Текст книги "Утраченное сокровище"

Автор книги: Миранда Джаррет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Но я… – Мириам замолчала, не зная, что сказать. Она не ожидала, что он так легко сдастся, как не ожидала и того, что подобные слова могут так сильно ее задеть. Да, пострадала ее гордость, а не сердце. Ей оставалось только понимающе кивнуть и заставить себя улыбнуться. – Это… очень великодушно с твоей стороны, Джек.

– Да, черт побери, – сказал он, проводя руками по волосам. Улыбка его померкла. – Мирри, я всегда знаю, когда нужно отойти в сторону. Помнишь тот клад на Кармонди, золото моего отца? О нем рассказывал дядя Джо, особенно когда выпивал пару лишних стаканчиков рома. Мы с тобой перерыли весь остров, но в один прекрасный день я понял, что золото никогда не будет моим, и отступил. Так и на этот раз. Все кончено.

Мириам тяжело вздохнула. Конечно, она помнила их долгие увлекательные поиски клада на Кармонди. Она не забыла ничего, связанного с Джеком. Она смотрела на шрам, пересекавший его грудь, и думала, как многого не знает о нем и, вероятно, так никогда и не узнает.

– Значит, вот как ты относишься ко мне? Как к сокровищу, которого не существует, – сказала она тихим голосом.

– Именно так, – подтвердил он с самым жизнерадостным видом. Глядя на его спокойное лицо, Мириам засомневалась, не привиделось ли ей то пылкое ночное свидание на пристани. – Думаю, ты теперь не больше моя, чем то отцовское сокровище. Ты сама мне так сказала. Все, что ни делается, к лучшему.

– Все к лучшему, – как эхо повторила она, стараясь, чтобы ее голос звучал так же убедительно, как голос Джека. В конце концов, она получила то, за чем пришла. Он отказался от нее и обещал больше не беспокоить. Но почему тогда ей кажется, что теряет от этого именно она, а не он? – Джек, я не ожидала, что ты можешь быть таким чутким.

– Ну что ты, Мириам. Ведь мы уже не дети, не так ли? – спросил он. – Оставь этот желтый шелк и сшей из него красивое платье. Вспоминай обо мне каждый раз, когда будешь его надевать. Ведь нет никакого греха в том, чтобы помнить, даже когда ты станешь многоуважаемой мадам Чафф из Кембриджа. Думаю, теперь самое время нам попрощаться, потому что на этой неделе я уезжаю в Бостон.

– Так скоро? – удивилась она. Джек протянул ей руку, и она подумала, что он ведет себя более чем необычно. – Разве ты не останешься на свадьбу?

– Ни в коем случае, ведь это может породить слухи, не так ли? – сказал он, наклоняясь, чтобы поцеловать ее в щеку. При этом он сам пожал ей руку, потому что она так и не решилась протянуть ему свою. Однако ее пальцы были сжаты, и Джек раскрыл их. На ладони лежала та самая раковина, которую Мириам хотела запустить ему в лицо. Джек усмехнулся, бросил на девушку весьма откровенный взгляд и осторожно загнул пальцы обратно.

– Это ты тоже можешь оставить на память, – просто сказал он.

Его насмешливый, обжигающий желанием взгляд заставил Мириам задать еще один вопрос:

– Скажи, если бы я не пришла к тебе, ты зашел бы перед отъездом в «Зеленого льва»? Или опять исчез, не попрощавшись, как в прошлый раз?

Он ничего не ответил, только улыбнулся еще шире и, отступив на шаг, тихо произнес:

– До свидания, моя принцесса пиратов! Желаю тебе узнать в жизни столько любви, сколько ты заслуживаешь.

Глава 7

Мириам сидела на полу в своей комнате и доставала раковины из заветной шкатулки. Она выкладывала их в виде причудливого узора, в котором самые светлые были по краям, а те, что потемнее, в центре. Доставая очередную раковину, она вспоминала, кто привез ее и когда, или как она сама нашла ее в песке на берегу. Это было ее излюбленное занятие, которому она часто предавалась, когда ощущала беспокойство или неуверенность в себе. Раскладывание раковин помогало ей привести в порядок собственные мысли. Но на этот раз последней оказалась та, что подарил Джек. Именно ее следовало поместить в центр узора, но ни она, ни тот, кто ее подарил, не имели на это права.

