Текст книги "Я для тебя остановлю эту планету (СИ)"
Автор книги: Милена Стайл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Когда Рита отняла свое лицо от его груди, то встретилась с голубыми глазами, такими похожими на ее, и такими… теплыми и нежными. Рукой коснулась его щеки, и неспешно приблизилась к пухлым губам, чтобы, наконец, почувствовать их тепло и жадность. Легонько поцеловала, с маниакальностью наслаждаясь их гладкостью, а потом языком раздвинула губы и тут же почувствовала его язык. Максим нежно ласкал, целовал с особой осторожностью, и если не знать наверняка, казалось, что с любовью, как не целуют временных любовниц или проституток, он целовал заботливо и сладко. Марго с удовольствием прижимала его ближе к себе, руками надавливая на спину, а он левой рукой придвинул ее за поясницу, чтобы она четко могла ощущать его возбуждение. Правая рука легла на левое бедро, медленно, сантиметр, за сантиметром продвигаясь вверх, желая снять трусики и коснуться ее женственности.
– Кхм кхм, – неожиданно послышалось со стороны входа, и они резко оторвались друг от друга.
Заметив родителей, Максим быстро поднял девушку со стола и завел себе за спину, прикрывая ее, и сам принялся застегивать джинсы. Хорошо, что не позволил ей осуществить задуманное, иначе ситуация вышла бы ужасная, после которой Марго было бы стыдно до безумия.
– Родители, могли хотя бы позвонить, – посетовал Максим и наконец-то посмотрел на неожиданных гостей.
Мама была смущена, а вот отец, наоборот, казался сердитым, и он понял, что сегодня придется выслушивать наставления по поводу этой девочки.
– Мама, знакомься, да и ты папа тоже – это Рита, моя девушка, – родители улыбнулись, и даже отец стал более мягок, а вот Марго не могла выйти из-за спины мужчины, слишком неудобно ей было, да еще и в одной рубашке.
– Очень приятно, – прошептала женщина и отодвинула сына в сторону, – Меня зовут Дарья, но ты можешь называть меня Ласточка.
Она приподняла подбородок блондинки и с доброй улыбкой посмотрела в глаза девушки и подмигнула.
– Здравствуйте. Господи, простите, мне нужно одеться, – Рита мгновенно покинула кухню, словно ее здесь и не было, а мама тут же посмотрела в глаза сыну.
– Что, мамуль?
– Когда ты собирался познакомить меня с дамой своего сердца? – наигранно строго поинтересовалась она и прошла к кофе-машине, чтобы приготовить всем кофе.
– Скоро, честно, очень скоро, но вы все переиграли.
– Конечно. А с отцом, я смотрю, она уже знакома, – предположила женщина с красивой улыбкой.
– Да, родная, я тебе о ней рассказывал, – ответил Иван Сергеевич и удобно расположился за столом. – Я надеюсь, вы здесь не успели? – он указал на деревянную поверхность, вспоминая, на чем подловили сына.
– Отец!
– Ну, а что? Ты хоть двери закрывай, а то…
– Иван, прекрати, – Дарья уже разлила кофе в четыре чашки, и в холодильнике искала сливки.
– Что, будешь читать нотации или поверишь, что я не глупый мужчина? – неожиданно поинтересовался Максим, кивком поблагодарив маму за напиток.
– Я никогда не думал, что ты глупый, и сейчас, надеюсь, знаешь, что делаешь, – серьезным тоном ответил Иван Сергеевич.
– Более чем!
В кухню вошла Марго в новом, купленном утром Максимом платье, все такая же смущенная, не похожая на себя, но уже более уверенная, чем десятью минутами ранее. Она застыла в проходе, не зная, как себя вести, что делать и что говорить, ведь совсем не собиралась знакомиться еще и с матерью Максима, никогда не думала, и не хотела.
– Ритуль, проходи, ты чего застыла? – от этого обращения девушка сжалась, но всеми силами постаралась сделать вид, что ее это вовсе не угнетает, дабы не обидеть женщину. – Рита, давай, выпьем кофе в семейной обстановке, поболтаем по-дружески, а потом мы с Иваном Сергеевичем вас оставим, и не будем друг от друга отвлекать.
