Текст книги "Неуловимый Вальтер"

Автор книги: Милорад Гончин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

УСЛОВИЯ СТАНОВЯТСЯ ТЯЖЕЛЫМИ

Прорыв частей Народно-освободительной армии в Сербии летом 1944 года, затем освобождение Белграда при помощи частей Красной Армии создали неблагоприятную ситуацию для немецко-фашистских войск на юге Балкан. План Гитлера, по которому группа армий «Е» должна была отходить из Греции на территорию Югославии вдоль рек Вардары и Моравы, нужно было срочно менять. Но поскольку до конца октября 1944 года была освобождена почти вся Сербия, стало невозможным отступление немецких войск через долины этих рек. Тогда гитлеровское командование решило отводить свои силы вдоль реки Ибра через Кралево и Вишеград в направлении Сараева, который теперь стал главным опорным пунктом немецких войск. К огромной армии гитлеровцев в Югославии присоединились войска предателей югославских народов – Михайловича, Летича и др. Такой оборот дел создавал для сараевских подпольщиков и патриотически настроенного населения тяжелые и сложные условия борьбы.

Верховный штаб, командование 5-го корпуса и окружной комитет КПЮ требовали от Вальтера вести непрерывное наблюдение за передвижением немецких войск и их пособников в районе Сараева и в долине реки Босна.

Вальтеру приходилось много ездить, ежедневно встречаться со своими товарищами, чтобы собрать и обобщить необходимые данные для своего командования. Перенапряжение взяло свое: Вальтер выглядел очень усталым, его лицо стало бледным, щеки впали, появились мешки под глазами. Перетянутый ремнем неприятельский мундир на его похудевшем теле уже не смотрелся так элегантно, как раньше. На замечание товарищей, что он устал и ему следует отдыхать, Вальтер обычно отвечал:

– У меня есть более важные дела.

И действительно, перед Вальтером тогда стояла очень ответственная задача – проникнуть в штаб группы армий «Е».

У генерала Лёра работали несколько способных разведчиков во главе с подполковником Варнсдорфом, который за короткое время сумел установить самое тесное сотрудничество с четниками и использовать их для борьбы с народно-освободительным движением в Сараеве.

Встречу главаря четников в Сараеве полковника Гойки Бороты и подполковника Варнсдорфа подготовили и организовали гестаповцы Фест и Фрик. Она проходила на квартире Феста и продолжалась несколько часов. В ходе переговоров Борота согласился активизировать свою разведывательную деятельность против участников и сторонников народно-освободительного движения. Варнсдорф остался доволен этой встречей и обещал четникам помощь в военном снаряжении.

Немного позднее Вальтер узнал, что эти переговоры проходили с ведома Драже Михайловича, который приказал Бороте выполнить все требования гитлеровцев. Главари четников также договорились между собой о захвате Сараева, на случай если генералу Лёру придется отвести свои войска.

НЕОЖИДАННЫЙ УДАР

Несмотря на соблюдение строгой конспирации, подпольщики все же несли потери. Врагу удалось обнаружить и схватить Шарлотту и Йосипа Фохта и их сына Влатку, верных и стойких соратников Вальтера.

Руководитель сараевских подпольщиков принимал все возможные меры, чтобы вызволить своих товарищей из тюрьмы, но, к большому несчастью, он не успел сделать этого, поскольку полицейские расстреляли их вскоре после ареста. Когда Вальтер узнал об этой трагической новости, он так сильно расстроился, что едва сдерживал слезы.

– Неужели сразу после ареста? – все повторял Вальтер, вопрошающе глядя на Энвера Крзича.

– Враг стал действовать еще более коварно и жестоко, он беспощадно расправляется с нашими людьми!

– Мы должны мстить ему на каждом шагу! – решительно произнес Вальтер.

Надо было снова предупредить наших товарищей, чтобы они действовали более осторожно и умело, остерегались провокаторов.

В конце 1944 года Вальтер, сообщая Цветину Миятовичу о положении в Сараеве, писал:

«Дорогой наш Майо! Надеюсь, что в скором времени мы встретимся в освобожденном Сараеве. Я знаю, что тебя очень интересует положение и работа наших организаций в городе. В основном все идет нормально, несмотря на то что весь полицейский аппарат немцев и усташей в последние два-три месяца особенно старается разгромить нас. Террор значительно усилился. Однако своевременными и энергичными мерами мы не только смогли противостоять разгрому, но и расширили нашу деятельность...»

