Текст книги "Комната наверху"

Автор книги: Милдред Дэвис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

5
Суббота, 12 февраля, ночь

Полностью одетый, Свендсен стоял у окна своей комнаты и смотрел на дом. В темной комнате царил беспорядок, пол был усеян окурками, пальто валялось на неприбранной постели.

Он ждал, рассеянно поглаживая указательным пальцем округлую поверхность фонарика. Он часто поглядывал на светящийся циферблат часов. Минул час с тех пор, как в доме погас свет, но на лице Свендсена не было никаких признаков нетерпения.

Внезапно он насторожился. Со стороны города приближалась машина. Он увидел свет фар еще до того, как она показалась на дороге. Перед поворотом фары погасли, темная тень продолжала скользить вперед и остановилась примерно в двадцати пяти ярдах от дома Корвитов.

Свендсен ждал, не отрывая глаз от парадной двери. Впрочем, долго ждать не пришлось: женщина появилась через минуту. Ее ноги утопали в снегу, а позади оставался тонкий след. В тусклом свете он увидел, как она замешкалась в конце дорожки, потом медленно направилась к машине и остановилась, чуть не доходя. Из окна машины высунулся человек и что-то сказал, но женщина не двинулась с места. Тогда открылась дверца, и мужчина выбрался из машины. Стоя рядом на дороге, он о чем-то беседовал с женщиной.

Надев пальто, Свендсен пошел вниз. В гараже он воспользовался фонариком, но перед тем как открыть ворота, убрал его в карман.

Приоткрыв створки совсем немного, только чтобы протиснуться, он вышел на улицу. Студеный воздух был неподвижен. Снег шел двое суток, но теперь прекратился, и белый гладкий ковер, укрывший землю, блестел в сумерках. Шофер вдохнул обжигающе холодный воздух и зашагал к дороге. Остановившись за деревом у входа в дом, он осторожно выглянул.

Две фигуры по-прежнему стояли недалеко от темного контура машины, голоса сливались в неразборчивый гомон. Мужчина и женщина были поглощены беседой и наверняка не заметили Свендсена.

Согнувшись почти пополам, шофер крадучись двинулся вперед под прикрытием невысокой каменной ограды. Приходилось ступать осторожно, чтобы снег не хрустел под ногами. Приблизившись, он уловил обрывки разговора. Это был голос Хильды. Она сказала: «просто смешно» или нечто в этом духе.

Впервые со времени их знакомства он слышал в ее голосе нотки холодной уверенности. Только очень чуткое ухо уловило бы в этом сердитом голосе еще и нотки страха.

Шофер подобрался совсем близко и ясно слышал слова.

– Я не провожу расследование. Это дело полиции, леди. – Это был мужской голос с характерным для южного Манхэттена выговором, жесткими «т» и «д» и смазанным произношением.

– Значит, это просто ваши домыслы.

– Совершенно верно, леди, просто домыслы, – охотно согласился мужчина. – Но забавно, что я нашел это на том же месте. И если полиция заинтересуется…

– Это самая дурацкая история, которую я когда-либо слышала.

– Не забывайте, леди, я недавно видел в газетах снимок этой… Как ее? Киттен, и на ней было то же самое…

Хильда сдавленно усмехнулась.

– Даже не представляю, сколько в Нью-Йорке платьев с таким же узором, мистер… Но вы ведь не назвали мне своего имени, правда?

– Сейчас вы выпендриваетесь, леди, хотя по телефону говорили совсем иначе. Если вас ничто не беспокоит, то почему вы согласились встретиться со мной?

– Если это все, что вы хотели сказать, то, боюсь, мне придется вернуться в дом. – Хильда повернулась и двинулась к дому, но мужчина схватил ее за руку.

– Всего-то тысяча долларов, леди! Но вы и ваша семья избавитесь от крупных неприятностей.

Вырвав руку, Хильда ледяным тоном произнесла:

– Что бы они ни нашли, это не мое дело. Моя сестра сама может опровергнуть эту вашу нелепую историю. – Она помолчала. – В том случае, конечно, если кто-то в здравом уме решится предположить такое.

– Тогда зачем же вы встретились со мной? – почти прорычал мужчина.

– Не уверена, стоит ли объяснять, но знайте, что это было простое любопытство. Я постоянно делаю глупости. Уйдите с дороги!

– У вас есть возможность всего за тысячу долларов отделаться от полиции.

