Текст книги "Утраченное сокровище"
Автор книги: Миранда Джаррет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
Глава 9
– То, что я считаю для себя самым дорогим? – с яростью переспросил Чилтон. – Да ты просто вор! Но я не позволю тебе ограбить меня! Нет, ни за что не позволю.
Он резко отпустил руку Мириам, которую до этого момента судорожно сжимал, вскочил на ноги и прикрыл свой живот освободившейся рукой.
– О, Чилтон, пожалуйста, не надо! – крикнула Мириам, подавшись вперед, чтобы не дать ему стоять в качающейся лодке. Дело было даже не в том, что он легко мог опрокинуть их обоих в воду. Хуже, что он рисковал представить себя полным идиотом в глазах Джека. – Прошу тебя, не забывай, что ты в лодке!
Но Чилтон раздраженно оттолкнул ее руку, намереваясь стоя встретить опасность и сопротивляться ограблению независимо от того, насколько долго он сможет сохранять вертикальное положение.
– Тебе ни за что не получить эти бесценные часы, – гордо произнес он, все еще прижимая одну руку к животу и держа в другой фонарь. – Я купил их у лучшего часовщика Лондона, перед тем как отправиться в эти дикие места. Они служат мне напоминанием о более цивилизованном мире, о мире, который тебе никогда не дано понять. Вот что я считаю самым дорогим, и это никогда не станет твоим!
– Твои часы? – спросил Джек, наклоняясь вперед и с изумлением разглядывая Чилтона. – На кой черт мне сдались твои часы?
– Ты говорил о самом дорогом, что у меня есть, – с пафосом продолжал Чилтон. – Ты говорил…
– Я знаю, о чем я говорил, – перебил его Джек. – И это совершенно не касалось твоих идиотских часов.
Он засунул саблю обратно за пояс и в мгновение ока спрыгнул прямо в лодку. Все произошло так быстро, что Мириам даже не успела опомниться. Глаза Чилтона округлились от удивления и стали похожи на блестящие блюдца. В ту же секунду локоть Джека, словно нечаянно, легонько толкнул Чилтона в грудь, тот потерял равновесие и, неуклюже размахивая руками, бухнулся в воду, подняв настоящий фонтан брызг. Фонарь тоже упал в реку и погас, издав зловещее шипение. Наступила почти полная темнота.
– Чилтон! – ужаснулась Мириам, перегибаясь через борт лодки. – Господи, где ты?
– Там, где ему и следует быть, – громко сказал Джек, стараясь заглушить громкое фырканье, а также не менее громкие и совершенно нецивилизованные ругательства, которые издавал барахтающийся в воде Чилтон. – Хотя, мне кажется, ему подошло бы местечко погорячее, но речная вода тоже сойдет.
– Но, Джек, подожди! Остановись! – закричала Мириам, чувствуя, что лодка начинает быстро скользить по воде. В отличие от Чилтона, Джек умел прекрасно грести. – Мы не можем бросить его здесь. Он утонет.
Джек презрительно засмеялся.
– Не бойся. Если он перестанет суетиться, как испуганная барышня, то поймет, что вода едва доходит ему до пояса. А если он выберется на берег и пойдет по тропинке, то еще до рассвета доберется до Уэстхема.
– Я подам на тебя в суд! – вопил Чилтон. – Я добьюсь того, чтобы тебя вздернули, как последнего вора!
– Но я же оставил тебе твои часы, – равнодушно бросил через плечо Джек. – Когда будешь в суде, не забудь сказать, что я забрал у тебя только Мириам.
Девушка испуганно ахнула. Джек размеренно работал веслами, направляя лодку к середине реки. Они неслись так стремительно, что Мириам пришлось схватиться обеими руками за борта, чтобы не опрокинуться навзничь.
Она гордо подняла голову, стараясь принять как можно более уверенный и смелый вид.
– Ты никуда меня не увезешь.
– Пока нет, – сказал он. Мириам не видела его лица, но была уверена, что он улыбается. – Но я собираюсь это сделать.
– Тогда тебя обвинят не только в ограблении, но и в похищении людей.
