Текст книги "Сказание о ночном цветке (СИ)"

Автор книги: Милена Шаталова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 14. Безнадежность горящего сердца

…Иногда тот мир, который ты знаешь по балладам, по легендам и сказкам, несколько отличается в реальности. Хотя бы тем, что в реальном мире чуть больше жестокости, чуть больше разочарований, и чуть меньше счастливых концов. Как всем известно, эти истории любят приукрашивать, любят добавить в них немного чуда, чтобы была вера хоть во хорошее что-то, кроме желания пережить эту ночь, кроме надежды дожить до рассвета… Тени украли у людей и эту возможность. Они нагло лишили народа хоть какой-то частицы счастья, щедро одарив страхом. А как известно, страх, как и любовь, заставляет идти порой на безумные поступки…

Охотница шла вместе со Шкафом Хассельоу по голубоватым зарослям с достаточно большой скоростью огибая закрученную дорожку. Клэнк был очень серьезен в лице и постоянно оборачивался, и смотрел по сторонам, чтобы проверить, нет ли за ними следа. Но никого, кроме них, и маленьких птичек, в тропическом лесу не было. Спустя какое-то время лес исчез и перед глазами темноволосой возник трех или даже четырех метровый бамбуковый забор. Вокруг этого забора было несколько стопок из круглых камней, имевших черный цвет. У дверей стоял темный маг и Анк’х в окружении их двух стражников-кригантов, охранявших вход в закрытый город. Взгляд девушки привлекли камни, в которых стали вырисовываться для неё черты, заставляющие замирать сердце. Внутри у Амалии органы свернулись в узел от тишины, которая царила около этого места, особенно потому, что камни имели очень четкие формы человеческих черепов разных форм и размеров.

– Неужели, я уж думал отправиться за вами – Произнес Обсидиан, стоявший у деревянных ворот. – Клэнк, рассказывай, потому что уже то, что Амалия с тобой, а не со своей смотрительницей, меня настораживает даже больше, чем эти странные камни. – Темный маг ощутил страх девушки, чей взгляд не отрывался от каменных горсток.

– Это всё Тень. Я думаю, что она убила смотрительницу, а потом зазвала Амалию в лес, обернувшись одной из местных жительниц. При чем достаточно искусно, разве что, с акцентом проблемы были. – Глухо сказал Шкаф. – Я не знаю, что вообще происходит вокруг, но очень повезло, что мой нюх на этих тварей достаточно хорош, что аж за километры чую. Нёсет от них кровью и жезлом, а от этой ещё и пеплом.

– Тени? Здесь? – Вождь племени был в явном недоумении. – Нет, нет, нет и нет. Такого быть не может, уж поверьте мне. Если бы хоть одна Тень пересекла границу, я бы об этом знал первым. – Он стал смотреть вдаль. Ушки на голове прислушивались к звукам леса. – Пойдемте, дорогие гости, вы ещё даже не распробовали нашей местной кухни, а уже говорите об уходе!

– Нет уж, Анк’х из рода Джантара, – Обсидиан направил на него настороженный взгляд, – мы сейчас же собираемся, берем батрайт и уходим, тебе это ясно, дорогой друг? – тёмный маг сделал акцент на последних словах.

Вождь племени кригиантов застыл, смотря на ворота и словно не зная, какие ему теперь подобрать слова для разговора. Он немного приподняло руку, на которой была нить с маленьким, слепленным из глины существом, похожим на осьминога. Сжав кисть с кулоном в кулак, он сморгнул наступающие слезы, и широко улыбнувшись, произнес:

– Я в этом сомневаюсь. – Кригиант резко развернулся к своим собеседникам со светящимися ярко-желтым светом глазами. Всевозможные цветы, которые окружали изгородь сплошь и рядом, стали выпускать зеленоватый туман, который со стремительной скоростью стал подступать к путешественникам. Лианы, висящие над их головами, немедленно схватили их за руки и за ноги, чтобы те не могли избежать психотропного действия пара. Вдохнув его первой, девушка начала чувствовать, как всё вокруг стало кружиться перед глазами, сияя всевозможными красками, а также начала очень сильно кашлять от удушья. Клэнк и Обсидиан также стали задыхаться туманом, теряя при этом сознание. Спустя какое-то время туман рассеялся, а лианы отпустили девушку и двух мужчин.

