Текст книги "Расследование Ночного Кошмара (ЛП)"

Автор книги: Минди Арнетт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

14. Тупик

Несколько ужасных секунд я неподвижно стояла, не в состоянии думать.

Человек рухнул на колени, корчась на полу, как в ужасной пародии на фильм ужасов, потом упал и начал кататься по полу.

– Сделай что-нибудь! – прокричал Элай, стягивая с себя пиджак и пытаясь подобраться достаточно близко, чтобы потушить огонь. Но он был слишком высоким и сильным.

Я могла только смотреть. Этого не могло быть.

– Сделай что-нибудь! – прокричал снова Элай. – Потуши его! Наколдуй же воду!

Я моргнула, мой мозг, наконец, прорвался через ужас. Я подняла трясущуюся руку и сказала:

– Гидро-рхэ.

Бледные голубые искры вылетели из моих рук, магия слабая и хрупкая. Та немногая вода, что произвело заклинание, только заставила пламя шипеть и дымиться.

Что не так со мной? Это заклинание было простым. Это должно быть легко.

– Гидро-рхэ! – сказала я, на этот раз громче и сильнее. Снова слабые искры. Больше шипения. Крики мужчины затихали, его молотьба замедлилась. – Гидро-рхэ! Гидро-рхэ! Гидро-рхэ! – Слезы застилали мне глаза. Я не могла сделать это. Я была просто жалким подобием магического создания, неспособная на простенькое заклинания воды. – Гидро-рхэ… Гидро-рхэ. – Я упала на колени, повторяя это снова и снова.

Элай встал на колени рядом со мной и положил руку мне на плечо.

– Давай, Дасти. Ты можешь сделать это.

От его прикосновения всплеск силы зашевелился внутри меня, вроде того, который я чувствовала, когда только входила в чей-то сон.

– Гидро-рхэ! – прокричала я, вытянув обе руки.

Блестящие голубые искры вылетели из моих пальцев и превратились в струи воды такие сильные, как взрыв пожарного крана, которые погасили пламя в считанные секунды.

Но это не имело значения.

– О Боже, Дасти. Не смотри. – Элай двинулся передо мной, закрыв меня своим телом, но было слишком поздно. Я достаточно видела. Я видела все.

Я даже знаю, кто это… был.

– Это… это… – Я заикалась, когда мой мозг обрабатывал увиденные джинсы и обугленные черным сандалии.

– Мистер Анкил, – сказал Элай. – Его руки нет. Так же, как и у Розмари.

Я отодвинулась, отвернулась и меня вырвало. Элай наклонился надо мной, держа мои волосы подальше от лица, его руки такие же нежные, как и у моего отца, когда я в детстве болела.

– Все в порядке, – сказал он, поглаживая мою спину.

К тому времени, когда я закончила, я услышала звук шагов и как кто-то зовет меня по имени. Я подняла голову и увидела, как Пол приближается к нам по главному туннелю.

– Кое-кто сказал, что видели тебя… – Слова замерли у него на губах, когда он заметил тело Анкила. Он закрыл нос и рот, чтобы блокировать зловоние. – Что происходит?

Элай указал на него.

– Иди, приведи помощь.

Пол секунду помедлил, затем сразу побежал. Я осталась там же, где я и была, на полу, не доверяя своим дрожащим ногам, что они смогут удержать меня. Элай остался стоять надо мной, как будто охраняя. Его глаза метались по комнате, тело напряжено, как будто он ждал, что кто-то нападет на нас.

Когда Пол наконец возвратился, кучка людей пришла с ним, включая шерифа Бракенберри, леди Элейн и мистера Марроу. Я попыталась встать. Элай взял меня за руку и помог мне, все еще осматривая комнату. Он не отпустил меня, когда я, пошатываясь, встала, а обнял меня за плечи. Я откинулась на его грудь, благодарная за то чувство надежности, когда я рядом с ним. Я никогда не чувствовала себя более усталой или больной за всю свою жизнь.

Напротив нас леди Элейн опустилась на колени рядом с телом Анкила, затем положила свои руки на обугленную кожу отсутствующей руки. Ее глаза закатились, когда она вошла в какой-то глубокий транс.