– Похищение? – искренне удивился Джек. – Скорее в этом обвинят твоего учителишку, ведь все в Уэстхеме знают, как мы с тобой любим друг друга.
– Джек, с этим покончено.
– Нет, Мириам, не покончено. Особенно после того, как ты открыто пришла к таверне «У Хики», чтобы поговорить со мной сегодня утром. А сейчас ты не сделала ничего, чтобы помешать мне оказаться в вашей лодке, и я не приложил ни малейших усилий, чтобы заставить тебя плыть со мной. Тебе даже в голову не пришло, что можно прыгнуть в воду и убежать от меня. Я не похищал тебя, как не крал и его чертовы часы.
Она ненавидела, когда Джек принимался рассуждать так правильно и логично. Он легко разбивал в пух и прах все ее возражения, но ведь рассудительной должна быть она, а не Джек. Они оказались на середине реки. Мириам почувствовала, как водяные брызги летят ей на шляпу и на спину, и поняла, что больше не может выносить всего этого. Она сорвала с головы намокшую и безвозвратно испорченную шляпу и с силой ударила Джека по руке.
– Чилтон любит эти часы! – закричала она, продолжая лупить Джека по рукам и плечам. – Да, эти часы были его самой дорогой вещью, пока не испортились, когда ты столкнул его в воду!
– Его падение было просто несчастным случаем, – ответил Джек, старательно уворачиваясь от ударов мокрой шляпой. – Это едва ли может служить серьезным обвинением, даже в Массачусетсе. Черт побери, Мириам! Прекрати, а то я швырну твою шляпу за борт.
Но вместо того чтобы остановиться, Мириам ударяла его еще и еще. На этот раз шляпа задела один из пистолетов, все еще висевших у него на поясе. Оружие отцепилось и с громким стуком упало на дно лодки. Мириам испуганно вскрикнула и отпрянула назад, подобрав под себя ноги.
– Господи, чего ты боишься? Он не заряжен, – сказал Джек. – Я не настолько глуп.
– Это ты так говоришь, – сказала Мириам. Она осторожно взяла пистолет и выбросила его за борт. – Вот, теперь вы с Чилтоном квиты. Ты испортил его часы, а я испортила твой пистолет.
Джек прекратил грести и изумленно уставился на то место, где утонул его пистолет. Потеря оружия его не волновала. Пистолет был старым и никуда не годным. Он выбрал его из-за устрашающего вида и длинного ствола. Нет, его беспокоило то, что происходило с Мириам. Казалось, она должна быть благодарна ему за то, что он увез ее от малодушного и трусливого жениха, особенно после его эгоистичного поведения во время так называемого нападения. Какая женщина смогла бы уважать его после всего случившегося?
Но, к удивлению Джека, Мириам продолжала защищать этого Чилтона. И что было еще хуже, похоже, ее совершенно не волновал романтизм их приключения. Раньше он всегда замечал радостный блеск в ее глазах, когда им удавалось отправиться вместе пусть даже в небольшое путешествие. Он снова хотел разбудить в ней те чувства, которые она испытывала девчонкой, видеть, как горят ее глаза, и слышать ее возбужденный смех.
Однако он понимал, что проигрывает. Он опять ошибся. Господи, неужели он не может сделать в жизни ни одной правильной вещи?
Может быть, Мириам действительно изменилась, как сказал Закери? Вдруг, с отчаянием подумал Джек, он напрасно вернулся к ней с другого края земли?
– Ты все еще ничего не понимаешь? – спросил он, бессильно бросив весла и наклоняясь к ней. Он твердо решил не трогать ее, по крайней мере находясь в лодке, хотя искушение заключить ее в свои объятия было почти непереносимым. – Эти часы, купленные в Лондоне, дороже твоему Чаффу, чем… Мириам, неужели ты не понимаешь, что для твоего будущего мужа какие-то часы дороже тебя?!
– Ты спросил Чилтона, и он сказал тебе правду. Я не понимаю, чего ты еще ожидал от…
– Я имел в виду тебя, любимая, – с грустью сказал Джек. – Если бы ты пообещала стать моей женой, то для меня ты была бы самым драгоценным сокровищем на свете. И я сделал бы все ради твоей безопасности. Я и сейчас готов на это. Я думал, что Чафф испытывает то же самое.
