Текст книги "Противостояние эльфов (СИ)"

Автор книги: Мира Ризман

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 38 страниц)

– Ну и какие сведения вам нужны? – пренебрежительно спросил Гволкхмэй, вновь устраиваясь на своём насесте.

– Расскажи нам всё, что ты и Его Королевское Величество О’дар знаете о леднике и волшебной печати, – потребовал Данье.

Агатовые глаза драконеанина на мгновение вспыхнули, изогнутые брови сошлись на переносице, а тонкие почти бескровные губы плотно сжались. Судя по этой яркой реакции, осведомлённость Филиппа его раздосадовала и поставила в весьма неудобное положение. Как ни крути, а сдавать секреты своего королевства – преступление. И всё же Гволкхмэй неохотно принялся за рассказ:

– Мой король нашёл упоминание о заклятье в Ледовых землях в своей сокровищнице. Четыре года назад Его Величество отправились в экспедицию. К сожалению, добраться до печати не получилось. Над древним ледником уже нарос огромный слой, который не так-то просто оказалось расчистить.

– Ты хочешь сказать, что нынешнее таяние льдов и сход лавин, связано с появлением короля О’дара на севере? – уточнил Данье.

Гволкхмэй, вновь стиснув зубы, раздражённо каркнул в ответ:

– Мой король не собирался так долго возиться, но в тех местах ещё живёт старая магия, и она помешала ему разбить наросшие льды.

– И что же сейчас, печать обнаружила себя?

– Да, но она не поддалась, – зло признал драконеанин, но тут же ощерился и процедил: – И твоему хозяину не поддастся, и никому из этой проклятой демонической шайки тоже, будь уверен! А теперь проваливайте, я рассказал всё, что знал!

– Кроме одного, – возразил Данье. – Зачем твоему королю Ледовые земли?

– Ты же не глупец, полукровка, – фыркнул драконеанин. – И прекрасно понимаешь, что драконы не упускают своих сокровищ. И эти мой король никому не отдаст!

На лице Филиппа заиграла слабая усмешка, которую он быстро спрятал под маской полной невозмутимости.

– Что ж, благодарю, Гвол. Спасибо за прекрасную партию!

– Катись к своим демонам! – брезгливо каркнул драконеанин и закрутился на своём насесте, всем видом показывая, что больше не желает никого видеть.

– Пойдёмте, сэйлини Рениса, вам нужно сменить платье, – напомнил Данье и подал руку.

Рениса поспешила подняться. Ей и самой уже хотелось оказаться вдали от многочисленных глаз. Сюртук на её плечах выглядел слишком вызывающе. Так недолго и до слухов о романе! Однако, оказавшись в полутёмном коридоре, робость Ренисы слегка уступила любопытству.

– Простите, вы обещали мне кое-что пояснить из разговора бэрлокского принца, если я соглашусь пойти с вами на бал. Я своё условие уже выполнила, – осторожно начала она.

– О да, это было очень любезно с вашей стороны, – признал Данье, а затем, оглянувшись, чуть тише продолжил: – Вас интересовала война, ведь так?

Рениса согласно кивнула.

– Ну тогда просто сложите слова принца и барона с рассказом посла Гволкхмэя…

– Они собрались воевать за Ледовые земли? – удивилась Рениса. – Это же абсурд какой-то! Разве у драконов не хватает льда?

– Подо льдом спрятаны земли, сэйлини. Причём богатые земли со старыми секретами. Скажу больше, ни один народ не упустит этой выгоды.

– Хотите сказать, воевать будут не только драконы и бэрлокские собаки?

– Воевать будут все, даже наги, – глухо ответил Данье и внезапно остановился. Его взгляд устремился к полутёмной нише, в которой страстно целовалась лишённая каких-либо моральных принципов парочка. Блондин, судя по сложению – эльф, порывисто обнимал хрупкую девушку в алом платье. Его руки жадно исследовали тонкий корсет, обещая в скором времени избавить избранницу от этой неудобной части туалета. Девушка, негромко хихикая, игриво извивалась, то нарочно тесно прижимаясь и повисая на шее блондина, то отдаляясь и, дразня, упираясь ему в грудь кулачками. Он же всё смелее напирал, заводя избранницу в глубину небольшой ниши. Однако девушка, оттолкнув его в очередной раз, вдруг выскользнула из объятий и со смехом понеслась прочь по коридору. Рениса невольно проводила её взглядом, попутно узнавая алое платье. Нэйдж! Без сомнений, это была именно она, а вслед ей бежал разгорячённый Этьен.

