Текст книги "Брачное агентство Сердце дракона для попаданки (СИ)"

Автор книги: Мира Влади

Соавторы: Глория Макова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

28

Я покинула кабинет Ларсона, чувствуя, как внутри всё кипит. Уговорить Дормора уйти? Как я должна это сделать? Этот непрошибаемый дракон скорее сдохнет, чем отступится от своей цели. Только если… не достигнет ее.

– Эй, отведите меня в комнату Гвен, – воодувленная своей жалкое идеей, обратилась к стражнику.

Тот смерил меня хмурым взглядом, но отказываться не стал. Видать, приказа не подпускать меня к невесте наследного принца не было. Да и слухи о нашей с ней нежной дружбе не слышал только глухой.

Коридоры дворца растянулись передо мной, величественные и мрачные. Я шла к комнате Гвен, чувствуя себя так, будто перескаю поле боя. Меня терзали сомнения: послушает ли она меня? Но выхода другого не было. Если кто-то и мог повлиять на черного дракона, так это его возлюбленная.

Ведь она буквально воплощение идеала – добрая, нежная, воспитанная и… раздражающе безупречная.

Я остановилась у двери её комнаты, выдохнула, чтобы немного успокоиться, и постучала. Голос Гвен донёсся изнутри, певучий и доброжелательный:

– Войдите!

Я открыла дверь и замерла. Гвен сидела на массивной тахте, окружённая множеством цветов и тканей. Перед ней на столике лежали образцы тканей, ленты и украшения. Она что-то набрасывала в блокноте, склонившись над бумагами с видом художника, который вот-вот закончит шедевр.

Она подняла голову, заметив меня, и её лицо осветилось радостью.

– Хелен! Как я рада тебя видеть! – воскликнула она, вставая, чтобы обнять меня. Будто и не помня о том, как я ей нахамила в прошлый раз. – Поможет выбрать цветы для оформления зала? Ларс настаивал на розах, а я думаю над лилиями. Как считаешь, что лучше?

Я чуть не отшатнулась. Объятия? Вот это поворот. Неужели она прочла мое письмо с извинениями? Тогда почему никак не отреагировала?

Нехотя позволила Гвен заключить меня в свои мягкие, цветочные объятия. И после того, как она наконец отлипла, я сказала, как можно доброжелательнее:

– Гвен, я тоже рада тебя видеть. Но, честно говоря, я пришла не ради твоих цветов и лент.

Её улыбка слегка померкла, но она тут же вновь засияла.

– Что-то случилось? – спросила девушка, наклоняя голову. Её голос был мягким, но я уловила нотку беспокойства.

Я глубоко вдохнула. Разговор не будет простым.

– Нам нужно поговорить о твоём бывшем. О Кхагаре, – сказала я.

Её лицо мгновенно изменилось. Улыбка исчезла, а в глазах появилась настороженность. Она опустилась обратно на тахту, жестом предлагая мне сесть напротив.

– А что о нем говорить? Он – чудовище, – её голос звучал спокойно, но я видела, что тема её задела.

Что это? Остатки былой обиды? Или, может, совсем противоположных чувств?

– Гвен, я знаю, что ты много натерпелась из-за чего, – начала осторожно. – Но он не так плох, как тебе могло показаться. Возможно, Дормор даже станет куда более лучшим кандидатом на роль на твоего супруга.

Ну, вот. Я сказала то, что хотел от меня черный дракон. Тогда отчего внутри так неприятно? Будто кошка в тапки нассала. Я же изначально должна была сделать это. Да, под угрозой смерти, но куда деваться.

А то, что нагло соврала, глядя в наивные глазки Гвен – это пустяки. Я пока здесь вообще адекватных ни драконов, ни мужиков не встречала.

«Как и в своей прошлой жизни», – мелькнула тоскливая мысль.

Гвен внимательно смотрела на меня, внимательным взглядом изучая моё лицо. Словно пыталась понять, точно ли я в своем уме.

– Хелен, – наконец сказала она, сложив руки на коленях. – Я помню, что ты раньше была влюблена в Ларсона. Почему же ты скрыла от меня, что до сих испытываешь к нему чувства? Я же твоя подруга.