– Мне как раз очень хотелось бы, чтобы вы пошли в полицию, мистер… Я с удовольствием воспользуюсь возможностью обвинить вас в шантаже. Когда вы позвонили, я дала вторую трубку моему дворецкому, так что он…

Свендсен не стал ждать. Пригнувшись, он вернулся к гаражу и спрятался в тени.

Спустя минуту или две он услышал, как заработал мотор. Звук становился все глуше и скоро затих вдали. Хильда медленно шла к дому, опустив голову и засунув руки глубоко в карманы шубки. Когда она ступила на дорожку, Свендсен не таясь направился к ней, как будто только что вышел из гаража.

Тихо ахнув от неожиданности, она подняла голову и встала как вкопанная.

Зная, что Хильда видит перед собой лишь темный силуэт, Свендсен поспешил как можно вежливее проговорить:

– Это вы, мисс Корвит?

– Ч-что?

– Это Свендсен.

– А! – Он услышал ее облегченный вздох. – Вы испугали меня своим неожиданным появлением.

– Мне показалось, что я видел машину, и я пошел выяснить, что случилось.

– Да. Вы… Да, здесь была машина. Водитель, похоже, заблудился, а я… я гуляла, вот и остановилась поговорить с ним. Так что все в порядке.

– Понимаю. – Он увидел, как она резко подняла голову, и быстро добавил: – Я, пожалуй, пойду в кухню и приготовлю себе горячего питья. В моей комнате довольно прохладно. Если вы замерзли, то, может быть, вам тоже… – Он не договорил.

Она хотела ответить: «Нет, спасибо», но передумала:

– Да, пожалуй.

У задней двери Хильда отступила в сторону, и Свендсен сам открыл замок. Она не стала также зажигать свет, а дождалась, пока он бросит пальто на стул и щелкнет выключателем. Как будто не вполне осознавая, что происходит, Хильда села на тот же стул, где лежало его пальто, и принялась рассеянно дуть на замерзшие пальцы.

– Вы, наверное, не знаете, где тут что, – сказал Свендсен, открывая шкафчики и оглядывая полки. Не дожидаясь ответа, он нашел кофейник, налил в него воды и опять принялся озираться.

– Вы найдете немного в буфетной, на самой нижней полке у окна, – сказала Хильда, явно думая о другом. Он удивленно обернулся и увидел, что она устало рассматривает свои руки. Почувствовав его взгляд, Хильда подняла глаза. Тревога и подозрительность тут же сменились пониманием. – Мне приходилось самой варить себе кофе.

Улыбаясь, он вошел в буфетную и осмотрелся.

– Кофе оказался на второй полке, у двери, – сказал он, вернувшись.

Хильда не ответила, продолжая дышать на руки. Порывшись в карманах и не найдя того, что искал, Свендсен подошел к стулу, на котором сидела Хильда. Когда он склонился над ней, она испуганно отпрянула и возмущенно спросила:

– Что вы делаете?

Ничего не понимая, он уставился на нее, но потом рассмеялся.

– Просто вы сидите на моем пальто, мисс Корвит. Я всегда ношу спички в кармане.

– А… – Она отвела взгляд и покраснела. – Но ведь для этой плиты не нужны спички.

Отвернувшись, чтобы проследить за кофе, Свендсен спросил:

– Разве не опасно гулять ночью одной?

– А разве не старомодно думать, что гулять ночью одной опасно? – парировала Хильда, мало-помалу приходя в себя.

– Этот парень, который заблудился… Может, это была уловка. А вы спокойно подошли к нему и заговорили.

– Но я же и с вами говорю. Вполне возможно, вы только притворяетесь шофером.

Последовала пауза, прерванная веселым бульканьем кофейника. Свендсен видел сквозь стеклышко, как кипит вода. Он поставил кофейник на стол, разлил по чашкам темную жидкость, и по кухне разнесся щекочущий ноздри аромат кофе.

– Мы еще не успели поблагодарить вас за то, что вы сделали вчера вечером. – Хильда начала помешивать кофе, забыв положить сахар. – Дора могла бы получить тяжелое увечье.

Сев за стол, Свендсен молча принялся за кофе.

– Как вам удалось увидеть машину из окна? – спросила она. – Уже поздно, а вы одеты.

– Я ждал, пока все заснут, чтобы украсть серебро. Разве вы не помните?