– Я не слышала, как ты вернулась, Мириам, – раздался голос миссис Роу. Она вошла в комнату дочери и села рядом с ней на кровать, положив руки поверх передника. Ее взгляд привлекли выложенные на покрывале узоры. – Не понимаю, что ты так напустилась на бедного мистера Чаффа за его предложение использовать твои раковины в его саду? На что они тебе теперь?

Мириам принялась быстро складывать свою коллекцию обратно в шкатулку. Сейчас мама начнет ее отчитывать, и за дело. Она скажет, что Мириам оставила бедного мистера Чаффа без завтрака, что хорошая жена всегда прежде думает о муже, а уж потом о себе, и все такое прочее. А теперь она сидит и раскладывает никому не нужные раковины вместо того, чтобы помогать на кухне, и этим еще больше усугубляет вину.

– Мне жаль, что так вышло с завтраком Чилтона, – сказала Мириам. – Я знаю, с ним нельзя было обращаться пренебрежительно.

– Извиняйся перед мистером Чаффом, а не передо мной, – ответила мать. Она только что пришла с кухни, на щеках играл легкий румянец – результат долгого стояния у раскаленной плиты, а из-под гофрированного чепца выбилось несколько чуть тронутых сединой кудряшек. – Мириам, мистер Чафф – добрый и порядочный человек, – продолжала миссис Роу. – Он считает, что чем-то обидел тебя, раз ты так с ним обошлась. Но я пришла сюда не для того, чтобы говорить с тобой о мистере Чаффе.

– Мне пора чистить лук к ужину, – вставила Мириам, торопливо поднимаясь с кровати. – Извини, что я задержалась…

– Лук подождет, дочка, – сказала мать, нежно беря Мириам за руку. – Лишние пять минут погоды не сделают.

– Но я обещала…

– Сегодня утром я узнала, что Джек Уайлдер вернулся, – перебила ее мать. – Вернулся сюда, в Уэстхем.

Мириам испуганно охнула.

– Это тебе Генри сказал? А что он еще рассказывал? Или Закери? Ну, если я поймаю эту парочку, я им…

– Значит, ты уже знаешь, – улыбнулась мать. – И я опоздала со своими предостережениями.

– Ах, мама, – вздохнула Мириам, садясь рядом с матерью и прижимаясь к ее мягкой руке. От нее уютно пахло кухней. Смесь ароматов яблок, корицы, свежевыглаженного белья и тлеющих углей действовала умиротворяюще. Мириам положила голову ей на плечо. – Меня не от чего предостерегать. Во всяком случае, относительно Джека.

– Всем сердцем я молю, чтобы так оно и было, – произнесла мать, опуская глаза и разглядывая свои руки. – Могу ли я верить, что ты достаточно взрослая, чтобы понимать, кто нужен тебе в мужья?

– Но, мама, он сказал мне, что…

– Мириам, не стоит ничего объяснять и извиняться. – Миссис Роу замолчала, подыскивая нужные слова. – Возможно, это моя вина, что я разрешила вам с Закери так близко сойтись с Джеком Уайлдером. Но дело в том, что мне всегда было жаль мальчика. Остаться одному, без семьи, в этом жестоком мире, на попечении вечно пьяного дяди… Только подумай!

Мириам все понимала, ведь детство Джека прошло рядом с ней. Когда Джозеф Уайлдер вернулся в Уэстхем, он привез с собой младенца – единственное, что осталось от его погибшего брата, – и поклялся вырастить мальчика как собственного сына. Старый моряк постоянно рассказывал племяннику о былых подвигах его отца. Мальчик рос красивым и диковатым, как его имя, и большинство жителей Уэстхема считали, что он непременно закончит свои дни на виселице. Единственное место, где его любили и принимали, был «Зеленый лев». Мать Мириам всегда находила для него лишний кусок пирога или куриную ножку и никогда раньше не жалела об этом, но теперь ее чувства изменились.

– Мама, ты все делала правильно, – сказала Мириам. – Джек нуждался в друзьях, а ты всегда была его самым лучшим другом.

– Не знаю, – покачала головой миссис Роу. – Я всегда старалась относиться к нему по-доброму, но это не помогло мальчику в выборе между хорошим и дурным. Господи, это же надо – он стал пиратом! Но как моя доброта к нему могла подвергнуть опасности моих собственных детей?

– Твои дети в порядке, – тихо сказала Мириам. Она чувствовала, что в словах матери много правды, но не желала в этом признаться.

