Текст книги "Брошенная. Развод с предателем (СИ)"

Автор книги: Милана Усманова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Марина посмотрела на меня, и в ее взгляде было столько благодарности и облегчения.

– Анна Сергеевна, это было… потрясающе. Я никогда не видела, чтобы она была так увлечена. Обычно она быстро теряет интерес к новым занятиям. А тут час пролетел незаметно. Мы вас берем. Конечно, берем. Два раза в неделю, как и договаривались. Вас устроит?

– Да, вполне, – ответила я, чувствуя, как по телу разливается теплая волна облегчения и радости.

– Отлично. А по поводу оплаты… – Марина немного смутилась. – Сколько вы берете за урок?

Я вспомнила наставления Дарьи. Назвать цену на двадцать процентов выше. Моя первая мысль была полторы тысячи за урок. Значит, надо сказать…

– Две тысячи за урок, – произнесла я, стараясь говорить уверенно.

– Это очень разумно, – кивнула Марина. – Тогда позвольте, я оплачу вам сегодняшний урок и… – она достала из кошелька несколько купюр, – и еще четыре следующих урока. Чтобы вы были спокойны за ближайший месяц.

Она протянула мне деньги. Десять тысяч рублей. Я смотрела на эти купюры, и они казались нереальными. Это были не просто бумажки. Это была моя независимость. Моя самооценка. Моя первая настоящая победа!

– Спасибо, – сказала я, и голос мой слегка дрогнул. – Большое спасибо за доверие.

И взяла деньги. Они были настоящими, теплыми. Моими. Заработанными честным трудом. Точнее вся эта сумма будет заработана. Непременно.

– До свидания, Лиза, – сказала я, присев напротив девочки. – Увидимся в четверг?

– До свидания, Анна Сергеевна! – радостно кивнула она. – А мы еще будем сочинять сказки?

– Обязательно. Много новых сказок.

Обратная дорога пролетела как один миг. Я не шла, я летела. Мир вокруг изменился. Он больше не был враждебным и чужим. Он был просто миром: спешащие по делам люди, машины, витрины магазинов, летящие под ноги красно-жёлтые осенние листья. Я смотрела на все это и понимала, что я тоже часть этого мира. Я не выброшена за борт. Я просто начинаю новый путь.

В кармане лежали деньги. Мои деньги. И в животе билось сердце моего ребенка, которого никто и никогда у меня не отнимет.

Оказавшись в квартире подруги, скинула обувь, пальто и прошла на кухню. Даша сидела за столом и бодро стучала по клавиатуре ноутбука, делая вид, что работает, но я видела, как она напряжена.

Дарья, нажав на Enter, подняла на меня глаза, полные тревожного вопроса.

Я молча подошла к столу и положила на него десять тысяч рублей.

Подруга посмотрела на деньги. Потом на меня. И ее лицо озарила такая гордая, такая счастливая улыбка, какой я не видела у нее, наверное, никогда.

– Я знала, – сказала она тихо. – Я знала, что ты сможешь, Бетховен!

Я села на стул и впервые за много дней рассмеялась. Это был смех усталости, облегчения и надежды. Смех женщины, сделавшей первый шаг к своей новой жизни.

Глава 7

Победа была сладкой, но похмелье от нее наступило быстро. Десять тысяч рублей, лежащие на кухонном столе Дарьи, казались одновременно и целым состоянием, и ничтожной каплей в море моих проблем. Они давали надежду, но не решали ничего в долгосрочной перспективе.

– Это только начало, – сказала Даша тем же вечером, когда мы пили чай. Её кухня окончательно превратилась в наш командный пункт. – Эта десятка наш первый трофей и наш стартовый капитал. Мы не тратим его на пирожные и новую кофточку. Мы пускаем его в дело.

Она развернула свой ноутбук, открыв какой-то файл. Это была таблица в Excel. «Проект А. Бюджет».

– Я посчитала, – её тон был абсолютно деловым, – чтобы снять самую скромную однокомнатную квартиру, тебе нужен залог, он обычно равен сумме аренды за один месяц и, естественно, деньги на саму аренду. Это минимум шестьдесят-семьдесят тысяч. Плюс расходы на жизнь, транспорт, анализы. Значит, наша первая цель – заработать сто тысяч. Максимально быстро.