– Марго, проходи, ты чего? – Максим сам встал и прошел к ней, взял руку, поцеловал, подбадривая, и провел к свободному стулу. – Мамуль, а ты тоже давай, не суетись, присаживайся.
Маргарита была в какой-то прострации, совершенно отключенная от внешнего мира, и не понимающая чего от нее хотят. Какие-то звуки, чужие эмоции и неправильные слова, все это было не ее и не для нее, она здесь чужая, и никогда не должна была сидеть за столом с такой прекрасной и любящей семьей. Она знала, что у Ивана Сергеевича все именно так, а вот Рита – она же не из них, она сирота, к тому же запачканная и униженная бывшим мужем. Ей не место за этим столом, не место рядом с такими людьми, ей впору запереться у себя в квартире, и отсидеться там, пока снова не приведет мысли в относительный порядок. Всегда была одна, никакой настоящей и любящей семьи, и так и должно оставаться, иначе ее все это поглотит, затащит в рутину своими липкими лапами. Она привыкнет, а потом, что с ней будет потом? Господи, почему все идет по кругу, почему ты не даешь ей просто жить, как раньше, как это было в годы учебы в университете, где она не знала, что такое любовь, почему?
– Извините, я не могу, – громко произносит Рита, одновременно отодвигая чашку, из которой тут же выплескивается черная жидкость на стол.
Она буквально выбегает из кухни, а по щеке уже катится соленая слеза отчаяния и боли, которая снова сковывает ее душу.
– Марго, – завет Максим и хочет бежать за ней, но его тут же останавливает отец, крепко хватая за руку.
– Посиди, я сам, – он знает, о чем говорит, и знает и понимает, что чувствует девушка, поэтому и хочет сам с ней объясниться.
А Дарья, если она поняла, кто эта Рита, то даже не смеет останавливать мужа, осознавая, какая поддержка нужна девушке.
Мужчина догнал блондинку, которая уже надевала свою курточку, пряча лицо за занавесом волос. Теперь ей не было стыдно, одна лишь боль завладела ее сердцем, и так хотелось поскорее убежать из этого дома, туда, где привычно одиноко и так спокойно душе.
– Рита, подожди, дорогая, – Иван Сергеевич развернул девушку к себе лицом и с болью посмотрел в ее заплаканные глаза. – Ты прости, что так вышло, Марго. Прости. Но ты не можешь всю жизнь убегать, не можешь прятаться, слышишь?
Она молчала, просто слушая мужчину и глотая слезы, которых стало слишком много за последние несколько минут.
– Ты не можешь, девочка, не можешь. Однажды тебе придется впустить в свое сердце любовь, а в жизнь – семью, и ты уже не будешь вправе бежать от своих страхов.
– В какую семью, о чем вы говорите, Иван Сергеевич? – всхлипывая, спросила она и, наконец-то, немного расслабилась в его объятиях.
– Я говорю о том, что однажды ты выйдешь замуж…
– Я не выйду замуж, не собираюсь становиться проблемой для мужчины, который захочет иметь детей. А я не та, кто сможет подарить ему ребенка.
– Рита, ты иди, отдохни немного, – он вытер ее мокрые щеки. – Но знай, девочка моя, любовь творит разные чудеса.
На это девушка ничего не ответила и, выбравшись из объятий, обула туфли и нашла на комоде свою сумочку.
– Передайте мои извинения своей жене, а Максу… Мы увидимся…
– Что мне ответить им? Я могу сказать, что ты…
– Да, – быстро перебила она, и без лишних напоминаний зная, что является сиротой. – Но не больше.
Иван Сергеевич кивнул и уже через несколько секунд закрывал входную дверь, в которую только что вышла Марго. Тяжело вздохнув, он потер глаза и отправился в кухню к жене и сыну, думая, как покорректнее объяснить сложившуюся ситуацию.
Максим заметно нервничал и курил, а Даша более спокойно пила свой кофе за столом, пытаясь не лезть к сыну с расспросами. Видела, как он переживал, что говорило о том, что эта блондинка ему небезразлична.
– Где она? – Вишневский младший тут же откинул сигарету в пепельницу, бросая взгляд на вошедшего отца.
– Рита ушла, ей нужно немного отдохнуть.
