Текст книги "Воздушная битва за Севастополь 1941—1942"
Автор книги: Мирослав Морозов
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
8 ноября было в основном посвящено перебазированию советской авиации на новые аэродромы, в связи с чем авиагруппе СОРа удалось нанести только два удара по войскам противника: в первой половине дня силами одного Ил-2, шести И-16 в районе Черкез-Кермен и во вторую половину силами двух Ил-2, восьми И-16, трех ЛаГГ-3, двух Як-1 в районе Уппа и Кучки. Налеты имели цель задержать подход вражеских резервов в район занятого немцами в предыдущий день хутора Мекензия, где с утра в контратаку перешла 7-я бригада морской пехоты. Увы, удары оказались слабыми, и наземное контрнаступление успехом не увенчалось.
Ожесточенные бои в районе Дуванкоя и Мекензии продолжались и весь следующий день. Морским пехотинцам все-таки не удалось выбить противника из обоих пунктов, но и дивизии 54-го корпуса оказались обескровлены настолько, что в последующие дни участия в наступлении почти не принимали. В ночь на 9-е их сосредоточение бомбили семь И-5 и четыре У-26, но в светлое время ни одного вылета произвести не удалось, если не считать полетов И-16 на разведку. Истребители немецкой группы III/JG 77 в этот день действовали на керченском направлении, где сбили два ДБ-3, осуществлявших дневную бомбежку немецких тылов без истребительного сопровождения. И в последующие дни вплоть до падения Керчи 16 ноября «мессершмиттов» в воздухе над СОРом не наблюдалось.
Плохие погодные условия стали причиной того, что 10 ноября советская авиация нанесла всего один штурмовой удар – в 13.44 силами трех Ил-2 и пяти И-16 по автоколонне в районе станции Сюрень. Шесть И-16 вылетали на разведку, причем один из них (летчик Сверлов) был сбит огнем с земли.
И на следующий день активность авиации продолжала оставаться незначительной. Перед рассветом И-5 и У-26 совершили 22 самолето-вылета для ночной штурмовки районов сосредоточения у Черкез-Кермена, а шесть МБР-2 бомбили Бахчисарай. Днем совершались только разведывательные вылеты. Тем временем на земле развернулась вторая фаза немецкого наступления – 72-я пехотная дивизия при поддержке штурмовых орудий нанесла неожиданный и сильный удар вдоль Ялтинского шоссе в направлении Балаклавы. В первый день немцам удалось захватить деревни Варнутка и Кучук-Мускомья. Это наступление вызвало большое беспокойство в штабе СОРа, поскольку балаклавское направление прикрывала крайне ослабленная в период отступления из Северного Крыма 2-я кавалерийская дивизия Приморской армии. В последующие дни все силы авиации были брошены именно на это направление. На рассвете 12-го войска противника в районе Варнутки бомбили пять МБР-2, семь И-5 и четыре У-26. В 11.35 автоколонну в районе Байдар штурмовали три Ил-2 и четыре И-16. Как указано в оперсводке, действовать во вторую половину дня не позволили погодные условия. В то же время они не помешали немецкой авиации бомбить с большой высоты Севастополь!
12 ноября немецкая авиация нанесла удар большой силы по севастопольскому порту, что заставило командование ВВС ЧФ вновь обратить внимание на аэродромы противника. Перед рассветом 13-го ВПП в Сарабузе, Симферополе и Саки атаковали шесть И-5, четыре У-26 и семь МБР-2. Три других И-5 и четыре У-26 бомбили войска противника в районе Черкез-Кермен. Днем главное внимание было уделено вражеским войскам на ялтинском шоссе. Дважды тройки Ил-2 в сопровождении такого же числа И-16 атаковали колонны в районе Байдар и Варнутки. Впервые с начала севастопольской обороны в дневном налете приняли участие бомбардировщики, накануне перелетевшие на Херсонесский маяк с Кавказа – тройка Пе-2 в 14.40 бомбила немецкие подразделения в районе Кучук-Мускомья. По итогам дня 30 вражеских автомашин считались уничтоженными и выведенными из строя.