Я смотрела на эти цифры, и голова шла кругом. Сто тысяч. Мне, не работавшей много лет, эта сумма представлялась астрономической.

– Даша, это невозможно…

– Невозможно было весь срок своего замужества сидеть дома и нифига не делать, милая. Вот это вообще нонсенс. А вот заработать эту сумму вполне реально, и, скажу тебе прямо, при желании можно и больше, – резко прервала она меня. – Урок с Лизой доказал, что твой «товар» востребован. Теперь нужно расширять рынок. Завтра утром ты не просто ждёшь следующего урока. Ты садишься за телефон. Снова. Но звонить ты будешь уже по-другому.

– Как? – растерянно спросила я.

– Уверенно. Ты теперь не просто выпускница консерватории из прошлого века. Ты – востребованный частный педагог с практикой. Ты можешь сказать: «Здравствуйте, меня зовут Анна Сергеевна, я профессиональный преподаватель фортепиано, у меня уже есть ученики в вашем районе, и сейчас я готова взять еще одного или двух». Чувствуешь разницу? Ты не просишь, ты предлагаешь.

Я почувствовала. Это была разница между нищим и инвестором.

– И еще, – продолжала подруга, открывая новую вкладку. – Юрист. Я договорилась о консультации. Завтра в три. Зовут Инга Леонидовна. Жёсткая, умная тётка, специализируется на семейном праве. Разложит тебе всё по полочкам. Это второй фронт нашей борьбы – юридический. Мы должны быть готовы.

Следующие недели превратились в один сплошной, изнурительный марафон. Моя жизнь теперь подчинялась строгому расписанию, составленному Дарьей. Подъём в семь. Завтрак, на котором Дашка заставляла меня съедать всё через силу. С девяти до одиннадцати обзвон. Я звонила в музыкальные школы, детские центры, размещала объявления на всех возможных сайтах. Я научилась говорить уверенно, почти не запинаясь. Отказы все еще ранили, но уже не убивали. Я воспринимала их как статистику. Десять «нет» на одно «возможно».

Потом я ехала на уроки. К Лизе я ходила дважды в неделю, и эти занятия были для меня отдушиной. Девочка оказалась на удивление способной и быстро ко мне привязалась. Её успехи были моими успехами. Вскоре благодаря сарафанному радио у меня появился второй ученик : ленивый, но обаятельный подросток. Родители заставляли его заниматься «для общего развития». С ним было сложнее. Приходилось искать подход, подбирать современные мелодии, говорить с ним не о Бахе, а о саундтреках к его любимым видеоиграм. Потом появилась третья ученица – пожилая дама, решившая на пенсии осуществить свою детскую мечту. Она с благоговением смотрела на меня и ловила каждое слово, и после уроков у нее я чувствовала себя настоящим маэстро.

Деньги начали копиться. Медленно, мучительно. Каждая тысяча была результатом многочасовой работы, унизительных звонков и поездок на другой конец города. Я складывала их в конверт и прятала в сумке. Это был конверт моей будущей свободы.

Кабинет юриста Инги Леонидовны был таким же, как она сама – строгим, функциональным и без единой лишней детали. Никаких сентиментальных картинок, только стеллажи с толстыми кодексами и дипломами в рамках. Сама Инга, женщина лет пятидесяти с короткой стрижкой и пронзительным взглядом, выслушала мой сбивчивый рассказ молча, лишь изредка делая пометки в блокноте.

Рассказывать свою историю постороннему человеку было пыткой. Моя семейная жизнь, мои пятнадцать лет брака, препарированные сухим юридическим языком, выглядели жалкой чередой ошибок и упущений.

– Общая собственность, нажитая в браке? – спросила она, когда я закончила.

– Машина…

– Хм-м. Документы на на неё оформлены на вас?

– Нет…

– Плохо. Недвижимость?

– Квартира его родителей. Добрачная.

– Счета в банках? Совместные накопления?

– Все счета у него. Я была на его обеспечении.

Инга Леонидовна тяжело вздохнула.

– Понятно. Значит, бороться за имущество будет практически бессмысленно. Машину, если она оформлена на него, он может в любой момент объявить в угон. Ваша ситуация, Анна Сергеевна, незавидная. Но не безнадежная.

Она откинулась в кресле.

