Текст книги "Всегда буду рядом"

Автор книги: Миранда Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 8 страниц)

Брук смотрела на мужа. Если он сейчас расскажет всю правду об измене невесты с его братом, тогда она, возможно, поверит ему.

– А что послужило поводом вашего разрыва? – спросила девушка и затаила дыхание.

– Бог мой, что еще ты услышала? – воскликнул Лео. В его взгляде появилась тревога. – Никак не возьму в толк, с какой стати мама решила посплетничать обо мне и Франческе? И с кем она нас обсуждала?

– Она… она беседовала с твоим отцом. Я нечаянно услышала часть их разговора и тут же ушла, так что больше ничего не знаю, – не моргнув глазом соврала Брук, не поняв, ради кого сделала это: ради себя или ради мужа. Было совершенно ясно, что Лео не собирается поведать ей о том, как нашел невесту в постели с родным братом. Девушка подумала, что как-то даже понимает его. Ведь он очень гордый человек.

– Я поговорю с мамой об этом, – раздраженно пробормотал Лео. – Не желаю, чтобы мои родные создавали мне проблемы и портили наши отношения.

– Нет, нет, прошу тебя, не рассказывай им ничего. Пожалуйста, просто… просто забудь, как будто ничего не было.

– Но ведь ты не сможешь забыть, так? Теперь я понимаю, как ты мучилась все эти дни. Теперь у меня есть объяснение и твоим слезам, и резким замечаниям, и раздражительности.

Глаза Лео излучали невероятную грусть и сожаление.

– Бедняжка, представляю, как тебе было больно думать, что я женился на тебе без любви, что стоял с тобой рядом во время родов и мечтал о другой женщине. Поверь мне, милая… это не так, я люблю и любил тебя всегда. Всем сердцем. Да, признаю, я не говорил тебе об этом, не произносил заветных слов. Мне почему-то было немыслимо трудно вымолвить их. Но теперь все изменилось. Клянусь! Хотя на самом деле однажды я все-таки сказал тебе – помнишь, после той жаркой ночи, еще в Италии? Но ты тогда быстро уснула и не слышала.

– Я… я слышала, – прошептала Брук.

– Ты… – начал Лео, но осекся и понимающе кивнул. – Но ты мне не поверила.

– Я не знала, что и думать. Ты не прикасался ко мне целую вечность, а когда я попыталась взять инициативу на себя, то поняла, что ты меня больше не хочешь.

– Поэтому ты отпустила тормоза?

– Д-да, – неуверенно пробормотала Брук.

Он протянул руку и дотронулся пальцами до ее губ.

– Ты потрясающая! Мы повторим это безумие в среду – вот увидишь. Полагаю, до среды лучше подождать?

Брук прекрасно поняла, что он имел в виду.

– Боюсь, что так, – кивнула она, вспомнив, что месячные кончатся как раз к назначенному им сроку.

– Но в поцелуе-то ты мне не откажешь?

Она с наслаждением упала в объятия мужа. Ее сердце пело от радости. Лео любит ее. И всегда любил. А Франческа – просто часть его прошлого. И все было в точности так, как она и объяснила своей матери. В тот день Лео ездил к невестке, чтобы перебрать бумаги покойного брата. Он умолчал о визите, поскольку опасался, что может тем самым вызвать кривотолки. София ошиблась. Матерям вообще свойственно беспокоиться о своих детях, даже когда для этого нет ни малейшего повода.

Успокоившаяся и переполняемая любовью к мужу, Брук вложила все чувства в поцелуй, обвив руками его шею и прижав к себе. Он ответил с нескрываемой страстью и пылом, от которого у нее просто перехватило дыхание. Ощутив, как велико его желание, она испытала истинное удовольствие.

Лео хотел закончить поцелуй, но Брук не отпустила его. И только почувствовав сильное головокружение, она наконец разняла объятия.

– Вижу, тебе нравится меня дразнить, маленькая плутовка, – протянул он, повернул ее и прижал к дверце машины.

– Ты заслужил страдания за то, что заставил меня мучиться и переживать, – выдохнула Брук. – И я желаю, чтобы твои страдания продлились до среды.

– Вот как? – Привычным жестом он расстегнул ее пиджак и пробежал пальцами по мягкой кашемировой кофточке, задержавшись на груди, которая тотчас же стала тверже. Его рука скользнула под кофточку, а Брук уже трепетала от переполнявшего ее желания.