Низкая облачность ночью и в первую половину дня 14-го мешала вести боевые действия авиации обеих сторон. Во вторую половину четыре Ил-2 в сопровождении такого же числа И-16 дважды вылетали для атаки колонн в районе Варнутки. При возвращении со второго удара один из «ишачков», по-видимому, поврежденный зенитками, упал в море. Так погиб заместитель командира 3-й эскадрильи 8-го иап ст. лейтенант Василий Пьянов. Боевая работа на следующий день потерями не сопровождалась. Пять МБР ночью бомбили Сарабуз, шесть И-5 – Варнутку, днем по ближним тылам немцев в том же районе «отстрелялись» два Пе-2, восемь Ил-2 и пять И-16. На земле продолжались ожесточенные бои, высоты восточнее Балаклавы по нескольку раз переходили из рук в руки, но угроза немецкого прорыва уже сошла на нет. 16 и 17 ноября боевая работа велась по тому же сценарию: ночью МБР, И-5 и У-26 (всего 31 самолето-вылет), днем – Ил-2 и И-16 (всего 26 самолето-вылетов) в районе Варнутки, Камары, Черкез-Кермен и Шули. Особо примечательным являлся тот факт, что все эти удары не сопровождались потерями самолетов и летчиков. К. Д. Денисов вспоминал об одном из вылетов:
« – На восточной окраине поселка Камары обнаружено 35 вражеских танков в готовности поддержать атаку своих войск, – услышал я в телефонной трубке голос Алексея Колосова (начальник штаба 8-го иап. – М. М.). – Сколько самолетов можете поднять?
Ответил, что у меня одиннадцать машин готовы к вылету, а две – в текущем ремонте.
– Понятно. Командир группы приказал: во взаимодействии с восемью Ил-2 всем составом эскадрильи нанести удар по скоплению вражеских танков. Взлет – через 15 минут.
Взлетели «ильюшины», за ними наши «ишачки», а потом и четыре «яка», усиливавшие прикрытие.
Через 17 минут мы над целью. Атакуют «илы», мы пока выше их на 300 метров – я во главе тройки, а остальные парами – ходим по кругу. «Илы» – основная ударная сила, мы как бы второй эшелон, обязанный в первую очередь прикрыть штурмовиков с воздуха.
На окраине поселка Камары уже занялось несколько пожаров. «Илы» отработали, пора нам добавлять горячего. Нажав кнопку включения передатчика, передаю команду:
– «Ястребы», я – «Краб-один»! Принимайте прикрытие «горбатых», атакуем цель.
– «Ястреб-двенадцатый», понял. Прикрываем! – последовал ответ.
В первой атаке мы применили реактивные снаряды, во второй – пулеметный огонь. Вражеские зенитчики, оправившиеся от первоначального шока, свирепствовали вовсю, но все самолеты эскадрильи вернулись на свой аэродром.
Когда подвели итоги вылета, получили данные о положении в районе цели, стало ясно, что наши войска, поддержанные авиацией, сорвали контратаку врага, на поле боя противник оставил несколько подбитых танков, сотни трупов солдат и офицеров».
18 ноября впервые группа в составе пяти Ил-2, четырех И-16 и двух МиГ-3 штурмовала немецкие атакующие войска непосредственно на линии фронта, в районе высоты 198,1 м, уничтожив до двух рот пехоты. Единственной потерей суток стал И-5 летчика Смирнова, который при ночной посадке на аэродроме Куликово поле скапотировал и сгорел. Пилот остался невредим.
В период с 19 по первую половину 21 ноября в небе висели низкие тучи, а над землей – низкий туман. Тем не менее с Кавказа в Севастополь перелетели два Пе-2, 2 ГСТ, один МТБ-2 и один МБР-2. На земле велись бои местного значения, но утром 21-го немцы вновь нанесли сильный удар в направлении Камар и Чоргуня. Во второй половине дня небо распогодилось, после чего самолеты авиагруппы СОРа произвели три удара по наступающим немецким войскам в районе высот 479,4 м, 567,7 м, 555,3 м, по вторым эшелонам в районе Варнутки и Шули. На задания слетали четырнадцать Ил-2, три Пе-2 и одиннадцать И-16, которые, по докладам, уничтожили 30 автомашин и до роты пехоты. Подтвердились они или нет, не так уж и важно, главное другое – этот день стал последним, в который войска Манштейна пытались продвинуться вперед на балаклавском направлении, последним днем, когда они пытались взять Севастополь с ходу. За десять дней второй фазы наступления, которое велось и в темное время суток, немцам удалось вклиниться в советские позиции всего на 3—4 км.
8 ноября немецкая авиация над главной базой не показывалась, если не считать попытки нескольких самолетов сбросить мины на выходном фарватере после наступления темноты. Эта постановка вреда не причинила, поскольку к тому времени советской стороне уже удалось создать электромагнитные тралы и размагнитить наиболее ценные корабли флота.
