Текст книги "Небо в мечтах (СИ)"
Автор книги: Мира Миркова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)
А я, я не смогла просто смотреть на то, как парень, находящийся рядом со мной, нервничает, – причём, так ярко, что это было ощутимо даже мне, – ко всему прочему прибавлялось и то, что он вроде как мне симпатичен, но именно это было задвинуто подальше, а вперёд выходила иллюзионная сестринская помощь. Незаметно переместив правую руку под стол, я, с хорошо ощутимым страхом, накрыла уже похолодевшей ладонью сжатую в кулак руку Кира.
Смотреть на него сейчас было убийственно для меня, именно из-за этого мои глаза наблюдали за любой точкой комнаты, противоположной самому парню. Я не представляла его реакцию: откинет мою ладонь, удивиться, скажет что-то? Но удивительная теплота кожи под моей рукой приободряла, заставляя не убирать её.
Не прошло и минуты, как Кир аккуратно развернул мою ладонь, соединяя наши руки и переплетая пальцы. Последнее, конечно, было более чем неожиданным – думала, просто поддержу, а это выглядит уже как-то не так.
Парень мягко сжимал мою ладонь, а краем глаза я заметила улыбку, которую старался спрятать за чашкой с кофе. Напряжение пропало, но об этом думать уже не хотелось.
– Что со свадьбой? – поинтересовалась я слегка охрипшим голосом, который попыталась исправить тихим кашлем.
Мама поменялась в лице, и теперь, вместо бывшего напряжения, на нём сияла радостная улыбка. Влад так же оживился, изредка поправляя невесту в мелочах, но взгляд на Кира не переводил.
Остальной вечер мы проболтали в довольно тёплых тонах, обсуждая ту же самую свадьбу и её празднование. Астрофьев-младший даже не пытался разъединить наши руки, а если я старалась это сделать, что выходило не очень уверенно, он сразу же сжимал их немного сильнее. Однако, как бывает в фильмах, ничего не предвещало проблемы, но вот появилась не очень милая новость.
– Ксюш, к слову, к нам едет Ванесса, – мимоходом протянула мама, сразу же делая глоток из чашки. Сказала она это так непринуждённо, будто говорила о покупке хлеба в магазине, из-за чего плохое настроение увеличилось, сгущая надо мной свои тёмные тучи.
– Я счастлива, – произнесла, даже не пытаясь скрыть всей наигранности своей улыбки. Теперь, Кир, твоя очередь держать меня за руку, но и этой опоры сейчас лишусь.
Вежливо поблагодарив за компанию и быстро выходя из кухни, я старалась придумать быстрый план побега из дома на неопределённый срок, который продержится у нас Ванесса, но сейчас не было планов уходить куда-то, было достаточно выйти на лестничную клетку.
Куртка, кеды и одолженные у Влада сигареты нашлись быстро, ровно так же, как и выход в подъезд. Поднявшись на один пролёт выше, я бегло осмотрелась вокруг, проверяя пространство на наличие посторонних людей. Таковых не было, а значит, временный бункер найден.
Я всегда была непривередлива, а потому и села на ступеньку, притянув колени к шее. Сигарета была быстро зажжена, а её дым уже через мгновение витал вокруг меня.
Первая затяжка.
Прикрываю глаза, стараясь отпустить всё, что есть и было вокруг. То, что в квартире мама сейчас готовится к встречи со своей родительницей, а в комнате поблизости, возможно, сидит парень, который мне нравится, что я уже успела признать, но к которому даже чувствовать это не должна.
Выдох, и дым летит подальше от меня, испаряясь тонкими облачками, а вместе с ними и всё, что так давит на мозг.
Вторая затяжка.
Хлопок двери этажом ниже, но открывать глаза, так же как и двигаться, не очень хочется. Кажется, Влад видел уже меня с сигаретой, но невесте не сказал. Мама? А мама вроде как догадывается, так пусть и узнает.
Выдох сигаретного дыма, а вместе с ним с губ вырывается нервный смешок.
Третья затяжка.
У меня безбожно вырывают сигарету, заставляя открыть глаза и вернуться в наш мир, от которого я постаралась абстрагироваться.