– О Господи! – тяжело вздохнула Мириам, с каждой минутой чувствуя все большую неуверенность в себе. – Джек, не нужно тебе говорить мне все это. Я… совершенно не знаю, что там испытывает Чилтон. Он джентльмен и не может подчиняться своим животным инстинктам.
– Например, как я, – сказал Джек. – И как ты, если мне не изменяет память.
– О да, – снова вздохнула она, перебирая в пальцах ленточки уже абсолютно бесполезной шляпы. – Похоже, я совершенно не способна себя контролировать.
– А может быть, тебе нужно перестать это делать? – спросил Джек. Находясь так близко от нее, он чувствовал, что ему становится все труднее контролировать собственное поведение. Он тяжело заерзал на скамье, думая о том, что если Мириам посмотрит на нижнюю часть его тела, то без труда увидит доказательство отсутствия всякого контроля. – Если, конечно, люди для тебя не стали дороже карманных часов.
– Не вмешивайся в наши дела, – сказала она, опустив глаза. Трудно поверить, но она действительно только сейчас поняла, как жестоко пренебрег ею Чилтон. Да, это понимание не сделало ее счастливее, но лучше узнать об этом до того, как она станет женой такого эгоистичного негодяя. Только какого дьявола именно Джек раскрыл ей глаза?
– Прости, любимая, – неуклюже извинился Джек. – Мне действительно очень жаль.
Забыв о своем решении не дотрагиваться до нее, Джек протянул руку и погладил Мириам по щеке. Этим жестом он просто хотел ее утешить. Это было проявление сочувствия, а не ухаживание. Но, к его удивлению, она уткнулась лицом в его ладонь, и теплые нежные губы прижались к его огрубевшей коже. Едва ли это можно было назвать поцелуем, и все случилось так быстро, что он не успел даже что-либо почувствовать. Но когда Мириам подняла голову, след ее губ продолжал гореть на его ладони как немое свидетельство того, о чем невозможно сказать словами.
Мириам со вздохом водрузила на голову свою измятую шляпу и расправила на плечах сморщенные от воды ленточки. Она избегала встречаться взглядом с Джеком, устремив глаза в сторону берега.
– Нас уносит течением, – тихо произнесла она.
Он кивнул и вновь налег на весла. Их действительно уносило, но река не имела к этому отношения. Он ощущал себя словно затянутым в водоворот и не знал, что будет в следующую секунду. Что же произошло с тем рискованным и забавным приключением, которое он запланировал?
Они продолжали путь в полной тишине, которую, однако, нельзя было назвать тяжелой или неприятной. Джек миллионы раз представлял себе долгое путешествие вдвоем под луной в открытом море, и сейчас эти мечты начали сбываться. Он хотел видеть Мириам счастливой. Красивые и благородные мечты мужчины, пусть даже такого не слишком благородного, как он.
Но не все его мечты были столь благородны. Этого не мог отрицать ни он, ни его плоть. Когда его колено случайно коснулось ее ноги, он почувствовал, что между их телами проскочили невидимые искры. Горячие искры желания, которое, по его разумению, не могло возникнуть между джентльменом и леди. Джек стиснул зубы и, стараясь не застонать, принялся грести с новой силой.
К тому моменту как они достигли Уэстхема, его рубашка взмокла от пота. Слава Богу, подумал он, что им осталось плыть совсем немного, не то он рисковал в изнеможении упасть на берег, когда они до него доберутся.
– Мама, наверное, еще не спит, – с грустью промолвила Мириам. – И папа тоже. Вон окна светятся.
Длинная череда домиков и магазинчиков, тянувшихся вдоль берега, была погружена во тьму. Ни одного огонька, и только в окнах «Зеленого льва» горел яркий свет. Из распахнутых окон постоялого двора раздавалась громкая веселая песня, свидетельствующая о том, что никто из постояльцев и не думал спать.
Мириам снова вздохнула.