С 9 ноября немецкая авиация над Севастополем заметно активизировалась. По-видимому, это было связано с тем, что со второй половины 8 ноября в поддержке войск СОРа начали принимать участие крейсера «Червона Украина», к которому на следующий день присоединился «Красный Крым». За 8—12 ноября оба крейсера расстреляли более 500 130-мм снарядов. Их огонь мешал продвижению немецких войск в районе Черкез-Кермен, а после возобновления наступления 11 ноября – в районе Балаклавы. Это не осталось не замеченным немецкой воздушной разведкой. В течение 9-го самолеты люфтваффе семь раз атаковали порт, совершив около 75 самолето-пролетов. В городе взорвалось до 70 крупных авиабомб, пострадал морской госпиталь, но корабли так и остались неповрежденными. К сожалению, советские истребители не смогли оказать противнику должного противодействия. Лишь мл. лейтенант Маркитанов на Як-1 при отражении налета в 08.55 доложил о сбитии одного Ju-87 (не подтверждено). Спустя два часа при взлете по тревоге на самолете Маркитанова забарахлил мотор, и «як» упал в море. Летчику, к счастью, удалось выбраться из машины, после чего его спас торпедный катер.
10 ноября база пережила еще один массированный налет – вечером 12 немецких бомбардировщиков сбросили на город и порт 42 тяжелые авиабомбы, сумев разрушить один из цехов судоремонтного завода. Перехватить самолеты противника нашим истребителям не удалось. То же произошло на следующий день, когда немецкая авиация совершила один дневной (силами пяти бомбардировщиков) и один вечерний (по-видимому, для минирования) налеты на порт.
Переломный момент наступил 12 ноября. С утра над городом висела низкая облачность, было пасмурно и туманно. Налетов немецкой авиации не ожидалось. В 09.00 управляющий огнем крейсера «Червона Украина», получив заявку от корректировочного поста, открыл огонь из четырех орудий правого борта по скоплению вражеских войск под Балаклавой. После восьми залпов было доложено о поражении цели, последовала команда дежурного артиллериста: «Дробь, орудия на ноль». Это были последние залпы главного калибра «Червоной Украины».
Перед самым обедом, когда бачковые уже выстроились в очередь у камбуза, была сыграна боевая тревога. В направлении от Павловского мыска на город заходила девятка бомбардировщиков Не-111. На некотором расстоянии от них двигалась еще одна группа из трех машин. Ими являлась тройка Ju-87 из группы I/StG 77, ведомая командиром эскадрильи капитаном Ортхофером. Самолеты шли на высоте около 3000 м курсом на крейсер. Первой открыла огонь спаренная носовая 100-мм зенитная установка, к ней сразу присоединилась такая же установка с правого борта в корме. Вокруг самолетов начали вспыхивать белые облачка разрывов. Видно было, как строй «хейнкелей» начал распадаться, не дойдя до береговой черты Южной бухты. Первая девятка сбросила бомбы на Корабельную сторону и акваторию судоремонтного завода. В этот момент крейсер атаковала замыкающая тройка «юнкерсов». Первая бомба массой 250 кг разорвалась по правому борту на расстоянии 5—7 м от корабля в районе шкафута. Крупный осколок попал в помещение лазарета и вызвал пожар. За первой бомбой сразу же последовала вторая такой же мощности. Она пробила верхнюю палубу по левому борту и разорвалась в механической мастерской, образовав пробоину в палубе диаметром около 10 м. Четвертый торпедный аппарат был сорван с места и сброшен в воду. Возник огромный очаг пожара, который мгновенно соединился с пожаром, пылавшим на правом борту.
Огонь быстро распространялся по развороченному взрывом деревянному настилу верхней палубы, охватывая ростры, кормовой мостик и надстройки. Огромный язык пламени взвился к небу. Когда огонь достиг бочек с бензином, находившихся на левом шкафуте, они, пробитые осколками, катались по палубе, разливая бензин, который тут же вспыхивал. Шкафут горел от борта до борта, огненный столб достигал до высоты грот-марса. Пламя вот-вот грозило перекинуться на третий торпедный аппарат, заряженный боевыми торпедами. Бушевавшим огнем корабль был поделен на две части. Борьба с пожаром велась одновременно с трех сторон и спустя 20 минут завершилась победой экипажа. Куда хуже было начавшееся в результате близкого разрыва первой бомбы затопление кормовых котельных отделений, которые морякам вскоре пришлось оставить.