Подошел Пол и жестко взглянул на Элая, перед тем, как пристально посмотреть на меня.

– Ты в порядке? Я забеспокоился, когда не смог найти тебя. Давай помогу. – Он потянулся к моей руке.

Элай оттолкнул его.

– Я нашел ее.

Пол сердито взглянул на него, его руки сжались в кулаки, но прежде чем он смог что-нибудь сделать, Марроу и Бракенберри подошли к нам.

– Что случилось? – спросил шериф. Он был одет в синий костюм и розовый жилет, его маска была на его голове.

– Он был уже в огне, когда мы пришли сюда, – сказал Элай, его руки сильнее сжались вокруг меня. – Мы пытались погасить его, но было слишком поздно.

Я покачала головой, не в силах сдержать слезы.

– Это моя вина. У меня не получилось.

Пол втиснулся между мной и Элаем. Краем глаза я заметила опасный взгляд на лице Элая. Он поднял руку, будто собираясь оттолкнуть Пола, но затем отступил назад.

Пол обнял меня, и на секунду я пожелала, чтобы это был по-прежнему Элай, только потому, что он понимал. Он тоже видел все это.

– Это не твоя вина, – сказал Пол, поцеловав меня в макушку головы.

Элай издал звук, похожий на рычание.

– Конечно, это не ее вина.

– Вы видели, кто сделал это? – спросил Бракенберри.

Элай удерживал руки по швам, его мышцы и вены выделялись.

Марроу посмотрел на Элая и меня, выражение его лица неспокойное.

– Но почему вы пришли сюда? Для студентов это слишком опасно.

Элай неуверенно взглянул на меня.

– Я…э-э… – Мой мозг лихорадочно искал объяснение, которое не было бы связано с моей матерью. Я думала, что следила за ней, но она не могла сделать этого. Она бы не сделала.

– Дасти? – сказал Марроу.

Я заставила себя взглянуть на него.

– Я… преследовала кого-то, кто, по моему мнению, выглядел подозрительно, возможно, как из сна. Кого-то, кто носит эти маски доктора Чумы.

– Понятно, – сказал Бракенберри. Он посмотрел во все ответвления туннеля. – Сейчас они могут быть где угодно.

– Могу ли я отвести Дасти домой, мистер Марроу? – спросил Пол. – Она уже и так через многое прошла.

Марроу взглянул на шерифа.

– Вы не против?

Бракенберри кивнул, но указал на Элая.

– Если только этот останется ненадолго, чтобы ответить на вопросы.

– Кто бы сомневался, – пробормотал Элай.

– Пойдем, – сказал Пол, подталкивая меня вперед.

Я позволила ему увести себя, не возражая. Я не хотела ничего больше, чем уйти подальше от этого запаха гари, который заполнил коридор. У меня было чувство, что часть меня будет ощущать этот запах всегда.

Все больше людей начали проникать в коридор, когда мы ушли, несколько оборотней из полиции и парочка из Магического Сената. Я задалась вопросом, что же все они здесь делали? Сенат и полиция, как правило, не ходят на школьные танцы. Должно быть, они подозревали, что что-то случится. Как будто это помогло.

В коридоре появилась моя мама. Я боялась смотреть на нее, но не могла отвернуться. Мои глаза скользнули по ее наряду, тот же костюм и накидка, в которые она была одета раньше, та же маска, сейчас свисавшая с одной стороны. Если она была в этом туннеле, она может быть одной из убийц мистера Анкила, но не было никаких доказательств. Но с другой стороны, магия моей матери не оставила бы улик.

Я отвела взгляд от нее подальше, снова близкая к тому, чтобы меня вырвало.

– Ты в порядке, Дестини? – Мойра встала перед нами, преграждая путь.

– В порядке.

Она нахмурилась.

– Не похоже. Что вы делали? Что я тебе говорила о том, чтобы не ввязываться в это? Это опасно.

Ах вот как? А что ты делала, мама?

– Простите, мисс Эверхарт, – сказал Пол, – но я должен отвести ее обратно в общежитие.