– Лео, – только и смогла вымолвить она, то ли возражая против его прикосновений, то ли умоляя не останавливаться.

– Что, любовь моя? – удивился он, продолжая ласкать ее грудь.

– Я… я…

Внезапно Лео убрал руки, опустил кофточку вниз и застегнул пиджак, прежде чем она опомнилась.

– И я желаю, чтобы ты ждала и мучилась, – прошептал он, наклонился и поцеловал ее ловящие воздух губы. – Я хочу, чтобы ты так сильно воспылала страстью к вечеру среды, что тебе не нужно было бы изображать удовольствие. Между нами больше не будет никаких секретов, моя милая жена. И уж конечно, никакого притворства. С этого дня все должно быть настоящим, более искренним, чем когда-либо, и в постели, и вне ее. Даю тебе честное слово.

Лео улыбнулся жене, в его глазах блеснули лукавые огоньки.

– Как жаль, что у меня нет с собой фотоаппарата, – продолжил он. – Мне бы очень хотелось запечатлеть твое изумленное выражение лица. Невероятное сочетание шока и чувственности. Боюсь, ожидание среды покажется нам самой страшной пыткой. Но мы выдержим, правда? Ожидание только улучшит то, что должно произойти. – Лео наклонился и поцеловал онемевшую от удивления Брук. – А теперь давай-ка достанем кота из машины и вернем его домой, прежде чем наши маленькие мучители проснутся.

Брук моргнула и с удивлением посмотрела на то, как спокойно муж берет клетку Пушка с заднего сиденья и идет по дорожке к входной двери. Она поспешила за ним, еще не опомнившись от произошедшего.

Лео шел уверенным шагом, деловито помахивая свободной рукой. И кажется, очень гордился собой. Брук поняла, что страдать в ожидании среды будет именно она. Ведь ей даже не на что отвлечься, в то время как у мужа есть работа. К тому же у него была замечательная способность: засыпать, как только дотронется головой до подушки. Спал Лео крепко и спокойно, никогда не крутился и не ворочался с боку на бок.

А вот Брук… она станет целыми днями думать о нем. Да и ночами тоже.

Все должно стать настоящим – так он сказал. Более искренним, чем когда-либо прежде.

Интересно, что именно Лео имел в виду? За годы семейной жизни они перепробовали все известные ей способы. Хотя, с другой стороны, он никогда раньше не ласкал так ее грудь. Впрочем, рассудила она, наверняка существуют тысячи хитростей и нюансов, которых мы еще не знаем. По сравнению с Лео в вопросах любви я, скорее всего, абсолютное дитя.

Ему сравнялось тридцать два, когда они познакомились. Красивый, искушенный в житейских делах, преуспевающий мужчина, он много путешествовал и имел нешуточный сексуальный опыт. То, что он не притронулся к Франческе, не означало, что другие женщины не падали в его объятия. А вот она… она встречалась с несколькими молодыми людьми, у которых на словах все получалось лучше, чем на деле.

Вот почему он показался ей ураганом в постели. Лео делал такое и побуждал к такому, от чего у нее тогда захватывало дух. А вдруг он может дать ей гораздо больше?

Брук издала сдавленный стон, чем обеспокоила мужа, который остановился и оглянулся.

– Что на этот раз?

– Разве я что-то сказала?

– Да. Я точно что-то слышал.

– Не было ничего. Ничего!

– Мне кажется, мы договорились: больше никаких секретов! – возмутился Лео.

– Подожди до среды, – напомнила ему жена, нервно улыбнувшись.

Уголки его губ слегка дрогнули.

– Хорошо. Даю тебе отсрочку. Но в среду ты выложишь все, что таится в твоей удивительной голове. Ты раскроешь передо мной душу, Брук, еще до наступления четверга.

Брук почувствовала спазм в животе. Так все и будет, поняла она.

Глава восьмая

Итак, наступила среда. К половине восьмого вечера Брук была невероятно взволнованна и очень нервничала.

Лео позвонил с работы и сказал, что планы изменились. Теперь ей надлежало собрать небольшую сумку с ночными принадлежностями, поскольку до утра они домой не вернутся.

– И прошу тебя, не возражай, – быстро добавил он. – Я все предусмотрел: с детьми будет кому посидеть.

Брук трепетала от предвкушения чего-то необычного, но в то же время ощущала некоторое беспокойство. Агентство, из которого они иногда приглашали няню, считалось одним из самых солидных и надежных в городе, но никогда прежде дети не оставались с чужими людьми ночью.