– Гвен, я сейчас не об этом…

– Я ни за что не вернусь к Кхагару. Я не люблю его, понимаешь? – перебила она меня со слезами на глазах. – И, похоже, что никогда не любила. Ты не понимаешь, каково это, когда встречаешь дракона, который почувствовал в тебе истинную пару.

– И какого же? – я поджала губы.

– Словно жизнь обретает краски. Ты становишься для него центром вселенной. Его тянет к тебе, как мотылька не свет. И он… – лепетала она восторженно. – Ларсон не сможет жить без меня, понимаешь? Если дракон находит свою пару, она становится его смыслом жизни. Поэтому не может идти и речи о том, чтобы уйти к другому. Я никогда так не поступлю с тем, кого люблю.

– Ты знаешь, что король держит Черного дракона в темнице? – решила идти ва-банк я.

Гвен вяло кивнула. А я удивилась. И вот эту девушку я считала доброй и великодушной?

– Ларсон обещал защитить меня от Кхагара, и он это сделал, – произнесла она спустя недолгую паузу, отводя взгляд.

Все ясно. Гвен даже не собиралась заступаться за Дормора. И почему мне так обидно стало за него? Он же заслужил…

«Нет. Никто не заслуживает таких мук», – пришла к мысленному выводу я, вспоминая свою экскурсию в местное подземелье.

– Король не тот, кем кажется. Он жестокий и беспощадный. Он…

Гвен слегка вздрогнула, но тут же взяла себя в руки, перебивая.

– Ларсон не такой, – сказала она твёрдо. – Он другой. Он лучше своего отца.

– Тогда почему он позволяет своему отцу держать Дормора в темнице? – спросила я, чувствуя, как внутри закипает злость. – Почему он не сделает ничего, чтобы остановить это?

Гвен замолчала. Её взгляд потух, и я поняла, что попала в больное место. Но вместо того чтобы добить её, я сделала шаг назад.

– Гвен, – сказала я мягче, – я не прошу тебя пойти против короля. Я прошу тебя подумать, что правильно. Кхагар не заслуживает того, чтобы его уничтожили из-за страха или гордыни.

Её глаза блеснули, и на мгновение я увидела в них сомнение. Но она быстро справилась с собой.

– Я понимаю, о чём ты говоришь, – тихо произнесла она. – Но я не могу согласиться с тобой. Его присутствие угрожает мирной жизни в Литерии. Моей жизни.

Её голос звучал ровно, но я чувствовала, что за этими словами скрываются эмоции. Возможно, девушка сама не была уверена в том, что говорила.

– Это не мир, Гвен, – бросила я, вставая. – Это подчинение. Ты видишь только то, что они хотят, чтобы ты видела. А я вижу, что король лепит из твоего Ларсона свою копию.

Её губы дрогнули, но она ничего не сказала. Я поняла, что не смогу её переубедить.

– Спасибо за то, что выслушала, – произнесла я, направляясь к двери.

– Хелен, – позвала она, когда я уже почти вышла. Я обернулась.

– Береги себя, – сказала Гвен, её голос дрожал. Словно она знала куда больше, чем показывала.

Возможно эта девчонка не так наивна, как мне казалось?

Я кивнула и ушла, чувствуя, что, несмотря на её доброту, – потерпела поражение. Она выбрала свой путь. И он не совпадал с моим.

29

Ночь окутала Литерию своим густым покровом. Улицы были почти пустыми, только редкие фигуры мелькали в тени, торопясь завершить свои дела. Мне не спалось, да и как можно спать, зная, что на карту поставлена судьба человека, за которого я чувствую пусть иррациональную, но отвественность? Ларсон дал своё слово, но я всё ещё сомневалась. Не в его намерениях, а в том, как смогу убедить Дормора просто взять и уйти.

Стук в дверь раздался так резко, что я вздрогнула, уронив склянку с зельем. Стекло разлетелось на осколки, и приторный запах мгновенно наполнил лавку. Я оглянулась на дверь, ощущая ледяной комок в животе.