– Вы мне не ответили.

– Ну, я не знал, что здесь существует комендантский час, и читал в постели, не раздеваясь. А когда собрался засыпать, выключил свет и случайно выглянул в окно.

– А… – Она подняла глаза, но тут же опять потупилась. Яростно орудуя ложкой, Хильда спросила: – А как называется книга?

– Незачем пытаться разбить чашку, тем более что в ней только кофе. – Свендсен поднял сахарницу. – Сколько вам ложек?

Снова покраснев, Хильда посмотрела на свою чашку так, словно впервые увидела ее.

– Я не хочу никакого кофе, – сказала она. Судя по ее тону, Хильда считала, что он должен был это знать.

Торопливо проглотив кофе, Свендсен поставил чашку и посмотрел на девушку.

– Ну вот, самое время сказать мне об этом, – обреченно промолвил он.

Хильда была искренне удивлена.

– Я ведь не просила вас делать кофе, правда?

– Нет, но вы сказали… Впрочем, ладно, забудем. – Он опять взял чашку.

– Я хотела чаю, – пояснила она. – Но теперь уж не трудитесь.

– Спасибо.

Хильда внимательно посмотрела на него.

– У вас не шоферская повадка.

Поднявшись, он пошел к плите за кофейником.

– Простите, если мой тон обидел вас, мисс Корвит.

– Дело не в этом. А во всей вашей манере поведения.

– Забавно, что вы это заметили. Сколько я себя помню, мои учителя всегда говорили о моем поведении. Им оно тоже не нравилось.

– Вот это я и имею в виду. Вы ехидный. Почему вы стали шофером?

– А кем мне быть?

Хильда теребила ручку чашки.

– Даже не знаю. Может быть, игроком?

– А вам бы быть учительницей.

– У вас лицо игрока в покер. Совершенно бесстрастное и тупое.

– Ну, мне никогда не говорили, что я похож на светоч разума, но чтобы уж совсем тупое…

– Вы знаете, что я имею в виду. Лишенное выражения.

– Работая шофером, слышишь много разного, а приходится делать вид, будто ничего не слышал. – Он заозирался в поисках салфеток, не нашел и вытер губы тыльной стороной ладони.

Беспокойные глаза Хильды изучали его лицо. Когда он предложил ей сигарету, она покачала головой, пробормотав: «нет, спасибо».

– Не дадите ли мне мои спички? Я не хочу еще раз рисковать, пытаясь достать их сам.

Свендсен увидел, что она вновь залилась краской.

– Вы краснеете чаще, чем остальные знакомые мне женщины вместе взятые, – сказал он, закуривая и бросая спичку на блюдце.

В ярком свете кухни Хильда напоминала беззащитную сиротку на празднике – в шубке с чужого плеча и не в меру ярком макияже. Сиротка с покрасневшими глазами, слишком усталая, чтобы радоваться общему веселью.

– Вы не курите, правда? – внезапно спросил он.

Хильда удивилась.

– Нет. А почему вы спрашиваете?

– Просто так. – Он пожал плечами. – Я так и думал.

– Зато я пью, – с вызовом сказала она. И добавила, явно не подумав: – У меня такой отвратительный вкус во рту! – И в тот же миг пожалела о своих словах.

– Вы хотите сказать, что пили сегодня? – Он вскинул брови. – Одна?

Хильда закусила губу и не ответила.

– Лучше запишитесь в «Анонимные алкоголики», – предложил он.

– А вы что, никогда-не пьете один? То есть, я не хотела сказать…

– Никогда. Где у вас сода? – Она указала на дверь ванной. Свендсен вернулся с бело-голубой баночкой и смешал лимонный сок и соду с водой в стакане. – Если вам когда-нибудь понадобится повар, дайте мне знать, – сказал он, протягивая ей стакан.

Хильда сделала глоток и поморщилась.

– Спасибо.

– Что может выбить из колеи такую девушку, как вы, настолько, чтобы она начала пить в одиночестве? – рассеянно покачиваясь на стуле, спросил он.

Беспечная личина мигом исчезла без следа. Хильда поставила стакан на стол и начала нервно водить пальцем по его кромке.

– Может быть, это из-за того, что случилось вчера? – невозмутимо предположил Свендсен. – Интересно, почему кое-кто готов всадить нож в вашу сестру Киттен?

Лицо Хильды словно окаменело, и она поднялась на ноги.

