Текст книги "Я для тебя остановлю эту планету (СИ)"
Автор книги: Милена Стайл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)
– Для меня большой, – будто посетовала, и тут же ахнула от удовольствия, когда почувствовала теплое дыхание на коже.
– У тебя много было мужчин? – вдруг поинтересовался Вишневский и зубами слегка прикусил шею, как раз на изгибе.
– Нет, ты второй.
– Жаль, что не первый. Надо за это расквасить морду твоему бывшему, – практически прорычал, и полностью скинул халат, выпуская на волю набухшую грудь с призывно торчащими сосками.
– Возможно, если бы не он, то мы с тобой и не встретились бы, – неожиданно самой для себя произнесла Рита, и снова ахнула, когда сильные руки накрыли чувствительную грудь.
– Ну его к черту, моя девочка со мной, – языком провел по шее к ушку, прикусил мочку, и услышал еще один стон, более протяжный и страстный.
– Мааакс…
– Ммм?
– И попец у тебя больше, чем у меня, – выгнув шею, с придыханием произнесла она.
– Хочешь, и тебе накачаем? – между поцелуями спросил Макс, а руками поглаживал ее бедра.
– Чегооо? – почему-то ей показалось, что он хочет отправить Риту в больничку, но мужчина поспешил объяснить.
– Будешь со мной в спортзал ходить.
– Аааа, – улыбнулась она и, развернувшись, набросилась на горячие, сладкие губы, которые тут же впустили в свой плен ее проворный язычок.
Маргарита как раз варила кофе, когда в дверь позвонил курьер. Девушка крикнула, чтобы Макс сам открыл, и уже через минуту услышала тяжелые шаги и глухой, слабый удар цветов о столешницу. Резко повернула голову и встретилась с гневным взглядом мужчины:
– Какой-то хрен прислал тебе цветы, – кивком головы указал на букет роз, перевязанных красной лентой.
– Ммм, красные, мои любимые, – тихо прошептала она и наклонилась, чтобы вдохнуть сладкий аромат бутонов.
– Не забудь выбросить их, я тебе красивее куплю, – уже выходя из кухни, бросил Вишневский, и скрылся в ее спальне.
– Максим, – позвала девушка и сразу же пошла за ним. – Красивее не будет, они же шикарны.
– Все равно, выбрось, – потребовал, и тут же скинул рубашку, которую натянул вместе с брюками после душа.
– Это похоже на ревность…
– Не похоже, я действительно ревную. Я собственник. А тебе, как я понимаю, это уже не впервые присылают.
– Верно понимаешь, – Рита начала подходить к нему, словно кошечка, лениво, и в то же время грациозно. Положила ладошки на грудь, заскользила вверх к шее, переместила пальцы на затылок и, приподнявшись, добавила. – Ровно раз в две недели Константин Вениаминович присылает мне цветы.
– Тогда можешь поставить их в воду, – он подхватил ее под попку и почувствовал, как стройные ножки обвили его бедра. – Напомни, зачем он это делает?
– Говорит, чтобы я не забывала, что являюсь женщиной, – простонала Марго от сладкого поцелуя под ушком.
– Обещаю, не забудешь, – проговорил, и губами спустился к щеке, влажно целуя ее и покусывая. – Но и о цветах позаботишься позже.
– Отлюбишь меня?
– Отлюблю!
ГЛАВА 15
Маргарита сидела в своем кабинете, когда к ней заглянул Варшавский в смежную дверь, обвел взглядом помещение и, остановившись на ее фигурке, негромко прошептал:
– Пойдемте к нам, Цветочек, – девушка прищурилась, хитро посмотрела, но все же поднялась и прошла в кабинет шефа.
Максим Иванович, как и предполагалось, сидел в своем кресле, она бросила на него мимолетный взгляд и успела заметить нежную улыбку, предназначенную только для нее. Смутилась и мельком глянула на Глеба, а тот, в свою очередь, ехидно улыбался – заметил, гад, точно, все понял.
– Рита, присаживайся, – произнес Макс, указывая рукой на кресло.
– Еще раз назовешь меня Ритой на людях, вообще ко мне не подходи, – наклонившись к нему, прошипела блондинка, внимательно смотря в голубые глаза.