– Джек, ты очень плохо повел себя сегодня, – сказала она. – Даже не знаю, что я буду говорить маме и папе о Чилтоне и обо всем, что произошло. А уж как мне объясняться с самим Чилтоном… Господи, я просто не представляю, как мне с ним разговаривать.
У Джека были мысли насчет того, что ей следовало сказать своему неудачливому жениху, но он решил держать их при себе.
У Мириам вырвался еще один тяжелый вздох.
– Сначала, думаю, тебе следует вернуть папину лодку. Во-первых, он здорово разозлится, когда увидит, что ты ее взял. А во-вторых, ее придется послать за беднягой Чилтоном. Ну а потом, если у тебя есть хоть капля рассудка, ты уедешь как можно дальше от Уэстхема, чтобы Закери не смог разыскать тебя и вытрясти из тебя всю душу.
– И оставить тебя, любимая?
– Джек, не начинай, – устало поморщилась она. – А теперь, пожалуйста, высади меня здесь, на причале.
– Но я не собираюсь этого делать, – возразил он, направляя лодку к устью реки. – Неужели ты думаешь, я устроил все это и похитил тебя у Чаффа только для того, чтобы вернуть родителям? Для чего мне это?
– Для того, чтобы произвести на меня впечатление. Это глупо, – быстро ответила она, причем с такой поспешностью, что Джек понял: она пытается убедить не его, а саму себя. – И так же глупо было посылать мне раковину вместе с шелком.
Он усмехнулся, довольный тем, что может удивить ее еще сильнее.
– Ничего не глупо, – сказал он, в то время как лодка прошла мимо причала. – Ты поедешь со мной.
– Но я не могу! – воскликнула она. – Я должна вернуться домой!
Он отрицательно покачал головой.
– Боюсь, Мириам, сегодня ты туда не попадешь. Твои родители не слишком меня привечают, а я все-таки хоть немного, но джентльмен и не могу отпустить тебя на берег без сопровождения.
– Да ты вообще не джентльмен! – В ярости она обернулась назад и посмотрела на стремительно удалявшийся силуэт дома. – Я закричу! Я буду звать на помощь!
– Кричи сколько хочешь, любимая, – произнес Джек с довольным видом. – Но я сомневаюсь, что тебя услышат, особенно учитывая, что в доме твоего отца царит настоящее веселье. Кстати, если ты не перестанешь вертеться, то окажешься в воде, как и твой женишок. Или, может быть, тебе хочется добраться до берега вплавь?
Она замерла на месте.
– Ты прекрасно знаешь, что я не умею плавать, – испуганно сказала Мириам. – Я женщина, а женщины не плавают. Кроме того, здесь очень глубоко, и я не могу рассчитывать на то, что ты меня спасешь. Ведь ты не стал спасать Чилтона.
– Конечно, я спасу тебя, Мириам, – тихо произнес Джек. Он хотел лишь немного подразнить ее и совершенно не желал пугать. Теперь Джек с тревогой думал, не перегнул ли он палку. – Я уже говорил тебе, что ты – мое единственное сокровище, и я не допущу, чтобы ты хоть как-то пострадала.
Она ничего не ответила, но продолжала сидеть в напряженной позе.
– Куда ты меня везешь? – наконец спросила она.
– На Кармонди, – ответил он. Куда же еще он мог ее отвезти? – На наш остров, Мириам.
– Кармонди, – повторила она упавшим голосом. – Господи, Джек, я пропала!
Глава 10
Пропала!
Лодка скользила по водной глади, и ни один из них не произнес ни слова. Но это молчание достаточно красноречиво говорило Мириам о том, что происходит между ними, и о том, что произойдет в самом ближайшем будущем. Случившееся в Токуоттене еще можно было как-то объяснить. Она бы извинилась, сказала бы, что произошел несчастный случай, и Чилтон, вероятно, нашел бы в себе силы ее простить. Она осталась бы его невестой и могла рассчитывать на маленький садик возле его дома в Кембридже. Она могла стать настоящей леди, женой джентльмена.