– Черта с два, – возразила Мойра, ее глаза сверкали от ярости. – Ты должен отвести ее в лазарет. Посмотри на ее ноги. Она едва может ходить.

Щеки Пола вспыхнули, и мы оба взглянула вниз. Мои ноги были покрыты грязью и немалым количеством крови. На секунду я забеспокоилась, что это была не моя кровь, а мистера Анкила. Затем я поняла, как болят мои ступни, и догадалась, что порезала их о неровный пол.

– И она в шоке, – сказала Мойра.

Хоть в чем-то мама и я были согласны. Все оцепенело, даже мои мозги.

– Я сейчас отведу ее туда. – Пол наклонился и взял меня на руки.

– Не надо. – Я попыталась освободиться, но он усилил хватку.

– Будь осторожна, – сказала Мойра. – И не сопротивляйся, Дасти. Хотя бы раз в жизни, пожалуйста, не усложняй все.

Я ничего не сказала, но перестала сопротивляться. Я была такой сонной и дезориентированной. Мир закружился вокруг меня, и я закрыла глаза, когда Пол зашагал прочь, неся меня на руках, как маленького ребенка. Я положила голову на его плечо и сказала сама себе, что, когда я услышу, что он тяжело дышит, я потребую его отпустить меня на ноги.

Но он ни разу не задышал тяжело. Когда мы прибыли в лазарет, дежурная медсестра приказала Полу отнести меня в одну из комнат для пациентов. Когда моя голова коснулась подушки, медсестра произнесла заклинание сна. Я почувствовала, как магия окутывает меня, как теплая, успокаивающая вода. В одну секунду она потянула меня, и я пошла за ней, желая, чтобы забвение, которое она принесла, длилось вечно.

15. Ордер

Но это не длилось вечно.

Когда я проснулась, еще было даже не утро. Я заставила свои глаза открыться и осмотреться с таким чувством, словно на них весят железные гири. Темнота наполнила единственное окно около лазаретной кровати, где я лежала, и свет в коридоре за пределами моей комнаты был тусклым. Я могла увидеть блок медсестры через дверь, но он был пуст сейчас.

Если бы моя комната была тоже пуста. Но не тут-то было. Моя мать сидела в кресле у окна. На секунду я подумала о том, что она не знает, что я проснулась, и закрыла глаза.

– Не беспокойся, – сказала мама. – Я знаю, что ты проснулась, потому что я разбудила тебя.

Мои глаза открылись, и я бросила на нее взгляд. Моя голова стучала.

– Чего ты хочешь?

Мойра встала и подошла к кровати.

– Говори тише. Я не хочу, чтобы дежурная сестра услышала нас.

Я поджала губы.

– Конечно же нет. Потому что я, как предполагается, все еще сплю, не так ли?

Мама сложила руки на груди.

– Ты вернешься к этому, как только выслушаешь, что я скажу тебе.

Я зажала рот на замок, сдерживая умное высказывание. Я хотела поладить с ней, чтобы она наконец-то оставила меня в покое. Ужасные, яркие изображения смерти мистера Анкила переполнили мою голову. Я попыталась избавиться от них, но это было невозможно. Только заклинание сна было способно сделать это.

– Я всего лишь собираюсь рассказать это один раз, Дасти, – сказала мама, наклонившись надо мной, подчеркивая серьезность разговора. – Ты должна держаться подальше от этих убийств как с учетом человеческих, магических, всех возможностей. – Она помахала пальцем взад и вперед перед моим лицом. – Не преследуй больше подозрительных людей, не расследуй больше, ничего кроме твоих обязанностей сонного пророка. Я даже бы заставила прекратить тебя это, если бы у меня было право голоса. Я достаточно ясно выражаюсь?

Я села, чувствуя, как гнев и страх пульсируют в моем теле и кровь приливает к ушам. Я не доверяю ее причинам управлять мной. Как будто она может мне приказывать. Игнорируя внезапную волну головокружения, я сказала:

– Что ты делала на танцах, мама?

– Я сказала тебе. Это мое дело, а не твое.

Я покачала головой, и движение послало яркие вспышки звезд через мое зрение.