– Колючка, – прошептал мужчина в ответ, и девушка, выпрямившись, уселась на предложенное место.
Варшавский уже устроился в кресле напротив нее, все молчали, словно погрузившись в свои мысли, а через минуту в кабинет вошла Катерина с подносом, на котором стояли четыре чашки кофе. Расставила их и сама присела в третье кресло, сложила руки на груди и с вызовом посмотрела на замдиректора, который, по всей видимости, тоже ее позвал, но для чего, девушки не знали.
– Давай уже, Казанова, рассказывай, зачем девушек позвал, а то они тебя сейчас живьем сожрут, – весело произнес Макс, отпивая свой кофе.
– Людоедки, – наиграно обиженно фыркнул Глеб, тоже отпил из чашки и посмотрел сначала на Риту, потом перевел взгляд на Катю. – Завтра у меня днюха, и я всех приглашаю в клуб.
– На юбилей, наконец-то, решил раскошелиться? – поинтересовался Макс, пряча улыбку в чашке.
– Нет, приглашаю, чтобы потом не зудели, – съязвил Варшавский и улыбнулся, достал сигарету, прикурил.
– И сколько нашему дедушке-юбиляру исполняется? – решила уточнить Катерина.
– Тридцать мне. – Рита подавилась при очередном глотке кофе, а ее подруга в буквальном смысле слова вытаращила глаза на Глеба. – Ладно, тридцать семь.
– Это больше похоже на правду, – откашливаясь, ответила блондинка.
– Я что, так плохо выгляжу?
– Нет, еще хуже, – громким голосом добавила Катерина и глянула на Маргариту, обе рассмеялись в голос, заражая смехом и Вишневского.
– Вот стервы! Макс, зачем ты на работу баб набрал?
– Чтобы тебя в тонусе держали. Глядишь, да помолодеешь, – шутливым тоном произнес шеф, отчего снова все засмеялись, один Глеб сделал обиженный вид.
– Уйду я от вас…
– В монастырь, али как? – состроив забавную гримасу, поинтересовалась Марго.
– Цветочек, если Казанова уйдет в монастырь, то бабы будут не оттра… ну, девственницами все будут.
– Как-то я об этом не подумала.
– Так, шутники, завтра в десять чтобы все были, а теперь – за работу.
– Оу, дедушка, стойте, – позвал Макс. – Милости прошу, вы заняли мой пост, – он встал со своего кресла, усадил туда зама, отодвинул чашку с недопитым кофе, положил бумаги, поправил ручку. – Вот, так лучше, дорогой Глеб Николаевич.
– Очень смешно, шут гороховый. Но мне нравится, – уже довольно улыбнулся Варшавский и взялся за паркер, игнорируя обычную ручку. – Где подписать?
– На лбу у себя напиши: «Варшавский – болван».
– Хамское поведение работников, всех уволю нахрен, – с улыбкой произнес Глеб, и все же встал с директорского кресла.
Все это время девочки наблюдали за двумя клоунами и негромко хихикали, заряжаясь позитивом на весь оставшийся день, а Глеб, забрав пиджак, почесал лоб и скрылся в приемной офиса.
– Так, ну, все понятно с этим мужчиной, – буднично начала Катерина, наконец-то закончив смеяться.– Максим Иванович, Вам что-то нужно, или я могу идти?
– Иди, Катюша.
Собрав чашки, подруга тоже исчезла из кабинета, задорно подмигнув Маргаритке, и шеф наконец-то остался наедине со своей девочкой.
– Максим, – начала она, так и сидя в своем кресле – Это ненормально.
– Что именно? – вернул паркер на место, отодвинул документы и пристально посмотрел в голубые глаза.
– Я скучаю…
– Мне музыку включить?
Марго тяжело вздохнула и опустила голову, пряча глаза за занавесом белокурых прядей:
– По тебе, – очень тихо, едва различимо произнесла она и, еще раз вздохнув, добавила. – Обними меня.