Когда Вальтер уже отослал это письмо, он неожиданно получил сведения о том, что в Сараево прибыли предатели югославского народа – недичевцы, летичи и балисты. Их встречали полковник Борота и член четнического национального комитета Мустафа Милалич. Предатели собирались для того, чтобы спланировать совместные действия против частей Народно-освободительной армии.

«Сам Драже Михайлович, – информировал Вальтер, – все еще находится вместе со своими членами национального комитета в Округлице. Хорваты представлены там Владимиром Предавецем и генералом Драгутином Кузмичем.

За последние пять дней из Вишеграда регулярно прибывают от 100 до 150 бронетранспортеров и грузовиков. На территории Илиджи, Бутмира и Влажия уже сосредоточилось более 500 машин, на которых доставлено сюда около 5000 немецких солдат. Около 3000 гитлеровцев и большое количество военной техники находятся на Кошевской дороге, недалеко от Радавы. Эти районы необходимо подвергнуть бомбардировке».

В последнем донесении за 1944 год Вальтер сообщал:

«Драже Михайлович находится у полковника Бороты в окрестностях Сараева. Я это проверил по разным источникам. Имею сведения, что часть его четников движется на север. Говорят, что они собираются напасть на Тузлу. 2-й батальон 1-го усташского полка перебрасывается с Пала на Высокое. На линии от Семизовца до Жепче две боевые группы мусульманской милиции сменят 1-й и 4-й батальоны 11-го усташского полка, который будет переброшен для участия в боевых действиях...»

Новый, 1945 год Вальтер встретил на улицах Сараева, возвращаясь в форме гитлеровского офицера с очередной явки на нелегальную квартиру подпольщиков. Домой он пришел лишь к утру.

ПРОНИКНОВЕНИЕ К ЧЕТНИКАМ

Для подпольщиков самым трудным было выведать планы Драже Михайловича. Вальтер постоянно вынашивал мысль об устройстве кого-нибудь из своих надежных помощников в штаб четников. Выбор пал на двух домобранских офицеров из зенитной батареи – Звонко Дугонича (Миле) и Мирослава Педишича (Трубадура). Контакт с четническими руководителями они установили через своего знакомого Мирковича, торговца дровами.

На встречу с домобранскими офицерами пришел сам полковник Борота.

– Что побуждает господ к переходу в штаб генерала Михайловича? – спросил без обиняков Борота.

– Политические мотивы, господин полковник, – ответил Дугонич. – Мы поняли, что заблуждались, и теперь желаем бороться в рядах королевских войск на родине, хотим отдать свои военные знания в распоряжение генерала Михайловича.

– Не сомневаюсь в искренности ваших намерений! Но сразу в штаб – так нельзя! Вам лучше начать со службы в одной из четнических частей... Быть в штабе генерала Михайловича – это особая честь, и вам надо ее заслужить.

Подозрительный Борота не стал ничего обещать и назначил новую встречу. Дугонич поспешил увидеться о Вальтером и передать ему содержание разговора с Боротой.

– Другого я и не ожидал, – сказал Вальтер, выслушав своих друзей. – Мы должны настойчиво и разумно добиваться своего. В конце концов Борота и остальные, когда убедятся, что Трубадур и ты действительно желаете перейти на их сторону, допустят вас к штабу.

Отношение Бороты к домобранским офицерам изменилось лишь через несколько встреч. Для начала полковник Борота согласился направить этих офицеров в штаб генерала Кузмича.

Накануне ухода к четникам Миле и Трубадур встретились с Вальтером и Энвером Крзичем в Кошеве для получения необходимого инструктажа. Когда они все уточнили и собирались уже разойтись, Трубадур не выдержал и попросил Вальтера:

– Если мы погибнем, сделай так, чтобы стало известно, что Миле и я не были предателями и что мы пошли на это задание добровольно и без колебаний.

– Не волнуйтесь, ничего страшного не произойдет, – успокоил их Вальтер.

– Мы идем на неизвестное и опасное дело, а это значит, что в любой момент мы можем лишиться головы, – откровенно продолжал Миле.

– Да, друзья, я вижу, вы сознательно идете на это опасное задание. А коль так, вы тем более не позволите, чтобы вас застали врасплох. Теперь только от вас будет зависеть ваша судьба. С нашей стороны сделано все. Итак, мы детально договорились о том, как вам надо действовать. Старайтесь придерживаться этого. Счастливого пути, друзья!