– Тогда можешь забыть об этом. Ты не можешь остановить меня от расследования.

Мойра выдохнула, зашипев.

– Ты понимаешь, насколько опасна ситуация? Убийца делает это не ради удовольствия. И то, что он после этого…

Она замолчала, как будто поняла, что чуть не сказала кое-что важное.

Я сделала глубокий вздох, пытаясь сделать мой голос вежливым.

– Нет, я не знаю, что убийца сделала после, потому что никто мне ничего не рассказывает. Но, может, если бы я знала, я бы некоторое время держалась от греха подальше.

Мойра нахмурилась, ее глаза были задумчивыми.

Чувствуя, что она возвращается в пещеру, я сказала моим мягким, самым отчаянным голосом:

– Что охраняет Хранитель заклинания, мама?

Прошло несколько секунд, в течение которых Мойра смотрела на меня. Потом она выглянула за дверь, чтобы проверить, что мы были еще одни. Она повернулась ко мне спиной.

– Заклинание охраняет самый сильный магический существующий объект. Меч, о котором, я уверена, ты слышала. В обыкновенном фольклоре он известен как Экскалибур, хотя это не его настоящее имя.

Что она сказала? Она должна ущипнуть меня за ногу.

– Очень смешно, мама.

– Я не шучу. Я никогда не шучу о чем-то таком важном.

Я могла сказать, что она имела в виду его. Мои пальцы сжались вокруг простыней. Я смутно осознавала, что я больше не в своем бальном платье, а в зеленом лазаретном халате.

– Я думала, что Артур был легендой настоящего мифа?

Мама покачала головой.

– Это то, во что Маги заставили тебя верить, но на самом деле это ничто, кроме как тщательная работа пропаганды. История была запутанная и превратилась в легенду, чтобы скрыть правду о реальных событиях и людях.

Я рассматривала эту идею. Сокрытие правды за рассказом было похоже на принцип магических существ. Динь-Динь по версии фей не была ничем больше, чем хорошей пиар-компанией. Далеки от того, чтобы быть вычурными и безобидными, феи были страшными, способными измельчать обычных на кучу клейкого месива в считанные секунды – если они хотели и если Веление не держало бы их в узде. Это была отрезвляющая мысль и я, что магия Ночных Кошмаров была такой редкой.

Я откашлялась.

– Итак, Артур и Мерлин были настоящими людьми?

Мойра опустилась на колени, положив руки на край кровати.

– Нет. Те вымышленные персонажи основаны на реальных людях.

Я посмотрела ей в глаза, просматривая в уме все фильмы и книги о короле Артуре. Этот миф повлиял на все, даже на кампус, отображенный в статуях и в произведениях искусства.

– Тогда история правдива? – спросила я.

Мойра отмахнулась от вопроса.

– Для этого нет времени. Важно, чтобы ты знала, что меч является источником питания для Веления.

Я сглотнула, дрожь страха волной прошлась через меня. Источник питания магического заклинания, по сути, заклинание в себе, его сердце.

– Ты хочешь сказать, что убийца пытается сломить Веление?

Внезапно стало трудно дышать, как будто кто-то ударил меня в грудь.

– Или это, или он пытается получить контроль над ним. Меч, вот что делает Веление возможным. Тот, кто контролирует меч, управляет Велением. Власть, которую они могут использовать над всем и всеми. Впрочем, они выбирают.

Я подумала о Розмари, лежащей мертвой на кладбище, ее теле, изувеченным и в синяках, и о мистере Анкиле, его теле, развалившемся горячим мясом. Не было сомнений, что убийца причинит еще больше зла.

Мама стояла с торжествующим видом в глазах.

– Итак, теперь ты поняла опасность, держись подальше от нее.

Я открыла рот, чтобы поспорить, но Мойра обернулась на звук вошедшего в комнату. В глазах дежурной медсестры было удивление, но прежде чем она успела среагировать, моя мама вытянула руку и сказала:

– Амнес-сомни.

Лицо медсестры стало расслабленным. Она стояла, недвижно и без сознания. Я не узнала заклинание, но не сомневалась, что оно было нелегальным.