Макс не ослышался, она попросила обнять, и он не смел ей в этом отказывать, тут же поднялся и прошел к ней, остановился у стола, протянул руку и, дождавшись, когда Рита поднимется, тут же обнял ее. Нет, даже припечатал, отдавая все свое тепло и заботу, именно в этом сейчас нуждалась его девочка, он знал. Ведь одиночество остро ощущается не дома, среди четырех стен, а вот так, в обществе людей, счастливых людей, а она себя таковой не считала.
– Ты не одинока, мой Цветочек, ты не одинока.
***
– Урааа… С днем рождения, Глееееб!
– С днем рождения…
– Поздравляем с днюхой.
Все поздравляли Варшавского, выпивали, танцевали и много болтали. Компания была очень дружная и веселая, в ней можно было действительно отдохнуть. И Рита расслабилась, пила исключительно вино, болтала со своей подругой, иногда встревала в мужские разговоры, и искоса наблюдала за Максимом, который за последние недели стал непозволительно дорог ей. А разве могло быть иначе, если они всегда были вместе, он ночевал у нее, да нет, практически жил, заботился, как никто и никогда не заботился, и берег ее. Рита ощущала себя принцессой из сказки, так было хорошо ей, хотя и немного страшно. Да что там немного, конечно, она боялась, что ее сказка снова исчезнет.
– Какого хе*а? – послышалось от друга Глеба, и в их сторону едва ли не упал какой-то смазливый, напыщенный пацан.
Вся компания, а их было человек семь, тут же посмотрела в сторону разборок, и заприметили неприятную картину. Трое, как один, похожих смазливых и, по всей видимости, богатых парней, считавших, что им все можно, нагло приставали к девушке. Даже больше – хватали за руки и пытались ее облапать со всех сторон, а она, как могла, старалась себя защитить, и именно от нее отлетел тот пацан, привлекая внимание ребят. Никто не обращал внимания, все продолжали веселиться, как будто происходящее было обыденным и чем-то правильным.
Максим первый сорвался на помощь, и потом к нему подключись Глеб и еще один друг – Артур, и быстро привели зарвавшихся малолеток в чувства, после чего охрана утащила тех на улицу.
– Как ты? – поинтересовался именинник у блондинки, она непонятно кивнула. – Жека, подай водку, – быстро налил в стакан водку и буквально заставил девушку выпить.
Та закашлялась, глаза заслезились, и тут же почувствовала, как к губам прикоснулось холодное стекло. Это Глеб подал ей сок и надавил на губы, снова заставляя выпить, только теперь – в качестве закуски.
– Спасибо, – ответила она, когда все же выпила немного и облизала верхнюю губу, смоченную в апельсиновой жидкости.
Варшавскому тут же захотелось поцеловать эти губы, попробовать на вкус, ощутить их мягкость, но он сдержался, боясь снова напугать девушку. К слову, очень красивую. Вместо этого он представил ее своим друзьям и с вопросом в глазах посмотрел на грудастую блондинку, желая услышать ее имя.
– Лена, меня зовут Лена, – уже более уверенно сказала она и присела на диванчик к девчонкам, которые приветливо ей улыбнулись.
Глеб уточнил, что она будет пить, Лена была не против того же вина, что и у девушек, он попросил у официанта бокал и еще одну бутылку красного.
– Лена, что же ты так неосторожна, в клуб, да одна? – решил поинтересоваться один из ее спасителей – Артур.
– Приключений искала, – уже совсем расслабившись, ответила та и стукнулась своим бокалом о бокалы Катерины и Марго.
– Ты их нашла, поверь мне, – как-то двусмысленно ответил Глеб и, подняв рюмку, снова услышал поздравления в свою честь.
– С днем рождения! Пенсия, поди, уже? – решила в ответ съязвить Лена. Мужчина кивнул, прищурившись, и опрокинул в себя водку.
– Слушай, а этот идиот был прав, – Глеб загадочно переместил взгляд в зону необъятного декольте своей новой знакомой, которая, не совсем понимая, о чем речь, прищурила глаза, пристально смотря на собеседника.
– Ты о чем? – совсем неласково уточнила блондинка.
– Арбузики у тебя крутые, – довольно пропел, скаля свои тридцать два.
– Ктооо? – хлопая глазами, решила уточнить Лена.