Тем временем «хейнкелей» сменили 11 Ju-88 из эскадры KG 51. Они шли двумя группами на высоте 2500 м с юга, вдоль Южной бухты курсом прямо на «Червону Украину». Снова ударили с юта 100-мм артустановки. Бомбардировщики зашли со стороны солнца и стремительно спикировали на корабль. Бомбы рвались с обоих бортов, поднимая огромные столбы воды. Но вот с бака, подавляя собой всю эту мешанину звуков от стрельбы зениток и пулеметов, разрывов бомб и воя самолетов, отчетливо послышались один за другим два глухих взрыва, содрогнувших крейсер. Командир электромеханической боевой части так и записал в вахтенном журнале: «Корабль, приподнявшись носом, задрожал, а потом, качнувшись, снова погрузился в воду с дифферентом на нос и креном 4 градуса на левый борт». На самом деле прямых попаданий не было, но две 500-килограммовые бомбы со взрывателями замедленного действия взорвались на дне бухты в непосредственной близости от корабля: одна – по правому борту у носовой оконечности, другая – по левому борту в районе второй дымовой трубы. Возникшие в результате их подводные пробоины размером 10 и 8 квадратных метров очень быстро привели к тому, что крейсер сел носом на грунт. Началось затопление носовых котельных отделений. Многие вспомогательные механизмы были повреждены взрывами, другие не могли быть запущены из-за недостатка пара и электроэнергии. Завести пластыри на огромные пробоины не удалось. Оставшиеся в исправном состоянии водоотливные средства не справлялись с поступлением воды. Поздно вечером, чтобы облегчить корабль, с него при помощи плавучего крана начали снимать артиллерийские орудия и оставшиеся снаряды. Одновременно обнаружилось быстрое возрастание крена на левый борт. К полуночи он составлял 6,5, к 2 часам 13 ноября – 9, а к 03.30 – 25 градусов. Только тогда последовала команда покинуть обреченный корабль. Экипаж, за исключением 21 погибшего и 120 раненых, которые были эвакуированы раньше, сошел на берег. Около 04.20 утра крейсер лег на борт и затонул на глубине 13—16 метров. На поверхности остались только мачты, правая кромка шкафута и часть средней дымовой трубы.
Легкий крейсер «Червона Украина» стал самым крупным кораблем советского военноморского флота, потопленным люфтваффе за годы Великой Отечественной войны[1]1
Линкор «Марат» получил большие разрушения, но из списков флота не исключался и продолжал использоваться как неподвижная плавучая батарея.
[Закрыть]. Спущенный на воду в 1915 г. и достроенный только в 1927 г. при советской власти, он являлся довольно знаменитым кораблем ВМФ СССР в межвоенный период. В июле 1929 г. двухдневный поход на крейсере из Севастополя в Сочи совершил генеральный секретарь Коммунистической партии И. В. Сталин. С 1926 по 1929 г. на младших командирских должностях «Червоны Украины» служил будущий нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов, он же с ноября 1933 г. по август 1936 г. являлся командиром корабля. Потопление крейсера можно рассматривать как личное оскорбление, нанесенное немецкой авиацией адмиралу Кузнецову, впрочем, в тяжелых условиях 1941 г. оно не было ни первым, ни последним. Основной причиной гибели корабля признали то обстоятельство, что в течение пяти дней поддержки войск СОРа он ни разу не поменял огневой позиции, что дало возможность немцам тщательно разработать и осуществить план по его уничтожению.
Увы, смертельное повреждение крейсеру стало не единственным результатом налета 12 ноября. Несколькими минутами раньше прямое попадание авиабомбы получил эсминец «Беспощадный». Он находился в акватории судоремонтного завода, где заканчивал ремонт повреждений, полученных в результате атаки пикирующих бомбардировщиков 22 сентября у Одессы. Новое попадание продлило ремонт корабля до сентября 1942 г. – оказались практически полностью разрушены котельные отделения, в корпусе образовалось множество гофров. Для устранения повреждений эсминец отбуксировали в Поти, и в обороне Севастополя он участия больше не принимал. Наконец, несколько бомб поразили плавучий док, в котором находился эсминец «Совершенный». Этот новейший корабль был практически построен к началу войны, но во время ходовых испытаний в районе Севастополя 30 сентября случайно подорвался на мине советского оборонительного заграждения. Прямое попадание бомбы было не так уж серьезно, но другие бомбы тяжело повредили док, который начал тонуть. Эсминец был жестко закреплен в доке, но по мере заполнения дока водой корпус «Совершенного» начал всплывать. В месте повреждения, полученного от взрыва мины, корпус не выдержал и переломился на две части. Впоследствии рабочим судоремонтного завода удалось почти полностью восстановить корабль, и он погиб только в июне 1942 г. в ходе финального штурма города.
