Текст книги "Сказание о ночном цветке (СИ)"

Автор книги: Милена Шаталова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 12 страниц)

Глава 19. Последствия прошлого I

В первые секунды после того, как Дарко перенёс девушку к Храму Предков, она почувствовала на коже холодный ветерок и морозный запах. Открыв глаза, Амалия увидела, что находится в какой-то пещере, вдали которой виднелся блеклое серебристое сияние.

Белокурая девушка стала идти по туннелю, в котором раздавался звук капающей воды, пока не вышла в длинный зал, освещенный серебристыми сферами. Потолок в Храме был несколько десятков метов, с которого с опасным видом свисали сталактиты. Где-то между камнями вверх ногами висело несколько, как показалось девушек, сотен, летучих мышей, которые сейчас спали. Но вызвало восторг у девушки не это, а десятиметровые фигуры, стоящие вдоль стен до самого конца зала. Это были женщины и мужчины, молодые и старые, облаченные в доспехи разных времён и народов. Скорее всего, как подумала девушка, это были правители Ain Meins. Лица бывших королей были строги, полны решимости и многие из них держали в руках оружие: мечи, топоры, клинки и лук со стрелами. Амалия всматривалась в каменные статуи, чувствуя себя такой маленькой и беззащитной по сравнению с ними. Даже в таком виде они внушали страх.

Девушка шла вдоль статуй, наблюдаю за их лицами и вслух читая имена, написанные под каждым из них:

– Церера – раса неизвестна. Хьор де Фьёр – Ain teitary, Нильён де Фьёр – Ain teitary, Эмилия-Анна де Фьёр – Ain teitary, Сифьёр де Фьёр – Ain teitary, Лелия де Фьёр – Ain teitary…

Амалия почувствовала, словно сердце остановило своё движение, когда она дошла до имени своей матери. Она посмотрела наверх, видя перед собой очень строгую, худую девушку, которая держала в руках клинки. Точно такие же клинки она видела давным-давно у своего отца. Амалия глубоко вздохнула, идя дальше вдоль стены. Но тут никакой фигуры не было, было лишь пустое пространство под статую, на котором было написано: Амаьерис-Лелия де Фьёр – полукровка, мертва.

Амалия, немного не понимая того, что сейчас прочла, быстро кинула взгляд на фигуру, стоящую рядом с пустотой и прочла: Виссарион Аль’Сивьери – Ain Sirius.

Девушка, еще раз посмотрела на пустое место, где было написано её имя, и она почувствовала в груди странное чувство. Ведь Пирит именно об этом говорил ей в детстве – она была спрятана не просто так от чужих глаз столько веков. Она была последняя из рода, чьей крови был эфир. И это Виссарион убил её мать, её семью, лишил её отца всего… Она вспомнила, как видела всё своими глазами благодаря Обсидиану:

Это был единственный день, когда на Сириусе была такая гроза. Все Боги стояли под ливнем, который закрывал их хмурые и бледные лица. В глазах у кого-то стояли так и не пролитые слезы. Звуки дождя, казалось, давили на них, заставляя чувствовать одиночество, страх и угнетенность сегодняшнего события. Это был день великой скорби: день изгнания Пирита с Сириуса.

На главной, когда-то цветущей площади на коленях пред всеми стоял Егерь огня. На нем было изорванное, местами сожженное тряпье, оголяющее его ожоги и глубокие ссадины от серебряного хлыста.

От холода и дождя его тело покрылось мурашками, а длинные волосы прилипли к лицу с холодным и злобным выражением. С каждой каплей, которая падала на него, он чувствовал себя ещё более одиноким и совершенно не понятым на этой планете. Сердце, которое еле-еле горело в его груди, стало покрываться толстой коркой сажи. Его лицо стало бледным, измученным, словно он был смертельно болен. Звуки молний и вспышки грома заставляли вернуться его в реальность. Такую ужасную, отвратительно-испорченную, какой он видел её. Девушка, спрятавшись среди людей, наблюдала за всем этим, держа за руку златоглазого принца.