– Идеальная парочка, – проговорил вслух Данье и загадочно улыбнулся. Рениса же не понимала собственных чувств. Она ощущала себя растерянной и какой-то нервной. Щёки горели, а сердца в груди стучали слишком быстро, будто совсем недавно ей пришлось куда-то стремительно бежать. Но она же стояла на месте! И смотрела, и почему-то не могла оторвать взгляда от творившегося бесстыдства. Завораживающего бесстыдства.

– С вами всё в порядке, сэйлини? – участливо поинтересовался Данье. Рениса подняла глаза и тут же смущенно потупила взор. Тонкие губы полукровки показались ей удивительно красивыми и… желанными? По позвонку прошёл какой-то немыслимый порыв прикоснуться к этим самым губам. Прижаться и ощутить их вкус. А потом позволить этому мужчине так же завести её в тёмную нишу и… Рениса тряхнула головой, пытаясь сбросить наваждение. Но получилось не очень. Голова слегка закружилась, отчего мир стал казаться каким-то нереальным, будто всё происходило во сне. И в этом сне все чувства разом обострились, заставив нервы звенеть от напряжения.

– Скажите, – Собственный голос звучал в отдалении. – Тогда, на прошлом балу, вы ведь подошли ко мне не случайно?

Она должна была это узнать! Хотя бы потому, что мысли упорно уводили её в безумные идеи. Подарки, приглашение на бал и танцы, разве не так начинались ухаживания во Дворце Совета? Она видела подобное тысячи раз. Мужчины дарили дамам цветы, потом водили на прогулки по саду, а потом, если родители были не против, объявлялась помолвка. Но перед ней полукровка! О подобных отношениях просто не могло быть и речи! А значит, ей срочно нужно избавиться от навязчивого флёра, вызванного откровенной сценой. Рениса очень надеялась получить честный ответ. И, похоже, Данье это почувствовал.

– Нет, – сознался он. – Я давно искал подходящую даму для игры с Гволом.

– Что значит подходящую? – Уязвлённое самолюбие заставило ком застрять в горле. Но это было правильно. Никакой романтики, только хитрый и очевидный расчёт.

– Я давно наблюдал за этой игрой и видел, что все дамы, которых приводили, довольно быстро уставали и не следили за игрой, – принялся объяснять Данье. – И как только это случалось, их тут же начинало клонить в сон. Как вы понимаете, стоило даме коснуться подушки, она попадала в ловушку и уже не могла сама проснуться. Игра на этом заканчивалась и спутнику приходилось «разбалтывать» все секреты, чтобы вызволить заложницу. Пару раз предприимчивых игроков спасали обереги или амулеты, но их Гвол давно исхитрился вычислять. Магия сна боится воды. Поэтому он и вылил на вас жидкость из чаши. Надеялся, что оберег проявится, но просчитался.

– Получается, это вы подарили мне платья? – логически вывела Рениса.

– О да, это была часть плана. И то, что ваш брат носился с вопросами о посылке по всему Дворцу, тоже сыграло важную роль. У Гвола появились основания подозревать ваше платье и оставить слежку, потому про туфли он так и не узнал.

– Туфли?

– В них был спрятан оберег против сновидца, – обезоруживающе улыбнулся Данье. – Я не хотел рисковать. Надеюсь, вы на меня не в обиде за обман? Платья и туфли возвращать не надо. Считайте их оплатой за услугу.

Рениса усмехнулась. Как всё просто! И в то же время логично. Серая, бесцветная Рениса могла рассчитывать только на сотрудничество. Данье проводил её до нагских апартаментов, после чего церемонно попрощался и напомнил:

– Агни Аулус будет ждать вас к вальсу. И лучше, если вы появитесь в жёлтом платье.