Но провести всю ночь с Джеком на Кармонди – это не заслуживало прощения. Она падет не только в глазах Чилтона. Ее поведение будут обсуждать все жители Уэстхема. Девушка, бежавшая с таким известным пиратом, как Джек Уайлдер! Все уважаемые люди обольют ее презрением. Друзья отвернутся от нее, и она никогда не выйдет замуж, потому что ни один мужчина не захочет взять ее в жены. А Джек… что Джек? Он вообще никогда не женится. А если слухи станут совсем гадкими, собственный отец сошлет ее на кухню, чтобы репутация шлюхи не мешала ему вести дела гостиницы. Она умрет в позоре и презрении. Одна, без мужа, детей и собственного дома!
И все это по вине Джека!
Мириам чувствовала себя такой несчастной, что даже не заметила, как они причалили к берегу. Джек спрыгнул в воду, чтобы вытащить лодку, но Мириам даже не пошевелилась.
– Вот мы и на месте, ваше высочество! – сказал Джек, галантно протягивая ей руку. – Вы наконец-то вернулись домой, в ваше королевство.
В ответ Мириам уныло покачала головой.
– Джек, похоже, ты так ничего и не понял. То, что ты сделал, для тебя лишь игра, не так ли?
Он продолжал стоять в воде, протягивая ей руку. Вода насквозь промочила его штаны, и обтянутые мокрой тканью стройные бедра Джека находились, к сожалению, прямо у нее перед глазами.
– А что тут нужно понимать?
Она подняла на него взгляд.
– После этой ночи Чилтон на мне не женится.
– Ну и хорошо, – улыбнулся Джек. – Именно этого я и хотел.
– Но я, я этого не хочу! – почти плача воскликнула Мириам. – Совсем не хочу!
– Ты сама не знаешь, чего хочешь, – рассудительно заметил Джек. – Или не хочешь признаться в этом даже самой себе. Ты рассказывала своему учителишке о нас с тобой?
– Мне нечего было рассказывать, – поспешно ответила она, чувствуя, однако, как ее щеки заливает жаркий румянец. – Ничего такого, что ему следовало бы знать.
– Ах-ах-ах. Так уж и нечего? – еще шире улыбнулся Джек, картинно разводя руками в стороны. – А почему же он все еще считает, что ты девственница?
– Он бы ничего не заметил!
Джек оперся обеими руками о край лодки и наклонился прямо к ее лицу.
– Дорогая моя, мужчина всегда это заметит. Особенно если он надеется получить абсолютно невинную невесту в первую брачную ночь. Хотя, учитывая, что Чилтон предпочитает тебе часы, возможно, он действительно ничего не заметит.
И прежде чем она успела что-нибудь сказать, Джек схватил корзинку, которую ее мама приготовила для романтического ужина, и пошел по берегу, напевая ту же развеселую песню, которую они слышали, проплывая мимо «Зеленого льва».
– А ну, отдай это немедленно! – закричала Мириам, неуклюже перебираясь через борт лодки и бросаясь вдогонку за Джеком. – Мама дала это мне и Чилтону, а не тебе!
– Я уже похитил невесту Чилтона, – крикнул Джек не оборачиваясь. – Так что с того, если я заодно прихвачу и его ужин?
Он шел босиком по плотному мокрому песку вдоль самой кромки берега, не боясь накатывавших волн. А ей, в туфлях на каблуках, в шелковых чулках и длинной юбке, пришлось идти выше, по сухому песку, в котором вязли ноги. Когда она была на острове в последний раз, то тоже ходила босой, и Джек шел рядом с ней, а не на добрых тридцать шагов впереди. Мириам остановилась, чтобы подобрать юбку, к которой цеплялись выброшенные на берег ветки, а когда подняла голову, Джек куда-то исчез.
– Джек? – позвала она. – Джек, где ты?