– Папа, а с чего вдруг ты решаешь, что ей нужно? – немного грубо поинтересовался Макс, доставая новую сигарету.
– Потому что я знаю ее лучше тебя. И прекрати курить!
– Что произошло, Ванечка? – взволнованно спросила Ласточка, подходя к мужу, а он обнял ее, успокаивая, и решаясь на трудный разговор.
– Рита, с самых первых дней своей жизни, воспитывалась в детдоме. Она сирота, – огорченно произнес Иван, крепче прижимая жену и чувствуя, как ее тело окаменело. – В этом мире она всегда была сама за себя, ей некому было помочь, и… Вот эта обстановка, она ее пугает. Мы никогда не сможем до конца этого понять, но должны попытаться.
Максим пораженно уставился на отца, не в силах поверить в услышанное, но знал, что врать тому незачем.
– Ее бросили? – сиплым голосом спросил он, желая знать всю правду.
– Да, от нее отказались в роддоме, – слова прозвучали тихо, но резко, да и могло ли быть иначе, когда речь шла о брошенном ребенке?
– Господи… – ошарашенно прошептала Дарья.
– Какого хрена родители отказались от своего ребенка? Разве такое бывает, чтобы человек, женщина, которая носила ребенка под сердцем, отказалась от своей кровиночки? – практически крича от злости, произнес Максим, смотря в глаза мамы, а потом отца.
– Максим…
– Что у них должно было быть в голове, чтобы бросить свою дочь, бросить вот эти полметра счастья, которое рыдает и требует мамину грудь? – он говорил, и Иван впервые увидел в глазах сына подступившие слезы, которые тот даже не собирался скрывать.
Они не знали, что ему ответить, ибо сами не понимали, как родители могут отказаться от своего ребенка, не понимали, потому что сами вырастили четверых детей. И единственное, что могли понять, так это вот эти застывшие слезы в глазах Максима, которые теперь и у Даши текли по щекам.
– В чем виновата была Рита, когда родилась у этих ублюдков? – еще громче спросил Макс, чувствуя, как ярость взбунтовала его разум.
– В том, что появилась на свет, – негромко ответил Иван, гладя жену по голове, пытаясь ее успокоить и подбодрить.
Неожиданно Макс подошел к матери, и, отняв от папы, крепко обнял, чувствуя ее дрожь.
– Меня, чужого ребенка, всю жизнь любила эта женщина, а Риту бросила собственная мать.
– Ты никогда не был мне чужим, не был, и не будешь, ты мой сын, – строго отчитала Ласточка и ближе прильнула к мужской груди.
Иван Сергеевич наблюдал со стороны и гордился, каким умным вырос его сын, каким достойным воспитала его Даша, и теперь был уверен на двести процентов, что Максим сделает все, чтобы Марго больше никогда не страдала. Был уверен, потому что просил его не играть с девушкой, и сын бы не стал этого делать, а значит, судя по его поведению, он испытывает теплые чувства, и сможет защитить Риту.
– Они пожалеют, что так поступили с моей женщиной. Я об этом позабочусь, – негромко ответил Максим и, поцеловав маму в щеку, прошел к окну, прикуривая новую сигарету, и раздумывая о дальнейших планах.
ГЛАВА 13
Макс не находил себе места, постоянно думая о Марго и ее состоянии, которое ну никак нельзя было назвать спокойным. То, что он узнал, привело его в шок, и совершенно не хотело поселяться в мыслях, как что-то необходимое и понятное. Знал, не так все должно быть, не с его девочкой, которая достойна любви и внимания, но почему же Бог удостоил ее такой судьбой? Почему она должна страдать, всю жизнь защищать саму себя, ведь она такая маленькая и хрупкая, нежная и беззащитная. Теперь Максим понимал, почему Марго выпускает свои колючки, играет роль холодной стервы, и не подпускает никого к своей душе, не дает заглянуть в нее глубже. Она боится, привыкла всю жизнь быть одной, а теперь просто боится, что кто-то засядет в ее душу, очень глубоко, а потом так же оставит одну, только теперь с разбитым сердцем. Но ведь в ее жизни был муж, которого она наверняка любила и впустила в душу, рассказала о самом сокровенном, он должен был всегда быть рядом, поддерживать ее. Должен…
– Сколько же они прожили в браке? – произнес мужчина в пустоту комнаты и отпил из стакана виски.