Глава 5

Ход 5. Осенний бал. Этьен

Этьен:

Наблюдать за влюблённым Дамианом было особенно забавно. Друг буквально не находил себе места и выглядел ровно так, будто на него перманентно кто-то выливал ушат холодной воды. Взбудораженный, слегка нервозный, он внезапно начал выпадать из реальности, и собственные трудности в королевском дворце резко отошли на второй план. Немыслимое дело! Прежде такой серьёзный и рассудительный Дамиан никогда ещё не терял голову! Этьену даже закралась невольная мысль, а не могли ли главные претенденты на престол таким простым способом просто избавиться от лишнего конкурента? Однако это предположение вызывало лишь ироничную улыбку. Едва ли Когъёрд и Элоф считали Дамиана настолько опасным противником, чтобы тратить свои силы на подобного рода ухищрения. Да и всё-таки нравы сурового Каэра были чужды столь искусным и хитрым уловкам. Этьен мысленно усмехнулся, осознавая, что пока является тем единственным, кому стали известны все слабости Дамиана, но в следующий миг это заставило его ощутить беспокойство. Император Вальен не такой простак, как местные наследники, и вряд ли его будет заботить чистота репутации. Эльфы не слишком-то милосердны и благочестивы, особенно когда дело доходит до их притязаний. Этьен это знал слишком хорошо, потому ощущал смутную тревогу. Складывающиеся обстоятельства норовили загнать его в искусную ловушку, из которой без потерь уже не выбраться.

«Ещё рано бить тревогу!» – мысленно успокоил себя Этьен, с трудом заставив себя отодвинуть неприятные размышления, и в очередной раз повторил свою просьбу, прежде чем витающий в любовных грёзах Дамиан, наконец, его расслышал.

– Ты не хочешь быть рекрутом? – тот удивлённо уставился на него. В глазах так и читались искреннее недоумение и непонимание. Казалось бы, самое простое, куда можно было устроиться для отвода глаз – стать новобранцем в дворцовую стражу! Но Этьен с этим был не согласен:

– Не хочу! – фыркнул он. – Опять придётся полдня махать мечом и торчать на ночной вахте! Лучше отправь меня на кухню!

– Тебя⁈ – Дамиан нервно проморгался и вновь воззрился на него. – С чего такие перемены, ты что-то задумал?

Пожалуй, излишняя подозрительность была главным минусом влюблённости друга. Этьен лучезарно улыбнулся, не особо, впрочем, надеясь развеять сомнения:

– Ничего особенного, просто подумал, что о настроениях в армии в этот раз сможет узнать Лу, а я возьму на себя дворец…

– Надеешься устроиться посыльным, чтобы успевать бегать на свидания⁈ – Глаза Дамиана опасно блеснули, а лицо разом помрачнело.

– Ты мыслишь однобоко! – парировал Этьен. – Сейчас важнее побольше разузнать обо всём, что творится в твоей стране, а сбегать на свидание мне и армия не помешает. И хватит уже сверлить меня взглядом, тебе так и не пришёл ответ?

Дорогой букет и нелепая записка, которой Дамиан придавал особое значение, несмотря на все попытки Этьена отговорить его от столь банального шага, были отправлены уже больше трёх дней назад. Однако, кроме сведений посыльного, что всё доставлено леди лично в руки, больше ничего узнать не удалось. Дамиан всё больше нервничал и, кажется, терял всякую способность мыслить здраво, тогда как Этьен видел в поведении Нэйдж лишь типичное женское коварство, присущее каждой кокетке.

– Нет! – гневно отрезал Дамиан, и самообладание окончательно покинуло его: – И, видимо, уже не получу! Можешь праздновать свою очередную победу и продолжать бегать на свидания за моей спиной, пока я вынужден исполнять свои обязанности и верно служить королю!

– Я с ней не виделся! – устраиваясь на свежем тюфяке, возразил Этьен, желая сохранить с другом хоть какую-то дистанцию. В узкой комнате и без того было не развернуться, а если уж Дамиан начинал бушевать, то начинал неистово метаться, а стоило даже ненароком столкнуться лбами, как друг вспыхивал ещё сильнее. Дважды им только благодаря проницательности Этьена удавалось избежать глупых потасовок. Вот и сейчас он попытался в очередной раз достучаться до разума Дамиана. – Я ведь тебя предупреждал, что записка была плохой идеей!