– Спасибо вам за помощь. Думаю, мне пора спать. – Отодвигая стул, она задела коленом твердый предмет в кармане его пальто. Несколько секунд девушка просто стояла неподвижно, уставившись на пальто, потом впилась взглядом в лицо Свендсена.

Он улыбнулся, встал и, вытащив из кармана фонарик, показал его Хильде.

– Всего лишь фонарик, почти новый и совершенно не взрывоопасный.

Лицо Хильды прояснилось, но тотчас омрачилось новым подозрением.

– А зачем вам фонарик?

– Когда я спускался вниз, то подумал, что он мне пригодится.

– Нет, – не унималась она. – Откуда он у вас?

Свендсен вскинул брови и снова сел.

– Мисс Корвит, – с легким удивлением молвил он, – любой, кто водит машину, должен иметь фонарик. Всегда можно застрять на темной дороге. Кроме того, это вещь полезная в разных обстоятельствах. Это в кино фонарик обычно имеет отношение к преступ…

– Можете оставить посуду на столе. Утром ее уберут.

– Почему вы так нервничаете? Что в этом доме не так?

Вопреки обыкновению, на этот раз Хильда не покраснела, а побледнела.

– Спокойной ночи, Свендсен. – Она повернулась и ушла в столовую. Крутящиеся двери еще какое-то время тихо вращались туда-сюда. Когда они замерли, шофер вздохнул, взял пальто и выключил свет.

Отойдя на несколько шагов, он оглянулся на дом. Ничего. Подойдя к боковому фасаду, он опять задрал голову. Тоже ничего. Тогда Свендсен отправился к парадному фасаду и на сей раз был вознагражден. В первом окне слева, в дальнем от гаража конце, как раз зажегся свет.

Вынув записную книжку и карандаш, он нашел нужную страницу, разделенную на две половины. Одна, с надписью «нижний этаж», была расчерчена на квадраты. В левых было начертано: «гостиная», «лестница», «столовая», «кухня», «буфетная», «черная лестница» и «туалет», а в правых шли «библиотека», «музыкальный салон» и «кабинет».

На другом плане, озаглавленном «второй этаж», был обозначена только лестница. Теперь Свендсен начертил в углу квадрат и написал в нем: «комната X».

Ворота гаража были открыты чуть шире. Не заметив этого, Свендсен прошел через пахнущий сыростью гараж и поднялся по лестнице. На верхней площадке он в изумлении остановился.

Дверь в его комнату была распахнута. На стуле возле шкафа лежала мужская шляпа, на комод было брошено пальто. А на кровати сидел человек, читая при свете фонарика.

Это был водитель машины, которая доставила Свендсена к Корвитам. Немного старше сорока, выше среднего роста, с жирными волосами. Люди с такими открытыми, простоватыми лицами обычно вызывают доверие даже у детей. Больше всего человек напоминал профессора или врача.

– А, это ты, – сказал Свендсен. Опустив шторы, он включил свет.

– Привет, Джин. – Сложив газету, человек с приятным лицом бросил ее и фонарик на кровать. – Похоже, успеха мы не добились. – Голос звучал совсем не так, как во время разговора с Хильдой на дороге, теперь в нем не было и следа южно-манхэттенского акцента.

Свендсен повесил пальто и, зевая, растянулся на кровати. Заложив руки за голову, он прикрыл глаза и сказал:

– Знаю. У меня было боковое место.

Человек немного удивился.

– Ты там был?

– Ага. Я же не знал, что ты ко мне зайдешь, и не хотел ждать до завтра. Кроме того, мне было интересно самому понаблюдать за ее реакцией.

– Я подумал, что раз уж очутился поблизости, то стоит заглянуть к тебе. – Человек усмехнулся. Вытащив сигареты, он вытряс две штуки и сунул одну в рот лежавшему на кровати Свендсену. Закуривая, Свендсен вытянул губы, чтобы достать до огонька спички.

– А как она держалась в первый момент? Это я пропустил.

– Трудно сказать наверняка. – В задумчивости гость просыпал табак на пол. – Когда я вытащил лоскут платья, то светил спичкой, поэтому не мог видеть ее лица. Тем не менее, мне с самого начала показалось, что она напряжена. Когда я позвонил, она, видимо, приготовилась к худшему. А все оказалось не так скверно, как она ожидала.

– Еще бы не напряжена! Она пила весь вечер.