Выдох, и Кир стоит передо мной, переводя нахмуренный взгляд с меня на сигарету.
Покурила.
– Я же говорил, что курить будешь, когда вырастешь, – бурчит он, присаживаясь рядом со мной на ступеньку. Задумавшись, Кир проводит оценивающим взглядом по моей одежде, слегка скрытой маминой осенней курткой, которую я взяла не глядя.
И вновь резкое движение с шелестом ткани. Парень нагло притягивает меня к себе, усаживая на колени, а я, поняв, что произошло, пытаюсь отползти с его рук, но ничего не выходит, он лишь сильнее сжимает ладони на моей талии, на которой они успели крепко обосноваться.
– Слишком холодно, чтобы в твоей одежде психовать и идти сидеть на ступеньках, – вкрадчиво говорит Астрофьев до жути приятным тихим голосом. Кир успел одеться потеплее моего, поэтому позволительно то, что парень сейчас сидит почти на полу. Я рада, что он не стал гнать меня домой, наверное, потому что понимает.
– Мог бы снять куртку и положить на ступеньку, по крайней мере, в романах было так, – пожимаю плечами, стараясь шутить и желая увести тему подальше от неуютного для меня разговора.
Продолжая сидеть на коленях старшего, я понимаю всю тщетность своей ситуации. Прекрасно чувствуя его одеколон, греясь об его тёплое тело, просто понимаю, что обречена. Он держит меня так, будто отпускать не хочет, и во мне чувствуется жгучая потребность в том, чтобы именно так и было.
– Кажется, усадить себе на колени будет намного романтичнее и теплее, – шепчет Кир, разворачиваясь так, чтобы спина упиралась в перила лестницы. Он смотрит прямо в глаза, изучая и одновременно пытая меня своими до жути красивыми зелёными.
– Только не со сводным братом, – качаю головой, натягивая свои ремни безопасности. Время останавливать романтику и видеть перед собой брата, в чём я давно потеряла смысл.
– Сводный – главное слово, – подчёркивает Кир, заставляя меня понять, что он впервые уточнил в нашем разговоре свой менталитет, касаемо ситуации.
Повисает молчание, достаточно долгое и вязкое, чтобы запутаться в нём и не хотеть уйти. Мне удобно, а что самое главное – приятно с этим парнем. Я чувствую его некую поддержку, относящуюся к крепким рукам, надёжно держащим меня за талию. Через какое-то время позволяю себе расслабиться и опереться об его плечо, но даже тогда дыхание спирает от близости, а желание остаётся лишь одно: заполнить его запахом все лёгкие.
– Объяснишь ситуацию с Ванессой? – всего один раз за наш уникальный разговор спрашивает он, но я мотаю головой, понимая, что предвзятое отношение к этой женщине ему не нужно.
– Что ты сейчас чувствуешь? – внезапно спрашиваю я, даже не успев сообразить, что говорю. Просто вырывается с губ, и просто понимаю, что, в принципе, это и хотелось спросить, только не осмелилась бы, а так…
– Мне приятно с тобой, – шепчет Кир, чуть ближе прижимая меня к себе. Это не самый точный ответ, но почему-то меня посещает чувство, что самый верный и правильный в нашей ситуации.
Мы сидим долго, а когда на небе появляется луна, что видно через большие окна напротив нас, решаем пойти обратно. Не знаю, что сказал Кирилл родителям, но они не ругают за долгую отлучку из дома, просто сидят на кухне, попивая чай и общаясь.
Парень провожает меня до комнаты, желая спокойной ночи, а я тепло ему улыбаюсь, отвечая в ответ что-то такое же приятное. Заходя в комнату, сразу валюсь на кровать, обдумывая произошедшее.
И почему-то из всего богатства сегодняшнего дня в голове мелькают лишь слова Кира:
«Мне приятно с тобой»
Комментарий к 10.«Мне приятно с тобой»
Лишь одна просьба: те, кто действительно читает меня и этот ориджинал, оставьте отзыв – хотя бы увижу для кого пишу…
========== 11. Некоторые ответы бывают совмещены с действием ==========
Неужели я откажусь от полета лишь оттого, что он будет недолог?