– Что ты делаешь? – спросила я.

Мойра повернулась и указала рукой на меня. Я снова уснула, прежде чем она закончила произносить заклинание.

* * *

Когда я проснулась в следующий раз, я почувствовала теплый свет на моем лице. Меньше чем за один удар сердца все подробности предыдущей ночи прибежали в мою голову.

Мистер Анкил.

Умер.

Еще одна победа. Еще одна смерть, которую не смогли предсказать бесполезные сонные пророки.

И убийца, решивший покорить Веление.

Я услышала звук переворачиваемой бумаги и открыла глаза, смотря на источник. Когда я увидела Элая, сидящего в кресле рядом со мной с журналом в руках, я снова их закрыла. Я старалась оставаться совершенно неподвижной, желая остаться бессознательной. Я не была готова ни с кем встречаться и больше всего с ним.

– Ты можешь перестать притворяться, – сказал Элай. – Я могу видеть твои глаза, движущиеся за веком.

Я посмотрела на него.

– Это не называется Быстрое Глазное Движение, вообще нет.

Он улыбнулся.

– Ты должна чувствовать себя лучше, если ты уже дерзишь.

Я не чувствовала себя лучше, даже хуже вообще-то, но я ничего не сказала, любой ценой надеясь избежать темы о самочувствии.

– Что ты здесь делаешь? – спросила я. Он был снова одет в обычную одежду, но не выглядел так, будто много спал.

Элай отложил журнал на стол между креслом и больничной кроватью.

– Хотел убедиться, что ты в порядке.

Я удивленно моргнула, пораженная искренностью его слов. Впервые он не выглядел угрожающим или опасным. Вместо этого он выглядел так, как я чувствовала себя – напуганным, обессиленным и с чувством вины.

Я села и потянулась, понимая слишком поздно, что я была без бюстгальтера под лазаретным халатом. Я обернула мою грудь руками и огляделась по сторонам, надеясь, что он не заметил моего румянца.

– Я чувствую себя немного лучше. Но что произошло?

Элай поморщился.

– Не много. Они не поймали убийцу или еще что-нибудь.

Я сглотнула, борясь с желанием притвориться больной. Мое горло болело, желудок пуст. Конечно, они не нашли его. Кто-то достаточно сильный и сумасшедший, чтобы пойти против заклинания Веления, не собирался быть пойманным так легко.

– Пол был здесь? – спросила я, ища легкую тему.

– Он был здесь, но его дядя пришел и заставил его уйти. – Элай посмотрел на дверь. – Скоро вернется Селена. Он ушла немного попить.

– О. Она… знает, что случилось?

Элай нахмурился.

– Не должна. Шериф и эти ребята говорят людям о смерти Анкила как о несчастном случае из-за обратной вспышки освещающего заклинания на него в связи с «нестабильностью магии во время Самхэйна» или еще какой-то бред, – сказал он, изображая пальцами кавычки. – Ты и я, как предполагается, играли вместе. Но Селена загнала меня в угол и заставила рассказать ей правду.

Я улыбнулась над раздражением в его голосе.

– Да, Селена может быть убедительной, когда захочет.

– Без шуток. Все твои друзья такие?

Я опустила глаза, не желая смотреть на него.

– Она мой единственный настоящий друг. Здесь, по крайней мере.

Когда Элай не ответил, я уставилась на дверь, надеясь, что Селена скоро вернется. Я не была удивлена, что смерть Анкила была разыграна как несчастный случай, но это казалось неправильным. Он заслуживает лучшего.

– Извини, – сказал Элай, хриплым от волнения голосом.

Я посмотрела на него.

– За что?

– За все. Особенно за то, что не делал попыток работать в команде.

Он встал и начал ходить.

– Я так злился, знаешь? Из-за того, что мне пришлось оставить старую жизнь. Приехать сюда в это странное место. И я ненавижу чувствовать, как будто я единственный неполноценный здесь. – Он остановился на середине, повернувшись ко мне лицом. – Я обвинял тебя сначала, но это глупо и не имеет значения. И теперь я не могу отделаться от мысли, что если бы мы, возможно, стали друзьями с самого начала, то могли бы быть более сосредоточенными на снах. Тогда, возможно, мы могли бы сделать что-то, чтобы спасти мистера Анкила.