И вот, зрители подняли головы вверх, когда по площади к охотнику стал идти сам король Виссарион. На нем была полностью черная, кожаная одежда, а руки в таких же перчатках. Сегодня он был похож на безжалостного палача. Остановившись в трех шагах от охотника, он даже не взглянул на него, на что Пирит лишь усмехнулся. Когда король начал говорить своим жестким, и громким голосом, в небе сверкнула молния:

– Вы, Пирит, Егерь рожденный в угле и пепле, управляющий пламенем света, объявляетесь изменником за совершенный вами поступок. Мой сын… Из-за тебя Бонфаер теперь на одной из планет, а возможно уже и мертв! Из-за тебя я лишился одного из сыновей! – король старался сдержать себя, чтобы снова не ударить охотника. Замахнувшись рукой, в которой уже появлялся черный шар, он сделал глубокий вздох, и подняв голову вверх, продолжил. – А ваш приговор: вечное скитание в пустой галактике до тех самых пор, пока вас не разорвет на атомы черная дыра. И ещё, чтобы ты не чувствовал себя в безопасности, я официально заявляю: ты больше не являешься егерем огня и навсегда лишаешься этого звания, – от каждого слова тело охотника вздрагивало, как и сердце девушки в груди – отныне, ни один из богов, ни одно волшебное существо не будет говорить с тобой. Отныне, одиночество всегда будет преследовать тебя до тех самых пор, пока твое тело не сгорит в свете звезд. – Органы сжались в один узел, как Виссарион взревел, подняв Пирита одной рукой над землей. – А также, ты лишаешься своего имени, сердца и своей силы!

Гром был готов разорвать небо на части, но некоторым показалось, что это были крики бывшего охотника. Темный Бог засунул свою руку в грудь Пирита. Молодой парень, чье лицо было полно шрамов, почувствовал жгучую, смертельную боль. Из его глаз стали течь слезы, которые сжигали кожу лица. А потом Виссарион вырвал его горящее сердце, наполненное пламенем из груди бывшего охотника, чьи глаза навек погасли.

Боги и богини стали расходиться, когда увидели, что перед площадью стал образовываться портал в холодный космос. Король злобно посмотрел на бывшего егеря и кинул его с силой в дыру. Крики, доносившиеся оттуда, разрывали связки до тех пор, пока портал не закрылся. А затем Виссарион поднес сердце к своим губам, и начал шептать что-то до тех пор, пока сердце в его руках не исчезло.

– Ненавижу… – Она снова и снова бросала взгляд на пустое место под статую. Тошнота подступила к горлу девушки. Она хотела заплакать, но слёз не было. Амалия дошла почти до самого конца зала, и на стене увидела надпись, написанную золотыми буквами:

Восстанет День против Ночи, Свет против Тьмы. Брат пойдет на брата, и погибнут миллионы, и прольётся кровь, покуда её реки не затопят земли. Тьма начнёт распространяться по жилам, неся за собой смрад смерти и пепла. Кто не погиб от меча, тот погибнет от Ночи, от болезни, от тьмы, пожирающей Вселенную. Много веков будет длиться чума, прежде чем Истинный Цветок не восстанет вновь, чтобы остановить его и вернуть Вселенной жизнь. Он придёт из Эфира, из Света, из Тьмы, цветок, что является порождением истинной магии Первых Рас. Следуйте за знаками, и они приведут вас к Цветку, что несёт в себе эликсир жизни. Он остановит Тьму, ибо такова его цель. И внемлите этим словам!

– Что… что это такое? – произнесла девушка вслух, не заметив, как за её спиной медленно ступает Тень.

– Это пророчество Истинного цветка. – Ответил ей Обсидиан. – Написанное давным-давно каким-то предсказателем из Первых Рас.

Амалия подпрыгнула от испуга, но увидев за своей спиной друга, немного успокоилась. Хотя, что-то в его виде девушку заставило напрячься. Он был одет в чёрные кожаные доспехи, а за его спиной девушка видела её лук, который она решила оставить в доме ведьмака. Его лицо было пронизано тёмными венами, поднимающихся от самого сердца.

– Что ты здесь делаешь? – Непринужденно спросила у него девушка, очень медленно отходя от мага спиной. – Я думала, ты спишь вместе с остальными.

– О, нет-нет… – он улыбнулся, но это была холодная, устрашающая улыбка, больше похожая на оскал. – Видишь ли, я пришёл за тобой, Амалия. – Он слегка махнул рукой и девушку в этот же миг припечатало с большой силы в стенку. Тёмный дым крепко держал её руки и ноги у стены.