– Нет, Закери она не навредила, – ответила мать. – Он мужчина и может сам о себе позаботиться, независимо от того, какие у него друзья. Но ты, козочка моя, ты совсем другая. Ты такая доверчивая! Я помню, как загорались твои глаза, когда Джек свистел под окном. Я никогда не желала ему зла, Бог свидетель, но ты даже представить себе не можешь, как я радовалась, когда он уплыл в море. И я бы сделала все, все, что угодно, лишь бы он не вернулся.

Мириам с удивлением смотрела на мать. Она всегда считала, что ее чувства к Джеку были тайной для всех, и теперь напряженно думала, что еще ее родители могли знать или видеть.

– Но, мама, я не…

– Мириам, неужели ты думаешь, что я слепа? Разве я не замечала, какие искры проскакивают между вами? Не слышала твоего хриплого голоса, когда ты с ним говоришь? – Миссис Роу неловко похлопала дочь по согнутой руке и тяжело вздохнула. – Но теперь ты стала на четыре года старше и, надеюсь, на четыре года мудрее.

– Да, мама, – сказала Мириам с нескрываемой грустью. В глубине души она знала, что Джек навсегда останется ее первой и единственной любовью, но замуж она выйдет за мистера Чаффа. Разве можно придумать более серьезное доказательство ее взрослости и мудрости?

– Мириам, ты – хорошая дочь, – продолжала миссис Роу тихим голосом. – И я надеюсь, что ради своего же блага ты забудешь обо всем, что было между тобой и Джеком. С мистером Чаффом ты сможешь изменить свою жизнь, стать женой джентльмена с именем и репутацией. О таком будущем мечтает любая умная женщина. Но я все еще беспокоюсь.

– Беспокоишься о чем? – спросила Мириам, вспоминая ту боль, которую испытала, когда Джек оставил ее четыре года назад. – Все будет так, как ты говоришь.

– Я молюсь, чтобы это случилось, – улыбнулась миссис Роу. – Ты знаешь, я редко рассказывала тебе об отце Закери, так как очень уважаю твоего отца. Да и рассказывать-то было почти не о чем, ведь он погиб всего через год после того, как мы поженились. Но я хочу сказать тебе, что очень его любила. Я любила его всей душой и пошла бы за ним хоть на край света. Я любила его так, как теперь люблю твоего отца.

– Но почему ты рассказываешь мне об этом именно сейчас? – спросила Мириам, чувствуя, что к глазам подступают непрошеные слезы. – Может быть, ты считаешь, что я… я недостаточно хорошо отношусь к Чилтону?

Но почему, почему она не смогла произнести то слово, которое только что сказала мама? Почему она не могла любить Чилтона так, как любила и все еще продолжает любить Джека?

– Только ты знаешь ответ на этот вопрос, моя девочка, – тихо ответила мать. – И только тебе известно, что творится в твоем сердце. А теперь, мне кажется, самое время заняться луком, пока наши постояльцы не потеряли всякую надежду получить ужин.

Миссис Роу встала с кровати, обняла дочь и вышла из комнаты.

Мириам застыла в полной тишине, пытаясь привести в порядок мысли. Нужно чистить лук или яблоки или делать хоть что-нибудь. Мама никогда не стала бы плакать о том, чего нельзя изменить. Она управляла своей жизнью с той же энергией и так же хорошо, как занималась делами «Зеленого льва». Эту энергию Мириам безуспешно пыталась перенять или хотя бы скопировать.

Но она будет стараться, как будет стараться справиться со своими чувствами. Она это обязательно сделает.

И еще она сможет забыть человека, которого любит, ведь сам он уже почти забыл ее.

Глава 8

– Чилтон, скажи мне правду, – Мириам смотрела на небольшую лодку, стоящую у причала, – ты действительно хочешь это сделать?

Мистер Чафф выпрямился, одновременно одергивая полы своего коричневого сюртука.

– Мириам, как ты можешь сомневаться в моих намерениях?

– Я совсем не это имела в виду, – ответила девушка. – Я никогда не сомневалась в твоих намерениях относительно меня. Но просто… скажи мне честно, Чилтон, ты умеешь грести?

– О, это несложный процесс, – произнес он таким тоном, словно управление лодкой являлось большой тайной, которую Мириам просто не дано было постичь. – Необходимо совершать плавные движения одновременно двумя веслами, погружая их в воду и заставляя лодку двигаться вперед. Нет ничего проще.