Девушка, который первая подняла голову, увидела перед глазами, словно кто-то прошелся по нему яркими, сочными красками, озарив жизнь светом. Она с широкой и беззаботной улыбкой смотрела на мерцающее теплом и счастьем окружение, сказав:

– А давайте останемся, ведь тут так хорошо! А то как можно думать о каких-то Тенях, когда вокруг нас такая красота! – Она стала смотреть на голубоватые деревья, которые переливались от солнечных лучей, словно павлиний хвост, и весело смеяться. – Какое прекрасное место, ах, Обсидиан, как же я люблю тебя за то, что привел нас сюда! И тебя великан, тоже люблю! – Охотница раскрыла широко руки, как будто хотела обнять весь мир, но вместо этого лишь обняла своих друзей.

– Крохотулик, конечно мы тут останемся, кто вообще из вас придумал то, что мы уйдем? Это место настолько делает меня счастливым, что и думать даже странно об уходе! – Обсидиан, также широко улыбался, любуясь красочными тропиками.

– Ну, что же, раз вы передумали, то… Проходите, мои дорогие, чувствуйте себя, как дома! – Анк’х указал руками на полностью открытые ворота. – За этими дверьми ждут самые прекрасные и самые идеальные последние дни вашей жизни!

Голубое небо было без единого облачка. Солнце лениво переходило от востока на запад, паля жителей своими жгучими лучами. Идя по закрытому от всей Цереры городу Анкария, который единственный остался цел из всего Фаервила, девушка не могла в полную меру восхититься его красотой. Местные строения сочетали в себе античность, смешанную с неутомимой и могучей силой природы. Многие дома, которые были похожи на древние постройки индейцев Майя, были увешаны мерцающими на солнце лианами, проникающими сквозь камень. Природа словно была фундаментом для этих строений, ибо даже в самом, казалось бы, отделенном от тропического леса доме, в каждой его щели и трещине произрастал ветвистый плющ. Темноволосой даже показалось, что местные жители очень близки с местной фауной, потому как такое количество голубизны растений, она могла встретить лишь в лесу, где не ступала нога разумного существа.

В центре каменного города была площадь, в самой середине которой стояла огромная статуя, отлитая из золота. Около монумента находилось несколько кригиантов, которые кланялись и читали молитвы необычному созданию. Это был огромный петух со змеиным хвостом, чей взгляд был направлен в сторону ворот. У Амалии в глубине сознания возникло ощущение, что она уже где-то видела такое странное животное, но ей стало уже всё равно на это после того, как она заметила солнечных зайчиков, отливающих от его полированной спинки.

– А что это за необычайное существо такое? – произнёс Клэнк, разглядывая огромную птицу, – очень похож на Василиска, правда не того, о котором я слышал и представлял себе.

– Это Эхаджа, – начал говорить Анк’х, – наша святыня, защищающая народ от всяких бед и напастей. Когда-то давно с неба, с неизвестной для нас планеты упал огромный, черный камень. Наши предки долго боялись подходить к небесному телу, так как знали, что всё неизвестное, приносящее ужас и разруху, приходит именно с глубин нашей вселенной. В те времена на кригиантов постоянно нападали соседние племена, до тех пор, пока этот «камень» не треснул и из него не вылупился Эхаджа. Василиск обратил всех врагов в камень благодаря своему магическому взгляду. Он с давних времен охраняет наше племя от незваных гостей, а также дарит нам полную гармонию с природой, которая окружает нас, ведь эти леса, эти цветы и травы – это всё единый, живой организм, который несет в себе магическую энергию. – Главарь племени всё это время смотрел прямо в глаза статуе.