– Обсидиан, я… Я не понимаю, что происходит? Зачем ты это сделал? – Девушка не могла поверить в то, что видит перед собой. Между ногами Обсидиана был распластан тёмный дым, который постепенно заволакивал комнату. Она стала догадываться. – Это Тьма тобой управляет? Тени?

Принц Сириуса рассмеялся, а потом стал ходить около около девушки, словно волк, готовый к нападению:

– Управляют мной? Амалия… Неужели ты забыла о том, что я и есть Тень, я и есть та Тьма, что создала их, по крайней мере второй, кто это сделал, после твоего отца. Ты ведь прекрасно знаешь об этом, цветочек.

– Нет, это не ты. – Девушка подняла к нему лицо, чтобы внимательно посмотреть в его глаза. В золотых глазах поблёскивали тёмные крапинки. – Это проклятие действует на тебя так. Тьма слишком глубоко проникла к тебе в сердце и уже не понимаешь, о чём говоришь. Ты не такой, я же знаю!

– Нет, не знаешь! Никто не знает, какой я! – прокричал ей в лицо принц, а потом отошел, запустив руки в волосы, глубоко вздыхая. – Никто никогда не воспринимал меня всерьёз. Ни мой отец, ни королевские поданные, даже мой родной брат и то считал, что это я виноват в смерти нашей матери! Будто бы моё рождение погубило её, и если бы не было меня, она была бы жива…

– О боже… – Девушка открыла рот, охнув. – Но даже если они все относились к тебе так, ты ведь не злой. Вспомни, как ты помогал Бонфаеру, как помогал Клэнку и его дочери, как… – Но принц прижал палец к её губам.

– Чш-ш-ш… Кстати о Клэнке, – но принц не успел договорить своих слов.

– Что ты с ними сделал? С ним? С Плавни? – спросила девушка с испугом.

– Я? Ничего, – он с лёгкой улыбкой помотал из стороны в сторону, – а вот болото, в которое они попали несколько лет назад, к сожалению, забрало с собой всю семью. И его, и жену, и дочерей. Неужели ты не поняла, что это были Тени? Как и те ищейки, рыскающие по городу, только вот не в поисках убийцы, а так, где – душу забрать, где… А в прочем тебе не обязательно знать, что мне ещё было нужно.

– Вот почему они за всё это время к нам не зашли ни разу… Это ты им приказал… – прошептала девушка, но принц схватил её грубо за подбородок и поднял к себе, глядя ей в глаза.

– Всё это не имеет никакого значения, по сравнению с этим пророчеством. Я знал, всегда знал, что там сказано обо мне. Только я понял, что истинная чума, уничтожающая вселенную – это Ain Тeitary. Пирит должен был истребить вас, но что-то пошло не так. Значит, я сам должен с этим покончить. Это я должен истребить заразу, несущую лишь смерть. Я Истинный Цветок, что вернёт этому миру жизнь и спокойствие!

– Что ты такое говоришь!? – Девушка начала чувствовать, как немеют руки, и как постепенно начинает щипать в глазах. – До проклятия ты бы не таким! Что он сделал с тобой?

– Я всегда был таким, Амалия. Если ты не хотела принимать это, то это уже не мои проблемы. Я, в отличии от тебя, никогда не поддавался эмоциям, не смотря ни на что. Моей главной целью было и есть – это исполнение пророчества даже… Даже если мне придётся пожертвовать тобой или кем-то ещё.

– Если ты хочешь мира, как там сказано, тогда почему ты убиваешь невинных? Почему ты забираешь их души? Ради чего?

– Ради великого будущего, у которого есть своя цена. Я готов заплатить её, даже если она очень высока. Раньше ведь ты тоже так думала… Когда мы пошли с тобой в Сад цветов, когда ты хотела отомстить за отца… – Он посмотрел на неё печальным взглядом. Приложив холодную руку к щеке девушки, – Мы могли бы с тобой изменить этот мир.

– Могли бы, но не таким способом… Обсидиан, ты ещё можешь остановиться. Я понимаю, что тебе больно из-за того, сколько ты сделал ошибок, но мы все ошибаемся это ведь нормально! Я же смогла, я изменилась ради тебя.

– Хорошо, наверное, меняться, когда у тебя нет воспоминаний, кошмаров, ничего, что тревожило бы тебя среди ночи, да? Прости, цветочек, но… – Он отвернулся от неё, говоря с горечью в голосе, – Для меня уже нет пути назад. – Он щёлкнул пальцами и тьма, державшая девушку словно кандалы, отпустила её, и она упала на колени, разбив их до крови. – Я отдам тебя под суд.

