибыл инспектор истребительной авиации полковник Вернер Мёльдерс (Werner Molders). Мёльдерс на тот момент был в Германии полулегендарной личностью – первым летчиком Второй мировой войны, одержавшим 100 воздушных побед и первым награжденным Рыцарским крестом с дубовыми листьями, мечами и бриллиантами. Мёльдерсу, начинавшему воевать еще в Испании, многие приписывают создание тактики пары в истребительной авиации, воздушного командного пункта и ряд других новшеств, изменивших борьбу в воздухе до неузнаваемости. Прибытие столь опытного командира сыграло свою роль не только в военном, но и в моральном плане – даже захваченные в плен немецкие пилоты надменно говорили русским, что их дни в воздухе сочтены, раз за дело взялись такие опытные асы, как Мёльдерс, Gollob и командир III/JG 77 Kurt Ubben.
Хотя общая численность советской авиации в Крыму превосходила группировку IV авиакорпуса почти в два раза, при анализе последующего воздушного сражения следует принимать во внимание ряд обстоятельств. О неопытности большинства советских пилотов, устарелости половины матчасти, отсутствии управления по радио у советской стороны мы уже говорили. К этому следует добавить то, что четверть советской авиации в Крыму составляли летающие лодки МБР-2, которые могли использоваться над сушей только в качестве ночных бомбардировщиков. Главным же фактором оставалось то, что в Крыму по-прежнему отсутствовало единое управление всеми силами советских ВВС. Примерно треть от находившихся на полуострове советских истребителей (62-я истребительная авиабригада ВВС ЧФ, кроме эскадрилий, выделенных во Фрайдорфскую группу) находилась в тылу, осуществляя ПВО тыловых объектов. Для действий в качестве фронтовых оставалось 164 истребителя, причем если вычесть из них И-5 и И-15бис, использовавшиеся исключительно в качестве штурмовиков или ночных бомбардировщиков, то получится примерное равенство с люфтваффе, а если учесть еще и качественные параметры – то ощутимое превосходство немецкой стороны. Еще более разительное превосходство имели немцы в дневных бомбардировщиках, которые играли основную роль в поддержке сухопутных войск. Если взять бомбовую нагрузку для Не-111, Ju-88, ДБ-3 за 1 тонну бомб, Пе-2 и СБ – за 600 кг, Ju-87 – за 500 кг, Ил-2 – за 400 кг, как оно было в действительности, получится, что бомбовый залп IV авиакорпуса составлял около 90 тонн, советских ВВС – 45 тонн. На самом деле различие было еще большим, так как ДБ-3 применялись советским командованием почти исключительно в ночное время, когда их удары были менее эффективны. Кроме того, немецкие бомбардировщики успевали за день боев сделать 4—5 вылетов, тогда как советские – 2—3. Так что, как бы ни писал в своих мемуарах Манштейн, реальное господство в воздухе было на стороне немцев, что и явилось одной из причин их успеха.
Глава 5. ПАДЕНИЕ КРЫМА
У тех советских солдат, которые пережили войну, начало немецкого наступления у Ишуни 18 октября 1941 г. сохранилось в памяти, как один из ярчайших эпизодов войны. П. И. Батов находился на передовой и наблюдал все воочию: «18 октября, 3.00. Авиационный налет на позиции обоих полков 156-й дивизии. Сначала показалось, что день занимается обычно. К таким налетам мы на Ишуни привыкли. Но бомбежка не прекращается. Сила ее возрастает с часу на час. 7.00. Ударила вражеская артиллерия всех систем. С НП видно: горизонт перед фронтом 361-го полка затянут черной пеленой дыма. Сильный ветер гонит дым на нас. Три часа артподготовки. Проводная связь с частями порвана».