К своему удивлению, она увидела, что маленький остров совершенно не изменился. Его берега все так же увивали длинные побеги шиповника, а на серых камнях по-прежнему рос мягкий мох. Весь остров покрывали глубокие пещеры и ямы – следы неудачной охоты за сокровищами. И единственное высокое дерево на острове – гигантский дуб – продолжало стоять, гордо подняв свои узловатые ветви в небо. Его выпирающие из земли корни когда-то служили ей троном. Про дуб ходили легенды, что раньше он служил виселицей для мятежных пиратов, и суеверные жители так и не решились спилить дерево и пустить его на дрова. По крайней мере сам Джек был уверен в справедливости этих слухов и в детстве уверял Мириам, что его отец собственноручно повесил на этом дубе троих предателей.
Хотя Мириам все еще сердилась на Джека за то, что он сделал с ней и Чилтоном, но дух приключений, царивший на острове, постепенно проникал ей в душу. Стоя под освещенным луной дубом, она вдруг почувствовала то же самое возбуждение, какое испытывала в детстве.
– Джек! – снова позвала она, направляясь к восточной части острова. – Джек, где… ах!
Четыре года исчезли, как будто их и не было. Он привел ее в их особое место, скалы и кусты образовывали здесь что-то вроде пещеры или тайного убежища, из которого открывался великолепный вид на реку. Кусты стали выше, их ветви гуще, но больше ничего не изменилось.
Ничего – и все. Мириам почувствовала, как бешено колотится сердце.
– Я знал, что ты не забыла дорогу, принцесса, – сказал Джек. Он уже снял рубашку и пояс с оружием и теперь сидел на песке, пытаясь разжечь костер из собранных на берегу веток. За его спиной лежало старенькое покрывало, которое мать положила в корзину вместе с едой, а на нем было разложено угощение. – В конце концов, это же твое королевство.
Ее и его тоже. Нет, это их общее королевство, и от этой мысли на глаза навернулись слезы. Больше всего на свете ей хотелось остаться здесь, рядом с Джеком, но холодный рассудок заставлял сдерживать свои чувства.
Если бы у нее было столько же общих воспоминаний с Чилтоном, она ни за что не оказалась бы здесь с Джеком. Если бы ей хватало одних только слов и она не тосковала по поцелуям, которые Чилтон, будучи истинным джентльменом, не торопился ей дарить, то она не растаяла бы от единственного поцелуя Джека. Если бы только Чилтон умел понимать ее так, как понимал Джек!
И если бы она любила Чилтона так, как до сих пор любит Джека…
– Это случилось только один раз, Джек, – сказала Мириам, пытаясь продолжить прерванный разговор. – Только один раз, перед тем как ты уехал. Никто бы и не узнал, ведь у меня… у нас…
– Ведь у тебя нет от меня ребенка? – Разгоревшееся пламя осветило его лицо, и Мириам заметила, что Джек совершенно серьезен. – Знаешь, когда я впервые встретил Генри, то подумал, что он наш с тобой сын.
– Генри почти восемь, – сказала она, пытаясь справиться с эмоциями.
– Да, я понял это, и довольно быстро, – сказал Джек, вороша горящие ветки. – Но, Мириам, если бы ты знала, как мне хотелось верить, что он наш сын!
Ему не нужно было ничего объяснять ей, потому что она чувствовала то же самое. И хотя тогда она боялась последствий их любви, в глубине души Мириам хотелось родить его ребенка, маленькую частичку Джека, которая осталась бы с ней навсегда. Ей хотелось этого и сейчас. Они думали об одном и том же! Эта тайная мысль сделала их еще ближе. О Господи! Ну почему ей не хватает смелости признаться самой себе в том, что Джек прав?
– Смотри, Мириам, – сказал Джек, поднимаясь на ноги. В руках он держал тарелку. – Даже твоя мама знала, что это буду есть я, а не Чилтон. Она снова испекла для нас апельсиновый пирог.
– Ничего она не знала, – возразила Мириам, торопливо вытирая выступившие слезы. Уж лучше думать о пироге, чем о детях. – Она печет апельсиновый пирог для всех постояльцев «Зеленого льва».
– Ха, и ты хочешь, чтобы я в это поверил? – Джек отломил кусочек и с наслаждением отправил его в рот. – Восторг, Мириам, просто восторг! Иди сюда, а то я съем его один.
– Ты не посмеешь, – почти обиженно произнесла Мириам. Ей хотелось есть и пить, а Джек уже так уютно устроился на покрывале возле костра.