Миле и Трубадур вернулись в свою часть и отобрали себе в провожатые троих солдат – Мартина, Любоя и Даута.

В одну из январских ночей, точно в полночь, Миле и Трубадур отправились на встречу с четниками. Они добирались всю ночь и весь следующий день по району, который контролировали четники Савы Дериконя. Только к вечеру офицеры прибыли в штаб четнического генерала Кузмича, где находились некоторые члены национального комитета Михайловича, четнические воеводы и полковник Борота.

Как только генералу доложили о том, что двое домобранских офицеров ждут в приемной, он сразу поспешил принять их.

– Вы знаете, что я хорват? – неожиданно спросил Кузмич.

– Теперь знаем, – прикинулся простачком Миле.

– Да, господа. Мне поручено принимать со всей территории Боснии хорватов и домобранов, желающих вступить в ряды четников. Вот и вы ко мне пришли! – Генерал театрально повысил голос и пристально посмотрел на пришельцев.

Затем Кузмич пожелал подробнее узнать о причинах, побудивших молодых людей перейти на сторону Михайловича. Миле и Трубадур, тщательно взвешивая каждое слово, стали убедительно объяснять, почему они решили вступить в ряды четников.

Когда разговор был окончен, генерал Кузмич предложил офицерам отдохнуть и ждать дальнейших распоряжений.

Вскоре Звонко Дугонич стал адъютантом генерала Кузмича, а Мирослав Педишич командиром охранного взвода.

НЕПРИЯТЕЛЮ НЕТ ПОКОЯ

В первые месяцы 1945 года Вальтер почти ежедневно поддерживал связь со штабом 5-го корпуса и окружным комитетом КПЮ Боснии и Герцеговины, передавая важные сведения о вражеской группировке под Сараевом. Эти данные оказывали неоценимую помощь командованию Народно-освободительной армии при планировании боевых действий и нанесении мощных ударов по врагу.

Из январских сообщений особенно ясно видно, как активизировалась разведывательная деятельность сараевских подпольщиков, руководимых Вальтером. Вот что они сообщали своему командованию за этот период:

«2 января. В район Вишеграда немцы подвозят горючее для обеспечения находящихся на марше моторизованных частей. В течение последних четырех дней через Сараево прошло около 4 тыс. солдат и 450 грузовиков.

3 января. 5-й корпус СС сменяется 21-м горным корпусом из Черногории. Железную дорогу Семизовац – Зеница контролируют 2-й и 4-й батальоны 18-го пехотного полка.

5-й корпус покинул Сараево и двинулся в северном направлении, а главные силы 369-й и 118-й дивизий вышли из Герцеговины к Сараеву.

5—8 января. Генерал Лёр находится в Сараеве в гостинице «Европа», а его штаб размещается в здании Ипотечного банка.

Воевода четников Павле Джуришич привел из Черногории в Горажде 1,5 тыс. четников. Всем членам усташского государственного и военного аппарата предложено добровольно эвакуировать свои семьи из Сараева. Немцы взяли из банка около четырех миллиардов кун и все деньги, которые пришли из Загреба. Город остался без денег. Зарплаты за этот месяц никто не получал».

Занятый интенсивной разведывательной работой, Вальтер не забывал предпринимать необходимые меры для спасения своих товарищей, попавших в руки усташей и гестапо. Так, например, он предлагал командованию Народно-освободительной армии обменять Марицу Ухерку, Олгицу Ивковию, Елену Витас, Шукрия Маслича, Фердо Шуха (Брзи) и других на пленных вражеских солдат и офицеров.

В последних числах января Вальтер своевременно информировал командование 5-го и 3-го корпусов Народно-освободительной армии о выдвижении трех усташских батальонов для охраны участка железной дороги Семизовац – Жепче, о выезде из города генерала Лёра и его штаба, об остановке в Сараеве марионеточного правительства Черногории, следовавшего в Австрию, и т. д.

Руководить разведывательной деятельностью подпольщиков становилось все сложнее, и Вальтер попросил командира 5-го корпуса генерала Славку Родича прислать в помощь кого-нибудь из офицеров его штаба. Эта просьба была удовлетворена, и во время подготовки наступления на Сараево к подпольщикам прибыл Войо Скокович.