Однако Мириам продолжала стоять, уперев руки в бока и с сомнением поглядывая то на Чилтона, то на лодку. В этот день им предстояло совершить не просто прогулку по реке. Лодка принадлежала ее отцу, а в руках Мириам держала корзину, в которой находился ужин, приготовленный собственноручно ее матерью. Даже Генри принес ей кружку земляники, которую собрал рано утром. Все было продумано до мелочей с тем расчетом, чтобы у них с Чилтоном состоялся сегодня незабываемый романтический вечер. Однако Мириам подозревала, что эта идея принадлежала ее матери, а не самому Чилтону.

– В конце концов, Мириам, что в этом может быть трудного? – продолжал тот, выразительно размахивая руками. – Особенно учитывая то, что я собственными глазами видел, как совершенно необразованные люди сидели на веслах своих утлых лодчонок на Темзе. Сосредоточенность и усердие, дорогая, вот два условия, при помощи которых можно справиться с любыми жизненными трудностями.

Мириам скептически склонила голову набок. Она не желала обидеть Чилтона, но ей также не хотелось всю ночь продрейфовать на середине реки.

– Может быть, мне стоит самой вначале сесть на весла? – спросила она. – Я нисколько не сомневаюсь в твоих способностях, просто лучше знаю нашу реку.

– Нет-нет, ни в коем случае! – запротестовал Чилтон. – Закери объяснил мне, что нужно делать. А уж слова такого опытного морского волка, как твой брат, имеют определенный вес.

– Так это была идея Закери? Это он предложил тебе покататься на лодке? – с подозрением спросила Мириам. Она без труда представила, как ее брат давился от смеха, когда предлагал лодку бедному доверчивому Чилтону. Нужно будет проверить, не расшатаны ли уключины и не пробито ли днище.

– Да, это предложил он, – сказал мистер Чафф, пытаясь одной ногой попасть в лодку, – и он был очень любезен, посоветовав мне место, куда тебя отвезти. В дорогу, моя Клеопатра. Ваше судно ждет, когда вы совершите свое путешествие по Нилу!

– Немедленно сядь! – крикнула Мириам. – Чилтон, нельзя стоять в лодке!

Лодка все сильнее раскачивалась из стороны в сторону, и Чилтон из последних сил пытался сохранить равновесие. Он едва удерживался, чтобы не опрокинуться навзничь, и полы его сюртука, словно крылья, хлопали в воздухе.

– Садись! – повторила Мириам. Она подобрала юбку и поспешила перелезть через борт лодки. – Садись немедленно.

Наконец он сел, вернее, тяжело плюхнулся на дно лодки.

– Чилтон! – воскликнула Мириам, протягивая ему руку. Он беспомощно барахтался на дне, пытаясь одновременно поправить съехавший на глаза парик и забраться на сиденье. – Ты не ушибся?

– Все замечательно, – ответил он, крепко хватая протянутую ему руку. – Хотя, думаю, твоему отцу следует купить новую лодку. Эта, на мой взгляд, опасна для жизни.

– Для сегодняшнего вечера она вполне сгодится, – ответила Мириам. Она села на переднее сиденье лицом к жениху и принялась внимательно оглядывать побережье, не сомневаясь, что Закери спрятался в каком-нибудь укромном месте и сейчас покатывается со смеху над ними. Однако Закери нигде не было видно, и она решила поговорить с ним позже. Теперь же следовало постараться успокоить Чилтона и поддержать его, чтобы он мог управлять лодкой, не теряя чувства собственного достоинства.

Она посмотрела на его руку, которой он все еще цепко держался за нее. Белая холеная рука ученого, по ее мнению, была куда опаснее для жизни во время лодочной прогулки, чем старое суденышко ее отца. Странно, но эта рука не вызывала у нее больше никаких чувств. Она вдруг подумала, что достаточно одного взгляда Джека, чтобы ее тело начало таять, как масло под жарким солнцем.

Но теперь все это не имело значения. Она будет добра к Чилтону и станет помогать ему, как обещала матери.

– Теперь можешь взять весла, – сказала она, высвобождая свою руку. После этого она повернулась и отвязала веревку, которой лодка была привязана к причалу. – По одному веслу в каждую руку, как ты уже знаешь.

– Естественно, я знаю, Мириам, – фыркнул Чилтон с явным возмущением. – Я не дурак.

«Ну, скажем, не полный дурак», – подумала Мириам, чувствуя, что внутри у нее все закипает. Но когда Чилтон схватил весла и принялся крутить ими в воздухе в разные стороны, ее уверенность в его умственных способностях сильно пошатнулась.