– Тебе, че, перекись мозги сожрала?
– Чегооо? – все тем же тоном.
– Ой, все ясно, – отмахнулся, и лицо повернул в сторону танцпола, надеясь высмотреть стройную кокетку для сегодняшней ночи.
Но задуманное не удалось воплотить в жизнь, ибо он почувствовал резкий захват на своем плече, и в ту же секунду оказался повернутым к разъяренной девушке. Она буквально силой схватила его за плечо для того, чтобы развернуть к себе, перехватила запястье и тут же вывернула мужскую руку ему за спину.
– Слышь, кобелина недорезанная, спасибо, конечно, за спасение, но я тебе сейчас трусы натяну на твои уши, и вмиг забудешь и об арбузиках и о дыньках. Уяснил, олень не доросший?
– Ну, что ты, Леночка, я готов прямо сейчас тебе отдаться. Макс, вызывай регистраторшу на дом, – обратился Глеб к другу и принялся наливать девочкам вино по бокалам. – Вот это днюха!
– Эй, я на групповуху не согласна! – возмутилась Леночка.
– Жениться будем, дура!
Немного захмелев, девушки ушли танцевать, но прежде выслушав приказ мужчин – находиться строго в пределах видимости. Они послушались, и расположились от своей компании не дальше пяти метров, поглощенные музыкой и движениями тел.
Максим сидел на диване, удобно закинув руки на спинку, и пристально наблюдал за Ритой, которая сексуально качала бедрами, плавно изгибала тело и красиво двигала руками. Волосы танцевали с ней в такт, иногда подпрыгивая или разлетаясь, а порой и мягко ударяясь о щеки. Красивая, желанная, особенная. И, зараза, в таком коротком, кружевном платье кремового оттенка. Оно едва прикрывало ей попу. Одно успокаивало – грудь и спина были скрыты, иначе бы его точно парализовало.
– Четкая баба, я бы сам с ней зажег, – прозвучало сбоку от него, и он обернулся к другу, который ничем не отличался от Глеба, такой же кобель.
– Не хочу бить друга, поэтому очень надеюсь, что больше этого не услышу, – немного разозленно проговорил Максим, и тут же вернул свой взгляд Рите.
– Да, ладно, чего ты, – тот по-братски слабо ударил Макса кулаком в плечо. – Хватит уже залипать, никуда не денется твоя девчонка, давай лучше выпьем за друга.
– Марго не какая-то девчонка, она моя женщина, и пока она танцует там, я буду смотреть за ней, чтобы никакая наглая рожа, типа вас с Глебом, не посмела к ней подойти.
– А если она там до утра будет жо*ой вертеть?
Вишневский снова обернулся к другу, пристально посмотрел в его серые глаза, медленно вернул взгляд к Цветочку, и негромко, но так, чтобы тот услышал, ответил:
– Расслабься, тебе эта красота никогда не достанется.
Они наконец-то пришли домой, к Максу, сюда было ближе, а Марго просто не чувствовала ног, натанцевалась едва ли не до упаду, и теперь толком не могла наступить на ступни. Ее мужчина был, как всегда, заботлив и галантен. Расплатившись с таксистом, поднял ее на руки и донес до самой двери, и даже больше – позволил ей нащупать ключ в кармане его пиджака, открыть дверь, чтобы Вишневский не опускал босые ножки на холодную плитку порога. Уже в коридоре вдвоем облегченно вздохнули и замерли взглядами друг на друге, словно впервые оказавшись наедине. Просто наслаждались долгожданной тишиной, а еще соскучились, истосковались, не имея возможности касаться тел так, как им того хотелось, целоваться – самозабвенно, и просто поглощать друг друга. В клубе, среди большого количества народа, не сильно предашься своим утехам, а учитывая, что Макс являлся большим ревнивцем, так и целовались всего лишь раза два, чтобы никто не заметил, какая страстная его девочка.