Франц Вертфоллен
Ранним утром я, не задерживаясь и не привлекая внимания домочадцев, быстро собираюсь в универ.
Лёгкими движениями левой руки закидываю в сумку нужные тетрадки с парой ручек, параллельно держа в свободной любимую чашку с изображением сонной совы, в принципе, её виду сейчас я полностью соответствую.
Тёмное платье, по стилю напоминающее школьное, только чуть ниже обычного – с ладонь вверх от коленки; классические ботинки на ногах, купленные тайком от маменьки, которая точно скажет, что они мужские. Выглядит красиво, правда, но ведь это лишь одежда, а теперь взглянем на лицо.
Если взглянуть на его черты, можно сказать сразу – этот человек пьянствовал всю ночь, безбожно выпивая алкашку и скуривая сигарету за сигаретой. Внешность обманчива, но об этом знают лишь мои друзья и родные, которым я не боюсь показаться на глаза даже в разношенных спортивных штанах и майке на пару размеров больше нужной.
Лицо без свойственного мне румянца, а скорее более бледного оттенка – я заснула этой ночью лишь к четырём часам, поэтому была выжата, как лимон, и совершенно не чувствовала тех трёх часов сна. Сонные глаза, приведённые в порядок с помощью косметики и то, не самой яркой, а радужка цвета не самого качественного металла с отливом серого. В общем, выглядела я так, будто ядерная война уже началась, но только на территории меня. Но ведь лицо можно замаскировать с помощью тех же румян, туши и помады, а вот состояние нет.
Желание идти куда-то и делать что-то отпало с первым же аккордом будильника на телефоне, – Ванесса не успела приехать, а моё настроение уже ниже плинтуса. Голова же была занята совсем не учёбой, а идеями о том, где можно перекантоваться на время незваных для меня гостей.
Мама привычно варила на кухне кофе, ещё даже не зная, что я проснулась и собираюсь свистануть с корабля. Влад уехал на работу минут пять назад, выслушав от будущей жены о вреде передвижения в машине, тогда и было решено, что она пойдёт пешком. Лишь Кир был свободен и счастлив – сегодня ему нужно было прийти ко второй паре, поэтому он спокойно спал в кровати, не зная ни проблем, ни несчастий.
На носочках просочившись в коридор, быстро набросила на плечи пальто, параллельно открывая дверь. Если бы мама меня сейчас поймала, – точно бы начала говорить о времени, к которому моя персона должна быть сегодня дома.
Выскочив из квартиры и стараясь как можно беззвучней закрыть дверь, я понеслась по лестнице, подмечая надписи, исполненные большими буквами на полстены. Меньшая часть из них была мне прекрасно известна, ибо именно я была автором набросков. Прошу заметить, не вандализма ради, а искусства.
Дорога до университета была недолгой, с помощью наушников с прекрасными песнями она вообще была незаметна.
На пороге меня, как обычно, встретила Леся, приветливо улыбаясь и помахивая рукой. Девушка вновь перекрасила волосы в фиолетовый, заставляя удивляться половину прохожих.
– Привет, – протянула подруга, слегка обняв меня. По сравнению со мной, Олеся была в самом лучшем расположении духа. Светя улыбкой направо и налево, она взяла меня под локоть, уволакивая в сторону кабинетов.
– Привет, – натянув вялую улыбку, произнесла я, покорно следуя за девушкой. Далее должна была последовать интересная история о её встрече с моим сокурсником, который ей понравился на даче, но, видимо, подруга решила дойти до нужной аудитории и уж потом высказаться.
– Славка такой хоро-оший, – протянула она, когда нужная тетрадка была вынута на поверхность и уложена на парту.
Я с Лесей больше любила последние ряды – чаще на них никто не смотрел да и не докапывался, поэтому мы могли вести беседы даже на лекциях, как сейчас. Профессор что-то рассказывал о анатомии человека, которая уже успела приесться и сейчас находилась в печёнках.
– Ты это поняла за три дня общения? – усмехнулась я, параллельно записывая тему в тетради.
Олеся часто старалась найти себе достойного парня, но чаще говорила, что не царское это дело – любовными соплями страдать. Однако, казалось, что говорила она так исключительно из-за того, что просто нормального парня найти и не могла.