– Откуда ты знаешь?

– Она мне сказала.

– Правда? За стаканом коктейля «а ля Гименей» в «Уолдорф»?

– Нет. За кофе «а ля Свендсен» в доме Корвитов.

– Неужели?

– Конечно. Где, по-твоему, я был все это время?

– Гулял, наверное?

– Я вернулся сюда, пока вы еще говорили. Когда она пошла к дому, я двинулся навстречу, как будто только что вышел из гаража. Сказал, что решил проверить…

– Что она сказала о машине на дороге?

– Что ты – заблудившийся водитель. Потом я спросил…

– Довольно находчивая особа, правда?

– Да. Потом я спросил, не хочет ли она кофе, она согласилась, и…

– Так вот и согласилась?

– Да заткнись ты! И она вошла вместе со мной. Только кофе не захотела. Выпила воды с содой.

– До чего удобно! Жаль, что меня там не было. Я бы дал ей «алко-зельтцер». – Он подошел к окну и чуть отодвинул штору. – До чего мерзкая ночь! Для меня, конечно, не для тебя.

– Но мы ведь и не думали, что этот розыгрыш сработает. Это была просто попытка. – Свендсен уронил сигарету на пол и спустил одну ногу с кровати, чтобы раздавить ее. Глядя в потолок из-под полуприкрытых век, он сказал: – Но теперь она, возможно, станет еще более дерганой.

– Мне она не показалась дерганной.

– Ты ее не знаешь. Она на взводе. Только… это все внутри.

– А что еще у нее внутри? Тебе, оказывается, столько о ней известно…

– Она держалась лучше, чем я ожидал. – Свендсен задумался. – Она и впрямь дала тебе отпор.

– Должно быть, благодаря выпивке. – Потягиваясь, гость угрюмо обвел взглядом комнату. – Проклятье, мне еще топать четверть мили до того места, где я оставил машину.

– Хочешь выпить?

– Нет, спасибо. Я себе уже налил, пока тебя не было. – Он нахлобучил шляпу и взял пальто. – Ну, ладно, теперь дело за тобой.

– Ага.

– Ничего больше не разнюхал?

– Это сложно. – Свендсен сел на кровати и провел рукой по волосам. – Я осмотрел машину, но там не за что зацепиться. А проникнуть в дом мне до сих пор не удалось. – Он нахмурился. – Это дело очень дурно пахнет. В доме слишком много неврастеников.

– Может быть, кто-то расколется? – Гость сунул в карман фонарик и газету.

– Представь, вчера вечером они проводили нечто вроде эксперимента с гипнозом. Женщина по имени Хелен Льюисон чуть не всадила нож под ребра Доре Корвит, думая, что это Киттен. Все, естественно, только забавы ради.

– Правда? – Гость опять сел. – Это интересно. Хелен Льюисон. До сих пор она не фигурировала в деле.

– Они использовали трубку вместо ножа, но трубка упала на пол, возникла сумятица, и в руке этой женщины оказался нож. Все уверяют, что это чистая случайность.

– А ты как думаешь?

– Не знаю.

Мужчина опять поднялся и застегнул пальто.

– Пойду, пожалуй.

– Пока. – Встав, Свендсен направился в ванную. Гость закрыл дверь и начал спускаться по лестнице, но тут шофер тихо окликнул его, приоткрыв дверь:

– Март!

– Что?

– Я забыл сказать тебе одну вещь. Там наверху есть комната, которая всегда заперта. Даже слуг туда не пускают. Комната Киттен.

Последовало короткое молчание. В тусклом свете Свендсен увидел, как гость поднял глаза.

– Нашли, – сказал он, наконец. – Ты можешь туда попасть?

– Пока не знаю.

Снова молчание.

– Ну ладно, пока. Держи меня в курсе.

Ноги гостя затопали по деревянным ступеням, и отзвуки шагов затихли в темном гараже.

6
Воскресенье, 13 февраля, утро

– Если уж ты предпочитаешь носить свитер, – сказала Анна Холлис Корвит своей дочери, – то почему он должен выглядеть как пожертвование для Армии Спасения? А твой макияж…

– Да-да, мама, я все это знаю. – Хильда облокотилась на письменный стол, прямо на разложенные на нем бумаги, и тоскливо уставилась в окно.

– Ты же всегда хорошо одевалась.