Брук попыталась объяснить все это мужу, но он еще больше удивил ее, сказав, что с детьми посидит ее мать. Лео договорился с тещей по телефону, и та обещала приехать сразу после работы, то есть около шести вечера. Филлис должна выкупать, накормить и уложить в постель своих озорных внуков, чтобы дочь могла спокойно одеться и привести себя в порядок.

Лео добавил, что заедет за женой ровно в восемь, и просил ее надеть красное бархатное платье, тонкие чулки на силиконовой резинке, золотистые босоножки из тонких ремешков…

И больше на ней ничего не должно быть.

– Больше ничего? – повторила Брук, ощутив некоторую нервозность.

– Макияж и духи разрешаются, – протянул он. – Но… но…

– Больше ничего. Ни единой вещи. Даже украшения не надевай.

– А что сделать с волосами? – спросила Брук, трепеща всем телом.

– Подними их наверх, чтобы не мешали.

– Не мешали кому?

– Мне.

Брук поняла, что необходимо взять себя в руки. Нельзя снова позволять себе раскисать. Но ей не хотелось, чтобы Лео все контролировал единовластно, в том числе и ее поведение.

– Хорошо, я все сделаю, как ты просишь, – ответила она с непонятно откуда появившейся холодностью в голосе. – Но только потому, что я сама этого хочу. Мысль, что я буду абсолютно обнаженной под этим платьем, чрезвычайно волнует меня.

– Ммм. Я, кажется, опять разбудил в тебе тигрицу, mi micetla, – рассмеялся он. – Теперь я стану ждать приближения ночи с еще большим нетерпением. Увидимся в восемь, – закончил Лео и положил трубку.

Напустила на себя храбрости, да только никого этим не обманула, с горечью подумала Брук, взглянув на крошечное платьице, разложенное на кровати. И какая сила заставила меня согласиться не надевать трусики под этот лоскуток бархата? В нем и без бюстгальтера-то нельзя на улицу выйти.

Платье было сшито из нового вида ткани, которая облегала тело, словно вторая кожа. Скромность кроя – а у него был весьма благопристойный вырез, рукава до запястья и длина до колена – будет компенсирована отсутствием нижнего белья, рассудила она. С тем же успехом я могла бы пойти совсем голой.

Надо поспешить. Лео прибудет через полчаса.

Слава богу, она успела нанести косметику и причесаться. Оставалось только влезть в платье. Именно влезть – по-другому и не скажешь. Брук лишь однажды надевала его – на торжественный ужин в Милане. И тогда под ним было нижнее белье. Впрочем, это не мешало похотливым глазенкам Лоренцо сверлить ее весь вечер.

С тех пор миниатюрный наряд томился в шкафу.

Присев со вздохом на край кровати, она решила начать с чулок, ради которых ей пришлось днем бежать в магазин. Надеть их и натянуть доверху оказалось далеко не простым делом – так много в них было лайкры. Наконец Брук закрепила на бедре липкие кружевные манжеты. Скинув халат, она встала и подошла к большому зеркалу, которое стояло в углу спальни.

– Святые небеса! – вырвалось у нее.

Лео не прогадал. Было что-то невероятно сексуальное в том, что на ней из одежды красовались только чулки. Даже ее саму это взволновало до крайности. А на высоких каблуках я стану еще более соблазнительной, сделала она вывод, нервно выдохнув.

Она никак не могла отвести взгляд от своего отражения, представляя лицо мужа, когда он увидит ее такой. Брук провела дрожащей рукой по своей груди, по животу, по бедру. Ее фигура была по-прежнему безукоризненна: плоский живот, прямая спина, стройные ноги.

– Брук! – позвала Филлис из-за двери. – Уже без десяти минут восемь. Ты готова?

– Почти! Осталось совсем чуть-чуть, – ответила Брук, поспешно прикрывая халатиком наготу.

– В таком случае пошевеливайся. Нельзя заставлять Лео ждать.

К счастью, мать не вошла в комнату. Брук отбросила халат и взяла платье, опустила его вниз, переступила через край и аккуратно натянула на бедра, затем просунула руки в длинные узкие рукава. Оставалось лишь застегнуть молнию. Извернувшись так, как может только женщина, она схватилась за собачку и подняла ее кверху до самой шеи. Выпрямившись, оправила платье и наконец решилась посмотреть на себя в зеркало.