Занимаясь систематическим сбором и обобщением сведений о противнике, Вальтер ни на минуту не прекращал руководить сараевской партийной организацией. Совместно с членами местного комитета КИЮ он готовил коммунистов, скоевцев и всех патриотически настроенных людей для решающей схватки с гитлеровцами и их пособниками. В городе проводились саботаж и диверсии, чинились препятствия в снабжении вражеских войск.

Докладывая о положении в городе, главарь сараевских четников в феврале 1945 года писал:

«И хотя мы неплохо относимся к сараевским гражданам и у нас хорошо организованная сеть сотрудников, в городе мы ничего не можем получить. Мои люди голодают, на человека в день выдается по сто граммов хлеба... Но в то же время нам известно, что население Сараева оказывает помощь партизанам на сумму 10 млн. кун».

Далее Борота откровенно признавал, что местные жители совсем не желают сотрудничать с четниками и, объединившись вокруг местного комитета КПЮ во главе с Вальтером, всеми силами помогают коммунистам.

Руководитель сараевских подпольщиков вел большую работу и среди женщин, стремясь укрепить и расширить местную организацию антифашистского фронта женщин.

УСТАШСКИЙ АГЕНТ ЗАГОВОРИЛ

Товарищи Вальтера, проникшие в ряды неприятеля, получили задание усилить наблюдение за гестапо и усташской полицией, особенно за их деятельностью по заброске агентов в югославскую армию. Это решение оказалось своевременным, и уже 8 марта 1945 года Вальтеру стало известно, что двое вражеских агентов – Марко Бионвич и Йозо Дилбер – отправились из Сараева в направлении освобожденной территории. Они должны были прибыть в расположенную у реки Босны 10-ю дивизию Народно-освободительной армии и по заданию гестаповца Феста вести разведку района предстоящих действий гитлеровских войск.

Вальтер сообщил день и час, когда с Сараевского вокзала должны были убыть эти два предателя. В результате успешно проведенной засады бойцы 10-й дивизии перехватили поезд и пленили вражеских агентов.

Бионвич, не подозревая, что партизаны уже знают все о нем, в том числе и о его настоящем задании, на вопрос следователя, куда он направлялся, ответил?

– В ваши ряды, товарищ. Горю желанием бороться против немцев и усташей.

– Вы немного опоздали, – заметил с улыбкой следователь.

– Раньше я не мог, не было удобного случая.

– Я вам верю. Но как вас зовут?

– Мирко Васич.

– Нет, не так, – произнес следователь, стремясь не затягивать допрос. – Назовите ваше настоящее имя и фамилию.

– Но я вам уже сказал!

Бионвич держался спокойно и снова повторил ложное имя. Следователь иронически улыбнулся и сказал:

– Хорошо, я скажу, как тебя зовут, – Марко Бионвич! А профессия твоя – вражеский агент! Что-нибудь еще нужно?

В тот же момент Бионвич яростно вскочил, бросился на следователя, пытаясь сбить его с ног и убежать, но агента быстро успокоили.

В комнату следователя вошел курьер и передал ему сложенный пополам лист бумаги. Это была телеграмма от Вальтера, в которой он просил: если пойманы агенты, выяснить, где они обучались и какое получили задание.

После Бионвича следователь стал допрашивать агента Йозу Дилбера. Однако последний ничего существенного не говорил и твердил только одно: он, мол, подчинен Бионвичу и выполнял лишь его приказы. Правда, Дилбер сразу признался, что у него фальшивые документы, которые имеют многие усташские агенты и функционеры в районе Сараева, для того чтобы было легче выбраться из города. Он подробно рассказывал, как делались эти документы и кем подписывались. Было ясно, что Дилбер, говоря о второстепенных вещах, пытается скрыть самое важное, но следователь терпеливо продолжал добиваться своего.

После многочасового допроса следователь, не получив желаемых результатов, передал Дилбера охране и велел снова привести Марко Бионвича.

Усташский агент и следователь молча смотрели друг на друга. Тягостное молчание нарушил следователь:

– Ну как, Бионвич, отдохнул и успокоился?

– Я еще не отдохнул.

– У тебя было время и поспать.

Агент молчал, пытаясь понять, что скрывается за ничего не значащими на первый взгляд вопросами следователя.

– Для вас обоих было бы лучше признаться, – прервал раздумья агента следователь. – Некоторые факты настолько ясны... У тебя есть фальшивые документы?