– Конечно, плохая, кому, как ни тебе это знать! – насупившись, с сарказмом выдавил тот. – Но что поделать, ни честь, ни работа не позволяют мне ошиваться возле её ворот в надежде обратить внимание!

Этьен устало закатил глаза. Вот же ревнивый упрямец, и как с таким быть⁈ Любое слово, будь оно хоть одобрением или извинением, воспринималось в штыки и обещало лишь усугубить возникшее противостояние и сильнее ранить. Этьен вновь воззвал к своему благоразумию и сдержал крутящиеся на языке колкости. Возникшее молчание подействовало на Дамиана отрезвляюще. Минутный гнев сменился болезненным осознанием.

– Прости, – прошептал Дамиан. – Я опять вспылил! – Он неловко присел рядом и беспомощно вздохнул: – Это ожидание сведёт меня с ума! Как ты только справляешься?

– Я нахожу в этом особое удовольствие, – подмигнув, выдал Этьен.

– Извращенец! – хмыкнул Дамиан, откинувшись на спину. Он уставился в потолок и снова принялся озвучивать свои теории: – И всё же это родство с её дядей… пожалуй, слишком дальнее. Он молод, богат, красив и имеет хорошее положение, а она так безрассудна…

– Что способна влюбиться даже в королевского стража! – закончил за него Этьен, за что тут же получил локтём в бок. Несильный, но довольно ощутимый удар кулаком вызвал невольный ответ. Этьен инстинктивно толкнул друга, не грубо, а, скорее, шутливо, за что опять был награждён болезненным тычком. Это раззадоривало. Этьен вновь постарался отпихнуть Дамиана, но в итоге не рассчитал и повалился на тюфяк, придавив собой друга. Тот зарычал и спешно заработал кулаками. Завязалась шутливая борьба, в которой Этьен и Дамиан вертелись и перекатывались по тюфяку, словно два сцепившихся в беззлобной игре пса. Похоже им давно пора было обменяться парой тумаков, чтобы избавиться от лишнего напряжения. Во всяком случае, Этьен явно испытывал некое облегчение, словив ещё пару ощутимых ударов под дых, и намеривался уже броситься в контратаку, как дверь в комнату открылась, и на пороге появился Марселу.

– Эй! Вы что творите⁈

Его голос заставил Дамиана тут же остановиться. Кулак, нацеленный в живот Этьена, резко опустился в тюфяк, обозначая конец битвы.

– Совсем уже свихнулись? – пожурил их Марселу, подходя ближе.

Уже приподнимаясь, Этьен приметил в его руках красный конверт, слишком красивый для обычного послания. Да неужели ответила? Дамиан, увидев письмо, мигом подскочил, в секунду оказавшись рядом с Марселу. Выхватив заветный конверт, он спешно вскрыл незнакомую печать и впился взглядом в содержимое. Улыбка медленно начала расползаться по его лицу. Этьен неохотно поднялся и подошёл ближе. Встав за спиной друга, он скосил взгляд на послание и едва не рассмеялся.

Спасибо за букет. Как и обещала, приглашаю вас на ужин, в День Филина на закате.

Нэйдж

Столь нелепо и безвкусно составленную записку способна была начеркать даже малютка Кэрина. Признаться, от юной леди ожидалось большей искусности и тайного смысла. Здесь же, при всём желании фантазии негде было разгуляться, однако Дамиан на все эти условности даже не обратил внимания. Он был просто счастлив, причём настолько, что, казалось, позабыл обо всём на свете. Словно опьяневший, Дамиан, прижав письмо к груди, допрыгал до окна. Затем наградил конверт поцелуем, прежде чем установил послание на узкой полоске подоконника, так что теперь каждому входящему сразу была видна главная реликвия. Влюблёнными глазами Дамиан то и дело взирал на записку, как на святыню. Трепетно, благоговейно, с замиранием сердца. И, по всей видимости, только Этьен по достоинству оценил иронию небрежного ответа. Кокетка Нэйдж пригласила их на ужин аккурат накануне бала! Уж не потому ли, чтобы иметь благопристойный повод для отказа? Или же всё дело в банальном стечении обстоятельств? Впрочем, в последнее Этьену верилось с трудом. Что бы кокетка Нэйдж не задумывала, она явно выжидала время. И в этом, безусловно, была своя прелесть. Этьен тоже ждал и не мог не отметить, что затянувшаяся пауза в отношениях лишь подогревала интерес. Причём настолько, что в день ужина даже он чувствовал себя на взводе.