Боже всемогущий! – чуть не воскликнула она, заметив, как выделяются соски через ткань, – явное свидетельство ее возбуждения и отсутствия бюстгальтера.

Что же касается остального… Да, никто не узнает, что на ней нет и трусиков, но она-то сама не сможет забыть об этом ни на минуту. Брук пошла к шкафу, чтобы достать золотистые босоножки, и почувствовала, как скользит по ее голым бедрам шелковая подкладка платья. Стоило ей присесть на край стула, чтобы застегнуть ремешки, как подол прилип к ногам, словно намазанный клеем.

Да Лео просто порочный и опытный искуситель! – думала Брук. Он прекрасно знал, какие ощущения она будет испытывать в подобном наряде.

Закончив с обувью, Брук снова подошла к зеркалу и окинула взглядом свое отражение: красное платье и открытые босоножки делали ее невероятно сексуальной. В се голубых глазах полыхал огонь желания. Даже прическа казалась волнующей: волосы убраны наверх, но не закреплены плотно, а уложены в небрежный узел, так что отдельные локоны, словно выбившись из него, мягко обрамляли лицо.

Немного робея, она оставалась в спальне сколько возможно и вышла в последнюю минуту. Слава богу, дети уже давно спали, а ее мать смотрела телевизор.

Когда Брук вошла в гостиную, Филлис присвистнула от изумления.

– Ты выглядишь просто потрясающе! И та-а-ак сексуально! Напомни мне, чтобы я купила что-нибудь красное, когда пойдем по магазинам. Ты не забыла, что обещала помочь мне обновить гардероб на этой неделе?

– Ой, как раз забыла. Что же ты не напомнила мне, когда я звонила в понедельник?

– Ну, у нас были более интересные темы для обсуждения, не так ли? Я имею в виду хорошие новости об отношениях – а вернее, их отсутствии – между Лео и этой ужасной Франческой. Знаешь, я почувствовала такое облегчение, словно камень с души упал. Когда ты уехала от меня в воскресенье, я себе места не могла найти от беспокойства. Но Лео вернул мне веру в мужчин. И оно к лучшему, потому что у меня нет больше сил противиться обаянию Мэтью. Когда он снова пригласит меня куда-нибудь, я скажу «да». Давай завтра возьмем детей и пройдемся по магазинам. Я увижусь с Мэтью в пятницу, и если смогу выглядеть хоть наполовину так же хорошо, как ты сейчас, то просто уверена, что он упадет от изумления прямо в коридоре суда и потеряет дар речи.

– Мама, хотя бы подожди до того момента, когда вы останетесь одни, – улыбнулась Брук. За последние годы она впервые видела мать такой счастливой.

Они переглянулись и от души рассмеялись. Их веселье прервал звонок в дверь.

– Наверное, это Лео, – встрепенулась Брук, ощущая, как все внутри сжимается.

Мать посмотрела на нее строгим взглядом.

– Не спеши. Не забывай о собственном достоинстве, дочка. Ты больше не ручная кошечка. Взгляни на себя. Ты тигрица! Покажи ему свое истинное лицо!

В дверь снова позвонили. На этот раз с раздражением.

Брук пошла открывать – не хватало еще, чтобы дети проснулись от шума.

Распахнув дверь, она намеревалась отчитать мужа за нетерпение и непредусмотрительность, но, не успев открыть рот, умолкла.

Лео стоял на пороге и походил на бога. Он был еще красивее, чем обычно, если такое возможно.

Лео всегда выглядел замечательно и одевался стильно и со вкусом. Но на этот раз превзошел самого себя.

Гладкие черные волосы безупречно обрамляли лицо, подбородок был безукоризненно выбрит. Было видно, что он только что принял душ и побрился. Но где?

Но больше всего Брук поразила его одежда. Это были новые вещи – прежде она не видела их в его гардеробе. Черный костюм – явно из последней коллекции итальянских модельеров. Идеальный крой однобортного пиджака подчеркивал прекрасную фигуру. Бледно-серая рубашка без воротника с маленькими перламутровыми пуговками была застегнута до самого горла.

Когда Лео убрал руку от звонка, в свете наддверного фонаря блеснули запонки, украшенные черным ониксом и бриллиантами.

– Вижу, себе ты позволил некоторые украшения, – улыбнулась Брук. – И, если не ошибаюсь, одежда на тебе абсолютно новая.