– Ну, некоторые полмесяца с человеком живут, а так и не могут понять, что он подходит, – фыркнула девушка, увлечённо разглядывая свои ногти. Я же чуть не задохнулась от возмущения. Конечно же, Олеся знала о моих странных отношений со сводным братом, активно выступая за то, чтобы я вышла из своей, цитирую: «Странной зоны комфорта, и первой впилась ему в губы поцелуем, да таким, который он бы и забыть не мог», после этого каждое её слово обо мне с Киром требовало максимум внимательности.
– Знаешь, смотреть на своего сводного брата в этом плане не очень хочется, – буркнув и решив, что лучше обратить внимание на тему, чем на шиппера-подругу, я вновь вернулась взглядом к преподавателю, записывая за ним слова.
– Ой, только не надо тут, – изобразив ладонью жест «бла-бла», отмахнулась Леся. Девушка чуть ли не лежала на поверхности стола, вырисовывая квадратики в своём альбоме, одновременно с этим успевая и спорить со мной. – Неужели, ты ни разу не засматривалась на его тело, не заслушивалась его тембром голоса, не таяла от поступков?
– Слушай, давай ты не будешь меня пока грузить этим, ок? – потерев большим и указательный пальцем переносицу, попросила я.
– Ксюш, ты должна признаться хотя бы себе в том, что он тебе нравится. Последнее время, по твоим разговорам о нём, о его поступках, я всё больше понимаю это. Ты стала говорить о нём в слегка другом ключе, с совершенно новым стилем описания, понимаешь? – серьёзно протянула она, и я видела в ней желание мне всё разъяснить, в чём я и нуждалась.
Мне бы очень хотелось, чтобы кто-то просто пришёл и поставил вердикт, что бы я больше не парила себе мозги этим «нельзя», чтобы Кир либо исчез, либо придумал более нейтральный вариант нахождения рядом со мной, потому что его «дружба» совсем не помогает. С ней мы начинаем сближаться, как вчера за мультиком или в подъезде.
Но вчера Кир прокололся, сказав, что он сводный, а это главное, только вот в чём?
***
Пары подходили к концу, лекции были записаны, нужные слова сказаны, а мозги морально изнасилованы.
К тому моменту в моей голове созрел вариант того, как бы спрятаться от Ванессы без вреда здоровья от мамы, то бишь с идеальным алиби. Отец всегда мог меня понять и принять к себе домой, не зря же говорил, что двери его квартиры постоянно открыты для меня. Ну, что ж, время отвечать за слова, папочка.
Сегодня у него было мало пар в университете, поэтому я даже не удивилась, обнаружив его дома. Папа с довольной улыбкой встретил меня, сразу же расспрашивая какими судьбами я тут. Грех был не упомянуть незваного гостя, который вызывал те же чувства и у отца.
– Ксюш, ты ведь должна стараться с ней ужиться, она дорога твоей матери, – с некой усмешкой проронил папа, присаживаясь напротив меня за столом и отпивая чай.
– Ты из-за мамы её терпел? – поинтересовалась я вяло. Все эти темы вновь напоминали мне о моей старой полноценной семье, по которой я скучала.
– Это устрашающая во всех смыслах женщина, – с довольно комичным выражением лица ответил отец, из-за чего с моих губ вырвался смешок. – Но сейчас не о ней, давай лучше о тебе.
И тут я даже не знала, что хуже, ибо папа мог с той же лёгкостью, что и мама, начать расспрашивать о парнях и скором замужестве, которое – я даже сама не могла понять, – откуда-то взялось.
– Женихи не появились? – с отцовской заботой во взгляде спросил он, а я отчётливо видела в его глазах ту грусть, которую питают все отцы, когда понимают, что их ребёнок уже вырос.
– Нет, па, – улыбнулась я, стараясь подбодрить его. Видеть, как грустит родной человек, не хотелось, но для этого нужно было отвечать на вопросы честно.
– А хотя бы тебе кто-то нравится? – ох? папа, в самую точку.