– Вот это да, он такая прелесть! – воскликнула девушка, – А он сейчас существует? Мы можем его увидеть? – Она совершенно невинно посмотрела в огромные глаза Анк’ха. Кригиант недолго думал над ответом:

– Да, конечно вы его можете увидеть, но это уже не сегодня. – Амалия расстроилась, – сегодня вам нужно осмотреться лучше в Анкарии, это очень красивый город. А также, я попросил моих самых лучших кулинаров устроить сегодня праздник и пир в честь того, что девушка наконец-то выздоровела и вы все в сборе. А теперь, ваши волчата совсем соскучились и, думаю, они проведут вам хорошую экскурсию по городу, встретимся вечером везде костра! – Вождь кригиантов обнажил маленькие клыки, поклонившись гостям, а потом направился обратно ко входным дверям.

Вечером Анкария чем-то напомнила охотнице Ривант в ночь, когда в небо пускали огни. Местные жители зажгли небольшие фонарики около своих домов, к свету которых жадно подлетали мотыльки. На небе можно было увидеть огромное количество звезд, а также планет и их спутников, которых раньше Амалия не видела ни разу в жизни. Она до сих пор не могла надивиться красоте Цереры, и тому, что этот мир всегда был так близко к ней, и при этом, так далеко, за невидимой для глаз стеной. Сидя у костра, возле которого суетились кригианты, девушка вспомнила о рыжеволосом юноше, который недавно решил вернуться обратно, и она достала из внутреннего кармана аккуратно сложенный пергамент. Темноволосая раскрыла письмо, чтобы ещё раз перечитать:

…Но как можно жить настоящим и думать о будущем, даже не зная своего прошлого? Как можно идти дальше, даже не зная, откуда ты пришел? Никак. Ты постоянно твердила о том, что нужно смотреть в будущее и отпустить всё то, что держит в прошлом… Но тут ты оказалась не права. Ведь иногда, чтобы идти дальше, не обязательно двигаться вперед.

Я раньше и не думал о том, чтобы оборачиваться назад, ведь мне просто было некуда. Всю свою жизнь, которую я знал, была лишь ходьба в тумане, который никак не хотел рассеиваться. У меня не было ни прошлого, ни настоящего, ни будущего… А теперь? Теперь я словно проснулся после долгого сна и туман, что окружал меня столько лет, рассеивается.

Я понял, что пора возвращаться домой.

Возможно, что это была наша последняя встреча, так что прощай, Амалия. Надеюсь, ты будешь счастлива.

Охотница с печальным взглядом смотрела на письмо, написанное за пару дней до ухода юноши. Она уже и не хотела плакать, видя эти строки. Тепло костра грело бледную кожу. Искорки, летящие от огненного цветка, улетали ввысь к звездам. Девушка ещё раз взглянула на письмо, думая о том, что Май в чем-то был прав: нужно двигаться дальше. Она скомкала лист бумаги и бросила его в костер, произнеся:

– Прощай. – Амалия наблюдала за тем, как пергамент мгновенно вспыхнул на языках пламени, превратившись в пепел.

Каолин, держа в руках два стакана с холодным лимонадом, присела на каменную скамейку рядом с девушкой. Хассельоу протянула молча охотнице напиток. Она полностью видела обряд прощания, поэтому решила, что сейчас Амалии необходимо не поддержка и жалость, а просто нахождение рядом.

– Спасибо, – произнесла темноволосая, сделав глоток из стакана и насладившись сладким и освежающим вкусом лимонада. После него девушка почувствовала, как все проблемы и вопросы постепенно отходят на задний план. Свет огня начал мерцать новыми красками, даря ощущение тепла и уюта. – На самом деле я знала, что однажды всё так и случится. Знала, что уйдет, ведь Май всегда хотел вспомнить, кто он есть на самом деле. Но… Он так на меня посмотрел, когда понял, что я всё знала, знала кто он, знала, что происходит вокруг… Но я хотела уберечь его от этой правды, потому что… Не знаю, мне казалось, что так будет лучше для него и для всех остальных.