– Я же обещал тебе невероятную ночь. – Его полные желания глаза несколько секунд изучали ее, и Брук поняла, что не может отвести от них завороженного взгляда. – Ты чудесно выглядишь! Ты все сделала так, как я сказал?

Брук постаралась придать лицу спокойное выражение, но рядом с ним это оказалось невозможным.

Лео улыбнулся, угадав ее нервозность.

– Можешь не говорить. Я уже и сам догадался.

– Я чувствую себя распутной женщиной! – прошептала она, вызвав его смех.

– Так и задумано! Пойдемте, синьора Парини? – предложил Лео, подхватив ее сумку с вещами, которая стояла у порога.

Глубоко вздохнув, Брук приказала себе взять пример с мужа и сделать вид, что она совершенно спокойна и ничуть не обескуражена.

– И куда же мы направляемся, синьор Парини?

– Вдоль по улице воспоминаний. Но с новой стороны.

– Звучит заманчиво. Минутку, я только возьму сумочку. Она в коридоре на комоде рядом с прекрасными алыми розами, которые ты прислал мне. Я поставила их туда, чтобы наслаждаться этой красотой всякий раз, когда иду мимо.

– А я поставил твою статуэтку на свой стол, где могу посмотреть на нее в любую минуту и вспомнить о тебе.

Утром Брук подарила мужу вырезанную из дерева статуэтку женщины с длинными волосами. Она вычитала в какой-то книге, что на пятилетнюю годовщину свадьбы нужно дарить деревянные вещицы. Открыв коробку, Лео поцеловал жену и сказал, что свои два подарка вручит позднее. Первым оказались прекрасные розы, второй пока был тайной.

Очевидно, Лео не собирался вручить его сейчас. Брук пыталась угадать, что это может быть, но тщетно. За годы их совместной жизни Лео не проявил себя, большим выдумщиком по части подарков, так что всегда можно было сказать заранее, что он подарит в следующий раз. Обычно это было что-нибудь общепринятое, вроде духов или конфет.

Филлис вышла в холл.

– Вот это да! – с одобрением воскликнула она. – Вместе вы смотритесь просто потрясающе! Желаю вам хорошо провести время. И вот что, Лео…

– Да?

– Не забудь о том, что я сказала тебе о вине.

– Не забуду – не беспокойтесь.

– Мама сказала тебе что-то о вине? – поинтересовалась Брук, когда они шли к красной «альфа-ромео», припаркованной у тротуара.

Лео кинул сумку с вещами жены на заднее сиденье и грустно улыбнулся.

– Да уж, сказала.

– Интересно, что именно? Мне кажется, о вине ты знаешь абсолютно все. А мама в этом вопросе скорее дилетант.

– Не знаю, не знаю. Твоя мать – весьма опытная и понимающая женщина. И гораздо более разумная, чем я думал раньше. Я изменил свое мнение о ней. Нам стоит почаще ездить к Филлис в гости.

– Боже мой! Чего это ты вдруг?

– Скажем так, я понял, что у нас с твоей матерью гораздо больше общего, чем я предполагал.

– И что же это? – рассмеялась Брук. – Неужели вино?

– Нет, радость моя. Нас объединяет любовь к тебе, – ответил Лео и коснулся губами ее дрожащих пальцев.

Раньше Брук не понимала, что приятного находят женщины в таких поцелуях и почему они тают при этом. Но, заглянув в глаза мужа и ощутив его легкие, невесомые поцелуи на своей коже, она почувствовала, как мурашки бегут у нее по спине, как ее бедра загораются огнем, напоминая о том, что она обнажена под платьем и готова упасть в его объятия. Уже готова.

– Так… так твой план заключается в том, чтобы продлить мои мучения? – выдохнула она.

– Продлить, любовь моя? Означает ли это, что ты мучаешься сейчас?

– Ты и сам это прекрасно знаешь. – Брук попыталась отвернуться, но Лео не позволил.

– Тогда мы с тобой в одной лодке, дорогая. Разве небольшая эротическая пытка сможет убить нас? Нет, она только усилит наше желание. Поверь мне.

Он помог ей сесть на низкое кожаное сиденье.

Брук с ужасом поняла, что и без того коротенькое платье поднялось непозволительно высоко, открыв кружевные манжеты чулок и узкую полоску кожи над ними. Она одернула подол.

Лео грустно улыбнулся, захлопнул дверцу и обошел машину, чтобы сесть за руль.