Он уже пару часов сидел в гостиной и думал о Рите, о том, как она себя чувствует, одна ли сейчас, или с Катериной, о чем думает. Ужасно хотел к ней, чтобы обнять, поддержать, чтобы сказать, что теперь о ней есть, кому позаботиться, и она не должна сама все решать. Женщина вообще не должна сама все делать, для этого существуют мужчины, чтобы помогать, решать проблемы, дела. Для того, чтобы защищать эти хрупкие создания, любить их и боготворить, ведь они такие неземные и причудливые. Женщины созданы для любви, но не для того, что искать способ выживать в этом мире.
Максим любил однажды, очень, но не знал, хотел ли с той девушкой провести свою жизнь, да и с родителями не знакомил, и не потому, что не было повода, скорее – желания. А потом считал правильным, что не привел ее в самое сокровенное, в свою семью, она оказалась слишком не достойной этого.
А что касаемо Риты, здесь вообще все идет так, как должно, и, казалось бы, не вовремя пришли родители, но зато они познакомились с женщиной, к которой он питал удивительные чувства, и не капельки не пожалел, а наоборот, теперь еще больше мечтает впустить ее полностью в свою семью.
Рывком поднявшись с кресла, он со стуком поставил бокал на столик, схватил телефон и ключи и, накинув куртку, в миг покинул дом, не имея сил сдерживать свой порыв. Он хотел видеть ее, хотел чувствовать, просто ощущать рядом, дарить свое тепло и заботу.
Заехав в магазин за любимым вином его девочки, он тут же вырулил на дорогу, желая скорее оказаться в назначенном месте. Так сильно хотел быть рядом, совершенно не понимая ее состояние, ведь никогда не знал ненависти, по крайней мере, со стороны родителей, которые вложили в него, его братьев и сестру всю свою любовь. Макс вообще был безмерно благодарен Дарье за то, что любила его, словно своего собственного сына, а главное, она так и считала, для нее и не было сомнений, что он – родной.
Максим помнил, как в шесть лет он уже просто мечтал, чтобы Ласточка стала его мамой, и боялся, что она отвергнет, не захочет, посчитает не достойным. А потом ее украл Николаев, и он до сих пор не знает, что тогда произошло, но помнил, как она потеряла память, и как отец страдал без своей любимой женщины. Помнил, как радовались ее возвращению, и как маленьким мальчишкой шептал ей, что хочет себе такую маму, как она. И в один прекрасный момент его мечта сбылась раз и навсегда. Даша стала его мамой, такой, которой иногда и родная не бывает, любящей и искренней, живой и искрящейся. Мужчина это ценил и по сей день, и никак не мог понять, какими черствыми и гнилыми людьми нужно быть, чтобы бросить свое дитя на произвол судьбы.
Добравшись до дома, в котором живет Маргарита, Максим припарковался напротив подъезда и, заглушив двигатель, взял бутылку с соседнего сидения и покинул салон своего авто. Погода сегодня не радовала, словно чувствовала настроение его девочки, нависнув свинцовыми тучами над городом, и то и дело срываясь мелким моросящим дождиком на головы проходящих людей. Максим поспешил забежать в подъезд, скрываясь от промозглого ветра, и, поднявшись на третий этаж, наконец-то оказался напротив двери Марго. Поежившись от холода, нажал на звонок и принялся ждать, когда ему откроют дверь.
Только спустя три звонка послышался щелчок замка, и через пару секунд дверь открылась, являя взору грустную красивую блондинку. Она стояла в маленьком ночном костюмчике из кружевных черных трусиков, которые скрывали самые пикантные места, и под стать им маечки на тонких бретельках, из едва просвечивающейся ткани. И если бы не волосы, рассыпавшиеся по плечам и груди, то Макс точно бы увидел ареолы и соски, но Рита как будто специально прикрылась белокурыми прядями. Опустив взгляд на ее босые ножки, заметил, как она подогнула пальчики, вызывая в нем улыбку и нежность, а потом посмотрел ей в лицо.
– Не кусай губу, – пальцами правой руки освободил нижнюю губу от захвата зубов, пристально смотря в голубые глаза. – Не причиняй себе боль.