– Что же, раз так… Делай то, что считаешь нужным, Обсидиан. – Тёмный дым окружил руки девушки, словно наручники, – но Тьма погубит тебя, рано или поздно, а Эфир… Он ещё вернётся, и вот тогда пути назад у тебя точно не будет.

Глава 20.Последствия прошлого II

Босые ноги ступали по мягкой траве. Солнце согревало кожу, скрытую за тёмной бронёй. По всему саду витал яркий запах цветочного масла, наверное, розового. Украденные клинки Элиоса с золотыми надписями грели спину в районе лопаток. Надпись на них гласила: «Пусть свет навсегда изгонит Тьму, пусть Эфир поможет в этом ему». Клинки были созданы из вулканического стекла и осколков метеоритов, так что эти слова подходили к ним как нельзя лучше. Тем более что создавались они самими Церрерийцами, или если быть проще – народом Тейтари для уничтожения самых великих существ – потомков стихий.

Девушка остановилась и спряталась за сиреневыми цветами, очень похожими на маленькие лилии. Золотые крапинки блистали на солнце. Песнь птиц с перьями-хамелеонами мешала сосредоточить мысли на цели, которая преследовала девушку. Правда, сомнения также крутились в голове: разве месть – это выход? Отогнав от себя от мысли, словно надоедливых мух, она сделала глубокий вздох и подумала: «Так будет лучше. И всё на этом».

А вот и он: Виссарион. Как и обычно, он гулял по саду ровно в это время в полном одиночестве. Почти полном. Девушка прикрыла лицо платком и, вытащив клинки из-за спины, стала медленными шагами приближаться к Правителю Ain Meins. Пока что – правителю. Он повернулся, вскрикнув, оскорбив своих же постоянных садовников, которые служили ему уже не одно поколение.

«Сколько лет прошло, а он не изменился…» – подумала про себя девушка, быстро спрятавшись за мраморной статуей. В руках крепко были сжаты клинки, которые обжигали кожу. Церрерийцы постарались на славу, тут уж ничего не скажешь.

«Так… На счет три… Раз, два…» – девушка растворилась в воздухе и в виде тёмного дыма переместилась к кустам Фай’кхситам, возникнув прямо перед Виссарионом.

– Три. – Амалия воткнула клинок прямиком к сердце Тёмному королю, чья одежда была окрашена теперь в красный не только благодаря камням.

***

Такое количество людей, которое белоголовая девушка наблюдала с этой площадки, наверное, не видела никогда в жизни. А тем более злобносмотрящих, кроме одного. Кровь прилила к лицу, очень ярко подкрасив снежные узоры на щеках, появившиеся после высыхания слёз, похожие на цветы. Амалия не хотела поднимать глаза на злостную толпу, поэтому смотрела себе под ноги, наблюдая за тем, как ветер раздувает пылинки. Она осознавала свою вину, хоть и смутно помнила события, совершенные ею. Впрочем, это уже было неважно, как и всё остальное. О чем она думала, убивая короля? Наверное, о мести за своего отца, которого теперь никогда не увидит. Может, он уже и мертв давным-давно?

«Тогда, я к нему очень скоро присоединюсь…» – подумала про себя Амалия. Май смотрел на девушку, не зная, что ему теперь делать. Может, Воспоминание Пирита ошибалось? Как он может помочь девушке?

– Дорогие жители Цереры! – торжественно начал Обсидиан, сияя весь от гордости, – Я понимаю, как это больно, когда король умирает, но все мы знаем, что мой отец, он же Виссарион – наслал в нашу вселенную много несчастья! Сколько было войн между расами? Сколько крови было пролито и сколько жизней пало под его правительством? – большое количество из присутствующих стали внимательно слушать принца. На их лицах были легкие усмешки.

– Ну и кто теперь будет королём? – «неожиданно» прокричала из толпы какая-то женщина с маленьким ребенком на руках. Она явно хотела поскорее уже покончить со всей казнью и начать праздновать.

– Я. И обещаю вам, что отныне в вашей жизни будет… – но Обсидиан не смог договорить свою пламенную речь из-за громкого смеха из толпы. Тут же в его сторону стали литься многочисленные усмешки и упреки:

– Ты? Да кто ты вообще такой?