– Нравится, только сложно всё довольно, – нахмурилась я, жалея о том, что вообще вспомнила о Кире, ведь именно он был центром этого вопроса, ответа и, соответственно, проблемы.
– Извини, но в этом я, даже если постараюсь, не смогу тебе помочь, – с сожалением произнёс отец. – Я не разбираюсь, всегда был с другой стороны баррикад. Скажу одно: не забывай о разуме, но не давай ему большей силы, чем чувствам.
Не давай силу разуму, легко сказать, но тяжело воплотить в жизнь. Особенно, когда разум и чувства твердят совершенно о разных вещах, норовя разойтись в разные стороны, а меня оставить у обочины. Так и с ума сойти недолго.
***
Сверившись с часами, я понимаю, что к нам уже приехала Ванесса. Мама, по моим расчётам, уже приготовила для неё стол, а Влад выслушал долгую историю, вопрос в том, что делает Кир, который ни разу не видел ту женщину, – видимо, его уберегла судьба. Стараясь игнорировать тему о сводном брате даже в голове, подаю папе новую тему для разговора, которую он поддерживает.
Мы долго говорили с отцом о нашей прошлой жизни, теперь только так её назвать и можно. Он рассказывал о моих детских привычках, от чего всю квартиру заливал хохот; говорил о звёздах, что возвращали меня в беззаботные годы, когда вся семья была вместе, была целой. Сейчас это не так, и только из-за этого я и начинала задумываться: а не был ли их брак с самого начала бессмысленным?
Одна мысль об этом пугает, заставляя прикрыть глаза и попытаться вытащить её из головы, неважно как, главное, навсегда. Но меня отвлекает звонок в дверь, который остро распространяется по всей квартире.
Папа удивлённо сверяется с часами, давая понять, что к нему никто не собирался и, кивнув что-то наподобие «Я сейчас», удаляется встречать гостя. Конечно, есть предположение, что это маменька просекла обман и пришла со скандалом, но это не в её методах.
– Молодой человек, вы к кому? – слышится отцовский голос из коридора, через минуту после скрипа открывающейся двери.
В ответ – неразборчивые слова до дрожи знакомого голоса, из-за которого сердце как-то странно начинает стучать, а тело наполняет волнение. Вопрос о том, что он здесь забыл, почти срывается с губ, но меня останавливает удивлённое лицо отца, который зашёл в компании с тем, кого видеть тут я не ожидала.
– Привет, Кирилл, – улыбаюсь, стараясь сделать голос хоть на каплю мягче и гостеприимнее. Папа учил меня быть такой, только вот это со временем порастерялось.
Кир стоит в дверном проёме, разглядывая меня с какой-то странной улыбкой, чуть отдающей оскалом. Смотрит на меня как-то до дрожи изучающе, от чего мурашки непроизвольно пробегают по всему телу, а мне приходится прикрыть руки, на которых проявилась гусиная кожа. Мне это не нравится, от слова «совсем».
– Привет, Крох, – так вызывающе звучит прозвище из его губ, хочется сказать, чтобы он замолчал – отец уже недобро поглядывает на парня, кажется, вот-вот припомнит, куда поставил ружье.
– Это, конечно, хорошо, что вы узнали друг друга, но мне всё ещё интересно, кем этот довольно настойчивый молодой человек приходится тебе? – как истинный мужчина, папа не любил, когда к его единственной дочери лезли парни, считая, что прежде чем пытаться завести со мной отношения, они обязаны посоветоваться с ним. «Посоветоваться» = взять разрешение.
Он не знал о Кире, не знал о том, что я чувствую к этому парню, не знал так же и о том, что мой сводный брат стоит перед ним, но уже сейчас чувствовал угрозу для сердца его дочери.
– Па, это… – но меня нагло перебили, делая шаг вперёд и откашливаясь.
– Я могу и сам, Ксюша, – нарочито серьёзно проронил Кир, приближаясь к моему отцу, – Я – Кирилл Астрофьев, приятно познакомиться. – протянув руку для рукопожатия, парень замер, ожидая, что её пожмут, но папа – немного другой и, видимо, не сочетался с представлениями юноши.