– Зачем ты пришел? – поинтересовалась она, не спеша пропускать в дом незваного гостя.
– Привет, – наконец-то поздоровался и достал руку из-за спины, протягивая бутылку вина. – А я не один.
– Максим, я хочу побыть одна, прости, – она начала закрывать дверь, но он не позволил, резко выставив свободную руку.
– Не надоело еще? – строгим голосом спросил мужчина и, отодвинув Риту, вошел в квартиру, и уже даже успел снять туфли.
– Нет, не надоело, я привыкла, – она прошла в гостиную и уселась на диван, поджав под себя ноги.
– Буду отучать тебя, – войдя вслед за ней, прошел к небольшой тумбочке, поставил бутылку и устремил взор на девушку.
Маленькая, хрупкая и, казалось, продрогшая, она сидела на диване, забившись в самый угол, лицо выдавало грусть, а глаза отражали отчаяние и боль. Максим всегда верил только глазам, они не обманут, не наденут маску безразличия, а всегда выдадут реальное состояние человека. И сейчас видел, как плохо Цветочку, страшно и больно, а душевная боль порой хуже физической, тяжелее и сильнее.
Развернувшись, Макс прошел в спальню девушки, нашел там плед, как и в первый его визит, сложенный в ногах на кровати, и, взяв его в руки, вернулся обратно в гостиную. Рита, облокотившись на боковую спинку, носиком уткнулась в руку, прикрыв глаза, а услышав шаги, подобралась, словно воздвигая вокруг себя барьеры. Мужчина заметил ее поведение, но не стал комментировать, а лишь накрыл маленькую фигурку принесенным пледом и услышал тихое «спасибо».
– Где штопор и бокалы?
Марго поняла, что он не намерен отступать, и кивнула в сторону тумбочки, из которой Макс тут же извлек вышеупомянутое. Через минуту в ее руке красовался бокал, наполненный любимым красным вином, а мужчина присел справа от нее, удобно разместив левую руку на ее ногах. Она почувствовала тепло, и тут же захотелось к нему прильнуть, но сдержала свой порыв, опуская взгляд в бокал.
Максим приблизил свой бокал к ее, несильно стукнул по нему и отпил, наслаждаясь полусладким напитком, Рита сделала то же самое, но уже не отрывая взгляда от гостя. Она не понимала, зачем Макс пришел, ведь Иван Сергеевич наверняка рассказал ему, что Рита сирота, что она детдомовская, и девушка надеялась, что он от нее отстанет. Надеялась, что сам вычеркнет ее из своей жизни, вычеркнет те два дня и обо всем забудет, но как сильно она надеялась, так же сильно и не хотела этого. Нравился он ей, очень нравился.
– Ты боишься больших компаний, – совсем неожиданно произнес Макс, немного сжимая руку на ее ноге.
Не думала, что Максим заговорит об этом, и бросила на него быстрый взгляд, не уверенная, что хочет отвечать.
– Рита, отец все рассказал.
– Все? – девушка испуганно уставилась на него, подумав, что Вишневский старший рассказал и о муже.
– То, что ты выросла в детдоме, ни капли не делает тебя недостойной, или еще какой-то в этом роде. Разве есть твоя вина в том?
– Разве нет?
– Что за бред? Конечно, нет!
От этих слов Марго зажмурилась, казалось, что ее преследует дежавю, ведь эти слова она уже слышала, к тому же, похожим голосом.
– Моя вина в том, что я родилась, – негромко ответила, и тут же услышала резкий стук, когда Макс поставил бокал на стеклянный стол.
– Если кто и виноват во всем случившемся, то только те люди, которые тебя бросили…
– Я была их ошибкой.
– Рита, послушай, – он забрал ее бокал и отставил его к своему, а сам взял в плен женские ручки. – Если бы ты была ошибкой, то Бог не дал бы тебе родиться, понимаешь? И он порадовал твоим появлением не твою мать, а мир, потому что ты особенная, не похожая на других, и верная самой себе.
– Нет, – она резко начала качать головой из стороны в сторону и глотать слезы, стараясь не показать их мужчине. – Я совсем не верна себе, совсем не верна. Столько раз обещала себе не думать о маме, столько раз говорила, что ненавижу ее за то, что я ей не нужна, за то, что она родила меня. Только сердце не могу заставить не чувствовать, не могу забыть, – и все-таки не сумела сдержать слезы, те покатились по щекам, оставляя после себя мокрые дорожки.