Открывая дверь, я встретилась с холодным взглядом Ларсона. Его лицо оставалось бесстрастным, но в его глазах мелькала усталость. За ним, окружённый парой стражников, стоял израненный Кхагар. Его фигура была согнута, кожа покрыта ранами и засохшей кровью, но даже в этом состоянии он излучал силу. Его темные глаза встретились с моими, и я увидела в них что-то новое – усталость, боль, но не сломленность.

– Ты добилась своего, презренная ведьма, – тихо произнёс Ларсон, отступив в сторону. – Вот он. Но помни – моё условие остаётся в силе.

«Мое условие остается в силе… Тьфу, сколько пафоса!»

Кивнула, стараясь не выдать, как сильно мне хочется послать этого дракона куда подальше.

– Я справлюсь, – ответила, пытаясь казаться твёрдой.

– Надеюсь на это, – отозвался Ларсон. Его взгляд остановился на Дорморе, и на мгновение мне показалось, что в этом придурка-принце проснулось нечто человеческое. Но уже через секунду он отвернулся и исчез в темноте, оставив нас одних.

Дормор молчал и был практически полностью обессилен. Удивляло даже то, что вообще ещё держался на ногах в таком-то состоянии.

Забив на предосторожность и свои опасения, касаемо его, бросилась навстречу черному дракону, собираюсь помочь ему дойти до лавки.

Честно, ожидала того, что он тут же примется отнекиваться и пепелить меня взглядом, но мужчина продолжал подозрительно отмалчиваться, позволив мне довести его до входа, поддерживая его за талию. Лишь только морщился от боли время от времени.

Его тело было тяжёлым, движения давались с трудом. Каждый шаг сопровождался сбившимся дыханием.

– Ты выглядишь ужасно, – пробормотала я, когда мы наконец оказались внутри. – Даже для тебя.

Он ухмыльнулся, но это больше походило на гримасу переполненную страданиями.

– Спасибо за заботу, – прохрипел наконец Дормор, садясь на стул. Его руки едва заметно подрагивали, а взгляд был рассеянным. – Всё ради тебя, ведьма. Ты же знаешь, я не могу пропустить возможность подкинуть тебе работы.

– Не смей сейчас шутить, – сказала я резко, бросаясь к пополненной полке с зельями и беря оттуда целебный порошок, который уже успела ранее опробовать на Тени. К счастью, тот обездоленный уже выздоровел и день назад покинул мои казематы. – Ты едва стоишь на ногах. Что с тобой сделали?

Его улыбка угасла, и на его лице появилось мрачное выражение.

– Очевидно, что пытались убить, – тихо произнёс он.

– Но не вышло, – кивнула я задумчиво.

Собственно, а чего удивляться? Даже в гриумаре не было ни слова о том, как убить черного дракона. Пусть часть него и была человеческой, из плоти и крови, ещё нужно было бы подавить его магию и способность превращаться в огромную ящерицу.

– Ты расстроена? – криво усмехнулся Дормор и откинулся на спинку стула.

– Честно? Я в ярости, – проговорила, набирая в грудь побольше воздуха. – Какого черта, Дормор, ты позволил себя так просто схватить? Откуда эта жертвенность? – выпалила, хотя отчасти уже знала ответ.

– У моего отца не железное терпение. Рано или поздно, он бы пришел сюда сам. Устранение моих подчинённых было лишь началом.

– Я уже и так это поняла. Он… Король в курсе, что Ларсон тебя отпустил?

– Конечно, нет, – его голос стал грубее, в глазах сверкнула ярость. – Он бы скорее умер, чем позволил это сделать.

Я опустила взгляд, стараясь скрыть дрожь в руках. Гордость драконов, их сила – всё это было впечатляющим, но одновременно ужасным. Каждый из них готов был умереть ради своей правды, и это пугало меня. Я боялась, что однажды это коснется и моей жизни тоже.

Хотя, нет. Больше всего я боялась того, что Дормор слетит с катушек после пыток его отца.

– Снимай рубашку, – резко сказала я, чтобы отвлечься от мыслей. – Я обработаю раны.