– Ах, мама, ну ради Бога! Теперь же все не так, как прежде. Когда на плечах такой груз… Хотя ладно, неважно. – Она встала и принялась беспокойно мерить шагами комнату.

Миссис Корвит опять склонилась к бумаге для записей с вензелем «Конгресс женщин-избирателей Ривердейла». Это была рослая женщина, выше своего мужа, со стройной фигурой и седыми волосами, подстриженными на мальчишеский манер, с точеными правильными чертами лица. Она то и дело терла пальцем лоб.

Невольный вздох матери заставил Хильду остановиться. Она грустно посмотрела на согбенную спину, а затем, будто врач, желающий отвлечь пациента от мыслей о болезни, спросила:

– Что ты собираешься сегодня делать, мама?

Прежде чем миссис Корвит успела ответить, послышались торопливые шаги. В комнату вошел стройный темноволосый мальчик лет одиннадцати-двенадцати. Для своего возраста он был необычайно хорошо сложен и имел красивое, удлиненное лицо. Но глаза его были постоянно полуприкрыты, как у очень застенчивых детей.

– Мама, – сразу же начал он, – т-ты з-знаешь, г-где наша лопата?

Хильда оперлась о подоконник, с улыбкой глядя на него.

– Послушай, а ты не считаешь нужным сказать «доброе утро»? Ты откуда?

Мальчик посмотрел на нее так, будто только что заметил.

– Д-доброе утро. Я делал лодку. – Он опять повернулся к женщине, сидевшей за письменным столом. – Мама!

– А зачем тебе лопата, Лью? – спросила миссис Корвит, продолжая писать.

– Я хочу расчистить дорожки. П-пожалуйста!

– Это хорошая мысль. Надо бы попросить Свендсена помочь тебе.

– А к-кто такой С-свендсен?

– Это наш новый шофер, дорогой. Он приехал, когда ты был в школе. Надень свитер под куртку.

– Ты хочешь п-помочь, Хильда? – Мальчик остановился, не доходя до двери, и обернулся к сестре.

После секундного колебания Хильда решилась.

– Да, Лью, – ответила она. – Я сейчас выйду.

– Ты сейчас – что? – Мать изумленно обернулась к ней.

– А что? – Хильда остановилась в дверях.

– Ты что, тоже будешь расчищать с ними дорожки?

– Ну да. А почему бы и нет? Мне не помешает побыть на свежем воздухе. Я считаю…

– Хорошо, – ласково согласилась миссис Корвит, опять склоняясь над письмом. – Я не возражаю.

– Но ты спросила так, будто в этом есть что-то странное, – с вызовом заметила Хильда.

– Я ничего такого не говорила, Хильда. Кстати, твой уход мне только на руку.

Хильда неторопливо вышла из кабинета, но, дойдя до гостиной, опрометью бросилась по лестнице наверх. Тут она открыла дверь справа от лестницы и вошла в мрачную комнату с темными дубовыми панелями и мебелью из красного дерева. Порывшись в шкафу, она достала коричневые сапоги и бежевую куртку, отороченную мехом леопарда.

Одевшись, она присела перед небольшим зеркалом, чтобы повязать бежевый с желтым шарф, но внезапно замерла. Хильда смотрела на свое накрашенное лицо так, будто увидела его впервые. Сердитая морщинка прорезала ее лоб. Вытащив из пакета косметическую салфетку, она принялась решительно стирать макияж. Затем взяла большую банку крема и покрыла им все лицо. Стерев крем, она слегка припудрила кожу, тщательно удалив излишки пудры. Быстро оглядев результат, она нанесла еще немного пудры вокруг покрасневших глаз, а затем подкрасила губы. Все еще недовольно морщась, она убрала косметику в шкафчик и сбежала вниз.

Когда Хильда вышла из парадной двери, перед домом никого не было. Она направилась было к гаражу, но вдруг обернулась, смутно сознавая, что что-то не так.

Снег под стеной был утоптан. Она заметила это, выйдя-из дома, но не сразу осознала, что сие означает. Если не считать дорожки, это было единственное утоптанное место на участке.

Хильда задумчиво втянула щеки. Подходя к гаражу, она услышала голос Льюиса из открытых дверей.

– …с прошлого лета, – говорил он. – Давайте возьмем три. Моя сестра тоже хочет помочь.

– Которая из них? – спросил шофер.

– Вот эта, – ответила Хильда, входя.