– Ваша подруга права. Главный ваш козырь – беременность. Поскольку он не подал на развод, а вы, я так понимаю, тоже, вы все ещё состоите в официальном браке. Мой вам совет: не торопитесь с разводом. Сейчас вы, как законная супруга, имеете право на долю его доходов. После рождения ребенка мы подадим иск в суд. Первое – на установление отцовства. Если он откажется признавать ребенка добровольно, будет назначена экспертиза ДНК. Второе – на взыскание алиментов. На ребёнка и на ваше содержание до достижения ребенком трёх лет.

Она говорила о вещах, мне представлявшихся дикими и унизительными. Экспертиза ДНК… Алименты… Господи, я ведь любила этого человека…

– Я не хочу у него ничего просить… – прошептала я.

– Вы будете просить не для себя, – жестко сказала Инга Леонидовна. – Вы будете требовать то, что положено по закону вашему ребёнку. Отец обязан его содержать. И точка. Ваша гордость здесь неуместна. Она может стоить вашему сыну или дочери нормального будущего. Вам нужно понять: ваш бывший муж объявил вам открытое противостояние. И вести его нужно его же методами: холодно, расчетливо и по закону.

Я вышла из её кабинета опустошенная, но с ясной головой. Страх никуда не делся, но теперь у него были четкие очертания. Я знала, что меня ждет. Я знала, что нужно делать. Юридический фронт был открыт.

***

Полтора месяца спустя

Ноябрь сменился промозглым, серым декабрём.

Антон не давал о себе знать, я задавалась вопросом “почему?”, но сама звонить ему или писать не решалась.

Мой живот стал заметнее, и скрывать его даже под свободной одеждой стало труднее. Но за это время произошло главное – я накопила семьдесят пять тысяч рублей.

– Отлично, – сказала Дарья, пересчитав деньги и положив их назад, в мой заветный конверт. – План-минимум выполнен. Пора вить гнездо.

Поиски квартиры стали для меня новым испытанием. Я смотрела на чужие дома, на чужую жизнь, и в каждом варианте видела изъян: эта слишком темная, эта с ужасным запахом в подъезде, третья чересчур далеко от метро.

– Ты ищешь не квартиру, а своё прошлое, – сказала мне Даша после очередной неудачной попытки. – Перестань сравнивать. Твоя прошлая жизнь закончилась. Теперь мы строим новую. И начинаем с того, на что хватает денег.

Она была права.

Осознав это, я нашла подходящее жильё на следующий же день. Маленькая однокомнатная квартира на последнем этаже старой пятиэтажки на окраине города. Старенький паркет, крошечная кухня, совмещенный санузел. Она была ничем не похожа на нашу просторную «двушку». Но зато чистая и светлая, из окна открывался вид не на соседний дом, а на верхушки деревьев старого парка. И главное – я могла её себе позволить.

В тот день, когда я получила ключи, я впервые за долгое время почувствовала себя по-настоящему счастливой. Я вошла в пустую, гулкую комнату, и это эхо было эхом не пустоты, а свободы. Моей независимости. Моё собственное пространство. Моя крепость.

Переезд был простым: моя спортивная сумка, коробка с посудой и матрас от Дарьи. Вот и всё моё имущество. Первую ночь я спала на матрасе на полу, укрывшись пледом. Было непривычно и одиноко, но это было одиночество хозяйки своей судьбы, а не брошенной жены или приживалки у подруги.

На следующий день, получив гонорар за очередную неделю уроков, я пошла в детский магазин. Долго ходила между рядами с крошечной одеждой, игрушками, кроватками. И купила самую малость: пару белых пинеток из мягкой шерсти. Придя домой, я села на матрас посреди пустой комнаты и поставила их перед собой. Они были такими крошечными, такими настоящими. Я смотрела на них и понимала, теперь у меня есть дом. Наш с малышом дом.

Вечером сразу после ужина завибрировал телефон. Незнакомый номер. Я взяла трубку.

– Анна Сергеевна? Добрый вечер. Это Алла, медсестра из клиники. Простите за поздний звонок. Я просто хотела напомнить вам о завтрашнем плановом осмотре. И спросить, как вы себя чувствуете. Не забываете про витамины?

Её спокойный, заботливый голос прозвучал неожиданно тепло в тишине моей пустой квартиры. Никакого давления, никакой жалости. Простое человеческое участие.