– Серьезно?

– Ага, будешь такой же, как твой папочка-убийца!

Амалия немного усмехнулась, слыша такую реакцию людей. Хотя, чему он удивляется, раз все так ненавидели его отца, то почему они должны любить его? Май в это время надел на голову капюшон, чтобы брат не увидел его по красным волосам, и стал очень медленно проходить сквозь толпу. И всё-таки, несмотря на такие долгие негодования жителей, звук бьющегося стекла прервал все эти недовольные высказывания. Громко заговоривший человек был знаком каждому если не второму, так третьему жителю Цереры уж точно!

– Народ, как вы так можете говорить об Обсидиане? – Барри, владелец корчмы «Седьмое королевство» с удивлением смотрел людям в глаза, разведя руками, – как вы вообще можете судить о нём, даже не зная его? Лично я, а я, как известно всем, с кем попало, дело не имею, считаю, что Обсидиан – идеальный будущий наследник нашей Вселенной.

– Соглашусь! – жеманно произнесла, подняв руку с сигаретой иссушенная госпожа Мерлин, – Ведь Обсидиан владеет всеми теми качествами, которые должны быть у правителя: доброта, отзывчивость, решительность и огромное самообладание в любой ситуации! – Знаменитая ведьма вновь закурила и выдохнув, окутала сигаретным дымом всех вокруг.

– А как он докажет, что эта девчонка действительно убила короля? – произнес кто-то из толпы.

Обсидиан был готов к такому вопросу, поэтому услышав его, широко улыбнулся. Он подошел к Амалии и очень тихо, с нотками сарказма, попросил прощения, доставая из-за её спины тисовый лук, который надел на неё в пещере. Он поднял его высоко над головой, а потом разломал на части. Постепенно, две палки в его руках стали преображаться. Спустя некоторое время вместо двух сломанных краев лука принц держал в руках два темных стеклянных клинка с золотыми надписями. По толпе стал проносится возбужденный шепот.

– Знаете ли вы, что это за орудие? – громко произнес принц, в чьей груди постепенно возрастало удовлетворение. – Это – клинки Элиоса. Как вы все прекрасно знаете по сказкам, которые читали вам на ночь ваши матери и бабушки, клинки Элиоса, спрятанные в виде лука, а также белые волосы и ледяные узоры на щеках – это истинные признаки Тейтарийца! – он указал острием клинка в строну Амалии. – Эта девчонка – последняя выжившая из рода Лелии I – правительницы, уничтожившей около двух трети населения всей вселенной одним щелчком! Последняя из рода тех, кто несёт во вселенной лишь страдания и хаос. Они – болезнь, чума для нашего мира. И именно клинками Элиоса был убит мой отец. Она хочет вернуть себе власть, даже способ выбрала как раз для своего рода – через погибель.

Постепенно люди с гневом стали смотреть на девушку, некоторые были намерены даже бросить в неё что-нибудь потяжелее, а кто-то просто плюнул прямо под ноги.

– Спасибо, спасибо… Так на чём мы там остановились? Ах, да… Если раньше вам жизнь с моим отцом казалось плохой, то я обещаю вам, что теперь превратится в сущий кошмар и вы будете умолять на коленях, чтобы всё было как раньше! Король умер, да здравствует король! – Тени, стоящие до этого далеко позади людей, внезапно стали хватать людей, забирая их души одну за другой, принц тем временем занёс клинок над телом девушки, – А начнётся моё великое правление с того, что я уничтожу последнюю наследницу Эфира! – после этих слов Обсидиан нанёс свой первый и последний удар.

***

Виссарион, как и любой правитель, всегда был готов к ежедневным покушениям на его жизнь. Глаза короля вселенной вновь загорелись алым цветом. Он вынул клинок, обжигающий грудь из межреберья, в надежде им же дать отпор нападавшему. Растворившись в воздухе в виде темного дыма, девушка возникла сзади Виссариона и резанула ему кожу около лопатки, после чего вновь исчезла. Эфир, растекавшийся в теле девушки, придавал клинкам особую силу преобразовывать ткань в световой поток. В тех местах, где Элиос касался кожи, она начинала испускать белый свет, постепенно растворяясь в воздухе.