Воспользовавшись мощностью первоначального удара, трем дивизиям 54-го армейского корпуса удалось вклиниться в оборонительные позиции советских войск, но первая из подошедших дивизий Приморской армии – 157-я 19 октября нанесла контрудар, после которого темпы немецкого прорыва существенно замедлились. 20 октября немцы полностью овладели первой линией советской обороны, но уперлись во вторую, проходившую через устье реки Чатырлык, где насмерть стояли 172-я стрелковая дивизия и подошедшая из резерва 42-я кавалерийская. В состав 172-й входил 5-й танковый полк, где все еще оставалось девять Т-34, бороться с которыми немцы в 1941 г. не могли. Бои на берегу реки продолжались до вечера 23 октября. Что же происходило в первые дни наступления в воздухе?
Активность люфтваффе снова выросла до отметки нескольких сотен самолето-вылетов в день. Группы бомбардировщиков последовательно на протяжении всего дня перемешивали позиции советских войск с землей. Впрочем, их удары были не такими мощными, как в сентябре. По данным ВВС ЧФ, 18—19 октября над ишуньскими позициями фиксировалось около 100 самолето-пролетов ударных самолетов люфтваффе, которые действовали группами от 4 до 20 машин. Эти цифры подтверждают германские данные о том, что в некоторых эскадрильях оставалось по четыре исправных самолета, а в наиболее хорошо сохранившихся группах до 20 бомбардировщиков. Несмотря на это, немцы пытались подвергать бомбардировке и тыловые объекты. Так, 18 октября налетам подверглись железнодорожная станция Джанкой и село Джаба. Одновременно велась разведка Севастополя, но это не прошло для немцев безнаказанно. Летчик Савва на МиГ-3 таранным ударом сбил разведчик Do-215. Оба самолета упали в море, но советский пилот смог спастись, прыгнув с парашютом. Это был уже третий воздушный таран над Севастополем (второй 28 сентября совершил старший лейтенант Карасев из 32-го иап, уничтоживший разведчик Ju-88).
Хотя время начало штурма ишуньских позиций оказалось для советской стороны несколько неожиданным, реакция последовала незамедлительно. Уже в 08.17 группа в составе 11 Пе-2 в сопровождении 10 МиГ-3 с высоты в 2500 м бомбила немецкие войска, сбросив на них 68 ФАБ-100. До конца суток в результате девяти бомбардировочных ударов по немцам отбомбились еще 38 Пе-2 и 6 ДБ-3. Последние впервые использовались в дневное время после длительного перерыва, что ясно показывает ту озабоченность, которую проявило командование ВВС ЧФ, положением в районе Ишуни. Кроме обычных бомбардировщиков, один вылет осуществило звено СПБ (два И-16 с 250-кг бомбами) и три штурмовика Фрайдорфской группы. На 13 групповых вылетов советских самолетов состоялось всего два воздушных боя, что ясно показывает, что в эти сутки подчиненные Molders со своими обязанностями по прикрытию своих войск не справились. Кроме того, несколько боев имели истребители Фрайдорфской группы, осуществлявшие барражирование над советскими позициями. По сумме событий советская сторона недосчиталась одного Пе-2, севшего горящим на своей территории, подбитого Ил-2 и трех пропавших без вести ЛаГГ-3 (без потерь сухопутной авиации, которые за этот день неизвестны). Не исключено, что в этот день сухопутные летчики понесли действительно ощутимые потери, поскольку донесения немецких летчиков о воздушных победах сыпались как из рога изобилия. Пилоты III/JG 77 доложили о 6 сбитиях, II/JG 3 – о 16. В последнее число вошло 9 (!!!) воздушных побед, одержанных лично командиром группы Gordon Gollob. Впрочем, очевидно, что, несмотря на одержанные победы, надежно прикрыть свои войска от ударов с воздуха немцам в этот день так и не удалось. По донесению, ВВС ЧФ сбили в этот день шесть самолетов противника, которые реально вылились в два «мессершмитта» группы II/JG 3, пилоты которых не пострадали.