– Спасибо, Алла. Я помню, приду, конечно. А так у меня всё хорошо. Спасибо.

Умывшись, легла и почти задремала, когда телефон пиликнул снова. На этот раз пришло сообщение. Я нехотя открыла его. Сердце пропустило удар, когда я прочитала текст.

«Аня, я подготовил документы на развод. Нужно будет встретиться и подписать. Свяжись с моим юристом в ближайшее время. Его номер… Антон».

Никаких «привет» или «как дела». Просто факт. Приказ.

Старый страх на мгновение поднял голову. Сердце забилось чаще. Руки похолодели. Он начал действовать.

Я усилием воли заставила себя успокоиться, посмотрела на крошечные пинетки, стоявшие на подоконнике, вспомнила гулкие удары сердца на УЗИ и слова Инги Леонидовны о том, что нужно делать не ради себя, а ради малыша.

Глубоко вдохнула, медленно выдохнула. Я не стала плакать. Я не стала звонить Антону. Я спокойно сделала скриншот его сообщения и отправила его Дарье.

И добавила одно-единственное слово.

«Началось».

Глава 8

Телефон зазвонил не прошло и минуты. Голос подруги был спокоен и чёток, как у диспетчера службы спасения.

– Так. Без паники. Вдох-выдох. Ты ему ничего не отвечаешь. Вообще. Ни одного слова, ни одной точки. Заблокируй его номер, чтобы не было соблазна. Всё общение с этого момента только через Ингу Леонидовну. Поняла?

– Да, – выдохнула я, чувствуя, как паника медленно отступает под напором её уверенности. Антон не отберёт у меня ребёнка, мой малыш ему вообще не нужен, у бывшего есть новая любовь, а пелёнки-распашонки точно проигрывают рядом с прекрасной молодой любовницей.

– Значит, хочет подать на развод, – продолжила она саркастическим тоном. – Подзадержался что-то, но и ладно, видно, его закрутил водоворот страсти с Евой.

– Что мне делать? – спросила я, чувствуя себя пешкой, ожидающей хода гроссмейстера.

– Пока ничего особенного. Завтра утром я сама позвоню Инге. Она свяжется с его юристом и сообщит, что ты получила уведомление и что она, как твой представитель, готова к диалогу. Посоветуюсь с ней, вероятно, на встречу с ним ты не пойдёшь.

– Как не пойду? Антон же написал, что нужно мое присутствие…

– Да пофиг, что там написал этот мудак. Обломится. Ты же будешь делать то, что нужно тебе и твоему ребенку. Твоя задача жить своей жизнью. Уроки, накопления, здоровье. Остальное – дело юристов.

На следующий день у меня был плановый визит к доктору Соколову, а также просмотр квартиры в том же доме, но в соседнем подъезде и на втором этаже. Мой доход подрос, и теперь я могла себе позволить жить в доме с мебелью и на удобном для меня уровне.

Я шла в клинику, чувствуя себя раздвоенной: одна часть меня была солдатом, готовящимся к юридической битве; другая – обычной беременной женщиной, полной тревог о здоровье своего малыша.

Клиника встретила меня своей привычной, успокаивающей тишиной. Дмитрий Андреевич был, как всегда, спокоен и внимателен.

– Проходите, Анна Сергеевна. Как наши дела?

Он провел все необходимые замеры, послушал сердцебиение. Я снова услышала этот быстрый, частый стук, и мир за пределами кабинета на несколько минут перестал существовать. Были только я и эта маленькая, отважная жизнь внутри меня.

– Всё абсолютно в норме, – сказал он, помогая мне подняться с кушетки. – Ребёнок растет, и вы даже немного набрали в весе, что тоже очень хорошо. А вот выглядите вы напряженной. Что-то случилось?

Его вопрос был задан таким мягким, участливым тоном, что я чуть не расплакалась. Впервые за долгое время кто-то поинтересовался не моими действиями, а моими чувствами.

– Просто… сложный период, – уклончиво ответила я.

– Понимаю, – он кивнул, не став расспрашивать дальше. – Постарайтесь находить время для себя. Что помогает вам отвлекаться от невзгод?

– Музыка… Я люблю играть на фортепиано, – ни на секунду не задумавшись, ответила я то, что лежало на сердце.

– Вот и отлично. Значит, прописываю вам в качестве лекарства один час игры на инструменте в день. Для душевного равновесия. И не забывайте про витамины.