Я смотрела на него, ошеломленная до потери речи. Слезы навернулись у меня в глазах, и я боролась, чтобы удержать их.

– Это не твоя вина. Я точно не размахивала флагом дружбы на твоем пути. Я избегала тебя, потому что вся эта фигня с сонными пророками пугает меня. И я понимаю, почему ты обвинил меня. Я чувствовала то же самое, когда приехала сюда впервые. Только я была зла на маму, за то, что я Ночной Кошмар.

Он открыл рот, чтобы сказать еще что-то, но Селена появилась в дверях.

– Привет, – сказала она, сияя при виде меня. – Как ты себя чувствуешь?

– Лучше. – Я настороженно поглядывала, как Элай возвращается на стул.

Селена посмотрела на меня взглядом, который сказал мне, что она знает, почему я лежала. Она села на край кровати и протянула мне стакан воды, который принесла с собой.

– Вы не виноваты в том, что произошло, – сказала она не терпящим возражения голосом. – Я просто хочу все прояснить.

Элай ударил руками по подлокотнику кресла, что заставило меня и Селену подпрыгнуть.

– Конечно же нет. Но какой смысл в этих снах, если мы не можем никого спасти?

– Но это не так просто, Элай, – сказала я, чувствуя желание защитить нас. – Не было никакой возможности узнать, что Минотавр символизировал мистера Анкила.

– О чем вы говорите? – спросила Селена, нахмурившись в замешательстве.

Элай рассказал ей, как Минотавр получил обезглавливание от черного феникса.

– Подождите, – сказала Селена, когда он закончил. – У Минотавра было кольцо в носу? А потом пропала рука мистера Анкила?

Я кивнула, понимая, на что она намекает. Я уже пришла к этому выводу.

– Тогда сенат должен был знать, что он в опасности.

– С чего ты взяла? – спросил Элай.

– Потому что он был Хранителем, – ответила я, ставя стакан воды, который я осушила за три глотка.

– Что?

Я колебалась, не зная, можно ли ему довериться. Я сама не должна была знать о Хранителях. Но я должна была сказать ему. Он был такой же частью этого, как и я.

Выражение пострадавшего было на его лице, пока он слушал.

– Так что, все это время убийца убивает конкретных людей? – спросил он, как только я закончила.

Селена и я кивнули.

Элай повернул свои синие ледяные глаза на меня. Он сглотнул.

– Я действительно хотел, чтобы ты сказала мне раньше, но я рад, что ты сделала это сейчас.

Как только наши глаза встретились, напряжение возникло между нами, и я почувствовала, как моя обида на него ускользает.

– Итак, если сенат знает, что Анкил был Хранителем, – сказала Селена, – то почему они не охраняли его лучше? И вообще, почему он спустился в туннели?

Никто не ответил на мгновение.

Затем Элай сказал:

– Возможно, он был приманкой.

Селена и я посмотрели на него, в ужасе от этой идеи.

– Ну, если это правда, – сказала Селена, – они проделали отличную работу – он умер, а того парня до сих пор не поймали.

– Может, они хотели показать какой убийца умный и опасный, – сказал Элай.

Селена выглядела больной.

– Не удивительно, что Анкил так нервничал в последнее время.

– Да, я тоже это заметил, – сказал Элай. Он провел рукой по волосам. – Но это началось только несколько дней назад. Можно подумать, что он нервничал, как только умерла Розмари.

Я закусила губу, идея пришла ко мне.

– Он, должно быть, стал новым Хранителем. Подумайте об этом. Сенат, возможно, решил сменить Хранителя после смерти Розмари, чтобы скрыть свою личность. И Розмари была такой молодой. Я слышала, как Леди Элейн говорила, что заклинание стало больше обрядом посвящения, чем тем, что можно принимать всерьез. Так что, если другие Хранители были такими же молодыми и неопытными, они должны были сменить их.