19-го противоборство усилилось. В этот день советское командование произвело 14 групповых ударов (8 бомбардировочных, 3 – звеньями СПБ, 3 штурмовых), при осуществлении которых имело место 6 воздушных боев. Любопытно отметить тот факт, что надежно прикрытые истребителями бомбардировщики и штурмовики часто вообще не подвергались никаким нападениям и спокойно сбрасывали свой груз на головы наступавших немецких войск. Намного активнее атаковали истребители люфтваффе те группы ударных самолетов, которых советскому командованию по каким-то причинам не удавалось обеспечить надежным воздушным эскортом. Такая тактика способствовала быстрому пополнению личных счетов таких пилотов, как Gordon Gollob (60-я победа одержана 17-го, 70-я – 18-го, 80-я – 22 октября), но не спасала немецких солдат от советских авиабомб.
Наиболее трагический для советской стороны случай произошел вскоре после полудня с шестью Пе-2 40-го бап. Эта ударная группа под руководством командира эскадрильи капитана Чеботарева вылетела с одного из аэродромов Южного Крыма в сопровождении шести Як-1 из ВВС 51-й армии. То, что произошло дальше, наблюдал один из офицеров ВВС ЧФ, находившийся в этот момент на переднем крае обороны советских войск. При подходе к линии фронта «яки» отстали и построились в круг, словно ожидая, когда бомбардировщики отбомбятся и вернутся на свою территорию. Спустя несколько минут после этого группа из пяти «мессершмиттов» атаковала «пешки». При первой же атаке им удалось сбить Пе-2 лейтенанта Чеснокова, который выпрыгнул с парашютом, в то время как два остальных члена экипажа погибли вместе с бомбардировщиком. Несмотря на нападение, головное звено капитана Чеботарева сбросило бомбы на скопление немецких войск в районе недавно захваченного ими бромзавода, но остаткам второго звена пришлось отбомбиться в Сиваш. После этого строй Пе-2 нарушился, и они поодиночке устремились к спасительным облакам. В этот момент последовала вторая атака. Офицер-наблюдатель видел, как один за другим на землю упали еще три самолета. Что случилось с двумя оставшимися самолетами, никто не знал на протяжении суток, поскольку на аэродром они не вернулись. В конечном итоге выяснилось все: из экипажа лейтенанта Житенькова уцелел только штурман, старшего лейтенанта Аккуратова – только пилот, старшего сержанта Васюка – пилот и стрелок-радист, Чеботарева – пилот и штурман. Все они имели сильные ожоги. Экипаж же лейтенанта Сигачева пропал без вести в полном составе. С разницей примерно в 10 минут группа из шести «мессершмиттов» атаковала шестерку ДБ-3 2-го мтап ВВС ЧФ, которые по непонятной случайности вылетели вообще без сопровождения. После нескольких атак тяжело поврежденный «ильюшин» капитана Селявко произвел посадку на своей территории, но при этом был полностью разбит. Оба стрелка-радисты имели ранения, а штурман – ушибы. Немного не дотянул до аэродрома и бомбардировщик лейтенанта Шапкина. Он сел в районе поселка Старый Крым, но в данном случае самолет удалось восстановить.
По-видимому, все эти успехи были на счету группы II/JG 3, заявившей в этот день о 10 воздушных победах. Успехи III/JG 77 оказались скромнее – всего шесть побед над истребителями, одним из которых, по-видимому, стал МиГ-3 62-го смап летчика Федорова. Тем не менее подчиненным капитана Ubben не удалось сорвать воздушный удар по аэродрому, который серьезно повредил взлетную полосу, несколько самолетов и тяжело ранил нескольких военнослужащих из наземного персонала. Один из Bf-109 III/JG 77 получил повреждения в ходе воздушного боя с советскими истребителями над Чаплинкой, a Bf-109 из II/JG 3 разбился при приземлении. Его пилот обер-фельдфебель Keller получил ранение в воздушном бою над Перекопом и, очевидно, просто не смог правильно посадить самолет. Кроме того, в ходе одного из штурмовых ударов четыре И-16 из 101-й иаэ ВВС ЧФ случайно встретили группу из 15 Ju-88, из состава которой летчики Нихамин (командир эскадрильи) и Попруженко сбили по одному «юнкерсу».