– Я не могу никак судить ни его самого, ни его поступок, – начала девушка, медленно потягивая холодный напиток, – но могу сказать только одно: если кто-то действительно хочет остаться, то он не бросит тебя ни за что на свете. Независимо от того, знала ты что-то или нет. – Каолин обратила взгляд на иногда смотрящего в их сторону Обсидиана. – Может, тебе стоит присмотреться к кому-то другому?

Амалия посмотрела туда, куда глядела светловолосая волчица, и немного усмехнулась. Она пила освежающий напиток до тех пор, пока мир перед ней вновь не приобрел фантастически красивые цвета. Вместе с Каолин, они пошли счастливые к своим друзьям.

Сумрак тропического леса был дополнен порывами ветра и хрустом веток. Постепенно, жилки голубоватых листьев, которые блекло светились в темноте, наполнялись темными сгустками. Столбы деревьев, почти полностью превратившиеся в угольки, стали медленно рассыпаться под дуновением ветра. Между ещё не рассыпавшимися деревьями был слышен на многоголосный шепот.

– Ты слышал это? Ну-ка не спать! – Эйрин, высокий стражник Анкарии, обратился к своему другу, который погрузился в дремоту.

– Чего разорался? – спросил зевая у него Хтахк, потирая округлые глаза. – Завтра такой день важный, а ты не даешь отдохнуть хоть немного, зануда.

– Я слышал шепот со стороны леса, нужно сходить проверить или лучше сразу идти к вождю. – Он нервно крутил копье в руках, царапая его коготками. Эйрин внимательно всматривался в голубоватые заросли, снова обратившись к своему затихшему другу. – Да хватит уже спать! – он слегка толкнул его в плечо, но вместо твердой, покрытой шерстью поверхности тела, стражник постепенно исчезающую, словно пепел, структуру. Эйрин с испугом обернулся, и чуть не вскрикнул, увидев перед собой рассыпающуюся на его глазах от колыханий ветра статую Хтахка.

– Нужно срочно сообщить об этом вождю! – подумал про себя взбудораженный от страха кригиант, стараясь открыть двери, которые почему-то не хотели этого делать даже под всем его весом.

– Стой, Эйрин, не спеши… – прошептали голоса, исходящие из леса, – куда же ты собрался, малыш, а? – он почувствовал, как к ногам подступает какой-то едва ощутимый дым, хватавший его за ноги. – Неужели ты испугался нас, дружочек? – в дыме стали то появляться, то исчезать руки, хватавшие и царапавшие лемура. Черная масса полностью окружила стражника, и он стал ощущать, как тело постепенно превращается в прах. Он всё ещё не оставлял попыток, чтобы позвать на помощь, но мгла заползла ему в рот, мешая дышать. Спустя несколько минут пепел разлетелся на ветру и в месте, которое когда-то было прекрасным, тропическим лесом, наполненным жизнью, осталась лишь голая земля, покрытая серой пеленой, с закрытым ото всех городом Анкарией.

Амалия сидела у края скалы, наблюдая за тем, как облака медленно-медленно плывут по закатному. Офельвения была очень красива: масштабные и величественные леса с полями простирались на множество километров, наполненные запахом лаванды. Это место помогало ей в те моменты, когда находится в доме было просто невозможно. Пирит постепенно становился всё более и более замкнутым, злобным и мрачным. Девушка не знала, в чем причина таких изменений, а говорить с ней об этом он не хотел. Поэтому, чтобы самостоятельно не провоцировать его на какие-то жестокие поступки, за которые потом он, возможно, будет извиняться, темноволосая стала проводить очень много времени в лесу. Сейчас она сидела и ждала одного гостя, который иногда навещал её в печальные моменты.

Как только она сначала почувствовала особую энергию портала, а затем медленные шаги за спиной, то слегла улыбнулась, не отрывая взгляда от неба.

– Как ты себя чувствуешь? – златоглазый присел рядом, иногда смотря на девушку.

– Нормально, ведь в последнее время он стал чуть меньше чудить, наверное, потому что я его почти не вижу. – произнесла Амалия с грустью. – А ты? Как с братом дела?