Сейчас, облокотившись на дверь, и удерживая свою ценную ношу на руках, он с упоением наблюдал, какая она расслабленная, нежная, прижалась к нему, как котенок, и точно требует ласк. Макс на секунду прижался губами ко лбу, она от удовольствия прикрыла глаза и тут же почувствовала под собой что-то твердое и прохладное – комод, поняла, когда подняла веки. Мужчина усадил ее на комод, разулся, снял свою куртку, убирая ту в шкаф, и снова вернулся к девушке, спокойно наблюдавшей за его каждым размеренным движением и вздохом. Забрал туфли, которые она продолжала держать в руках, поставил у комода, помог, а точнее, сам стянул с девушки куртку и шарф, также убирая в шкаф, делая все это не спеша, но уверено, и, взяв на руки, понес ее в спальню.
Сейчас в комнате между ними протянулась невидимая нить, связывающая их чувства, создающая эйфорию, полное доверие и безграничную ласку, которую мужчина, возможно, ощущал очень часто, но вот только не его девочка. Для нее это было все внове, она сегодня впервые чувствовала себя расслабленной, полностью отпустившей себя и доверившейся Максу. Почему-то сегодня не боялась своих чувств, не думала, что может быть «а вдруг». Не может. Сегодня она – маленькая хрупкая девочка, и снова в его объятиях, таких крепких и надежных. Ему нельзя не доверять, не тогда, когда ради нее он готов свернуть горы, когда так заботился, что казалось, у его любви нет границ. Нет, он не говорил ей о любви, пока нет, боялся спугнуть, но точно ощущал ее, и понимал – так будет всегда, а может даже еще больше и еще лучше, ведь меньшего его девочка не заслуживает. Ждал ли и от нее каких-то слов – может быть, но даже не смел требовать, он все читал в голубых омутах, прекрасно видел все ее чувства, и мог с уверенностью сказать, что теперь эти глаза будут сиять только ярче и ярче, а за каждую пролитую ею слезу будет отвечать виновный.
Максим уложил девушку на свою королевскую кровать, быстро скинул пиджак и, встав на колени около Риты, пальцами аккуратно убрал прядку волос со щеки, при этом не прекращая смотреть в ее глаза. Коснулся скулы, губ, переместил руку к шее, ласково провел по оголенным плечам и, склонившись, коснулся губами мягких губ, просто дотронулся, чтобы ощутить их теплоту и нежность, а отстранившись, нащупал застежку на платье, потянул ту вниз, и услышал протяжный вздох его любимой. Она прикрыла глаза, запрокинув голову назад, ротик слегка приоткрыт, а грудь от сбившегося дыхания судорожно приподнимается вверх, привлекая к себе особое внимание. Но Максим не спешил, он все делал со знанием дела, растягивал удовольствием, и на данный момент не свое, а девочки, которая постанывала от его невинных ласк. Сам же был на пределе, об этом говорило его каменное возбуждение в штанах, но он не жаловался, наоборот, в первую очередь хотел, чтобы было хорошо Цветочку.
Крепкие руки переместилась на бедра девушки, немного сжали их, и начали подниматься вверх, нежно и очень медленно, пока не дошли до оголенной кожи, подцепили капроновые колготы и потянули вниз. Сняв их полностью, Макс наконец-то мог касаться гладкой кожи, наслаждаться ее шелковистостью и целовать каждый сантиметр с особым трепетом.
Рита стонала, просила прекратить эту пытку и дать ей такую нужную разрядку, но Максим решил иначе, осторожно снял через голову ее кружевное платье и, отбросив в сторону, горящим взглядом замер на уже севшей обнаженной фигурке. Стройная, сексуальная, изящная, она вся была его, и он до одури в мозгах хотел ее, но старался не сорваться, продолжая показывать свою заботу.
Наклонившись, снова коснулся губ девушки, и сам принялся раздеваться, чтобы поскорее почувствовать желанное тело, ощущать тепло, нежность, попробовать всю на вкус. Потом подхватил на руки и понес в ванную комнату. Остановившись у душевой кабинки, включил воду, чтобы скорее стекла холодная, и аккуратно опустил Риту на теплый пол. Она же, не прекращая держаться за его шею, сразу прильнула к нему и вжалась своей возбужденной грудью в его, каменную, горячую и такую сильную. Захотела поцеловать и, не спрашивая, сразу же коснулась губ, сначала просто в невинном поцелуе, а потом, когда почувствовала отклик, мазнула язычком по его губам, и тут же была взята в плен горячего рта. Максим целовал страстно, горячо, не давая возможности передумать, да и нужно ли это было, когда оба уже на грани, готовы вот-вот взорваться, только девушка не могла понять, отчего они медлят.