* * *

Нэйдж встретила их у ворот лично. Она была в летящем платье цвета пепельной фуксии прекрасно демонстрирующем все достоинства точёной фигуры. Тончайшие кружева украшали роскошную грудь, плотный кожаный корсет подчёркивал тонкую талию, а воздушные шелестящие юбки так и притягивали взор. Лорд Торик явно не поскупился одеть племянницу, одарив её не только нарядами из своих рейсов (столь фривольное платье едва ли можно было отыскать и в королевском дворце Каэра), но и осыпав драгоценностями. Шею Нэйдж украшало колье из редкого розового жемчуга, ажурной нагской работы, в ушах блестели дорогие серьги, а на запястьях звенели браслеты. Глядя на это преображение, Этьен готов был переменить своё мнение относительно довольно низкого происхождения девушки. И не только из-за того, что она не путала приборы за столом, тут вполне могли сказаться и спешно проведённые уроки Торика или его прислуги, а, скорее, из-за непревзойдённой манеры держать себя. Казалось даже, что в этом деле была замешана какая-то магия: стоило Нэйдж хоть немного спрятать своё природное кокетство, и отличить её от скромной принцессы Торины не представлялось возможным! Разве что в воздухе так и витало нечто притягательное и будоражащее чувства. Этьен с трудом заставлял себя не пялиться на Нэйдж так же откровенно, как это делал Дамиан. Не устоял перед чарами и Марселу – его восторженный вздох при встречи с леди был весьма красноречив. Но, в отличие от Дамиана, набиваться в соперники наследник Ю не спешил. Напротив, внезапно стал замкнутым и стеснительным, и за столом едва проронил от силы пару слов. Впрочем, в начале вечера мало кому удавалось вставить хоть реплику в возникший диалог Нэйдж и Дамиана, ведь беседа почти сразу же пошла о гобеленах. Как оказалось, одно из лучших творений матери Дамиана украшало богато обставленную столовую, и Нэйдж заняла место возле него.

– Никогда прежде не видела столь искусной работы! – заявила она, покосившись на очередной шедевр леди Даниэлы. – Мне тут довелось узнать, что эта ваша матушка, Дамиан, создаёт такие удивительные вещи!

Дамиан был польщён и обрадован. О материнских гобеленах он мог рассказывать часами, так как в раннем детстве помогал в мастерской, потому хорошо разбирался и в редких нитках, и в особенностях плетения. Хотя, главным достоинством была всё-таки не техника, а изображения. Леди Даниэла выбирала крайне необычные сюжеты для своих работ, черпая вдохновение, как она говорила, из мира, в котором родилась и выросла, а в тех местах хватало и необычных пейзажей и диковинных существ. Лично Этьену очень нравились ледяные крылатые львы – гобелен с ними висел в кабинете Гаспьена; сотканный огромный феникс взирал на всех, кому доводилось оказаться в тронном зале эльфийского дворца, золотистые единороги расположились в будуаре принцессы Шанталь, и ещё множество других не менее интересных и удивительных работ можно было отыскать не только в Шат-лириуме, но и во Дворце совета, а так же в замках и домах вельмож разных стран. В столовой лорда Торика предсказуемо была марина: на разбушевавшихся рубиновых волнах сражался с бурей необычный корабль с живой галеонной фигурой морского дракона и жуткими щупальцами у фальшкиля. В глубине алых вод неистовствовало злобное чудовище с многочисленными клешнями и шипами. Сюжет явно отличался колоритом и экспрессией, но Нэйдж видела в этом всём что-то своё.