Максу было безумно больно видеть, как страдает его девочка, ему хотелось всю ту боль забрать себе, чтобы хоть немного облегчить страдания Цветочка. Он вздохнул и притянул ее в свои объятия, желая показать свою заботу и тепло, дать понять, что она не одна, и может полностью рассчитывать на поддержку. А Рита и сама с удовольствием прильнула к теплому и крепкому телу, буквально вжалась, боясь, что он ее оттолкнет, но в ответ почувствовала нежные поглаживания по голове.
– Любишь ее, – не спрашивал, утверждал полушепотом, продолжая монотонные поглаживания.
– Я так сильно хочу, чтобы она меня обняла, хочу почувствовать тепло ее рук, хочу, чтобы однажды она мне улыбнулась улыбкой мамы и сказала, что я ей нужна, но самое ужасное – это то, что я понимаю, такого никогда не будет.
Руки Макса сжались сильнее, он буквально глотал ком в горле и пытался справиться со своей злостью, которую питал к той женщине, родившей ему Цветочка.
– Почему ты так думаешь, пыталась ее найти?
– В этом не было необходимости, она сама меня нашла, чтобы выразить всю ненависть, – он слышал, что Марго грустно улыбнулась, а потом потерлась носиком о его свитер.
– Что ты имеешь в виду?
– Только то, что сказала, – ответила и снова всхлипнула, не в силах сдерживать эмоции.
Максим осторожно приподнял лицо девушки и с нежностью заглянул в заплаканные глаза, пальцами постарался стереть со щек влагу, и, придвинувшись ближе, прошептал:
– Я не хочу, чтобы ты плакала снова, не хочу, чтобы страдала, такой цветок, как ты, должен цвести и пахнуть, и я обещаю тебе…
– Не нужно мне ничего обещать, прошу… – она резко изменилась в лице и постаралась отодвинуться от Макса, но он не позволил, удержал в своих крепких объятиях. – Не обещай, нет, не надо.
– Рита, я…
– Молчи, – она ладошкой накрыла его губы и пристально посмотрела в глаза. – Бери то, зачем сюда пришел, и уходи.
Маргарита сама набросила на его губы, стараясь скорее растормошить Максима, но он не дал ей сделать задуманное и быстро оторвал от себя, вернее – от своих губ.
– Дура, я, что, должен при каждой встрече говорить тебе, какая ты дура? – начал шептать он, блуждая своим взглядом по ее лицу.
– Что? – непонимающе уставилась на него.
– Не ищи во мне потребителя или ничтожество, я не собираюсь причинять тебе боль, а уж тем более пользоваться. Я пришел, чтобы просто быть рядом, не хотел оставлять тебя одну.
– Разве ты пришел не для того, чтобы…
– Нет, Марго, не за сексом. Я хочу дать тебе понять, что не все люди эгоисты, некоторые интересуются желаниями других людей.
– Почему тебя интересуют мои желания? – девушка догадывалась, но хотела услышать ответ, хотела утвердиться и снова начать спорить.
– Ты мне не безразлична, и, как бы ни пыталась меня оттолкнуть – ничего не выйдет.
– Я буду законченной стервой, и все равно это сделаю, – высказала Марго строгим голосом и рассерженно посмотрела на Максима.
– Не поможет.
– Я же попросила тебя уйти, оставить меня одну, и ты не послушал, а говоришь…
– В этом я эгоист, так уж и быть. Во всем, что будет касаться тебя и твоего настроения – я эгоист.
– Ты ненормальный.
– И это тоже, зато ты будешь знать, что в этом твоя вина.
Вишневский поднялся с дивана и прошел к тумбочке, прихватил бутылку вина и, вернувшись на свое место, добавил алкоголя в бокалы.
– Держи, – он протянул Рите ее бокал и взял свой, приближая к губам, – За твой сексуальный костюмчик.
– Вот гад!