– Мирри, ты прекрасно знаешь, что я посмею сделать не только это, – сказал он, слизывая с большого пальца прилипшие крошки. Он достал саблю и направил ее в сторону Мириам. Пламя освещало его мускулистую грудь и широкие плечи. – Итак, принцесса, вы придете сами или заставите меня взять вас в плен?
Она посмотрела на него и его саблю и вздохнула. Мириам никогда не встречала мужчин с глазами такого же цвета, как у Джека. Никто, даже такой респектабельный джентльмен, как Чилтон, не мог с ним соперничать.
Да, она пропала, но при этом почувствовала невероятное облегчение. Если уж все так сложилось, то лучше оставить хоть что-то на память, а Джек – единственный, кого она хотела помнить.
Она вновь подобрала юбку и направилась к нему.
– Я иду к тебе потому, что ты не имеешь права съедать все без меня, – сказала она, слегка запыхавшись, – а не потому, что ты размахиваешь у меня перед лицом своей дурацкой саблей. Кроме того, она наверняка тупая и такая же бесполезная, как и твои незаряженные пистолеты.
Одним движением он повернулся и ударил саблей по высокой дикой вишне. К ногам Мириам упала ветка толщиной с ее руку.
– Прекрасно, – только и могла вымолвить она, вспоминая, как Джек размахивал этой саблей перед лицом Чилтона. Если раньше она только ощущала опасность, исходящую от Джека, то теперь видела доказательство этой опасности.
– Предупреждаю, не дразни меня, – сказал он, протягивая ей руку. – А теперь, моя принцесса, садись и позволь мне прислуживать тебе.
Она словно не заметила его руку и опустилась на покрывало, чувствуя, что ноги больше не держат ее. Мириам заглянула в корзину и достала оттуда две бутылки, которые мать завернула в мокрую ткань, чтобы не дать им нагреться.
– Этот грушевый сидр предназначался для Чилтона, но теперь, думаю, он твой, – сказала она, протягивая Джеку большую бутылку. – А это лимонад для меня.
Джек презрительно сморщил нос.
– Грушевый сидр? Грушевая водичка для старых дев и грудных младенцев? А рома нет?
Мириам покачала головой.
– О Господи, сидр! – Джек вздохнул, выдернул пробку и протянул открытую бутылку Мириам. – Пей первая, принцесса. Сидр, конечно, не лучший напиток, но я не хочу, чтобы сегодня ты пробавлялась лимонадом.
Она заколебалась, но Джек был настроен решительно, и она отхлебнула прямо из горлышка. Сладкая тягучая жидкость слегка обожгла ей горло. Мириам удивленно закашлялась, не ожидая, что сидр такой крепкий. Когда она отдавала бутылку Джеку, ее щеки разрумянились, а на лице появилась блаженная улыбка.
– Хорошая девочка, – сказал Джек неожиданно охрипшим голосом. – Моя принцесса такая красивая. Но интересно, каков вкус сидра, когда он на губах у моей принцессы?
Он протянул руку, чтобы стереть капельку вина с уголка ее рта. Капля упала, но большой палец продолжал скользить по ее нижней губе. Он не сжимал ее в своих объятиях, не покрывал поцелуями, как она ожидала. Нет, как она хотела, если уж быть честной перед самой собой, подумала Мириам. Только его серебристо-серые глаза внимательно смотрели на нее, а шершавый палец нежно гладил ее губы, дразня и возбуждая до тех пор, пока она не застонала от невыносимого желания.
Она почувствовала, что он придвинулся ближе, а палец переместился на подбородок.
Ее глаза были закрыты, но это только помогало пробудить дремавшие в ней воспоминания и желания. Все ее тело ждало прикосновения его рук, и лишь прохладный бриз остужал ее разгоряченную кожу.
Волны с шумом перекатывали песок, ветер играл в ветвях сплетенных над их головами кустарников.
– Ох, Мириам, – сказал Джек почти шепотом, обжигая ее щеку своим дыханием. – Разве я не просил тебя не дразнить меня?