– Оно как живое! Если долго на него смотреть, например, в глаза дракону, то кажется, что он следит за тобой! – не унималась она. – А чудище, совершенно точно, я видела сама уже дважды – оно моргает!

– Это всё игра света и блеск нитей! – уверял Дамиан, хотя в его глазах промелькнула тень беспокойства. Этьен задумчиво взглянул на друга, не пора ли вступиться в игру и защитить беднягу? Всё-таки Дамиан бережно хранил главный семейный секрет, что его мать использует при ткачестве магию. Впрочем, эта особенность давно была раскрыта эльфийским двором, и Император Вальен лично проверял каждый гобелен, заказанный у леди Даниэлы. В конечном счёте, было решено, что те крохи магии, что запечатывались в работах, не представляли никакой опасности, и служили лишь дополнительным украшением, невольно привлекая взоры смотрящих и вызывая волну восхищения.

– Нет-нет! Я бы сказала, что здесь замешано какое-то волшебство! – выдала Нэйдж, заставив Дамиана вздрогнуть. На секунду он растерялся, и Этьен поспешил прикрыть друга:

– Любое искусство само по себе волшебство! – заявил он. Дамиан облегчённо вздохнул и тут же торопливо прибавил:

– Вся магия – в необычной фантазии. Подобных существ просто не существует, поэтому они кажутся такими притягательными!

Нэйдж неохотно съела этот ответ. Было видно, что у неё сохранились сомнения, но упорствовать она не стала. Напротив, улыбнулась Этьену и переключилась на другие ценности, которых в доме Торика хватало с избытком. То обсуждения заслужили вазы и статуэтки нагской работы, то безумно дорогие эльфийские шелка, которые пошли на шторы, то острые клинки, висевшие над камином, судя по грубой ковке, но длинному тонкому острию – привезённые с Ю. И хотя Нэйдж удалось чудесным образом втянуть в разговор почти всех, кроме Марселу, Этьен всё чаще ловил на себе её заинтересованные взгляды. Поначалу это внимание было осторожным, словно походка крадущейся за мышью кошки. Нэйдж поглядывала исподволь, как будто прикидывая, стоит ли, но так как Этьен весьма поощрял её кокетство, она быстро осмелела, вполне откровенно заигрывая. Казалось бы, ничего особенного не происходило: всего лишь очередной невинный вопрос, обычно адресованный не скрывающему своего волнения Дамиану, лёгкий наклон головы и воистину дурацкая привычка крутить выбившиеся локоны на пальцах! А затем опаляющий взгляд, от которого мгновенно становилось жарко и душно. Горячей лавой по телу разливалось желание, практически лишая рассудка. И насколько Этьен заметил, он вовсе не один пал жертвой этих чар. Пожалуй, единственный, кому удалось сохранить лицо и невозмутимость, был Торик. Лорд практически не смотрел на свою новоявленную племянницу, а всё больше косился на Дамиана. Задумчиво-изучающе. Так, словно всерьёз размышлял, а не всучить ли ему в жёны кокетливую родственницу, чтобы избавить себя и от лишних забот и возможных проблем. Всё-таки девицы на выданье, да ещё с таким открытым нравом, имели неприятное свойство попадать в нехорошие переделки. Однако интуиция подсказывала Этьену, что сама Нэйдж так быстро терять свободу ни за что не согласится, а Торик не настолько суровый дядя, чтобы не считаться с её мнением. И всё же, тот весьма благосклонно отнесся к приглашению на бал, которое нервно озвучил взбудораженный Дамиан.

– Вверяю леди на ваше попечение, – произнёс Торик, и только потом обратился к самой Нэйдж: – За день, конечно, невозможно пошить прекрасного платья, но, думаю, довести до ума что-то из того, что я привёз с последнего рейса, портнихи должны успеть.

Он даже не спросил, хочет ли она пойти на бал именно с Дамианом! Похоже, эту кандидатуру в женихи лорд уже одобрил.

– У меня самый заботливый дядя в мире! – возвестила Нэйдж, а после, склонив голову, посмотрела на Этьена: – А принц тоже будет присутствовать на этом балу?