Другим неприятным моментом для немцев оказались налеты звеньев СПБ, которые специализировались на «выбивании» немецких тяжелых батарей. В отличие от других самолетов ВВС ЧФ пара И-16 из звена СПБ бомбила с пикирования и использовала не стандартные ФАБ-100, а гораздо более мощные ФАБ-250. Попадание двух таких бомб в батарею если и не приводило к ее полному уничтожению, то заставляло замолчать на 1—2 дня. По советским данным, на три вылета звеньев СПБ 19 октября точно поразить цели удалось в двух случаях.
20 октября вследствие понесенных ранее потерь активность советской авиации несколько снизилась, но сбрасывать ее со счетов было еще слишком рано. В течение дня бомбардировщики Пе-2 из 40-го бап и 62-го смап нанесли четыре удара, звенья СПБ – два, штурмовики – один. Отчасти уменьшение числа штурмовых вылетов произошло по причине того, что самолеты Фрайдорфской группы стали летать большими группами с мощным прикрытием, поскольку, как неоднократно замечалось ранее, «мессершмитты» опасаются вступать в бой, когда сильно уступают противнику в численности. Эти меры предосторожности были тем более не лишены смысла, если учесть, что с этого дня командование ФАГр начало использовать И-5 в качестве дневного штурмовика. Они заняли место И-15бис, число которых к моменту начала второго немецкого наступления сильно сократилось. В эти же группы входили и И-16 из звеньев СПБ. В результате в составе одной ударной группы получался «компот» из 4—5 разных типов самолетов. Например, в 14.30 скопление немецких войск южнее Ишуни атаковало 2 И-16 СПБ, 1 Ил-2, 17 И-5, 2 И-15бис, которых сопровождали 17 И-16 и 2 Як-1. Неудивительно, что такая мощная группа не подверглась атаке, и ее единственной потерей стал И-5, по-видимому, сбитый огнем с земли. Контакт с вражескими истребителями имели группы бомбардировщиков, которые в результате четырех воздушных боев потеряли один МиГ-3 сбитым и один Пе-2 поврежденным. Сами немцы декларировали в этот день только пять воздушных побед (четыре III/JG 77 и одну II/JG 3), что явно не свидетельствует об эффективности их усилий по прикрытию своих войск. Воздушные удары советской авиации приходились по частям двух эшелонов и тылам, которые пытались доставить на передовую боеприпасы и продовольствие. Наступать без снарядов и патронов невозможно, и потому немецкое наступление имело мизерные темпы продвижения. Информация об этом достигла даже верховного командования вермахта, в журнале боевых действий которого за эти сутки имеется запись: «Наступление затруднено прежде всего из-за господства противника в воздухе; наше истребительное прикрытие и действие средств ПВО на открытой местности в районе перешейков недостаточны». При этом в немецких материалах ссылаются на якобы имевшее место ухудшение погодных условий, при этом забывая, что они не помешали действовать не только низко летавшим советским штурмовикам, но и бомбардировщикам, бомбившим с высот не менее 2000 м.
Такая же картина сохранялась и на следующий день. Русские совершили два бомбардировочных и четыре штурмовых налета и лишь раз вели бой с немецкими истребителями, потеряв ЛаГГ-3 (единственная немецкая воздушная победа в этот день – капитан Brutzer из III/JG 77). Низкая облачность и туман действительно утром и в первой половине дня мешали действиям авиации. Из-за них сорвались действия советских ночных бомбардировщиков, причем два У-26 разбились, а два других – пропали без вести. Тем не менее во вторую половину дня Фрайдорфская группа осуществила четыре штурмовых удара (всего 167 самолето-вылетов), в результате которых, по донесениям, вывела из строя три штурмовых орудия, 36 автомашин и более 1000 солдат и офицеров. Кроме того, одна из штурмовых групп имела случайную встречу с немецкими бомбардировщиками, после чего пилоты И-16 доложили о сбитии одного Ju-88 и одного Ju-87. Единственным препятствием являлась немецкая зенитная артиллерия, сумевшая сбить два И-5.