Ее руки продолжали ласкать затылок, перебирать пальчиками немного отросшие прядки волос, иногда царапая ногтями шею. А вот его ладони страстно блуждали по изящной спине, то продвигаясь вверх, собирая полные пригоршни белокурых волос, то наоборот выпуская их и опускаясь вниз к округлой попке, до сих пор облаченной в кружевные стринги. Хотя облаченной – это громкое слово, потому как тоненькая полосочка, прятавшаяся между ягодиц, уж никак не скрывала их, а вот впереди трусики были очень даже скромны, если можно так назвать тонкое прозрачное кружево белого цвета, которое практически ничего не скрывало.
Вишневский еще преподаст ей урок о том, как нужно одеваться, нет, он ничего не имел против трусиков стрингов, но в коротком платье – мало того, что без лифчика, так и попа открыта. Но об этом он подумает потом, сейчас его главной задачей было вымыть себя и свой цветок от прокуренного клуба, а потом страстно и нежно залюбить.
Когда воздуха уже практически не хватало, Макс смог отстраниться от сладких губ и с упоением заглянуть в голубые омуты, которые были затуманены страстью, возбуждением и чем-то еще, ему пока незнакомым. Оба тяжело дышали, оба хотели одного и того же, и оба чувствовали одинаково – горели, ловили каждую эмоцию и пили ее до дна, мечтая вкусить все без остатка. Крепкие сильные руки подняли девичье тело, прижали к себе, и мужчина смог ощутить тугие, сжавшиеся в горошинки соски, скользящие по его телу. Шагнул вперед, и их тут же окатило, словно теплым дождем, из лейки душа над головой, и они мгновенно стали мокрыми, но так и не прекратили обниматься.
Теплые струи приятно массировали тело, а горячие объятия только распаляли жар внутри друг друга, доводили до точки кипения, брали верх над чувствами, жгли разум. Сначала ее трусики слетели с мокрого тела. Девушка почувствовала горячие пальцы на своей плоти и выгнулась, отставляя попку назад, но тем самым желая, чтобы он не переставал ее касаться. Потом мужчина снял и свое белье, отбрасывая к кружевам, снова вернулся к своей девочке и, подхватив ее на руки, одним движением скользнул во влажное лоно, и тут же почувствовал, как она сжалась и задрожала от настигнувшего оргазма. Так было всегда – стоило Максу только оказаться в ней, как девушка тут же получала разрядку, выпускала свое возбуждение на волю, а потом по новой наслаждалась ласками, которые мужчина дарил только ей.
Позволив немного успокоиться, Максим начал двигаться, сначала медленно, с особой заботой и осторожностью, потом увеличил темп, все сильнее и глубже погружаясь в свою девочку. Дарил обоим наслаждение, возносил до небес, позволяя вновь и вновь разлетаться на осколки желаний, дышать новым воздухом, не отравленным, а настоящим. С каждым разом дарил удовольствия больше, сильнее, и ни на минуту Рита не сомневалась, что так будет всегда, всегда, пока они вместе, теперь точно не сомневалась.
Ногами еще сильнее обняла крепкие бедра, желая оказаться ближе, хотя между ними не было и миллиметра свободного пространства, ногтями впилась в кожу на спине, наверняка оставляя после себя следы, а может быть, даже и ранки. А сама почувствовала, как его ладонь обхватила ее грудь, пальцы поиграли с соском, но движения внутри все также продолжались, только теперь намного сильнее, яростнее. Макс вбивал себя, буквально вколачивал, и чувствовал, что уже на финише, но сначала хотел снова доставить удовольствие Цветочку. Он переместил руку с груди к клитору и принялся поглаживать, немного надавливая. Поняв, что девочка уже пульсирует в точке своей женственности, громко стонет и резко сжимает его плоть, а зубками кусает за плечо, чтобы немного приглушить свои эмоции, он был уверен – малышка оставила свою пометку. Только вот его это еще больше подогревает – и плотно сжимающиеся стеночки, и укус, и стоны, все у нее получается по-особенному, и он сам, сделав последний глубокий толчок, буквально взрывается внутри нее. Содрогается, пульсирует, дрожит, дышит судорожно, но глубоко, и, делая пару скользящих движений, замирает, все так же оставаясь глубоко в желанном теле.