Он послушался, хотя это далось ему с трудом. Еще и окинул меня таким взглядом, как будто я его полностью раздеться заставляла. Когда ткань упала на пол, смогла увидеть, насколько дракон был изранен. На его спине и груди были ожоги, порезы, а кожа местами выглядела так, будто ей не позволяли регенерировать. И все на местах, где раньше была магическая татуировка. Моё дыхание перехватило.

– Отец снова хотел использовать магическую печать, – сказал он, заметив мою реакцию. – Не думал, что королевские маги так продвинулись в своем мастерстве.

– Проклятые ублюдки, – пробормотала я, сосредоточившись, чтобы не выдавать своего гнева. Я начала осторожно обрабатывать его раны, бережно прикасаясь к его обожжённой коже. Внутри меня был только гнев, который разгорался быстрее, чем я могла с ним справиться. – Почему ты не сопротивлялся?

– Сопротивлялся, – сухо ответил Дормор. – Но… все пошло не так, как я задумывал.

Его слова заставили меня замолчать. Я сосредоточилась на обработке ран, чувствуя, как внутри растёт гнев. Это было неправильно. Всё это было чудовищно несправедливым.

Разве так отец должен обращаться с сыном? Пусть и нелюбимым.

Когда я закончила, он поднял на меня взгляд.

– Ты сделала всё, что могла, ведьма, – сказал он, его голос звучал мягче, чем обычно. – Спасибо.

Я не знала, что ответить. Вместо этого просто кивнула.

– Ты должен остановиться. Исчезнуть из Литерии, – проговорила наконец то, что не давало мне покоя.

– Нет.

Ответ прозвучал так резко, что я невольно вернулась. Его голос был низким, даже с хрипотцой, но в нем звучала та непоколебимая уверенность, которая выводила меня из себя с самого первого дня нашей встречи.

– Нет? – я уставилась на него, не веря своим ушам. – Дормор, ты упрямая ящерица! Я говорила с Гвен. Она считает тебя чудовищем и готова стопы короля целовать за, что он тебя пленил, ты это понимаешь? Тебе никогда не добиться ее любви.

– Я знаю, – спокойно ответил дракон, но его голос будто грохнул, как гром в ночи.

– И? – выкрикнула я, нервно сжимая опустевший мешочек с целительным порошком.

Пытаться вызвать в нем хоть какие-то эмоции, кроме этой ледяной отстранённости – бессмысленно. Это я понимала. Однако… Хоть зачатки здравого разума в башке Дормора должны же быть!

– Я должен закончить то, что начал, – его слова прозвучали, как приговор. А мне захотелось застонать в голос от бессилия.

И на что я надеялась…

– Ты должен уйти, – выпалила резко. – Разве неясно? Это единственный выход.

Он поднял голову, его взгляд, тяжёлый и почти осуждающий, впился в меня.

– Ты правда так считаешь? – спросил он так холодно, что я внутренне содрогнулась.

Но не отступила. Сейчас или никогда. Меня распирало от гнева. От того, что Дормор в очередной раз пытался показать, что его мнение куда авторитетные, чем что-либо другие. В частности – выше моего.

– В гриумаре четко и ясно был прописан твой финал, – начала я, отбрасывая порядком надоевший мешочек и сжимая кулаки так, что ногти впились в ладони. – Если ты не остановишься… всему, что ты создал, придет конец. А они… они так и будут жить припеваючи. Это несправедливо, не спорю, но что мы можем сделать?

Он нахмурился, но промолчал, поэтому я продолжила, вновь срываясь на крик:

– Я злодейка, ты злодей! Богини придумали нас, чтобы героям было легче сближаться и преодолевать препятствия рука об руку. А ты подумай, что с ними будет, если нас не станет? Да, поначалу с ними все будет хорошо – счастье, море романтики, изобилие. Но я жила в реальном мире, Дормор! Без магии. В таком, где любые, даже незыблемые чувства затухали под натиском даже банальной рутины. Они сами найдут себе злодея. И нам не обязательно продолжать играть эти роли.