С учетом всего вышесказанного вряд ли приходится считать, что генералы Манштейн, Pflugbeil и полковник Molders были удовлетворены действиями своей авиации. Наземные бои затягивались, русские успели подтянуть к ишуньским позициям резервные дивизии 51-й армии и передовые Приморской армии, а люфтваффе не смогло этому помешать. Советские штурмовики и бомбардировщики продолжали наносить удары по немецким войскам, и их активность снизилась лишь незначительно. Именно поэтому было принято решение перебросить с аэродрома Полтавы истребительную группу III/JG 52 (командир – капитан Hubertus von Bonin), действовавшую до этого на харьковском направлении. Перебазирование этой группы в Чаплинку состоялось 22 октября, но, еще до того как оно завершилось, люфтваффе предприняло очередную попытку захватить господство в воздухе над полем боя.
События, как обычно, разыгрались вокруг налетов советских ударных самолетов на тыловые колонны и артиллерийские позиции армии Манштейна. На этот раз немецкие истребители атаковали все встреченные ими группы самолетов: две из четырех бомбардировочных и четыре из пяти штурмовых. Советская сторона действительно понесла чувствительные потери: утром командование Фрайдорфской группы попыталось нанести удар по сосредоточению войск в районе Ишуни оставшимися силами 62-го смап. На задание вылетели почти все остававшиеся в полку исправными самолеты: 3 Пе-2, 4 МиГ-3 и 1 ЛаГГ-3. Бомбы удалось сбросить в намеченном месте, но при возвращении истребители сопровождения отстали, чем сразу же воспользовалась тройка «мессершмиттов» – ни одна из «пешек» на аэродром не вернулась. Их экипажи – к счастью, невредимые – обнаружились только спустя двое суток среди солдат сухопутных войск. Остальные события разыгрались вокруг групп штурмовиков. Из состава первой пропали без вести в ходе воздушного боя Ил-2 и И-16, из состава второй – на своей территории сел подбитый в воздушном бою И-15бис. Третья потеряла И-153 летчика Иванова и И-16 летчика Топлева. Особенно тяжело переживали гибель командира 2-й эскадрильи 32-го иап капитана Арсения Шубикова – командира знаменитых СПБ. В тот раз он вылетел на обычном И-16, чтобы лидировали два И-16 в бомбардировочном варианте. Кроме них, в состав ударной группы вошли еще 2 Ил-2, 10 И-16 и 5 Як-1. Несмотря на столь мощное прикрытие, почти сразу после сбрасывания бомб группа подверглась атаке девятки Bf-109. Пропал без вести И-16 лейтенанта Рылова, а по наблюдению других летчиков, Шубиков сел на вынужденную посадку в 1 км за линией фронта. Несмотря на это, в часть он не вернулся – должно быть, был смертельно ранен еще в воздухе. Судьбу тела командира в эскадрилье не успели выяснить – спустя пару дней сухопутный фронт дрогнул и стал откатываться на юг. По советским донесениям, в воздушных боях в этот день были сбиты два «мессершмитта»: один пилотом 32-го иап старшим лейтенантом Капитуновым (три воздушные победы в ходе боев над Перекопом), другой штурманом самолета Пе-2 лейтенантом Шориным. Германская сторона не подтверждает этого, признаваясь только в потере одного Bf-109, разбившегося по техническим причинам в Чаплинке. В то же время III/JG 77 доложила о пяти победах, II/JG 3 – о десяти (Gollob одержал свою 80-ю победу), что на 10 реально сбитых и подбитых самолетов не такой уж плохой показатель. Резко усилили свою активность в этот день и немецкие бомбардировщики, сделав за день, по советским данным, около 200 вылетов против целей на линии фронта. Советская оборона трещала под этими ударами, но пока держалась.