– Не волнуйтесь, этот принц точно ни одного бала не пропустит! – недовольно фыркнул Дамиан, но его иронию оценил только Марселу. Тот понимающе хмыкнул, однако на Нэйдж эта реакция не произвела никакого впечатления. Судя по затуманенному взору, все её мысли уже крутились вокруг предстоящего бала. Отвлеклась она только у ворот имения, куда вызвалась проводить своих гостей.

– Благодарю за визит, – с присущим всем аристократам равнодушием попрощалась Нэйдж с Марселу, но стоило ей только повернуться к Дамиану, как в голосе появились более тёплые нотки: – Буду с нетерпением ждать вашей записки, вы же мне ещё напишете?

У Дамиана от её слов покраснели скулы. Он страстно заверил девушку, что отправит не одно, а несколько писем, на что она снисходительно улыбнулась. Похоже, послания волновали её не сильно, но кокетливая натура требовала как можно больше знаков внимания от ухажёров. И она явно не собиралась выпускать из своих цепких пальцев ни одного подходящего кавалера. Уже закрывая ворота, Нэйдж слегка потянула Этьена за рукав, вынуждая притормозить.

– До встречи, – соблазнительно прошептала она, одарив многообещающим взглядом. Тем самым, намекающим на весьма жаркое приключение в тёмных коридорах Дворца совета или в укромных местах дворцового парка. И, признаться, это раззадоривало и приводило в довольно странное состояние. Разгоревшиеся чувства буквально заставляли вскипать кровь. Этьену потребовалось не меньше часа, прежде чем он стал способен мыслить ещё о чём-то, кроме безумного желания, как можно быстрее затащить кокетливую девицу в постель. И в этот момент было особенно неприятно услышать трезвое суждение от Марселу. Наследник Ю, похоже, сумел первым избавиться от чар коварной искусительницы и поспешил поделиться мнением:

– Я бы не сильно доверял этой леди. Она действительно невероятно красива, но… мне почему-то кажется, что от неё так и веет опасностью! – заметил он, и пока Этьен только осознавал сказанное, Дамиан тут же вступился в защиту:

– Веет опасностью? Что за глупости, Лу! Она обычная сиротка с юга! Да, очень красивая и не стесняется этого, но разве недостаток воспитания делает из неё кого-то подозрительного?

– Да дело не в том, что я в чём-то её подозреваю! Но меня насторожило одно обстоятельство. Когда леди смотрела на меня, я не мог справиться с ощущением, будто мои мозги плавятся! Я, кроме как о ней, ни о ком и ни о чём думать не мог! Знаете, это как с песней сирен, точно такое же чувство. Тебя манит, и ты не в силах устоять!

– Тебе она просто понравилась, но ты боишься этого признать! – ревниво заявил Дамиан, поджав губы.

– Ты всё не так понял! – попытался оправдаться Марселу, но Дамиан упорно стоял на своём. Нэйдж в его глазах была воплощением красоты и непогрешимости, всё прочее считалось грубым наветом.

– Не дразни его, – вклинился, наконец, Этьен, устав слушать бессмысленный спор. Он нарочно обратился именно к Марселу, так как говорить сейчас с Дамианом было совершенно бесполезно. Бедняга, увы, ослеп от любви, и… немного от ревности. Однако, не сумев сцепиться с Марселу, Дамиан тут же переключился на другого противника:

– Ты заметил, что лорд сбрил бороду⁈ – выдал он, обращаясь к Этьену, едва они скрылись за поворотом и угрюмый дом перестал маячить за их спинами.

Этьен лишь хмыкнул в ответ, находя это обстоятельство не столь примечательным и важным, однако друг не унимался:

– Нет, ну ты же понимаешь, это ведь не просто так и что-то значит!

– Конечно! – кивнул Этьен. – Значит, что его превосходительство в ближайшее время не отправится в рейс.

– А с чего бы хорошему моряку томиться на суше? – Нотки сарказма прозвенели в голосе Дамиана. – В жизни не поверю, что такого человека, как лорд Торик, могут напугать морские бури или сход ледников!

– Зато вполне могут заинтересовать перемены во власти, – задумчиво заметил Этьен, анализируя лёгкую отстранённость Торика за ужином.