Замолчала, запыхавшись, и в ожидании посмотрела на дракона. Но вместо того, что воспринять мои слова всерьез, он лишь ухмыльнулся. Холодно и язвительно.

– Какое благородное рассуждение, ведьма, – произнёс он, прищурив глаза. – Ты так заботишься о героях книги? Или пытаешься убедить себя, что это всё стоит твоих усилий?

– Чёрт тебя побери, дракон! – вспыхнула я, чувствуя, как дрожь пробирает всё моё тело. – Ты хоть раз в жизни можешь перестать быть таким чёртовым тираном? Ты весь в ранах, едва стоишь на ногах, а всё ещё размахиваешь своим величием, словно оно что-то значит!

– Значит, – жестко ответил он, вставая на ноги. Его движения были медленными, но в них всё ещё чувствовалась сила. – Моя гордость – это единственное, что у меня осталось.

– У тебя есть те, кто верит в тебя, – сказала я, понизив голос, пытаясь достучаться. – Те, кто хочет, чтобы ты жил.

«Услышь меня уже!» – мысленно восклицала.

– Они верят в того, кто никогда не сдаётся. В того, кто идёт до конца, – усмехнулся он. – И ты хочешь, чтобы я их предал?

– Да ты уже предал их, когда позволил себя захватить! – моё сердце сжалось от гнева. – Ты думаешь, они хотят видеть своего господина растерзанным на куски? Ты думаешь, что им важно, что ты был гордым, когда умирал?

Его лицо исказилось от гнева, но он не спешил отвечать. Это молчание было хуже любых слов, и я почувствовала, как слёзы наворачиваются на глаза.

– Если ты не уйдёшь, ты погибнешь, – вновь повторила я, уже не стараясь скрыть дрожь в голосе. – Или слетишь с катушек. Не знаю даже, что хуже. Всё это будет зря.

Он медленно подошёл ко мне, его глаза засверкали, как расплавленное золото в темноте. На щеках появился намек на чешую.

– Ты думаешь, что это просто? – его голос был тихим, но от этого не менее угрожающим. – Ты думаешь, я могу просто уйти и начать всё заново?

– Да, – прошептала, глядя прямо ему в глаза.

Мы смотрели друг на друга, и напряжение между нами было почти осязаемым. Я видела, как его гордость, его страхи борются с тем, что я сказала. А затем он вздохнул, его плечи осели, и он отвёл взгляд.

– Хорошо, – сказал он наконец, его голос был глухим. – Я уйду.

Моё сердце дрогнуло, но я знала, что это был единственный правильный путь.

– Спасибо, – прошептала я, но Дормор поднял руку, останавливая меня.

– Не благодари, ведьма, – сказал он, его голос снова стал холодным. – Это не для тебя.

Хотела ответить, но не успела. Дракон отвернулся, и, несмотря на его гордую осанку, я видела, как тяжело ему далось это решение.

Когда Дормор вышел за дверь, я осталась одна, слушая, как его шаги растворяются в ночной тишине. И только тогда позволила себе заплакать.

Почему? А черт меня знает… Может, я случайно днём пролила зелье слезоточивости?

30

Слова Хелен всё ещё звучали в моей голове. Каждое – острое, как лезвие кинжала. Она снова и снова пыталась втолковать мне, что я должен уйти. Как будто я могу просто исчезнуть. Как будто моё существование – это всего лишь временное неудобство для её спокойной жизни.

Я не мог поверить, что действительно согласился. Но аргументы этой ведьмы… чертовски логичные и холодные… заставили меня остановиться. Нет, она не убедила меня. Я сам принял решение. Потому что знал: если останусь, то уничтожу всё, что мне дорого. В том числе и её.

Тени окружали меня, растворяясь в ночи, как всегда. Они пришли на мой зов, бесшумно, без вопросов, как должно быть. Я привык к этому. Привык, что мои приказы выполняются безоговорочно. Но сейчас это раздражало. Всё раздражало. Слова Хелен, её лицо, её грёбаные рассуждения… и то, что я поддался. Ушёл.