– Есть, господин следователь!

– Я никакой не господин, ради бога!

– Товарищ... – начал было Бионвич.

– И так не пойдет. Мы не товарищи, – прервал его следователь.

– А как же тогда? – спросил в замешательстве агент.

– Я для тебя просто следователь.

Бионвич заерзал на жестком сиденье, посмотрел на связанные руки и тяжело вздохнул. Следователь внимательно следил за агентом, опасаясь, как бы он снова не вскочил и не попытался бежать.

– Не волнуйся и спокойно отвечай! Где тебя обучали? – тихо спросил следователь.

У Бионвича на скулах заходили желваки, и он еще больше замкнулся в себе.

– Я знаю, что ты не имеешь права рассказывать о себе. Присягу давал?

– Давал.

– Но это теперь для тебя не помеха, ты далеко от тех, кому присягал. Если будешь говорить правду, сможешь облегчить свою участь и надеяться на прощение.

– Значит, обещаете? – поинтересовался Бионвич.

– Разумеется.

– Какие гарантии?

– А ты довольно дерзкий! Уже ставишь условия. Могу лишь обещать, что народный суд при вынесении приговора учтет твои искренние признания.

Бионвич молчал.

– Время не ждет, принимай решение! – предупредил следователь.

– Все к черту! – как бы очнулся Бионвич. – Курсы агентов я окончил в Загребе.

– Когда?

– В начале этого года, а потом меня сразу направили в Сараево.

– Почему именно в Сараево?

– Там меня никто не знал, и поэтому поручили выполнить одно секретное задание.

– Секретное задание? – повторил следователь. – Какое конкретно?

– Я должен был найти руководителя сараевских коммунистов. Для усташей и гестапо он был как кость в горле. Но я его никак не мог выследить...

– Вот в это я верю. А как зовут вождя коммунистов?

– Эх, этого я точно не знаю. У него было подпольное имя Вальтер. А что касается его настоящего имени и фамилии, то здесь лишь одни догадки и предположения. Кличка мало что говорит, особенно моим коллегам в их работе... Так мы и не могли никак узнать, кто же на самом деле скрывается под этой кличкой.

– Хорошо, это останется секретом и дальше, – обрадовался следователь и сразу же задал следующий вопрос: – Ты же не один окончил курсы агентов?

Бионвич немного поколебался, но, очевидно, боясь новых предупреждений следователя, снова заговорил:

– Понятно, на курсах я был не один. Со мной обучались Илья Фркович, Миле Павлович, Мате Бошняк, Ивица Мешич, Миле Нехич и Марьян Ранчевич.

Следователь подошел к секретарю и, взяв протокол допроса, протянул его Бионвичу, чтобы тот проверил, правильно ли записаны названные фамилии.

– Куда же агентов направили после окончания курсов? – снова задал вопрос следователь, когда Бионвич закончил просматривать протокол.

Вражеский разведчик побледнел и растерянно ответил:

– Поверьте, не знаю!

– Сомневаюсь, чтобы ты не знал. Ведь тебе оказывали особое доверие, если послали в Сараево.

– Лучше бы мне было поехать в другое место! Может быть, тогда...

Агент неожиданно замолчал и закрыл руками лицо.

– Что случилось? – спросил следователь.

– Схожу с ума!

– От искренних признаний еще никто не попадал в сумасшедший дом.

– Дайте мне воды.

– Сейчас дадут.

Секретарь позвал часового и попросил принести кружку воды. Бионвич жадно выпил воду, вытер рукавом губы и стал говорить:

– По окончании курсов к партизанам были направлены Фркович, Павлович, Мешич, Нехич и Ранчевич. Там они, насколько мне известно, хорошо устроились и посылали в Загреб, в центр, важные сведения.

– В какие районы направили их?

– Под Загреб, в Загорье. Можно ли мне немного отдохнуть? – попросил агент.

– Почему же нет?

Следователь прекратил допрос и отправил Бионвича в комнату, предназначенную для арестованных.

25 марта 1945 года в управление контрразведки была послана секретная депеша следующего содержания:

«Фркович Илья, Павлович Миле, Бошняк Мате, Мешич Ивица, Нехич Миле окончили шпионско-диверсионные курсы в Загребе. В начале февраля с. г. их заслали к партизанам в Загорье. Об этом сообщил захваченный агент Бионвич Марко, который тоже проходил обучение на этих курсах».