– Вот так, – сказала она, пытаясь говорить как можно спокойнее и терпеливее. С этими словами она положила свои руки поверх рук мистера Чаффа и погрузила весла в воду. – Ко мне, потом назад. Плавнее, Чилтон, а то мы никогда не двинемся с места.

Он остановился и посмотрел на нее. Его лоб покрывали мелкие бусинки пота, парик сбился на один бок.

– Мириам, ты не должна командовать мной. Это не твоя задача. Такая дерзость неприемлема в женщинах, и я не могу этого терпеть.

Мириам обиженно вздохнула.

– Если бы не моя, как ты выразился, дерзость, мы просидели бы возле берега всю ночь!

– Дорогая Мириам, – сурово произнес Чилтон, – когда мы станем мужем и женой, подобная дерзость должна быть полностью исключена из твоего поведения. Я стану главой, а ты – моими руками и будешь выполнять мои желания для блага нас обоих.

– Очень хорошо. – Мириам села прямо и сложила руки на груди, всем своим видом выражая полное повиновение. – Мои руки будут бездействовать, пока твоя голова управляет лодкой. Но клянусь тебе, Чилтон, если ты опрокинешь лодку и испортишь мне платье, моим рукам придется изрядно потрудиться, чтобы разобраться с твоей, как ты ее называешь, головой.

На это он не сказал ничего, возможно, потому, что был сильно занят, стараясь заставить весла слушаться. Впрочем, ему хотелось добиться послушания и от самой Мириам. Спустя некоторое весьма продолжительное время благодаря попутному течению они все же добрались до пункта назначения – местечка под названием Токуоттен, но день уже начал клониться к вечеру, и Мириам зажгла на носу лодки фонарь.

Токуоттен с незапамятных времен был местом романтических свиданий. Здесь река совершала плавный поворот, образуя небольшую заводь, заросшую невероятной высоты камышами.

Но особым это место делали не камыши, а ивы. Они росли у самого берега, склоняя свои тяжелые ветви к воде и образуя таинственные тенистые коридоры, наполнявшиеся тихим шелестом, когда ветер играл серебристыми листьями. Погруженные в воду узловатые корни местами вздымались над поверхностью, словно руки чудовищ, спрятавшихся под темной гладью. Это место было наполнено возбуждающим ощущением опасности, отчего молодые девушки теснее прижимались к своим кавалерам, ища у них защиты от неведомых страхов. Чилтон направил лодку в сторону склоненных ветвей, по-видимому, тоже испытывая странное благоговение перед этим загадочным местом.

Мириам взяла фонарь в руку, чтобы осветить прибрежные деревья. Она любила Токуоттен и даже почувствовала, что уже меньше сердится на брата за то, что он посоветовал Чилтону привезти ее сюда.

– Думаю, Мириам, это довольно странное место для ужина, – сказал Чилтон, с тревогой поглядывая на молодой месяц, сияющий сквозь крону деревьев. – Это все равно что пить чай в склепе.

– Токуоттен просто кажется таким зловещим, – сказала Мириам, непроизвольно переходя на шепот. – Здесь не опаснее, чем в открытом поле, но гораздо интереснее. И мы всего в миле от Уэстхема. До него можно добраться по тропинке на берегу.

– Это немного успокаивает. – Он наклонился и с опаской посмотрел на черную воду. – А здесь нет змей?

Мириам закивала головой:

– Гигантские! Они почти десять футов длиной, у них острые, как ножи, зубы и плавники, похожие на крылья дракона, при помощи которых они приплывают сюда из океана.

Чилтон так быстро выпрямился, что Мириам не смогла сдержать смех.

– О, неужели ты поверил, что здесь могут быть такие змеи? – Конечно, было довольно жестоко с ее стороны так над ним издеваться, но она ничего не могла с собой поделать. – Это же Массачусетс, а не побережье Индии! Кроме того, здесь не более двух футов глубины, и никакие змеи не водятся в этой воде.

Но Чилтон округлившимися от страха глазами всматривался в заросли, словно щит выставляя перед собой фонарь, как будто хотел защититься от прятавшихся в темноте чудовищ.

– Мириам, а что это за шум? – шепотом спросил он. – Ты ничего не слышала?

Мириам прислушалась к знакомым звукам ночи.

– Сверчки, дрозды и ветер, который шевелит листья. Больше ничего.

– Ничего? – недоверчиво спросил Чилтон. – Могу поклясться, что я…

Но то, что он слышал или видел в своем воображении, больше не имело значения. Нечто, издававшее леденящий душу вой, прыгнуло на ветку, нависшую прямо над их лодкой. Вниз посыпались листья и кусочки коры. Мириам охнула и принялась внимательно вглядываться в темную крону, а ее жених, дрожа от страха, так быстро оказался на дне лодки, что девушка испугалась, не ранен ли он.