Конечно, если вам сказать о преподавателе астрономии в местном университете, то перед вами появится мужчина за сорок, одетый в костюм, носящий очки на носу и вообще представлявшейся представляющего собой серьёзного, но безобидного препода. Но, повторю, папа не входит в это понятие и стереотипные взгляды.
Что ж, а теперь давайте взглянем на реальность. Достаточно крепкий и подтянутый для своих лет мужчина. Да, борода присутствует, но даже глядя на неё, вы не скажете, что перед вами старичок. Одет в клетчатую рубашку, рукава которой подвёрнуты до самых локтей, и чёрные джинсы с прорезями на коленях. Да, универу повезло с таким преподом.
– Пока не знаю, молодой человек, кому приятно, а кому нет, – хмыкнул отец, разглядывая парня. Закусив губу, я со всей своей выдержкой старалась не захихикать с вида Кира. Не ожидал, да? Папа не прощает тех, кто смеет называть меня своими именами, оставляя эту возможность за собой. – Относительно моей дочери, вы кто?
Тут уже я не могла позволить Киру сказать за меня:
– Па, это сын Влада, – тяну, опасливо косясь на отца. Он лишь хмыкает, вновь оглядывая парня.
– Вижу, вашу фамилию прям тянет к моим, – проговаривает мужчина, заставляя меня нахмуриться. Что он имеет в виду, понять никак не могу, поэтому приходится отмалчиваться. Неужто Кир действительно так не понравился папе?
– Астрофьев, ты чего-то хотел? – спрашиваю, не решаясь перевести на него взгляд. Буравя глазами папу, стараюсь привлечь его внимание к себе, чтобы взглядом попросить выйти, но этого не выходит.
– Ну, вообще, забрать тебя, – пауза и беглый взгляд на отца. – Тебя твоя мама ищет.
– Я не хочу домой, – возмущаюсь, сразу же переводя всё внимание к этой теме. Ванесса, наверняка, требует свежей кровушки, а кто, как ни я, могу её напоить ею?
– Ксюш, нужно, – пожимает плечами парень, а я чувствую непреодолимое желание отказать ещё пару раз.
– Ладно, общайтесь, дальше у вас всё идёт скучное, решите – позовёте, – с присущей ему локальностью тянет папа, выходя из кухни в зал. Через пять минут там слышится звук телепередачи.
Кир садится передо мной за стол, тяжело выдыхая и провожая мужчину взглядом. Я вновь беззвучно смеюсь, удивляясь эффекту, который произвёл папа.
– Строгий у тебя отец, – произносит парень, вновь обращая на меня свой взгляд. Зелёные глаза вновь испытывают меня, смотря в самую душу. Удивительно.
– Ты, видимо, ему чем-то не понравился, – тихо предполагаю я, пожимая плечами, а Кир, будто что-то вспомнив, начинает быстро кивать.
– Лоханулся на входе, – сознаётся он, пока на его лице раскалывается милая улыбка, заставляющая появиться ямочкам. Милый, очень, прям до жути. Особенно, когда улыбается. – Почему ты не хочешь идти домой? – резко меняя тему, интересуется Кир, а на моём лице вместо былого умиления проскальзывает толика раздражения.
– Как ты меня нашёл? – а принципе, этот вопрос достаточно долго крутился на губах, но теперь есть и возможность его задать.
– Твоя подруга проговорилась, – он замечает резкую смену темы, но ничего на это не говорит, лишь хитро улыбаясь. – Я мимо твоего универа шёл, а там Олеся с подругой, вот и проговорилась, что ты можешь быть у отца, адрес дала, – конечно, удивительно, что она с ничего рассказала ему о том, где я, но, если иметь в виду, что это Ефремова и с великим удовольствием сведет меня с Кириллом, всё пояснялось.
– Класс, – буркнула я негромко, но парень услышал и тихо хмыкнул. – Моя подруга сливает моё местоположение каждому встречному, отец пропускает чужих в квартиру, что дальше?
– Наверное, ты удивишься, если узнаешь, что я долго выпытывал у Олеси, где ты, а потом так же трудно проникал в эту квартиру, через фейсконтроль твоего отца, – высказался он, закатывая глаза. Ладно, обвинения с Леси сняты, но не полностью. – А что там с Ванессой?