– Я не знаю, что мне делать с ним. Если он хоть что-то вспоминает обо мне, то ищет любые способы либо чтобы сбежать и где-нибудь убиться, либо чтобы убить меня, а концовку ты итак знаешь. А если не помнит, то… То мне очень больно видеть это. Я не знаю, как описать такое состояние, когда ты смотришь на человека, хочешь с ним вспомнить, как вам было хорошо, поговорить и просто почувствовать, что рядом с тобой брат, а не незнакомец, который боится даже к тебе подходить… – Обсидиан опустил глаза, смотря на обрыв.

– Тебе может это покажется каким-то нереальным и глупым, но я верю, что скоро всё будет хорошо, – охотница улыбнулась положив руку на плечо мага, – просто ему нужно время, как и тебе. Представь, если бы ты оказался по его вине на какой-то далекой планете совершенно один. Он пробыл тут очень много времени без тебя, без родных, вообще без кого-либо, кроме врагов. Разве, смотря на воду, ты будешь требовать, чтобы она окаменела или же воспламенилась? Или, смотря на огонь, ты будешь требовать, чтобы он в одно мгновение заледенел или растекся, как капли дождя? Нет. Не нужно ждать от него чего-то. Он уже не тот Бонфаер, которого ты знал, так что не требуй от него того, на что он просто не способен.

Они молча смотрели на закатное небо, постепенно покрывающееся мерцающими песчинками звезд. Амалия любила смотреть на просторы ночи, вглядываться в её тьму и искать там место, откуда прибыл Обсидиан, Бонфаер, Пирит да и она сама.

– Ты права, – печально сказал принц, – ни от кого нельзя ждать того, на что он не способен.

Облака медленно плыли по небу между мерцающими песчинками. Девушка и маг, сидя на краю скалы, вглядывались в созвездия, покрывающие ночное небо.

Глава 15. Призраки тьмы

Сколько я себя помнил, Вселенная с её этими песчинками звезд, с её нескончаемой пустотой и холодом – восхищала меня. И это, наверное, может показаться тебе, читатель дневника, каким-то немыслимым бредом, или просто напросто – ложью. Я могу сейчас даже предположить, какие мысли сейчас в твоей голове: «Ты же столько всего повидал, столько посетил планет и миров, как тебя может восхищать космос?»

Когда я был маленьким, то очень часто спрашивал у матери: что там, наверху?

– На самом деле, то, на что ты сейчас смотришь, я имею ввиду эти звезды и планеты – это их прошлое, воспоминание об этих сферах и есть очень большая вероятность, что их уже давным-давно нет.

– Но как, – маленький я ни под каким предлогом не хотел понимать этого, – я ведь смотрю на них сейчас, значит я вижу их сейчас. Как они могут быть прошлым?

– Законы Вселенной, мой мальчик, настолько непонятны и запутаны, что осознание того, что я говорю, вряд ли придет к тебе раньше, чем через тысячу лет. Но всё же, я постараюсь тебе это объяснить сейчас, так как возможно, что и я скоро отправлюсь в своё далекое путешествие в вечность. – мама настолько часто говорила о собственной смерти, насколько позволяло ей время. Костлявая же с удовольствием пришла на её призывы в краткие сроки.

– Итак, представь себе… книгу. В ней ты читаешь о путешествиях, об исторических событиях, и о приключениях, произошедших когда-то и с кем-то. Люди пишут на бумагу то, что хотят запечатлеть навсегда, эльфы и многие другие расы записывают это в виде голограмм, сирияне и церреряне – в кристаллах памяти. Неважно, что за сосуд ты используешь для запоминания, главное, чем он заполнен.

Все эти предметы также, как и небо космоса, содержат в себе воспоминания о чьих-то победах и поражениях, о чьих-то взлетах и падениях, или же, что касается небесных тел – об их свете в кромешной тьме. Ты смотришь книгу, голограмму, звездный свет – сейчас, но это не значит, что это происходит именно в данный момент, ведь так? Просторы космоса, являются, своего рода, тем сосудом, что хранит в себе воспоминания. Это лишь простая форма данного закона Ain Meins, которую, я надеюсь, ты смог или сможешь понять, сын.