Я, Кхагар Дормор, покинул Литерию не потому, что проиграл или испугался. А потому что она убедила меня. Своей проклятой логикой, своими словами, своей ненавистью, пропитанной странной заботой. Не понимал, почему всё это выворачивало меня наизнанку. Это было неправильно. Непростительно.

Я, чёрный дракон, воплощение силы, но всё в последние дни будто выскальзывало из моих рук. Она выскальзывала.

Проклятая ведьма, чужестранка, чьё имя было единственным лучом света, когда я сидел в той пропахшей сыростью темнице. Лицом к лицу с отцом, не знающим жалости. Когда молчал из последних сил, терпя мучительную боль от работы магов, накладывающих печать. Они знали, что не смогу убить меня, не лишив родовой силы. И отец знал. А я не мог выбросить из головы эту девчонку, с чего-то вдруг начав переживать, что она бросится меня искать.

И ведь бросилась же… Это бесило меня больше всего.

Мне изначально следовало быть выше этого. Я должен был сосредоточиться на планах, на мести, на своих целях, на Гвен. Но не её лицо, не её голос, не её касания сводили меня с ума, заставляя терять контроль.

Там, сгорая в агонии в окружении стен подземелья, я прокручивал в голове мысли, пытаясь понять: как же к этому все привело? С какого момента все изменилось?

«С того самого момента, как увидел ее впервые», – подсказал внутренний голос.

А ведь и правда. Я впервые почувствовал эту странную тягу к ней ещё до того, как узнал, о том, мой мир и жизнь – ненастоящие. В тот день, когда она ворвалась в моё убежище вместо танцовщицы. Это было просто нелепо. Ее танец, смущение, гнев – всё это должно было вызвать у меня лишь насмешку. И вызвало. Но почему-то я запомнил её. Её лицо и изгибы отложились на подкорке, а взгляд, полный негодования, въелся в память.

Наверное, поэтому, когда увидел Хелен во дворце после, я так сильно разозлился? Не потому что из-за ее вопросов не смог увидеть Гвен. Нет. Что-то в ней притягивало меня. И это что-то побудило явиться к ней в лавку с приказом вернуть мне невесту.

И я приходил снова и снова, успокаивая себя мыслью, что это лишь для дела. Что все происходит в рамках исполнения моего плана. А желание подавить ведьму, стереть из ее взгляда ту ярость и убрать из тона скрытую язвительность – лишь причуды моего дракона.

И эта убежденность сыграла со мной злую шутку.

Первый раз, когда я поцеловал её, я сам не знал, что на меня нашло. Хелен была грубой, саркастичной, насмешливой. Её слова резали меня, как лезвия, а взгляд будто бросал вызов самому моему существованию. Я чувствовал, как во мне что-то срывается. Не моя человеческая гордость. Нет. Это был мой дракон, который требовал заставить её замолчать.

Губы ведьмы оказались ближе, чем я думал. В тот момент всё произошло быстро, почти мгновенно. Я наклонился и прижался к её губам, грубо, яростно, с тем единственным желанием – показать ей её место.

Но что-то пошло не так. Хелен не оттолкнула меня сразу. Я почувствовал, как её губы слегка дрогнули, как её дыхание задержалось. Её тепло, нет, жар, как у раскаленного металла, окутало нас обоих. Она не сопротивлялась. Не сразу. И это меня сломало.

Её вкус – горьковатый, с ноткой чего-то сладкого, почти травяного – разжёг во мне желание, которое я не мог объяснить. Моё тело отвечало быстрее, чем разум. Моё дыхание стало глубже, а пальцы сильнее сжимали хрупкое тело, удерживая её на месте. Я хотел большего. Хотел поглотить её полностью, почувствовать, как она сдаётся.

Но она не сдалась. Она вырубила меня.

Моя гордость пострадала, но не так сильно, как что-то другое. Что-то, что я не мог до конца объяснить.

Второй раз я сорвался, когда был полностью уверен в своей непоколебимости.

Хелен. Нет. Аля. Это имя я услышал от неё впервые, когда она была пьяна. В тот момент её слова, прикосновения и взгляд вновь разожгли во мне нечто такое, что я до сих пор не мог потушить.