– Вынужден признать, – протянул он, – я вовремя отказался от первоначального плана, в который входил автомобиль с шофером и ужин в ресторане. Могу представить, как ужасно я чувствовал бы себя, сидя с тобой, такой соблазнительной и красивой, рядом на заднем сиденье просторного лимузина. Нет, я бы этого не вынес. Куда лучше сидеть за рулем, сосредоточившись на дороге. – Он повернул ключ зажигания, мотор «альфа-ромео» загудел, как разъяренный зверь, и автомобиль рванул с места в направлении города.

Брук решила поддержать разговор, чтобы отвлечься от назойливых мыслей и одолевавших ее чувств: никогда еще она не ощущала такого всепоглощающего желания.

– Может быть, ты наконец приподнимешь завесу тайны и расскажешь, что меня ждет?

Лео пожал плечами.

– Да, пожалуй, нет смысла и дальше скрывать от тебя наши планы на вечер. Я везу тебя в «Маджестик», в наш номер.

– О, Лео. Как это романтично!

Он повернул голову к жене и улыбнулся.

– Я надеялся, что ты так и подумаешь. Правда, теперь он выглядит иначе. Администрация гостиницы решила провести косметический ремонт с переустройством номеров – я прочел об этом в газете, пока пил кофе утром, и тотчас понял, что именно туда хочу привезти тебя сегодня. Мне кажется, это… то, что нам нужно. В конце концов, там прошла наша первая брачная ночь.

– И все ночи тех двух месяцев, которые ей предшествовали, – заметила Брук, тоже улыбаясь. План мужа ей очень понравился: он не смог бы придумать ничего лучшего, чем «Маджестик», для этого вечера. Проведенные в том номере дни и ночи, полные счастья и любви, возвращались к ней теперь приятными воспоминаниями. – Но я надеюсь, ты не станешь лихачить на дороге так, как в те времена.

– А ты все еще помнишь ту нашу безумную поездку?

– Разве такое забудешь?

Лео помрачнел и замолчал, и это очень удивило Брук.

– Я что-то не так сказала? – испугалась она. Его черты тут же прояснились, а губы растянулись в улыбке.

– Ты? Ты не можешь сказать что-то не так, любимая. Я просто на мгновение унесся мыслями в другой мир. Видишь ли, я вычитал в газете еще кое-что. Меня это очень заинтересовало, и теперь я хочу обсудить все с тобой.

– Да? И что же это?

– Во-первых, скажи мне, где, как тебе кажется, я приобрел одежду, которая сейчас на мне.

Брук с удивлением посмотрела на мужа и еще раз окинула взглядом его костюм.

– Ну… ммм… Модель явно итальянская. Это видно по крою. А вот марка… Я тебя хорошо знаю – ты покупаешь только самое лучшее. Но, если честно, модельера угадать не могу. Это не Армани. И не Гуччи. И уж конечно, не Бриони. Нет… не знаю. Сдаюсь! Скажи, не томи.

– Это Орзини.

– Кто? Я о такой марке не слышала. Она новая?

– Точно. Но вполне может обанкротиться и выпасть из мира бизнеса.

– Почему?

– Основная причина – отсутствие денег. И рыночная политика. Сейчас не лучшие времена для всех домов моды в Австралии.

Брук нахмурилась.

– Разве мы говорим не об итальянских модельерах?

– Нет. Владельца зовут Винс Орзини. Он австралиец итальянского происхождения. Его родители эмигрировали сюда тридцать лет назад. Ему двадцать семь лет, он родился и вырос в Сиднее. Винс изучал дизайн в здешнем колледже. А потом, несколько лет назад, взял в банке заем, прибавил к нему родительское наследство и открыл свое дело в Сюрри-Хиллс. Но у него всегда не хватало средств для достойной рекламы и продвижения на рынок своей марки. А сейчас его положение и вовсе бедственное. В утренней газете я увидел о нем статью, которая была напечатана рядом с репортажем о ремонте в «Маджестике». Меня поразила его преданность моде, и я наведался в его офис.

– Сегодня?! – воскликнула Брук.

– Да, сегодня. Я купил этот костюм у него, причем за какие-то копейки, хотя ожидал, что цены там очень высокие. Все, что Винс показал мне, навело меня на мысль, что многие преуспевающие люди по всему миру заплатили бы большие деньги за его одежду, если бы знали о существовании такой марки. Поэтому я предложил ему заключить сделку. Я оказываю финансовую поддержку и становлюсь полноправным партнером в его деле.