Если бы она знал, как быстро я понял её слова о звёздах, то наверное, мама бы мне тогда рассказала ещё больше тайн, которые я стал узнавать гораздо позже в течение жизни. Возможно, если бы я знал заранее, что произойдёт, то не совершил бы множества ошибок, но кто мог предугадать это? Только она. Она прекрасно знала всё, что произойдёт…

Солнечные лучи ярко освещали построенный из бамбуковых стеблей дом. На улице играла музыка, местные жители украшали город цветочными венками, ибо сегодня, как говорил Анк’х, великий праздник для кригиантов – день когда могучий Эхаджа просыпается из долгого сна, чтобы одарить своих подданных магическими дарами Солнца и Природы.

Девушка стояла в белоснежном платье, украшенном разными тропическими цветами, от которых шёл невероятных запах сочных персиков и нектаринов. Она расчесывала волосы, смотря на своё отражение. Амалия так была счастлива в последние дни, что уже и забыла о многих плохих вещах, что постоянно тревожили её. Теперь она поистине считала себя счастливой и хотела остаться в Анкарии навсегда. Охотница, собирая волосы, заметила, что пару локон обрели белоснежный цвет. Она широко улыбнулась, вплетая в косы цветы.

– Нас уже все ждут, – в открытое окно заглянули также одетые в плетёные белые платья Коалин и Плавни. Их глаза от солнечных лучей испускали все оттенки радуги, словно это были драгоценные камни.

Кивнув, и с улыбкой произнеся, что уже готова, Амалия потуже завязала бант на волосах из голубоватой ленты.

На небе цветущего города Анкарии не было ни единого облачка, которое могло бы испортить этот долгожданный праздник для всех кригиантов. Путешественники, облачённые в плетёные наряды, шли по каменной тропинке к месту назначения. У каждого из них на лицах были улыбки, полные счастья, кроме, разве что, Обсидиана, чьё лицо было немного задумчивым. Амалия иногда смотрела на него стеклянными, сияющими на солнце глазами, в которых принц видел лишь пустоту.

Дойдя, наконец, до огромной площади, которая, если смотреть на неё с высоты птичьего полёта, имела форму круга, путники остановились. Место было окружено гигантскими, примерно стометровыми, каменными великанами, на телах которых были изображения Эхаджи. Руки статуй были соединены между собой, образуя замкнутый круг. Великаны имели внешний вид, как показалось темному магу, каждой из древних рас, живших во вселенной. Это необычное, древнее место указывало на то, что Анкария является одним из самых первых городов Цереры, которое создали предки.

Обсидиан посмотрел вниз и увидел, что вся земля под ногами покрыта небольшими расщелинами, которые, скорее всего, в определённый момент какой-то жидкостью. Какой именно, принц определить не мог, так как за год дожди смыли уже всё с этих камней. Год, если верить Анк’ху.

Кригианты медленно также заходили на эту большую площадь, но в отличии от путешественников, они вставали позади величественных статуй, оставляя окружность площади свободной. Вождь племени путникам сказал быть внутри этого круга, объяснив это тем, что это место является ближайшим к их божеству.

«Даже слишком ближайшим…»: подумал про себя Обсидиан, понимая, что опасность нарастает с каждым мгновением.

Как только солнце было в зените, Анк’х вышел из толпы, держа в руках посох. Обсидиан подметил, что кригиант стал хромать и местами его шерсть была сожжена до мяса. На его лице появилась ухмылка. Пока все взгляды были обращены в его сторону, Обсидиан взмахнул рукой, и разум вернулся к его друзьям.

– Старайтесь не подавать признаков, что вы очнулись, чтобы не случилось сейчас, просто держитесь вместе, поняли? – все ему кивнули головами, и с натянутыми улыбками на глазах стали наблюдать за тем, что произносил кригиант.