– Ну, мы же так хорошо общались, – усмехаюсь я, вставая с диванчика и подходя к плите с чайником. – Кофе, чай?
– Пожалуй, чай, – улыбается Кир, поворачиваясь ко мне лицом. Стоя спиной к нему, я не могу видеть его действий, но почему-то могу чувствовать острый взгляд, буквально прожигающий мою спину.
– Не смотри так, – прошу тихо, чтобы только он и услышал, потому что нефиг говорить об этом громко. Его взгляд прожигает и заставляет обернуться назад, но я держусь.
– Как? – раздаётся усмехающееся-бархатистое за моей спиной, из-за чего желание повернуться становится ещё сильнее. Слышно, что Кир встал с табурета, слышен чуть шаркающий шаг в мою сторону, пока я дрожащими руками пытаюсь заварить чёртов чай. – Расскажешь о Ванессе? – тёплое дыхание опаляет макушку, а мои глаза зажмуриваются до разноцветных искорок. Чёрт, кажется Кир нашёл мою слабую сторону, только вот известно ли ему об этом?
– Ты с ней уже виделся? – сглатывая ком в горле, кое-как выговариваю я, стараясь удержать свои руки от страшного мандража, который, наверняка, видит парень.
– Ещё нет – дома не был, – чувствую, как он пожимает плечами, из-за слишком маленького расстояния, находящегося между нами. Так же легко я могу почувствовать шлейф его одеколона, достаточно не броского, но так подходящего Кириллу.
– Это моя бабушка со стороны мамы, – признаюсь, тихо выговаривая слова. Почему-то сейчас даже не могу понять, нужно ли мысленно просить о скором приходе отца, чтобы спасти меня из плена, или нет. – Она работает в кадетской школе, тихий ужас.
Чай к этому времени готов, а вот повернуться всё равно не могу. Он всё ещё стоит сзади меня, заставляя вдыхать свой запах и чувствовать близость чужого тела и тепла.
– Готово, – резко выдохнув, тяну я, параллельно поворачиваясь к парню. Только вот он даже не собирался отодвигаться.
Нос утыкается в ткань тёплой майки, а чашка с жидкостью чудом не разливается, остановленная руками Кира. Я не рискую поднимать взгляд, один раз пошла против своих опасений и вот в таком состоянии теперь стою.
«Вообще, всё это странно»,– думаю, прикрывая глаза и позволяя парню взять чашку из моих рук. Ещё вчера, да и с самого начала, он не делал таких выпадов, а сейчас почему-то начал. Хотя, странные взгляды, поступки, чувства – Астрофьев, да это твой конёк.
Набравшись смелости, вылезаю из его ментального омута, быстро юркнув к столу. Теперь только глаза в глаза, чтобы не пропустить немаловажные поступки. Да и рано мне получать сердечные приступы из-за странностей.
– Она меня терпеть не может, и это доказано, – разводя руки в стороны, вдыхаю я, параллельно стараясь согнать со щёк алый цвет. Не хватало, что бы и это он заметил. И так веду себя, как припадочная рядом с ним: то руки трясутся, то сердце выпрыгивает из груди.
– Ну, она ведь твоя бабушка, как родной человек может поступать так? – удивление в голосе Кира чувствуется, причём, кажется, что оно совершенно неподдельное. Он делает шаг ближе ко мне, опираясь на выпрямленных руках о спинку стула.
– Ванесса считает, что гены её дочери испортил мой отец, в результате чего это «недоразумение» отразилось во мне, – вскинув ладони вверх, признаюсь я. – Она считает меня недостойной её семьи, говорит, что во мне большая часть от отца, а значит, я на мать непохожа.
– Но это бред, – фыркает Кирилл, вознося глаза к небу. А тут ещё говорят, почему я не иду домой. Вот из-за этого.
– Ну, вот и ладушки, – похлопав в ладоши, ухожу к двери, которую отец закрыл перед уходом. – А теперь вперёд домой, там тебя заждались. Насчёт меня скажешь, что потерялась, споткнулась, задушилась, смотри, как много вариантов.