***
Понедельник наступил быстро и неожиданно. Рита даже не сразу поняла, почему звенит ее будильник. И только сообразив, что наступили будние дни, наконец-то поднялась с кровати, в которую, как она помнит, ее отнес Максим. Сам мужчина уехал домой, ведь дела никто не отменял, и ему было необходимо изучить некоторые документы. И он предлагал вернуться к ней после, но девушка настояла на том, чтобы он остался у себя дома. Ему ничего не оставалось, как послушаться и отправиться домой, но перед этим убедившись, что она уснула.
Сегодня она чувствовала себя намного лучше. Быстро собравшись, уехала на работу, не желая долго находиться среди серых стен одиночества, а желая скорее приподнять настроение в обществе Катерины.
– Доброе утро, – войдя в приемную Вишневского, громко поприветствовала Маргарита свою подруга и грациозной походкой прошла к ее столу.
– Доброе утро, Маргарита Владиславовна, – как-то отстраненно и серьезно ответила девушка.
– Хм, а где моя Катюша? – непонимающе поинтересовалась блондинка.
– Там же, где и все выходные была моя Маргаритка.
Девушка поняла, о чем говорит подруга, и поспешила объясниться, тепло улыбнувшись:
– Кать, прости меня, я знаю, виновата, и готова искупить вину своим рассказом.
– Ладно, – тоже улыбнувшись, ответила Катюша.
– Отлично, тогда через десять минут жду тебя в кабинете с двумя чашками кофе, – подмигнув, Марго перегнулась через стол, поцеловала подругу и прошла к двери своего кабинета. – Шеф у себя?
– Нет еще.
– Ок, жду тебя, – и Марго исчезла за дверью, оставив секретаршу наедине с бумагами и телефоном.
Естественно, Катерина быстро привела в порядок расписание шефа, приготовила кофе и отправилась следом за подругой, желая скорее узнать, где та пропадала все выходные.
– А вот теперь, Маргарита Владиславовна, рассказывайте, – наигранно строгим голосом попросила девушка, усаживаясь в кресло напротив подруги.
Маргарита сделала глоток кофе и, улыбнувшись, посмотрела в глаза Кате, которая уже изъёрзалась в нетерпении.
– Я была с Максом, – шепотом, едва слышно сказала Рита и снова пригубила кофе, пряча в чашке свою улыбку.
– С каким Максом? – не сразу поняла Катерина, тоже сделала глоток и тут же закашлялась, осознавая, о ком идет речь. – С Максимом Ивановичем? – ошарашенно уточнила она и быстро отставила в сторону чашку.
– Да, Катя, да, – продолжала улыбаться Рита.
– У вас был секс? Нет, ну я так и знала, что он в тебя влюбился, иначе почему бы ездил за тобой ухаживать, когда тебе было плохо.
– Не мели ерунду, мне еще этого не хватало, мы просто переспали, несколько раз, – снова шепотом произнесла девушка.
– Ну, да, просто переспали, это ты просто его не знаешь. Хрен он отступится от такой красотки.
– Самое страшное, что я познакомилась с его матерью.
– Так это же здорово!
– Ничего не здорово, его родители пришли так невовремя, и мне ужасно стыдно.
– Вы же не тра*ались, а они зашли?
– Нет, но практически, и я чувствую теперь себя какой-то шлюшкой перед Иваном Сергеевичем.
– Уверена, он понял все правильно.
– Твои слова, да Богу в уши, только как ему что-то докажешь, если я была в одной рубашке его сына?
– Главное, чтобы трусики были на месте.
– Катя!
– А что? Он взрослый мужчина, да и вы с Максом не дети, оба красивые, имеете право.
– Ты прекрасно знаешь, как мне все трудно дается.
– Знаю, а также знаю, что Максим бы не стал тобой пользоваться, потому что Иван Сергеевич его за это по головке не погладит. Да и шеф у нас хороший, хоть и строгий.
– Эгоист ваш шеф, – буркнула Марго, и буквально через секунду в кабинет вошел тот самый эгоист с довольной улыбкой на губах.
– Доброе утро, Катя, – быстро проговорил он, проходя мимо своей секретарши прямиком к блондинке.