– Этот день, этот знаменательный день наконец-то наступил… Сколько же лет ждали мы этого, а? – Крикнул он толпе лемуров, которая ему в ответ прокричала возглавии согласия, – Анкария, великий город каменных великанов, построенный Первыми Расами, десятилетиями жила в страхе… Я, Анк’х, настоящий и будущий предводитель племени кригиантов, жил в страхе за мой народ. Но теперь всё изменится к лучшему! – Трясущимися руками он указал посохом в небо, на ярко светящее солнце, – Эхаджа покинул нас, покинул наш неблагодарный народ! Да, мы жалели нашему великому, дающему нам силу и процветание, жалели ему своих братьев и сестёр, своих жён и детей… Просто жалели ему дары за его благодетельность для нас! Но теперь мы дадим ему то, чего он хотел. – Амалия испуганно наблюдала за тем, как кригианты поднимали к небу кулаки, с одобрительными криками. – Мы дадим ему кровь будущего, хотя, уже это вряд ли, короля Сириуса, и последнего ребёнка Церреры. Мы дадим ему такие жертвы, которые он заслужил! – громкий гул радостных возгласов жителей Анкарии прервал звук грома.

«О, это вряд ли…» – шёпотом произнес принц.

Чёрные тучи постепенно закрывали солнечное небо. Кругом стало так темно, что было едва видно на расстоянии нескольких метров. Лишь молнии освещали это древнее место каменных великанов. В холодном воздухе стал витать запах крови, железа и пепла.

– Тени… – на выдохе произнесла девушка с белым локоном, прежде чем раздались крики.

***

События бешеным ритмом стали проходить перед глазами, словно кадры на каком-то сломанном фотоаппарате. Я помнила всё смутно, но в то же время настолько четко, словно видела это всё в замедленной съемке.

Душераздирающие крики всех, кто был на площади. Бег до жжения в горле. Тошнотворный запах крови и густой, темный туман, шепчущий прямо над ухом. А также Коалин, чьё тело поразила огромная, черная глыба. Коалин, пожертвовавшая собой ради меня. Коалин, которая погибла по моей же вине.

А в голову бьют лишь одни и те же вопросы: почему она? Почему не я? Почему?

Хаос, заполнивший всё вокруг, мешал видеть реальность трезвым взглядом. Да и это, возможно, и к лучшему. Иначе переносить события без какого-нибудь лекарства от потери памяти было бы невозможно. К счастью, наш мозг устроен так, что частицы событий через решето времени и страха отсеиваются, оставляя мельчайшие детали, запавшие в памяти настолько глубоко, что их оттуда уже не вытолкнуть никакими силами. Крупные же потери мы забудем рано или поздно.

Мы с огромной скоростью вылетели из портала в снежную гору. Все, кроме Коалин. Злоба и отчаяние так завладели мной, что было уже всё равно на этот холод и пургу. Я внезапно бросила взгляд на своё белоснежное платье, покрытое крапинками крови. Её крови. Ищу глазами темную фигуру мага. Вон он, считает, все ли путники на месте, и видит, что не все. Вряд ли его это сильно разочарует, ведь он жив, это главное. Пока что жив. Проклятие, пожирающее его тело не дает о себе забывать ни на день. Быстрыми шагами подхожу к Обсидиану, к виновнику этого «торжества» и выпаливаю, стараясь не ударить его по покрытой темными венами, лицу:

– Она погибла из-за того, что защищала меня! Коалин погибла, потому что. Потому что… – на глазах стояли жгучие слезы, как же не вовремя! Но я не собиралась показать ему свою боль, не дождется! Быстро смахнув подступающие слезы, я вновь начала говорить. – После того, что произошло, ты обязан мне рассказать, в чем дело, кто я такая и почему Тени знают меня, иначе я не сдвинусь больше ни с места! – Амалия сомневалась, что это подействует на мага, но надежда не угасала в её сердце…

***

Тени стали уничтожать двухметровых лемуров одного за другим. И ведь было бы проще им противостоять, если бы они имели хотя бы форму! Но эти существа, если их вообще можно так назвать, пользуясь бессилием кригиантов перед магией, с помощью дыма проникали в каждого, кто попадался им на пути, и забирали душу бедолаги с собой, оставляя лишь пепел. Обсидиан, словно предвидя этот ход событий, создал вокруг путешественников защитный купол, через который проникнуть Тени не могли.