Свендсен, изучавший пол, выпрямился. Льюис все еще стоял нагнувшись. Не глядя на сестру, он потащил к выходу три лопаты.

– Доброе утро, мисс Корвит, – сказал шофер. Он нагнулся, чтобы стряхнуть грязь с колен, забрал у Льюиса две лопаты и добавил: – Я сейчас, Лью.

Мальчик направился к парадному фасаду дома.

– А вы быстро сходитесь с детьми, – заметила Хильда.

Она взяла протянутую Свендсеном лопату, но не двинулась с места.

– Я… Вы ходили по снегу около стены?

Выражение его лица не изменилось.

– Ходил по снегу? – вежливо переспросил он.

– Я хочу сказать, вы делали что-нибудь на газоне прошлой но… этим утром?

– Не понимаю вас.

– Снег у стены весь утоптан, и я думала, что… что… – Она смешалась под его вежливым, но угрюмым взглядом.

– Да? – подбодрил ее шофер.

Хильда нахмурилась и отвернулась.

– Вы всегда ведете себя так, будто издеваетесь над людьми?

– Я не собирался…

– Неважно. Это был, конечно, глупый вопрос. – Она пошла к двери. – Давайте начнем.

Тусклая улыбка сбежала с его губ.

– Мисс Корвит.

– Да? – Она остановилась и обернулась.

– Кто, по-вашему, стал бы копаться в земле в это время года?

Хильда проследила его взгляд и увидела лежащие на полу лопаты.

– Почему вы спрашиваете?

– На лопате совсем свежий чернозем.

– Должно быть, это с прошлого лета. – Подтягивая шерстяные перчатки, она спросила: – Так вы об этом спрашивали моего брата?

– Да. Откуда вы знаете?

– Услышала его ответ, когда вошла. А какая вам разница?

– Никакой. Только эта земля лежит тут всего несколько недель. С прошлого лета она превратилась бы в сухой песок.

– Может быть, здесь просто сыро.

– Может быть.

Перед входом в дом они увидели Льюиса, энергично разбрасывающего снег во все стороны.

– Эй! – окликнул его Свендсен. Мальчик поднял голову. – Давай действовать по системе. Вы с сестрой начинайте с левой стороны от входа, а я начну справа.

– Ладно! – ответил мальчик. – Д-давайте устроим соревнование. П-посмотрим, к-кто п-первый дойдет до дороги. – Взяв веточку, он воткнул ее в снег у конца подъездной аллеи. – Вот так, п-правильно? Кто первый до нее докопает, тот победил.

– Постой-ка, ведь вас двое, – возразил шофер.

– Да, но вы мужчина. Я еще маленький, а она девушка. – Льюис нетерпеливо копнул снег лопатой. – Давайте начинать!

– Хорошо. – Шофер принялся за работу.

Хильда тоже взялась за дело, хоть и менее увлеченно, чем брат. Постепенно ее лицо раскраснелось, волосы выбились из-под шарфа. Когда вместо макияжа на лице появился естественный румянец, а смутная тревога улеглась, она стала почти хорошенькой. Даже ее тусклые глаза заблестели.

– Он обгоняет, – в отчаянии сказал Льюис. – Ну давай, Хил, с-скорей! – Сам он разбрасывал снег куда попало.

– Ты неправильно делаешь, Лью. – Хильда засмеялась, ловя ртом снежинки. – Сгребай на обочину.

– У меня все в п-порядке, Хил, – отозвался запыхавшийся мальчик. – Это т-ты п-поторопись, Хил.

Лью трудился изо всех сил, девушка старалась не отставать. Время от времени шофер поглядывал на них.

Наконец, отбросив последнюю лопату снега, Свендсен сказал:

– Я выиграл. Вот дорога.

Льюис поднял голову. На лице его читалось разочарование.

– Вы уже дошли до веточки?

Хильда громко рассмеялась и бросила пригоршню снега в лицо брата.

– Ну, конечно, малыш. Надо уметь проигрывать!

Слепив снежок, Льюис метнул его в сестру.

– Я умею, – добродушно ответил он. – Идите сюда, – крикнул Льюис шоферу. – Мы устроим еще одно соревнование. Давайте посмотрим, кто быстрее очистит дорожки вокруг дома.

Не успел Свендсен ответить, как парадная дверь отворилась. Вышел мистер Корвит, закутанный в толстый шарф, и медленно приблизился к ним.