Вода продолжает литься сверху, прямо на их головы, Макс выключает наконец-то поток и, немного отстранившись, смотрит в лицо Маргаритке, которая одарила его блаженной улыбкой. Он сам улыбнулся и вышел из кабинки, поставил ее на пол и, схватив полотенце с вешалки, принялся вытирать стройное тело, не давая девушке замерзнуть. Но то, что произошло дальше, удивило не только Вишневского, но и саму Риту – она взяла второе полотенце и тоже принялась вытирать тело, только не свое, а мужское, и делала это с огромным удовольствием. Теперь в ее глазах были искорки интереса и счастья, полного и безграничного, которое наверняка грозило вырваться из нее, чтобы показаться всем, утереть нос тому, кто в нее не верил, не верил в саму Риту.
Ее руки сначала полотенцем дотянулись до плеч, мягко касаясь, вытерли капли с кожи, переместились на грудь, четко ощущая под махровой тканью каждый мускул и мощь, так же, не спеша, вытерли руки, каждой уделяя максимум внимания. И уже немного смущенно опустив взгляд в область паха, Рита хотела опуститься, чтобы вытереть мужское достоинство, но Максим в считанные секунды перехватил ее руку и серьезно посмотрел в глаза. Отрицательно качнул головой, забрал полотенце, сам быстро обтерся, заодно и спину, а потом, откинув ненужную уже тряпку в сторону, подхватил девушку на руки и понес обратно в спальню.
Никогда он не позволит встать ей на колени, даже ради каких-то ласк и вот такой заботы, никогда его девочка не должна унижаться, особенно перед ним. Он сам встанет перед ней на колени, все сделает, главное – видеть в ее глазах счастье, а на устах – улыбку. И пусть кто-то посмеет назвать его подкаблучником, он тут же вмажет ему по морде. Любимая женщина никогда не в тягость, для нее хочется делать все, заботиться и одаривать, и не обязательно подарками, которые покупаешь в магазине, внимание и любовь – самые ценные дары.
Положив Цветочек на кровать, он тоже прилег рядом, начал гладить по щеке, любуясь прекрасным лицом, и просто наслаждаться близостью. Марго было мало, и она улеглась на него сверху, начала нежно целовать лицо, руками гладила грудь, живот, касалась снова возбужденного члена, терлась своей плотью об него и стонала, ощущая негу внизу живота. Была уже мокрая, скользила, соблазняла, а мужчине хватило только взгляда на нее, и он уже был готов, хотел то, что она сама ему предлагала так легко и ненавязчиво.
Он немного отстранил ее тело, взглянул в горящие глаза и приподнялся, поворачивая к себе спиной, улыбнулся сам себе, обещал же не ставить на колени, но ведь это действительно удовольствие для нее, и именно сейчас можно. Рукой надавил на поясницу, чтобы она прогнулась, сам разместился сзади, придвинулся ближе, и руку положил на животик, нежно поглаживая, продвигаясь дальше, к груди. Губами коснулся нежного плеча, влажно поцеловал, свободной рукой перебросил волосы на одну сторону и коснулся затылка, спускаясь вниз, вдоль позвоночника, легкими, но влажными поцелуями. Вторая рука продолжала осторожно сминать грудь и, не имея сил больше терпеть, мужчина скользнул во влагалище, вновь ощущая, как его девочка сжала возбужденный член.
Максу казалось, что вся комната пропитана сексом, везде запахи только их двоих, вперемешку с духами и легким потом, который уже проступил на разгоряченных телах. В этот раз он двигался не спеша, распаляя обоих, позволяя вкусить всю полноту любви и единения, доводя до экстаза свою блондинку, унося ее в рай и снова даря настоящее счастье. Руками держал за бедра и плавно двигался, слушая мелодичные стоны, а малышка, подогнув ручки, удобно разместилась на кровати, вздернув кверху свою красивую попку.