Я вышла из клиники с чувством светлой грусти. Как же сильно отличались мужчины. Один, которому я посвятила пятнадцать лет, воспринимал меня, как функцию, обслуживающий персонал. Другой, совершенно чужой человек, видел во мне просто женщину, и беспокоился о моем душевном равновесии.

Квартира, как и её хозяйка – милая женщина пятидесяти лет, мне сразу понравились. Однушка со старенькой, но чистой мебелью, малюсенькой кухонькой вполне меня устроила. Я внесла задаток, договорившись заехать сюда через пару дней.

***

Встреча юристов была назначена через два дня. Инга Леонидовна позвонила мне лично и сказала, что моё присутствие обязательно.

– Вы должны увидеть его, – голос адвоката был серьёзным. – Это важно для вашего психологического освобождения. Понимаете? Пока вы его избегаете – он всё ещё имеет над вами власть. А когда посмотрите ему в глаза и не дрогнете, вот тогда вы окончательно свободны. Но вы лучше помалкивайте, я сама за вас всё скажу.

Офис юридической конторы, представлявшей интересы Антона, находился в центре города, в блестящем бизнес-центре. Все здесь кричало о деньгах и успехе. Меня это больше не пугало. Я была в «броне» от Дарьи, в строгом платье и жакете. Свободный покрой скрывал мой уже заметно округлившийся живот. Рядом со мной шла Инга Леонидовна, уверенная и непробиваемая, как танк.

Мы вошли в переговорную. Антон уже был там. Рядом с ним сидел холеный, самодовольный адвокат. И – да, я была к этому готова – за его спиной, в кресле у окна, сидела Ева. Она была одета в яркий деловой костюм, но он не мог скрыть ее юности и некоторой растерянности. Она явно чувствовала себя здесь не в своей тарелке и пыталась скрыть это за маской надменности. Это была не просто встреча по поводу развода. Это был спектакль, устроенный для меня. Демонстрация его новой, такой сладкой жизни.

– Аня, – начал Антон, поднимаясь навстречу, но вдруг замер. Его взгляд скользнул по моей фигуре и остановился на животе. Даже свободный жакет не мог полностью скрыть изменения. Я видела, как в его глазах промелькнуло недоумение, потом шок, потом что-то похожее на ужас. Лицо его побледнело, а потом залилось алой краской.

– Ты… – он сглотнул, не в силах произнести и слова.

Его адвокат тут же его прервал, видимо почувствовав напряжение.

– Добрый день. Мой клиент, Антон Валерьевич, хотел бы урегулировать вопрос о расторжении брака максимально быстро и цивилизованно. Мы подготовили все необходимые документы. Вам нужно лишь ознакомиться с ними и подписать.

Он пододвинул через стол пухлую папку. Инга Леонидовна даже не притронулась к ней.

– Добрый день, – её голос был ровным и холодным. – Моя подзащитная, Анна Сергеевна, разумеется, ознакомится со всеми документами. Мы возьмем их для изучения. О нашем решении мы сообщим вам в установленном законом порядке.

– Какое еще изучение? – взорвался Антон, но голос его звучал не так уверенно, как раньше. Он все еще не мог отвести взгляд от моего живота. – Аня, что за цирк? Там всё стандартно! Мы же договорились все сделать по-хорошему! Подпиши бумаги и покончим с этим!

Он смотрел на меня. Требовательно, раздраженно, а ещё… в его взоре проступил страх и паника. Год назад я бы съежилась под его напором. Но сейчас я видела перед собой не любимого мужчину, а просто капризного, эгоистичного человека, которому мешают получить желаемое. Я вспомнила наставления Дарьи и Инги. Я спокойно встретила его взгляд.

– Антон, я не буду ничего подписывать, не изучив документы, – сказала я тихо и твёрдо, и так, чтобы слышали все. – Все дальнейшие вопросы направляйте моему представителю, Инге Леонидовне.

– Ты… ты беременна? – всё же не выдержав, в ужасе выпалил Антон, игнорируя адвокатов.

Я молча кивнула. В переговорной повисла тишина. Ева побледнела и вцепилась в подлокотники кресла.