– Мы с-сейчас соревновались, папа, – прокричал Льюис.

Его отец остановился, рассеянно глядя на сына.

– Говори помедленнее, сынок, – попросил он. – В последнее время у тебя испортилась речь.

– Он выиграл, но это Хильда виновата. Я бы ни за ч-что не п-проиграл, если бы мы были с Киттен.

Делая вид, что прикуривает, шофер быстро взглянул на Хильду. Улыбка мгновенно исчезла с ее лица. Она принялась стряхивать снег с перчаток, старательно, словно маленькая девочка. Румянец разом сошел, и лицо опять превратилось в безжизненную маску. Бросив лопату в сугроб, она сказала:

– Что-то я замерзла. Пойду в дом.

Взглянув на отца, она увидела, что он сворачивает за угол. Минуту спустя он скрылся за поворотом. Льюис что-то прокричал и припустил за ним.

– Мисс Корвит, – сказал Свендсен.

Она устало повернулась к нему.

– Да?

– Сегодня у меня выходной. Я знаю, что не имею никакого права, но… – В ее глазах зажглась какая-то искорка. – Но не мог бы я взять машину?

Искорка погасла.

– А! – Она отвернулась. Ее голос звучал без всякого выражения. – Конечно, берите.

Улыбнувшись одними глазами, Свендсен увидел, как за ней закрылась дверь.

Когда он вошел в кухню, там была только кухарка. Шофер взял «Дейли-ньюс» и лениво листал ее, пока не вошла Патрисия со шваброй и совком. Увидев Свендсена, она тут же принялась приглаживать волосы рукой.

– Этот мальчишка за выходные переворачивает весь дом вверх дном, – пожаловалась она кухарке. – Он разбросал палочки и щепки по всему второму этажу.

– Он строил лодку, – как бы между прочим заметил Свендсен.

Горничная настороженно посмотрела на него, смахнув пот с верхней губы.

– Я согласна, что дети должны развлекаться, – сказала она уже совсем другим тоном. – Но хотелось бы, чтобы они сорили в какой-нибудь одной комнате.

– Конечно, – с сочувствием сказал шофер. – У вас еще много работы?

– Еще три комнаты.

– А вам разрешается выходить по вечерам?

Глаза горничной мгновенно загорелись. Рука опять невольно потянулась к волосам, поправляя прическу.

– Мой выходной в четверг, – сказала она, выжидательно глядя на него. – А у вас когда?

– Сегодня.

Патрисия села и пнула швабру ногой.

– Вы неплохо устроились, – грубовато заметила она. – А как вам это удалось?

– Я не просил, – Свендсен пожал плечами. – Думаю, старик решил так, потому что сам не работает по воскресеньям.

– Ага… – Она принялась водить носком туфли по полу.

– Так вы можете освободиться на вечер?

Не прерывая стряпни, кухарка с откровенным любопытством поглядывала на них. Патрисия заметно приободрилась.

– Я могла бы отпроситься на сегодня. Работы немного.

– Хотели бы пойти в кино?

– Еще как! Вы не представляете, до чего мне надоело сидеть здесь взаперти. Я уверена, что смогу освободиться. – Она взяла чистые тряпки и опять пошла к двери. – Надо торопиться, чтобы пораньше закончить. Когда я должна быть готова?

– В семь вас устроит?

Патрисия согласно кивнула. Усталости как не бывало. Повеселев, будто ей впрыснули наркотик, и напевая что-то себе под нос, она поднялась по черной лестнице.

После обеда Свендсен слонялся по своей комнате. Он не задергивал шторы и наблюдал за всеми передвижениями в доме. В начале четвертого появился «крайслер-империал», в котором приехали полная женщина в шубе из русского каракуля, высокий сутулый мужчина и мальчик-подросток. Вскоре подкатил «кадиллак» с пожилой дамой за рулем.

Шофер лег и немного подремал. Когда он проснулся, за окном было темно. Посмотрев на часы, он увидел, что уже шесть. Свендсен неохотно встал, пригладил волосы и зевнул. Обе машины уже исчезли. Зябко поеживаясь, он начал собираться.

Когда он вошел в кухню, посуда была убрана, а за столом сидел один Уэймюллер, читая «Геральд-трибюн». Он поднял глаза на Свендсена, отметив его наряд и чисто выбритый подбородок.

– Что, идете развлекаться?