– Чилтон! – закричала она, пытаясь схватить его за руку и одновременно заставить остановиться раскачивающуюся лодку. – О Господи, Чилтон!

– О, думаю, с ним все в порядке! – раздался голос сверху. – Просто небольшой испуг и дамский обморок, не так ли, мистер Чафф?

– Джек! – снова закричала Мириам, но на этот раз не от испуга, а от ярости. Она не видела его в густой листве, но у нее не было ни малейших сомнений, что это он. – Что ты делаешь?

– Просто занимаюсь своим привычным делом, малышка, – ответил тот низким зловещим голосом. – И еще страдаю от тоски, глядя на вас.

– Как вы смеете так разговаривать с джентльменом! – крикнул пришедший в себя Чилтон. Самым непостижимым образом он умудрился не разбить при падении фонарь и теперь размахивал им в воздухе. – Подите прочь, вы, ничтожный безродный шпион!

Но вся его напускная храбрость испарилась как дым, едва только поднятый вверх фонарь осветил фигуру Джека. Даже у Мириам, которая знала, чего можно ждать от бывшего возлюбленного, кровь застыла в жилах.

Он балансировал на гибкой ветке с ловкостью пантеры. Речной бриз развевал длинные черные волосы и надувал парусом белую рубашку. Фонарь освещал только нижнюю половину его лица, оставляя глаза невидимыми, отчего лицо казалось резко очерченным и прорезанным черными линиями. Плотно сжатые губы и твердый подбородок придавали ему угрожающий вид.

Рукава рубашки были закатаны до локтей, а грудь крест-накрест пересекали два кожаных ремня с притороченными по бокам длинными пистолетами. Из ножен, висящих на поясе, Джек выхватил испанскую абордажную саблю и принялся со свистом размахивать ею в воздухе, словно рисуя перед собой невидимый смертельный узор.

Он никогда не был таким, со страхом подумала Мириам. Но весь этот зловещий маскарад напоминал ей их детские игры. Раскачивающийся на ветке и с саблей в руке, Джек казался живым воплощением их пиратских фантазий. Она почувствовала, что дрожит не столько от страха, сколько от возбуждения. От внезапного грешного, запретного возбуждения, от которого ладони взмокли, а сердце затрепетало в груди.

– Ради всего святого, сжальтесь над нами, – запричитал Чилтон. – Умоляю, пощадите!

Мириам осторожно похлопала Чилтона по плечу, желая его успокоить. Как-никак Чилтон – мужчина, за которого она обещала выйти замуж.

– Джек, ты совершенно не испугал меня, – сказала она как можно более равнодушным голосом. – И ты не имеешь права за нами подглядывать.

Чилтон в ужасе уставился на нее, буквально впиваясь пальцами ей в руку.

– Мириам, ты что, знакома с этим бандитом? Как может моя невинная невеста называть по имени какого-то безродного бродягу?

– Конечно, я его знаю, – сказала Мириам, поглядывая на Джека. Услышав слова «невинная невеста», тот состроил такую гримасу, что девушка поняла: пока Джек рядом, ей не удастся объясниться с Чилтоном. – В Уэстхеме все знают Джека и то, что от него можно ждать неприятностей.

– О, мисс Роу, как мне стыдно! – нахально произнес Джек. – Вы же никогда раньше меня не боялись. И я не понимаю, зачем вам бояться меня теперь.

– Тогда убирайтесь, – крикнул Чилтон, который осмелел и начал вновь размахивать фонарем. – Убирайтесь немедленно! Я вам приказываю!

– Ах ты, маленький нетерпеливый сукин сын, – негромко сказал Джек. Он взмахнул саблей перед носом. – Надеюсь, Мириам, твой любовничек знает толк в наслаждении, а то ты рискуешь не получить никакого удовольствия от вашего свидания.

– Невоспитанный грубиян! – завопил Чилтон. – Я сообщу о тебе констеблю в ту же секунду, как мы вернемся в Уэстхем. В ту же секунду!

– Да сколько угодно, – ответил Джек, улыбаясь такой откровенной и соблазнительной улыбкой, что сердце Мириам едва не выскочило из груди. – Это ваше право как гражданина Англии. Но сначала я хочу попросить вас сделать мне одолжение и отдать то, что вы считаете для себя самым дорогим.