Получив известия о результатах налета, командование Черноморского флота поспешило убрать крупные корабли из Севастополя. Тем же вечером порт покинул крейсер «Красный Кавказ», а 14 ноября – «Красный Крым», счастливо избежавший атаки бомбардировщиков благодаря смене места стоянки. Таким образом, 12 ноября командованию немецкого IV авиакорпуса удалось добиться заметного успеха, который, правда, не сыграл такой большой роли, как этого ожидал Манштейн. Дело в том, что, как мы уже отмечали раньше, корабли ЧФ играли лишь небольшую роль в огневой поддержке защитников главной базы, заметно уступая по весу выбрасываемого металла береговым батареям и полевой артиллерии Приморской армии.
Какое же противодействие оказала советская сторона этому налету? С точки зрения того, что три боевых корабля были поражены бомбами в результате налета всего 23 бомбардировщиков, – весьма малоэффективное. В то же время наши истребители и зенитная артиллерия сделали все, что могли. Атакующие бомбардировщики были перехвачены над базой парой МиГ-3, причем ст. лейтенант Яков Иванов, согласно донесению, подбил один Do-215, а когда кончились патроны – таранил Ju-88. До этого он успел вывести из строя воздушного стрелка, так что тщательному «прицеливанию» никто не мешал. Иванов аккуратно сблизился с бомбардировщиком и оборотами своего винта в течение нескольких мгновений отрубил противнику хвостовое оперение. После тарана «миг» продолжил горизонтальный полет, и его пилот смог убедиться, как вражеский самолет перешел в беспорядочное падение и упал в районе Качи. При ударе о землю на бомбардировщике взорвались авиабомбы. Советский пилот смог посадить машину на аэродроме Херсонесский маяк, а немецкому командованию оставалось только проконстатировать потерю одного Не-111 из состава группы I/KG 27 вместе со всем экипажем. Это был четвертый с начала войны случай воздушного тарана в севастопольском небе. Напарник Иванова в том вылете лейтенант Николай Савва (уже имел на своем счету таран 18 октября) доложил о том, что подбил другой бомбардировщик. Еще об одном сбитии в тот день доложили зенитчики. По-видимому, противодействие, оказанное при первом налете, стало причиной того, что во втором рейде (с 16.09 до 17.50 силами 36 бомбардировщиков) немцы бомбили исключительно с горизонтального полета и весьма неточно. Все бомбы взорвались в городских кварталах, где разрушили 37 и повредили 29 зданий.
На следующий день немецкое командование попыталось развить успех меньшими силами. Впервой половине дня базу бомбили 17 Ju-88, во второй – пять бомбардировщиков неустановленного типа. При отражении первого налета мл. лейтенант В. А. Семенов и сержант К. Д. Шелякин из 3-й эскадрильи 8-го иап на И-16 доложили о сбитии двух «юнкерсов», что на практике обернулось уничтожением еще одного Не-111 из I/KG 27. Ответным огнем с бомбардировщиков был подбит И-16 сержанта Луценко, который неудачно попытался посадить поврежденную машину в Камышовой бухте. Самолет оказался разбит, летчик получил ранения. Тем не менее перехватчикам удалось предотвратить бомбометание по судам в порту. Почти все бомбы упали на городские кварталы, но одна из серий – на позиции 395-й зенитной батареи, где было убито 10 и ранено 5 моряков.
14 ноября из-за плохой погоды Севастополь «навестила» только одна пара «юнкерсов». 15-го немцы продолжали осуществлять беспокоящие налеты на город и более массированные – на линии фронта в районе Чоргунь. По данным штаба ПВО, в этот день было зафиксировано 28 самолето-пролетов бомбардировщиков. Особого ущерба от бомбовых ударов не зафиксировано, зато пилоты 4-й эскадрильи 8-го иап записали на свой счет еще одну победу. Пара И-153, пилотировавшихся ст. лейтенантами Ципалыгиным и Феоктистовым, барражировала над базой почти под самой нижней кромкой облачности на высоте 3000 м, когда обнаружили два Не-111, идущих прямо на них. Немецкие летчики истребителей, по-видимому, не заметили, поскольку не стали менять свой курс. «Чайки» атаковали вражеские самолеты сверху в лоб, после чего один из них ушел в обратном направлении со снижением, а другой, обстрелянный Ципалыгиным, загорелся и упал. Очевидно, так закончил свой боевой путь Ju-88 из эскадрильи 8/KG 51, два члена экипажа которого погибли в тот день.