– Не может быть, – прошептал Антон, потом голос его стал громче, злее. – Это невозможно! Мы не… я не… – он внезапно вскочил, ткнув в меня пальцем. – Это не мой ребенок! Ты, сука, изменила мне! Нашла себе кого-то, а теперь пытаешься повесить на меня!

Его адвокат попытался его успокоить:

– Антон Валерьевич, давайте не будем…

– Заткнись! – рявкнул бывший. – Она хочет меня развести! Притащилась сюда со своим брюхом и думает, что я куплюсь! Но я не дурак! Я знаю, когда мы последний раз… – он осекся, бросив взгляд на Еву. – В общем, этот ребенок точно не мой!

Стало жутко тихо. Моё сердце заныло от боли.

– Я смотрю, ты быстро нашла себе защитников! – зло продолжал он. – Решила поиграть в сильную, независимую женщину? Устроить мне проблемы, выдав чужого ребенка моим!

– Мы лишь хотим действовать в рамках правового поля, – невозмутимо ответила Инга Леонидовна. – У моей клиентки есть на это полное право. А что касается отцовства – это вопрос, который при необходимости может быть решен в судебном порядке.

Ева, которая до этого молчала, вдруг подскочила с места.

– Тони, успокойся! – в её голосе слышались нотки паники. – Не надо нервничать. Мы всё решим…

Антон бросил на неё злой взгляд и встал.

– Я не собираюсь участвовать в этом фарсе. Жду подписанных бумаг в течение трех дней. Иначе будем разговаривать по-другому. И запомни, Аня, – он наклонился над столом, глядя мне прямо в глаза, – я ни за что не признаю этого ребенка. Никогда. Можешь даже не мечтать!

Он вышел из переговорной, хлопнув дверью. Ева, спохватившись, засеменила за ним. Следом, извинившись, помещение покинул и его адвокат.

Мы остались вдвоём с Ингой Леонидовной. Я устало выдохнула. Мои руки, сжатые под столом в кулаки, дрожали.

– Вы молодец, Анна Сергеевна, – сказала Инга, спокойно собирая документы со стола. – Выдержали. Это главное. Более того, вы показали ему свои козыри. Теперь он в панике. А паникующий противник совершает ошибки. Его реакция только подтвердила – он прекрасно знает, что ребёнок его. Иначе зачем было так нервничать?

Домой я ехала в такси, и мир за окном снова представлялся другим. Я чувствовала себя выжатой, как лимон, но одновременно странно воодушевленной. Я смогла. Я посмотрела ему в глаза и не отступила. И теперь он знает о малыше. И, Слава Богу, ребёнок ему не нужен. Во всяком случае сейчас на него он претендовать не станет.

Оказавшись в своей новой квартире, я первым делом позвонила Дарье.

– Ну как? – спросила она без предисловий.

– Он впал в панику, узнав о ребенке.

На том конце провода раздался довольный смех.

– Я же говорила! Пусть видит, что у амёбы отросли зубы! – она помолчала, видимо обдумывая что-то. – Знаешь, Ань, его реакция была вполне предсказуемой. Он-то думал, что развод будет простой формальностью, а тут бац! и беременная жена. Теперь у Антошки куча проблем: алименты на ребенка – дополнительные финансовые обязательства, усложнение развода – беременная жена имеет больше прав по закону, общественное мнение – «бросил беременную супругу ради молодушки», и главное – угроза его новым отношениям. Эта Ева небось уже думает, во что влипла и как свалить. Отлично, первый раунд за нами! Отдыхай. Ты заслужила.

Я положила трубку и прошла в комнату. Страх, что Антон отберёт у меня малыша никуда не делся, он просто затаился где-то в глубине. Но поверх него росло новое, пьянящее чувство. Чувство собственной силы.

Я давно не садилась за инструмент просто так, для себя. Все время уходило на уроки и подготовку к ним. Но сейчас мои пальцы сами потянулись к старому синтезатору, купленному на прошлой неделе на «Авито» для домашних занятий.

Прикоснулась к клавишам. Но из-под пальцев полились не этюды Черни и не ноктюрны Шопена. Рождалась новая мелодия. Диссонирующая, тревожная в начале, с жестким, почти маршевым ритмом. Потом она переросла во что-то более светлое, но по-прежнему сильное и упрямое. Это была не музыка печали. Это была музыка борьбы. Тема моей личной битвы. И я знала, что под эту музыку я дойду до конца.