Амали выбрала новую тактику своих действий – отныне это были стремительные и режущие атаки.

– Это тебе за моего отца! – прокричала девушка, возникнув прямо перед потерявшим ориентацию королем вселенной. Она нанесла режущий удар в районе скул, надеясь в это время забрать второй клинок, обращённый к ней лезвием. Но её план не мог осуществиться – силы были не равны. Поэтому, снова исчезнув в воздухе, девушка стала продолжать свою стратегию стремительных, но не достаточно сильных, нападений.

Имея хороший опыт на войне, Виссарион за какие-то несколько минут смог поймать темп Амалии, и, когда она вновь принимала свой облик, то он схватил девушку за горло, подняв высоко над землёй. Темноволосая уронила второй клинок на землю.

– Сейчас ты у меня получишь, маленькая мерзавка! – глаза короля сияли алым оттенком. Девушка ворочалась в его руке, словно огромный червь. Сначала она била по рукам, царапалась, но со временем сил становилось всё меньше и меньше. Постепенно в глазах начинало темнеть, а лицо принимало синеватый оттенок. Изо рта вместо слов или криков вырывались лишь глухие звуки, похожие на крик ведьмы Банши.

Пока Виссарион душил девушку, все его органы чувств были сосредоточены лишь на ней. Под ногами стал стелиться черный дым, который взял клинок Элиоса с травы. Дым стал постепенно преобразовываться за спиной правителя Цереры. Жгучий клинок с золотыми надписями вновь пронзил Виссариона сзади в области сердца, только глубина вошедшего орудия оказалась смертельной для него. Но он всё ещё крепко стискивал горло девушки, которая также находилась на волосок от смерти.

– Отпусти её, – произнесла Тень, которую боялись все слуги этой темной стороны. Виссарион прекрасно знал голос, прошептавший этот приказ, поэтому его кисть в один миг разжалась и Амалия свалилась бы без сознания на землю, если бы не принц, вовремя поймавший её. Он аккуратно положил девушку, медленно приходящую в сознание. Виссарион сидел перед ним на коленях, отплевывая кровь. Обсидиан, с гневом смотря на него, и, с помощью темной силы отнял второй Элиос из рук короля, воткнув его со всей силы в грудную клетку между ребрами

Полностью истекая кровью, король потянулся к рукоятке, чтобы вновь вынуть её из груди, но что-то сильное, словно невидимая магия не давала ему коснуться кинжала. Сквозь затуманенные глаза маг видел, что лезвие кинжала было покрыто ярко-светящимися символами. Виссарион, стоя на коленях, изо всех сил старался вынуть прожигающий грудь клинок, в то время, пока тень стояла прямо над ним. Подняв голову вверх, он вновь посмотрел на убийцу и едва прошептал, выплюнув кровь:

– За… Что? – В глазах полностью стало темно и самое последнее, что Виссарион услышал, это слова:

– Ты всегда меня учил – огонь побеждают огнем.

– Знаю, сын, знаю… – собрав все свои последние силы в кулак, Виссарион выпустил в тёмного мага алый поток энергии, после чего он свалился на шипы белоснежного растения. Сила мертвого правителя пронзила сердце Обсидиана, которое затем стало чернеть. Грудная клетка в один миг покрылась темными венами, исходящими из места удара. Нахмурившись от боли, принц с девушкой на руках покинули Сириус.

***

Амалия сидела у себя в комнате на подоконнике, разглядывая капли дождя на оконном стекле. Она чувствовала не облегчение, как хотелось бы, а лишь угрызения свести. Перевязанной рукой девушка стала вырисовывать на запотевшем окне улиток. Обсидиан молча зашел в комнату, наблюдая за печальным состоянием девушки. Он подошел к ней и положил руки на плечи, сказав:

– Я могу стереть тебе память об этом, если ты попросишь.

– Нет, я не хочу забывать это. – Ответила она после глубокого вздоха, – ты бы мог рассказать мне что-нибудь?

– Конечно.

Девушка устроила свой обряд для слушания истории, которые всегда помогали ей уснуть: прикрыла окно шторами, включила ночник и легла на кровать в ожидании. Лежа под одеялом, она, вытянув из-под него руку, и взялась за кисть Обсидиана. Тот с улыбкой сел на край кровати, и крепче сжал её ладонь в своей.