Очередная потеря не остановила командование IV авиакорпуса в стремлении заблокировать порт для советских кораблей. С 12.06 до 12.44 16 ноября корабли в бухтах атаковали 12 Ju-88, которым удалось потопить баржу с боеприпасами. Погибли 12 и получили ранения 29 моряков. Вечером 27 «юнкерсов» несколькими волнами снова бомбили Севастополь и войска на фронте. На этот раз они встретили противодействие в лице пары МиГ-3 лейтенантов Саввы и Иванова. Обстановка в воздухе для перехватчиков осложнялась тем, что впервые за долгое время немецкие бомбардировщики имели истребительное прикрытие. Обер-лейтенант Нонн из III/JG 77 одержал свою пятую победу, сбив «миг» Саввы, которому удалось спастись на парашюте. Яков Иванов сумел сравнять счет, сбив другой Bf-109, но немцы этого не подтверждают. Вскоре он вылетел на отражение новой группы бомбардировщиков, на этот раз в паре с лейтенантом Семеном Карасевым. То ли на самолете Иванова кончились боеприпасы, то ли отказало оружие, но Карасев увидел, как «миг» Якова сделал рывок вперед, приблизился к Ju-88 и ударил его лопастями винта. Удар был настолько сильным, что обе машины камнем рухнули вниз. Младший лейтенант Я. М. Иванов пропал без вести, что в севастопольских условиях могло означать только одно – он погиб. Указом от 17 января 1942 г. Иванову, первому из летчиков ВВС ЧФ, было присвоено звание Героя Советского Союза, увы – посмертно.
Дни 16—18 ноября стали пиком активности бомбардировочной авиации IV авиакорпуса, который к тому времени закончил боевые действия на Керченском полуострове, но еще не был перенацелен на ростовское направление. Днем 17-го позиции на фронте бомбил 31 «юнкерс» в сопровождении «мессершмиттов», а 20 других бомбардировщиков атаковали объекты в порту. Впервые отмечалось сбрасывание листовок, которыми немецкое командование рассчитывало сломить дух сопротивления защитников. Советский воздушный патруль попытался воспрепятствовать этому, но неудачно – огнем воздушных стрелков был сбит И-16 младшего лейтенанта Сергея Моисеенко из 3-й эскадрильи 8-го иап. Самолет упал в воду в Камышовой бухте, пилот погиб. На следующий день при аналогичных обстоятельствах врезался в землю МиГ-3 9-го иап, но пилотировавший его летчик Ратманов спасся на парашюте. На эту победу претендуют фельдфебель Шекель и обер-ефрейтор Франц из III/JG 77. Кроме того, один И-16 совершил посадку на воду из-за отказа мотора. По одному «юнкерсу» 17 и 18 ноября сбили береговые зенитчики, но немецкая сторона этого не подтверждает.
19, 20 и первую половину 21 ноября авиация противоборствующих сторон практически бездействовала из-за плохих погодных условий. Тем не менее, по журналу боевых действий, эскадра JG 77 20-го числа сбила в районе Севастополя два советских самолета (в том числе один СБ, которых в составе авиагруппы СОРа на тот момент просто не было) и потеряла один «мессершмитт» в воздушном бою. Очевидно, в данном случае мы имеем дело с обычной немецкой практикой делать добавления в журнал боевых действий событий задним числом, спустя 2—3 дня после того, как они произошли. Главное же заключалось в другом – немецкое наземное наступление выдохлось. Несмотря на активность немецких самолетов в небе над портом, в течение всего вышеописанного периода практически без срывов продолжалась эвакуация всего ненужного для обороны главной базы. 19 ноября в Севастополь прибыл транспорт «Курск» – первое с начала обороны города судно с боеприпасами для полевой артиллерии и оружием для формируемых частей морской пехоты (100 пулеметов, 3000 винтовок). В дальнейшем прибытие таких судов стало регулярным, а с 23 ноября начало прибывать и маршевое пополнение. Кризис обороны оказался преодолен.