Сиреневый купол подвергался ударам. Девушка четко видела, как из дыма появляется множество рук, которые били по щиту со всей силы. Первое время это было не так значимо, ибо защита держалась спокойно. Но потом, среди хора криков от боли и страха путешественники стали слышать четкие голоса, доносившиеся с той стороны купола.

– Помоги мне, Клэнк, – прошептал женский голос прежде, чем по ту сторону сиреневой стены появилась молодая девушка. У неё были темные, мокрые волосы. – Я люблю тебя, помоги мне, прошу тебя! – девушка в агонии стала биться о стенку, крича и моля по помощи. Лицо Шкафа позеленело, а глаза его дочерей наполнились слезами. – Ты ведь мог спасти меня! – последний раз вскричала фигура девушки, прежде чем раствориться в темном дыме.

Обсидиан, держа купол трясущимися руками, быстро сказал:

– Они могут проникать в ваш разум и питаться вашей болью, не позволяйте им проникать в вашу голову! – прокричал принц, будто показывая теням, что он их не боится. Но тут, на его смелый крик пришла другая тень. Она обрела вид рыжеволосого юноши. Он молча смотрел на принца злобным взглядом, в которых горел огонь. Но тут Бонфаер прошептал:

– Я всегда тебя ненавидел, – он сделал удар, который сотряс стенки, – ты виноват во всем: в смерти нашей матери, – ещё один удар, от которого пошли мелкие трещин, – в том, что я потерял дом, имя, семью, – трещины стали больше, – и знаешь что? Не я монстр, а ты. Ты лишил меня спокойной и счастливой жизнь, теперь же я лишу тебя твоей! – И вновь удар, от которого купол мог бы рассыпаться на несколько частей, если бы не девушка с белым локоном, которая коснулась его стенок. Рука Амалии сияла блеклым, белым светом, который охватил все стенки, словно заживляя его трещины. Она быстро прошептала, еле выговаривая слова:

– Батрайт, он у вас? – принц слабо кивнул ей, доставая прибор, – быстрее, перенеси нас куда-нибудь, пока… – девушка не смогла до конца договорить, так как за стенками купола возникла фигура. Это уже не было созданием из дыма, питающееся больными воспоминаниями, по крайней мере, так могло показаться. Мужчина среднего возраста с волосами вороньего цвета, медленно приближался по направлению к куполу. Его лицо, полное шрамов, достаточно сильно осунулось с тех пор, как девушка видела его в воспоминаниях. Сколько лет прошло с тех пор? Нельзя было этого понять, ведь егерь не старел. Глаза этого человека были полны печали и могло показаться, что он вот-вот расплачется. Пирит подходил к куполу, не говоря ни слова. Он просто внимательно смотрел на Амалию пустым взглядом. Её сердце безумно билось в груди, но она также молчала. Охотник подошел вплотную к куполу и коснулся ладонью в том месте, где была рука девушки.

– Я нашел тебя, – слова прозвучали настолько глухо, будто всё вокруг было под водой. Весь мир с этого момента понесся кругом. Кристаллик на батрайте загорелся зеленым цветом и стал отсчитывать время. Оставалось каких-то пару секунд до отправления в неизвестное место, но тут купол, что так верно охранял путешественников, исчез.

Анк’х еле-еле держался на ногах. Он осмотрелся вокруг, и пришел в ужас. В воздухе летали частички пепла, и вождь племени знал, что это мог быть кто угодно из кригиантов. Он чувствовал, как сердце сжимается от отчаяния. Но тут его взгляд упал в сторону путешественников, из-за которых случилась эта беда. Столетия кригианты существовали в хороших взаимоотношениях с тенями, ровно до тех пор, пока эти пятеро не влезли, куда им не стоило. Анк’х прекрасно знал, что им нужна девчонка, но ему было всё равно.