Пожалуй, единственный раз, когда в его глазах сверкнул огонёк интереса, был преисполненный вежливого участия вопрос о самочувствии короля. И, едва получив ответ от Дамиана, лорд, словно что-то отметив у себя в голове, нацепил на лицо любезную улыбку, которая намертво прилипла к нему до самого конца вечера.

– Не думаю, что он заинтересован в своей племяннице, иначе бы оправился на бал вместе с ней, – добавил Этьен.

– Возможно, – уступил Дамиан, а потом вдруг резко стал серьёзным. – Кстати, лорд разрешил леди пойти со мной, а это значит… – он набрал побольше воздуха в грудь, прежде чем выпалил: – Ты не должен к ней приставать во время бала!

– Даже так? Ты не позволишь мне умыкнуть её и на пару танцев⁈ – Этьен попытался сохранить на лице хоть отголоски сурового вида, однако же его так разбирало на смех, что эта затея не увенчалась успехом.

– А что в этом смешного? – вознегодовал Дамиан.

– Лишь то, что ты не можешь привязать к себе леди на весь бал, как бы ты того не хотел!

– Вот и посмотрим!

Эти запальчивые слова вновь вызвали у Этьена улыбку, и даже Марселу не удержался от печального вздоха. Во взгляде, который бросил наследник Ю на друга, читалось искреннее братское сострадание. Дамиан же пребывал в столь непоколебимой уверенности, что случилось хоть цунами или налети на него ураган, он даже не вздрогнул бы ни одним мускулом. «Однако ветреные кокетки всё же пострашнее любой стихии», – подумал Этьен, предвосхищая весьма непростой вечер.

* * *

«Главное, чтобы Зарина не узнала, что я здесь!» – стоило переступить порог каэрских апартаментов, скользнула беспокойная мысль. Этьен нарочно вышел последним, пропустив вперёд Дамиана с Нэйдж, и спрятавшегося за пышными юбками леди Марселу. Наследник Ю прибыл на бал в обличие оборотня и, не желая разоблачения, сразу же шмыгнул в темноту коридора. Этьен находился в подобном же положении, потому, на всякий случай оглядевшись, шагнул в сторону, стараясь придерживаться тени и не вылезать к тусклым светильникам, но не успел сделать и пары шагов, как за его спиной раздался голос посла Франсьена.

– Наконец-то заявился! – Как обычно, тот не скрывал своего презрения, которое с годами только усиливалось.

– Ты скучал по мне, Франси? – оборачиваясь, поддел Этьен. Полный гнева взгляд посла был красноречивей любых слов. Его лицо исказила гримаса, и он с трудом сумел процедить:

– Император ждёт.

– Император снизошёл до бала? – поразился Этьен. Обычно Вальен игнорировал подобные сборища, появляясь во Дворце Совета только на очень важные встречи.

Франсьен лишь усмехнулся, однако же ничего объяснять не стал.

– Я так понимаю, принцесса Шанталь снова отложила свадьбу? – желая поддразнить надменного кузена, вновь принялся его донимать Этьен. И в этот раз наступил на самую больную мозоль. Судя по тому, как блеснули глаза Франсьена, он угодил точно в цель.

– Какое тебе до этого дело? – прошипел кузен.

– Просто беспокоюсь за тебя, – шутливо продолжил Этьен. – Годы воздержания плохо сказываются на твоём характере! – Не успел он договорить, как пришлось спешно уклоняться от удара. Пылающий яростью Франсьен в этот раз всё-таки не сдержался.

– За своими похождениями следи! – выругался он. – Докатился уже до портовых девок!

– А что плохого в портовых девах?

Вместо ответа Франсьен отвесил ему подзатыльник, от которого Этьен не успел увернуться.

– Эй! За что? – потирая шею, досадливо спросил он.

– Пока ты там развлекаешься, твоей жене нездоровится… – начал гневную отповедь Франсьен, но был тут же прерван Этьеном:

– Так Зарины не будет⁈ Да удача явно на моей стороне!

– Да что ты за… – но договорить Франсьен снова не успел. Этьен резко рванул к дверям эльфийских апартаментов, замаячивших в конце коридора. Торопливо постучав, он влетел в комнаты, даже не дожидаясь ответа.