Я тогда знал, что она лжёт. Всегда знал, что с ней что-то не так. Её манеры, её речь – всё это выдавало в ней чужачку. Она не следовала правилам мира, в который попала. Она нарушила даже ход истории, описанной в той книге, который я забрал из её лавки. Гвен, Ларсон, я, Хелен – всё должно было быть совершенно иным.

Я был предсказуемым злодеем. Она – злодейкой, помогающей разрушить чужое счастье. Гвен должна была быть моей, а я – её наказанием. Но Хелен, вернее Аля, изменила всё. Она бросила вызов самой воле богинь, сюжету, этому миру и мне.

И я не мог понять, почему меня это так заводило.

Тот вечер был простой хитростью. Я знал, что она никогда не расскажет правду сама. Поэтому вино стало моим оружием. Я наблюдал, как её жёсткие линии тела смягчились, как её язвительный тон стал ленивым, как она начала смеяться над вещами, которые её обычно раздражали. Она будто изменилась. Стала самой собой.

«Ты классно целуешься», – ее слова, наполненные смехом, до сих пор отдавались эхом в моей разуме.

Тогда я не раздумывал. Она хотела этого. И я тоже.

Мои губы встретили её в поцелуе, который на этот раз был долгим, глубоким. Я не мог остановиться, даже если бы захотел. Её губы были мягкими, но напористыми, её тело подалось ближе, а её руки вновь скользнули к моей груди. Её пальцы дрожали, но она не отстранилась.

Я чувствовал, как внутри меня что-то срывается, как жар охватывает меня с головы до ног. Жар ее тела был почти приглашением. Я поймал себя на том, что мои руки скользнули на её талию, сжимая её сильнее, чем следовало.

Она застонала, тихо, но этого было достаточно, чтобы во мне проснулся мой дракон. Моё дыхание стало глубже, а желание сильнее. Я хотел её. Хотел как никогда и никого.

Но остановился. С трудом, с усилием, которого мне никогда прежде не приходилось прилагать. Я отстранился, не позволяя себе пойти дальше.

– Хватит, – сказал я в тот момент, и мой голос впервые дрогнул.

Она посмотрела на меня, её глаза затуманенные, дыхание тяжёлое. Но прежде чем она успела что-то сказать, её веки опустились, и она уснула прямо у меня на руках.

Я отнёс её наверх, в спальню. Её тело было лёгким, но жар её кожи всё ещё ощущался на моих руках. Уложил её в кровать, стараясь не смотреть на неё дольше, чем нужно. Но её лицо, такое мягкое и спокойное во сне, заставило меня задержаться. Я почти не ушёл. Почти не удержался. И это почти окончательно перевернуло все с ног на голову.

– Повелитель? – голос Тени выдернул меня из мыслей.

Я резко поднял голову, и подчиненные слегка отступили, словно чувствуя моё настроение.

– Мы уходим, – бросил, стараясь, чтобы голос звучал твёрдо.

– Всё готово, – сказал Тень. – Мы забрали всё, что могло быть важным.

Я знал, о чём он говорит. Та книга. Гримуар, который диктовал всё, что должно было произойти. Тот сюжет, который я так ненавидел, но не мог до конца отвергнуть.

Бросил взгляд на книгу, без интереса пролистывая по страницам. Хелен права. Мы не обязаны соответствовать этому сюжету. Но это и не означало то, что это дастся мне так просто.

Мой дракон шевельнулся внутри, напоминая о том, что её запах, её вкус, ее эмоции всё ещё остались со мной. И это разозлило. Ведьма была раздражающей, своенравной, грубой. Она должна была быть моим врагом.

Но я всё равно хотел её.

– Мы уходим, – резко сказал, захлопывая книгу и сжигая ее в магическом пламени. Вот так. До пепла.

Тени подчинились без вопросов. Уходя в ночь, я знал, что не могу вычеркнуть эту ведьму так просто из своей жизни. Моё тело, магия и дракон – всё было против этого решения. И я всё равно ушёл.

Потому что остаться – означало уничтожить всё, что я создал. И её. А я хотел чего-то большего. Хотел времени. Хотел понять, почему она сводит меня с ума.