– Я не хочу, чтобы ты страдала, – он наклонился к ней поближе, и провел тыльной стороной ладони по бархатной щеке, от руки мага появился сиреневый свет. – Надеюсь, ты поймешь меня. – Постепенно маг стёр все плохие воспоминания девушки и она уснула. Он накрыл её одеялом и с печальным видом вышел из комнаты, аккуратно закрыв дверь.

***

Она медленно опускалась в темноту, которая охватила её тело, словно холодная вода. Девушка, будто из-под купола стала смотреть на то, как она постепенно отдаляется от внешнего мира и опускается всё ниже и ниже. Амалия чувствовала, как сила Элиоса разрывает её кожу, она видела, как тьма постепенно становится красного оттенка, благодаря её крови… Но ей уже было всё равно.

Ледяной девушке было сейчас настолько больно, что было тяжело кричать. Ей было трудно даже шелохнуться, и она знала, что ещё немного, и смерть навсегда заберет её. Она безразлично повернула голову в сторону: вон там Тени нападают на людей, превращая их пепел. Где-то вдалеке она видит ярко-красную голову, низвергающую пламя. И Амалия, с трудом подняв глаза вверх, и сквозь разломанный лёд своего сознания увидела, что небо стало ярко-оранжевого оттенка.

Кто-то горячий, словно солнце, приближается к ней. Ему уже были не страшны Тени, ему была важна лишь она. Вон она, лежит на этой сцене, вся истерзанная… Нет, она ещё жива… Жива…

Взяв её холодное, как лед тело, неизвестный пытался найти хоть один признак жизни в пустых глазах, но их не было. Стеклянные, серые глаза смотрели куда-то вдаль. Жизнь покинула это тело.

«Она мертва…» – шептали ему тени.

«Она жива!» – кричало его сердце.

Темные силуэты окружили неизвестного со всех сторон, и, он почувствовал, как гнев подступает к нему. Обняв девушку, он закричал. Такого гнева он не испытывал никогда. Огонь, исходящий от него, смог сжечь всё, что находилось вокруг. Воздух накалился до такого предела, что улицы стали самовозгораться.

Май, упав на колени перед девушкой стал смотреть на её холодное тело, на её пустые глаза. Он взял Амалию за руки, и начал искать пульс. Но тот предательски молчал. Некогда розовые губы, чуть розовый нос теперь окрасились синего оттенка. Он взял подругу за лицо и начал смотреть в её пепельные, стеклянные глаза.

«Она мертва…» – шептал ему ветер.

«Она мертва» – согласились глаза.

По его лицу начали лить слезы, которые оставляли ожоги на его коже. И, когда он осознал, что Амалии больше нет, то закричал:

– Нет! Не-ет! Не-е-ет! – он поднял глаза к небу. Огонь, исходивший от юноши, зажег всё вокруг. Горело небо, горели дома, горели жители этого города. – Она мертва! – в этот момент огненного юношу со всех сторон схватили тени, утаскивая с собой во тьму. Тело девушки в этот момент унёс с собой на руках тёмный силуэт.

***

…Порой мне было настолько тяжело, что хотелось приложить к себе руки. Да ты и без меня знаешь, какого это – скучать по тому, кто тебе дорог. Поэтому я не сдался и никогда не сдамся. Как я уже сказал: потери – это часть нашей жизни. И не смотря на всё это, не смотря на то, что ты ушла, знай: даже если Луна повернётся к Земле своей тёмной стороной, даже если Солнце будет восходить на Юге, а заходить на Севере, даже, когда звезды на небе превратятся в цветы… Я буду искать тебя, жемчужинка, на любом краю света, в любом уголке вселенной. Я буду искать…

Белый песок хрустел под ногами, словно снег. Темнота пещеры освещалась голубоватыми огоньками ламп, стоящих вдоль стен, внутри которых плавали пузырьки. Пирит ходил туда-сюда по песчаным равнинам, держа в руках украденный однажды дневник. На его шее блестели две цепочки с какими-то символами. Он листал дневник до тех пор, пока не наткнулся на знаки Первых Рас. Там были расписаны места, где знаки были спрятаны. Одним из таких мест было Обиталище Мёртвых.

– Отлично, Эфир и Огонь у меня уже есть, осталось ещё столько же и я исправлю свою ошибку… Исправлю, Церера, обещаю. – Он поднял глаза на силуэт белокурой девушки, нарисованный на листе.