– Но, Лео… ты ведь занимаешься мебелью и предметами домашнего обихода. При чем тут мода? – ничего не понимая, спросила Брук.

– Полагаешь, что на этом поприще мне не добиться успеха? – хитро улыбнулся он.

– Нет, напротив, я уверена, что ты можешь достичь успеха во всем, за что возьмешься.

– Я знал, что ты меня поймешь.

– Но что скажет твой отец? Лео пожал плечами.

– Пора мне уже обретать самостоятельность. Если он попросит, я не брошу семейное дело совсем – буду за ним присматривать. Стану улаживать проблемы, если таковые появятся. Но в остальное время я хотел бы делать что-нибудь другое, что-нибудь более… интересное и захватывающее.

– Да, я понимаю, что ты имеешь в виду, – кивнула Брук. – Плохо, когда работа превращается в рутину.

Лео задумчиво посмотрел на жену.

– Что подводит меня к моей следующей мысли…

– Какой?

– Я хочу, чтобы ты помогала мне в этом проекте.

Она изумленно моргнула. Как долго она мечтала вернуться к работе!

– Каким образом?

– Любым, приятным тебе. Винс не только производит одежду для обоих полов. С твоей внешностью, чувством стиля и умом ты самая лучшая кандидатура на должность начальника отдела маркетинга в линии женской одежды, а я займусь мужской. Думаю, мы сможем отвезти новую коллекцию в Милан уже в этом году. Мое предложение тебе нравится?

– Нравится? Да я в восторге] Но…

– Я уже знаю все, что ты хочешь сказать. «Но как же дети?» Во-первых, ты не обязана работать с утра до ночи. Во-вторых, часть работы можно выполнять дома, надо только установить необходимое оборудование. Безусловно, тебе потребуется помощь по хозяйству. Это легко уладить. Я уже позвонил в Италию и спросил Нину, не хочет ли она приехать в Австралию и поработать у нас.

Брук никак не могла поверить, что Лео удалось совершить столько за один день. Просто удивительно, как у него все получается. Ее поразило не столько его неожиданное предложение, сколько энергия и энтузиазм, которые от него исходили. Чем-то муж напомнил ей мать. Он словно родился заново и буквально кипел от свежих идей.

– И что ответила Нина? – спросила она, хотя и сама догадалась. Разве можно отказать Лео, когда он в таком настроении?!

Он улыбнулся уголками рта.

– Она очень обрадовалась и заявила, что прилетит первым же рейсом.

– Но где мы ее поселим?

– Я ждал этого вопроса. Рим ведь не сразу строился, дорогая, и наш проект начнет развиваться не в одночасье. Сначала Винсу необходимо завершить несколько старых контрактов. Поэтому я сказал Нине, что она понадобится нам не раньше чем через три месяца. После звонка в Италию я связался с фирмой, которая делала ремонт в нашем доме. Мы встретились с бригадиром, и я попросил его надстроить небольшую квартиру над гаражом. Он обещал выполнить заказ за два месяца. Максимум за три.

– Боже мой! Как много у тебя сегодня было дел!

– Да ты еще и половины не знаешь! Черт подери, ну и движение сегодня! Я надеялся, что вечером на дорогах будет посвободнее. Я заказал столик в ресторане гостиницы на половину девятого, но при такой скорости мы точно опоздаем.

– Давай опустим торжественный ужин, Лео. Если ты голоден, можно заказать еду в номер.

– Ты действительно не против? – Он одарил жену лучезарной улыбкой, и Брук поняла, что хочет поцеловать его. К счастью, светофор моргнул красным, Лео остановил машину, и Брук, наклонившись, коснулась его губ.

– В моем сегодняшнем меню, любимый, – прошептала она, – только ты…

Лео выругался по-итальянски. Когда он был встревожен или смущен, он всегда переходил на родной язык.

– По-моему, пора загнать твою тигрицу в клетку и вывести на свет котенка. По крайней мере до нашего приезда в гостиницу.

Брук положила руку на бедро мужа и начала медленно подниматься вверх по его ноге, но в этот момент зажегся зеленый свет. «Альфа-ромео» рванулась вперед, и она, заливаясь смехом, откинулась на спинку сиденья.

– Я больше не в состоянии это выносить, – пожаловался Лео, повернув за угол с такой лихостью, что ее сердце забилось с немыслимой скоростью.