Никогда Максим не чувствовал такого удовольствия от секса, никогда так не хотел женщину, а Рита до него, как оказалось, вообще неверно понимало это слово. Даже не слово, само значение. Не думала, что можно быть настолько зависимой и «голодной», настолько хотеть снова и снова, и знать, что это чувство взаимно.
Мужчина чувствовал, что приближается к разрядке, приподнял Марго, прижал ее спину к своей груди, но так же продолжал медленно-тягуче двигаться, только и пальцами теперь скользил по влажным складочкам. Она стонала все больше, просила долгожданной разрядки, а руки перебросила через голову, цепляясь за его шею, и наконец-то сжалась и выгнулась попкой, приближаясь к паху, и даже пальцами немного потянула волосы на затылке.
– Любимый мой…
С таким придыханием произнесла она эти слова, а потом буквально рухнула на кровать, потянув за собой мужчину, который тут же кончил следом за ней.
– Рита, я хочу сказать кое-что, важное для меня, обещай, что не включишь колючку, – серьезно произнес Максим, глядя в глаза утомленной сексом девушки.
Они уже лежали, укрывшись одеялом, Максим на спине, а сбоку, практически на нем разместилась девушка, подбородком уткнувшись в его грудь, и с его же рукой на плечах. Прекрасно ощущали обнаженные тела, но одеваться не собирались, желая и дальше наслаждаться теплом друг друга.
– Я постараюсь, – прошептала в ответ и нежно улыбнулась, левую руку положила ему на грудь и приготовилась внимательно слушать.
– Я люблю тебя, очень люблю, моя девочка, – шепотом, но с особой серьезностью признался Максим, глядя прямо в глаза, желая увидеть реакцию Риты.
А она смотрела точно так же, вглядывалась в его лицо, а потом неожиданно спрятала носик в подушку, разметав волосы по его груди. Он сразу не понял, что произошло, а когда приподнял голову малышки, увидел в глазах смех и смущенную улыбку на губах. Не плакала – и это было отлично.
– Я тоже, – едва слышно прошептала она и снова спряталась, а Макс облегченно выдохнул и, перекатившись, навис над ней, нежно подминая под себя тело девушки.
– Я знаю…
– Откуда?
– Ты, когда кончила, сказала «любимый».
– Но я могла…
– Никаких «но», – ответил Максим и снова набросился на припухшие губки, поглощая их в страстном поцелуе.
Проснулись они ближе к вечеру, выспавшиеся, довольные и немного голодные, поэтому, приняв душ, отправились в кухню готовить для себя ужин. Тело девушки побаливало от ночных утех, но грех было жаловаться, когда мужчина так заботливо дарил ласки. Рите казалось – она готова повторить все заново.
– Цветочек, я прошу тебя переехать ко мне, – произнес Макс, когда девушка намазывала тосты сливочным маслом.
– Максим, – начала она и вздохнула, ведь нелегко все это давалось, даже то признание, произнесенное утром, оно настоящее, но такое волнительное.
– Родная, мы уже месяц бегаем друг к другу, как студенты, постоянно по утрам возвращаемся домой переодеться. А мне так хочется, чтобы каждое утро начиналось только вместе – завтрак, кофе, совместная поездка на работу. Я даже позволю тебе выкуривать одну сигарету, – действительно, в последнее время Максим запретил ей курить, строго сказав, что девушка должна пахнуть цветами, особенно такими, как маргаритки. И уже две недели Рита не курила, и даже выбросила свои сигареты, за ненадобностью. – Не хочу, как неделю назад, будто чокнутый, мчаться к тебе, переживая, не упала ли ты в обморок от своих месячных. Я думал, что поседею раньше времени…
– Не нужны мне сигареты, Макс, – перебив его, снова тяжело вздохнула девушка и отложила хрустящий хлеб на блюдце. – Только у меня одна просьба, – он кивнул, соглашаясь, и приготовился слушать. – Не дави на меня, пусть все идет своим чередом.
– Никогда! – серьезно согласился мужчина и даже руки выставил вперед, подтверждая свою готовность.