– Обряд посвящения моей ноги, – Селена нахмурилась. – Они не должны были возиться с незаконной черной магией.

Элай наклонился ко мне.

– Так что охраняют эти Хранители заклинаний?

Я втянула воздух, потрясенная чудовищностью ситуации.

– Не поверишь, – сказала я, смотря на них двоих. Затем я кратко повторила то, что моя рассказала мне о легенде об Артуре и как Экскалибур является сейчас источником силы Веления.

– Ты права, я не верю в это, – сказала Селена, потирая виски.

– Ну, я могу поверить во что угодно с этими сумасшедшими магическими штучками, – сказал Элай, кривым голосом.

Селена повернулась и посмотрела на него агрессивно.

– Ты знаешь, что произойдет, если Веление прекратит работать? Полный хаос.

Элай насмехался.

– Почему ты так думаешь? Разве это не то же самое, что сказать, если США узаконили наркотики, каждый превратился бы в наркозависимого? Не знаю, как вы, но я бы не стал делать этого, потому что это законно.

Селена фыркнула.

– Наркотикам не сравниться с магией.

– Она права, – сказала я. – Наркотики вредят в основном человеку, который принимает их. Магия может навредить всем вокруг.

– Особенно когда мы говорим о хищных магических созданиях, – сказала Селена, обнимая себя. – Не забывайте, что единственная причина, почему многие демоны и другие не вредят людям, в том, что Веление не разрешает им.

Элай поднял руки, сгибая свои мышцы рук.

– Я понял. Веление не плохое.

Я покачала головой.

– Оно может быть хуже, чем существующее. Моя мама сказала, что убийце не обязательно разрушать Веление, он может контролировать его.

– Ты имеешь в виду, что он мог бы контролировать нас? – спросил Элай, поднимая бровь. – Как я вынужден засыпать для нашей сессии?

– Да.

Селена содрогнулась.

– Это ужасно. Кто знает, что нам, возможно, придется делать.

Вокруг нас воцарилась тишина, когда мы рассматривали пугающие перспективы.

Селена громко выдохнула.

– Ну, по крайней мере, мы знаем, что есть еще одно лицо, удерживающее Хранителей заклинания вместе.

Я нахмурилась.

– С чего ты взяла?

– Сенат всегда делает все трижды, как минимум. А так как Розмари была природным созданием и Анкил магическим созданием…

– … третий должен быть темным созданием, – сказала я, завершая логическую цепочку.

– Точно.

– Но почему? – спросил Элай.

– Потому что так это делается, – ответила Селена. – Сенат состоит из трех партий, по одной на каждый вид. Между созданиями очень много недоверия, достаточно для того, чтобы быть уверенным, что если феи и духи были частью заклинания, то и темные создания тоже. Они настаиваю на сохранении равновесия.

– Имеет смысл, – сказал Элай. – Но как мы можем быть уверенными, что их только трое?

– Мы не можем. Их может быть больше, но твое – это минимум, – сказала Селена.

Элай посмотрела на нас с трудно читаемым выражением лица.

– Тогда кто-то еще умрет.

Он посмотрел на меня.

– Пока мы не остановим его.

Никто не говорил. Я продолжала изображать мистера Анкила большой, яркой личностью. То, что он всегда вел себя, как один из студентов. Он был таким классным и молодым.

И сейчас он умер.

Селена первой нарушила тишину.

– Ты прав. Мы должны что-то сделать.

Я покачала головой, изображая смерть мистера Анкила в своей голове и тот ужасный запах в своем носу.

– Давай, Дасти, – сказал Элай. – Мы сможем сделать это. У нас есть сны, и я знаю много детективных штучек. Мы должны попробовать.

Я подумала о настойчивости моей матери, чтобы я осталась в стороне, но я ничего ей не обещала. Тем не менее, мы были просто несколькими детьми против чего-то огромного и ужасного, достаточно умного человека, чтобы завлечь мистера Анкила в туннели прямо под носом сената.

Но Элай был прав. Если я не попробую, чувство вины будет невыносимым. Я должна. Мы должны. Вместе. С моими друзьями.

Это была моя лучшая мысль за последние дни.