Рита не успела ничего понять, как ее губами завладел этот настырный и сильный мужчина, погружая свой язык в ее рот, лаская своим поцелуем и даря нежность и спокойствие. Он руками касался ее щек, не давая ей отстраниться, поглощая сладкие стоны, вызванные поцелуем, впитывая вкус желанной девушки. Скучал, целую ночь не видел, и скучал. До безумия, до ломоты в костях. Как уехал вчера от нее, так и места себе найти не мог, полночи пытался вникнуть в содержание документов, но перед глазами постоянно возникала сексуальная фигурка его Цветочка. Потом еще пару часов пытался уснуть, принимал холодный душ, чтобы хоть немного унять свое возбуждение, и отключился под утро, отчего и проспал на работу. И даже не позавтракал, мечтая скорее ощутить ее вкус, такой сладкий, долгожданный и ни с чем не сравнимый.
– Доброе утро, Цветочек, – наконец-то оторвался от вкусных губ и поздоровался, глядя на удивленную Риту.
Он знает, что девушка не ожидала подобного, наверняка думала, что он станет скрывать их отношения, а он даже и не собирался этого делать, хотел, чтобы весь мир знал, что она его, и ничья больше.
Катерина замерла с открытым ртом, ошарашенно глядя на парочку, которая, кажется, забыла, что находится не одна в этом небольшом кабинете. Еще никогда не видела шефа таким, страстным и, Боже, нет слов, чтобы выразить, каким был Макс по отношению к ее подруге.
– Потрясающе выглядишь, – с придыханием произнес мужчина и взглядом прошелся по телу Марго, и тут же застыл на ее груди. – Ты, что, без лифчика?
– Что? – первое, что смогла девушка произнести после появления Вишневского.
Он кивком указал на ее грудь, где сквозь шелковую ткань ее черной блузы четко очерчивались соски, благо, красивая золотистая юбка доставала ей до колен, и была вероятность, что похотливые мужики не будут пялиться на ее ноги. Но соски – они были четко видны, и это ужасно бесило Максима.
– Это бюстгальтер без поролона, – собравшись с мыслями, ответила она, стараясь немного отодвинуться.
– Выкинешь его, он ни хрена не закрывает, – Макс отпустил ее лицо и немного отошел, буквально на полметра.
– Если бы ты не набросился на меня, то все было бы нормально.
– Я не виноват, что так возбуждаю тебя, – будничным тоном ответил он и уже повернулся к Катерине.
– Катюша, когда освободитесь, и мне принесите кофе.
Девушка только кивнула и проводила взглядом шефа, который отправился к себе в кабинет через смежную дверь.
– Офигеть, Маргаритка, он же тебя чуть не тра*нул одним своим взглядом, – восторженно прошептала подруга.
– Катя!
– А что? Ты мне еще будешь говорить, что он так, от нефиг делать с тобой? «Ты, что, без лифчика?», – скопировала своего начальника. – Да ему было бы пофиг тогда, кто на тебя пялится, а так он хочет, чтобы это все было его!
– Не придумывай.
– Ага-ага, – зачарованно добавила Катя и сделала последний глоток. – Я прямо сама возбудилась от вашего поцелуя.
– Вот дурочка, молоденькая дурочка, ничего ты еще не понимаешь в мужчинах.
Девушка поднялась, поставила на поднос две пустые чашки и прошла к выходу:
– Я, может, и молоденькая, но уверяю тебя, вот там, за дверью, твоя судьба. Хорошего дня, Цветочек, – и подмигнув, Катя вышла за дверь, оставляя Риту наедине со своими мыслями.
Она не может не признаться, что рада поведению Максима, ей приятно его внимание и забота, нежное и трепетное отношение, но что будет дальше? Да, он принял то, что Рита сирота, но он не знает основного, не знает, как безжалостно и жестоко она была выброшена на улицу своим мужем. Не знает, что не смогла уберечь своего дитя, которого только она могла защищать, и не знает, что больше никогда Марго не сможет познать материнство, и виной этому является она сама. Что ей со всем этим делать, девушка пока не знала. Она боялась думать о будущем, привыкла за три года жить сегодняшним днем, и не беспокоиться о том, что будет завтра. А Максим перевернул ее устойчивый мир, внеся в жизнь кучу эмоций и приятных моментов, но также и массу нескончаемых переживаний, в которых, в принципе, и не был виноват. Всему виной – ее страхи прошлого, ее мысли и неисчезающая боязнь впустить в душу кого-то еще, кроме себя сомой.