Распахнув перед парнем дверь, делаю движение рукой, поторапливая его. Упёртый Кир просто смотрит на меня, строя глазки. Сложив руки на груди, он лишь качает головой, видимо, показывая, что никуда не пойдёт.
– Идём, я не дам тебя в обиду, – предлагает Кир и, несмотря на моё противостояние, умудряется отобрать главенство над дверью, позже закрывая её с негромким хлопком. – Послужу спасителем для принцессы пару часиков.
– А если останется на несколько дней? – даже не задумываясь о его предложении, говорю я, отводя взгляд. От этого дракона меня даже Кир не спасёт. Да что уж там, даже атомная бомба. Даже с учётом, что она накроет нас всех.
– Для такой принцессы грех не быть спасителем пожизненно, – интересная заявочка. Если честно, я чуть не подавилась воздухом, но выражение лица у парня было настолько уверенным, что, казалось, он и не знает, что такое шутка.
– Эм, не-ет, спасибо, – максимально растягиваю я, строя самое недоумённое лицо.
– Чего ты боишься? С тобой буду я, а я не дам тебе навредить, уж точно, – уверенно говорит Кир, заглядывая в мои глаза, что вызывало дрожь наперегонки с мурашками.
– Этого и боюсь, – шепчу себе, чтобы парень не услышал. В теории, деваться-то уже некуда. С одной стороны, маменька узнает о моём местоположении от Кира, – хотя это маловероятно, – мне прилетит, ведь я сбежала к отцу, даже не предупредив. С другой же, если прийти с повинной – это зачтётся, и кара не будет так скоропостижна, если не считать самого участия Ванессы.
– Решайся, Крох, – просит парень, делая самое красивое и милое лицо на свете. Как говорил папа: «Надо из любой ситуации искать выгоду», поехали.
– Соглашусь, если ты мне объяснишь, за что я заслужила такое имечко, – предлагаю я, следуя совету папы, всегда знала, что это пригодится. Кир хмыкнул, опуская глаза на стол и о чём-то задумываясь.
Он размышлял так, наверно, минут пять, за это время эмоции на его лице сменяли одна другую. Брови нахмурены, а губы растянуты в тонкую линию, взгляд ходит из стороны в сторону, очерчивая края столешницы, иногда поднимаясь на меня. К концу глаза прояснились, озаряясь какой-то ясностью, губы принимают нормальное состояние, сразу же взгляд упирается в его чуть пухлую нижнюю, но продолжает исследовать дальше, перемещаясь на маленькую складочку между бровями, которая успевает разгладиться.
– Хорошо, если ты так этого хочешь, я не вправе тебе перечить, – с хитрой улыбкой выдаёт он. – Но моя часть после этого вечера.
Гуманно, и, мне кажется, Кир не сможет обмануть. Во всяком случае, надавлю на мужское эго.
– Договорились, – пожимая руку, я ещё даже не задумывалась над тем, что некоторые ответы бывают совмещены с действием.
***
Дорога выдалась достаточно долгой и морозной. Холод наперебой с ужасным ветром, бьющим в лицо, сдувал всё на своём пути. Короче, пиздец тотальный.
Я до одурения обожаю зиму, обожаю этот холод, мороз, прятки под одеялом ночью, бьющиеся друг о дружку зубы из-за холода. Для меня это – романтика. Чисто для личного мира, в котором мне всегда хорошо и уютно.
Кир, видимо, мою точку зрения не поддерживал. Он всё время старался потеплее меня закутать в мою же одежду, выше поднимая воротник пальто или же сильнее натягивая шапку на уши, вместе с тем и нарушая моё личное пространство.
Хотя за время нашего общения его и не осталось. Астрофьев с самого начала… расположил, наверное? В тот вечер, когда повёл себя самым наглым образом, отобрав сигареты. С того дня подсознание расположило его с самым позитивным настроем, будто задав код неизвестных цифр и пентаграмм, который я так и не смогла распознать.
Он шёл рядом, такой гордый и важный, напоминающий собой ни то рыцаря, ни то самоубийцу, идущего на верную смерть. Хотя два этих понятия очень близки, чтобы их разделять. Но, где наша не пропадала, верно?
